Реквием по мечте (гет)

«It is always darkest before the dawn»— Unknown *

Впервые за долгое время Северус Снейп думал, что может сойти с ума, и это отнюдь не было связано с глупыми, бестолковыми студентами. Хотя сейчас он находился в компании одного из своих бывших студентов, высмеять и раскритиковать довольно посредственные способности которого никогда не упускал случая, но даже он теперь знал, что Мальчик-который-выжил был кем угодно, но только не посредственностью. Наглым и несносным — да, но посредственным — нет.

— Здесь ничего нет, — разочарованно произнес Гарри Поттер, наклонив голову, чтобы пройти под веткой дерева, занесенной снегом. — Это то самое место. Я узнаю ручей.

Немигающим взглядом Северус обвел окружавшую их местность. Ручей, о котором говорил Поттер, теперь замерз. Ему не давало покоя беспокойное ощущение того, что они стоят прямо на пороге чего-то, какой-то подсказки, еще немного и они найдут последний кусочек головоломки, чтобы пазл сошелся. Отправляясь в чащу леса, он подумал о том, чтобы не накладывать на себя и Поттера дезиллюминационные чары. Какая-то его часть — большая часть — хотела быть пойманным. Упивающиеся смертью, рассуждал он, приведут его и Поттера прямо к Гермионе. Хотя он и не знал, что именно сможет для нее сделать, будучи таким же заложником без палочки как она.

Не раздумывая больше ни минуты, они наложили чары и скрыли свои следы.

Так прошел почти целый день. Близился вечер, и леденящий порывистый ветер пробирал Северуса до костей. Несмотря на всплеск адреналина, который он неоднократно испытывал в течение последних нескольких часов, его тело ломило от усталости.

Словно прочитав его мысли — Северус уже начал подозревать в этом умении одного из своих самых нерадивых бывших студентов — Гарри сказал:

— Думаю, нам нужно отдохнуть.

— Хм, — хмыкнул Снейп, жмурясь в лучах заходящего солнца. — А я думаю, нет. Мы и так потеряли кучу времени.

— Мы не принесем Гермионе никакой пользы, если не сможем стоять на ногах, настаивал на своем Гарри, счищая снег со ствола поваленного дерева. — Минут двадцать — тридцать, не больше.

Снейп от досады скрипнул зубами. Какого черта Гарри Поттер вдруг стал таким рациональным? Разве это утверждение, сорвавшееся с его губ, не звучит сюрреалистично? Памятуя обо всех его выходках в Хогвартсе, Снейп знал Поттера как безрассудного, импульсивного и крайне раздражающего гриффиндорца. Неужели мир окончательно сошел с ума? Двумя пальцами Северус сжал переносицу и прикрыл глаза. Он вдруг почувствовал слабость. Он был уверен, что где-то здесь, неподалеку Гермиона находится в заточении, и одному лишь Мерлину известно, что с ней происходит. От этих мыслей он вздрогнул и взглянул на свои ладони, отвлекаясь и не позволяя им увлечь себя дальше по пути отчаяния.

Откинув от лица прядь черных волос, упавшую на глаза, он посмотрел вперед на белую снежную гладь.

— Двадцать минут.

* * *

Очнувшись, Гермиона подняла голову и чуть не закричала от пульсирующей боли, что охватила ее колено. Ей казалось, что внутри сустава кто-то установил маггловскую взрывчатку с часовым механизмом, которая срабатывала с определенной периодичностью. Потирая щеки, она почувствовала на них засохшие разводы от пролитых слез и вспомнила, как до последнего пыталась с ними бороться, но этот бой она определенно проиграла. Лежа на холодном каменном полу и тяжело дыша, она задумалась, сможет ли теперь когда-нибудь ходить.

Вокруг стало совсем темно, и, попытавшись сесть, Гермиона услышала легкий шорох совсем рядом с ней, и ее сердце от волнения бешено забилось где-то в горле. Она поняла, что была не одна.

— Гермиона? — послышался тихий и неуверенный голос.

В нем она узнала Дэша.

— Какого черта тебе от меня нужно? — выплюнула она охрипшим от продолжительного молчания голосом.

— Я… ты не понимаешь, как я сожалею.

— Я в этом уверена, — ответила она совершенно бесстрастно, пытаясь повернуться и отстраниться от него как можно дальше. Но ее мышцы сковало болезненной судорогой, намного превосходящей ее обычные приступы от последствий круциатуса, и они болели в таких местах, о существовании которых она до этого момента даже не подозревала. Определенно шевелиться было не лучшей ее идеей. Точнее очень плохой идеей. Главное не спешить. Именно так неспешно она и двигалась, цепляясь пальцами за неровности и щели каменного пола под ней. Главное не спешить.

— Люциус угрожал моей семье, — тем временем отчаянно продолжил Дэш в темноте комнатушки. — Он сказал, что, если я откажусь ему помочь… он убьет мою жену и девочек. Моих маленьких девочек, Гермиона. Ты это понимаешь? Знаешь, что еще он мне сказал? Знаешь, что он собирался сделать с моей женой? — Голос Дэша сорвался на крик, внезапно его начали душить рыдания, которые он был не в силах сдерживать. — Он сказал, что разденет ее донага и будет хлестать маггловской плетью до тех пор, пока она не испустит дух, часами. Часами! Она будет умирать медленно и мучительно, а когда умрет, он повесит ее на одном из деревьев рядом с нашим домом как пример другим.

Гермиона замерла. Возможно, все было не черно-белым, как казалось вначале.

— Что еще мне оставалось делать? — спросил он, судорожно всхлипывая. — Моя жена… мои маленькие девочки. У меня… у меня не было выбора. Ты же знаешь, я никогда и никому не причинил бы вреда намеренно. Чистота крови? — горько усмехнулся он. — Неужели ты всерьез полагаешь, что это имеет для меня значение, учитывая, что моя собственная жена магглорожденная? Все, чего я хотел, — это защитить свою семью. Я никому не хотел причинить вреда!

Гермиона тяжело дышала, в ее голове никак не укладывались слова Дэша. Был ли в них какой-нибудь подтекст? Пытался ли он ее обмануть? Хотел ли он таким образом выпытать у нее информацию, которую сразу же смог бы доложить Люциусу? Но с другой стороны, что она знала такого, чего не знал он? Они оба были членами Ордена, и единственное, что она скрывала от других его членов, это то, что среди них есть предатель. Она изо всех сил пыталась упорядочить свои мысли, бросившиеся вскачь, пыталась думать логически, но болезненная пульсация в коленной чашечке, казалось, напрочь отбивала у мозга способность соображать. Нет, решила она наконец. Рассказ Дэша был слишком… реалистичным, слишком отчаянным.

Доверившись этому странному чувству внутри себя, Гермиона убедила себя в том, что Дэш сказал ей правду.

— Я никогда и никому не хотел причинить вреда, — снова заговорил Дэш. — А теперь… теперь я так же, как и ты, застрял здесь, в то время как это чудовище охотится за моей семьей! Их никто не предупредит… Я не… — он громко всхлипнул, — я ничего им не говорил… Я думал, что так будет безопаснее…

И тут он окончательно потерял над собой контроль и разразился рыданиями, перемежающимися с его тяжелым дыханием и каким-то бульканьем, периодически раздававшимся из его горла. В течение нескольких минут Гермиона молчала, морщась от пульсации в колене, пока Дэш не начал медленно приходить в себя, кашляя и громко шмыгая носом в темноте.

— Дэш, — нерешительно позвала она.

Он не ответил, но всхлипывать перестал, что Гермиона восприняла как хороший знак.

— Меня наверняка ищут, — рискнула продолжить она. — Если… нас успеют найти… вовремя, Орден сможет защитить твою семью. Их спрячут, и Люциус не сможет им навредить.

Гермиона знала, что это звучало в лучшем случае наивно, но она также понимала, что единственное, что сейчас может успокоить мужчину, снова начавшего всхлипывать рядом с ней, — это надежда, какой бы наивной она не была.

Она изо всех сил пыталась придумать, что ему сказать такого, чтобы он понял. Это какая-то злая ирония, думала она, пытаться помочь человеку, который предал ее и весь Орден. О, словно в маггловском фильме, мысли ее то и дело возвращались к тому, как Люциус с помощью Империуса заставил Дэша ее пытать. Она не могла сосредоточиться ни на чем другом. Как бы это ни было странно, но она не испытывала к нему никаких эмоций — ни ужаса, ни отвращения. Ничего.

— Никто нас не найдет, — в отчаянии сказал Дэш, возвращая Гермиону в реальность. — Этот замок спрятан очень хорошо. Помимо магглоотталкивающих чар здесь навешано столько всего, что нас безуспешно могут искать годами.

— Замок?

— Да, — прохрипел Дэш, с каждой минутой все больше успокаиваясь и собираясь с мыслями. — Это старый маггловский замок. Люциус говорил, что он идеально подходит для штаба. Среди магглов ходит легенда, что здесь водятся привидения. А у волшебников до сих пор не было причин прогуливаться посреди леса в Германии.

Гермиона кивнула, на секунду забыв, что в темноте Дэш не может этого увидеть, и на несколько мгновений стало тихо.

— Так кто, ты говоришь, будет тебя искать?

Гермиона вздохнула.

— Сколько прошло времени с тех пор, как я оказалась здесь?

Послышался шорох. Дэш встал с места, подошел к дальней стене и, опершись о нее, опустился на каменный пол.

— Почти два дня. Ты была… в отключке.

Два дня?

Ее родители наверняка уже связались с Гарри. Она должна была прийти к ним на ужин в канун рождества. Если с тех пор прошло уже два дня, значит, сегодня день подарков? У Гарри и Джинни были мобильные телефоны, так, на всякий случай. Скорее всего ее родители уже звонили им. Если Гарри уже обо всем знает, значит, Минерва и Северус тоже. Тяжело вздохнув, Гермиона прикрыла глаза.

Северус.

Интересно, ищет ли он ее? Или их с Гарри тоже схватили? От этой леденящей душу мысли она нахмурилась и покачала головой, словно в попытке ее прогнать. Нет. Если бы их схватили, то, скорее всего, тоже бросили сюда, в этот Богом забытый подвал, к ней; а она, скорее всего, была бы уже мертва, так как не было больше смысла оставлять ее в живых — свою миссию она выполнила.

— Северус, — дрожащим голосом пробормотала Гермиона, — Северус Снейп и Гарри Поттер. Если они живы… они придут.

— Да, — тихо сказал Дэш и кивнул в пустоту. Очевидно, его вера в то, что Гарри и Снейп смогут вытащить их из заточения, была такой же шаткой и слабой, как надежда на то, что его семья не пострадает от рук злоумышленников.

— Ты, — начал он нерешительно, спустя несколько мгновений, — в порядке? Круциатус и так невыносим, но эксперименты Люциуса — это… самая страшная боль.

— Он пытал тебя таким образом? — тихо спросила Гермиона.

— Да. Он повредил мне руку.

Гермиона моргнула и заколебалась, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос, который теперь очень ее волновал.

— Ты все еще можешь ею пользоваться?

Вновь молчание.

— Немного.

По крайней мере, он был с ней честен. Гермиона вспомнила то состояние безысходности, когда острая боль пронзила ее колено, и свои мысли насчет того, сможет ли она ходить после такого. А потом ее вернул к реальности звук стремительно приближающихся шагов за дверью, который эхом отражался от каменных стен в пустых подземельях. Он раздался так неожиданно и был похож на ведро ледяной воды, что без предупреждения вылили ей на голову, и она почувствовала, как у нее начинается паника. Покачиваясь из стороны в сторону и жалобно скуля, когда ее колено сдвигалось хоть на градус, Гермиона сделала жалкую попытку как можно дальше отстраниться от этого звука, спрятаться. Она не знала, что ей это даст, но все, о чем она могла думать, — это бегство. Дверь в подвал резко распахнулась, и небрежным движением переступил порог Люциус. Не останавливаясь, он взмахнул палочкой в сторону Дэша, обездвижив его, и направился прямо к Гермионе, которая успела доползти до угла и притаилась. Он присел радом с ней на корточки и в течение нескольких долгих мгновений его стальные глаза внимательно изучали ее тело.

— Расскажи мне все, что ты знаешь о Гарри Поттере. — Его голос не был требовательным или угрожающим, удивительно, но он был почти вежливым.

Гермиона, до этого смотревшая прямо перед собой, подняла глаза, в которых застыли не пролитые слезы, к его лицу, но ничего не ответила.

Меньше, чем через секунду в и без того пульсирующем колене Гермионы вновь вспыхнула боль. Она извивалась на каменном полу, словно рыба, пойманная на крючок, и думала, что когда-нибудь возможности ее тела закончатся и она сдастся. Люциус отвернулся от нее и взглянул на Дэша.

— Я хочу, чтобы ты это видел.

Затем он вновь посмотрел на Гермиону. Когда он заговорил с ней, его голос почти ласкал:

— Расскажи мне все, что ты знаешь о Гарри Поттере.

Гермиона открыла рот, но из горла не вырвалось ни звука. Он кивнул, будто именно этого и ожидал.

«Борись!» — в отчаянии подумала она. — «Ты не слабая, сопротивляйся!».

Он схватил ее ладонь и стиснул в своей.

— Ты уже все знаешь, — лишь сумела выдохнуть Гермиона.

Он кивнул, словно не слышал ее. Его лицо не выражало ничего. Оно было мертвым. Давно мертвым. Он поднял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть на себя, и приблизился к ней, равнодушно наблюдая за тем, как она сжалась от ужаса, словно это было его самым обычным повседневным делом. Ненадолго она почувствовала, что боль в колене несколько уменьшилась и испытала приятное облегчение, но спустя мгновение он с силой отшвырнул ее от себя. Она вновь распласталась на полу, больно ударившись ребрами при падении. Зрение Гермионы начало затуманиваться, и она подумала, что это конец.

Северус, если бы у меня был шанс…

Снова присев на корточки возле нее, он навис над ее телом, не потрудившись на этот раз посмотреть в ее лицо.

— Расскажи мне все, что ты знаешь о Гарри Поттере, — повторил он и, театрально выдержав паузу и неприятно осклабившись, добавил: — И о моем старом друге Снейпе.

Она почувствовала, как на глаза снова навернулись слезы и, не в силах больше сдерживаться, позволила нескольким соленым каплям упасть на щеки. Она вновь повторила, что он уже все знает об Ордене через Дэша, и ей нечего больше добавить. Но он снова взмахнул палочкой, и ее колено опять полыхнуло огнем. Она попыталась встать, сопротивляясь натиску боли. Словно в агонии она металась по каменному полу. На мгновение он опустил палочку, но потом боль нахлынула с новой силой, становясь все более интенсивной с каждым мгновением.

А где-то наверху, на высоте нескольких этажей, в одной из комнат замка с толстыми каменными стенами и горящим камином Драко Малфой закрывал уши дрожащими бледными руками, пытаясь заглушить самый ужасный звук, который в течение нескольких месяцев преследовал его в кошмарных снах — крик Гермионы Грейнджер.

* * *

Неожиданно Северус проснулся. Его ладони были мокрыми от пота, рубашка прилипла к телу. Он тяжело дышал и вглядывался в темноту. Бледная луна пробивалась сквозь нависшие черные тучи, словно одинокий маяк. Услышав где-то совсем рядом храп Поттера, он вскочил.

Как, черт возьми, он мог заснуть?

И что еще важнее, подумал Северус, быстро поднимаясь на ноги и смахивая с плаща снег, что это был за ужасный сон, который он только что видел?

Гермиону пытали, жестоко и ужасно. Ее крик все еще эхом звучал в его голове. Паника нарастала. Был ли это его собственный скрытый страх, плотно засевший в его мыслях и пробравшийся в сны, или это было что-то другое, пророческое видение? Он уже видел ее во сне — месяцы, годы назад. Видел, как она звала на помощь. И она тоже видела похожий сон про него. И он вернулся. Как только она оказалась рядом, сны — или, скорее, кошмары — прекратились.

Дамблдор, этот старый дурак, предполагал, что для того, чтобы разделить свою душу не нужно создавать крестраж.

— Поттер, — резко сказал Северус. — Вставайте. Нам нужно идти.

Гарри зашевелился, пытаясь сориентироваться, где он.

— Который час?

Северус огляделся вокруг, недовольно прищурившись.

— Мы проспали гораздо дольше, чем следовало, — процедил он и ядовито добавил: — Мы попросту теряем здесь время. Нам нужно продолжать поиски. Пошли.

Он услышал, как Гарри поднялся и поправил мантию и плащ.

— В какую сторону?

Северус не ответил, а просто развернулся и стремительно зашагал в противоположную от Гарри сторону так быстро, что Гарри пришлось бежать за ним, чтобы догнать.

— Откуда вы знаете, что нам нужно двигаться в этом направлении? — спросил он, следуя за Снейпом по пятам и стараясь не отстать.

— Я не знаю, нужно ли нам именно сюда! — зарычал Снейп, внезапно остановившись и развернувшись всем корпусом так, что от неожиданности Гарри налетел прямо на него. Он был на целую голову выше своего бывшего ученика, а от его резкого, зловещего рыка, который раздался в тишине заснеженного леса, Гарри опасливо попятился назад. — Я знаю лишь то, что мы и так потеряли катастрофически много драгоценного времени, что Гермиону пытают, и что нам нужно двигаться в каком-нибудь направлении!

В лесу было тихо, не было слышно ни стрекота сверчков, ни каких-либо других животных. Все живое давно уже впало в спячку. В окружавшей их тишине тяжелое дыхание Гарри казалось совсем громким. В тихом недоумении он таращился на Снейпа, а через какое-то время неуверенно проговорил:

— Хорошо. Хорошо, пойдем.

Снейп вновь развернулся и зашагал по рыхлому снегу, Гарри последовал за ним, не отставая ни на шаг. Долгое время они шли молча, Северус шел впереди, а Гарри заклинанием скрывал их следы. Вокруг было тихо, если не считать их тяжелого частого дыхания и хруста снега под ногами. Внезапно холод пробрал их до костей, а грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. Должно быть, это было каким-то знаком. Но они все так же продолжали молча идти вперед до тех пор, пока Снейп резко не остановился как вкопанный. Гарри, который в этот момент отвернулся назад, чтобы замести следы, с тревогой посмотрел на него и спросил:

— Что случилось?

Луна скрылась за темным облаком, и ночь стала бледно-серой. Северус прищурился, пытаясь приспособиться к наступившей тьме. Стоило ему слегка сместить взгляд, как прямо перед ним возник странный силуэт. В темноте казалось, что он перемещается и изменяется. Северус затаил дыхание. Было трудно что-либо разобрать, но на мгновение он увидел ее. Или ему показалось, что он увидел. Он моргнул и снова посмотрел на то же место: силуэт вновь изменился.

— Поттер, — громко прошептал Северус, — смотрите вперед. Что вы видите?

Гарри поправил на носу очки, удобнее перехватил палочку, принимая боевую стойку и вглядываясь в темноту. И вдруг, словно в результате великого сдвига парадигмы, он увидел это.

Магическая энергия.

Сердце Снейпа бешено колотилось где-то в горле. Он посмотрел на Гарри и увидел, что на его лице промелькнула тень узнавания. Как бы невероятно это ни звучало, но магическую энергию обнаружить не так уж и сложно. На самом деле это даже довольно просто. В школе — в «обычных» условиях — ученики видят и чувствуют ее каждый день. Но пересекая незнакомый и чужой лес в поисках чего-то неизвестного… Снейп был очень удивлен, что ему удалось ее уловить.

Долгое время не было слышно ни звука. В голове Снейпа гурьбой проносились мысли, каким должен быть их следующий шаг. Было совершенно очевидно, что за этими мощными чарами скрыто какое-то гигантское строение. Снейп был уверен, что в эту самую минуту Поттер мысленно штудировал все заученные инструкции аврората, какими бы нелепыми они ни были. Луна полностью скрылась за облаками. Возможно, Гермиона находилась за пределами магической маскировки. Возможно, она была всего в нескольких футах от них, и не составит особого труда, чтобы ее найти. Северус открыл рот, чтобы поделиться с Гарри своими соображениями, как вдруг услышал ее истошный, полный боли крик.

* * *

Гермиона не знала точно, в какой момент она потеряла сознание. Но когда она открыла глаза, то сразу же мысленно поблагодарила Бога или любую другую сущность, что присматривала с неба за ней, за эту милость. Правой ногой она шевелить не решалась. Колено словно разорвалось на куски. Во рту было совершенно сухо, и она сглотнула, пытаясь слюной немного увлажнить пересохшее горло.

— Д-дэш? — нерешительно проговорила она в темноту. Ее собственный голос звучал странно, будто не принадлежал ей вовсе. Она ожидала услышать рядом с собой какой-нибудь шорох, движение, но все было тихо.

— Дэш? — попыталась она снова, облизывая пересохшие губы таким же сухим языком.

Тишина.

Гермиона задумалась, стоит ли двигаться, чтобы узнать, был ли он все еще здесь, с ней. Возможно, он просто спал. А может быть, Люциус забрал его, и она снова осталась одна. Эта мысль, как ни странно, ее испугала. Хотя он пробыл с ней в подвале совсем не долго, само присутствие здесь кого-то еще успокаивало. Она набрала в легкие воздуха и позвала снова:

— Дэш?

— Он тебе не ответит, — послышался такой знакомый, леденящий душу голос, от которого сердце Гермионы бешено заколотилось о грудную клетку. От звука этого голоса она дернулась, встряхнув разбитое колено, и в следующее мгновение замерла на месте, потому что от вновь давшей о себе знать боли ее голова не в состоянии была сформулировать ни одну связную мысль, пылая, словно в агонии.

Через несколько мгновений, когда голова наконец перестала кружиться, Гермиона прошептала в темноту:

— Малфой?

С кончика его палочки сорвался яркий луч света, и Драко Малфой кивнул.

— Да.

Проведя по губам кончиком языка, Гермиона с трудом перевернулась на бок и увидела фигуру Дэша Блэкуотера, неподвижно лежащую на холодном каменном полу на расстоянии вытянутой руки от нее.

— Дэш?

— Он тебе не ответит, — повторил Малфой.

Гермиона зажмурилась.

— Он… мертв?

Ничего не ответив, Малфой, не отрываясь, смотрел прямо перед собой.

— О, Боже, — пролепетала она, вновь теряя контроль над собой и окунаясь в состояние паники. Однако Малфой казался совершенно невозмутимым.

— Малфой, — прошептала она через несколько мгновений, — пожалуйста… просто покончи с этим.

Он изогнул одну светлую бровь, словно искренне удивившись.

— Я… я не могу больше терпеть. Просто прекрати все это. Пожалуйста.

Малфой прикрыл глаза, сделав глубокий вдох.

— Я не собираюсь тебя убивать, Грейнджер, — проговорил он наконец сквозь стиснутые зубы.

Слезы заструились по ее щекам, капая на каменный пол.

— Пожалуйста, Малфой, — захлебываясь рыданиями, простонала она, — я прошу тебя. Будь милосердным. П-пожалуйста.

Он тяжело вздохнул и направился к ней. Сейчас она представляла собой довольно жалкое зрелище. Ее волосы — волосы, которые, по мнению Малфоя, всегда были сущим кошмаром, — разметались по полу спутанной, беспорядочной копной. На лице и руках красовалось несколько порезов и ссадин — багровые следы от них выделялись на фоне ее слишком бледной кожи. На лбу проступила испарина — следствие чрезмерного напряжения и стресса. Наклонившись над ней, он снова тяжело вздохнул.

— Я не собираюсь тебя убивать, — еще раз сказал он, на этот раз голос его звучал намного тише.

От холода ее тело покрылось мурашками и дрожало. От рвавшихся наружу рыданий ее искусанные губы скривились в гримасе боли.

— Пожалуйста, — взмолилась она.

Он опустился рядом с ней на корточки, положил ладонь ей на шею и ответил:

— Я постараюсь не причинить тебе вреда.

От его слов она растерялась, а на ее измученном лице отразился животный страх. Драко просунул правую руку ей под колени и осторожно поднял на руки. Гермиона чуть не вскрикнула от резкой боли, пронзившей ее колено, но вовремя успела ладонью зажать рот.

— Прости, — прошептал он, — но нам нужно спешить.

— Спешить? — переспросила Гермиона, когда обрела наконец некое подобие контроля. — Куда ты меня несешь?

Он шел довольно быстро, и ей казалось, что с каждым его шагом через ее колено проходит электрический импульс в тысячу вольт.

— Я собираюсь увести тебя отсюда.

Увести отсюда?

Гермиона попыталась вникнуть в смысл его слов.

— Но… Я не понимаю.

— А тебе не нужно ничего понимать, — резко ответил Драко, переступая порог и поднимаясь по крутой винтовой лестнице. Каждый его шаг был для нее агонией, каждое непроизвольное движение коленного сустава, когда он нес ее наверх, — пыткой. Ее тело окоченело от холода, руки безвольно свесились вниз, — всем своим видом она была похожа на покойника. Немного придя в себя, Гермиона изо всех сил стиснула зубы и зажмурилась, желая, чтобы он развернулся и вернул ее назад в темницу, туда, где нашел.

— Мне придется оставить тебя в лесу, — сказал Драко, его голос звучал так отстраненно, насколько это вообще было возможно. — Я не могу доставить тебя обратно в Лондон. Мне нельзя так рисковать.

— В лесу? — тихо спросила Гермиона, силясь осознать происходящее. — Я отправлю Снейпу сообщение. Он придет и найдет тебя.

До крови закусив нижнюю губу, Гермиона спросила:

— Зачем, Драко? Зачем ты это делаешь?

Испустив тяжелый вздох, он резко остановился, отчего ее колено запульсировало с новой силой. Закрыв рот ладонью, она подавила болезненный вскрик.

— Черт возьми, ну почему ты всегда задаешь так много вопросов? — Вопрос был риторическим, Гермиона это поняла. Она в любом случае не смогла бы ничего ответить, даже если бы захотела. — Твоя кровь ничем не отличается от моей. Так же, как и кровь любого маггла. Я понял это, когда мне впервые пришлось убить по приказу моего отца. — Карамельные глаза Гермионы распахнулись в немом удивлении и, казалось, только сейчас она впервые увидела настоящего Драко Малфоя. — Мы совершенно одинаковые, — продолжил он и снова начал взбираться по лестнице, на этот раз почти бегом. — Я никогда не хотел этого. Я ненавидел тебя, да. Но убийцей я никогда не был. Мой отец… Мой отец превратил меня в чудовище. Думаешь, я хотел жить, скрываясь ото всех до конца моих дней? Думаешь, я хотел жить как какой-то преступник? Я хотел жить в роскошном поместье, которое смог бы оставить своим наследникам, Грейнджер. Я хотел балы, пиры, деньги, статус. Но я никогда не хотел убивать.

У Гермионы голова пошла кругом — как от боли в колене, так и от слов Драко.

— Ты все еще можешь остановить это безумие.

— Я? — тихо спросила Гермиона дрожащим голосом.

Драко подошел к небольшому возвышению, посмотрел по сторонам и продолжил свой путь по подземному проходу.

— Да, — прошептал он. — Расскажи Ордену обо всем, что ты узнала. Ты была внутри замка, поэтому сможешь увидеть его сквозь скрывающие чары, если снова окажешься здесь. Северо-восточный квадрант леса — это все, что тебе нужно знать.

— Но, — прошептала она, — они узнают, что ты помог мне бежать.

Малфой улыбнулся так искренне, что Гермиона опешила, и поспешил дальше к выходу из подземелья.

— Что, Грейнджер, теперь ты за меня волнуешься? Наверное, ад и правда замерз.

— Могу сказать то же самое, — сухо ответила Гермиона, — учитывая, что ты помогаешь мне сбежать.

Улыбка задержалась на его губах еще на мгновение, а потом он ответил:

— Мой отец ни в чем меня не заподозрит.

— Почему?

Драко поудобнее перехватил ее в своих объятиях, и она снова зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

— Дэш, — ответил он коротко.

Дэш?

И тут Гермиона поняла. Так же отчетливо, как понимала, что солнце встает на востоке и садится на западе.

— Это ты убил Дэша? — взволнованно прошептала она.

— Да, — ответил Драко, и в голосе его не послышалось ни колебаний, ни раскаяния. Гермиона ничего не ответила, и он добавил: — Это было проявление сострадания, о котором ты так меня просила несколькими минутами ранее, для того чтобы прекратить его страдания.

Убийство Дэша было отвлекающим маневром. Наверняка Люциус подумает, что именно Дэш помог Гермионе бежать, а Драко был вынужден убить его, правда, потеряв при этом самую крупную добычу. Несмотря на всю жестокость, план был исполнен блестяще.

— Твой отец пытал его?

— Да, — ответил Драко. — Но у него были еще более ужасные планы на вас двоих. Я просто избавил его от страданий. А ты теперь сможешь спасти его семью.

Гермиона тихо обмякла в его руках.

— Ты со мной не согласна, — произнес он, обогнув поворот, освещенный несколькими факелами.

— Я… я, честно говоря, даже не знаю.

Драко кивнул.

— Мир не делится только на черное и белое, Гермиона.

Услышав, как легко с его губ сорвалось ее имя, Гермиона подняла на него удивленный взгляд.

— Я знаю.

Он снова ускорил шаг, и снова каждое его движение отдавалось в ее травмированном колене пульсирующей болью. Она тихо скулила, словно раненый зверек, пока он шел вперед. Наконец они дошли до огромных дубовых двустворчатых дверей, и Драко дернул их на себя, срывая с петель.

Холодный воздух обрушился на Гермиону как тонна кирпичей, сдавив грудную клетку на какое-то мгновение так, что невозможно было сделать вдох.

— Я отправлю Снейпу сообщение, как только оставлю тебя. Это не займет много времени, — снова зашептал он ей на ухо.

Он пошел вперед по рыхлому снегу, обходя большую сосну.

— Спасибо, — пролепетала Гермиона, не зная, что еще сказать.

Драко кивнул и уже собирался усадить Гермиону рядом с толстым стволом дерева, как вдруг его ослепило вспышкой света — неподалеку на кончиках двух палочек загорелись огоньки.

Очертания фигур Гарри Поттера и Северуса Снейпа показались из темноты, словно крадущиеся дикие звери.

Стоило только Снейпу увидеть какое-то движение рядом с тем местом, где стояли они с Гарри, он сорвался и как безумный бросился вперед, не различая дороги. А когда он увидел Драко Малфоя, усаживающего Гермиону Грейнджер возле большой сосны, его сердце на миг замерло, чтобы потом стартовать с новой силой. Какое-то мгновение он стоял в оцепенении, не в силах ни пошевелиться, ни что-то вымолвить. В его руках она была совершенно неподвижна, и он не был уверен жива она или нет.

Но вдруг, несмотря на тьму, окружавшую их, его зоркий глаз уловил колебания ее грудной клетки, которое создавалось ее поверхностным дыханием, и легкое подрагивание кончиков пальцев. Волна облегчения захлестнула его с такой силой, что ему показалось, будто он падает — падает в глубокое и узкое ущелье. Когда мерцающий свет их с Гарри палочек заиграл на ее лице, она слегка поморщилась, и ему вновь показалось, что его сердце остановилось. С первого взгляда на нее можно было понять, что она прошла через тяжелое испытание: осунувшееся лицо, бисеринки пота на лбу, слабые дрожащие руки. Но стоило только их глазам встретиться, как она мгновенно его узнала, и на лице ее отразилась вся боль, которую она чувствовала в этот момент. Казалось, что она вот-вот зарыдает. Северус сделал шаг вперед, намереваясь заключить ее в свои объятия, когда услышал голос Гарри.

— Что ты здесь делаешь, Малфой?

Драко кивнул в знак приветствия.

— Поттер.

— Отпусти ее, — процедил Гарри сквозь зубы, и глаза его яростно сверкнули.

— Ты как всегда наблюдателен, Поттер, — усмехнулся Драко. — Как раз именно этим я и занимался.

Малфой принялся искать взглядом Снейпа, а когда нашел, проговорил, пристально глядя в его черные радужки:

— Вы должны уйти отсюда.

Но Снейп уже ринулся к Малфою, протягивая руки.

— Давай ее мне.

Малфой молча кивнул, передавая Снейпу Гермиону.

— Она не может идти, — сказал Драко, разминая затекшие руки. — Ее правое колено сильно повреждено.

Гермиона приглушенно всхлипнула, когда почувствовала, что Снейп крепко обхватил ладонями ее тело. Он обнял ее и держал так крепко, как только мог, стараясь не причинить ей вреда. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох через нос, чувствуя ставший уже родным запах Гермионы. Она уткнулась в его грудь лицом и разразилась рыданиями. Снейп не смог сдержать облегченного вздоха, когда она цеплялась непослушными пальцами за плотную ткань его мантии.

Она в безопасности.

Слава Богу, она в безопасности.

Как? — недоумевал он, глядя в небо, где сквозь облака можно было увидеть россыпь звезд. — Может ли она действительно быть в безопасности? Могло ли быть это все реальным или это чья-то очередная жестокая шутка?

Ему было все равно. Она была в его объятиях, и сейчас это было главным.

Она была реальной.

— Какого черта ты с ней сделал, Малфой? — гневно спросил Гарри.

Малфой поднял руки вверх.

— Я спас ей жизнь, Поттер, вот что я сделал. А теперь опусти свою палочку и уведи ее отсюда. Не аппарируй, пока не дойдешь до ручья, иначе мой отец будет в курсе, что ты был здесь.

— Это что, какая-то шутка? — спросил Гарри, с беспокойством оглядываясь вокруг. — Где сейчас Люциус?

Малфой пожал плечами.

— Его здесь нет.

— Я на это не куплюсь.

— Тогда можешь оставаться здесь, пусть тебя убьют. Они, в любом случае, охотятся за тобой, — сказал Малфой, разворачиваясь обратно к замку.

— Почему? — крикнул Гарри ему вслед. — Почему ты помогаешь нам?

— Спроси Грейнджер, — бросил Драко через плечо и скрылся в ночной тьме.

Снейп, сжимающий тело Гермионы в своих объятиях и на какое-то время застывший на месте, внезапно начал действовать. Со всей осторожностью, на какую только он был способен, он убрал свою палочку — будь он проклят, если когда-нибудь отпустит ее, — а затем аккуратно расположил ее тело так, что голова ее оказалась на его плече.

— Гермиона, — тихо позвал он, с трудом веря, что в состоянии вымолвить хоть слово. После того, как ее рыдания стихли, она обмякла в его руках и больше не прижималась к его груди. — Тебе нужно оставаться в сознании, — прошептал он. — Прошу тебя, постарайся не спать.

Она смотрела на него не мигая. Ее влажные глаза искали его в темноте, пытаясь поймать и удержать его взгляд.

— Ты пришел, — пробормотала она и всхлипнула.

Снейп вконец потерял контроль над эмоциями, и по щеке его скатилась одна единственная крупная слеза. Он отвернулся от Гарри и ответил:

— Конечно, я пришел.

Она попыталась улыбнуться, уткнувшись головой в его плечо.

— Ей нужен целитель, — уже гораздо громче произнес Снейп, стараясь придать своему голосу властные интонации. — Мы должны спешить.

Гарри кивнул.

— Может быть, я ее понесу?

— Нет, — отрезал Снейп, уверенно прокладывая себе путь по хрустящему снегу. При каждом его шаге с губ Гермионы срывался тихий стон, от которого сердце его готово было разорваться на части.

— Держись, Гермиона, — сказал Гарри, с трудом поспевая за Снейпом. — Мы уже почти пришли.

По мере того, как Снейп уходил от замка все дальше и дальше, его руки дрожали от напряжения, когда он пытался держать Гермиону максимально неподвижно. Постепенно ее стоны начали затихать. Но это, как вскоре обнаружил Снейп, было еще хуже, чем, когда она вскрикивала при каждом его шаге. Потому что так он по крайней мере знал, что она все еще в сознании, хотя ему было крайне неприятно осознавать, что она испытывает боль.

— Гермиона? — позвал он, когда они дошли до ручья. — Ты должна оставаться в сознании. Ты слышишь меня? Скажи мне что-нибудь.

Не открывая глаз, она забормотала себе под нос что-то неразборчивое, чтобы успокоить его. Дважды он чуть не оступился, потому что не мог оторвать взгляда от ее бледного лица.

— Наложите на нее согревающие чары, Поттер, — сказал Северус, когда ее зубы начали отбивать барабанную дробь от холода.

Гарри покорно выполнил распоряжение Снейпа, с беспокойством поглядывая на Гермиону.

— Куда нам следует ее переправить в госпиталь Святого Мунго или в Хогвартс?

— В Хогвартс, — не задумываясь ответил Снейп. — На данный момент там более безопасно, особенно учитывая ее побег. В Мунго у Люциуса могут быть шпионы.

Гарри кивнул и обогнал их, убирая с дороги низко растущие ветви деревьев. Когда в нескольких футах от них Гарри остановился и оглянулся, то увидел, как Снейп смотрит вниз на неподвижно застывшую Гермиону.

— Гермиона? — Ее веки затрепетали и поднялись. — Останься со мной. Пожалуйста.

Она разомкнула губы, пытаясь что-то ответить, но глаза ее закатились, и вокруг нее сгустилась темнота.

* «Темнее всего перед рассветом»— Автор неизвестен.