Волшебство в старом парке (джен)

Это было странное место. Очень странное. И это было очень странное ощущение. Нет, не сеть — прожекторы. Точнее — театральные софиты. Гарри был в театре только однажды, в младшей школе, когда их водили туда всем классом, и больше всего ему запомнились именно эти цветные конусы света, превращавшие раскрашенную холстину в волшебный дворец, а обычных мужчин и женщин — в благородных принцев и прекрасных принцесс. И теперь перед ним были почти такие же конусы света, только не разноцветного, а чёрного. Хотя, даже видя их, он не мог понять, как это возможно — чёрный свет. Шесть лучей, скрещивающихся в одной точке, вернее — на одной фигуре. И он сам был седьмым. А ещё у него в руках был пульт. Пульт с семью кнопками.

Потом, когда у него появилось время обдумывать происшедшее, Гарри решил, что для другого это, скорее всего, выглядело бы иначе. Может, и правда сетью или ещё как-то… возможно, именно то, детское его впечатление оказалось решающим. Во всяком случае, было совершенно ясно, что следует делать. И побыстрее. Гарри стал торопливо нажимать кнопки — строго по очереди, справа налево — это почему-то казалось правильным и важным. Кнопки были очень тугими, приходилось прикладывать значительное усилие, пальцы болели всё сильнее, но, в конце концов, остались последняя кнопка и последний луч — его. Гарри замялся на миг, но тут же решительно тряхнул головой и надавил изо всех сил. Раздался щелчок, последний конус погас, и пульт в его руках исчез вместе с ним. А вот фигура, на которой ранее скрещивались лучи — нет, хотя Гарри ожидал именно этого. Правда, она стала бледной до полупрозрачности. «Реддере», — вспомнил Гарри — «Возвращение». Вернуть мёртвое смерти. Интересно, что было бы, произнеси я заклинание ЗДЕСЬ? Но у меня же нет палочки…»

— Гарри! — знакомый голос заставил его обернуться. Перед ним ровным квадратом стояли четыре человека, троих из которых он был бы рад видеть всегда, только не ЗДЕСЬ. А четвёртого — разве что здесь. К тому же один из них оказаться здесь никак не мог.

— Сай, откуда?!

— Я вот тоже хотел бы это знать, — Сириус говорил с обычной лёгкой усмешкой, но она не могла скрыть его тревоги и растерянности, — но все вопросы потом. Сейчас тебе пора вернуться.

— И завершить начатое, — закончил за него Люпин. — Заклинание ты, надеюсь, выучил?

— Да, — Гарри решил не уточнять, откуда ему это известно. — Но как?..

Ещё не закончив вопрос, он понял, что серебристый квадрат между ними — дверь. И в неё можно войти. Точнее, выйти.

— Иди, Гарри, — голос Снейпа звучал почти мягко. И он впервые назвал Гарри по имени. — Иди. И удачи тебе!

— Удачи тебе, брат! — Сайрус, единственный, помахал рукой. Остальные не двигались.

У Гарри было не меньше сотни вопросов, начиная с тривиального «Что всё это значит?», но он вдруг ясно понял, что медлить не следует. И говорить что-либо — тоже. Поэтому он молча кивнул и шагнул в ДВЕРЬ.

* * *

— А вот теперь я хотел бы услышать ответ на ранее заданный вопрос, — Сириус устало присел прямо на то место, где секунду назад растаял серебристый квадрат. — Откуда ты здесь взялся, Сай?

— Нет, это Я хотел бы услышать ответ: что вообще всё это значит? — Снейп был взбешён и не собирался этого скрывать.

— Дурак ты, Север, — голос Сириуса из усталого стал привычно насмешливым. — Кто ж тебя насовсем-то отпустит? С кем я после этого ругаться стану?

— Любопытный аргумент. Свежий.

Сириус резко вскочил. Стоящая перед ними фигура была СТРАННОЙ — это всё, что они после сумели сказать о ней. А вот голос казался почти до обидного обычным, только каким-то бесполым.

— Распить чужую смерть на брудершафт… да, ты всё рассчитал верно. Плата, разделённая на четверых…

— На троих, — Сириус заговорил непривычно почтительно, но твёрдо. — Отпусти мальчика, он здесь случайно. Его часть платы — мне, родители вправе отвечать за несовершеннолетних детей, не так ли?

— А ты уверен, что двойная плата тебе по карману?

— Если нет — возьмёшь ВСЁ.

— Что ж… но только если он согласен.

— Ни за что! — Сайрус шагнул к отцу, крепко сжал его руку. — Я не маленький, я могу сам за себя отвечать!

— Сай, ты же даже не знаешь, что происходит!

— Вот ещё, я что, глупый? Вы решили втроём выкупить жизнь Гарри, да?

— Вдвоём, — уточнил Люпин, — этот ненормальный заставил меня чуть ли не Нерушимый обет дать, что не стану вмешиваться, да ещё Империусом пригрозил.

— А и надо было! Какого гоблина ты влез? Роли наживки мало показалось?

— А можно, вы потом доругаетесь? — Хозяин (а может Хозяйка?) здешних мест оказался не чужд иронии. — Мальчик, повтори ещё раз: ты отказываешься принять жертву отца? Даже если я скажу, что ВСЕГО с него не потребую?

— Сай, нет!

— Да! Я сам внесу свою часть платы!

— Он же ещё ребёнок!

— Что ж… его детство, твоя зрелость… А ты, человек с двумя сущностями, — Хозяин (или всё же Хозяйка?) повернулся к Люпину. — У тебя я возьму одну из них. Ту, что сильнее и жизнелюбивее.

— Возьми обе, — разом севшим голосом прохрипел Люпин.

— Пришедшему с просьбой не к лицу торговаться. Впрочем, я и тебе даю право отказаться от платы. В счёт остальных.

— Нет, — Ремус решительно выпрямился. Покосился на Сириуса. — Бродяга, ты ведь, если что, сумеешь?

Сириус закусил губу и молча кивнул.

— Вот и договорились! Ну а ты, — взгляд в сторону Снейпа. — впрочем, с тебя я тоже найду, что взять. Идите, вас там ждут.

* * *

Идти, впрочем, никуда не пришлось. Странный мир вокруг них просто разом исчез, оставив их стоять на знакомой поляне. Но если их тут и ждали — в глаза это не бросалось.

Справа вяло догорал бой. Человек пять Пожирателей упрямо сопротивлялись, окружённые вчетверо превосходящими силами противника, и было ясно, что их до сих пор не убили только потому, что надеются-таки взять живьём. Кто-то надевал наручники на сдавшихся (видимо, после гибели предводителя), кто-то осматривал упавших на предмет определения, кому ещё можно помочь, а для кого помощь уже неактуальна... в общем, стандартный «Пейзаж после битвы».

Парочка, оказавшаяся буквально в двух шагах от них, выглядела куда менее стандартно. Дамблдор, лицо и вся фигура которого выдавали крайнюю степень усталости, сожалел, кажется, в этот момент только об одном: почему он не следует примеру коллег из популярной литературы и не использует вместо волшебной палочки посох, на который при случае можно хотя бы опереться? Гарри, выглядевший отнюдь не героем-победителем, а смертельно обиженным ребёнком, увлечённо орал на него:

— Вы всё это подстроили! И меня обманули! Вы мне всё время врали!

— Ага, с рождения, — не удержался от вмешательства Сириус. — Ты уж заодно и на меня покричи, я тебе тоже изрядно врал, да и не только.

Гарри запальчиво повернулся в его сторону, явно намереваясь последовать совету и даже раскрыл было рот — да так и застыл, забыв его захлопнуть. Это заставило взглянуть на Сириуса всех остальных, включая Сая, до сих пор сжимавшего руку отца. Он и отреагировал первым: сделал шаг назад, ошеломлённо прошептав:

— Папа?

— Сай? — с не меньшим изумлением проговорил Сириус. И добавил обречённо. — Что ж мы теперь маме-то скажем, а?

Два ослепительно красивых мужчины лет двадцати на вид всматривались друг в друга, как в зеркало — даже выражения лиц у них были одинаковые.

— «Его юность, твоя зрелость...» — пробормотал Люпин. — Всё, как было сказано...

И, тут же оборвав фразу, начал лихорадочно себя ощупывать, что явно не имело смысла: волки, даже оборотни, на двух ногах обычно не ходят и разговаривать не умеют.

— Вот дурачок, — Сириус, кажется, уже слегка пришёл в себя, — тебе же тоже ВСЁ было сказано, я-то сразу понял, потому и спорить не стал. Зверь ВСЕГДА жизнелюбивее человека, это я тебе как анимаг говорю!

С лица Дамблдора медленно, как старая кожа со змеи, сползала усталость, сменяясь весёлым изумлением.

— Знаете, мальчики, — проговорил он, пряча в карман до сих пор сжимаемую в руке палочку, — такого даже я не ожидал. И даже от вас.

Люпин всё ещё недоверчиво рассматривал собственные вполне человеческие руки. Сайрус, кажется, тоже. Сириус повернулся к до сих пор не проронившему ни слова Снейпу:

— Ну, а ты как? Ничего не пропало?

Тот медленно пожал плечами:

— Не знаю. Разве что память...

— Ты что, ничего не помнишь?

— Нет, почему же... только как-то странно: как будто это всё было не со мной. Прочитал. Или приснилось. Так что не буду, наверное, я с тобой ругаться, Блэк.

— Ну ничего себе! — уже абсолютно нормальным тоном возмутился Сириус, — вот так вот нагло лишать человека удовольствия, на которое он полжизни потратил? И за которое полжизни отдал?

И тут произошло то, чего ни один из них до сих пор не видел — Дамблдор захохотал.