Сильнее любых преград (гет)

Прошло уже полмесяца со времени визита Драко и Дафны в больницу святого Мунго, но Астория до сих пор не решалась подойти к Джинни и заговорить с ней. Порой она впадала в глубокую задумчивость, а потом внезапно ловила себя на мысли, что не может подобрать нужные слова, чтобы завести с Джинни разговор; порой надеялась, что та не выдержит первой и хотя бы спросит её о здоровье отца, но всё было тщетно. Сохранялся молчаливый нейтралитет, отягчаемый неопределённостью и страхом убедиться в том, что подруга для неё утеряна навсегда. На некоторых занятиях они по-прежнему сидели вместе; отличие было лишь в том, что они не перекидывались ни взглядом, ни словом. Ребята с факультета уже начали задавать вопросы, но и Джинни, и Астория будто по негласной договорённости избегали подобных разговоров, отшучиваясь и быстро меняя тему. Как-то поздним вечером они в компании других гриффиндорцев сидели в гостиной и корпели над домашней работой по магловедению и зельям. Кое-как разобравшись с докладом для Алекто, они принимались за задание Слизнорта, но, едва увидев требуемый объём — два больших свитка — многие бросали это гиблое дело и отправлялись спать. К полуночи в гостиной остались только Джинни и Астория, сидящие по разным углам и пытающиеся вникнуть в задание. В десятый раз перечитывая формулировку, Астория вдруг поняла, что это шанс, который просто нельзя не использовать, если, конечно, она не хочет провести всю оставшуюся жизнь в муках совести.

— Джинни, ты теперь ненавидишь меня? — тихо спросила она, глядя из-за стола на рыжеволосую подругу, которая расположилась в любимом кресле Гермионы у камина.

— Нет, пожалуй, — быстро ответила она, будто ждала этого вопроса, потом тяжело вздохнула, помотала головой и наконец добавила твёрдо: — Конечно, нет.

Лицо Астории просветлело, и она осторожно, словно боясь разрушить эту атмосферу висящей на волоске, но всё ещё дружбы, приблизилась к камину и села в соседнее кресло.

— Он не так плох, как ты думаешь, — сказала она, глядя на языки пламени. Джинни смотрела туда же. Снова повисла неловкая пауза. Астория от волнения теребила подол своей мантии. Спустя несколько минут она краем глаза заметила, что Джинни повернулась к ней.

— Единственное хорошее, что я могу припомнить о Малфое — это то, что он спас тебя от дементоров, — многозначительно произнесла она. — И, если абстрагироваться от моего личного, субъективного отношения к нему, этот поступок вполне способен перевесить все козни, что он строил ребятам и лично мне в течение нескольких лет.

Астория, оставив мантию в покое, сделала глубокий вдох, чтобы выразить Джинни благодарность за понимание, но та жестом остановила её и продолжила уже менее спокойным тоном:

— Но он — заклятый враг Гарри, Астория. Как бы ты относилась к врагу своего любимого?

— Во-первых, к Гарри я отношусь замечательно, — ответила та, вызвав в Джинни вспышку изумления. — А во-вторых, Драко всецело разделяет взгляды ОД, так что сложно назвать их врагами.

— Да неужели?! Не уверена, что когда-нибудь поверю этому лицемерному, двуличному...

— Джинни, не надо, пожалуйста, — довольно сурово сказала Астория. — Пойми, мне больно это слышать. Я очень дорожу нашей с тобой дружбой, у меня никогда не было и не будет такого товарища как ты, но...

— Ясно. Или я принимаю тебя со всеми твоими странными увлечениями и не говорю о них ничего плохого, или не принимаю вовсе, так?

— Ну... смысл, в общем-то, ты передала. Прости.

Джинни поднялась и стала ходить из угла в угол гостиной, бормоча себе под нос, но так, чтобы Астория её слышала:

— Хм, так вот почему тебя не заинтересовал Корнер. Вот почему в день убийства Дамблдора ты помчалась из подземелий наверх. Вот почему ты плакала тогда, майской ночью — ты так редко плачешь, что я могу по пальцам пересчитать все случаи — это была ночь после той бойни с Гарри в туалете. Ты переживала за Малфоя, подумать только! Боже, моя лучшая подруга и этот... кхм... человек! Ну что ж, ладно, — она резко затормозила посреди гостиной, держа ладони так, словно взвешивала «за» и «против», — ты мне одно скажи: ты его любишь?

Астория понимала, что от её ответа, возможно, зависит, будет ли Джинни вообще смотреть в её сторону. Но на миг представив себе жизнь без Драко, она почувствовала, как сердце дало сбой. Решение, принятое давно, не изменилось:

— Да.

— Истинная гриффиндорка, — покачала головой Джинни; в её глазах читались одновременно сочувствие и восхищение. — Ни перед чем не остановишься! За то и ценю.

Она подмигнула Астории, которая со счастливым вздохом вскочила с кресла и крепко обняла Джинни. Вдруг позади них раздался шорох, а потом шаги, сопровождаемые сонным голосом Невилла:

— Девчонки... вы чего это?

— Всё хорошо, Невилл! — откликнулась Джинни, сияя. — Ты откуда?

— Из библиотеки, — вяло ответил он; его глаза так слипались, что он не мог открыть их больше, чем было необходимо для хоть какого-нибудь обзора. — И сегодня моё дежурство... Ханна не придёт, у неё такой завал по астрономии. Кстати, Астория, она хотела поменяться с тобой, раз уж ты не горишь желанием дежурить с Майклом. Как ты, — Невилл широко зевнул, — на это смотришь?

— Положительно, при одном условии, — хитро улыбнулась та. Невилл придал лицу вопросительное выражение и закрыл глаза окончательно. — Мы пойдём с Джинни, а ты отдыхай. Не волнуйся, — быстро добавила она, заметив попытки Невилла возразить, — она в качестве бойца гораздо более способна, нежели Корнер. Мы справимся.

— Ну... — Невилл медленно поднял и опустил плечи, — так и быть.

— Спокойной ночи, предводитель! — Джинни похлопала его по плечу. — Так, где у нас краски?

* * *

В эту ночь подруги превзошли самих себя: кроме надписи «Отряд Дамблдора информирован и вооружён» на четвёртом этаже они подсунули под двери брата и сестры Кэрроу Отвлекающие обманки, оставшиеся от Фреда и Джорджа у запасливых третьекурсников, а также превратили ступени лестниц, по которым чаще всего ходили директор и его заместители, в покатые горки.

Весьма довольные своими проделками, Астория и Джинни к трём часам ночи вернулись в гостиную и, спрятав краску и кисти, поднялись в спальню. Демельза Робинс и Викки Фробишер сладко посапывали во сне, и девушкам пришлось изо всех сил сдерживать смех, чтобы их не разбудить. Когда они наконец разделись и улеглись, Джинни повернулась к Астории — их разделяло лишь пару футов между кроватями — и шепнула:

— Слушай... ты можешь мне кое-что сказать?

— Да, конечно, — с готовностью откликнулась Астория; после стольких молчаливых дней и ночей она страшно соскучилась по общению.

— Не сочти за грубость, но... ты сообщала Малфою какую-нибудь секретную информацию об ОД?

— Ничего такого, о чём он не мог бы знать или догадаться сам. Ведь слизеринцы постоянно патрулируют коридоры, — Астория, привыкнув к темноте, заметила, как расширились глаза Джинни, и поспешила объяснить: — Помнишь, в ту ночь, когда ты сообщила мне о папе, я просила ребят не выходить?

Та кивнула.

— Это Драко предупредил меня и просил передать нашим.

— Святой Мерлин! — громко прошептала Джинни, приподнимаясь на кровати. — Он что, всерьёз намерен помогать нам?!

— А как, ты думаешь, нам с сёстрами Патил удалось избежать порезов и синяков в тот раз?

— Да ладно, — недоверчиво сказала Джинни. — Парвати что-то говорила такое, но ей никто не поверил.

— Мне-то ты можешь верить, — улыбнулась Астория. — Я ни под каким заклятием не выдала бы ему тайны, не зная на сто процентов, что он так же заинтересован в победе Гарри над Ты-Знаешь-Кем, как и мы.

Джинни удивлённо хмыкнула, пробормотала что-то вроде «Ну посмотрим» и закрыла глаза. Через несколько минут они обе уже крепко спали.

* * *

Ветреный октябрь незаметно сменился ещё более ветреным и дождливым ноябрём. Небо на несколько дней затянуло тучами так плотно, что нигде не было видно даже малейшего намёка на просвет. С каждым днём становилось всё холоднее, и все ребята достали из своих чемоданов шарфы и тёплые куртки. Сидя за ужином в Большом зале, Астория в очередной раз подняла голову, чтобы узнать состояние неба, но наткнувшись взглядом на парящую там метку, лишь разочарованно вздохнула. Джинни, сидевшая рядом и за обе щеки уплетающая пюре с котлетой, выглядела как никогда довольной: прошлой ночью на дежурстве она напустила на Харпера, с которым они столкнулись в коридоре четвёртого этажа, свой фирменный Летучемышиный сглаз. Астория тоже была в приподнятом настроении: отец, словно зная, что вчера она дежурила допоздна, ночью прислал ей Патронуса с сообщением, что они с мамой вместе и с ними всё в порядке.

Покончив с ужином, подруги направились в гостиную, желая поскорее лечь спать — с уроками они более-менее разобрались предыдущим вечером, а моросящий за окном дождь как раз располагал только ко сну. Они вышли в коридор и начали подниматься по лестнице, когда Астория заметила стоящую сбоку от парадной лестницы Полумну Лавгуд.

— Джинни, стой, там Полумна.

Они спустились обратно и подошли к когтевранке, которая стояла напротив песочных часов своего факультета и задумчиво смотрела на сапфиры, которые то и дело перемещались из нижней половины часов в верхнюю маленькими группками по два-три камня. Заметив, что к ней подошли, она обернулась к девочкам и сказала с безмятежным видом:

— Привет... С Когтеврана опять сняли очки, — и она повела рукой в сторону часов, в чём, впрочем, не было особой необходимости. Джинни и Астория посмотрели в ту же сторону: гриффиндорские часы по соседству были совершенно пусты, да и из пуффендуйских исчезли последние топазы.

— А что делать? — философски рассудила Джинни. — Ну ничего, в следующем году мы всех порвём! Полумна, давай мы возьмём Кубок по квиддичу, а вы — Кубок школы?

— Хорошая идея, — мечтательно улыбнулась та, но вдруг её взгляд стал более сфокусированным; она пристально смотрела куда-то за спины подруг. Астория обернулась: к ним со стороны подземелья вальяжной походкой шёл Харпер. Поняв, что его заметили те, кто ему и был нужен, он на весь коридор заорал:

— Я всё помню, Уизли! Твои вонючие мыши не заставят меня молчать!

— Тебе вчера мало было что ли? — огрызнулась Джинни.

— Вы как бельмо на глазу, — он переводил злобный взгляд с Джинни на Полумну, — вас уничтожать надо, предатели крови!

— Замолчи, Харпер! — вскипела Астория, подскочив прямо к нему. Она уже доставала палочку, как вдруг позади раздался низкий голос:

— Уизли, Гринграсс, отошли от Харпера на три шага! Лавгуд, прочь с глаз моих!

От дверей Большого зала к ним стремительно приближался Снегг в сопровождении Вэйси, напарника Харпера по вчерашнему патрулю, и это не предвещало ничего хорошего. Взгляд Снегга был полон неудовольствия, но гриффиндорки застыли на месте, и не думая отходить. Снегг сделал быстрое движение палочкой, так что Полумну отбросило в другой конец коридора, а Джинни и Асторию словно оттеснил невидимый барьер. Вплотную подойдя к ним, Снегг сказал ледяным голосом:

— Вы думали, я не узнаю, кто именно стоит за этими еженощными пакостями?

— Кто из этих слизняков уже успел вам наябедничать? — дерзко откликнулась Джинни.

— Молчать, Уизли! — рявкнул Снегг. — Решила пойти по стопам братцев? Достойная замена — такая же рыжая и бессовестная!

— Не говорите с ней так, — вскинулась Астория; её переполнял гнев. Снегг повернулся к ней, и его чёрные непроницаемые глаза прожгли её насквозь.

— Гринграсс, если ты думаешь, что твоя сестра как-то тебе поможет, то ты глубоко заблуждаешься. Вы обе портите всем жизнь. Харпер, Вэйси, проведите им профилактическую беседу, — он стремительно развернулся, так что полы его мантии подняли довольно ощутимый ветерок, — у меня нет больше ни малейшего желания возиться с этими особами.

Снегг уже почти скрылся за углом, когда, гулко отдаваясь в сводчатых стенах, разнёсся его голос:

— Да, и минус пятьдесят очков Гриффиндору, это вам в долг!

Оглянувшись на Полумну, которая всё ещё рассеянно отряхивала свою юбку в глубине коридора, подруги обменялись взволнованными взглядами: подставить Отряд, члены которого только-только начали снова верить в положительный исход войны, они не имели права. Радовало лишь одно: художества на этажах и лестницах списали только на них двоих; больше, по крайней мере пока, не был замешан никто.

Внезапно Харпер резко развернул Джинни к стене и подтолкнул; Астории же в спину впилась палочка Вэйси. Когда шаги Снегга утихли вдалеке, Харпер сказал своему напарнику:

— Ну, что будем с ними делать? По мне — так превратить в резиновых уток и подсунуть мадам Помфри для новых больных!

Он рассмеялся скрипучим жёстким смехом, и Астория почувствовала, как омерзение медленно, но верно пробирается по венам и охватывает всё её существо целиком.

— Неа, у меня есть идея получше, — вдруг воскликнул Вэйси. — Я отведу их в нашу гостиную и накажу прилюдно.

— Дурак! Эта, — он кивнул на Асторию, — сестрица Дафны. Она не даст её в обиду.

Астория поморщилась: эти двое догадались отменить первоначальный план, и она уже мысленно подготавливала себя к новым ужасным идеям, которые предстояло услышать, как вдруг Вэйси возразил Харперу, возвращаясь к теме:

— Она ушла гулять с Забини на квиддичное поле. Так что путь открыт.

— Прекрасно, тогда пошли.

Довольно хмыкнув, Харпер тоже ткнул Джинни в спину палочкой и указал короткопалой рукой в направлении подземелий.

— Вперёд! И лучше не рыпайтесь, цыпочки, — предупредил он с тем же скрипучим хихиканьем и снова обратился к Вэйси: — Какая добыча, ты только посмотри: две наглые гриффиндорки, сменившие святую троицу! Ох, и повеселимся же мы сейчас!

Они заставили девушек проделать весь путь до гостиной Слизерина под прицелом волшебных палочек, а когда подошли к портрету, из-за него как раз вылазила Пэнси.

— О, Паркинсон! — окликнули её Харпер и Вэйси. — Гляди-ка, это нам Снегг подогнал. Осмотри их и забери палочки, если есть.

Пэнси так и застыла, изо всех сил стараясь не смотреть Астории в глаза. Вэйси бесцеремонно выругался, поторапливая её. Слизеринка, вздрогнув, начала быстро ощупывать карманы и рукава мантий, но делала это не слишком старательно: было видно, что этот процесс вызывает в ней лишь неприязнь.

— Ничего нет, — буркнула она, и у Астории камень с души упал: палочка была надёжно спрятана за ремнём её юбки.

— В гостиной много народу? — с лихорадочным возбуждением в голосе спросил Вэйси.

— Никого почти нет. Многие ещё на ужине... кто-то гуляет, — она сделала заметный акцент на слове «кто-то» и, метнув на Асторию беспокойный взгляд, быстро пошла к лестнице. Харпер назвал пароль, и все четверо вошли в гостиную.

Она действительно была пуста. У Астории защемило сердце от осознания того, что она пришла сюда впервые в качестве пленной. Как бы ей хотелось, чтобы её захватчиком был Драко, а не эти неприятные типы. И, словно во сне, она вдруг услышала его голос, доносившийся из-за арки, откуда он появился в их первое свидание. Тон был раздражённым и то и дело перебивался высоким женским голосом. Астория от неожиданности замерла, но тут Вэйси толкнул её и Джинни к стульям возле двери, ведущей в комнату старост. Астория, даже не обратив внимания на эту грубость, машинально села и застыла, вся превратившись в слух.

* * *

Драко нервно затянул шнуровку мантии и, выйдя из комнаты, захлопнул дверь с такой силой, что задрожали стены. Сегодня после урока защиты Кэрроу дал ему прямой приказ лично наказать четверокурсников с Когтеврана не чем иным, как его излюбленным Круциатусом. Конечно, с ребятами можно было договориться, но Малфой был абсолютно уверен, что они прекрасно помнят его издёвки над ними на посту члена Инспекционной дружины и ни за что не пойдут ему навстречу. Безысходная ярость одолевала его; досталось даже Блейзу, который, с довольной улыбкой сообщив о предстоящей прогулке с Дафной, был удостоен лишь свирепого взгляда и потому поспешил убраться подобру-поздорову.

Напряжённо думая обо всём этом, Драко вдруг услышал за спиной чьё-то тяжёлое дыхание. Уже схватившись за рукоять палочки, он резко повернулся. Перед ним стояла Трейси Дэвис: её грудь высоко вздымалась, губы под алой помадой расплылись в хищной ухмылке, а густо накрашенные глаза смотрели на юношу вызывающе.

— Что ты делаешь возле мужской спальни, Дэвис? — грозно спросил он, проклиная всех Мерлинов на свете.

— Разумеется, жду тебя, — вкрадчиво сказала она и вплотную приблизилась к нему. Ткань её мантии с мягким шорохом потёрлась о его рукав, а тонкие пальцы коснулись шеи.

— Что, чёрт побери, ты делаешь?! — прошипел Драко, отстраняясь от неё и еле сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть. Эта девушка, напоминание о его прошлой жизни, раздражала его не меньше Кэрроу.

— А ты не догадываешься? Раньше ты был более смышлёным. Я давно хочу тебя.

Она сделала шаг вперёд, но Малфой грубо схватил её за плечо, удерживая на расстоянии вытянутой руки. Однако её щебетание не прекратилось.

— Неужели ты не понимаешь, что я хочу снова быть с тобой?

— Дэвис, — избрав другую тактику, Драко теперь говорил с ней безразлично-насмешливым тоном, — то, что было, давно прошло. Ты с Пьюси, забыла?

— Я просто хотела вызвать твою ревность. Драко, ну разве я тебе не нравилась раньше? Ты же спал со мной на шестом курсе. По-моему, тогда ты был не таким холодным, а, мой неприступный сердцеед?

Свободной рукой она расстегнула застёжку мантии, и та с лёгким шелестом соскользнула на пол, обнажив прикрытое лишь короткой полупрозрачной сорочкой тело.

— Давай сделаем это, пока остальные не вернулись с ужина... — сказала Трейси томным шёпотом, — раньше ты так любил экстремальный секс, я же всё помню, всё, каждую мелочь, каждый наш с тобой раз. Ну же, возьми меня прямо здесь, в коридоре, когда в любую минуту может кто-нибудь войти.

Драко лишь криво усмехнулся, не удостоив её даже мимолётным взглядом.

— Я на всё готова, Драко, ну что тебе стоит? Разве для этого нужна любовь? Я сделаю всё, что пожелаешь; я же знаю, что ты тоже хочешь меня, ведь у тебя давно никого не было.

Теперь её тон был просительным, и это дико не сочеталось со всем её видом хищницы. Малфой продолжал её игнорировать, всё так же держа на расстоянии.

— Ты вынуждаешь меня действовать другими методами! — вскипела она. — Я нашлю на тебя Империус, и тогда ты сделаешь всё, что я потребую!

— Ты наивная дурочка, — наконец равнодушно ответил он. — Давно пора понять, что мне нет никакого дела до тебя.

— Ах ты негодяй! — Трейси вырвала руку и снова бросилась на Драко, но он среагировал мгновенно: крепко схватив её запястья и по-прежнему не давая приблизиться, он холодно сказал:

— Брось, Дэвис, я не дерусь с девушками.

Астория сидела как громом поражённая. Её сердце давно пустилось вскачь и, похоже, не думало останавливаться. Джинни и слизеринцы тоже замерли, слушая каждое слово.

«Дэвис? Трейси Дэвис?»

Вдруг раздался мягкий толчок о стену, потом звуки непродолжительной борьбы, и через пару секунд в проёме арки появился Малфой: таким злым Астория не видела его никогда.

— Навязчивая дурочка, — с отвращением сказал он себе под нос, но, не успев осмотреть гостиную, был вынужден снова оглянуться: Трейси выбежала из коридора вслед за ним, всё ещё что-то доказывая. Но, в отличие от Драко, она сразу заметила четверых студентов, застывших в немом изумлении у тёмно-зелёного гобелена со змеёй. Драко тоже обернулся и сразу встретился взглядом с Асторией: на её лице словно отпечатались непонимание и шок. В его же безжалостных глазах на один миг мелькнула досада, но быстро сменилась ещё большим ожесточением: он увидел, что Астория находится под прицелом палочки Вэйси.

— Что здесь происходит, вашу мать?! — прорычал Малфой, еле сдерживаясь, чтобы не взорвать гостиную ко всем чертям. За сегодняшний день раздражающих моментов было слишком много.

— Это пленные гриффиндорки, — промурлыкал Харпер, не обращая внимания на тон Драко, — как думаешь ими распорядиться? Или у тебя сегодня ночь всё-таки занята?

Услышав это, Астория с отчаянием посмотрела на Джинни. Взгляд подруги словно твердил: «Я же тебе говорила, этому двуличному лжецу нельзя верить!»

— Иди в задницу, Харпер, — Драко шагнул к ним, но сзади снова подлетела замеревшая было Трейси. Он увернулся, горя желанием поскорее отделаться от неё и выручить Асторию, которая выглядела глубоко несчастной. Драко ненавидел себя за то, что причиняет ей боль, но сейчас нужно было прежде всего избавиться от назойливой Дэвис.

— Чёртов ты ловелас, я что, уже недостойна тебя?! — в отчаянии воскликнула Трейси, но Драко, пытаясь сосредоточиться, не обратил на неё никакого внимания.

— Ну так что, Малфой? — снова подал голос Харпер. — Я вижу, Дэвис ты уже насытился сполна, так может этих попробуешь? Моя, — он снова больно ткнул Джинни палочкой в лопатку, — вроде подружка самого Поттера!

— А моя, — хрипло прошептал Вэйси, склоняясь к Астории и уже протягивая потную руку, чтобы схватить её за подбородок, — похоже, очень горячая штучка...

Думать было некогда.

— Экспеллиармус! — крикнул Драко два раза подряд, и палочки никак не ожидавших этого слизеринцев влетели ему в ладонь. Прежде чем те успели что-то сообразить, он повторно поразил их, на этот раз Конфундусом. Астория сразу вырвалась из рук Вэйси, а Джинни выхватила свою палочку и направила на всякий случай на Малфоя. Тем временем Трейси, которая после всего увиденного предпочла убраться подобру-поздорову, настигло заклятие взбешённой Астории:

— Остолбеней!

Упав на пол, слизеринка застыла и только хлопала глазами, не способная двинуться с места.

— Придётся поработать с их памятью, — уже без всяких эмоций сказал Драко и посмотрел на Асторию, которая, похоже, сама от себя не ожидала, что нападёт на Трейси. Она всё ещё пребывала в состоянии шока, но не только от пленения и маленькой потасовки; она во все глаза рассматривала обездвиженную Дэвис и пыталась понять, что же такого Драко находил в ней год назад.

А Джинни всё ещё держала палочку нацеленной на него.

— Эй, полегче, — сказал ей Драко, мечтая о том, чтобы только поскорее покончить с этим.

— Я не отпущу тебя, Малфой, — гневно заявила та, а Драко, вместо того, чтобы обороняться сразу тремя палочками, засунул их в карман и скрестил руки на груди, прямо глядя на раздражённую Джинни. Астория наконец оторвала взгляд от Трейси и, повернувшись к подруге, устало сказала:

— Джинни, брось...

— Я ему не доверяю, спаси он тебя хоть от сотни дементоров!

— Он нас только что освободил, перестань, — с нажимом сказала Астория, и Джинни сдалась. Она была совершенно обессилена, от её позитива не осталось и следа.

— Ладно... Сами разбирайтесь, а я спать, — проворчала она и покинула гостиную, в которую, судя по голосам в подземелье, с минуты на минуту должны были прийти отужинавшие слизеринцы.

Не желая больше оставаться здесь ни минуты, Драко решительно взял Асторию под руку и потащил за собой в коридор, через портрет, потом по тайному проходу на улицу. Она молча шагала следом, всё думая об услышанном; вдруг ей в голову пришла мысль о том, что всё не так грустно, как показалось сперва. Накопив опыт с другими, как выражался Блейз, «пассиями», Драко когда-нибудь подарит все свои умения ей. И как только эта мысль прочно закрепилась в её сознании, зависть и ревность уступили место горячему любопытству: если Трейси так умоляла Драко повторить былое, значит он и вправду хорош в том, о чём Астория долгое время запрещала себе думать.

Тем временем они дошли до Чёрного озера, и на их лица упали первые капли. Драко, не произнося ни слова, оставил Асторию под кроной берёзы, ветки и редкие листья которой хоть как-то могли защитить от дождя, а сам встал чуть поодаль, под открытым небом, суровым взглядом окидывая тёмные воды озера. Астория невольно залюбовалась его аристократическим, словно высеченным из мрамора профилем; на душе снова стало легко, и она хотела, чтобы Драко тоже перестал строить из себя злюку.

Вдруг он, всё так же не глядя на неё, сказал с сарказмом:

— Ну давай, начинай читать мне лекции о нравственности и морали.

Астория улыбнулась: значит, ему не всё равно, что она слышала каждое слово.

— Драко, сколько у тебя было... эээ... отношений? — неожиданно спросила она.

— Это не имеет значения, — отрезал он.

— А всё-таки? — в её словах сквозил неподдельный интерес.

— Достаточно, — он с вызовом взглянул на неё. Повисла пауза, во время которой они не отрываясь смотрели друг на друга: Драко со смесью мрачной ярости и обожания, Астория — с не понятной ему хитринкой.

— Это значит, — прищурившись, сказала она, — что ты искусный любовник?

Малфой опешил. Всё-таки Астория была одной из немногих, кто мог так его удивить. Но, не подав и виду, он небрежно бросил:

— А ты, я вижу, хочешь это узнать.

Она, подыгрывая ему, внешне ничуть не смутилась и ответила в той же игриво-кокетливой манере:

— Ну, гипотетически...

Внутри у Драко что-то оборвалось, и остатки всей его злости к Трейси и Кэрроу утонули в диком желании; он сумасшедше хотел её, эту нежную хрупкую девушку, которую ещё так недавно обещал себе не трогать. В один шаг преодолев расстояние, разделявшее их, он притянул Асторию к себе и без лишних слов завладел её губами. Он целовал её жёстко, властно, раз за разом проникая языком в её рот, тем самым показывая, кто здесь главный. Она же всецело разделяла это возбуждение, больше не стесняясь его нахальных действий. Её заводила мысль о том, что когда-нибудь (почему-то она не думала, что это может произойти прямо сейчас, сегодня) он станет её первым мужчиной. На мгновение оторвавшись от её соблазнительных губ и будто читая её мысли, Драко хрипло прошептал:

— Может, сейчас и приступим?

Не дав Астории ответить, он снова стал целовать её, ещё более жадно и неистово. Но вот одна его рука медленно поползла по талии девушки вниз, и её кольнул непонятный страх. Она отстранилась, сбивчиво шепча:

— Нет, Драко, я... я не могу...

Ему стоило большого труда взять себя в руки, но он справился с собой и ухмыльнулся, гладя её по волосам, в которых блестели редкие капельки дождя.

— Не смей извиняться за это. Я буду ждать столько, сколько нужно.

Астория облегчённо вздохнула и повернулась к нему спиной. Стало холоднее, дождь прерывался редкими, но сильными порывами ветра. Драко накинул свою мантию на них обоих и обнял Асторию. Она закрыла глаза и замерла, всем телом впитывая ощущение тепла его рук. Драко наклонился, убрал волосы с её шеи и прижался губами к гладкой коже. Астория затрепетала, по всему телу побежали мурашки, и он обнял её ещё крепче.

— Не бойся, — сказал он, целуя её за ухом, — я буду внимателен и осторожен. Для первого раза, так и быть, сделаю исключение.

— А для второго? — не поняла Астория.

— Со мной ты забудешь про всякую осторожность.

Наступил понедельник — один из тех мрачных осенних понедельников, в которые, даже если нет дождя, и нос лишний раз на улицу не высунешь. А сегодня снова лил дождь, покрывая луга вокруг замка плотной влажной плёнкой. Сонные ученики уныло брели с обеда на послеполуденные уроки. Единственным, что развеселило ребят за обедом в Большом зале, было то, что в Блейза прилетел кусок шоколадного торта, предназначавшегося Миллисенте Булстроуд от стола гриффиндорцев-младшекурсников. С подачи Алекто она заперла ребят на все выходные в пустом классе и то и дело «навещала» их, голодных и злых, дразня едой и, естественно, ничего не давая. Отряд не в силах был помочь: за два дня ребята так и не смогли найти этот класс, на котором, похоже, были мощные защитные чары. К тому же, он явно был где-то в подземельях, а пройти туда незамеченным было весьма трудно. Джинни всё время сетовала, что им здесь позарез нужны Карта мародёров и мантия-невидимка, но эти волшебные вещи путешествовали где-то со своим хозяином, и ему они, скорее всего, были нужнее.

У Блейза вся мантия сбоку была в шоколаде; он по привычке попытался очистить её руками, но, измазав ещё и пальцы, вконец разбушевался. Все свидетели этой сцены в Большом зале покатывались с хохоту; даже Драко, видя возмущённое и вместе с тем огорчённое лицо друга, смеялся вполне искренне, чего за ним давно не наблюдалось. Главный виновник промаха, гриффиндорец Юан Аберкромби, в поддержку несчастного Блейза, которого от праведного гнева удерживала лишь Дафна, подговорил однокашников, и те хором затянули:

Милли-тролль пришла поесть,

Никуда не может сесть.

Ведь сейчас совсем не модно

Двое суток быть голодным!

Это сразу осадило Булстроуд, которая буквально минуту назад тыкала в Блейза пальцем и противно хрюкала. Но не успели ребята спеть песенку по третьему разу, как в зал вошли Амикус и Алекто, и все затихли. Кроме Блейза, который, чертыхаясь, встал из-за стола и, наплевав на всех на свете Кэрроу, направился к выходу. К Дафне тем временем подсела Лаванда Браун со свитком пергамента в руках: следующим уроком предстояла сдвоенная трансфигурация Гриффиндора со Слизерином, и Лаванда хотела что-то уточнить по поводу домашнего задания. Ввиду отсутствия лучшей ученицы Хогвартса многие обращались за помощью именно к Дафне — на своём факультете она лидировала по оценкам и честно зарабатываемым очкам, да и в общем по школе была одной из лучших. Оба Кэрроу имели гнусную привычку давать слизеринцам баллы ни за что: любое слово, будь то даже неправильный ответ или невпопад сделанный комментарий, награждалось очками. Ребята же с остальных факультетов предпочитали молчать, потому что какими бы полными и содержательными ни были их ответы на магловедении и защите от Тёмных искусств, Кэрроу умудрялись выискивать в них массу недочётов и в большинстве случаев не просто не давали, а ещё и лишали ребят очков, которых и так почти не было.

Дафна принялась объяснять Лаванде действие заклинания Эбублио, превращающего объект в мыльные пузыри, но та слушала не слишком внимательно, то и дело подозрительно косясь на Драко, который сидел напротив. Он поскорее допил чай, встал и пошёл к выходу, по привычке ища глазами Асторию. Впрочем, в этом не было особой нужды; он не ощущал её присутствия во время всего обеда, а это необъяснимое чутьё никогда его не подводило. Где, интересно, она пропадает? Наверняка, опять какие-то дела ОД. Выходя из зала, он на секунду задержался у парадных дверей. Они были закрыты, но то, что происходило за ними, было ясно и на слух: дождь с мягким стуком падал на каменные выступы замка, а после уже бесшумно и быстро достигал пропитавшейся влагой земли. Драко постоял ещё немного, задумавшись, но потом вдруг услышал доносившееся из мужского туалета недовольное ворчание. Кому оно принадлежало, ошибиться было невозможно.

Зайдя в туалет, он увидел следующую картину: Блейз, ругаясь на чём свет стоит, тщательно мыл руки и пытался с помощью воды и волшебной палочки очистить свою многострадальную мантию. Драко встал рядом с умывальниками и прислонился спиной к стене, глядя на друга и даже не пытаясь сдержать улыбку.

— Чего ты скалишься? — грозно спросил Блейз, глядя исподлобья. — Сам-то небось так не радовался бы, если б этот Аберкромби... этот наследник Поднебесной в тебя попал! А?

— Успокойся, у тебя мантия уже блестит. Правда, теперь она мокрая как штаны этого самого Аберкромби.

Блейз вытаращился на друга, даже забыв про ругань.

— Ясное дело, — пояснил Драко, пожав плечами, — видел бы ты, как он перепугался, когда попал не в того, в кого целился.

Это было чистой воды враньё, но стоило смягчившегося выражения лица Блейза.

— Ладно, пусть палочку крепче держит в следующий раз... Промахнулся он, видите ли!

Он поднял мантию в вытянутой руке и произнёс заклинание осушения. Вдруг дверь крайней кабинки со скрипом отворилась, и оттуда вышел Майкл Корнер. Слизеринцы одновременно повернули головы, а тот, завидев Блейза, чуть помедлил, словно в нерешительности, но потом еле заметно кивнул сам себе.

— Мерлинова борода, Забини, что с тобой случилось? — немного нервно спросил Майкл, подходя к умывальнику и открывая кран. Драко отрешённо поправлял манжеты рукавов, даже не глядя на него.

— Решил поухаживать за мадам Розмертой, а она в меня тортом запустила.

Корнер фыркнул, намочил руку и стал приглаживать волосы, глядя на Блейза через зеркало.

— Слушай, давно хотел тебя спросить, — внезапно сказал он, — сёстры Гринграсс обе такие неприступные или только младшенькая?

Драко резко перевёл на него взгляд, чувствуя, как внутри закипает что-то похожее на злорадно— снисходительную жалость к побеждённому; у Блейза же и вовсе челюсть отвисла.

— Ты чего, Корнер? Что за вопросы вообще?

— Видишь ли, — тон Майкла был нарочито-небрежным, но голос предательски дрожал, — Астория мне нравится. А ты вроде давно мутишь с Дафной, так что я хотел узнать, с чего начать, чтобы успех был гарантирован.

— Я тут не помощник! — вспылил Блейз; на мгновение в его глазах мелькнул самый настоящий гнев. — И вообще, выбирай выражения, Корнер, — сказал он уже чуть спокойнее.

— Ну ясно, — разочарованно протянул тот, направляясь к двери мимо Драко, который испепелял его ледяным взглядом. В нём боролись жгучая ревность и желание растерзать ничего не подозревающего когтевранца прямо здесь. Теперь он понял, что испытывала Астория, когда стала невольным свидетелем его разговора с Трейси. Но он не мог её выдать; более чем достаточно было и Джинни, не хватало ещё всему Отряду узнать об их отношениях.

Корнер вышел, а Блейз возвёл руки к небу.

— Теперь ты вызовешь его на дуэль, а? — с надеждой спросил он.

— Если бы, — Драко мрачно ухмыльнулся. — Ведь он пустит сплетни по всей школе. Я не желаю Астории такой участи.

— Да уж, бедолага, — ради её просьбы Блейз решил и дальше делать вид, что до этого момента не знал о попытках Корнера приударить за ней. — Ну тогда можно его Конфундусом. Или Обливиэйтом. Как думаешь?

— Авадой Кедаврой, — процедил Малфой и распахнул дверь, — ты на урок идёшь или будешь и дальше изображать из палочки сушилку?

— Да пошли уж, — Блейз накинул измятую, но сухую мантию и поправил галстук, — а то Макгонагалл, ещё не хватало, в сушилки для носков нас превратит! Представь, нюхать чужие носки? Отвратительно!

Драко закатил глаза, не в силах это комментировать. В нём боролись смех — всё-таки Блейз был ходячим анекдотом — и желание напоить всех парней Хогвартса анти-любовным напитком, если бы такой существовал на самом деле.