Разоблачение государственной измены (джен)

Слухи о Зорро преследовали Диего, словно навязчивая тень. Куда бы он ни направлялся, имя легендарного мстителя всплывало на поверхность разговоров, будто потревоженное течением реки. Он невольно поражался той стремительности, с которой распространялись утверждения магистрадо. Люди, казалось, настойчиво пытались вовлечь его в свои догадки о местонахождении Зорро, о его тайных делах, и Диего приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы уклониться от этих бесед. Если же ему все-таки приходилось говорить о Зорро, он старался выражаться как можно более туманно, опасаясь обидеть собеседников. Его тревожило, что порой на него бросали странные взгляды, стоило ему лишь промолчать о Зорро. Слухи, казалось, не угасали, а, напротив, разгорались с новой силой, словно некто намеренно подбрасывал хворост в угасающий костер.

Диего был прав в своих опасениях, хотя и не подозревал об истинных причинах происходящего. Лосано, по приказу Сантьяго, усердно следил за тем, чтобы имя Зорро не было забыто. Он и его приспешники неустанно распространяли слухи о том, что Зорро затаился в тени, вынашивая планы свержения правительства. Страх, словно заразная болезнь, охватывал народ, подпитываясь сам собой. Тот, кого вчера еще славили как героя, сегодня стал символом ужаса. Диего и Бернардо чувствовали себя беспомощными. Не было врага, с которым можно было бы скрестить шпаги Страх — вот могущественный, но совершенно неосязаемый противник. Зорро не мог просто появиться в пуэбло и заявить о своей невиновности. Возможно, кто-то и поверил бы ему, но большинство — нет, и они вскоре убедили бы остальных в своей правоте. Единственное, что оставалось, — это попытаться переждать бурю.

Сантьяго, конечно, не догадывался о том, какое влияние его интриги оказывают на Диего. Его целью было удержать имя Зорро в памяти людей, чтобы в нужный момент, когда ловушка захлопнется вокруг младшего де ла Веги, их обоих неизбежно связали воедино. Сантьяго никогда не встречался с Зорро, и его вполне устроило бы, если бы настоящий Зорро никогда не появился. Сантьяго нуждался лишь в его имени и в страхе, который оно могло породить. В подходящий момент он явит Зорро избранным, чтобы усилить слухи. Его Зорро. Зорро, которого он создал и которым мог манипулировать. И тогда он перейдет к следующему этапу своего плана: создать для Диего несколько компрометирующих ситуаций — возможно, невинных на первый взгляд, но идеально вписывающихся в его замысел. Каждая ситуация будет более двусмысленной, чем предыдущая, и завершится арестом Диего по обвинению в государственной измене.

-Z-Z-Z-

Незначительный, на первый взгляд, инцидент бросил тень на планы Сантьяго. Однажды утром Бернардо, слуга дона Диего, заглянул в лавку Лосано. Сантьяго уже был там, делая вид, будто рассматривает белоснежные рубашки тончайшей работы, выжидая, когда слуга уйдет. Ему необходимо было переговорить с Лосано наедине — он был слишком осторожен, чтобы обсуждать важные дела даже в присутствии глухонемого слуги. Сантьяго был осторожным человеком, даже когда в комнате находился глухой. Пока Бернардо придирчиво изучал ремни и прочие изделия из кожи, в лавку через заднюю дверь проскользнул хромой, изможденный мужчина. Окинув помещение взглядом, он заметил Лосано и направился к нему. Сантьяго и Лосано одновременно узнали незваного гостя. В их глазах мелькнуло удивление, смешанное с тревогой. Томасо не должен был находиться в Лос-Анджелесе. Сантьяго стремительно приблизился к ним.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он, прожигая Томасо взглядом.

— Я думал, мы встретимся здесь, сеньор, — ответил Томасо совершенно обыденным тоном.

Бернардо мельком взглянул на говоривших, не проявив особого интереса, лишь отметил про себя заметную хромоту Томасо и предостерегающий жест Сантьяго, призывавшего к тишине. Мысли слуги были заняты выбором подарка для дона Алехандро, чей день рождения должен был наступить через несколько дней.

Сантьяго, убедившись, что Бернардо по-прежнему увлечен кожаными изделиями, проговорил почти шепотом:

— Ты ошибся. Твое место в Санта-Барбаре. Лосано, спрячь этого человека, пока я не решу, что с ним делать. Я не терплю сюрпризов, — тут он угрожающе сжал эфес своей шпаги. — И больше никогда не позволяй себе подобных оплошностей.

— Да, сеньор магистрадо, — сглотнув, пробормотал Лосано.

Схватив Томасо за руку, он поспешно вывел его через заднюю дверь. Через несколько минут он вернулся. Бернардо уже сделал свой выбор и собирался расплатиться за искусно вышитый кошелек для денег, который, по его мнению, идеально подходил в качестве подарка для дона Алехандро. Сантьяго небрежно вернулся к осмотру рубашек, делая вид, что слуга его совершенно не интересует. Бернардо, забрав покупку и вежливо поклонившись магистрадо, с облегчением вышел из лавки. Сантьяго, прищурившись, проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду, усевшись на коня.

Повернувшись к Лосано, он произнес:

— Это еще не конец. Нам придется позаботиться и о слуге. Он видел нас троих вместе, а этого не должно было произойти. Когда мы расставим сети для молодого де ла Веги, в них попадет и слуга. Будет проще повесить его вместе с хозяином как соучастника. Я решу, что делать, и сообщу тебе позже. А пока следи, чтобы Томасо не попался никому на глаза. Приходи ко мне в офис сегодня вечером, когда стемнеет, и мы поговорим. Но смотри, чтобы тебя никто не заметил.

Сантьяго провел остаток дня в раздумьях о том, как ошибка Томасо отразится на его планах. Внезапно в его голове родилась идея. Тщательно обдумав ее, он решил, что присутствие незваного гостя можно обернуть в свою пользу. Диего все еще отсутствовал, выполняя какое-то поручение. Что может быть лучше, чем связать Томасо, человека Орла, с Диего, чем заставить Томасо приехать в город в поисках Диего? В тот же вечер Сантьяго изложил Лосано свой коварный план.

На следующее утро Томасо въехал в пуэбло, въезжая со стороны дороги из Санта-Барбары. Переступив порог таверны, он сразу же наткнулся на сержанта Гарсию и Тио. Сбивчиво объяснив, что ищет дона Диего де ла Вегу, дабы передать важное послание, он получил от сержанта подробное описание дороги до гасиенды де ла Вега. Лишь когда Томасо покинул таверну, Гарсия вспомнил, что Диего-то там и нет. Пожав плечами, он решил, что «получатель сам во всем разберется». И, вернувшись, занялся своим любимым делом — выпрашивать у Тио еще немного вина.

Тио как обычно, хранил молчание, лишь лениво натирая бокал, позволяя Гарсии говорить сколько угодно.

Приблизившись к гасиенде, Томасо привязал лошадь к ограде и, с сомнением заглянув в ворота, нервно потер руки о штаны. Наконец, найдя дверь, он вошел во внутренний дворик и, оглядываясь по сторонам, пересек его. Робко постучав, он с трудом сглотнул, пытаясь унять дрожь. Ему претили планы Сантьяго, и мысль о том, что он совершил ошибку, приехав в Лос-Анджелес, терзала его. Он хотел лишь выполнить поручение и как можно скорее вернуться в Санта-Барбару. Дверь открыл слуга, и Томасо попросил позвать дона Диего де ла Вегу. Дон Алехандро, работавший в тот момент в гостиной над своими книгами, услышал просьбу и подошел к двери.

— Чем могу быть полезен, сеньор? — спросил дон Алехандро.

— У меня послание для дона Диего де ла Вега, — ответил Томасо, снимая шляпу и похлопывая по карману куртки.

— Его сейчас нет, сеньор, — сказал дон Алехандро. — Можете передать его мне, и я прослежу, чтобы он получил его по возвращении.

Томасо отрицательно покачал головой.

— Я могу передать послание только дону Диего де ла Веге. Не подскажете, когда он вернется?

Он нервно крутил шляпу в руках, держа ее за поля.

— Нет, не могу, — отрезал дон Алехандро, — потому что не знаю. Он не посвящает меня в свои дела.

В его голосе прозвучала горечь, резче, чем он намеревался, но он не мог сдержать собственного разочарования. Он устал от незнания, устал от секретов, окружавших его сына.

Томасо, нервно сглотнув, пробормотал:

— Тогда прошу прощения за беспокойство, сеньор, — поклонился он и, надев на ходу шляпу, поспешно повернулся, чтобы уйти.

Дон Алехандро проводил его взглядом, пытаясь разгадать смысл этого визита. Скорее всего, это было всего лишь одно из тех странных происшествий, которые стали случаться с Диего после его возвращения из Испании. Он никогда раньше не видел этого человека, но знал, что запомнит его надолго: хромота и нервозность были слишком заметны. Покачав головой, он закрыл дверь и вернулся в гостиную, к своим прерванным занятиям.

Сантьяго был доволен докладом Лосано. Теперь было доподлинно установлено, что Томасо был в пуэбло и интересовался доном Диего де ла Вега. Даже отец молодого повесы, при необходимости, мог бы это подтвердить. А когда выяснится, что Томасо — бывший агент Орла, это станет еще одним гвоздем в крышку гроба де ла Веги. Закончив с этим, Сантьяго приказал Лосано отправить Томасо в Санта-Барбару, приказав ждать дальнейших инструкций.