Merry Dancers: парадокс времени (гет)

Джоконда вздрогнула и проснулась — ей снились люди, которых прежде она видела только на колдографиях. Пожиратели Смерти сидели за длинным столом и смотрели на пленников. Беллатрисса Лестрендж смеялась, словно ведьма из детских сказок, пытая ее и Арчи Круциатусом. И не было конца выламывающей кости и мышцы боли, словно с эффектом Непростительного Джоконда была знакома вовсе не по учебникам. Пробуждение в незнакомой обстановке, в темноте, могло испугать сильнее кошмара. Голова казалась тяжелой, но боли не было. Коснувшись затылка, Джоконда нащупала ткань — ее голова была забинтована, а место удара намазано густой залечивающей гематомы пастой, имеющей неприятный грибной запах. Моментально в сознании вспыхнули воспоминания о встрече с Долоховым; можно было только удивиться и порадоваться, что она жива. Тут её пронзило воспоминание об истекающем кровью Арчи, и Джоконда ужаснулась, не зная, жив ли он. Глаза постепенно привыкли к темноте — несомненно, это была больничная палата, где единственным и очень слабым источником света служил фонарь за окном на другой стороне улицы. Удача, что волшебная палочка оказалась на тумбочке возле стакана воды, который Джоконда выпила залпом — неприятное послевкусие во рту не оставляло сомнений, что в нее буквально вливали зелья.

— Люмос, — шепнула она, чтобы обнаружить две пустые койки по обе стороны от себя, но чуть дальше, куда свет волшебной палочки едва доходил, виднелась еще одна.

Сощурившись, Джоконда разглядела на этой койке соседа. Подъем с кровати был плохой идеей, каждый шаг сопровождало головокружение, но она уверенно двигалась вперед, отчаянно надеясь, что это Арчи. Приблизившись к койке, она на миг прикрыла глаза и выдохнула. Это и впрямь был он — живой и в относительном порядке. С перебинтованной ключицей Арчи лежал на спине так, как никогда не лежат спящие люди — руки по швам, голова четко посередине подушки, подбородок под прямым углом к шее. Однако стоило свету волшебной палочки коснуться его век, как кулаки Арчи моментально сжались, и сам он, извернувшись от резкого пробуждения, — вероятно, ему снилось продолжение битвы — едва не упал с узкой больничной койки. Джоконда неуклюже подхватила его, ощутив, насколько ослабли руки. Медицинские зелья знали свое дело, не позволяя в полной мере отрезвить разум и управлять собственным телом. Арчи послушно прилег обратно на подушки, скривившись от боли в пораненной ключице.

— Слава Мерлину, ты жив... — Джоконда тяжело вздохнула, понимая, какое сильное ее настигло облегчение. — Тебе нужно что-нибудь? Обезболивающее?..

Арчи так и не отпустил ее руки, лишь только смотрел на нее слегка заспанным взглядом. Наверняка его напоили кроветворным зельем, но оно не действовало столь быстро, как хотелось бы, поэтому он выглядел очень уставшим — никогда прежде у него не было таких темных кругов под глазами.

— Как мы оттуда выбрались?.. Мы до сих пор живы, — шепотом удивился он, потихоньку осознавая происходящее. — Где мы?

— Полагаю, в Мунго, — ответила Джоконда только на один вопрос из трех, опасаясь быть откровенной.

Арчи, наконец, отпустил ее руку и немного подвинулся, чтобы ей было где сесть. Его губы дрогнули — вероятно, от скрываемой боли.

— Джоконда, что произошло? — подозревая неладное, он не смог не заметить ее немногословности.

Она перевела взгляд за окно, в котором беспокойно метались от ветра тени веток, и послушно присела на краешек кровати, не зная, с чего начать, ведь и в ее воспоминаниях были пробелы.

— Кажется, Прюэтты нас спасли… — сообщила она, в этот момент вспомнив удивление Долохова, когда в небе загорелся Знак Мрака.

— И как же они там оказались? — Арчи приходилось вытаскивать из нее каждое слово клещами.

Джоконда поникла, ощущая неизбежность признания, и через силу заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Мне пришлось использовать уловку. И боюсь, у нас из-за этого могут быть проблемы, — в этот момент головокружение будто усилилось, принеся неприятное чувство тошноты. — Я использовала заклинание Морсморде, Арчи. Я должна была что-то придумать, как-то позвать на помощь, — пустилась она в оправдания, но не обнаружила на лице собеседника понимания, ведь Арчи не был знатоком как истории и заклинаний, подобных этому; честно говоря, о подобной магии Министерство тоже не особо распространялось. — Это заклинание, сотворяющее Знак Мрака в небе, и Долохов сильно удивился, что я его знаю. Похоже, аврорам в этом времени оно не известно. И хотя я использовала палочку Уоллеса, он прекрасно все видел и непременно даст показания… И уж если его допросят под Веритасерумом, мне точно несдобровать.

Арчи, поразмыслив, не стал ни в чём обвинять подругу, а только коснулся ее предплечья в знак поддержки.

— Послушай, благодаря тебе мы живы. Неважно как — мы что-нибудь придумаем. Интересно, знал ли М.П.Г., что это произойдет? — решил он немного отклониться от темы, чтобы Джоконда не замкнулась в себе.

— Предполагаю, что нам нужно дождаться следующих указаний. Я искренне надеюсь, что в такой ситуации он подскажет, что делать, а иначе нас могут обвинить в сговоре с Пожирателями Смерти...

* * *

— Мистер Прюэтт, вы довольно рано, приёмные часы — с восьми утра до пяти пополудню, — сообщил молодой целитель, посмотрев на наручные часы.

Гидеон смерил целителя строгим аврорским взглядом, заметив неприятное желто-коричневое пятно в районе ключицы на медицинской мантии.

— Прошу прощения, я не успел переодеться после ночной смены, — пояснил тот и сунул нос в карту запрашиваемых пациентов. — Всяко, мисс Моро и мистер Джонс должны проспать как минимум до восьми, чтобы позволить зельям завершить свое действие.

— Мистер Бердмен, прошу проявить содействие в очень важном деле. Этих двоих необходимо допросить немедленно — дело уровня главы Аврората, — Гидеон склонился ниже и перешел на шепот: — И, конечно, конфиденциальное.

Аврорат всегда действовал по своему собственному расписанию, и в последнее время в связи с участившимися случаями нападения Пожирателей больнице приходилось мириться с неизбежным присутствием авроров, которые, как водится, ни во что не ставили правила и распорядок медицинского учреждения. Вечно требуя "здесь и сейчас", они могли явиться посреди ночи, не позволяя тяжело раненным окончательно излечиться.

— Что ж, мистер Прюэтт, но только двадцать минут, — объявил Бердмен, вытащив карандаш из-за уха и почесав им висок. — Следуйте за мной.

Рассвет еще не начал заниматься и потому в палате было темно, мистер Бердмен щелкнул выключателем — в Мунго использовали электрическое освещение — и в палате зажегся приглушенный свет. Постель мисс Моро оказалась пуста, но Бердмен не успел удивиться и испугаться, заприметив на дальней койке возле окна сразу обоих своих пациентов. Мисс Моро спала полусидя, сунув между поясницей и изголовьем подушку; на ее коленях, словно маленький ребенок, жмущийся к матери, лежал мистер Джонс. Сцена выглядела почти интимной, и потому Гидеон, слегка нахмурившись, не решился к ним подойти.

— Мистер Бердмен, я подожду за дверью, прежде чем все окажутся в своих постелях, — он резко развернулся и пошел на выход, ощущая, как что-то неприятное зародилось в груди.

Гидеон пришел только для того, чтобы убедиться в непричастности мисс Моро к организации Пожирателей Смерти, поскольку испытывал к ней симпатию — как к талантливому стажеру, конечно. Он почему-то хотел верить в то, что показания Уоллеса — всего лишь грязная ложь, что мисс Моро не имеет никакого отношения к Лорду Волдеморту. И хотя, как опытному аврору, ему в первую очередь нужно было проверить показания, Гидеон решил, что лучше поговорить с ней лично без проволочек, ведь ложь от правды он отличал на раз-два.

Гидеон вошел в палату только после приглашения, когда неловкий момент был улажен.

— Мисс Моро, как вы себя чувствуете? — спросил он девушку с перебинтованной головой — совершенно заспанную и какую-то домашнюю; взгляд невольно соскальзывал в сторону дальней кровати, где спал, а быть может, делал вид, что спит, Альфред Джонс.

— Доброе утро, мистер Прюэтт. Колдомедик сообщил, что у меня сотрясение мозга, но чувствую я себя неплохо, спасибо, — отчиталась Джоконда как всегда предельно формально.

— Это хорошо, мисс Моро, — Гидеон без приглашения подвинул гостевой стул, присел и тут же отгородил их заглушающими чарами, что, разумеется, заставило Джоконду напрячься.

— Мисс Моро, редкий случай, когда аврорам удается застать Пожирателей Смерти на месте преступления, поэтому позвольте спросить, что вы делали в том переулке вместе с Долоховым и Джимом Уоллесом?

Она выдержала паузу, прежде чем озвучить заранее обдуманный совместно с Арчи ответ.

— Мистер Прюэтт, если вы помните, я как-то упоминала, что мистер Уоллес проявлял ко мне интерес, — она дала ему время освежить воспоминания и только тогда продолжила: — Я попросила мистера Джонса помочь мне выяснить причину столь подозрительного поведения. Вчера мистер Уоллес вел себя странно, когда мы с мистером Джонсом обедали за соседним столом — все время озирался по сторонам, был бледен и нервозен, — Джоконда пожала плечами, словно доказывая, что ничего удивительного в ее подозрениях нет. — И именно это странное поведение заставило меня пуститься в слежку. Мистер Уоллес покинул Министерство через телефонную будку, и я отправилась следом, как оказалось — не зря. Он встречался с Антонином Долоховым, — говорила абсолютную правду она. — У меня были вопросы к мистеру Уоллесу, но я и предположить не могла, что он связан с Пожирателями Смерти и уж тем более, с "Белым Шумом".

Джоконда прекрасно знала, что Долохов бросил “Белый Шум”, спасая собственную шкуру, и понимала, что в данной ситуации ее и Арчи могут счесть национальными героями, предотвратившими катастрофу, вот только мешало одно но…

— Мисс Моро, хорошо, я не сомневался, что вы не потерпите к себе излишнего интереса, — Гидеон провел по волнистым волосам ладонью, и Джоконда обратила внимание, что они сильнее завились в колечки на висках, что говорило о влажности на улице. — Но мистер Уоллес сказал, что это вы выпустили череп в небо.

Вмиг с его лица пропала вся доброжелательность. Гидеон принял вид серьезный, аврорский и для неподготовленного собеседника, вероятно устрашающий, однако Джоконда успела изучить методы коллег и его — в частности. Пришло время выступления “плохого” аврора. Сделавшись удивленной, как того предписывал случай, она открыла и закрыла рот от возмущения.

— Мистер Прюэтт, это же очевидная ложь, — наконец, “найдя” в себе силы ответить, спокойно произнесла она. — Мы с мистером Джонсом едва не погибли, и я полагаю, именно поэтому в небе появился череп. Мистер Уоллес успел выпустить его до того, как оказался связан — именно эти пара секунд оказались для него фатальными, чтобы мне удалось обезоружить его и обезвредить, прежде чем потерять сознание.

История звучала довольно складно. Гидеон хотел поверить в нее всем сердцем.

— То есть, вы утверждаете, что череп сотворили не вы, мисс Моро? — спросил Гидеон, пытаясь не выдать подозрения, однако это было уже неважно: он услышал именно то, на что рассчитывал, и был этому рад.

— Сэр, но откуда мне было знать эти чары? — она сделалась удивленной, решив идти до конца в этой версии. — Впрочем, теперь я готова дать показания по поводу черепа, я теперь знаю как его сотворить. То есть, я слышала заклинание.

Гидеон вздохнул, он прекрасно помнил слова Уоллеса, ну зачем ему было лгать в такой ситуации? Зачем обвинять аврора в столь нелепом для него действии? С другой стороны, такое нарочно не придумаешь, и оттого подозрения вспыхнули с новой силой. И все же мисс Моро должна была понимать, что если бы к Уоллесу применили Веритасерум, ведь из-за "Белого Шума" дело дошло до Крауча и Отдела ликвидаций магических происшествий и катастроф, ее ложь бы вскрылась. "Если... если бы..."

— Спасибо, мисс Моро, за честный ответ, — Гидеон даже немного успокоенно улыбнулся — это немного смутило Джоконду — что он собирался сказать дальше? — Вынужден сообщить, что два часа назад мистер Уоллес был найден мертвым в своей камере.

Джоконда ахнула, но вовсе не из-за гибели Уоллеса и не из-за очевидных подозрений Гидеона, который решил умолчать об этой детали. Она была хорошей актрисой и знала свою роль.

— Мистер Прюэтт, неужели вы меня в чем-то подозреваете?.. — сразу же спросила она, выпрямившись на кровати.

— Теперь нет, мисс Моро, но я должен был проверить слова Уоллеса, вы же понимаете.

Она понимала и была ему благодарна, ведь благодаря ночному визиту Гидеона она могла чувствовать себя в безопасности.

— Сэр, каким образом умер мистер Уоллес? — уточнила она, первые эмоции улеглись.

— Мисс Моро, его тело сейчас исследуют, и похоже, что его отравили или у него самого был припрятан яд.

— Разве мог кто-то незамеченным пронести в камеру яд? — Джоконда включила аврора, погружаясь в дело, но Гидеон только покачал головой.

— К нему отправили Августа Руквуда из Отдела Тайн для дачи показаний по “Белому Шуму”, он-то и обнаружил его мертвым.

Джоконда едва удержалась от мысли вслух, что именно Руквуд наверняка и принес яд в камеру, но Гидеон продолжил:

— Я знаю, о чем вы подумали, мисс Моро, но Август Руквуд всецело человек Крауча, да и охранник зашел в камеру вместе с ним.

В Министерстве плотно обосновались Пожиратели — единственное, о чем теперь думала Джоконда.

— Сэр, а что с самим “Белым Шумом”? Я ясно слышала, что говорил Долохов, он приказал Уоллесу применить его в Министерстве. Артефакт ликвидирован?

Едва поднявшись с места в намерении покинуть палату, Гидеон приземлился обратно.

— Это пустышка, мисс Моро, вещь, которую передал Уоллесу Антонин Долохов, может разве что напустить туман в паре кварталов, однако сфера все равно была передана в Отдел Тайн. Ее исследованием сейчас как раз и занимается мистер Август Руквуд. Мы ждем от него полного отчета…

Джоконда только вздохнула, понимая, что Руквуд — человек Лорда. И как бы она не хотела предупредить Гидеона о шпионе, это было бы вмешательством в историю.

* * *

Утром, всего через несколько часов, ее и Арчи ожидал допрос от лица самого Аластора Грюма; как всегда изъясняясь без эвфемизмов, он донёс до них всю полноту своего возмущения вчерашним инцидентом, назвав действия стажеров неприемлемыми, однако, смягчая выговор, заметил, что им удалось поймать Уоллеса за хвост и решить проблему “Белого Шума”. Грюм, как и Гидеон, не посчитал нужным сообщить о гибели Уоллеса в начале разговора, но Джоконда и Арчи уже были подготовлены, поэтому допрос произошел быстро и вскоре к ним пустили друзей. Грюм поначалу весьма негативно охарактеризовал тот факт, что мисс Моро и мистер Джонс, как оказалось, проживают в одной квартире, но наличие еще двух соседей немного его успокоило.

Финн, словно частый посетитель пациентов Св.Мунго, принес три килограмма апельсинов, над чем долго смеялась Джоконда, ведь уже вечером их выписывали. На радостях он пообещал подготовить грандиозный ужин и отбыть в Хогвартс только поздно ночью. Арчи и Джоконда вернулись из больницы, прихватив запас прописанных зелий. Зайдя в женскую спальню, чтобы переодеться, Джоконда не смогла не заметить огромной охапки крупных белых роз на тумбочке Викки. В комнате стоял неповторимый цветочный аромат, и она невольно подошла ближе, заприметив под вазой карточку.

С пожеланиями скорейшего выздоровления. Лорд Абрахас Малфой.

— Я знаю, это довольно странно, — Виктория появилась в комнате и, кажется, не собиралась злиться на то, что соседка без зазрения совести сунула нос в карточку. — Я хотела отослать цветы обратно, но из-за его общения с Каффа и статьи не стала этого делать. Вдруг я впаду в немилость? Такие волшебники, как лорд Малфой, имеют много влияния, и кто знает, как этот жест может сказаться на моей карьере.

— Ты правильно решила, Викки, и надеюсь это просто вежливость с его стороны, без двойного дна, — Джоконда тревожно коснулась ее предплечья.

— Я тоже на это надеюсь, но цветы замечательные, — Викки слабо улыбнулась, нежно заключив самую крупную розу в ладонь. — Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо, зелья действуют как надо, но нам с Арчи дали пару дней отлежаться. Полагаю, это к лучшему, учитывая обстоятельства. У нас как раз будет время подумать над отчетом Краучу.

— Я очень рада, что вам удалось выйти сухими из воды. Ты спасла вам обоим жизнь.

— Да, но если бы Уоллес не погиб, все бы было куда хуже. Нельзя так говорить, однако его смерть сыграла нам на руку. Мои действия были необдуманными, и я надеюсь, что больше так не проколюсь, — Джоконда ненавидела ошибаться больше всего на свете; всегда предельно осторожная, она взвешивала каждое свое действие и решение, и посему все считали, что на нее можно положиться.

— Но ты действовала по ситуации...

— Девчат, нам письмо от М.П.Г.! — донесся из гостиной голос Арчи, и девушки, забыв о разговоре, отправились к нему.

Финн крикнул, чтобы без него не читали; с кухни доносился запах горелого, так что все четверо могли забыть об обещании грандиозного ужина. Видимо, придется довольствовать сэндвичами, как всегда. Финн вошел в гостиную в облаке гари, пожал плечами и, взмахнув волшебной палочкой, развеял дым. Ребята были слишком взволнованы, чтобы поддеть его по поводу ужина. После напряженного "вскрывай" от Джоконды, Арчи кивнул и осторожно вскрыл конверт двумя пальцами, словно тот был взрывоопасен.

— "Друзья, давненько от меня не было писем, но после последних событий, думаю, вам необходима поддержка", — Арчи нахмурился, как и другие, не зная, можно ли считать М.П.Г. другом. — "Как вы правильно вспомнили, в истории нет ни одного упоминания о некоем "Белом Шуме", потому что артефакта такой мощности не существует. Волдеморт, конечно же, не знал об этом, но позднее он начнет иную политику, менее кровожадную. Шанс поквитаться сразу со всем Авроратом и Минчумом упущен, дальше он начнет действовать точечно, да и вам это наверняка известно, как и известно и то, что вскоре будет основан "Орден Феникса". Дамблдор пока не предпринимает никаких действий, хотя ему известно намного больше, чем он показывает. Отчасти он тоже является инструментом Времени, и его противостояние Волдеморту начнется через год с небольшим", — продолжил удивлять М.П.Г. своей осведомленностью. — "Но перейдем к другому вопросу. Виктория, ты правильно сделала, что не отправила цветы обратно лорду Абрахасу Малфою. Как ты верно расценила, именно он поможет тебе обойти Риту Скитер, которой Каффа будет планировать поручить колонку о Хогвартсе. Но ты должна быть готова, что лорд Абрахас Малфой, конечно же, захочет получить нечто взамен. Хочу тебя успокоить — он истинный джентльмен и никогда не переступит черты дозволенного тобой". Фу, он же старпер! — не смог прокомментировать Арчи, понимая, какая между ним и Викторией пропасть в возрасте. — "Да, Арчи, ты прав, но я повторюсь, Абрахас Малфой — истинный джентльмен, и его интерес к Виктории обусловлен ее схожестью с его первой любовью — мисс Эвелин Уилкис — к сожалению, скончавшейся в его школьные годы". — На этих словах Джоконда вспомнила показанный совой эпизод с участием Эвелин Уилкис, которая, вне сомнения, напоминала Викки внешностью; неужели М.П.Г. знает и такие детали? Но откуда? — "Мистер Кинг, полагаю, Альбус Дамблдор проявляет к вам интерес, постарайтесь свести его подозрения к минимуму и не отказывайте Горацию Слагхорну в компании за рюмочкой усладеля. Гораций Слагхорн — человек директора, и ваше нежелание с ним общаться может плохо сказаться на отношении к вам. Всех вас мучает вопрос, почему же никто из знакомых этого времени не узнает вас в будущем. Когда придет время исчезнуть из этого времени практически бесследно, оставив лишь необходимые якоря, запомните фразу "Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает", — сказавший это в будущем — ваш помощник и защитник. Но всему свое время, и пока вы одни. На днях в Хогвартсе произойдет происшествие, которое повлечет за собой решение Крауча отправить в Хогвартс авроров. Джоконда и Арчи, выйдя на службу, должны быть готовы к скорейшему распределению в Хогвартс. Пока все идет так, как должно идти. Надеюсь, я вас успокоил. Ваш М.П.Г.," — зачитал Арчи финальную фразу и скривил губы. — Ну да как же, успокоил...

— Но по крайней мере мы знаем, что движемся в правильном направлении, — рассудил Финн. — Одно но: я не хочу выпивать со Слагхорном, — мрачно заявил Финн, понимая, что тот может элементарно напоить его и что-то выведать. — В конце концов, я и сам еще студент, мне не положено...

— Ты студент в две тысячи семнадцатом, здесь тебе двадцать два года, и ты преподаватель, точно такой же, как и остальные. И вообще, мне бы твои проблемы, — насупилась Виктория, понимая, что внимание лорда Малфоя цветами не закончится; уверения в порядочности лорда немного успокаивали её, но стоило ли верить М.П.Г.

— Поди плохо — впасть в милость такого человека, да еще и по словам М.П.Г. — джентльмена, — рассудил Арчи наперекор своему первому комментарию, хотя, не исключено, что сейчас он иронизировал.

— Старпер он, а не джентльмен! — возразил Финн, искренне сочувствуя Викки.

— По мне, так он неплохо сохранился, — пожала плечами Джоконда, стараясь хоть как-то поддержать Викторию. — Поверь, дорогая, М.П.Г. не соврал, и я прекрасно знаю семью Малфой, лорд Абрахас — достойный человек.

— Ты хорошо знала его... в будущем? — спросила Виктория, чьи знания о семье Малфой были более чем поверхностными.

— Боюсь, что он не доживет до конца Первой Магической Войны, но Малфои не из тех, кто может пренебречь этикетом, они достойные люди и никогда не станут пятнать свое имя подобного рода "приключениями". Но я должна заметить, что лорд Малфой вдовец, — напомнила она известную в этом времени информацию, не став раскрывать все карты. — Поэтому едва ли в его мимолетных жестах может быть что-то предосудительное, — Джоконда не сказала ни слова о Тедди Люпине, но Виктория понимала, что она просто не хочет бередить эту рану — каждый из них что-то оставил в будущем.

После ужина, как и предполагалось, состоявшего из сэндвичей с кусками ростбифа, которые удалось спасти, пожелав удачи и обменявшись крепкими объятиями, ребята отправили Финна в Хогвартс. Он был мрачен, не желая следовать указаниям М.П.Г. и заводить дружбу со Слагхорном, но Джоконда строго напомнила ему об отсутствии иного выбора, ей и самой предстояло кое-что неприятное — понять, кто же из Пожирателей ею заинтересовался. Долохов очевидно был не в курсе, возможно, Лорд Волдеморт тоже, и казалось, кто-то пока просто приглядывался к ней, не совершая никаких действий. Но действия совершенно точно последуют, ведь она запустила в небо Знак Мрака. Остается только надеяться, что М.П.Г. все просчитал и никто не вскроет, что личность Александрин Моро — липовая, а сама она по неясным причинам мертва, как и волшебники, под личностями которых жили ее друзья. Надо признать, что они играли с огнем, в особенности Джоконда и Арчи, находившиеся под самым носом у Крауча. М.П.Г., похоже, намеренно не предупредил их об опасности, исходившей от Уоллеса, и последнее его письмо было больше успокоением, нежели инструкцией к действию. Просто он молчал почти месяц, оставив ребят на произвол судьбы. И все же… Кто он?

* * *

— Вы поступили неразумно, отправившись следить за мистером Уоллесом и поставив себя на грань гибели, — Бартемиус Крауч, сидя за столом в своем кабинете, отчитывал молодых стажеров, за спинами которых строгими нянечками стояли их кураторы. — Вы понимаете, что едва не погибли? И почему вы не обратились к старшим по званию? — он потряс с виду наспех написанным, но на деле продуманным до мелочей отчетом и бросил его на стол.

Аластор Грюм, выдвинув челюсть вперед, что было прекрасно видно в отражении в зеркальном стеллаже за спиной Крауча, угрюмо хмыкал, словно каждое слово Крауча предназначалось ему, а не Арчи. Фабиан Прюэтт как всегда был нейтрален, в отличие от его брата, его эмоции почти не поддавались Джоконде для считывания, но радости в данной ситуации в нем точно не было. Впрочем, его брат, находящийся возле двери, словно дополнительный надсмотрщик, сейчас выглядел идентично.

— Вы позволите сказать, сэр? — совершенно спокойно попросила Джоконда, не испытывая ни грамма вины за содеянное. — Однажды я уже высказала предположение, что мистер Уоллес проявляет ко мне необъяснимый интерес. Мистер Прюэтт, что вы мне тогда ответили? — она как-то угрожающе обернулась, посмотрев на Гидеона из-под бровей.

Гидеон никогда бы не показал, что ему некомфортно от ее холодности, но Джоконда точно знала, как манипулировать чувствами других. Невзирая на начальственную должность, возраст и аврорский опыт Гидеона, ее отношение к старшим могло показаться довольно надменным и даже иногда отталкивающим, но никогда — вызывающим. Холодность и жесткость мисс Моро — именно то, что пригодится настоящему следователю в будущем. Но все же он был выше рангом, и, наверное, стоило быть несколько аккуратнее.

— Я сказал, что, возможно, мистер Уоллес проявляет к ней интерес, как к женщине. Я не знал, что он женат, сэр. Мисс Моро без преувеличения весьма привлекательная девушка, да и зачем кому-то за ней следить? — он как-то уж слишком быстро пустился в оправдания, поддавшись провокации.

— Спасибо, мистер Прюэтт. Мистер Крауч, сэр, надеюсь, что это может объяснить мое нежелание впутывать коллег. И потом, я не планировала нападать на мистера Уоллеса, все произошло случайно. Все, что я хотела — проследить за ним после странного поведения в столовой. Надеюсь, мистера Копперфильда, который передал ему послание от Долохова, скоро найдут. Не мог же он исчезнуть с лица земли? — рассудила Джоконда, не забыв кивнуть Гидеону, словно похвалив его за правильный ответ.

Арчи в очередной раз удивился, каким образом ей удавалось так ловко подминать под себя людей. Гидеон Прюэтт поджал губы, ощутив недовольство, Фабиан только вскинул бровь, взглянув на брата строго, если не осуждающе.

— Что ж, мисс Моро и мистер Джонс, можете возвращаться к работе. Если у вас возникнут идеи на предмет почему же Джим Уоллес за вами следил, я жду вас в своем кабинете.

— Сэр, у меня есть гипотеза, если позволите, — сцепив руки за спиной, не позволила завершить разбор полётов Джоконда и продолжила только после короткого “слушаю”. — Если принять во внимание возможность использования ”Белого Шума” на основном составе Аврората, я могла бы предположить, что к стажерам приглядываются Пожиратели Смерти с целью вербовки. Я думаю, что, если бы “Белый Шум” действительно был опасен и оказался применен в Министерстве, то в Аврорате остались бы только стажеры. За исключением нескольких, ведь в тот день из стажеров в Министерстве находились только я, Алфи и Миранда Диаз. Выживших бы наверняка ждала вербовка в ряды Пожирателей , сэр. Так что я полагаю, что Уоллес проявлял интерес не только ко мне. Просто на мне он себя выдал.

Ее предположения звучали логично, и даже Арчи признал, что она права. И так было нужно, ни у кого, даже у друзей не должно возникнуть вопросов касательно того, почему за ней следят Пожиратели.

— Мисс Моро, спасибо за вашу гипотезу, Грюм, я думаю, стоит ее проверить. Займитесь этим… На этом все.

Уже выходя из кабинета Главы Аврората, Джоконда тронула Арчи за локоть и кивком указала в сторону стола секретаря, где находился лоток с документами, на которых сверху лежал разглаженный для Бартемиуса Крауча выпуск “Ежедневного Пророка”. На фотографии первой полосы грозно возвышался ночной замок Хогвартс, над которым, необъятных размеров, сотканный из зеленой пелены сиял череп с вылезающей изо рта змеей. Поздним вечером накануне Викки прибыла домой и ужасом в глазах поведала, что над Хогвартсом возник Знак Мрака. Следующим утром переполошившийся Аврорат уже судачил на эту тему, а группа Грюма как раз вернулась из Хогвартса. Посреди ночи им пришлось допрашивать старост и профессоров, а также ликвидировать сам Знак Мрака, что, по их словам, было непросто. Ушлый Каффа, судя по всему, имевший осведомителей среди учителей, самолично добыл снимок, чтобы опубликовать сенсацию, которая вряд ли обрадует Бартемиуса Крауча. Итак, событие, которое должно будет связать их с Арчи и Хогвартс, свершилось. М.П.Г. был прав. Однако не он ли приложил руку к появлению Знака Мрака? Что, если он находится в Хогвартсе под личиной одного из преподавателей?

— Мистер Грюм, кажется, я ясно дал понять, что первым делом этим утром на моем столе должен лежать отчёт о происшествии в Хогвартсе, — донесся в спину противный елейный голос.

— Вот же ж педрила... — шепотом проскрежетал Грюм, и Арчи с Джокондой прыснули; братья Прюэтты лишь только осуждающе на них покосились.

— Вы что-то сказали? — захлопав не по-мужски пышными и густыми ресницами, спросил заместитель Крауча.

— Мистер Вандсволлоуз, кажется, вы знаете, что половину утра я провел в кабинете у мистера Крауча по делу Уоллеса. Отчет будет готов через час.

— И не минутой позже, — сверившись с карманными часами, потребовал Вандсволлоуз.

— Конечно, — Грюм натужно осклабился; по затрясшимся брылям было видно, как тяжело ему далась даже эта улыбка.

Вандсволлоуз, задрав нос, прижимая к груди папку документов направился к своему “аквариуму-кабинету”, как всегда открыв дверь на ходу взмахом волшебной палочки с инкрустированной молочно-зелёными каменьями рукоятью, которую авроры за его спиной называли нефритовым жезлом.

* * *

Следующая неделя была какой-то уж слишком насыщенной: помимо нападения Пожирателей Смерти на Флит-стрит, каким-то неведомым способом в "Дырявом Котле" появилась парочка магглов. Том, владелец лавки, видно, давно не обновлял маскирующие чары и потому ему предстояло оплатить крупный штраф из-за этого инцидента. Сколько интересных и витиеватых фраз об открывшемся им мире обронили магглы, пока авроры ожидали прибытия представителей Штаба Стирателей Памяти, а Джоконде впервые удалось лично увидеть реакцию магглов на существование волшебников. Сначала они не верили в то, что видят магию — сочли это розыгрышем, затем пришла другая стадия — стадия тотального шока и ужаса, следом — неприятие и мысли о заговоре и тайном правительстве. Пока с ними работали менталисты, Джоконда увидела неожиданную картину — в "Дырявый Котел" со стороны Косой Аллеи зашел лорд Абрахас Малфой, а с ним — улыбчивая красивая блондинка, журналистка Валери Уэмпшир. Джоконда с подозрением сощурилась, ведь Викки не упоминала о предстоящей встрече. Лорд Малфой увидел Джоконду, стоявшую на входе в "Дырявый Котел", чтобы сюда не дай Мерлин не заглянул еще какой-нибудь любопытный маггл.

— Мисс Моро, добрый вечер, что вы здесь делаете? — не стал игнорировать Абрахас ее присутствие, да и попросту не смог бы, ведь ему нужно было пройти в маггловскую часть Лондона мимо нее.

— Добрый вечер, лорд Малфой, Валери, — она сухо кивнула подруге. — Дела служебные.

Абрахас смотрел на нее сверху вниз, он был довольно рослым мужчиной, и Джоконда всегда чувствовала себя неуютно в таких случаях. Он не увидел здесь никаких намеков на присутствие других авроров или сотрудников Министерства, кроме тихонько пьющего в уголке Заместителя руководителя Административного Департамента, ведь они заперлись в отдельной комнате, заботливо предоставленной опростоволосившемся хозяином "Дырявого Котла".

— Что ж, тогда легкой службы. Мисс Уэмпшир...? — он обернулся к спутнице, но не успел задать следующего вопроса.

— Лорд Малфой, с вашего позволения, я переговорю с подругой и отправлюсь домой позже.

— Конечно, мисс Уэмпшир. В таком случае, я с вами прощаюсь, — сообщил он и коротко кивнул Джоконде.

— До свидания, лорд Малфой.

На этом короткий разговор закончился. Викки заказала чай и дождалась окончания смены Джоконды, прежде чем обе вместе отправились домой. Надо отдать должное Джоконде, она не стала осыпать ее вопросами, а дождалась, пока та сама готова будет всё рассказать. Как и сказал М.П.Г., лорд Малфой начал проявлять к ней внимание. Викки скрыла, что сегодняшняя встреча была не первой. Впрочем, Джоконда не могла осуждать ее, следующую указаниям из письма, как и лорда Малфоя — вдовца Мерлин знает сколько времени. Джоконда уже не единожды возвращалась к мысли, что, возможно, он может знать что-то о перемещениях во времени собственной супруги, и она бы с радостью нашла повод для разговора, вот только не могла раскрыть себя так просто. Но знал ли он, что у его супруги есть дочь от Тома Риддла? Знал ли он, что Том Риддл — опасный тёмный волшебник? Верил ли он, что Аврора Уинтер — родственница Дамблдора или же это всего лишь легенда для попавшей в прошлое Луны Лавгуд? Ведь тогда его сын — Люциус — его правнук? Кажется, у Альбуса Дамблдора никогда не было детей, чтобы иметь внуков...

Джоконда стремилась узнать о воспоминаниях Тома Риддла больше, но в основном сова приводила ее в малозначимые, однотипные, но столь нежные моменты его свиданий с Авророй — на озеро, где влюбленные поглощали сэндвичи, на пляж — где Аврора пыталась уговорить Тома загореть, в незнакомое общежитие какого-то университета, где произошел довольно интимный момент — жаркие поцелуи. Но сова не могла показать ничего о жизни Абрахаса Малфоя и его супруги. Джоконда все также жаждала узнать тайну своего появления на свет, но в одном из воспоминаний увидела совсем другого младенца — ангельского карапуза и ее сводного брата — Люциуса…

Женский силуэт возник перед глазами Джоконды в практически полностью зашторенной от мягкого закатного солнца детской. Фигуры единорогов и звезд медленно плыли по стенам, проецируемые из детского ночника. Множество мягких игрушек, компаниями собрались на комоде, на кресле и двуспальной кровати возле колыбельной, в которой Джоконда надеялась увидеть темноволосую девочку, но шестым чувством понимала, что увидит там вовсе не себя. Том наблюдал за Авророй из темноты соседней комнаты, не заявляя о своем присутствии. Он смотрел на то, как Аврора, склонившись над колыбелью, целует сына в лоб. Необъятный кот, трубно замурчав и подав голос, оказался на руках у хозяйки, и с негромким наказом охранять был устроен в кресле, где тут же покладисто свернулся в огромный клубок, вытянув лишь передние лапы.

Том сделал шаг вперед, прошуршав ботинками по мягкому паласу, и Аврора, в ту же секунду взмахнув палочкой, огородила колыбель звуконепроницаемыми чарами.

— Абрахас, я обещала скоро выйти. Разговор отложим на потом. Твоя мать мне всё объяснила, но это не значит, что я не злюсь на тебя, — спокойно сказала она и повернулась к выходу из детской, чтобы различить мужскую фигуру в проёме между комнатами.

— Этот старый кот всё такой же жирный, как и прежде, — раздался голос, который Аврора, судя по всему, не ожидала услышать, тем более здесь — в детской их с Абрахасом сына.

— Кто вы и что делаете в моих апартаментах? — она напряглась, но палочку, зажатую в руке, поднимать не стала. — Вы заблудились?

— Леди Малфой, — растянул её титул и имя Том немного презрительно; брошь в виде пчелы на лацкане его жилетки поймала блик плывущего по стене единорога, — никогда бы не подумал, что ты выйдешь замуж за человека, которого не любишь. Ты умеешь удивлять, — подтвердил он догадки Джоконды.

В последнюю фразу прокралось разочарование, но в этом разочаровании отчетливо слышалась ирония. Однако Аврора отчего-то не могла подобрать подходящих слов, несмотря на почти незавуалированное оскорбление. Джоконда буквально почувствовала, как в сердце матери что-то оборвалось, когда она едва не потеряла равновесие и не плюхнулась на кота, внимательно глядевшего на человека в проеме.

— Удивительно, как он похож на тебя, — продолжил Том в той же манере, взглянув на колыбель, где сладко спал Люциус, — только никогда бы не подумал, что, такая как ты, может назвать сына именем Сатаны, впрочем, эти имена всего лишь схожи, — проронил Том, подойдя ближе.

— К вашему сведению, он был назван в честь римского императора Люциуса Септимуса Северуса и к Люциферу имеет лишь косвенное отношение, как вы сказали, имена схожи. В любом случае, Люцифер был любимым ангелом маггловского Бога, и имя это означает «несущий свет», мистер Лестрендж, — назвала она его чужой фамилией, что несколько удивило Джоконду, поначалу решившую, что Аврора его узнала. — Покиньте мою спальню, немедленно! Это уже не смешно, — придя в себя, ощетинилась она, но фамилию произнесла не слишком уверенно и сделала несколько шагов в сторону волшебника, но, пошатнувшись, остановилась, наконец, узнав пришельца.

Подавив полувздох-полувскрик, она замерла изваянием на месте…

— Поняла, что обозналась… — зачем-то констатировал Том и уверенным шагом подошел ближе к ней.

Это действительно был Том, он улыбался неприятной улыбкой, словно вовсе не был рад встрече, а значит, то было банальное любопытство. Она отшатнулась, когда он протянул руку ладонью вверх и попытался коснуться её щеки.

— Ты сильно изменилась, Аврора, раньше ты жутко краснела и смущалась моих прикосновений, — напомнил он, пытаясь уколоть.

— Уходи, Том, — попросила она кратко и совершенно обескураженно.

В этот момент к Джоконде пришло осознание, что со времени последнего воспоминания совы прошло довольно много времени.

— Как невежливо с твоей стороны, словно ты не рада меня видеть, — да, он прекрасно видел, какое впечатление произвел своим внезапным появлением, и наслаждался каждой секундой.

— Прошло девять лет, Том, ты давно уже стал для меня чужим человеком, — не раздумывая, ответила Аврора, было видно, как тяжело ей скрывать обескураженность за каменной маской равнодушия.

Он сделал ещё один шаг на сближение, нарушая её личное пространство, оказался почти вплотную, но Аврора уже крепче держалась на ногах.

— Неужели ты действительно так думаешь? — на его устах всё ещё играла эта пугающая улыбка. — Ты так изменилась, — он пропустил через пальцы прядь прямых белых волос, спускающуюся по её плечу, — стала такой похожей на них, — неопределённо сказал Том, склонив голову набок, изучающе всматриваясь в каждую черточку её лица. — Нет, ты стала выше и лучше, ни одна из них тебе и в подмётки не годится… Но я перестал узнавать тебя на газетных снимках, может, та Аврора, которую я когда-то знал, странная пёстрая девушка, увивавшаяся за мной хвостиком, ещё живёт где-то внутри тебя…

— Мама! — маленький Люциус, точно почувствовавший тяжелую атмосферу, повисшую в комнате, проснулся и сел в кроватке.

Аврора дёрнулась, точно и сама проснулась, услышав голос сына. Она вернулась к колыбели, подняла его на руки и прижала к груди; Люциус не плакал и не хулиганил, лишь сосредоточенно смотрел на постороннего мужчину, словно был загипнотизирован.

— Теперь для тебя я леди Малфой, проявляй уважение, — резко и надменно заявила она, медленно укачивая малыша. — Я была бы просто счастлива, если бы ты оставил меня наедине с сыном и больше вообще не появлялся в Малфой-мэноре.

Из кресла донеслось недовольное мяуканье; кот не шипел, но явно был напряжен.

— Боюсь, это невозможно, у меня есть кое-какие дела с твоим мужем, так что мы ещё будем видеться, — он говорил вполне серьёзно, при этом почему-то не сводя глаз с малыша; что означал сей взгляд — оставалось загадкой. — Я просто зашёл поздороваться… Неужели ты всё ещё злишься на меня за то, что я оставил тебя?

— Ты мне уже давно безразличен, Том, я счастлива в браке и более не нуждаюсь в твоём внимании. Если ты сейчас не покинешь мои апартаменты, я применю силу.

Если её слова и вызвали его недовольство, то он не подал виду, лишь посмотрел странным, испытующим взглядом, то ли любуясь, то ли испытывая искреннее презрение к изменившемуся поведению Авроры.

— На этот раз я исполню твою просьбу и уйду, но впредь не смей мне угрожать, — спокойно предупредил он. — Я не терплю пустых слов, и больше никогда не смей звать меня по имени, — в полумраке его лицо вдруг показалось маской мертвеца, олицетворением зла, что даже малыш сильнее прижался к маме. — Что ж, леди Малфой, — насмешливо-официальным тоном завершил Том, — оставляю вас наедине с сыном.

Кивнув, он развернулся и пошёл прочь, оставив начинающего подвывать Люциуса и его оцепеневшую от услышанного мать, не способную пошевелиться, точно её поразил Петрификус Тоталус. Если он чего-то и хотел от этой встречи, то разве что напомнить о себе и самоутвердиться. Том почему-то был очень враждебно настроен.

— Мерлин, он вернулся, — прошептала Аврора, крепче прижимая сына к себе; она подвинула замершего в одной позе кота, глядящего на выход из детской спальни, и села рядом с ним в широкое кресло, пытаясь успокоиться. Кот, которого автоматически гладили по голове, так и не расслабил одеревеневшей спины…

Между последней встречей Авроры и Тома, кажется, прошла целая вечность, и Джоконда, видя, что Люциусу не более двух лет, могла примерно рассчитать год данного воспоминания: от пятьдесят шестого до пятьдесят восьмого, если она правильно сопоставила возраст Люциуса в обоих временах. Глядя на мать, успокаивающую малыша, до того, как воспоминание завершилось, что означало, что Том покинул поле видимости, Джоконда решила, что судьба была жестока к ее матери, ведь, кажется, она и представить не могла, что Том Риддл в будущем станет чудовищем. Еще с воспоминания о Северном Сиянии стало ясно, что она потеряла память, которая, судя по всему, к ней к этому времени так и не вернулась. Но теперь Джоконда видела в каждом жесте, в каждом слове некогда прекрасного юноши предпосылки к тому, кем он станет в будущем. Том Риддл стал другим спустя девять лет, воспоминания в сове поменялись — они стали мрачнее, тягостнее. Его любовь подверглась метаморфозам, он стал груб с Авророй, и в следующем воспоминании — в каких-то теплицах, возможно, в Малфой-мэноре, едва насильно не поцеловал ее на глазах у незнакомой девушки по имени Адара. В свою очередь изменилась и Аврора, она совсем перестала любить его, в открытую говоря о чувствах к мужу. И это оскорбляло Волдеморта все сильнее, а ее заставляло отдаляться и избегать его. Джоконда все еще не знала, как появится на свет, но сова почему-то показывала не более двух воспоминаний за раз, словно ей требовалась перезарядка. Посему оставалось ждать, когда же появятся ответы, ведь это было явно не финальным аккордом в отношениях ее матери и лорда Волдеморта...

* * *

Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает*. — Иоганн В. Гёте