Black Velvet (гет)

Все произошло в считанные дни.

Вот листья окончательно пожелтели и стали опадать огненным покрывалом под ноги простым людям, вот первые мелкие дожди зарядили заунывную песнь. Вот Вернон, который познакомился с мистером и миссис Эванс. А вот уже сама Петунья и ее жених в ресторане, в ожидании, когда к ним присоединяться Лили и Джеймс.

Как все получилось, Петунья едва ли вспомнит. Она работала, много и часто, не высыпалась, почти не ела, и Вернон, на удивление, помогал ей, приносил в офис контейнеры с едой, а вечером она засыпала в его машине, не в силах дотерпеть до дома. Так он и настоял на встрече с ее отцом и матерью, которые, впрочем, остались вполне довольны. Правда, миссис Эванс сразу же отозвала дочь на кухню, и, тяжело вздыхая, произнесла:

— Мне жаль, цветочек, но он совсем тебе не подходит.

Петунья, чьи мысли были далеко за пределами ее дома, там, где сейчас были Лили и Джеймс, только кивнула. Через пару дней он написал ее сестре, и вот они в маленьком уютном ресторанчике в центре Лондона, заказывают утку по-пекински и Тунья молится, чтобы Лили и Джеймс не приезжали вовсе.

— Опаздывать, дорогая, огромный моветон. Никогда не понимал таких людей…

— Ты и сам этим грешил, Вернон, — Петунья резко посмотрела в сторону, туда, где появились Джеймс и Лили.

Они выглядели вполне счастливыми. Лили в темном платье, которое ей очень шло, и Джеймс в темном пуловере, оттеняющий цвет его глаз, словно спустились со страниц каких-то модных журналов. В них бурлила жизнь и любовь, и на первый взгляд они выглядели абсолютно непринужденной, влюбленной парочкой.

Петунья, как только они подошли, разглядела следы усталости на их лицах. Джим похудел, растрепанная шевелюра отросла, но выбрит он был гладко. Лили улыбалась, но было видно, что девушка тоже устала, но старается быть маленьким солнышком, в котором нуждался Поттер.

— Я рада, что вы все же пришли, — шепнула Петунья, обнимая сестру.

— Ты устало выглядишь, — усмехнулась Лили, чуть поджимая губы.

— Прямо как ты, сестренка.

Нервный кашель со стороны привлек их внимание. Вернон пожал руку Джеймсу, вложив всю силу в рукопожатие. Как-то он читал, что первое впечатление складывается именно от этого. Лили он просто кивнул, отметив, что младшенькая Эванс куда как милее, напоминая яркую лампочку.

— Я рад, что вы, наконец, пришли. Мы тут заказали, ваша очередь, — Вернон даже скривил губы в улыбке.

Петунья бросила на него быстрый взгляд и тихо вздохнула. Вечер полился своим чередом. Им принесли напитки, затем еду. За бокалом полусладкого Вернон начал свой допрос, заставляя Петунью невольно ерзать на месте.

— Значит, вы, Лили, медик? — Дурсль отпил из бокала, наслаждаясь приятным теплом в теле, которое было подарено этим напитком.

— Да, еще учусь, — Лили проявляла чудеса гостеприимства и вежливости.

— И в каком университете? Петунья говорила, — на этом моменте Вернон взял свою невесту за руку, — что вы окончили частную школу.

— Да, верно. Я учусь заграницей, образование там более… полное.

— Ну-у, тут бы я с вами поспорил. Хотя, налоги в нашей стране просто кошмарные. Вот вы, Джеймс, чем занимайтесь?

В отличие от своей девушки, Джим усмехался про себя. Он видел, как Тунья краснела от каждого вопроса этого мужчины, и как она поморщилась, когда он взял ее за руку.

— Я безработный, — честно признался Поттер.

Работы как таковой у него нет, в мракоборцы в этом году он попасть не смог, Отряд Дамблдора затих, а квиддич больше не приносил того удовольствия, что было в школе.

— Хм, ну вы молоды. Все впереди. Хотя я бы на вашем месте занялся карьерой уже сейчас. Я вот с шестнадцати работаю…

Петунья прикрыла глаза, в надежде, что сейчас на них упадет метеорит. Она могла бы попросить Лили заколдовать ее жениха, и они бы посидели втроем, тихо и мирно. Но нет, совесть ей не позволяла, противно шепча, что Вернон заслужил поощрения.

— Я привык жить и не напрягаться, дружище, — Джеймс подмигнул Вернону, отпивая вино.

На секунду ему показалось, что Дурсль странно покраснел, но Джим списал все на вино.

— Вы собирайтесь пожениться? — неожиданно задал вопрос Вернон.

Он явно смутил Лили, а Джеймс только шире усмехнулся, обдумывая ответ.

— Мы не торопим события, — тихо изрек Поттер.

Он заметил, как Лили берет его за руку, умоляя не ерничать. Она просила его об этом весь день и все утро. Поттер, конечно, согласился.

— Я слышал, что вы жили в одном доме. А это, знаете ли, моветон…

— Вернон, милый, не стоит разбрасываться новым выученным словом каждый раз, как представится возможность. Они взрослые люди и сами решат, — Петунья кипела, ее пальцы сильно сжимали ножку бокала, и еще чуть-чуть, и она была уверена, что он треснет.

— Я, как более опытный, даю маленькие советы. Ты бы тоже у меня поучилась, Петунья.

Девушка улыбнулась, старательно пытаясь увести разговор в безопасное русло. Так речь пошла о спорте, о котором Джим знал довольно мало, а Вернон никогда не слышал о квиддиче вовсе. Конечно, Поттер не стал рассказывать, что они летают на метлах, а, в общем, объяснил правила игры, показавшиеся Вернону невероятно грубыми и глупыми. Сам Вернон любил снукер, и хоть Джеймс примерно понимал, что это такое, особо не загорелся.

Когда принесли десерты, Джеймс окончательно устал, и маленькое колдовство полилось из него сначала случайно, а затем все больше и больше. Слушая Вернона, он под столом развязывал и завязывал себе шнурки, водя волшебной палочкой совсем чуть-чуть, чтобы Лили не заметила. Затем он переключился на шнурки Вернона.

Далее десерт, украшенный базиликом, чудесным образом превратился в шоколад, что и заметил Вернон.

— Я же не заказывал шоколад.

— Да? Может, перепутали, — Лили смачно стукнула Поттера под столом, и тот, словно нашкодивший ребенок, сник.

Петунья незаметно улыбнулась. Она скучала по магии, по сестре, по дому. Но новая жизнь отнимала у нее все время и все силы, некрологи сыпались один за другим, она отслеживала странные убийства, тем самым помечая их как магические и публикуя еще с большей охотой. Все это было сплошной круговертью, куда она едва ли впихивала сон.

Позади Вернона и Петуньи висела тонкая прозрачная занавеска, пышная, как безе, и абсолютно бесполезная. Устав от постоянных нотаций Вернона, Джеймс, в конце концов, начал применять магию на ткань, и та щекотала Дурсля совсем невесомо, заставляя того ерзать на стуле.

— Вот же ветер поднялся, — кряхтел Вернон, убирая с плеча расшалившуюся занавеску.

Петунья засмеялась первой, когда ткань начала лезть в лицо Вернона.

— Тебе, дорогая, она не мешает?

— Совсем нет, — усмехнулась старшая Эванс, заметив, что едва ли Лили скрывает улыбку.

Было видно, что Лил-с было неловко, но в то же время она была полностью солидарна с Джимом, и эта шалость, как по ней, удалась.

— Да что ж такое! — Вернон резко встал, бокалы звякнули, и вино пролилось на Петунью.

Огромное красное пятно расцвело прямо на груди, девушка тут же подскочила, пытаясь скрыть его салфетками, Лили встала следом, помогая сестре, а Джим незаметно пробормотал заклинание, и вот желтое платье Петуньи снова чистое.

Вернон пару секунд смотрел на него, хмурясь, а затем сел обратно, но тут же подскочил. На его стуле сидел маленький ёж, сжавшийся и напуганный до смерти. Девушки синхронно вскрикнули, но Вернон перебил их бранью и явным удивлением.

— Что тут происходит, черт возьми? — взвыл мужчина, когда занавеска в очередной раз пощекотала его ухо.

— О чем ты, дорогой? — в руках Петунья держала ежа, который тыкался мокрым носом ей в указательный палец.

— Они… это все они. Это их ёж, — Вернон отшатнулся от Лили и Джеймса, сверля их по-настоящему злым и напуганным взглядом.

Его лицо и шея покраснели, стали вроде как больше. Он выглядел как рыба-фугу, раздувающаяся при опасности.

— Пошли, Петунья, — голос Вернона отдавал холодом и страхом.

Девушка подняла на него взгляд и сначала даже хотела подчиниться, но затем почувствовала, как еж шевелится у нее в руках, и это чувство стало ей понятно.

— Нет, Вернон.

— Что, значит, нет? Я не хочу общаться с этими…

— Ну? — Джеймс встал следом, глаза его угрожающе поблескивали. — С кем?

— С такими сумасшедшими, — выплюнул Вернон и сделал пару шагов назад.

Поттер усмехнулся, поправляя очки. Он пожал плечами, весело улыбнувшись.

— Какие есть.

— Петунья! — прошипел Дурсль, уже делая шаг к невесте и намереваясь схватить ее.

Ёж в руке Петуньи быстро выкрутился и, не успев и пальцем коснуться девушки, Вернон взвыл, прижимая укушенный палец к груди.

— Вы, вы…

— Вернон, тебе лучше уйти, — Петунья нехотя встала, глядя на своего жениха.

— Если я уйду один, свадьбы не будет, — последняя попытка Вернона устрашить вызвала улыбку на лицах остальных.

Петунья сняла кольцо и бросила прямо в руки Дурсля.

— Давно надо было это сделать.

Лили пораженно уставилась на сестру, Джеймс же издал что-то среднее между хмыканьем и смешком, схватив бутылку недопитого вина и, помогая Лили, вышел из-за стола.

— Дамы, нам пора, — гордо произнес парень, потряхивая остатками на дне бутылки.

Когда они вышли, Петунья хорошенько приложилась к бутылке, быстро опустошая ее. Джеймс с Лили понимали, но удивление отчетливо проступило на лицах.

— Я долго к этому шла, — просто объяснила девушка, выкидывая пустую бутылку в урну.

— Предлагаю выпить еще, раз такое дело, — Лили пожала плечами, встречая не менее удивленные взгляды.

— Сестры Эванс, вы меня удивляйте, — Джим чмокнул свою девушку в нос и через пару минут они шли вдоль улицы с двумя бутылками вина и двумя метлами.

Первую бутылку они прикончили на крыше дома Петуньи. Это было странно, и они знали, но какая-то эйфория и легкость завладели ими, и молодые люди просто разговаривали, рассказывая друг другу истории из мира магия и обычных людей.

— Значит, никакого девичника? — с наигранной грустью выдохнул Поттер.

— Только перед вашей свадьбой, — усмехнулась Петунья.

— Сомневаюсь, что кое-кто просто так отпустил бы тебя под венец, — Лили улыбнулась, а затем резко захлопнула рот, понимая, что сказала.

Встретившись с удивленным взглядом сестры, младшенькая Эванс пожала плечиками, чуть улыбаясь.

— Не то, чтобы я что-то знала…

— Но знаю я, — довольно протянул Джеймс. — Всё гораздо сложнее, чем может показаться.

— Вы такие интриганы, — засмеялась Петунья, чувствуя себя абсолютно счастливой.

Неожиданно для всей троицы прямо возле них спикировала сова, ударяя письмом по голове Поттера. Записка явно адресовалась ему.

— Мерлин, глупая птица, — пробурчал Джеймс, открывая конверт.

Лили с интересом заглядывала в конверт, а Петунья просто наблюдала. Холодный ветер прокатился сразу же, как первые строчки впились в глаза Джеймса. Он выдохнул, тяжело, и также тяжело вздохнул.

— Папа умер, — каким-то ровным, загробным голосом произнес он.

Лили тут же взяла его за руку, встревожено глядя в лицо. Это было не похоже на Джима. Он должен был орать, изливать всю свою скорбь и злость, а не молчать, глядя на звезды. Он сжал ее пальцы в ответ, легонько, так, чтобы не было больно.

— Джеймс…

— Нам надо возвращаться, — только и сказал Поттер, поднимаясь на ноги.

— Позвольте, я вам помогу? Лишние руки не помешают…

— Да, конечно, — Джеймс кивнул, снимая с себя очки и с трудом их протирая.

Он не мог сейчас расклеиться. Не мог, пока не увидит сам. Они спустились вниз, взяли метла, которые тащили с самого ресторана, и Лили взяла к себе сестру, а Джим полетел вперед.

* * *

Они летели высоко и быстро, но сейчас было другое ощущение. Петуньи хотелось зарыться куда-нибудь в одеяло и пролежать остаток лет так. Она сильнее ухватилась за древко, глотая холодный осенний воздух.

По дороге Лили объяснила Петуньи всю суть Драконьей оспы, а также рассказала о мистере Поттере, прекрасном волшебнике и отце. Они говорили почти всю дорогу, и почти всю дорогу Лили сдерживала слезы, стараясь как можно более плавно опуститься рядом с домом. Джим уже был внутри, его метла валялась у порога.

Сам дом был большим и чистым, чем-то напоминающий дом Эвансов, только более теплых оттенков. У них не было сада, но была живая изгородь и подъездная дорожка.

Входя внутрь, Тунья почувствовала холод. Дом, если бы он мог, скорбел по хозяину, обволакивая горем сразу и без остатка. В доме уже было много народу, все суетились, пытаясь высказать соболезнование.

— Идем, — Лили взяла сестру за руку, как в детстве.

Когда Лили боялась или радовалась, она крепко сжимала чужую ладонь. Сначала это была Тунья, затем ее сменил Северус, и только потом, спустя многие годы, Джеймс. Они поднялись на второй этаж, где возле дверей застыли Римус и миссис Поттер.

Юфимия Поттер была немолодой, но статной женщиной с красивым лицом, прямой осанкой и высокой прической, в темно-синей мантии, оттеняющей точно такого же цвета глаза, как и у ее сына. Завидев девушек, Юфимия выпрямилась и направилась к Лили, заключая ту в объятия.

— Он ушел тихо, во сне, — Юфимия закрыла глаза, отдаваясь горьким воспоминаниям.

— Примите мои соболезнования, — Лили чувствовала слабость в ногах, и то, как щипает от слез нос. — Моя сестра, Петунья.

— Соболезную вашей утрате, миссис Поттер, — Петунья неловко переминалась с ноги на ногу. — Я уверена, ваш муж был прекрасным человеком.

— Спасибо, дорогая, очень жаль, что с родней Лили мы познакомились при таких обстоятельствах. Но я рада вам, — Юфимия обняла девушку.

Стряхнув с себя слезы, женщина спустилась вниз, к гостям. Римус молча ждал, и, завидев Лили, слегка улыбнулся.

— На него это не похоже, — сообщил Люпин, принимая пальто Эванс.

— Я знаю. И ужасно боюсь за него, — Лили смотрела на дверь, как на своего врага, но, в конце концов, пересилила себя и открыла ее.

Петунья осталась снаружи, приваливаясь к стене.

— Это ужасно, — тихо прошептала девушка, закрывая глаза.

— Смерть не может быть ожидаемой. К сожалению, — Римус попытался улыбнуться, но что-то мерзкое заскрежетало на его сердце.

Воспоминания о матери. Что-то потерянное, неправильное.

— Сириус обнаружил, — Люпин пожал плечами, разглядывая Эванс.

— Господи, — Тунья пару секунд прислушивалась к гулу, что раздавался с первого этажа.

Шаги постепенно стихли, тишина воцарилась не сразу. Римус сообщил, что Сириус, скорее всего, скрывается на крыше, но ему лучше не мешать. Петунья послушно кивнула, понимая, что ночь выдастся долгой и тяжкой. Она была к этому готова. Спустя пятнадцать минут после того, как все гости ушли, их позвала миссис Поттер, вручая теплый глинтвейн.

— Нам всем не помешает согреться в такую ночь, — Юфимия укуталась в шаль, сжимая в руках чашку.

— Вам лучше поспать, завтра тяжелый день, — тихо предложила Петунья, и Юфимия улыбнулась.

— Лили и Джеймс рассказывали о тебе, — женщина поднялась, и ее рука невесомо коснулась Петуньи.

Девушка почувствовала тихий шепот в самой голове, будто кто-то выдохнул ей на ухо «иди к нему».

Эванс еще пару минут посидела рядом с Римусом, прожигая взглядом трещавший камин. Огонь то разгорался, то затухал, окутывая теплом и давая маленькую слабость в тепле.

На крыше было холодно и выл ветер. Дождя не было, но моросило, и козырек крыши был скользким. Петунья шла медленно, боясь поскользнуться и упасть, сломать шею и так нелепо погибнуть.

Доставая сигареты из кармана, девушка закурила и села у края, старательно не глядя вниз. Адреналин зашкаливал, но Петунья успокаивала себя тем, что лучше сломанная шея, чем спина.

— Что ты тут делаешь? — Сириус к ней не поворачивался, сидя на краю и свесив ноги вниз.

Волосы его были влажными, и Петунья видела только его затылок. Голос его не выдавал, оставался ровным и тусклым.

— Приехала с Лили и Джеймсом.

— Да брось, я не про это. Я про здесь, — Блэк развел руки в стороны.

На секунду Петуньи показалось, что он сорвется, и, следуя каким-то инстинктам, она схватила его за ворот куртки и потянула на себя. Сириус поддался, видимо, сам решив, что достаточно ему сидеть на краю крыши.

— Свихнулся? — вскрикнула Эванс, глядя на то, как Сириус ложится на мокрый шифер.

— Я бы не упал.

— Ну да, вы же умеет левитировать, — девушка фыркнула, выкидывая сигарету как можно дальше.

— На мне все заживет, как на собаке, — Блэк засмеялся лающим смехом, а затем резко повернул голову к Эванс, разглядывая ее. — Что ты тут делаешь?

— Решила, что тебе не помешает компания, — Петунья пожала плечами. — Видимо, не ошиблась.

Сириус снова сел, его кожаная куртка скрипнула, и он попросил сигарету.

— Мне жаль…

— Давай без этого, — тихо проговорил Сириус, закуривая.

— … миссис Поттер и Джеймса. Ты им сейчас нужен.

Сириус моргнул, медленно кивая. Кривая усмешка изломила его губы, и вот он одним махом прижал к себе Эванс, которая порядочно удивилась.

— Ты странная, Эванс, — тихо изрек в макушку Блэк, выдыхая сигаретный дым.

— Впервые это не звучит, как оскорбление.

— Это комплимент.

Петунья выдохнула. В объятиях Блэка было тепло и приятно, свежо и как-то спокойно. Сириус аккуратно гладил ее волосы и наблюдал, как дождь начинает капать сильнее, пока на его душе разливался покой.