Лабиринт забвения (джен)

Арзаков, вероятно, удивил такой жест со стороны Дан-Клар. Наблюдая за встречающими из заходящего на посадку вертолёта, Лон-Гор видел в самом положении людей нескрываемое напряжение. Впрочем, могла сказываться его собственная мнительность.

Их оказалось не то чтобы много, в основном даже знакомые: Ильсор, Бейни, Десми, Тайси, Кэлен, Шаис — из экипажа. Четверо незнакомых. Двое менвитов — неизвестный мальчик и Лин-Хес.

— Зорн-ари, и этот здесь… — пробормотал сидевший рядом Саа-Мар.

Лон-Гор оглядел своих спутников. Капитан Ал-Сур за штурвалом, рядом Ор-Вас, вперившаяся взглядом в мальчика на земле. На пассажирских сиденьях — сам Лон-Гор, Кер-Со, капитан Хи-Йен, лейтенант Саа-Мар и капитан Кун-Сат, прижимающий к боку рюкзак. За неделю, к четырнадцатому дийо, нашли не так уж много людей, но трое из них успели и поучаствовать в экспедиции, и совершить марш-бросок через Ирмель. По мнению Дан-Клар, это были ценные кадры. По мнению Лон-Гора, потенциальный источник проблем.

Ему обещали, что в Ламиэре будет Кау-Рук — человек, способный разрядить обстановку, да и просто надёжный знакомый в непонятных обстоятельствах, однако Кау-Рука среди встречающих не наблюдалось.

— Инструкции все помнят? — спросила Ор-Вас, доставая видавшие виды солнечные очки — В глаза не смотреть, не возникать, вести себя прилично.

Инструкция, прилагавшаяся к их экспедиции, была несколько длиннее, но содержание её сводилось именно к этому. Никто не знал, чего ждать, чтобы стало возможным дать более конкретные инструкции.

Вертолёт сел рядом с двумя другими, идеально в ряд. Три военных вертолёта на одной арзакской площади вызывали смешанные чувства.

— Добрый день! — Первым, цепко оглядев менвитов, навстречу выступил человек в красной одежде. — Меня зовут старейшина Золан. Переговоры от лица Ирмели веду я.

Лон-Гору не хватало практики, чтобы быстро понимать арзакский, Ор-Вас и остальные не знали его вовсе, поэтому Ильсор взял на себя роль переводчика.

Собственно говоря, старейшина Золан, Ор-Вас и Ильсор ушли беседовать втроём. Остальных поручили хрупкой даже по арзакским меркам женщине со взглядом ламии. Она вызывала смутное беспокойство.

— Подозреваю, полковник Ор-Вас скажет об этом, если ещё не сказала, — заговорил Лон-Гор, подбирая плохо складывавшиеся слова чужого языка. — В Нармё собрали арзаков из экипажа «Диавоны», сорок четыре человека. Правительница предлагает освободить их в качестве жеста доброй воли.

Арзачка что-то с фырком ответила.

— Если к ним не прилагаются враждебные нам установки, мы будем рады их видеть, — перевёл Лин-Хес.

Он всё время стоял рядом и сканировал взглядом вертолёт. Саа-Мар напряжённо пялился в ответ.

Арзачка снова заговорила. Она сообщала, что приютить доброжелательное посольство согласился доктор Киан, который знает менвитский и готов отвечать на их вопросы об Ирмели, но, разумеется, не на все.

Лон-Гор бы первым делом расспросил о медицине, если, конечно, доктор именно врач, а не учёный со степенью в другой области. Первым, впрочем, в разговор включился Кер-Со.

— Есть ли какие-то новости? — с очень тщательно скрытой тревогой спросил он у седеющего арзака со знакомыми — очевидно, семейными — чертами.

— Нет. — Тот покачал головой. — Возможно, ожидаются в ближайшее время, но обнадёживать не буду. Пойдёмте. — Он развернулся и, махнув рукой, направился куда-то в лабиринты извилистых улиц.

Менвиты молча последовали за ним к одному из совершенно разных, но в то же время неотличимых друг от друга домов, стилизованных под скалы. В том доме, куда их привели, по предположению Лон-Гора, было два этажа, причём второй гораздо меньше первого. Видимо, доктор жил там же, где и работал.

— Мы решили, что гостей лучше поселить в привычной им обстановке, — пояснил он, открывая дверь. — Обычно сюда селят арзаков, попавших к нам из Энар-Таари, но сейчас их нет в городе. Палаты, правда, не пустуют, но как минимум с полковником Кау-Руком многие из вас уже знакомы.

Доктор Киан говорил про Энар-Таари совершенно беззлобно. Лон-Гор ожидал большей недоброжелательности.

Дом начинался с приёмной — самой обычной, со стульями, кулером и плакатами, но без поста медсестры. Киан постучал в одну из дверей и, дождавшись ответа, открыл её.

— Заходите. Капитан КР и полковник Ор-Вас, когда вернётся, могут разместиться в палате напротив.

Значит, их две — очевидно, мужская и женская. Дверь дальше по коридору, видимо, ведёт в кабинет, а уже напротив неё лестница поднимается туда, где, скорее всего, живёт сам Киан.

В палате оказалось десять коек — Лон-Гор предположил, что больница, если её можно так назвать, рассчитана на двадцать пациентов. Три койки по левой стороне явно были обитаемы. Возле одной на тумбочке валялся старый медицинский атлас, на второй подушка лежала кривовато, на третьей, читая книгу в яркой обложке, сидел Кау-Рук.

— Знакомые лица! — усмехнулся он, подняв голову. — Даже капитана Хи-Йен я уже однажды видел — вы прекрасно ведёте протокол допроса.

— Жизнерадостен, как всегда, — заметил Лон-Гор, наблюдая за слегка перекошенным лицом Кер-Со. Мон-Со смирился со штурманом месяца за четыре, насколько хватит его брата?

— Располагайтесь, что ли… — Кау-Рук пожал плечами, встал, почему-то немного шатаясь, и обратился к Лон-Гору: — Давно не виделись — предлагаю это отметить.

— Каким образом?

— Выпить чаю и поболтать.

В коридор вместе с ними вышла Хи-Йен, и Кау-Рук ненавязчиво указал ей на дверь напротив. Капитан понятливо исчезла.

— Киан разрешил поговорить в его кабинете.

Кабинет ничем не отличался от привычного Лон-Гору, разве что, как и палата, освещался гирляндой. Кау-Рук включил чайник и уселся на кушетку. Лон-Гор сел на стул, предназначенный для пациентов. Претендовать на место хозяина кабинета показалось ему неэтичным.

— Ты в порядке?

На столе лежал сканер неизвестной модели, но Лон-Гор предпочёл сначала спросить.

— Есть повод для беспокойства?

— Тебя шатает. Сотрясение мозга?

— Столкнулся со странной системой безопасности. Что-то… напоминающее о Беллиоре.

Безумное, непонятное и напоминающее о легендах Ра-Умши. Ясно.

— Я в норме, — заверил Кау-Рук, потянувшись к чайнику. Лон-Гор махнул в его сторону рукой: чашки на столе, он лучше сам нальёт, чем этот любитель приключений рухнет тут в обнимку с полным чайником кипятка.

— Ты хотел о чём-то поболтать.

— Скорее, поотвечать на твои вопросы. Ты даже не удивлён, что я жив.

— Полковник Кер-Со сообщил мне заранее. И у меня, пожалуй, слишком много вопросов. — Подумав, Лон-Гор начал с самого бесполезного и, следовательно, простого: — Почему нас поселили именно сюда? Доктор Киан говорил о привычной обстановке…

Кау-Рук покрутил в руке чашку и усмехнулся.

— У арзаков оригинальные представления об удобной мебели. Напольные кровати, стулья без ножек, подушечные цитадели… Киан раньше занимался реабилитацией освобождённых арзаков, поэтому у него тут обычные кровати. Ну, и прагматичная причина: мы далеко от всех важных объектов города, так что даже старейшина одобрил выбор.

Лон-Гор кивнул и задал следующий вопрос:

— О чём так беспокоится Кер-Со? Он спрашивал у доктора Киана, есть ли новости.

Ответ был примерно понятен: Лон-Гор знал, что Мон-Со тоже где-то в Ирмели. Видимо, это весьма проблематичное «где-то».

Кау-Рук заметно помрачнел и отставил чашку.

— Арзаки обсуждают с Дан-Клар обмен своих на окопавшихся где-то в Ирмели менвитов, враждебных ей. Наш зануда на своём новом месте службы попал к ним в плен. Связи нет ни с ним, ни с Морни уже неделю. На сегодня назначена операция, но подробностей я не знаю.

Слушая его, Лон-Гор краем глаза заметил шевеление в окне. Первый этаж — кто угодно мог заглянуть, пусть бы и из любопытства. Ламиэре, правда, производили впечатление покинутого города, но мало ли… Лон-Гор повернулся к окну. За прозрачным стеклом в ярком дневном свете чернели огромные руки, сложенные в молитвенный жест.

— Чёрный мудрец, — с усмешкой констатировал Кау-Рук. — Снова зорновы шахматы.

* * *

Времени у Морни оказалось неприлично много. Она сбежала из камеры седьмого дийо, уже наступило десятое… Её не нашли. Может быть, она переоценила систему видеонаблюдения Ялао, может быть, её не особо старались найти… Однако у Морни оказалась фора почти в два часа, которые можно было безнаказанно шариться по плохо освещённым лестницам.

По истечении этих двух часов она, уже порядком уставшая, набрела на совсем тёмный коридор, где даже аварийного освещения не наблюдалось. Сперва Морни заподозрила тайный ход, как в каких-нибудь древних книгах или крепостях. Но нет, в коридоре прозаично повыкручивали осветительные приборы.

От выхода к лестнице его частично отгораживал совершенно ненавязчивый стеллаж, за который оказалось очень легко пролезть. В глубине коридора смутно угадывалась дверь. Вряд ли там кто-то есть, если, конечно, не предполагать, что за дверью помещение с двумя выходами.

Привыкнув к темноте, Морни бесшумно преодолела коридор и аккуратно нажала на дверную ручку, после чего подтолкнула дверь. В коридор проникла еле заметная полоса света. Пригнувшись, Морни приникла к щели. Пустая, видимо, неиспользуемая комната, пара спальных мешков на полу, причём в одном кто-то лежит. Свет исходит от пары диодов на стене, почти выпадающей из поля зрения. Что за скрытность? Здесь прячутся от Дюны?

Морни открыла дверь пошире и просочилась внутрь. Человек в спальном мешке не пошевелился. Он оказался арзаком — пожалуй, это объясняло, почему он прячется, но… как он вообще сюда попал?

Диоды светили неярко, но вблизи Морни всё же смогла разглядеть его лицо. Смутно знакомое… Тш-тш-тш… Беллиора. Да, определённо Беллиора. На его плечо очень хотелось прицепить цифру 9. Точно! А ещё он, кажется, попадал под воздействие шахмат, хоть и не участвовал в партии. Во всяком случае, симптомы у него тогда, по словам Лон-Гора, были такие же как у Ко-Тея.

— Олай. — Морни осторожно тронула арзака за плечо. — Олай.

Он открыл глаза и уставился на Морни, видимо, не вполне понимая, что происходит.

— Ты помнишь меня?

Олай покачал головой.

— Что ты здесь делаешь?

Олай молчал. Его взгляд метнулся в сторону. Проследив за ним, Морни обнаружила папку, почти сливавшуюся по цвету с полом. Такую же папку, как в Камтари. Морни, не вставая, подобралась поближе к папке и перелистнула несколько страниц. Они были испещрены надписями, сделанными разными карандашами и в разных направлениях.

«Шин-До не должен был найти Кси-Лей, но они пересеклись в Обществе писателей».

«Ланат от скуки назвал её «Внезапная Злодейская Ломающая Ограды Муть». Мы расшифровываем номера по-другому. Ничего не нашли — к счастью. Большая часть каталога ещё не оцифрована, и в оцифрованной части ничего про Кир-Силя нет».

«Сказал Ильсору, что в Камтари ничего нет. Вот зачем ты сказал мне это сказать?»

«Нур-Лей слышал, как я звонил Яон-Меру. Не мог дозвониться и говорил сам с собой».

«А почему они вообще решили, что в Библиотеке есть что-то про Кир-Силя? Из-за Гал-Леса и Аэ-Ло?»

«Яон-Мер погиб, но установка всё ещё со мной. Я пытался найти ключ, но вернулся Ильсор».

«Кси-Лей меня убьёт».

Морни растянулась на полу и устало прикрыла глаза. Это… дневник Юнсара? Получается… получается…

У Ильсора в последнее время появились вопросы к Юнсару. У Морни теперь тоже.

Олай, до того сидевший неподвижно, потянулся в угол, который не просматривался из коридора. Там стоял рюкзак с подвеской-ранвишиком. Юнсар одно время коллекционировал такие.

— Там есть бутерброды, — сказал Олай. — Я помню, как ты их готовила.

То есть он сидел и старательно вспоминал, пока Морни читала?

— Умничка! — улыбнулась она. — Ещё что-нибудь помнишь?

— По рассказам Юнсара. Это он привёл меня сюда из… не знаю. — Олай обнял себя за плечи, так и не открыв рюкзак.

Морни пересела поближе и, одной рукой обняв Олая, второй зашарила в рюкзаке в поисках еды и, желательно, воды тоже. Нашлось две бутылки, семь упаковок с бутербродоэлементами и две шоколадки из Энар-Таари.

— Мы собирались уйти отсюда, — сказал Олай, взяв протянутый Морни бутерброд с сыром и листом немного печального салата. — Но я не выберусь без Юнсара, а его нет уже двое суток.

— Ничего, подождём ещё. Может, он даже поможет мне…

Морни не договорила. Олай должен был знать, что Мон-Со не усыпили с остальными менвитами, но мог этого не помнить. Да и, если Юнсар ничего об этом не рассказывал, Олаю не с чего было считать, что Мон-Со необходимо найти. Ни к чему пока его беспокоить.

Тяжело вздохнув, Морни сделала себе бутерброд и полностью сосредоточилась на нём. Надо было немного отдохнуть, чтобы в голове прояснилось.

Остаток седьмого дийо Морни проспала: стоило на минуту прикрыть глаза — и организм припомнил ей и Нармё, и Библиотеку, и сутки без сна в Камтари и Ялао… Восьмого дийо она ждала Юнсара и пыталась расшевелить Олая. Тот потихоньку вспоминал Беллиору. Девятого дийо Морни маялась от безделья. Десятого она не выдержала: чем дальше, тем более непредсказуемым становился мир за пределами тёмного тупикового коридора. Тем меньше оставалось шансов найти Мон-Со.

Утром Морни выбралась на лестницу и пошла по своим следам — ровно тем путём, каким добралась до убежища Олая. Сам он, поколебавшись, нагнал её и зашагал за спиной.

— Нас заметят, — предостерёг он.

— Хоть дорогу спросить можно будет! — буркнула Морни.

Они всё равно не могут прятаться вечно. И явно не вполне могут доверять Юнсару. Придёт ли он вообще? Может, его захватила Дюна? Или он часть Дюны, раз уж так свободно тут ориентируется и сам пишет про гипноз?

Минуты текли, коридоры менялись. В них не было никого. Морни даже в двери заглядывала — пусто. Как будто во всём здании вдруг пропали люди. И не совсем люди тоже — ни одна кобра не показывалась.

Может, десятое дийо — какой-нибудь местный праздник, требующий находиться в определённом месте? Или они дезинфекцию всего здания проводят?

Морни и Олай бродили по этажам уже часа четыре, когда в конце коридора наконец кто-то появился. Открылась дверь, и из-за неё вышли двое: менвит с длинными тёмными волосами и серовато-синяя кобра. Увидев их, Олай зажал рот руками и отскочил назад, за поворот, а Морни осталась.

Менвит едва взглянул на неё — Морни увидела смутно знакомое желтоватое лицо и глаза на грани серого и фиолетового. А вот кобра направилась в её сторону.

Кобру Морни уже, кажется, видела: это лейтенант Ко-Тей, если, конечно, они не все одинаковые под своими капюшонами. А откуда она знает менвита? Тёмные волосы у них были редки — Морни знала буквально человек пять, включая то пугающее отражение.

Исит! Морни уставилась на закрывшуюся дверь напротив предыдущей. А ведь похож! Только моложе лет на сто пятьдесят и глаза недостаточно фиолетовые.

И как это объяснить?.. Откуда в логове Дюны взялся человек, похожий на отражение Мон-Со из зеркала-артефакта?

* * *

В штаб-квартире Дюны вдруг оказалось чересчур много людей из состава Первой Межзвёздной. Помимо Ко-Тея и каменных статуй, теперь здесь находился ещё и полковник Мон-Со, попавший в плен в Камтари. Судя по разговору командира отряда и Тон-Кри, заглянувшего на вертолётную площадку, полковника тоже ждало обращение в кобру — вроде бы у него даже в личном деле имелась запись, что ему когда-то предлагали пройти обучение в «Серой кобре», но он отказался в пользу авиации.

«Так было можно?!» — мысленно возмутился Ко-Тей, слушая, как вдохновенно разглагольствует Тон-Кри, у которого происходящее вызвало едва ли не больший прилив энтузиазма, чем у Яон-Мера — опыты над Ко-Теем.

Что такого интересного именно в полковнике Мон-Со?

Возможности это выяснить Ко-Тею не представилось: он не пересекался с бывшим командиром ни разу с седьмого дийо, когда того отконвоировали куда-то не в тюремный блок. Ну, или как минимум не в тот блок, где находился сам Ко-Тей, пока был человеком.

Прошло несколько суток абсолютно рядовых бытовых поручений: в основном Ко-Тей в компании ещё пары кобр таскал за Каре коробки конспиративно распечатанных документов, которые надлежало сдать в архив. Похоже, вдали от Энар-Таари хранить документы в бумаге было надёжнее, чем на сервере.

Девятого Ко-Тей ещё раз встретил Тон-Кри: тот шёл по коридору около архива и рассказывал пожилой женщине (возможно, главной кобре, потому что приветствовать её требовалось с уставным почтением), что какой-то его приятель уже неделю не выходит на связь.

Десятого дийо Ко-Тея приставили наблюдать за колдуном Кир-Силем: помогать ему в лаборатории в роли «принеси-подай» и одновременно ежедневно докладывать обо всех его действиях. Всё бы ничего, но это оказалась лаборатория Яон-Мера.

Впрочем, Кир-Силь, казалось, тоже не в восторге от обстановки — при взгляде на операционный стол, стоявший тут для фиксации пациентов, он скривился. Такой же реакции удостоились реагенты в прозрачном шкафу, а вот замерший у стены Ко-Тей заслужил молчаливое одобрение. Странное было чувство…

Пока Кир-Силь, всё больше и больше раздражаясь, просматривал документы, Ко-Тей пытался понять, что его так насторожило. В самом по себе колдуне с очевидно военной выправкой ничего удивительного не было. Внешне же Кир-Силь отчётливо напоминал то отражение, только возраст отличался.

В Камтари Ко-Тей видел полковника, арзачку и какого-то малоприятного старика в зеркале. Самого старика он, что интересно, не видел. Как и отражение полковника, хотя тот стоял возле с зеркала — рядом с тем местом, где отражался Ко-Тей.

Отстранённо наблюдая за тем, как Кир-Силь ищет что-то в бесконечных бумагах, Ко-Тей подумал, что колдун — своего рода среднее арифметическое полковника и отражения, если суммировать внешность и примерный возраст и поделить на двоих. Но вряд ли полковник одобрил бы длинные волосы.

Изо рта вырвался шипящий смешок. Ко-Тей запрокинул голову, отгоняя идиотские мысли. Капюшон сполз, открыв змеиную башку.

Колдун, однако не заметил движения. Он сидел, накренившись набок и вцепившись пальцами в столешницу, и угрожал свалиться со стула на пол.

— Мне с-с-следует пос-свать помощ-щь? — спросил Ко-Тей, на всякий случай налив стакан воды.

— Нет. — Кир-Силь моментально пришёл в себя. — Это лишнее.

Он тяжело встал и направился к выходу, сообщив, что вернётся позднее. Ко-Тей проводил его до двери напротив и в коридоре вдруг заметил ту арзачку из Камтари.

— Ш-што ты с-сдес-сь с-сабыла?

— Да вот… сбежала, а меня никто не ищет. — Она открыто ухмыльнулась и развела руками. — Решила узнать, почему.

Ко-Тей взглянул на закрытые двери и снова уставился на арзачку. Та посмотрела ему прямо в глаза, по какой-то причине совершенно не опасаясь, и спросила:

— Где Мон-Со?

Арзачка зовёт полковника по имени? Ну, наглость!

— С-самому интерес-сно, — усмехнулся Ко-Тей.

— А это кто был? — Она кивнула на дверь, за которой скрылся Кир-Силь.

Ко-Тей покосился в сторону кабинета Каре. Ему всё ещё не нравилось положение, в котором он оказался. Полковник Мон-Со и эта арзачка явно настроены против Дюны — возможно, с ними можно попробовать свалить отсюда. А значит, следует предоставить немного информации.

— Кир-С-силь. Колдун. Появилс-ся непонятно откуда вщ-щера вещ-щером.

Арзачка пробормотала что-то непонятное и, бросив: «Я сейчас вернусь» — зашагала прочь. Ко-Тей остался стоять на месте, то ли в ожидании её, то ли следя за Кир-Силем.

Почему её не засекли системы наблюдения? Седьмого арзачка удрала и затерялась в технических коридорах, где этой системы не было, но сейчас, посередине лабораторного блока?..

Ко-Тей снова покосился на дверь кабинета Каре и всё-таки постучал. Ответа не было. Ушла? Не должна была…

На всякий случай Ко-Тей заглянул в кабинет. Каре обнаружилась там: стояла около стола, как будто присыпанная каменной пылью.

— С-сорн тебя побери! — Ко-Тей выскочил из кабинета и чуть не столкнулся с арзачкой.

— Мой товарищ тоже окаменел, — сообщила она, заглянув в кабинет. — Что-то великовато поле на этот раз…

Ко-Тей закрыл дверь, как будто это могло снизить опасность шахмат. Интересно, Кир-Силь тоже окаменел или он участвует?

Словно в ответ колдун появился в коридоре. Едва взглянув на них, он по-военному чётким шагом направился в противоположную сторону.