Чёрный кофе без сахара (джен)

Шестой курс пролетел так же незаметно, как и предыдущие. Приближались экзамены, которые, как и обычно, не особо парили всех Мародеров, кроме Вилли. Он очень старательно готовился, постоянно сидел у себя в лаборатории или в библиотеке. Но почему-то в глазах друзей он все равно не был заучкой, как Рем. Они могли только посочувствовать ему и подумать о том, что в следующем году им тоже предстоит сдавать ЖАБА. Но это едва ли их пугало. Ремус же содрогался при одной этой мысли.

За полгода Мародеры достигли определенных успехов в сфере музыки. Их рок-группа процветала. Они пели чужие песни, но ведь и это ни так уж просто. Вилли абсолютно забросил это дело и Ремус его поддержал в этом решении, потому что экзамены куда важнее.

Джеймс все чаще и чаще таскал друзей гулять с Эванс, так как ему одному было слишком сложно удержаться от старых первобытных привычек. А когда рядом Сириус или Эмма постоянно тыкали ему локтем под ребро, было куда проще.

Лили абсолютно привыкла, что Джеймс Поттер ее друг, а не вечно надоедающий воздыхатель. Ей даже иногда хотелось, чтобы он опять начал приставать к ней, дергать за волосы и бесконечно признаваться в любви, а не по-дружески гулять с ним и Мародерами по Хогсмиду.

Эмма Браун абсолютно забила на свою личную жизнь. Ее никто не парил. Она жила в кайф и радовалась жизни. Иногда для полного счастья ей хватало всего лишь барабанной установки и палочек, а иногда блокнота с карандашом, но чаще всего, конечно, ей нужны были только четверо Мародеров, с которыми она могла делать что угодно. В последнее время она очень часто тусила с Вилли. Он, как и обещал, показал ей свою лабораторию, и теперь она постоянно пропадала в ней, иногда даже когда там не было хозяина. Она любила наблюдать за тем, как Вил в халате, маске и перчатках возился со своими реактивами, колбами и пробирками.

Сириус Блэк вернулся к прошлому веселому образу жизни. Но с бабами он завязал. Он мог флиртовать бесконечно, но дальше легкого флирта у него никогда не доходило. Он много курил, часто пил и бесконечно пил кофе. Кофе без сахара, абсолютно горький. Он не разговаривал с Регулусом ни разу после того злополучного письма. Сколько брат ни пытался завязать разговор, сколько ни просил прощения, сколько ни угрожал, ничего не помогало. Сириус игнорировал его нещадно. Он знал, что брат стал приспешником Волдеморта... Как долго Сириус пытался его переубедить, да всю жизнь на это потратил. И что вышло? Рег просто сделал самую огромную ошибку, какую только мог, при этом на прощание сломал полжизни брату. Прекрасно. Сириус решил, что больше никогда и никого не будет ничему учить.

Ремус хоть и оставался прилежным учеником, довольно усиленно стал налаживать свою личную жизнь. С Майей у них ничего не вышло, поэтому он замутил с какой-то пуффендуйкой. Эмма не переставала ему поражаться и постоянно припоминала то, как он бросил и ее.

Мародеры очень хотели остаться на выпускной Вилли. Они просили об этом Макгонагалл уже миллион раз, а она каждый раз отвечала как-то неопределенно. Один раз после трансфигурации она оставила всех четверых в кабинете. Она смотрела на них, как и всегда очень строго, но с какой-то искоркой смеха во взгляде.

— Итак, молодые люди. Вы уверяли меня последние два месяца, что ваше присутствие на выпускном седьмого курса просто необходимо. Зачем вы там? Если не секрет, конечно…

— Там будет Вил, а мы как бы... — начал было Джеймс, но Эмма сразу наступила ему на ногу.

— Профессор, на выпускном же нужна музыка?

— Да, разумеется.

— Мы создали свою группу, уже давно. Можем сыграть.

— Это... Допустим. Только еще одно условие. Мисс Браун и мистер Поттером будут ведущими.

— Согласны, — тут же сказал Сириус.

Эмма с Джеймсом только обреченно переглянулись. Ну что ж… Последняя совместная тусовка с Вилли стоила жертв.

Однако по поводу его выпускного он сам и не думал париться. Голова его была забита ЖАБА, и не о чем больше он думать не мог.

Но очень скоро экзамены были позади. Для кого облегчение, а кому было даже грустно. Вил провел в Хогвартсе всего два года. Но эти два года он не забудет никогда, это уж точно.

* * *

Через несколько дней все стали усердно собираться. Эмма зашла в свою спальню и, завалившись на кровать, огляделась. Девочки, раскидав вещи по всей комнате, аккуратно складывали их по чемоданам. Они бегали по всей комнате и пытались найти во всей этой куче свою одежду. Эмма только с ухмылкой посматривала на них, заложив ногу на ногу.

— Эм, ты что, оставишь все вещи тут? Или вся одежда, которую ты носила, была не твоя? Ты чего не собираешься?

— Зачем мне это? Мы с пацанами остаемся тут жить.

Лили посмотрела на нее. Ее взгляд совмещал в себе недоверие и наивность.

— С чего это вдруг? — поинтересовалась Алиса.

— Ну а что нам, Мародерам? Потеряем еще хватку за лето. Профессора этого жутко боятся, наверное, раз разрешили нам остаться.

— А если серьезно?

— Ну, а серьезно, у Вила выпускной. Такую тусу мы точно не пропустим.

— Что вам-то там делать? Это его выпускной. Пусть хоть отдохнет человек, — едко сказала Марлин.

— Отдохнем вместе с ним. Неплохо потусим, я так чувствую, — Эмма улыбалась, глядя в потолок.

Лили тоже села к ней на кровать.

— Как думаешь, он будет мне писать? — задумчиво спросила она.

— Еще бы! Лилс, ты чего? Это же Поттер.

— И что с того? Мы с ним теперь друзья. Может, из-за этого он не очень то интересуется мной, да и вообще. Теперь все по-другому.

— Слушай, то, что вы теперь друзья, не меняет того, что ты Лили Эванс, а он Поттер. Он будет тебе писать. Не сомневайся.

Они вместе смотрели в потолок, лежа рядом на кровати. Эмма представляла, как круто будет им на этой тусе. Она уже видела перед глазами яркие картинки. Лили было в новинку думать о том, как Джеймс будет писать ей на каникулах. Она уже ждала его писем и живо представила, как стоит у окна и с замиранием сердца наблюдает за приближающейся совой. Да уж, время сильно меняло людей.

О том, что Эмма с Джеймсом будут ведущими на этой тусе, Вилли они решили не говорить. Поэтому эти двое несчастных выпроводили всех из комнаты мальчиков и уселись друг напротив друга. Они, остервенело жевали перья, карябали пергамент, но, как ни странно, это не помогало.

— Что нам делать? Мой мозг совершенно отключен. Он думает, что уже каникулы!

— Мне кажется, или у него всегда каникулы? Ладно, кажется, я кое-что придумала.

Они склонились над пергаментом и начали что-то быстро шептать и писать.

Вилли с Ремусом сидели на кухне. Так как их выгнали из комнаты, а в гостиной было полно чемоданов и их вечно суетившихся хозяев, они предпочли самое спокойное место. Тем более Вил практически ничего не ел два месяца и здорово похудел, на радость домовикам. Они носились с подносами, наполненными чашками и горами пирожных и тортов. Посидев там полчаса, они уже просто не могли смотреть на все это.

Ремус сидел и внимательно смотрел на Вилли.

— Слушай, Вил, а ты еще не разлюбил ее?

Вилли вздрогнул. Он как будто ждал и боялся этого вопроса. Он никогда не опускал глаз и смотрел прямо на говорящего с ним. Так было и сейчас.

— Нет… Конечно же. Как вообще возможно разлюбить человека, которого любишь? Это же невозможно.

— Да ладно. Вон, Сириус же разлюбил.

— Нет.

— Что?

— Нет. Он любит ее. Разве ты не видишь этого?

— Да нет. Видимо, не дано. Слушай, в любом случае они уже не вместе. Ты можешь с ней поговорить хотя бы. Наверное.

— О… Нет. Я не буду этого делать. Она любит Сириуса, он любит ее. Пусть они будут счастливы. Не буду я им мешать.

— Ты серьезно, что ли? Они расстались. Понимаешь? Это значит…

— Да ничего это не значит. Всего-то формальность. Кому это надо? Встречаться, расставаться. Люди, они же как открытые книги, а я люблю книги. Я читаю их. Всегда. Когда люди любят друг друга, это сразу видно. Эмка с Сириусом они же как магниты. Постоянно тянутся друг к другу, но что-то мешает. Есть преграда. Какая она? Это не важно. Главное, что я не хочу быть этой преградой.

Они молчали. Эльфы принесли очередной поднос, а они только обреченно переглянулись.

* * *

Настал тот долгожданный день, когда Вилли должен быть в последний раз тусить в Хогвартсе. Все ученики уехали домой еще два дня назад, и замок был пустынным и загадочным. Вечером выпускники в парадных мантиях, их родители со слезами на глазах и Мародеры собрались в Большом зале, где должна была пойти торжественная часть этого вечера. Эммы с Джеймсом, которые должны были вести выпускной, нигде не было видно. Наконец все уселись по местам, заиграла музыка, и на сцене появились ведущие... Это была толстенькая пятикурсница с Гриффиндора и прыщавый когтевранец. Они были одеты в белые рубашки и выглядели очень чопорно. Сириус с Ремом ошарашенно переглянулись.

— Интересно, где Эмка с Джимом, — сказал Вилли, оглядываясь по сторонам.

— Да, мне вот тоже очень интересно, — пробормотал Сириус, вопросительно глядя на ведущую, но та только лукаво посмотрела на него.

Музыка стихла, и пятикурсница поднесла микрофон к губам.

— Дорогие выпускники. Сегодня тот день, которого вы так долго ждали. Сегодня вы проститесь с родной школой и отправитесь во взрослую жизнь…

И так далее и тому подобное… Началась скучная однообразная речь, после пятнадцати минут которой Сириус начал дремать на плече какого-то семикурсника. Когда тот удивленно посмотрел на него, он проснулся и, ткнув в бок Ремуса, шепнул:

— Вот за что люблю своих друзей, так это за безупречное чувство юмора.

— Та же фигня…

— А сейчас самое интересное! Итак, что же самое главное в выпускном?

— Дискотека!

— Алкоголь!

— Нормальные ведущие! — заорал Сириус.

— Нет, друзья мои, самое главное — это выдача табельных листов, — с сияющей улыбкой объяснил дрыщ.

Все обреченно взвыли, а ведущие хитрюще переглянулись, и девчонка крикнула:

— Сегодня, друзья, мы показали вам, какой бы у вас был выпускной, если бы в вашей школе не учились Мародеры!

И тут на глазах ошалевших выпускников на сцене все закружилось, и вместо зализанных отличников в белых рубашках оказались Эмма Браун, уже вылезавшая из юбки, на десять размеров больше ее, и Джеймс Поттер, надевающий очки и лохмативший волосы. Зал зашумел, засвистел и зааплодировал. Они стояли, улыбаясь, в кожанках и потертых джинсах, волосы у обоих были растрепаны, а глаза их сияли.

— Что мы там говорили? — наконец спросил Джеймс в микрофон, — Табели превыше всего? Ну хорошо, начнем с них.

Он взмахнул палочкой, и гора табельных листов взвилась в воздух и разлетелась к своим хозяевам.

— Все, считайте, вы закончили учиться! Поздравляю. А теперь будем отрываться!

Музыкальные инструменты, до этого стоявшие в стороне, теперь были в центре сцены, и Сириус с Ремусом тоже вышли на сцену.

Играли Мародеры слаженно и четко. Только после первых трех песен Эмма начала задыхаться, потому что играть на ударных и так труднее всего, а ей надо было еще и петь. Поэтому за установку сел Сириус, а они с Джеймсом скакали по сцене с микрофонами.

Выпускникам голову сорвало от счастья, и они вели себя абсолютно неадекватно.

Эмма самозабвенно вытягивала ноты, и одновременно пыталась найти в этой толпе Вилли. Она не сомневалась, что он не будет танцевать, но ей так хотелось в этот вечер быть поближе к нему. Когда закончилась очередная песня, она шепнула на ухо Джеймсу, чтобы они сыграли медляк, и поставила микрофон на держатель около барабанной установки.

Все быстро начали разбиваться на пары, а Эмма искала среди них своего друга. Наконец она увидела его. Он стоял около колонны, прислонившись к ней. Она молча подошла к нему и обвила его шею руками. Он тоже обнял ее и оторвал от земли. Она уткнулась ему в плечо, все сильнее и сильнее прижимаясь к нему. Наконец, немного ослабив хватку, она отстранилось от его плеча и посмотрела ему в глаза. У Вилли перехватило дыхание. Он смотрел ей в глаза, и непонятные эмоции переполняли его.

— Эм, ты плачешь...

Она улыбнулась сквозь слезы. Глаза ее так непривычно блестели.

— Я в первый раз вижу, как ты плачешь.

— Ты единственный из Мародеров, которому представилась такая возможность. Можешь этим гордиться.

Она спрыгнула с его рук. Они танцевали, а на душе у обоих было так грустно, но это была какая-то сладкая грусть. По щекам Эммы катились слезы. Вилли смотрел на нее своими яркими блестящими глазами.

— Ну что ты? Эм, не плачь. Пожалуйста...

Ее плечи содрогались. Она понимала, что все уже не будет как прежде, и что Мародеры уже не будут все впятером нагонять страх на профессоров, и что скоро они и сами выпустятся из школы, и кто знает, что будет потом? Вдруг они вообще забудут друг о друге? Они будут просто знакомыми, а не теми лучшими друзьями, которые убьют друг за друга?

Вилли осторожно и нежно вытирал слезы с ее лица пальцами. Сердце его разрывалось, и ему тоже очень хотелось разрыдаться.

— Ну все, перестань. Не плачь. Все в порядке.

— Вил, скажи, а ты про нас не забудешь? Мы будем тусить вместе? Не найдешь себе новых Мародеров?

— Издеваешься? Где же я найду себе таких Мародеров? Будем тусить с вами на каждых каникулах! Да что там на каникулах, на каждых выходных! Только не плачь... Все будет хорошо.

— Не забывай нас… Не забывай меня...

Она отчаянно смотрела ему в глаза. И вдруг быстро закрыла глаза и прижалась губами к его губам. Она никогда так не целовалась. До этого она целовалась скорее жестко и страстно. А с ним очень нежно. Так нежно она не целовалась никогда в жизни. Вилли растерялся и поцеловал ее в ответ. Так хорошо ему еще не было никогда в жизни.

Прошло не больше чем полминуты, но ей казалось, что это продолжалось как минимум час. Наконец они отодвинулись друг от друга и удивленно переглянулись.

— Прости меня, — сказала Эмма, вытирая слезы с щек.

— Прощаю.

— Я не про это… Знаешь, я такая эгоистка. Ты бы знал. Это ужасно. Мне за это жутко стыдно. Просто я всегда боялась,что у тебя, или у Рема, или у Сириуса... Ну, что у вас будут с кем-то серьезные отношения. Я боялась этого жутко. Черт, я не знаю, как это объяснить. Может, мне хотелось чтобы мы всегда проводили время вместе, и я бы жутко ревновала. Я так эгоистична! Честно. Я чувствую себя последней стервой. Но теперь я желаю тебе только счастья. Вил, в чем бы оно ни заключалось для тебя. Будь счастлив.

— Спасибо тебе, — тихо ответил он.

Выпускной был в самом разгаре. Алкоголь лился рекой, Мародеры уже включили музыку в огромных колонках, а сами побежали в лаз под Гремучую иву. Они тусили, орали песни и так дико танцевали, что хижина дрожала.

* * *

Лизабет Свон, у которой тоже был выпускной, сидела на чердаке в красивом платье на пыльном подоконнике. Выражение ее лица было абсолютно отсутствующим, а взгляд был устремлен в серую стену. Сегодня для нее был роковой день. Она видела тот поцелуй. Жизнь ее не станет прежней. Она понимала, что всегда будет любить Вилли, но делать было нечего. Она начнет другую, новую жизнь. Больше она не будет прятать истинное лицо за маской милой улыбки. Больше она не будет скрывать свои силы и сдерживать их. Ей плевать, скольким людям она этим навредит. Люди — всего лишь ничтожества, одним больше, одним меньше… Абсолютно все равно. Для Эммы Браун у нее была особая расправа. Она будет уничтожать ее медленно и мучительно.

* * *

Время летело, и вот уже наступило утро. Передать, как весело было Мародерам этой ночью, словами, невозможно. Что они только ни вытворяли. Конечно, они часто вытворяли разное, но только в пределах Визжащей хижины или своей гостиной. На этот раз туса была куда масштабнее. Они носились по всей школе с большей частью выпускников и показывали им, что значит быть Мародерами. Они проводили экскурсии по всем уголкам замка и объясняли, как надо незаметно ходить, бегать и скрываться от профессоров. Потом Джеймс с Сириусом давали мастер-класс по тому, как залпом выпить бутылку огненного виски на спор. А в завершение Джеймс наконец-то исполнил обещание и станцевал с Макгонагалл. Эмма осталась очень довольна, а Рем вообще сделал предложение слизеринской выпускнице, но, что удивило всех еще больше, она согласилась.

В общем, можно считать, что выпускной прошел очень насыщенно и довольно непредсказуемо.