О долгах, ритуалах и живых покойниках (джен)

— Поттер, вы безмозглый идиот!

Франко от неожиданности замер в дверях. Нормально, да? Что у Снейпа случилось за ночь, ведь еще вчера вечером все было хорошо?

— И вам доброе утро, мистер Фрейзер! Что случилось? — артефактор растерянно смотрел на разъяренного зельевара, застывшего рядом с печью.

Он подошел к столу, переставил мешочек с вулканическим песком и бутыль с осветительным маслом для керносов к стене и положил связку анчоусов. Франко не спал уже третий день, почти десять часов без отрыва восстанавливал поврежденные связи в малфоевском амулете, и нервничать по пустякам ему не хотелось. К тому же шторм был слишком близко, и он сомневался, что Снейп и эта лачуга выдержат, если он все-таки сорвется.

— Мистер Фрейзер, не тратьте силы на гнев, а лучше сядьте и расскажите, что вас не устраивает, — по возможности спокойно сказал он, призывая бумажный пакет с доской, сковородой и прочими кухонными принадлежностями.

По все видимости зельевару удалось обуздать свой гнев, и к стоящему в углу у стола креслу он подошел, уже более-менее успокоившись.

— Ну и зачем вы это сделали? — как-то устало, даже обреченно спросил Фрейзер. Такой тон Франко уже слышал. В воспоминаниях Снейпа, когда тот пытался остановить распространение проклятья по руке Дамблдора.

— Сделал что? — спросил артефактор, став на колени перед печкой и пытаясь ее разжечь. — Мистер Фрейзер, я искренне не понимаю, что я такого сделал, что вас так рассердило?

— Не понимает он… — тихо пробормотал Фрейзер. — Как всегда, сначала натворит, а потом не понимает…

Было видно, что он, как и Франко, не спал если не всю, то большую часть ночи, что он устал и на взводе. Фрейзер смотрел, как разгорается в закопченном нутре печи огонь, и не торопился пояснять или расспрашивать, и артефактор не собирался его торопить.

— Как давно вы связали себя с морем?

Оригинальная трактовка обряда посвящения, но весьма точная по своей сути.

— Более десяти лет назад, — ответил Франко, отрезая головы и потроша рыбешек.

— И вы еще живы? Это невозможно!

— Ну почему же? Рассказывайте, мистер Фрейзер, что вас … — Франко чуть не сказал «испугало», но решил не дразнить гиппогрифа, — так рассердило, что вы меня назвали Поттером?

— Вам Хмури не рассказывал, при каких обстоятельствах он потерял ногу и приобрел столь запоминающуюся внешность?

— Краем уха… Вроде бы это был арест какого-то Розье.

— Если бы арест, — хмыкнул Фрейзер. — На самом деле все было гораздо прозаичнее.

«Действительно, — подумал Франко, слушая рассказ бывшего Пожирателя и обмывая и высушивая рыбу, — куда уж прозаичнее!»

Оказывается, Розье были среди самых ярых сторонников Волдеморта. Но, увы, волшебниками они были средними, а им, особенно Розье-старшему, хотелось могущества, чтобы Лорд отметил их, как Лестранджей или Долохова. И тогда Дилан Розье провел некий ритуал, чтобы получить мощь стихии. Затея его увенчалась успехом, из книжного червя он стал боевиком, справиться с которым мог лишь Волдеморт. И все было хорошо, если не считать периодов помрачения рассудка, которые раз от раза случались все чаще и продолжительнее. Два года спустя, во время очередного столкновения его группы с аврорами, он потерял разум окончательно и стал бить на поражение, не разбирая сторонников и противников. Его, вернее то выжженное и лишенное магии существо, во что он превратился, добил лично Реддл, но группа полегла вся, а из авроров чудом, насмешкой судьбы уцелел лишь Хмури, чья Авада, поразившая Эвана на глазах отца, и стала причиной безумия последнего. После этого Волдеморт, активно искавший способы усиления собственного могущества, запретил своим слугам подобные ритуалы и, возможно, на время приостановил свои поиски.

— И вы подумали, что меня ждет то же самое? — насмешливо поинтересовался Франко, выкладывая рыбу на разогретую сковороду.

— А что еще я мог подумать, если рядом с вами так же ощущается штормовое море, как с Розье-старшим?

Франко хмыкнул, пытаясь удержать смешок.

— Понятно, — если он сейчас вякнет что-то вроде «спасибо за заботу», зельевар его прибьет.

— И что вам понятно? — угрожающе потянул Фрейзер, скрестив руки на груди.

Точно прибьет. От смущения. Как там говорил Дюк, «пора переводить стрелки»?

— Почему ваш Розье сошел с ума, — Франко лопаткой перевернул рыбу.

— Вам это явно не грозит, — желчно припечатал Фрейзер. — Не с чего.

Артефактор только вздохнул и транфигурировал бумажную тарелку в глубокое блюдо, куда и выложил первую порцию рыбы.

— Вы так считаете? — насмешливо спросил молодой человек, выкладывая в кипящее масло вторую партию рыбы. Его собеседник лишь нетерпеливо дернул бровью, мол, рассказывайте.

— Ваш этот Розье ведь провел ритуал, чтобы получить власть над стихией, чтобы управлять ею, как норовистым животным, с поводьями, шпорами и плетью, так? Потому что ее боялся. Это самая короткая дорога к безумию.

Зажаренная до хруста рыбка отправилась во второе блюдо. Франко достал и нарезал хлеб, призвал столовые приборы и салфетки.

— По-вашему, Дилан Розье утратил контроль над стихией из-за страха перед ней, и она поглотила его разум? — Фрейзер разлил по кружкам травяной чай.

Франко отрицательно покачал головой.

— Не совсем. Не бояться моря во всей его мощи не возможно. Сами увидите. А еще человек не может владеть стихией, каким бы сильным магом он ни был.

Так было записано в манускриптах семьи Тауга. Записано одним из тех, кого называли «морскими жрецами». Самому Франко было трудно подобрать слова, которые могли бы описать его чувства, мысли и эмоции, когда он переставал быть человеком и становился частью моря.

Фрейзер понимающе кивнул: по всей видимости, он был знаком с подобной теорией взаимодействия со стихийным явлением.

— Ладно. Допустим, что это так. Но как быть с неизбежным выжиганием магического ядра? — спросил он, доев последнюю рыбешку. — Вам так не терпится снова лишиться возможности колдовать?

— Сэр, эта возможность у меня имеется только благодаря моей связи с морем. Мое магическое ядро и так изрядно покорежено. Я слишком рано стал и долго был крестражем. Будь я темным магом, он бы стал частью меня самого, а так этот паразит просто тянул из меня силу. И когда Волдеморт убил его во мне, началось отторжение. И когда оно завершилось, на том месте, где был крестраж, осталось пустота, которая была заполнена связью с морем.

Франко умолчал, что процесс отторжения был усугублен проведенным Мод ритуалом. Он не только удалил остатки крестража, он забрал даже ту небольшую склонность к темной магии, что была у Франко. Даже сейчас артефактор не способен наложить не то что Круцио, его Авада и таракана не убьет.

— Вот значит как, — только и сказал зельевар.

Чай они допивали в несколько напряженном молчании. Когда Франко убрал со стола грязную посуду и крошки, он его нарушил:

— Мистер Фрейзер, когда по вашим расчетам будет готова Кровь Ниалла?

— Не ранее четырех часов пополудни.

— Тогда, если вы не против, мы начнем, как только зелье будет пригодно для использования. Шторм будет сильнее, чем ожидалось, и придет раньше. — пояснил Франко. — Чем дольше тянуть, тем сложнее предсказать последствия.

Зельевар со вздохом встал с кресла.

— Что ж, радует то, что вы хоть как-то научились думать о последствиях. Что-то еще?

Франко взмахом палочки погасил тлеющие угли и оглядел комнату.

— Не думаю.

В самом деле, с малфоевским амулетом он разобрался, а телесмы он доделает на берегу. Да и место под ритуал стоит расчистить получше.

— Я вернусь после полудня, — пообещал он зельевару и вышел за дверь.