Хранитель тайны (гет)

Дэйзи потянула Булстроуда за рукав кожаной куртки.

— Ну что?

— Надо вернуться в машину.

Лицо Вальдемара вытянулось, когда он проследил за её взволнованным взглядом.

— О, я его где-то видел. Да, я его знаю. Пару месяцев назад я продал ему одну штуку по объявлению в газете.

— Нам нужно ехать.

— Что?

Скабиор сделал шаг в сторону машины.

— Да что с тобой! — воскликнул Вальдемар. — Подумаешь, какой-то Ридли-Шридли. Наверное, недоволен покупочкой. Ничего, сейчас разберёмся.

Мистер Ридли стоял чуть поодаль, выуживая окурок папиросы из тонких губ. Он улыбнулся.

— Добрый вечер.

Дэйзи не знала, что предпринять, а Вальдемар ответил кивком.

— Добрый вечер, мисс Борджин.

Густые и низкие брови Булстроуда стали ещё ниже:

— Вам чего, милейший?

— Извините за беспокойство, но я хотел поговорить с вашей спутницей.

— Что вам от неё нужно, — спросил Вальдемар, потирая лоб ребром ладони.

— Всего лишь кое-что сообщить... буквально в двух словах. Вы не возражаете?

Мистер Ридли-Скабиор продолжал выдерживать учтивый тон. Дэйзи тем временем подметила, что лоска, соответствующего такому тону, в нём нет. Его лицо было нездорово-бледным, осунувшимся, волосы небрежно прибраны куском чёрной ленты и частично разбросаны по плечам. Он поглядывал на Вальдемара высокомерно и в то же время с любопытством. Однако Вальдемар не отставал от него в высокомерии.

— Как ты можешь быть с ней связан, какие у вас дела?

Дэйзи чувствовала назревание конфликта и поспешила его предотвратить:

— Никаких! Мы просто приятели. Он помог мне выручить отца. Я же говорила, что у мистера Борджина проблемы.

— Вот оно что.

— Просто мисс Борджин сбежала из приютившего её дома.

Вальдемар наклонил голову влево.

— Из какого дома?

— Этого я сказать не могу.

— Может быть, из вашего, мистер Ридли?

— Дэйзи, ты поступила неправильно.

— Почему?..

— Вряд ли этот человек может тебе помочь. Есть вещи, о которых он ничего не знает.

— Любопытно. Я-то решил, ты хочешь обсудить со мной покупку. А ты, оказывается, пришёл за дочкой Борджина. У меня теперь возникли совсем нехорошие подозрения.

— Какие? — воздел брови Ридли.

— Дрянные, — ответил Вальдемар.

Испуганная мисс Борджин растерялась и покраснела. Но и в ней «взыграло ретивое»:

— Ничего этого не случилось бы, если бы ты был внимательнее, если б вовремя отвечал на письма и хотя бы иногда интересовался моей, а не только своей жизнью.

— Кроме твоих трудностей у меня и своих навалом, — объявил Вальдемар. — И я вовсе не обязан беспокоиться за Борджина.

— Понимаю. Для этого у тебя кишка тонка, — заметил Ридли.

— Твоё мнение меня не интересует.

— А должно.

— Ищешь приключений?

Кажется, Вальдемар не дооценивал мистера Ридли-Скабиора: он хорохорился перед ним, как молодой петушок.

— Вальдемар, не надо! — воскликнула Дэйзи. — Он... он...

— Что, он? Он серьёзный соперник, владеет тёмной магией? Значит, у него в рукаве краплёные карты! Я знаю, чем ты занимался во время войны, мистер Ридли... «сэр Трэвис», если вам так угодно. Ты был обыкновенным егерем. Все волшебники знают, кто ты такой на самом деле.

— Я рад, — сухо ответил Ридли.

— Все знают, как ты разбогател: ты расправился с членом семьи. Да ты точно Волан-де-Морт!

На сей раз мистер Ридли схватил Вальдемара за грудки, страшно побелев:

— Заткнись, чёртов магглолюб...

Завязалась драка.

Увидев, как Вальдемар бьёт мистера Скабиора увесистым кулаком, Дэйзи собралась с мыслями и бросилась в машину. Она шарила в салоне, надеясь отыскать палочку, но уже не смогла из неё выйти: дверцы захлопнулись. Что этому поспособствовало, она так и не узнала.

В ход пошло волшебство. И, кажется, даже Булстроуда не беспокоило случайное вторжение на эту улочку магглов.

Дэйзи снова толкнула дверь, но та не поддавалась: может быть, Вальдемар махнул палочкой, пока Ридли утирал кровь с губ? Ридли-Скабиор, закалённый куда более серьёзными стычками, чем уличная потасовка, имел менее увесистые кулаки и многоборьем не занимался, однако был сметлив в области оборонительной магии. Вскоре он уложил бесчувственного Булстроуда на обочину дороги. Он разглядывал его лицо, прибирая оружие за пазуху. То же самое он сделал и с палочкой Вальдемара, спрятав её в его внутренний карман. Затем настиг старушку, увидевшую окончание поединка и торопливо ковыляющую за угол. Не дожидаясь, пока она обернётся, мистер Ридли направил в неё своё любимое заклинание.

Избавив старушку от только что пережитого испуга, мистер Ридли направился к автомобилю, поглядывая по сторонам. Он заставил дверцы раствориться. Дэйзи шарахнулась на соседнее сиденье.

— Что ты с ним сделал?..

— Ничего. Он придёт в себя через минуту.

— Я ненавижу тебя… Ненавижу.

Немного помедлив, Ридли отнял у неё палочку. Всё ещё не верившая в происходящее, встрёпанная, озадаченная Дэйзи полезла драться. Мистер Ридли оттолкнул её и пристегнул к соседнему месту ремнем. Из-за угла вышел маггл с собакой, которая принялась обнюхивать лежащего Булстроуда.

Ридли-Скабиор нажал на газ, — машина тронулась с места. Только через мгновение Дэйзи осознала, что этот волшебник, как бы не могущий водить машину, куда-то её везёт. Задавать вопросы было излишне. Он точно знал, как это делается. Дэйзи оторопело косилась на его руки, уверенно поворачивающие руль.

— Куда мы едем?

— Не волнуйся.

— Это не твоя машина!

— Она вернётся к владельцу.

— Ты не можешь меня забирать.

— Для чего ты украла оборотное зелье?

— На всякий случай...

— И оно тебе пригодилось?

— Нет.

— Но ты должна была хотя бы предполагать, где именно оно может тебе понадобиться?

— Я предполагала.

Дэйзи устала выискивать аккуратные ответы.

— Я предполагала, что схожу в Малфой-менор и поищу там мистера Борджина.

— Ах, вот как?!

Машина подскочила, выныривая из ямы.

— Что ж, значит, мои догадки были близки к истине.

Он проговорил немного погодя:

— И в кого бы ты превратилась?

— Об этом я не думала. В кого-нибудь.

— Совершенно бредовая затея! Уговорить папашу на побег, будучи в чужом облике, склонить его к столь безрассудному поступку... да, представляю себе его реакцию. А если бы ты превратилась там в саму себя? Вот пошла бы потеха!

— Это почему же?

— Потому что...

Скабиор глянул на Дэйзи совершенно обескураженно.

— Да ну тебя с твоими вопросами. Знаешь ли ты, что твой папаша играет в карты, и, если бы не это вынужденное заточение, уже через полгода он остался бы без штанов?

— Ты лжёшь. А как же его счета, богатства?

— Для человека, которые ещё и за всех платит, он совершал огромные траты.

Дэйзи прижалась к спинке кресла.

— Не печалься, Дэйзи, как ни странно, Бэрк даже стал для него спасением. Только теперь он остепенился. Только теперь осознал серьёзность своих ошибок и грядущей опасности и не допустит плохих перемен, если, конечно, снова не начнёт пить.

Через некоторое время Дэйзи, в голове которой все ещё не умещалась вся эта информация, думала то о Вальдемаре, то о папе, то о матери, не ведающей о проблемах бывшего мужа.

— Я не понимаю, куда мы едем.

— В Ридли-холл.

— Зачем мне в Ридли холл?

— Так будет лучше.

— Лучше для кого?..

Он впервые улыбнулся, затем сказал:

— Думаю, так будет лучше для всех.

Машина остановилась на краю какого-то подлеска. Скабиор, поглаживая пальцами руль, о чём-то думал. В голову мисс Борджин полезли воспоминания о злосчастном пузырьке. В этом неприютном и тёмном, безлюдном месте особенно неприятно было думать об оборотнях. А бледность и зловещее молчание мистера Скабиора лишь усиливали её опасения.

— Почему мы здесь остановились? — робко спросила она.

— Я думаю, как поступить.

— С кем?..

— С машиной.

— Нужно было оставить её у какой-нибудь обочины... или у вокзала, и её быстро отыщут.

— Верно. А твой Вальдемар нас не сдаст?

— Это не его автомобиль... К тому же авто угнал ты, а не я.

Мистер Ридли снова улыбнулся. Вроде бы, в напряжённой тишине что-то нарастало. Дэйзи могла сконцентрироваться на том, к чему поначалу была безразлична. Её охватывало волнение другого рода.

Он взглянул на неё.

— Я ничего тебе не сделаю, не бойся.

— Я…

— Хотя сейчас по-своему удачный момент.

Дэйзи опустила глаза. Влечение к нему только разросталось, а предрассудки никуда не исчезали. Он низок и, возможно, жесток. Что это за история с родственником, и как он боролся за особняк старых Ридли?

— Долго ли ещё мы будет торчать в этом месте?

Скабиор ответил, взглянув в её лицо через зеркальце над панелью:

— Ты отвыкла от меня?

Выражение недоверчивого личика мисс Борджин стало чуть кислее:

— Я не успела привыкнуть.

— О, знакомые нотки.

От мистера Скабиора веяло похотью. Дэйзи чувствовала это, несмотря на всю его сдержанность. И чем больше она закрывалась, тем явственнее становилась его страсть. Кажется, он понимал, что она сейчас неуместна, и пытался переждать, когда она отступит.

Дэйзи не узнавала себя: она сидела безвольно, теперь уже не пытаясь ни о чём спрашивать. Она как бы вплывала с ним в течение минут, ввергающих её в очередную и бессмыссленную тёмную пучину. Однако всё оказалось не так-то просто для мистера Ридли-Скабиора и для неё.

— Это отец велел меня забрать?

— Нет, он ничего об этом знает.

— В таком случае ты абсолютно точно зря стараешься. Зачем тебе перед ним выслуживаться? Или ты втянул в эту игру кого-нибудь поважнее?

Ридли ничего не ответил. Он вышел из машины, хлопнул дверью и направился к другой. Дэйзи, вспоминая все свои несделанные дела, Вальдемара, поваленного на газон, наставления папаши и деньги, которые украла, делалась всё более недоброжелательной, и не могла себя остановить.

Ей не хотелось принимать его протянутую руку.

— Я полагаю, — сказал он, улыбаясь, — ты видела зелье в шкафу? Значит, теперь тебе все известно.

— Да, — согласилась Дэйзи, поёжившись. В нос ударил запах прелой листвы, холодеющего и свежего лесного воздуха. На бледных щеках Ридли появились розовые пятна.

— Если бы ты знала, от какой опасности я пытаюсь тебя уберечь, то не стала бы так сердито на меня смотреть.

— От опасности? Теперь я уже не понимаю, что опаснее, быть в Ридли-холле, или разгуливать по улицам.

Мисс Борджин едва успевала перепрыгивать через валежник и уворачиваться от встречных и хлёстких ветвей, которые скользили по её шее и плечам. Скрывшись в осиновой роще, они трансгрессировали. Это тоже был лес, но уже другой, куда более старый. И мистер Ридли в его мрачной тишине снова показался пугающим.

Она следовала за Ридли по еле приметной тропе. Не решаясь упрямиться, она поспевала за ним не без труда.

Через некоторое время они вышли на маленькую прогалину, где стоял охотничий домик. Перед входом в это непрезентабельное строение Дэйзи всё-таки остановилась, не позволяя мистеру Ридли затянуть себя туда.

— Что ж, могу оставить тебя на улице.

— Почему сюда? почему не в поместье?..

— Потому что, во-первых, некто по прозвищу Лангедок рыскает вокруг него, как передают мне личные источники, вместо того, чтобы отлеживаться от тяжкой болезни, которая оказалась фикцией.

— Я же говорила! А ты не верил...

— Во-вторых, там рабочие. Я не люблю чужих людей в своём доме.

Очутившись внутри, Дэйзи не унималась:

— Ты же видел его, он был переодет!

— Никакого тёмного волшебника, похожего на иезуита, я так и не застал. Не то он успевает исчезнуть, не то я такой нерасторопный.

— А кто же был тогда этот...

— Это был святой отец твоего прихода, и он явно тебя потерял.

Представить себе, чтобы святой отец её прихода, всегда такой сдержанный и благочестивый, так ловко лазал по холмам и прятался за могильными плитами родового кладбища, Дэйзи не могла.

— Надеюсь, твоё имя больше не фигурирует в его богомольной свите, — сказал мистер Ридли, затаившись в полутьме охотничьего домика.

— Как же здесь холодно. И неуютно.

— Неправда. Уютнее места я не знаю.

С этими словами Скабиор осветил пространство единственной комнаты и разжег печь дровами, аккуратно сложенными в углу. Дэйзи уселась на одну из скамеек. По стенам побежали всполохи. Мужчина уселся напротив... он немного помолчал, лукаво, и в то же время серьёзно поглядывая на мисс Борджин.

— Иногда в моей жизни бывают дни, когда я хочу уйти сюда и больше не возвращаться в Ридли-холл.

— Всем нам иногда нужна своя уютная норка. А вот у меня её и вовсе нет.

Скабиор ничем не возразил, а через мгновение произнёс:

— Я должен кое-что сказать. Бэрк знает об обычаях семьи Борджин передавать дело от отца сыну. Он считает, что твой предполагаемый супруг сможет унаследовать состояние.

Скабиору не пришлось пускаться в долгие разъяснения: Борджин тотчас поняла, куда ведёт эта мысль.

— Я никогда не выйду за этого сумасшедшего!

— Я же говорил, что ему достаточно фиктивного брака. Возможно, после него вы даже не встретитесь.

— Чёрт его дери, — выдохнула Дэйзи Борджин.

— Не волнуйся. Ты в безопасности.

Его рука накрыла её ладонь. В то время, как в котелке нагревалась вода, воздух становился теплее, и, судя по мистеру Ридли, к нему возвращалось влечение, испытанное совсем недавно и подавленное там же усилием воли.

Он спросил:

— Почему ты ушла?

— Потому что ты меня сторонился.

— Я и не думал, что это выглядит именно так.

— Это выглядело так, как будто ты заносчивый, избалованный вниманием женщин болван.

— Мы снова ругаемся? Я же не говорю тебе того, что иногда думал о тебе.

— Скорее всего ничего, о чем ты думал, не является правдой. Ты совсем меня не знаешь.

— Я имею мог бы сказать тебе то же самое.

Через некоторое время они принялись за еду. Молодая картошка с солью и маслом немного улучшила настроение мисс Борджин. Вместе с этим её не покидали мысли о Булстроуде, и было беспокойно из-за того, что она не знала точно, что с ним. Но она была слишком сердита на Булстроуда за то, что он решил исправиться так поздно.

Грубоватый и равнодушный к чужим переживаниям, тайный женоненавистник, Вальдемар редко становился причиной её радостей... Дэйзи вспомнила, как он лежал на газоне.

Что-то странное мелькнуло в глазах мистера Ридли, скользнувших к её лицу ревниво и быстро.

— Я не всегда был избалован вниманием женщин. Было время, когда они почти не обращали на меня внимания.

— Почти у всех мужчин бывали такие времена, — тихо ответила Борджин.

Он повернул голову и посмотрел в окно.

— И всё-таки ты гордец.

— У гордости много лиц.

Мисс Борджин продолжала улыбаться.

— А вот ты давно должна была зазнаться, как я. Но каноны воспитания чистокровных волшебниц обошли тебя стороной. Ты не сознаёшь, как много упустила, погружаясь в мир магглов. Да ещё и это пристрастие к церковным песням и бедным сироткам. Впрочем, ты упустила не только вечеринки для волшебников твоего круга, но и их порочное влияние.

— Как ты можешь такое говорить? — с растерянной улыбкой спросила Дэйзи. — Ты, с таким образом жизни?

— Я знаю, о чём говорю.

— То есть, мои главные достоинства, это то, что я клуша и затворница?

Мистер Ридли пояснил:

— Боюсь, что похвалы и комплименты из уст такого человека, как я, прозвучат двусмысленно.

Он завесил окно шторой. Борджин старалась оттянуть мгновения возможного всплеска чувств, но мистер Ридли уселся рядом и провёл ладонью по её плечу. Может быть, он был немного обескуражен. Скорее всего мистер Ридли, как и Дэйзи, запутался и не понимал, как ему относиться и к своей «двойной» игре с Борджином и Бэрком, у которой имелось приложение в виде дочери Борджина, совершенно не умеющей общаться с мужчинами, своенравной и такой же проблемной.

Дэйзи лежала на кушетке, сложив руки на груди и глядя в приоткрытую дверцу печки. Мистер Ридли вертел в руках часы. Наконец, он нарушил тишину, спросив:

— А ты не в положении?

Дэйзи опровергла его слова:

— Я принимаю специальное снадобье, и пока ещё оно помогает.

— Так значит, ты этого не хочешь?

— Я не знаю. Наверное, нет.

— Твой отец написал, что когда ты встречалась с Вальдемаром, ему мерещились кульки с младенцами.

Дэйзи повернулась на бок.

— Он однажды наорал на меня, что когда-нибудь я принесу в подоле, и чтобы я нашла себе «дельного мужчину».

Мистер Ридли, улёгшийся на соседнюю кровать, усмехнулся:

— А ведь он говорил мне, что ты очень почтительна, Дэйзи. И что сердце у тебя мягче материнского.

Дэйзи вздохнула, укрываясь пледом:

— Спокойной ночи мистер Ридли...

— Спокойной ночи, Дэйзи. Хотя, по-моему, на улице ещё вечер.

Час спустя Дэйзи проснулась с ощущением тревоги. Домотканный плед оказался грубым и тяжёлым. В комнате было темно, в печке тлели последние угольки. По оконному стеклу хлестали тонкие ветви рябины. Дэйзи шагнула к кровати мистера Ридли, волоча за собой постельное белье.

Наступило ненастное утро. И хотя в пасмурном пейзаже не было ничего приметного, она наслаждалась ощущением свежести прохладного ветра. Мистер Ридли шагал рядом, и она отслеживала движения его ног, ступающих по размокшей дороге. Всё воспринималось по-новому, — и мистер Ридли, и люди, и погода, и эта поздняя осень, навевающая мысли об уже не столь далёкой зиме. Печальные и тусклые краски вокруг Дэйзи Борджин и мистера Ридли как бы усиливали их общность и обостряли чувства.

Они вошли в паб, в котором однажды завтракали. На этот раз Дэйзи спасла ситуацию, воспользовавшись папочкиными деньгами, которые очень кстати носила с собой. Эти значительные купюры явно были знакомы мистеру Ридли, внимательно посмотревшему на них, когда Дэйзи выудила их из-под полы куртки.

— Не стану задаваться вопросом, — промолвил мистер Ридли, — откуда они у тебя.

— Я взяла их из секретера, когда убегала. Ты ведь и сам собирался мне их отдать? Конечно, я не уверена была, что это именно те деньги, о которых ты мне рассказал, но другие, увы, искать было некогда.

Ридли не стал негодовать:

— Я знал, что ты их взяла.

Дэйзи немного покраснела, пряча деньги обратно.

— Без этих денег я бы чувствовала себя совершенно беспомощной, так как уходила неизвестно куда и к кому.

— Всё верно, деньги придают уверенность.

Завтрак, который принёс работник, наверное, растопил в сердцах мисс Борджин и мистера Ридли-Скабиора последние воспоминания о недавней размолвке. Из радиоприёмника доносилась приятная музыка.

— Нам надо уйти в комнату, пока сюда не пришёл какой-нибудь… Гвидо.

— А мы заказали её?

— Пока ещё нет.

— И мы всё ещё не можем отправиться в Ридли-холл?

— Там чинят водопровод, и я был вынужден убрать защитные чары.

Через некоторое время они попросили комнату, и Дэйзи опять собралась заплатить, не считая денег. Мистер Ридли воспротивился. Хозяин паба принялся выяснять её имя, и пришлось вступить в споры.

— Мы скоро уедем, и мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заглянул в ваш журнал и узнал, что мы здесь были.

— Понимаю, понимаю, сэр, — притворно соглашался недовольный волшебник.

Что подумал о них пожилой мужчина, так и осталось загадкой. «Номер», который достался им, оказался маленьким и тёмным. Осветив комнатку, которую тот представил им как весьма комфортную, оба разразились смехом. Мебель здесь была сделана самым грубым плотником на свете, обои местами отклеивались, в страшном шкафчике над умывальником стояли замасленные стаканчики, по стене быстро промчался паук, которых немало таилось между фрамугами окошка. Дэйзи посетила не менее прозаичный туалет, стены которого красовались холмистой кафельной плиткой. В туалете было накурено: сюда проникали запахи из соседнего санузла. После этого Дэйзи легла на кровать и в блаженстве вытянула ноги.

Мистер Ридли лежал рядом, обнимая подушку, которой поначалу не очень-то доверял и некоторое время пристально рассматривал.

— Я уже решил, что старого вредину не переспорить.

Здесь всё повторяло атмосферу только что покинутой ими улицы: краски были исключительно невыразительными и постоянными, даже угасающая свеча не оживила эту комнату. Тем не менее, Дэйзи казалась себе счастливой, — состояние, необычное для неё в последний месяц.

— Он написал бы «достопочтенный мистер Ридли» и «мисс Дэйзи Борджин»…

— Нет, — возразила Дэйзи. — «Дезидерия Борджин». Это моё имя. Если тебе угодно, можно на французский манер — Дезирэ.

Через некоторое время Дэйзи нерешительно спросила:

— Почему «достопочтенный мистер»?

— Не все признают за мной титул. Правда, в основном, те, кто особенно чтит обычаи магглов.

— Это твой старший брат должен был стать бароном?

— Тогда как я, с точки зрения сторонников старого Ридли, всего лишь его второй сын, нажитый в неравном браке. Чистая кровь моей матушки из её обнищавшего рода суть ничто…

Дэйзи так хотелось узнать, что же случилось с несостоявшимся бароном Ридли, сводным братом Трэвиса, что сейчас она только и делала, что поглядывала в сторону мужчины, всё-таки доверившего подушке растрёпанную голову. Но мистер Ридли-Скабиор казался ей замкнутым, в нём снова появилась отстранённость.

А значит, нужно было немного подождать. Непросто было ему, как видно, погружаться в прошлое… Мисс Борджин было с ним хорошо, а он не притрагивался к ней, хотя и хотел; что привлекало его в ней, Дэйзи знать не могла.

Мистер Ридли-Скабиор глядел на неё краешком глаза. Чем дольше они молчали, прислушиваясь к тишине, тем сильнее ей хотелось преступить мысленный «обет» на избегание близких связей вплоть до выяснения его истинных намерений, но гордость, конечно, не позволяла.

— Зачем ты так ведёшь себя, — вдруг сказал он, приподнимая голову. — Чёрт, да ты непоследовательна, как всё женщины. Сбежала от меня к этому болвану, недолго думая упала в его объятия, да?

— Я думала, что возвращаюсь к прежней жизни.

— Я сердит. Когда ты сбежала, и я это обнаружил, Стефаниде здорово не поздоровилось. И как она проворонила тебя?

— Странно. Вальдемар ещё меньше переживал о моём исчезновении. Как видно, все вы на один лад, — завлекаете наивных простушек вроде меня миражами.

— А не сами ли вы их себе выдумываете?

— Может быть и так, — согласилась Дэйзи, в противовес тайным намерениям вдруг отвернувшись от него на бок. Однако мистер Ридли сказал в её ухо:

— Нужно жить настоящим, Дэйзи.

Дэйзи промолчала, признаваясь себе в том, что ждала от него этого нахальства.

— А ты думала, что я не стану тебя искать?

— Я не знаю.

Мистер Ридли молчал. Видимо, понимал, почему.

— Как-то раз Стефанида призналась мне, что нрав у твоего отца был «больно крут». Кажется, что-то от отца передалось и тебе, или я ошибаюсь, и он просто немного испортился, а вот от чего, я, увы, знать не знаю. Ведь ты мне так ничего о себе и не рассказал. А выискивать что-нибудь в твоих шкафах я не стала. Мне было не до этого, Трэвис.

Она добавила:

— Ты был прав, когда сказал, что я не знаю о том, что творилось в тёмные годы. Некоторые рассказывают странные истории. И о тебе — тоже.

— Да. Знаю, — наконец ответил мистер Ридли. — Знаю о том, что они говорят. Но что я могу с этим сделать?..

Противиться и дальше тому, что охватывало всё сильнее, Дэйзи не могла, и больше не видела в этом смысла. Кажется, он прекрасно это понимал, и быстро поцеловал её в губы. Дэйзи немилосердно впилась пальцами в волосы, которые мистер Ридли небрежно собрал на затылке. Он расстегнул ширинку её модных джинс и стянул их вниз. Снял с Дэйзи её свитер, бюстгалтер, затем бросил на пол собственную куртку, за ней последовала толстовка, под которой оказалась вытканная из тончайшего хлопка сорочка… Бельё из волшебных лавок оказалось на полу, к нему присоединились отменные вещички прямиком из городских немагических магазинов, которые облекали тело чистокровной Дэйзи Борджин, дочери всем известного мистера Борджина. Охваченные страстью Дэйзи и «сэр» Трэвис отправили на пол теперь уже и ветхий плед, на который недавно боялись лечь. На мгновение Дэйзи вспомнила, что хитрый владелец паба мог всё это время держать под дверьми каких-нибудь товарищей, а может быть, и сам, ссутулившись, подслушивал. Ей сделалось страшно: а что, если он втайне помогает Бэрку?

— Трэвис…- выдохнула Дэйзи. — Я боюсь этого трактирщика.

— Успокойся. Старик ничего не понимает в моих делах. Ты же знаешь, что он грязно... нечистокровный волшебник.

— И что?

— Вообще-то раньше Борджин снабжал его травками, которые трудно раздобыть. Твой папаша не из той породы, что упускают из виду деловых людей.

Мистер Ридли махнул палочкой, чтобы звуки в комнате не попадали за её пределы. Проходили минуты… Через некоторое время оба обнимали друг друга на смятом постельном белье; Дэйзи перебирала его волосы, наблюдая из-за его плеча за тараканом, единственным свидетелем их страсти — он прятался у умывальника, шевеля усами.

Мистер Ридли глянул на часы, висевшие у изголовья кровати.

— Скоро домой, — проговорил он, поглаживая её спину. — Мне кажется, погода портится.

Они оделись, помогая друг другу, и спустились вниз. Выйдя на улицу, Дэйзи и лицом, и обнажёнными запястьями почуствовала, как холоден тяжёлый ветер.