Чёрный кофе без сахара (джен)

В один серый прохладный летний день в Косом переулке раздался какой-то странный грохот. Все прохожие в ужасе бежали, трансгрессировали и прятались. Одна колонна банка Гринготтс рухнула и развалилась. Внутри здания проходила ожесточённая борьба мракоборцев в полном составе против Пожирателей. Она длилась уже около часа, и Сириусу казалось, что он сейчас упадёт и больше не встанет никогда. Он не спал уже третьи сутки. Краем глаза он видел Джеймса, который раскидывал направо и налево очень эффектные заклинания. Ещё дальше Рем, с выражением лица, близким к панике, боялся убить своего Пожирателя, который уже упал на землю.

Наконец оставшиеся соратники Волдеморта взвились в воздух чёрным облаком и исчезли. Сириус повалился с облегчением на каменные обломки и вытер лоб рукавом мантии.

— Все молодцы! Горжусь, — проревел Грюм. — А где Маккиннон? Отлынивает девочка?

— Ее не было с утра, — слабо сказала Доркас.

— Блэк, пойдёшь проверить, что с ней, а потом у тебя выходной!

Сириус уверенно кивнул и поднялся на трясущихся ногах.

— Грозный Глаз, нет в тебе ничего человеческого. Ты ведь видишь, что он не дойдёт.

— Поттер, Люпин, идёте с Блэком. Вот адрес.

— Хорошо, — с готовностью отозвался Джеймс, выхватывая бумажку из рук Грюма.

Они трансгрессировали и оказались около небольшого уютного домика.

— У меня просто отстойное предчувствие.

— Полностью поддерживаю.

— А я просто ничего не чувствую, — пробормотал Сириус слабо.

Они осторожно прошли по тропинке к входной двери. Джеймс толкнул ее, она сразу поддалась. Они неуверенно вошли. Им открылась страшная картина. Марлин и ее младшая сестрёнка бездыханными лежали на полу, около окна. На их бледные лица падал тусклый свет. Мародёры поёжились. Сириус присел рядом с Марлин и убрал белокурые волосы с ее лица, на котором застыло выражение ужаса. Потом посмотрел с жалостью на маленькую девочку лет пяти. Вот она точно не заслужила такого раннего конца... Джеймс в это время пошел в другую комнату.

— Тут еще родители, — раздался его голос эхом по всему дому.

Рем осмотрел комнату. Здесь всё показывало мирную жизнь. Стол был накрыт, игрушки разложены на диване... На Марлин была мантия мракоборца, она явно собиралась на задание Ордена, но не успела и выйти из дома. За что им такое? Кто их убил? Они ведь чистокровные волшебники. Теперь остались только вопросы.

Сириус с досадой пнул ногой стену. И тут увидел в руке Марлин что-то чёрное. Он быстро выхватил из сжатой кисти чёрную перчатку, которая могла принадлежать только лишь одному человеку. Беллатрисе Лестрейндж.

— Прости, Марлин, — горько сказал он. — Я должен был убить ее раньше. Но я сделаю это.

— Так, надо звать всех, — твёрдо сказал Джеймс.

— Да...

— А ты, Сириус, идёшь домой, спать.

Сириус хотел было резко возразить, но Рем покачал головой, глядя ему прямо в глаза.

— Ладно, ладно...

— А я тебя провожу, чтобы ты не спал, где-нибудь на улице.

— А я за подмогой.

Сириус, однако не мог спать. Ему мучило множество чувств. В первую очередь это была злоба и жажда мести. Он хотел видеть труп Беллатрисы, хотел убить ее сам, хотел, чтобы она вспомнила каждого дорогого ему человека, которого она лишила жизни. Он хотел посмотреть ей в глаза и вставить нож ей в глотку. Также он чувствовал и вину. Ему казалось, что в смерти Марлин виноват именно он, и никто другой. Сириус метался в кровати в ужасе, ему казалось, что он очень стремительно сходит с ума.

Наконец он вскочил на ноги. За окном была темнота. Он запустил трясущиеся руки в мокрые от пота волосы и стоял так около минуты. Наконец быстро накинул мантию и выбежал из дома. Он трансгрессировал к тому дому, где они сегодня нашли тела семьи Маккиннон. Он вбежал в дверь, не зная, что он хочет увидеть там. Трупов не было, и он бросился обратно во входную дверь.

— Где же... где?

Он побежал по пустой дороге, не понимая, что делает. Наконец, спустя час он нашёл кладбище и свернул к нему. Он бегал между надгробными камнями, как умалишённый, пока наконец не нашёл четыре свежие могилы за аккуратной оградкой. Он, тяжело дыша, подошёл к ним и упал на колени в изнеможении.

— Марлин... Да, я точно знаю, что ты слышишь меня. У меня появилась странная привычка, разговаривать с мёртвыми. Я только хотел извиниться перед тобой. Ты оказалась куда сильнее, чем я думал. Я ведь считал, что ты пустышка и, если честно, тупая блондинка. Но ты сражалась и в конце концов стала отличным воином. Из-за меня ты теперь лежишь здесь. Если бы я тогда не струсил и убил Беллатрису, сейчас у тебя все было прекрасно. Да и у нас у всех все было бы хорошо. Прости! Я... я не схожу с ума. Все нормально…

Он встал на ноги с трудом и пошёл к выходу с кладбища. Конечности слушались с трудом, но разум его прояснился. Он трансгрессировал, но не к себе домой. Он осторожно, на ощупь нашёл дверь невидимого дома Поттеров и простучал ногой сигнал, который означал, что это он. За дверью послышались движения и голоса. Джеймс открыл ему и растерянно оглядел.

— Братец, ты похож на бомжа. Я думал, что ты спал себе спокойно дома. Где тебя носило, Бродяга?

— Да не важно уже.

— Сириус!!!

Лили, оттолкнув мужа, бросилась к другу и стиснула в объятиях.

— Я тоже рад видеть тебя, Лилс...

— Проходи скорее. Что с тобой? Что с твоей одеждой?

Но не успел он ответить, как навстречу выбежал мальчишка в пушистой пижаме и с заспанным лицом.

— Джон, я скучал по тебе, — слабо улыбнулся Сириус.

Мальчик только подбежал к нему и крепко обнял.

— Прости, что меня так долго не было, хорошо? Были важные дела.

— Он не врёт, — тут же подтвердил Джеймс. — Твой Сириус не спал уже почти неделю.

Джон не отходил от старшего друга ни на минуту. Было около двух часов ночи, когда все обитатели дома, кроме маленькой Эммы, сели на пол у камина. Они просто сидели и смотрели на огонь, чувствуя тепло друг друга. Джеймс заставил друга надеть свою одежду. Джон спал у Сириуса на коленях, обняв его за шею.

— Сириус, — наконец заговорила Лили. — Мне приснился сегодня сон... Про тебя.

— Лилс, я думал, что когда у тебя появится муж, я не буду тебе сниться.

— Сириус, я серьёзно. Мне приснилось, как тебя убивает твоя сестра. Это было так страшно и жестоко, а главное, так похоже на правду. Ты можешь пообещать мне, что будешь осторожнее?

— Лилс, ты знаешь, что я не умею...

— А ты постарайся! Сириус, подумай о других! Ты понимаешь, что будет с Джеймсом и Ремом, если тебя убьют? Что станет с Джоном, который живёт одними твоими приходами? Да даже для Эммы ты стал самым любимым человеком!!! Прекращай эти свои ночные путешествия, ясно? Береги свою долбаную жизнь. Если тебе плевать на свою жизнь, подумай о других!

Сириус удивленно смотрел на Лили, которая сорвалась на плач. Джеймс обнял ее и погладил по волосам. Джон удивленно смотрел на нее спросонья.

— Лилс, я... Хорошо, я постараюсь не откинуться. Но прятаться я не собираюсь.

— Да кто бы сомневался. Я прошу тебя быть хоть чуть-чуть осторожнее.

— Ладно, я обещаю.

Лили улыбнулась ему сквозь слезы.

— Ну вот что ты плачешь? Что?

— Все в порядке. Все хорошо.

* * *

Эмма Поттер росла быстро. Она была улыбчивой и милой девчонкой. Когда ей исполнилось полгода, Джеймс устроил дикую тусовку с розовыми воздушными шариками, игрушками и детскими песенками. На празднике были Рем с Доркас, Алиса с сыном Невиллом, который родился у них с Френком месяца четыре назад, с разницей с Эммой в пару месяцев. Но виновнице торжества для счастья нужны были только Сириус и Джон; их она любила больше всех на свете. Что бы ни сделал Сириус, какую рожу бы он не состроил, Эмма заливалась тоненьким смехом. На Джона же она смотрела очень внимательно, без улыбки, но когда он уходил за пределы ее поля зрения, она начинала плакать и показывать пальцем в его сторону. Первым словом, которое она сказала было: "Сиус". Джеймс с досадой учил ее выговаривать "Папа" и "Мама", но она, только улыбаясь своими малюсенькими четырьмя зубками, повторяла одно и то же слово.

— Мерлин меня побери! Мне порой кажется, что ей кроме тебя, Бродяга, никто вообще не нужен.

— Сразу видно, Эмма, — ухмыльнулся Сириус довольно.

Этим серым вечером Сириус сидел на ковре у камина, а на его коленях возились с погремушками малолетние Невилл и Эмма.

— Ты что это, Бродяга, даже огневиски не выпьешь?

— Сохатый, не стыдно тебе? Даже такой алкоголик, как я понимаю, что это детский праздник.

— Ты отказываешься от алкоголя? Это звучит как тост!

Эмма схватила Сириуса за волосы, он вздрогнул от боли, а девочка расхохоталась. Невилл удивлённо переводил взгляд с одной на другого.

— Ну что ты так смотришь? Хочешь шарик? На. Да не ной ты, Эм, на тебе тоже.

— Сиус! — восторженно воскликнула девочка.

— Сиус... — сказал растерянно Невилл.

Лили с Алисой поражённо обернулись.

— Боже! Это ведь первое его слово! — вскрикнула Алиса.

— Ой... Алиса, я не хотел, чтобы это слово было таким.

— Отлично! Раньше Сириус был самым популярным среди девушек, а теперь среди детей, — рассмеялась Лили.

— Мой мальчик сказал первое слово... — умилённо шептала Алиса, хватая Невилла на руки.

— Ты же не против, если я буду звать тебя... Скажем, Повелителем подгузников? Красиво, да? — сказал Джеймс Сириусу весело.

— Просто прекрасно. Мне все нравится, — улыбнулся Сириус, не отводя глаз от Эммы, которая спутывала его волосы, часто ударяя его по голове. — У твоей дочери просто потрясающий характер... Кажется, она не переняла от Лили ничего.

Джеймс уселся рядом с ним и взял дочь на руки. Эмма быстро ударила его по лицу.

— Ну вот, что я тебе говорил!

— Эмма, не бей папу, — взмолился Джеймс, состроив жалостливую гримасу.

— Конечно, она тебя бьёт, от тебя ведь уже приличное амбре, а ты к ребёнку лезешь...

Эмма счастливо взвизгнула и схватила его очки.

— Ты чего орёшь? — удивлённо спросил Джон у нее, садясь рядом с ними. — Эмма, не веди себя, как маленькая.

— Ты чего, Джон? Зелья старения перепил? Я промолчу про то, что ей всего полгода... Но тебе-то самому девять.

— Сейчас любой ребёнок должен привыкать к взрослой жизни, — мудро сказал Джон.

Джеймс с Сириусом переглянулись.

— К Рему больше не подходи, — почти хором сказали оба.

— Нет. Он мой друг, — только пожал плечами Джон и, подмигнув Эмме, отошёл.

— А тебе не кажется, что Джону надо общаться со сверстниками? А то с такими друзьями он скоро станет малолетним рокером-философом-байкером-заучкой. Но больше всего в этой ситуации меня пугает то, что он маггл.

— Я не знаю, как это делается. Я мало знаю о магглах... Может, у них тоже есть какая-то школа? Точно! Есть. Я помню, как Эм... Как она говорила мне о школе.

— Супер! Значит, нужно найти такую школу, и пусть Джон учится там с нормальными маггловскими детьми.

— Джеймс, а ты не мог бы мне помочь с этим?

— Что за вопросы, Бродяга?

— Нет, Лили! Ты не пойдешь с Сириусом отдавать Джона в школу.

— Я из семьи магглов, Джеймс. Я прекрасно знаю, что нужно делать и куда надо идти.

— Лилс, твой пьяный муж прав. Ты не можешь пойти. Сколько ты уже сидишь закрытая в этом доме? Пока ты здесь, ты в безопасности. А значит, ты никуда не идёшь.

— Рем, ты не понимаешь. Опасность грозит Эмме. Она останется дома с Джеймсом, а мы с Сириусом сходим в школу. Все же просто. Как вы не понимаете, мне ужасно надоело сидеть дома! Я хочу выйти отсюда! Мне уже все равно куда...

Лили убеждала слишком хорошо, поэтому минут через пятнадцать всё было решено.

— Отлично! Сириус, завтра с утра мы с тобой идём!

— Угу, договорились,- сонно пробормотал Сириус. Он лежал на диване, на нем распласталась спящая Эмма.

— Имей в виду, ты должен выглядеть прилично. Магглы очень много внимания уделяют внешнему виду. Поэтому придётся снять кожанку и надеть рубашку.

— Что? У меня и нет такой одежды теперь, — рассеянно бросил тот.

— Все придётся делать самой, — закатила глаза Лили. — Придёшь, значит, к нам на час раньше. Буду делать из тебя ПРИЛИЧНОГО маггла..

Сириус только ухмыльнулся.

* * *

В одиннадцать утра причесанный Сириус в чёрной рубашке стоял у дверей директора маггловской школы, рядом с Лили. Та уверенно постучала, а он просто резко распахнул дверь и вошёл в кабинет. Этот кабинет резко отличался от хором Дамблдора, в которых Сириус бывал не редко. Это была небольшая комната со скучными зелёными стенами и однообразной мебелью. За простым столом сидела молодая женщина с чопорным видом и с интересом смотрела на вошедших.

— Чем я могу быть полезна, молодые люди? Вы выпускники?

— Здравствуйте... — неуверенно произнёс Сириус.

— Мы пришли устроить ребёнка в школу, — не растерялась Лили.

— Такие молодые, а уже родители?

— Д...

— Нет! — резко перебил Лили Сириус, у которого возник план. — Это моя сестра, а устроить надо брата моей подруги.

Лили вытаращила глаза. Сириус без всякого смущения наклонился к столу, уверенно и обольстительно глядя на директрису.

— Как ваше имя?

— Мисс Стоун... — растерянно и отвлечённо ответила та.

— Знаете, мисс Стоун. Моя лучшая подруга погибла год назад, а ее брат-сирота остаётся без образования. Я бы очень хотел, чтобы вы приняли Джона в школу.

— Вы знаете, мистер...

— Блэк.

— Мистер Блэк, учебный год уже начался два месяца назад и это неправильно... А сколько лет вашему ребёнку?

— Ему девять.

— Как же мы можем принять его, если первоклассникам должно быть семь лет?

— Джон очень способный. Он вольётся в коллектив любого класса и все поймёт, — уверил Сириус, лукаво глядя ей в глаза.

— Вы знаете, наверное, я смогу вам помочь. Приводите вашего Джона, давайте только заполним некоторые документы, — краснея и скованно улыбаясь, проговорила директриса.

Через полчаса Лили с Сириусом вышли из здания.

— Сириус, Мерлин тебя побери! Что это было? Мы же договорились, что мы с тобой любящие муж и жена, которым необходимо устроить своего малыша!

— Лилс, я и представить не мог, что директора бывают младше нашего Дамблдора. А с женщинами такого возраста я договариваюсь на раз!

— Я заметила. Ладно, устроили Джона, и слава богу. Но если бы твой спектакль провалился?

— А где ты увидела спектакль? — задумчиво усмехнулся Сириус.

Лили вспомнила подробности произошедшего и внимательно посмотрела на него.

— Ты обольстил ее правдой... Это умный ход.

— Я знаю. Даже ты не поняла.

— Это потому, что у меня была паника.

— Ну, это всё объясняет. Теперь Джон будет ходить в школу... Интересно, ему будет нормально сразу в третьем классе?

— А об этом надо было думать раньше. Мы договаривались сказать, что ему семь.

— Да он не выглядит на семь. Над ним бы издевались в первом классе.

— А ничего, что в школе главное — знания?

— Ой, Эванс! Вот ты и сама прекрасно знаешь, что нет.

— Я Поттер.

— Я знаю, — рассмеялся Сириус.

Начался ливень. Он схватил Лили за локоть и вытащил из-под крыши, под которой она шла. Она только вскрикнула и разом промокла. Оба были хоть выжимай, с волос и одежды лилась вода, а в лёгких было ощущение такой свободы и радости, каких не было уже очень давно.

* * *

— Джон, теперь ты стал взрослым, идёшь в школу, — задумчиво сказал Сириус, садясь рядом с мальчиком, который ожесточённо играл в приставку.

Прошла уже пара дней с их с Лили визита в школу магглов. Сириусу было жутко интересно отправлять учиться Джона. Он купил ему маггловскую одежду, которая представляла собой чёрный спортивный костюм и пару кед. Он абсолютно не разбирался в этом, но непременно хотел заботиться о мальчике самостоятельно, без чьей-либо помощи.

— А разве что-то изменится? Раньше сад, теперь школа, — пожал плечами Джон.

— Ну, по крайней мере в школу ты будешь ходить сам, потому что если я буду тебя туда водить, то спать буду часа два в сутки, — заметил Сириус забирая у Джона джойстик и начиная играть.

— Ну хорошо. А что же я буду там делать? Зельеварение? Заклинания с трансфигурацией?

— Не. Я не знаю, что вы там проходите, но тебе повезло, что ты не будешь изучать зелья, — рассеянно бросил Сириус, с интересом глядя в экран. — В первую очередь ты будешь тусить со своими сверстниками. Будете взрывать туалеты, пугать училок, прогуливать уроки... Короче, как все нормальные дети твоего возраста.

— Вы с Джеймсом тоже так делали? И Эмма? И Рем?

— Мы — да, конечно! А ты что думал? Ну насчёт Рема, это сильно сказано. А мы с Джеймсом и твоей сестрёнкой там никому спуску не давали. Наша школа нас не забудет. Твоя задача, чтобы и твоя школа видала тебя в гробу.

— Круто! Бродяга, а я хочу стать таким же, как и ты.

— Слушай, парень, не стоит. Давай-ка лучше, как Джеймс. Вот он отличный пример. Семья, дети, работа. То, что стало со мной, лучше никому не повторять, а тебе я желаю только добра.

— Нет, Сириус. Я уже решил. Я буду во всём похож на тебя!

— Ну сам смотри...

— А ты научишь меня водить мотоцикл? — с сияющими глазами заглянул Джон в лицо Сириусу.

— Да, пожалуй, это я сделать могу.

— Тогда пошли!

— Что ж с тобой сделаешь?.. Пошли. конечно, — сказал Сириус, бросая джойстик на диван.

Выучить Джона этому несложному искусству не заняло много времени; он все схватывал на лету. Но самое трудное здесь было научиться управлять летающим мотоциклом. Однако и это малолетний, но способный маггл освоил быстро. Джон был в самом настоящем восторге.

Когда веселые и очень довольные парни вернулись домой, Сириус тут же увидел сову Джеймса на столе. Он ускорил шаг и мгновенно отвязал пергамент от лапы, с усилившимся биением сердца. Он быстро развернул письмо.

"Привет, Бродяга.

Вчера вечером в аварии погибли родители Лили. У нее самая настоящая истерика, но дело в том, что тебе придётся посидеть с Эммой, пока мы съездим на похороны. Надеюсь тебе не сложно, тем более, что Грюм уже тебя отпустил (я его упросил). Считай, что у тебя есть два выходных подряд. Можешь не благодарить. Ты очень нас выручишь! Приезжай как можно скорее.

Твой Сохатый".

Сириус хмуро перечитал письмо ещё раз.

— Джон, собирайся. Сейчас у тебя будет настоящая практика. Поедем к Поттерам, работать няньками. Эта девочка еще не знает, насколько ей повезло.

Через час Сириус с Джоном вошли в невидимый дом, в который могли заходить только немногие люди, оставив мотоцикл за полкилометра от места назначения.

— Бродяга! Слава Мерлину, — навстречу выбежал Джеймс во всем чёрном, завязывая галстук на шее.

— Как там твоя жена? — с опаской огляделся Сириус, скидывая с себя кожанку.

— Знаешь... Лучше не спрашивай.

— Что случилось с Эвансами? Ты на сто процентов уверен, что это автокатастрофа?

— Моя фамилия не Блэк, так что, да, уверен. Им ничего не угрожало... Хорошие были люди, весёлые.

— Ладно, Джеймс, не раскисай. Тебе ещё жену утешать. Где моя Эмка?

— Сейчас спит. Лили, мы опаздываем!

— Иду...

Из-за угла быстрым шагом вышла Лили Поттер в чёрном облегающем платье. Ее лицо было красным от слёз, глаза мокрыми, вид уставший. Сириус понял, что она не спала этой ночью.

— Лилс...

— Сириус! Эмма на втором этаже. Ее еда в холодильнике. Смотри ничего не перепутай. Я... я... — она сбилась и горько заплакала. Сириус обнял ее ободряюще. Она сжала его плечи своими холодными руками и уткнулась ему в грудь лицом. Парни только переглянулись сочувственно. Наконец Лили немного пришла в себя.

— Так, всё. Мальчики, сделайте так, чтобы моя дочь была в порядке!

— Да как по-другому? Естественно. Пока!

— Пока! И еще, Сири...

— Лилс, он всё знает, пошли.

Дверь закрылась.

— Ну вот, Джон. Ты уже начинаешь школьную жизнь удачно. Первый день, и сразу прогул! Поздравляю. Такого даже у меня не было.

— Вот видишь, я начинаю тебя обгонять.

— Не, обогнал бы ты меня, если бы вместо первого учебного дня пошел учиться курить с пацанами. А тут экстренные обстоятельства. Если что, про курить это я образно. Рановато тебе ещё. Я в двенадцать попробовал. У тебя года три в запасе есть еще.

— Ну попробовать можно и в девять?

— Да можно, конечно. Только не у меня на глазах, а то на меня кто-нибудь проклятье сошлёт с неба...

— Да ладно. Эмма ведь тоже пробовала курить.

— Да. Ей тогда лет четырнадцать было. Так что тебе еще реально рано. Подожди, успеешь ещё.

— Ладно. Эмку чур я спать укладываю!

— А кормлю что, я? Черт, надо было всё-таки, чтобы Лили объяснила... Хоть что-нибудь. Ладно, разберёмся!

И они побежали на второй этаж к девочке.

* * *

Джеймс трясся от холода. Он стоял во дворе, пока Лили о чем-то разговаривала с сестрой. Голоса их были повышены. Джеймс не выдержал и тихо вошёл в дверь.

— Туни, ты не можешь так говорить! Мы ведь их дети. Как... Как вообще ты можешь так спокойно...

— А что, я должна развозить слюни, как ты? Ты ведёшь себя хуже ребёнка!

— Я не могу думать о наследстве, когда такое произошло... Мне всё равно! Ты можешь забрать всё.

— Ты говоришь, как будто я какая-то нищенка. Это не так! Мне не нужно всё, — с каким-то пренебрежением бросила Петунья.

— Туни... делай, что хочешь, ладно? Дай мне просто проститься с ними, — воскликнула Лили всхлипывая.

Джеймс с интересом слушал их разговор. Ему было до глубины души жаль свою жену. Он понимал ее чувства прекрасно, но знал, что ее чувства в несколько раз сильнее, потому что это была Лили. Его нежная и милая Лили, которая воспринимала всё со слезами и пропускала всё через сердце. Как в одной семье могли появиться такие разные дочери? Мысли Петуньи были непонятны Джеймсу. Он был единственным ребёнком в семье, к тому же в волшебном мире все намного проще.

* * *

Похороны проходили под проливным дождём, дул ужасный ветер. Джеймсу нравилось пропускать через себя этот холод, казалось, так грусть и пустота чувствовались меньше. Старенький священник читал молитвы, свечка давно затухла... Лили горько плакала в объятиях мужа. Ее плечики часто содрогались, а волосы лезли в мокрое от дождя и слез лицо. Джеймс чувствовал себя абсолютно несчастным. Его мысли были очень далеко, а рука автоматически гладила Лили по спине и голове. Он думал о том, что его родных людей становится все меньше и меньше. Сначала родители Эммы. Это было уже давно, но он помнил их доброту и дружелюбие; помнил, как Эмма просто обожала и боготворила их. Затем были его родители. Что уж про них говорить? Это была первая половина его жизни. Он бережно сохранил в памяти каждое воспоминание о них. Дальше был Вилли. Этот человек смог влиться в коллектив Мародеров, сделал то, что никому прежде не удавалось. Он действительно стал своим, был с ними на равных. Как он это сделал? Бедный, бедный Вилли. Наверняка он сделал это именно для того, чтобы стать ближе к Эмме, которую он так любил. Ничего не вышло. Но и этот человек останется в его сердце навсегда. А дальше Эмма...

Джеймс резко тряхнул головой, чтобы отогнать эти мысли подальше. Он посмотрел на свежие могилы. Сердце его застыло, и он похолодел. На надгробном камне сидел Вилли. Он был как будто прозрачным, но не похож на школьных привидений. Он смотрел на него своими разными глазами, так же, как и всегда, проницательно и внимательно до ужаса.

— Вилли, — прошептал Джеймс пересохшими губами.

— Что? — удивлённо спросила Лили, вскидывая мокрые ресницы.

— Нет, нет... ничего.

Вилли смотрел на парня всё так же. Вдруг из-за дерева вышли мать с отцом Джеймса. Он в немом ужасе таращился на мертвых людей. Вот вышел Эдгар, вместе с Марлин. Они приветливо помахали ему руками. У Джеймса задёргался глаз. Он ждал чего-то, сам никак не мог понять, чего именно. И тут до него дошло. Он хотел увидеть Эмму. Ему нужно было увидеть ее быструю походку, ее вечную насмешку на лице, ее одежду на три размера больше. Он отчаянно нуждался в этом. Однако ее не было. Джеймс вопросительно посмотрел на Вилли. Тот проницательно посмотрел ему прямо в глаза и отрицательно покачал головой. Джеймс с надеждой подался вперёд. Он смотрел на надгробье, вытаращив глаза. Вилли спокойно улыбался ему, закинув ногу на ногу. Его глаза были такими добрыми и светлыми, что Джеймсу хотелось подойти и взглянуть в них, но он держал ситуацию под контролем. Он снял очки, протёр их рукавом и тряхнув волосами, надел их заново.

Поляна была пуста. Никого, кроме священника, около могилы не было. Джеймс только усмехнулся нервно, глаз еще слегка дёргался. Он крепче обнял Лили и вздохнул неровно.

А что, если Эмма действительно не погибла. Ведь труп ее никто не видел. Она трансгрессировала. Но если бы она была жива, она, вероятнее всего, вернулась к друзьям и семье. А что, если она ранена? А может, потеряла память? Да ну! Будет он еще верить плодам своего воображения.