Не самые обычные дни и слова Поттерианы (джен)

Я совершенно не помню, что занесло меня в этот поезд. Честно говоря, я даже уже и не помню, куда он едет. Просто потому что это не имеет никакого значения.

Поезд катит который день. Он останавливается в каких-то невзрачных городках с кучей железных дорог. Железные дороги, замечу я вам, поражают. Самое лучшее доказательство величия человечества.

Я так ни разу и не вышел из поезда. Зачем?

В сущности, меня совершенно не заботит сложившаяся ситуация. Я куда-то еду, не знаю, зачем, не знаю, как буду возвращаться. Не знаю, буду ли я возвращаться. По правде сказать, меня не волнует даже тот факт, приеду ли я когда-нибудь. В моей сумке достаточно табака, пожалуй, на целую вечность, мой ноутбук вполне неплохо заряжается от розетки в моём пустом купе. В прошлой жизни, кажется, я зверски любил дорогой кофе и чай. Сейчас же я время от времени наливаю кипятку из титана, завариваю вкусный, но очень простой чай из пакетиков и смотрю в окно. Мимо меня проносятся огромные пустоши, леса, даже горы. Я бы, наверное, только и смотрел в окно, если бы не испытывал сильнейшую потребность писать.

Я пишу, пишу и пишу. Совершенно не надоедает, правда. В прошлой жизни я никак не мог найти времени на это. Мне постоянно кто-то мешал. Или что-то мешало. Иногда всё вместе — слишком нудный и громкий звонок на телефоне, который далеко лежит, но на который тебе будут звонить, пока не возьмёшь трубку.

Сейчас же… никто не звонит, никто не пишет, никто не кричит из соседней комнаты. Вероятно, у меня даже телефона нет. И я совершенно не горю желанием проверять, правда.

Слушаю джаз, блюз, что угодно, что гармонирует с моим внутренним миром — от великолепного Дэвиса до великолепного Альперина.

Закуриваю трубку, сигару, сигарету. Когда хочу — тогда и начинаю дымить. На столике — две пепельницы, сигарная и трубочная. Вероятно, они тоже были со мной. Почему мне можно курить в вагоне — не знаю. Но на двери табличка — курить можно. Пользуюсь случаем.

Горячий чай. Тёплый дым. Прохладное купе. Холодное стекло.

Поезд, который едет уже целую вечность. И я. Наконец-то вместе. На целую вечность.