Молчаливый (джен)

— Милена Армстронг, — профессор МакГонагалл строгим взглядом обвела первокурсников, и маленькая рыжая девочка быстро побежала к Распределяющей шляпе.

— Хаффлпаф! — Милена сбросила шляпу на руки профессору и понеслась в сторону стола со знаменем Барсука жующего.

Шляпа несколькими минутами ранее исполнила очень странную песню, после которой директор Дамблдор сидел, в задумчивости поглаживая бороду, и даже его привычная счастливая улыбка как-то угасла. Шляпа пела не только о единстве и важности дружбы, но и о великих испытаниях, преодолеть которые могли только достойные называться магами. И её песня была далеко не детской. Совсем не детской.

— Роберт Локсли!

— Гриффиндор!

Вместе со всеми сидевшими за столом учениками я захлопал, приветствуя первое пополнение факультета Львов. В этом году распределялось необычно много детей — практически шестьдесят человек, и я видел, как профессора перешёптывались за своим столом, обрисовывая какие-то прямоугольные контуры. Видимо, обсуждали, каким образом можно расширить факультетские столы.

— Джон Каллиган!

— Гриффиндор!

В результате почти часовой церемонии распределения, когда у меня уже начало бурчать в желудке, все первокурсники были распределены. Наибольшее количество новичков получили Хаффлпаф и Гриффиндор — восемнадцать и семнадцать учеников. Оставшиеся практически поровну попали на другие факультеты.

Директор Дамблдор снова благостно улыбался, и взмахи его волшебной палочки осыпали всех собравшихся в зале студентов многоцветной искрящейся пыльцой, исчезнувшей спустя секунду без следа. Первокурсники, даже некоторые чистокровные, сопроводили вычурное колдовство директора восторженным визгом. Я видел, как кривая улыбка на мгновение исказила губы профессора Снейпа, словно он не одобрял подобного дурачества могущественного мага.

— Красивое заклинание, — произнёс я в пустоту, обдумывая, как организовать свои тренировки, чтобы не скатываться в учёбе и не вызвать подозрений.

— Слушайте меня внимательно! — соловьем тем временем разливалась Гермиона Грейнджер, получившая в этом году значок. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я староста факультета Гриффиндор. Сегодня я покажу вам после ужина, как пройти в гостиную факультета, не выходите из зала до меня!

Рональд Уизли, чью слегка потрёпанную мантию украшал такой же медный значок старосты, мирно обгладывал куриную ножку, сбросив обязанности на хрупкие плечи первой ученицы Гриффиндора.

Я молча порадовался за обоих: Рональд вряд ли будет особо пристрастным наблюдателем за дисциплиной, а Гермиона наверняка чересчур ответственно отнесётся к своим обязанностям и не сумеет слишком уж пристально отслеживать действия некоего Гарри Поттера, в особенности если он вдруг пропадёт из гостиной.

Луна Лавгуд, поймав мой взгляд, радостно помахала мне из-за стола Равенкло. После чего я удостоился нескольких странных взглядов от её соседей, а также задумчивого взгляда профессора Флитвика.

Из Большого зала мы шли шумной толпой, впереди старшекурсники, оживлённо обсуждавшие каникулы, а следом — стайка взволнованных, ждущих новых чудес первокурсников. Гермиона Грейнджер, растолкавшая по-прежнему не разговаривавшего со мной Рональда, вела их и что-то непрерывно рассказывала. Я заметил, что она даже показала им один из самых известных тайных ходов. С его помощью можно было немного сократить дорогу из библиотеки до Большого зала. Кривая улыбка появилась у меня на лице: девушка оставалась верна себе даже в мелочах и всерьез собиралась заботиться о новичках.

Однако этот забавный эпизод натолкнул меня на неожиданную мысль: замок был весь изъеден тайными ходами, словно головка сыра. Немалое число тоннелей уходило за пределы мощных стен, выбираясь на поверхность в отдалённых уголках Запретного леса, в оврагах, пещерах, глухих зарослях колючих кустарников. Однако на большинстве из них я не заметил серьёзных замков: коридор, вёдший к Тайной комнате вообще не имел входной двери, не говоря уж про замаскированный выход. По сути, любой, кто желал проникнуть в Хогвартс и навредить его обитателям, мог без проблем это сделать. В нормальной крепости подобные проблемы решались хотя бы крепкими дверьми на входе и выходе в тоннель и большим гарнизоном. Здесь же гарнизон состоял из полутора десятков преподавателей, далеко не все из которых были воинами, и из такого же числа призраков, игравших роль разведки. Да, портреты, как я понял, могли докладывать директору о проникшем в замок нарушителе, но это всё было не то. Определённо, волшебники не сделали ни малейших выводов из Первой войны, и теперь набитая детьми школа была почти беззащитна. На месте Вольдеморта стоило бы захватить Хогвартс всеми имеющимися силами, и отпускать детей в обмен на клятвы вассальной верности. Война была бы закончена в один-два дня полной победой. Но пока что решить эту проблему с теми силами, которые у меня были, я не мог — не ставить же капканы и взведённые самострелы с лесками в каждом тайном ходу.

— Пароль — «Верность и сила»! — Воскликнула Гермиона, и я невольно вздрогнул. Эти слова звучали в зале Академии во время принесения клятвы верности Богу-императору, хотя членам благородных семейств не было нужды клясться дополнительно: власть его была незыблема. Но формальное построение оставалось, и красивые слова обетов звучали ежегодно в большом зале.

Полная дама ласково улыбнулась новичкам, и мы зашли внутрь гостиной, где уже начиналась шумная суматоха — семикурсники оккупировали один из углов помещения, стащив туда пару столов и стулья, и теперь сервировали собственный столик, прикрыв его лёгкими чарами невнимания от младших. Гермиона недовольно покосилась в ту сторону, но в первую очередь занялась детьми, рассказывая им о соревновании факультетов. Рассказывала она довольно интересно, я заметил, что дети слушали её внимательно и не перебивали — в девушке, похоже, был скрыт неплохой учитель.

— Гарри! Иди к нам! — заорал через весь зал Фред, заговорщически улыбаясь. — Попробуй новые конфетки, они получились замечательными!

Я с подозрением взял из рук ехидно улыбавшегося Уизли конфетку в зелёно-жёлтых разводах.

— Что у меня вырастет или отвалится? — Насмешливо уточнил я. — Я съем, если только ты на моих глазах сгрызёшь такую же.

Фред заржал и, вытащив из кармана еще одну конфету, демонстративно чокнулся ей со мной как бокалом.

Две секунды спустя я ощутил странное: казалось, на моей голове зашевелились волосы. Взглянув на веселящегося Уизли я понял, что и у меня волосы растут со страшной скоростью, достигнув уже середины спины.

— Продавай их лысым людям, — оскалился я. — Заработаешь кучу монет.

Хохочущие Фред и подошедший к нему Джордж отправились допытываться до остальных учеников, а я стянул волосы в хвост, дожидаясь, пока они выпадут или исчезнут сами.

— У тебя новая причёска, Гарри? — Звонко рассмеялась Лаванда Браун, наматывая на палец свои светлые локоны.

— Я решил последовать твоему примеру, о красавица! — высокопарно-напыщенно ответил я. Раз уж выглядишь дураком — сделай так, чтобы другие не поняли, как тебя это раздражает. — Теперь я всегда буду ходить с длинными вьющимися локонами, но они и на треть не так прекрасны, как твои.

— Кто ты и куда дел Гарри Поттера? — Парвати Патил с усмешкой выслушала предназначенный подруге комплимент.

В этот момент волосы у меня на голове с сухим треском опали, оставив только короткий ёжик. Девушки покатились со смеху. Я с показной печалью потёр едва не облысевшую макушку и покачал головой.

1 сентября 1995 года.

— Вот ваши расписания на первые полгода, — первое, что я услышал в гостиной Гриффиндора.

Гермиона, похоже, встала раньше всех и уже успела добраться до декана, чтобы получить пергаменты с расписанием. Меня позабавило, что в гостиной факультета не было такого же списка для всех курсов на стене. Ещё шире я ухмыльнулся, когда подумал о всё ещё храпящем в спальне Рональде Уизли, забывшем, что он староста. Вчерашняя гулянка старшекурсников не переросла во что-то более весёлое только благодаря Гермионе, которая каким-то чудом сумела разогнать набравшихся студентов по спальням. Впрочем, мне тоже пришлось поучаствовать и в гулянке, и в последующем скандале. Изрядно выпивший Кормак МакЛагген умудрился оскорбить Гермиону, когда она заявила, что собирается позвать декана. Вмешавшись, я едва не получил Оглушающим в лицо, но на плечах Кормака тут же повисли более трезвые его однокурсники, и конфликт был исчерпан.

— Защита от Тёмных искусств, — прочитал я своё расписание, взяв его из стопки лежавших на столе в гостиной. — Травология, зельеварение, заклинания. Неплохо.

— Интересно, кто в этом году будет преподавать Защиту, — покачал головой подошедший Невилл.

— Кто бы ни был, у нас есть учебники и палочки, чтобы изучать Защиту самостоятельно, — хмыкнул я.

— Ну тебе-то хорошо говорить, — Невилл поморщился. — Защита всегда давалась тебе легче, чем другим.

— А тебе легче даётся травология и Уход за волшебными существами, — парировал я. — У каждого свои сильные и слабые стороны.

— И потом, — подумав, что я слышал от Гермионы, я решил заручиться большей лояльностью одного из немногих чистокровных волшебников на Гриффиндоре. — Я готов поспорить, что всё, чего тебе не хватает для успехов в Защите — это практики.

— Думаешь? — протянул Невилл. — И что ты предлагаешь?

— Пару раз потренироваться вместе, — я свернул пергамент с расписанием и убрал его в сумку. — Посмотрим, где можно найти подходящее помещение.

* * *

— Кто будет преподавать Защиту? — этот вопрос я слышал за утро раз пять.

И теперь мы спускались по винтовой лестнице в один из подвалов, где, если верить расписанию, должен был проводиться первый урок.

— Неужели это будет Снейп? — раздался за моей спиной горестный вопль.

Мне было не так важно, кто будет преподавать этот нужнейший для меня предмет. В любом случае у меня было разрешение от Дамблдора на самостоятельные занятия, которое я сумел выбить перед отъездом к Уизли. Что особенно радовало — как с Сириусом Блеком, так и с Филиасом Флитвиком. Оба они, как я понял, использовали совершенно разные боевые стили, и эти уроки обещали стать интереснее любых школьных занятий.

Малфой смерил меня ненавидящим взглядом. Я демонстративно почесал нос, ухмыльнувшись в ответ на исказившую лицо слизеринца гримасу. Уважать человека, гнавшегося летом в компании друзей за одинокой девушкой, я не мог бы даже при всём желании.

— Что хмуришься, Малфой? — бросил Рональд, когда я уже обрадовался, что первый конфликт между факультетами случится не в первый день учёбы. — Вспоминаешь, как тебе сломали нос?

Я закатил глаза. Теперь Драко, если не хотел потерять лицо, обязан был ответить на оскорбление.

— Что-то я не видел, как ты там махал кулаками, Уизел, — слизеринец выбрал единственно правильную тактику. — Ты стоял и пучил глаза, как последний трус.

— Для человека, который не сделал ничего, чтобы помочь другу во время драки, Рон, — громко сказал я, решив закончить дело раз и навсегда, — ты слишком много говоришь.

Рональд задохнулся, будто я его ударил. В рядах слизеринцев раздались несколько смешков, но остальные ученики промолчали, как-то выжидающе глядя на меня.

— Вы подрались с Малфоем?! — Лаванда Браун, первая сплетница факультета, уже собиралась вцепиться в меня своими изящными коготками, чтобы выпытать все подробности.

От необходимости отвечать меня спасло появление учителя. Вернее, я первым услышал мягкий стук и потрескивание амулетов и оберегов, украшавших пояс и волосы Филеаса Флитвика.

— Что за шум? — невысокий профессор строго посмотрел на собравшихся. — Заходите в класс.

Повинуясь движению палочки профессора, двери класса распахнулись.

Я быстро опустился на ту же парту, куда только что присел Невилл. Он с удивлением посмотрел на меня, но промолчал. Общество немногословного, полноватого парня меня полностью устраивало, даже если за это придётся заплатить десятком-другим совместных тренировок. Мне это будет полезно хотя бы тем, что я лучше запомню, какие заклинания стоит применять при свидетелях, а какие — нет.

— Итак, — начал Флитвик, дождавшись, пока все займут свои места. — Сегодня первый урок Защиты от тёмных искусств. Директор Дамблдор попросил меня вести эти уроки до тех пор, пока не найдётся достойная кандидатура на должность преподавателя. К сожалению, сейчас эта должность вакантна.

Флитвик неспешно взмахнул палочкой и плавно взмыл в воздух, приземлившись на тут же сложившиеся стопкой толстые книги на столе. Усевшись так, чтобы видеть всех собравшихся, он продолжил.

— На первом курсе вы проходили... разное, я бы сказал. — Он откашлялся. — Потом на втором у вас были... кхе... назовём это уроками выживания среди... кхе... волшебных существ. Третий курс вы изучали волшебных существ и очень компетентного преподавателя. И в прошлом году, как бы я ни относился к Бартемиусу Краучу-младшему, он вполне достойно обучал вас простым заклинаниям и даже показывал Непростительные.

Профессор уселся удобнее, от чего все его многочисленные обереги защёлкали и зазвенели.

— На моих занятиях мы продолжим изучение заклинаний, которые позволят вам обезоружить, оглушить, заморочить или иным способом нейтрализовать вашего оппонента, не калеча и не убивая его. Также мы с вами изучим некоторые щиты для отражения самых распространённых тёмных заклинаний.

Класс зашумел.

— Правила на моих уроках просты, — продолжил Флитвик. — Вы можете использовать заклинания только на дуэльном помосте, когда у нас будут практические занятия. Каждый, кто применит заклинание на моих уроках вне помоста — отправится на две недели отработок к Филчу. И я лично попрошу, чтобы он давал вам самые утомительные поручения.

Я видел, как некоторые из студентов вздрогнули: в изощрённости фантазии старого завхоза никто не сомневался.

— Второе правило. — Флитвик пронзительно посмотрел на каждого из студентов по очереди. — Никаких заклинаний, не входящих в список изученных на уроках. Только те, которые мы разбираем на уроках, и те, которые вписаны в учебную программу пятого курса в учебнике. Я буду очень рад, если кто-то на практических дуэлях выучит заклинание из учебника, до которого мы ещё не дошли. За использование не входящих в программу заклинаний... ну, вы поняли.

Флитвик ухмыльнулся.

— Но я могу подсластить вам пилюлю, — заговорщически проговорил он, вытаскивая палочку. — Если я вижу, что студент справляется с учебной программой, хорошо и быстро осваивает заклинания и обогнал большинство своих однокурсников — я приглашу его на занятия, которые будут проводиться в субботу и воскресенье для желающих. Там мы будем заниматься по расширенной программе.

Палочка профессора описала в воздухе сложный символ, и на стене напротив появилась светящаяся мишень.

— А теперь маленькая демонстрация того, что вы должны знать к концу моего курса.

Флитвик не двигался с места и даже не изменил расслабленной позы, однако палочка в его руках порхала с огромной скоростью. Цветные лучи всех оттенков били в мишень, иногда сменяясь облачками цветного тумана или шариками.

— Вот примерно так, — произнёс он, когда поток заклинаний иссяк.

Я с уважением покосился на преподавателя. Такая скорость творения заклинаний была недостижимой даже для многих моих боевых товарищей на Лиаре.

— А теперь немного теории, для начала, — профессор Флитвик спрятал палочку и снова обвёл всех пронзительным взглядом. — Сегодня мы разберём простейшее защитное заклинание Protego и несколько более сложное scutum lucem.

* * *

После урока я постарался задержаться в классе, нарочито медленно складывая пергаменты и перья в сумку. Для виду я набросал несколько строк в конспекте, хотя в целом понял объяснения профессора и без всяких записей.

— Вы хотели что-то спросить, мистер Поттер? — проницательно заметил профессор Флитвик, когда последний ученик покинул класс.

— Да, профессор, — я забросил сумку на плечо. — Я хотел поговорить насчёт обучения в продвинутой группе...

— Я ждал вашего вопроса, — усмехнулся профессор, — недавно я имел довольно... оживлённую дискуссию с директором Дамблдором по поводу открытия дуэльного кружка вообще и личностей тех, кого я бы однозначно хотел увидеть в нём. И первый человек, которого я хочу там увидеть, это вы.

— Спасибо, профессор, — я поклонился. — Мне действительно лестно, что вы так высоко оцениваете мои способности.

— Это обычная наблюдательность, мистер Поттер, — погрозил мне пальцем профессор. — Я не Аластор Грюм, но умею замечать очевидное. За прошедшие месяцы вы стали двигаться гораздо мягче и явно работаете над своими мышцами.

— Спасибо, профессор, — повторил я. Обмануть бывшего дуэлянта я и не надеялся. — Что мне изучить к первому занятию?

— Первое занятие будет... — Флитвик почесал нос. — Будет в субботу в девять утра. Сбор перед этим же кабинетом, но занятия будут проходить в малом дуэльном зале. Посмотрите книги «Теория и практика атакующих чар», первые десять глав. Мы будем заниматься отработкой этих заклинаний в ближайшие полгода.

Видимо, моё лицо отразило определённые эмоции, потому что профессор Флитвик пояснил свои слова.

— Скажите мне, мистер Поттер, — начал он вкрадчиво, — сколько раз за год происходят стычки учеников с применением магии?

Я потёр затылок. Этого Гермиона мне не рассказывала, и я даже не знал, был ли осведомлен об этом Поттер.

Профессор понял меня по-своему и продолжил.

— Я могу сказать, что еженедельно происходит хотя бы одна спонтанная или назначенная магическая дуэль. Старшекурсники дерутся в подпитии. Старшекурсники дерутся из-за очередной роковой красотки. Старшекурсники дерутся за честь факультетов. Поводов много.

Я внимательно слушал.

— И как вы думаете, мистер Поттер, что произойдёт, если я дам в руки учеников хотя бы это?

Профессор резко развернулся и с появившейся в его руке палочки сорвались десятки стальных игл, воткнувшихся в камень.

— Или это?

Новое заклинание — и толстая струя огня расплавила иголки.

— Или это?

Камни почернели от возникшей на них кислоты.

— Вся проблема в том, мистер Поттер, — с печалью в голосе произнёс профессор, — что школьники за немногими исключениями не способны усвоить тонкую науку хвататься за палочки только по серьезным поводам. Мастерство бойца не в том, чтобы убивать и калечить направо и налево. Оно в том, чтобы брать в руки палочку только если без этого не обойтись.

Я сделал вид, что слегка пристыжен недвусмысленным намёком профессора.

— Да и вы сами, мистер Поттер, — насмешливо заметил профессор Флитвик, — Сколько раз вы с мистером Малфоем готовы были проклясть друг друга прямо в коридоре?

— Я решил прекратить бессмысленную вражду с Драко Малфоем, профессор, — прямо заявил я. — Она не красит ни его, ни меня. Сегодня мне пришлось самому успокаивать Рона, чтобы тот не разжигал свару между факультетами.

— Даже так? — Профессор с неким уважением взглянул на меня. — Тем лучше, тем лучше. Волшебников слишком мало, чтобы мы могли подвергать опасности жизни школьников. Идите, мистер Поттер. Скажите профессору Спраут, что я задержал вас, звонок был десять минут назад.

* * *

— Тонкое искусство зельеварения не терпит стада баранов в классе, — язвительный голос Снейпа разносился по кабинету. — Я сказал вам это на первом курсе, и на пятом ничего особо не изменилось.

Пронзительный взгляд профессора обратился на меня.

— В конце пятого курса вы будете сдавать один из двух важнейших экзаменов за время обучения в Хогвартсе. По его результатам я буду набирать учеников в класс продвинутого зельеварения на шестой курс. И я уверяю вас, я беру только тех, кто сдаст мне экзамен на «Превосходно». А таких в классе я наблюдаю крайне мало.

Профессор прошёлся между столами, с презрением оглядев гриффиндорцев.

— Сегодня мы с вами варим довольно сложный состав, противоядие к яду Карлайла. Поттер! Расскажите всем, что это за яд.

Состава яда Карлайла не было в учебнике. Более того, сам яд упоминался только в небольшой сноске в главе о противоядии. Однако я успел прочитать первую главу учебника еще в Норе, а копия книги «Признаки и симптомы отравления ядами многоразличными» уже давно лежала на дне моего сундука.

— Яд Карлайла, профессор Снейп, представляет собой смесь белладонны и нескольких компонентов животного происхождения, которые не упоминаются в «Признаках и симптомах отравления ядами многоразличными». При отравлении ядом Карлайла человек испытывает резкие, нерегулярные боли в голове, потом распространяющиеся по всему телу. Если не принять противоядие в первые сутки после отравления, человека спасти невозможно, и он умирает от спазма сосудов головного мозга.

На долю секунды мне показалось, что Снейп готов меня похвалить. Но он пересилил себя.

— Садитесь, Поттер. Я вижу, вы впервые в жизни отбросили собственную лень и прочитали нечто большее, чем главу учебника за пять минут до начала урока.

Снейп был верен себе даже в мелочах.

— Сейчас вы сварите по рецепту на доске противоядие. И в конце урока, — Снейп насмешливо хмыкнул, — мы, возможно, испытаем на ком-нибудь, хорошее ли противоядие он приготовил.

Невилл рядом со мной ощутимо вздрогнул.

Поминутно сверяясь с рецептом противоядия, я постепенно подбрасывал в котел нужные ингредиенты. Невиллу же пришлось на этот урок стать моим ассистентом, и он резал на небольшие пластинки немногочисленные стебли трав, которые входили в состав.

В классе воцарилась тишина, нарушаемая только сопением и вздохами с разных столов. Скосив глаза, я посмотрел на то, как работает пара друзей Поттера, из которых меня в какой-то степени интересовала только Гермиона. В этот момент она как раз ударила по руками Рональда, который хотел, вместо отмеривания на весах порции порошка высушенной белладонны, сыпануть его пригоршней в котёл. Я даже думать не хотел, что бы вышло из зелья в таком случае — насколько я понял из историй Гермионы, почти все рецепты, предлагаемые Снейпом на уроках, при неверном приготовлении взрывались или извергали вонючий дым. Что заставляло задуматься о причинах подбора именно этих зелий в качестве учебных.

В последние десять минут урока, когда в некоторых котлах клокотала вонючая зелёная жидкость, в некоторых, — в том числе и у нас с Невиллом, — мутновато-белая смесь, похожая на настоящую, и ни в одном — чисто-белый раствор, Снейп остановил работу.

— Я вижу, никто не справился с элементарным заданием, — фыркнул он, с неудовольствием посмотрев на Драко Малфоя. — Пять баллов Слизерину за зелье мистера Малфоя. Пять баллов Слизерину за зелье мисс Гринграсс. Три балла Слизерину за зелье мистера Нотта.

Смерив меня хмурым взглядом, он вернулся к своему столу.

— Все, чьи работы я не зачёл, к следующему занятию пишут футовое эссе о правилах приготовления противоядия к яду Карлайла. Стебли японского тростника, о гениальные зельевары, — с сарказмом произнёс он, — необходимо резать вдоль волокон, таким образом достигается чистота зелья на конечном этапе. Но вы не умеете читать дальше строчек учебника и совсем не умеете думать. Мистер Уизли, только соседство с мисс Грейнджер спасла вас от отработок за вашу тупость. Мистер Лонгботтом...

Снейп осёкся, посмотрев на нашу парту.

— Урок закончен, — буркнул он.

* * *

Вечером того же дня, когда в гостиной Гриффиндора шумели ученики, обсуждая первый учебный день, я тихо выбрался наружу. До отбоя оставалось еще полчаса, и я надеялся успеть.

— Мадам Помфри, добрый вечер.

Пожилая женщина с улыбкой взглянула на меня.

— Добрый вечер, мистер Поттер. Вы уже прочитали книги, которые я рекомендовала?

— Да, мадам Помфри, я прочитал «Базовый компендиум целительских заклинаний для учеников целителей-мастеров», — ответил я. — И весь месяц тренировался с вашим артефактом.

Выщипанные брови целительницы приподнялись в весёлом изумлении.

— Вы меня поражаете, мистер Поттер, — с улыбкой заметила она. — Я ожидала, что вы вернётесь осенью, прочитав не больше трети этого сборника, он довольно утомителен.

— У меня было множество причин быть усердным учеником, — хмыкнул я, по жесту мадам Помфри усевшись в соседнее кресло. — И теперь я готов помочь вам в качестве подопытного кролика для написания статьи.

— А статья уже готова и даже опубликована, — довольно усмехнулась мадам Помфри. — Там описывается необычный случай восстановления здоровья человека, перенёсшего Круциатус, но без указания имени. Меня уже завалили письмами коллеги из стран Европы. Многим стало интересно лично изучить столь... выдающийся феномен: почти полная потеря личностной памяти, сохранённые моторные навыки и способность обучаться заново.

Я в показном ужасе поднял руки вверх.

— Надеюсь, вы не отдадите меня на опыты?!

— Нет, — мадам Помфри неожиданно хихикнула. — Это было бы нарушением врачебной этики. — Я уже ответила всем, что это был случай из моей частной практики, не связанной с основной работой, и что я обещала не разглашать имя пациента, поскольку он происходит из старинной семьи. Однако же мне всё равно прислали несколько интересных зелий, способных восстановить память при подобных повреждениях...

Порывшись в сейфе, она достала оттуда сундучок, их которого появились пять флаконов, заполненных разноцветными слабо светящимися субстанциями.

— Если честно, мадам Помфри, — я с некоторой опаской взглянул на поставленные передо мной бутыльки, — я не особенно жалуюсь на своё текущее состояние... Поймите меня правильно...

— Я пришла к тому же выводу, — кивнула женщина. — Если уж вы выжили и не сошли с ума, как некоторые ваши товарищи по несчастью, да ещё и практически полностью восстановились, то будет неосмотрительно менять то, что и так работает.

Я с облегчением вздохнул: было бы сложно объяснить мадам Помфри, почему я не хочу принимать эти зелья. На самом деле я слегка опасался, что Гарри Поттер всё ещё где-то сохранился внутри моего черепа. И кто знает, к какому эффекту привело бы появление старых воспоминаний.

— Так что, — мадам Помфри с лёгким сожалением убрала флаконы обратно, — я дождусь, как бы цинично это ни звучало, появления в клинике Мунго людей, переживших Круциатус. Возможно, эти зелья помогут им восстановиться. К сожалению, вряд ли они помогут несчастным...

Она осеклась.

— Мадам Помфри, — заметив, что женщина явственно смущена своей оговоркой, я решил задать неудобный вопрос. — У меня есть к вам странный вопрос...

— Я слушаю, мистер Поттер.

— За это лето я довольно сильно подружился с Луной Лавгуд, — медленно начал я, тщательно подбирая слова. — Но я хотел бы узнать у вас, как у одной из лучших целительниц Англии, могу ли я что-то для неё сделать...

Глубокая складка пролегла на лбу женщины, когда она опустила голову.

— Я верю, что вы руководствуетесь исключительно благородными побуждениями, мистер Поттер, — так же медленно начала она. — И поэтому я не буду говорить о том, что необходимо тщательно хранить тайну.

— Я понимаю, мадам Помфри, — я поднял правую руку ладонью вверх. — Я клянусь честью, какая у меня ещё осталась, что не расскажу об этом никому, даже близким друзьям, и ничем не покажу своего знания перед другими.

— Тем лучше, — мадам Помфри несколько расслабилась. — Я не буду говорить вам всего, это не моя тайна и не мои... проблемы. К сожалению. Однако я могу порекомендовать вам быть с мисс Лавгуд как можно более мягким и терпимым. Она перенесла в детстве тяжёлую психологическую травму и теперь... хм...

— И теперь погружена в свои иллюзии? — прямо спросил я.

— Можно сказать и так, — ответила женщина. — Там, в своём волшебном мире, она счастлива. Но что будет, если извлечь её оттуда... Дьявол! Она уже слишком взрослая!

Она хватила кулаком по столу.

— Вы видите перед собой типичный случай, когда колдомедицина не в силах решить проблему, поскольку она затрагивает и сферу человеческих отношений. В Хогвартсе нет и не будет той атмосферы терпимости и деликатности, которая необходима для восстановления пациентов после ментальной коррекции с помощью легилименции и зелий.

— Я понял вас, — слишком многое осталось непроизнесённым, но общий намёк я уловил. — Значит, как минимум я могу предложить Луне свою дружбу и поддержку?

— Будет неплохо, если вы не станете спорить с ней по поводу морщерогих кизляков и прочих животных, — буркнула мадам Помфри. — Будь она ещё чуть постарше...

Она слегка покраснела, взглянув на меня.

— Ладно, мистер Поттер, — сменила она тему. — Я уже и так сказала вам достаточно. Если вы позволите, я проведу ещё одну небольшую проверку.

Дождавшись моего кивка, она сплела сложное диагностическое заклинание, от которого меня словно ударило слабым разрядом молнии, однако сама мадам Помфри выглядела довольной. Порывшись в одном из шкафов, она вытащила ещё одну книгу в чёрно-красном переплёте, окованную стальными уголками. «Академия аврората. Заклинания исцеления» — значилось на обложке.

— Эту книгу я подобрала специально, — прокомментировала она. — И сейчас убедилась, что у вас достаточно сил, чтобы освоить те немногие заклинания, которые тут собраны. Они достаточно просты по форме, но предельно энергоёмки. Именно за счёт этого они применяются в Аврорате, и в основном взрослыми волшебниками, имеющими соответствующий запас сил.

Передав мне книгу, она продолжила рассказ.

— Имейте в виду, все эти заклинания — не панацея. Вы можете коротким заклинанием из этой книги, например, стянуть область поражения режущим заклинанием, остановив кровь, но это... если выражаться проще, только временная мера. Заклинание остановит кровь и уберёт боль, а также стянет разрез или разрыв. Однако исцелить его можно будет уже в спокойной обстановке, с использованием обычных, общепринятых методов. Например, из уже прочитанного вами «Компендиума». Если вы оставите рану без лечения под этим заклинанием, то она не исцелится сама по себе. Запомните это.

«Господин Туор, благодарю вас за столь своевременный подарок. Присланные вами травы оказались весьма полезными, а главное — собранными в нужные дни лунного цикла. Если вы планируете выдвигать на английский рынок подобные компоненты — они найдут своих покупателей хотя бы за счёт меньшей цены. Питомники семей Лаки, Гринграссов и Джонсонов дают весьма качественные, но и дорогие ингредиенты. Невзирая на то, что они используют труд домовых эльфов для ухода за растениями, по старинному сговору цены поддерживаются на одном уровне уже около столетия.

Следующая партия заказанных вами зелий будет готова через неделю.

Простите за назойливое, возможно, любопытство, однако принимаете ли вы очищающие зелья, которые я порекомендовал вам? Мне не хотелось бы, чтобы состояние вашего здоровья пошатнулось от употребления стимуляторов».

Я осушил флакон с Составом Карлайла, неизвестного мне алхимика, который, однако, отличался разносторонними интересами: я пил его очищающий кровь эликсир, а на зельеварении мы готовили противоядие к яду его же авторства. Синяя жидкость с на удивление приятным вкусом действительно продавалась в любой алхимической лавке и стоила крайне дёшево.

Дождавшись, пока стихнет противное бурчание в животе, что происходило после каждого приёма, я взял книгу по исцеляющим чарам и спустился в гостиную — у меня оставалось еще около часа до того, как начнётся продвинутый курс Защиты от тёмных искусств. Мышцы приятно ныли — пробежка по утренней прохладе вокруг замка, упражнения на развитие гибкости и силы постепенно приводили тело Поттера в нечто похожее на хорошую форму.

— Что читаешь? — в пустой гостиной сидела только Гермиона.

— Мадам Помфри порекомендовала мне это для изучения, — пояснил я. — Может быть, после Хогвартса я стану целителем.

Гермиона уставилась на меня так, будто я только что признался в чём-то невероятном.

— Но ведь ты всегда интересовался квиддичем и Защитой?!

— Одно другому не мешает, — фыркнул я. — Может быть, я буду целителем в Аврорате.

Гермиона недоверчиво покачала головой и с любопытством взглянула на мою книгу.

— Где ты всё время находишь такие книги? — она прикоснулась к металлическому окладу. — Это не из Хогвартской библиотеки.

— Ты наизусть знаешь все книги, которые там собраны? — я сделал вид, что удивился. — Ты знаешь, а я бы не удивился, ты явно прочитала уже большую часть.

Гермиона неожиданно смутилась и слегка покраснела.

— Ну, не все, — она закрыла ладонями покрасневшие щёки. — И эта книга, которую ты цитировал на зельеварении...

— А вот она, кстати, есть в библиотеке Хогвартса, — парировал я. — Но единственный её экземпляр всё время ходит по рукам на Равенкло, как мне сказала Луна.

— Профессор Снейп готов был даже добавить тебе баллов, — с нескрываемой завистью произнесла Гермиона.

— Просто я неожиданно оказался чуть умнее, чем он ожидал, — засмеялся я. — И мне случайно попалась на глаза нужная книга, я могу дать тебе её почитать на выходных. Похоже, Снейп будет терзать нас этими ядами весь семестр.

— Я думала, что упаду в обморок, — неожиданно призналась она, — когда профессор Снейп дал мне яд, а потом заставил выпить моё противоядие.

— Ты сомневалась в зелье, которое приготовила? Даже Снейп не настолько сумасшедший, чтобы травить студентку, пусть и с Гриффиндора.

— В тот момент я не думала о том, что у профессора наверняка есть нормальное противоядие! — с жаром воскликнула Гермиона, ещё сильнее краснея.

— Ладно, не кипятись, Гермиона, — ухмыльнулся я. — Готов поспорить, что у тебя было одно из лучших противоядий на уроке.

— Скажешь тоже, — польщено улыбнулась девушка.

Посмотрев на часы, я увидел, что разговор занял всё оставшееся до урока время.

— Ладно, я пойду на занятие к Флитвику, — встав с места, я забросил книгу в сумку.

Гермиона как-то странно посмотрела на меня.

— Ты попал к нему в... отдельную группу?

— Ну, — я пожал плечами, — профессор Флитвик посчитал, что мне стоит туда ходить.

Она пожала плечами и уткнулась в свой учебник. Я не стал предлагать замолвить за неё слово перед Флитвиком или говорить, что она ещё попадёт на занятия, — девушку бы это разозлило. Сейчас Гермиона находилась в непривычной ситуации — впервые Гарри Поттер сумел обогнать её в учёбе.

* * *

Возле кабинета Защиты от темных искусств, где проводились обычные занятия с профессором Флитвиком, на этот раз было немноголюдно. Всего на курс продвинутой Защиты пришло восемь человек. Три парня и одна девушка с Равенкло, два — со Слизерина. Один небритый, явно хорошо вчера погулявший парень с Хафлпаффа. Ни Малфоя, ни его прихлебателей в коридоре не оказалось. Не успели мы обменяться даже одним словом, как двери кабинета открылись и оттуда вышел профессор, сменивший свой привычный костюм на светло-серые рубашку и штаны с мягкими сапогами. Амулеты с пояса профессор Флитвик, впрочем, не убрал.

— Так, — он обвёл внимательным взглядом коридор. — Вижу, все собрались. Идите за мной.

Следом за невысоким профессором мы направились дальше по коридору и ещё ниже. Спустившись на несколько пролётов, причём Флитвик перед особо длинной лестницей стремительно взлетел в воздух и опустился уже на нижней площадке.

— Нам сюда, — остановившись перед грубой каменной дверью, профессор снял с неё несколько заклинаний. У меня закололо в висках — двери были всерьез зачарованы.

— В этом зале нет ничего опасного, — прокомментировал свои действия Флитвик. — Просто я не хочу, чтобы кто-то испортил результаты моего усердного труда.

Войдя в зал одним из первых, я не удержался от восхищенного возгласа. Изначально стены и пол зала были сложены из грубых каменных блоков или же вырублены прямо в скале. Сейчас же все поверхности были буквально сплавлены в единый монолит, слабо поблескивающий в свете зажжённого Флитвиком голубого шара.

— Это ещё не всё, — хмыкнул профессор, и по жесту его палочки загорелись десятки колдовских факелов, укреплённых на вмурованных в стены массивных держателях грубой ковки. Следом за факелами загорелась настоящая работа профессора — громадные рунные круги, вырезанные прямо в камне. Тысячи и тысячи рун — подлинное произведение искусства.

— Нравится? — усмехнулся Флитвик.

Дождавшись нашего дружного подтверждающего вопля, он устроился прямо на голом камне пола, подобрав под себя ноги, и взмахом руки велел нам рассаживаться.

— В следующий раз надо принести сюда какие-нибудь покрывала, — задумчиво произнёс он. — Этот зал от первого и до последнего символа создан мной. Я потратил на него около четырёх лет ежедневной работы и получил за его создание титул Мастера Чар.

— Профессор, — подняла руку севшая рядом со мной невысокая рыжеволосая девушка с ярко-синими глазами. — А что делают эти круги?

— Эти круги, мисс Чэмберс, — с довольной улыбкой ответил Флитвик, — позволят нам тренироваться в достаточно сильных заклинаниях и при этом не поубивать друг друга. Обычно такие залы и работу мастеров Чар и Рун могут позволить себе только старинные семьи... И ещё один такой зал есть в здании Ассоциации дуэльной магии в Мюнхене.

— А есть ли такой зал в Англии? — вопрос задал тот самый хафлпаффец, от которого слегка пахло спиртным.

— Такой зал был, — Флитвик с печалью опустил взгляд. — Однако он был разрушен во время Первой войны, когда погибла Доркас Медоуз...

Рука профессора начертала в воздухе странный жест.

— В ходе жестокого боя возле заброшенного к тому времени здания Английской школы дуэлей Доркас и Тёмный лорд одновременно применили Адский огонь. И столкнувшиеся заклинания обрушили здание прямо на неё. Вольдеморт успел аппарировать. Так погибла самая опасная женщина, которую я знал.

Несколько секунд профессор молчал, собираясь с мыслями.

— И, мистер Сайрес, если вы позволите себе появиться снова в таком виде на моих уроках, я попрошу вас больше не посещать их, — в пустоту заметил он, не глядя на пристыженного студента.

Встав с места, он вытащил палочку.

— Сначала, как и на уроке Защиты, я расскажу о правилах, принятых в этом зале. С каждым занятием вы можете использовать всё больше заклинаний. Все они изложены в этих книгах.

На колени каждому из нас упал свиток с добрым десятком названий.

— Эти книги, — на лице Флитвика мелькнула язвительная усмешка, — одобрены Министерством магии и не содержат в себе заклинаний, относимых в последнее десятилетие к тёмным. Всё, что вы прочитаете, вы спокойно можете применять в зале во время учебных дуэлей. Если вы пожелаете применить что-либо, не входящее в эти книги — для начала вы должны поставить в известность меня. Я не хочу бесполезных и ненужных жертв и травм.

Флитвик резким прыжком отлетел от нас в дальний конец комнаты.

— Также в зале во время наших занятий будет присутствовать мадам Помфри, любезно согласившаяся помочь мне.

В дальней стене открылась небольшая дверь, и оттуда появилась школьная целительница, подарившая мне мягкую улыбку.

— А теперь, ученики, первый урок, — Флитвик предвкушающее облизнулся.

Я нащупал в рукаве палочку.

— Первый урок, — Флитвик обвёл всех пристальным взглядом, — будет показательной дуэлью... Использовать только Обезоруживающее и Оглушающее заклинания, а также Protego и scutum lucem. Их мы, если вы не забыли, разобрали за эту неделю. Вы все должны поразить меня.

Мадам Помфри вытащила свою палочку и подняла к потолку.

— Начали! — с треском с палочки сорвался светящийся шар.

— Expelliarmus! — В момент сигнала оружие оказалось в руках только у меня одного.

Что сделал Флитвик, я не понял. Он каким-то непонятным образом прогнулся в пояснице, пропуская над собой бледно-красный луч. Воздух вокруг него соткался в Светлый щит, и луч моего Обезоруживающего снёс с ног не успевшего поднять палочку Сайреса.

Начался хаос.

— Expelliarmus! — Атаку Чэмберс профессор принял на щит.

Хотя Флитвик и отобрал в класс только тех, кто уже показал определённые успехи в Защите, дуэль была скорее показательной. Вспышки заклинаний ещё некоторой время озаряли зал, но вскоре на ногах остались только трое: сам профессор, девушка по фамилии Чэмберс, чьего имени я не знал, и я.

— Неплохо, Гарри, Селена, — в запале Флитвик перешёл на имена. Его глаза оживлённо поблескивали, и сам он выглядел помолодевшим на много лет. Мастер магических дуэлей наслаждался моментом. — Зачёт за следующую неделю занятий вы уже заработали без всяких вопросов.

Я не ответил, готовый сорваться с места.

Секунды три мы стояли друг напротив друга. Первой не выдержала Селена.

— Stupefy! — толстый красный луч устремился к юркому профессору, но тот повторил свой фокус с уклонением, и атака пропала втуне.

В этот раз он перешёл в наступление сам, и только уход в защиту позволил нам выдержать его натиск: заклинания он сплетал очень быстро.

Селена пропустила Обезоруживающее, палочка улетела к стене, где её подобрала и аккуратно положила на стол мадам Помфри.

— Превосходно, Гарри, — Флитвик даже не запыхался, а я начал понимать, как велика пока что пропасть между мной и семикратным чемпионом Европы по магическим дуэлям. С использованием только разрешённых заклинаний и без поединка силы шансов на победу у меня не было...

... что и подтвердил Флитвик пять заклинаний спустя, выбив-таки у меня из рук палочку.

— Превосходно, — повторил он. — Сейчас вы видели, на что, как я надеюсь, будет способен каждый из вас к окончанию седьмого курса.

Судя по тому, что видел я, вряд ли кто-то из собравшихся добьётся хотя бы вполовину такого же результата, но Флитвик, похоже, пытался замотивировать учеников.

— А теперь разберём ваши действия и ошибки, — Флитвик снова уселся на пол, а мадам Помфри, вздохнув, вышла из зала. — И мои ошибки, да-да, я тоже ошибался, мы разберём.