Неизвестная родня 2. Тайная комната (джен)

Сириус немного помедлил, прежде чем отойти в сторону и впустить всех в комнату. Как только Джинни вошла, раздался крик, и к ней бросилась полная рыжеволосая женщина, которая крепко обняла её, а за ней последовал высокий лысеющий мужчина с рыжими волосами. Орион быстро воспользовался возможностью и оглядел комнату. Профессор Дамблдор стоял у камина рядом с профессором МакГонагалл. Он выглядел счастливым, а она — плохой. В комнате также находились Поттеры и Долгопупсы, которые тоже выглядели облегчёнными и поспешили проверить своих сыновей.

Когда Фоукс пронёсся мимо уха Ориона и устроился на плече Дамблдора, Орион почувствовал, как рука обхватила его за плечи и притянула к себе. Он поднял взгляд и встретил усталую улыбку отца. В тот момент Орион не мог представить себе места, где ему было бы лучше.

— Ты спас её! — воскликнула рыжеволосая женщина, которая, должно быть, была миссис Уизли. Она схватила Рона и обняла его, прежде чем перейти к Кингсли, Ремусу и Эвелин. — Ты спас её! Как ты это сделал?

— Я думаю, мы все хотели бы это знать, — сказала профессор Макгонагалл, сурово глядя на гриффиндорцев. — Мы также хотели бы знать, что три студента второго курса делали вне башни Гриффиндора в такое время.

Гайден, Невилл и Рон вздрогнули, но промолчали.

— Гайден, пожалуйста, — взмолилась миссис Поттер. — Должно быть, на то была причина…

— Мы слышали, что похитили Джинни, и хотели помочь, — тихо сказал Гайден.

— Гайден! — раздражённо сказал мистер Поттер. — О чём ты только думал!? Четверо авроров уже собирались её спасать!

— Джеймс, — спокойно сказал профессор Дамблдор. — Я думаю, нам следует начать с самого начала, прежде чем осуждать сделанный выбор. Сириус, если бы ты…

Сириус подошел к столу и положил на него меч Гриффиндора. Орион последовал его примеру, положив Распределяющую шляпу и дневник рядом с мечом. Затем Сириус открыл рот и начал говорить, начав с теории Ориона о Миртл. Почти четверть часа Сириус говорил так, словно наблюдал за тем, что произошло, а не переживал это. Сириус приводил факты и ничего больше, хотя Орион заметил, что Сириус опустил, зачем именно нужен Орион.

— Это звучит почти невероятно, — любезно сказал профессор Дамблдор, подойдя вперед и взяв дневник Риддла. — Я думаю, что именно так лорду Волан-де-Морту удалось очаровать Джинни. Любопытно, когда мои источники сообщают мне, что в настоящее время он скрывается в лесах Албании.

— Ч…что это? — ошеломленно спросил мистер Уизли. — Сам-знаешь-кто? О-окалдовал Джинни?

— Это… это был дневник! — всхлипнула Джинни. — Я писала в нём, а он в-весь год отвечал мне…

— Джинни! — отругал её мистер Уизли. — Разве я тебя ничему не учил? Что я тебе всегда говорил? Никогда не доверяй тому, что может думать само за себя, если не видишь, где у него мозг! Почему ты не показала дневник мне или своей матери? Такой подозрительный предмет, в нём явно была Тёмная магия!

— Мистер Уизли, — тихо сказал Гайден. — Это не совсем вина Джинни. Я написал в нём всего один раз, но мне показалось, что оно обладает какой-то властью надо мной.

— Гайден! — отчитал его мистер Поттер. — Ты знал об этом и не сдал его? О чём ты только думал?

— Артур, Джеймс, — спокойно прервал профессор Дамблдор. — Я уверен, что Джинни и Гайден сожалеют о своих действиях. Сейчас мы должны сосредоточиться на позитиве. Я думаю, Джинни следует немедленно отправиться в больничное крыло. Для нее это было ужасным испытанием. Наказания не будет, однако я надеюсь, что в будущем все вы будете обращаться за помощью, когда окажетесь в затруднительном положении. — Он подошел к двери и открыл ее. — Вы увидите, что мадам Помфри ещё не спит. Она как раз заканчивает последние приготовления сока мандрагоры вместе с профессором Снейпом. Думаю, он будет готов через несколько дней.

Миссис Уизли вывела Джинни, а мистер Уизли последовал за ними, пожав Сириусу руку и дрожащим голосом выразив свою благодарность.

— Минерва, не могла бы ты сообщить мадам Помфри о «состоянии» профессора Локанса, — продолжил профессор Дамблдор. — Полагаю, ей придётся связаться со Святым Мунго, чтобы узнать, есть ли надежда на излечение, и, пожалуйста, возьми с собой Невилла и Рона. Чашка горячего шоколада и хороший ночной сон пойдут им обоим на пользу.

Профессор МакГонагалл выпроводила Рона и Долгопупсов, оставив команду Сириуса, Ориона и Поттеров. Воцарилась неловкая тишина, когда профессор Дамблдор подошёл к столу профессора МакГонагалл и сел. Его взгляд на мгновение переметнулся с Гайдена на Ориона, но у Ориона возникло ощущение, что профессор Дамблдор о чём-то сильно задумался.

— Кингсли, Эвелин, не могли бы вы нас оставить, — наконец сказал профессор Дамблдор.

Сириус одобрительно кивнул, и Кингсли с Эвелин ушли, закрыв за собой дверь. Орион не знал, что и думать. Ему не очень хотелось обсуждать что-либо с Поттерами в комнате. Последнее, что ему было нужно, — это чтобы они осуждали его, как осуждали его отца.

Взгляд профессора Дамблдора переместился на Гайдена, когда он переплел свои длинные пальцы. — Гайден, я понимаю, что у тебя есть вопросы, однако есть несколько вопросов, которые мне нужно обсудить с семьей Блэк, — сказал он с улыбкой. — Я должен попросить вас и ваших родителей ненадолго подождать снаружи.

Гайден открыл рот, чтобы возразить, но мистер и миссис Поттер заставили его замолчать, выпроводив из комнаты. Орион почувствовал, как его охватывает волнение. Догадался ли профессор Дамблдор? Потребует ли он объяснений? Поймёт ли он, почему это так долго держалось в секрете? Отвернётся ли он от Ориона из-за того, что тот не мог контролировать?

Как только дверь закрылась, профессор Дамблдор поднялся на ноги. — Послушай, Сириус, я никогда раньше не критиковал твои решения как родителя, — серьезно сказал он. — Однако, вести Ориона лицом к лицу с Василиском...

— Директор, — резко перебил Сириус, — если бы я мог, Орион не остался бы в Хогвартсе. Не думайте, что я не сделал бы всё возможное, чтобы защитить своего сына! К сожалению, решение было принято за меня. Орион был нужен команде для достижения успеха.

Профессор Дамблдор в замешательстве уставился на Сириуса — этот взгляд был так не похож на взгляд Орион. Если бы кто-то и мог знать ответы на все вопросы, то это был бы профессор Дамблдор. — Сириус, я…

— Если бы это был Гайден, директор, разве мы вели бы этот разговор? — саркастически перебил Сириус.

— Сириус! — отчитал его Ремус. — Это было неуместно!

— Было ли это? — переспросил Сириус, приподняв бровь. — В конце концов, Гайден — это Мальчик-который-выжил…

— Это не имеет к этому никакого отношения, — мягко перебил профессор Дамблдор. — Я знаю, что ты мне не веришь, Сириус, но я забочусь о своих учениках.

Орион никогда не видел профессора Дамблдора таким… таким… расстроенным. Было ясно, что Сириус «защищался», но было ли это действительно необходимо? Если он не мог доверять профессору Дамблдору, то кому он мог доверять? — Пап, — тихо взмолился Орион, подождав, пока Сириус встретится с ним взглядом. — Скажи ему. Мы не можем вечно хранить это в секрете.

Сириус долго смотрел на Ориона, прежде чем протяжно вздохнуть. — Хорошо, — сказал он и посмотрел на профессора Дамблдора. — Орион был нужен, потому что он мог слышать то, чего не слышали мы. Орион мог слышать василиска и поэтому предупреждал нас о его приближении.

Профессор Дамблдор недоверчиво уставился на Сириуса, затем перевёл взгляд на Ориона, Ремуса и снова на Сириуса. — Орион — змееуст? — спросил он приглушённым голосом, медленно опускаясь в кресло. — Как давно вы знаете?

— Мы узнали об этом, когда Ориону было семь, — ответил Ремус. — Из-за клейма, которое наложили на змееустов, мы решили, что лучше держать это при себе.

Профессор Дамблдор не сводил глаз с Сириуса. — Ты, правда, думал, что я буду хуже относиться к Ориону, если узнаю? — спросил он с болью в голосе. — Сириус, ты же знаешь, что я твёрдо верю в то, что человека делают его решения, а не способности. Неужели ты так мало во мне веришь?

Сириус не отступал. — Я считаю, что это мое право как родителя — защищать своего сына от ненужных предрассудков, — твердо сказал он. — Секреты здесь не остаются секретами, Дамблдор. Как ты думаешь, что случилось бы с Орионом, если бы здешние студенты узнали о его способностях?

Профессор Дамблдор вздохнул. — Полагаю, мне придется заслужить твое доверие, Сириус, — сказал он, переплетая свои длинные пальцы. — Я даю тебе слово, что это откровение пока останется между нами. Хотел бы я только знать, что я такого сделал, что заставило тебя так сомневаться в моих мотивах.

Ремус шагнул вперед. — Ты лично ничего не делал, Дамблдор, — заверил он. — Ты же знаешь, какие Фадж и Скримджер. Они готовы изобличить любой признак темноты. Вы можете себе представить, как они отреагировали бы, учитывая, какая фамилия у Сириуса и Ориона.

— Ты ведь не злишься, дедушка? — умоляюще спросил Орион.

Взгляд профессора Дамблдора переместился на Ориона, и на его лице тут же появилось выражение сострадания. — Конечно, нет, Орион, — мягко сказал он, поднимаясь на ноги и обходя свой стол. — Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы даже рассматривать возможность того, что ты используешь эту способность против кого-то другого. — Опустившись на одно колено, профессор Дамблдор схватил Ориона за руки и крепко сжал их. — Орион, я хочу поблагодарить тебя. Именно твоя преданность мне в тайной комнате вызвала Фоукса. Ты никогда не сомневался во мне, так что будет справедливо, если я отплачу тебе тем же.

Орион не смог сдержать улыбку, появившуюся на его лице. В глубине души он всегда знал, что профессор Дамблдор никогда не стал бы использовать против него способность говорить со змеями, но всё равно было приятно это слышать. Это лишь укрепило его в мысли, что в этом году ему нужно усвоить один урок. Что бы ни думали другие, нет ничего плохого в том, чтобы просить о помощи, особенно когда ты не справляешься. Лучше действовать на опережение, чем устранять последствия.

— А теперь, — продолжил профессор Дамблдор, поднимаясь на ноги, — я думаю, Ориону не помешал бы хороший ночной отдых и, возможно, большая дымящаяся кружка горячего шоколада. Я всегда нахожу, что это расслабляет меня после долгого дня. — Его внимание переключилось на Сириуса. — Тебе, с другой стороны, было бы полезно осмотреть больничное крыло, прежде чем отчитываться перед Министерством.

Сириус попытался возразить, но Ремус заставил его замолчать. — Полагаю, всем нам не помешает проверка, — спокойно предложил Ремус. — Я надеюсь, вы назначите наказание для Гайдена, Невилла и Рона, директор. В конце концов, они помешали расследованию и подвергли опасности жизни людей.

Профессор Дамблдор на мгновение заколебался, прежде чем кивнуть. — Если вы считаете, что так будет лучше, — сказал он с сожалением. — Я считаю, что предложение отдать определенную мантию-невидимку родителям, поможет предотвратить нечто подобное в будущем. Однако, — его взгляд переместился на Ориона, — я думаю, ты определенно заработал двести очков за свои сегодняшние усилия, а также награду за особые заслуги перед школой.

Орион не мог не думать о том, что «награда» была немного горьковато-сладкой. Он уже представлял, какие изнурительные отработки Филч назначит Невиллу, Гайдену и Рону. В этом году мы все узнали, что у наших поступков есть последствия. Орион мог только надеяться, что это был единственный урок, который ему не придётся усваивать дважды.

* * *

Не успел Орион опомниться, как его вывели из кабинета профессора Дамблдора мимо Гайдена и Поттеров. Краем глаза Орион заметил, что мистер Поттер держит Гайдена за плечо с суровым выражением лица. Вся эта ситуация казалась Ориону крайне странной. Он никогда не разговаривал с этим человеком, но его мысленный образ «Сохатого» совсем не походил на стоящего перед ним мужчину. Часть Орион задавалась вопросом, существует ли ещё какая-то часть «Сохатого».

Когда они проходили мимо Поттеров, тихий голос заставил их остановиться. — Сириус? — умоляюще спросил мистер Поттер. — Сириус, мы можем поговорить?

Сириус медленно перевел взгляд на мистера Поттера, его лицо было непроницаемым и профессиональным. — Нам не о чем говорить, — тихо сказал он. — Извините нас.

— Сириус, пожалуйста, — взмолилась миссис Поттер, делая шаг вперёд. — Это касается детей…

— … тогда пришли мне сову, — нетерпеливо перебил Сириус. — А сейчас мне нужно отвести сына в больничное крыло. Всего хорошего.

Орион не мог не заметить, как миссис Поттер явно вздрогнула, когда его отводили вниз по лестнице. Он разрывался между замешательством и беспокойством. Неужели миссис Поттер так отреагировала, потому что считала, что Гайден был причиной, по которой понадобился визит в больничное крыло, или дело было в чём-то другом? Почему бы всем хоть раз не быть откровенными?

* * *

Они не проронили ни слова, пока не добрались до больничного крыла, а Эвелин и Кингсли следовали за ними. На самом деле, у них не было возможности что-либо сказать, как только они вошли в больничное крыло, потому что мадам Помфри уже ждала их. Одного за другим их отвели к кровати, спрятанной за ширмой, и приказали переодеться из потной и грязной одежды. Эвелин и Кингсли попытались возразить, но мадам Помфри настояла на том, что всем нужно пройти осмотр.

В общем, Ориону повезло. У него было всего несколько лёгких ушибов, которые, вероятно, пройдут к утру, хотя это не помешало мадам Помфри назначить ему постельный режим на ночь в больничном крыле. У Ориона было ощущение, что он получает слишком много заботы, поскольку команда его отца отказалась от всего, кроме того, что можно было исправить в данный момент. Было довольно забавно слышать, как Сириус протестует и жалуется на каждое прикосновение.

Однако все мысли о смехе разом улетучились, когда Сириус подошёл к кровати Ориона. Орион знал, что будет дальше. Но это не означало, что ему это нравилось.

— Тебе лучше, малыш? — спросил Сириус, опускаясь в кресло у кровати Ориона.

Орион с беспокойством посмотрел на Сириуса. Хотя Сириус выглядел лучше, нельзя было отрицать, что он был очень измотан. Орион устало протянул руку и подождал, пока Сириус возьмёт его за руку — как они делали в Тайной комнате. Это воспоминание никогда не покинет его. «Пап, тебе нужно идти?» — спросил Орион умоляющим голосом.

Легкая улыбка появилась на лице Сириуса, когда он потянулся свободной рукой, чтобы убрать выбившуюся челку с глаз Ориона. — Ты же знаешь, что хочу, Ори, — мягко ответил он. — Я знаю, этот год был трудным. Я не был отцом, которым должен был быть, но я обещаю, что это изменится. Ты доказал там, в тайной комнате, что ты больше не маленький мальчик. Ты доказал, что можешь выполнять приказы и сохранять спокойствие в кризисной ситуации. Иногда это самая важная способность.

Орион знал, что должен радоваться тому, что отец им гордится, но всё, о чём он мог думать, — это слово «измениться». Годами он ненавидел, когда с ним обращались как с ребёнком. Теперь же, когда казалось, что Сириус наконец-то признал Ориона членом команды, Орион мог лишь мечтать о том, чтобы побыть этим маленьким мальчиком ещё немного.

С тяжёлым сердцем Орион мог лишь наблюдать, как Сириус поцеловал его в лоб, пообещал, что скоро вернётся, и вышел из больничного крыла вместе с Эвелин и Кингсли, следовавшими за своим лидером. В глазах у Ориона защипало от слёз, и он уткнулся лицом в подушку, гадая, почему то, чего он так хотел, причиняет ему такую боль. Он был настолько погружён в свои мысли, что даже не почувствовал, как чья-то рука нежно поглаживает его по спине.

Всё, о чём мог думать Орион, — это то, что произошедшее той ночью полностью изменило его жизнь.

* * *

Как и в прошлом году, то, что произошло в Тайной комнате, держалось в строжайшем секрете, поэтому, конечно, к обеду следующего дня все уже знали, что случилось. И снова Орион оказался в центре всеобщего внимания, а ученики на каждом шагу подходили к нему, чтобы узнать, что именно произошло в Тайной комнате. Когда Орион отказался отвечать, следующими целями стали Гайден, Невилл и Рон… когда их удавалось найти

Невилл, Гайден и Рон действительно были наказаны профессором Дамблдором и своими родителями. Они отсидели неделю в кабинете Филча и были наказаны, когда вернулись домой. Гайдену было приказано отдать свой плащ-невидимку, который будет заперт в семейном хранилище Поттеров. «Он сказал, что я должен был с его помощью устраивать розыгрыши, а не подвергать свою жизнь опасности», — сказал Гайден. «Если бы папа хоть что-то знал обо мне, он бы понял, что я не устраиваю розыгрыши».

* * *

Хагрид вернулся на следующее утро после того, как угроза со стороны чудовища Слизерина была устранена. Он хотел как можно громче поблагодарить Ориона, но мадам Помфри приказала ему покинуть больничное крыло. Орион не мог не проникнуться сочувствием. Как бы ни старался Хагрид выглядеть счастливым, нельзя было не заметить тёмные круги у него под глазами и усталость во всём теле. Если Хагрид находился в зоне с низким уровнем безопасности, то Орион не мог себе представить, каково было в зоне с высоким уровнем безопасности.

* * *

К всеобщему облегчению, те, кто окаменел, через несколько дней исцелились. Гермиона была в ужасе, когда узнала, что Орион был серьёзно ранен, а не окаменел, и сразу же отвела его в сторону, чтобы наедине расспросить о его «способности». К счастью, она поняла желание Ориона сохранить это в тайне даже от друзей.

Остальная часть последнего семестра была такой, какой большинство старшеклассников считали нормальную жизнь в Хогвартсе… ну, почти нормальной. Занятия по защите от Тёмных искусств были отменены из-за отсутствия преподавателя, а Люциус Малфой был уволен с должности школьного управляющего, хотя Гайден настаивал, что этот человек заслуживал гораздо худшего. Гайден рассказал, что именно Люциус Малфой дал Джинни дневник Риддла и пригрозил проклясть семьи других управляющих, если они не согласятся с увольнением профессора Дамблдора.

Орион не мог не задаться вопросом, почему Волан-де-Морт вообще отдал дневник Люциусу Малфою. Было очевидно, что мистер Малфой не знал, что у него в руках, иначе он бы никогда его не отдал. Кусочек Волан-де-Морта был бесценен для его сторонников. Как Волан-де-Морт мог позволить себе так рисковать?

Из-за потери статуса своего отца Драко Малфой больше не преследовал Гайдена и Невилла, и оба мальчика испытали облегчение. — В этом году я уже достаточно натворил дел, — сказал Гайден. «Мне не нужно драться с придурком, чтобы попасть в этот список». Было странно видеть обиженного и угрюмого Драко, но Орион должен был признать, что Драко пора перестать использовать своё имя так, будто оно делает его лучше всех остальных.

Джинни, с другой стороны, вернулась к своему обычному, счастливому состоянию. У нее была привычка сильно краснеть и убегать каждый раз, когда она видела Гайдена или Ориона, но Рон настаивал, что это нормально. — Джинни всегда была такой странной, — сказал Рон. — Мама всегда говорила, что я пойму, когда стану старше.

Сириус смог прояснить ситуацию во время одного из их «зеркальных разговоров», которые теперь происходили как минимум раз в несколько дней. Джинни явно симпатизировала Гайдену, что не было новостью для Ориона. Поющая валентинка была явным тому подтверждением. Её поведение по отношению к Ориону, по словам Сириуса, скорее всего, было вызвано смущением из-за того, что он либо спас ей жизнь, либо узнал её сокровенные мысли через Тома Риддла, либо из-за сочетания этих двух факторов.

Орион не знал, как к этому относиться. Честно говоря, у него были проблемы с теми, кто его не любил, потому что он решил хоть иногда включать мозги. Джинни Уизли, как и многие другие «дети» в Хогвартсе и в волшебном мире, была совершенно наивна.

Казалось, что время пролетело в мгновение ока, и вот уже школа закончилась, и пора отправляться домой на Хогвартс-экспрессе. Орион, Невилл, Гермиона, Гайден и Рон заняли отдельное купе, подальше от любопытных взглядов и перешёптываний. Как только поезд тронулся, Орион погрузился в «Стандартную книгу заклинаний, 5-й курс» с намерением прочитать как можно больше. Сириус сообщил Ориону, что летом их ждут сюрпризы, поэтому Орион хотел быть готовым ко всему.

Они почти добрались до Кингс-Кросса, когда Гайден заговорил. — Орион, ты слышал, о чём мой папа хотел поговорить с твоим? — спросил он. Орион покачал головой, и Гайден продолжил: — Папа собирается учить меня этим летом. Маме это не нравится. Она настаивает, что я «всего лишь ребёнок», но папа не отступает». Он даже спросил твоего отца и Ремуса, чем они учили тебя.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. Часть его хотела сказать, что давно пора, а другая часть задавалась вопросом, почему это происходит именно сейчас. Неужели мистер Поттер наконец-то понял, что пришло время мальчику-который-выжил оправдать своё имя, или дело в чём-то другом?

— Ты хочешь сказать, что нам придётся делать больше домашних заданий, чем мы делали летом? — в ужасе спросил Рон.

Гайден небрежно пожал плечами. — Прошлым летом в Блэк-Мэноре было весело, и Роуз с нетерпением ждёт этого лета.

Это привлекло внимание Ориона. — Роуз тоже будет учиться? — осторожно спросил он. — У неё ещё даже нет волшебной палочки.

Гайден просто пожал плечами. — Роуз либо научится у мамы с папой, либо сама. Такова уж она. Думаю, именно поэтому мама с папой так долго ждали. Они знали, что Роуз тоже захочет учиться, и хотели, чтобы их «малышка» оставалась ребёнком как можно дольше.

— Я уверена, что твои родители хотели для тебя того же, — предположила Гермиона.

Гайден фыркнул. — Но я не обычный ребенок, — сухо сказал он. — Я — мальчик-который-выжил. У меня есть предназначение, которое я должен исполнить, если он вернется.

— Но ты же ещё ребёнок! — возразила Гермиона. — Как можно ожидать, что ребёнок сможет противостоять Сами-Знаете-Кому и победить?

Орион, Невилл и Гайден просто смотрели на Гермиону, пока она не нашла ответ на свой вопрос. Большая часть волшебного мира боготворила Гайдена, потому что он решил проблему, с которой они были слишком трусливы, чтобы столкнуться. Это случилось однажды и, скорее всего, случится снова. Это было жестоко, но это была правда.

Настроение всё ещё было несколько подавленным, когда «Хогвартс-экспресс» замедлил ход и наконец, остановился. Они вышли из поезда, и отошли в сторону. Гермиона сразу же обняла Гайдена, оставив Ориону, Невиллу и Рону неловко переглядываться. От них же не ждали, что они сделают то же самое, верно?

— Если тебе что-нибудь понадобится, Гайден, просто напиши мне сову, — настаивала Гермиона, отходя от него. — Обещаю, я помогу, чем смогу.

— Мне тоже, приятель, — сказал Рон, выходя вперёд. — Не знаю, чем я могу помочь, но… ну, ты понимаешь.

Гайден ухмыльнулся. — Я знаю и ценю это, — сказал он, переводя взгляд на Ориона. — Как думаешь, твой отец всё ещё разрешит нам с Роуз приехать этим летом?

На лице Ориона появилась полуулыбка. — О, я думаю, мы сможем что-нибудь придумать, — сказал он с ноткой юмора в голосе. — Послушай, Гайден, если большинство людей в волшебном мире — трусы, это не значит, что все такие. У тебя есть родители, мой отец, Ремус, родители Невилла, Уизли и профессор Дамблдор…

— Не говоря уже о некоторых довольно преданных друзьях, — сказал Сириус и положил руки на плечи Ориона. — Послушай, Гайден, я знаю, тренировки с твоим отцом заставляют тебя думать о худшем, но, честно говоря, это делается для того, чтобы подготовить тебя к будущему. Если Волан-де-Морт, — он проигнорировал вздрогнувшие лица Рона и Невилла, — вернется, он, несомненно, нападет на своего противника. Ты такая же мишень, как и Орион, потому что он мой сын.

— А мы тоже не можем стать мишенью? — нервно спросил Рон.

Сириус улыбнулся сочувственной улыбкой. — Всё возможно. Вот почему разумно сосредоточиться на учёбе и узнать всё, что можно.

Уши Рона покраснели, и он быстро отвёл взгляд, а Гермиона выглядела слегка самодовольной. Невилл фыркнул от смеха, который быстро спрятал за кашлем. Сириус ухмыльнулся. — Что ж, возможно, кому-то это будет сложнее, чем другим. Итак, где Седрик?

— Сюда! — объявил Седрик, подъезжая к ним на своём грузовике. — Все в поместье Блэков?

Сириус ухмыльнулся. — Конечно! Минди и Тоби усердно трудились над ужином. Честно говоря, я думаю, что они скучали по вам. — Он задумчиво постучал себя по подбородку. — Я правда не могу представить почему, но мы не должны заставлять их ждать.

Орион и Невилл попрощались со своими друзьями, пообещав написать, как только всё уляжется. Когда они шли к воротам в мир магглов, Орион заметил, как Поттеры бросились к Гайдену и крепко обняли его. Именно тогда Орион понял, что с Гайденом всё будет в порядке. Конечно, было страшно думать о возможном будущем, которое ждало Гайдена, но никогда не стоит недооценивать силу поддержки семьи. Что бы ни случилось, Поттеры будут рядом с Гайденом.

Точно так же, как Сириус и Ремус всегда были бы рядом с Орионом.