Возвращение в Хогвартс (джен)

Альбус бежал по Запретному лесу. Тонкие ветви деревьев били его по лицу, но он не останавливался, а только прибавлял скорости. Он не замечал боли от новых царапин, в его голове была одна мысль: только бы не споткнуться. Если он упадет — ему конец.

Кругом ничего не было видно. Над Хогвартсом нависла небывало черная ночь. Располневшую луну заволокли тучи. Макушки деревьев исчезали где-то высоко, растворяясь. Неба не было видно. Была только чернота, поглотившая деревья и, казалось, стремящаяся захватить и весь лес. И Альбуса вместе с ним.

Альбус прибавил ходу. В легких уже свистело, воздуха не хватало. Вдруг правый бок пронзила острая боль. И в воображении Альбуса возникла высокая фигура в черном плаще. Широкие рукава ее мантии свисали, оголяя худые руки, а тонкие костлявые пальцы сжимали крохотную куклу с черными волосами, вонзая в ее живот длинную иглу. Альбус побежал еще быстрее, стараясь не думать о боли.

За его спиной что-то вспыхнуло. Альбус споткнулся, но не упал, продолжая бежать. Благодаря на мгновение озарившему лес свету, взгляд Альбуса выхватил впереди торчащий из земли корень, о который он точно бы споткнулся, если бы не эта вспышка.

Альбус ловко перепрыгнул через возникшую преграду и побежал дальше, не сбавляя скорость. Где-то вдалеке раздался протяжный вой, от которого мурашки побежали по телу. Но Альбус чувствовал, что этого воя ему не стоит опасаться. Он слишком далеко. Бояться нужно того, что вспыхивает за его спиной, преследуя по пятам.

Что-то выбило землю у него из-под ног, и Альбус упал, больно ударившись лицом. Все кругом перевернулось, от удара будто весь воздух вышел из легких. Альбус приподнялся на дрожащих руках и глянул через плечо. Того, что его преследовало, видно не было. Но он слышал, как где-то вдалеке трещат ветки. Этот треск с каждой секундой становился все громче. Все ближе.

Альбус попытался подняться, но не смог. Неведомая сила рванула его назад, протащив по земле. Альбус чувствовал, как его мантия рвется, цепляясь о мелкие камни и ветки. Его рука скользнула по какой-то торчащей из земли коряге, и Альбус, повинуясь инстинкту, ухватился за нее с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Что-то все еще тянуло его назад, а к треску веток, что стал еще громче, добавилось утробное рычание. Но Альбус не был уверен, что это можно назвать рычанием. Будто что-то бурлило. Как лава бурлит в жерле вулкана.

Альбус еще крепче схватился за корягу, прижимаясь к ней грудью, сильнее обхватывая руками. Его нога взорвалась болью. Альбус глянул через плечо. Тот торчащий из земли корень, который он так вовремя заметил, вырвался из земли и теперь держал его, обвив щиколотку, не переставая тянуть его назад.

Вспышка. Широкие стволы деревьев возникли перед Альбусом на секунду, но тут же исчезли во вновь поглотившей их тьме. Бурлящее рычание становилось все громче. И вот из-за деревьев показался силуэт. Огромный монстр грузно перебирал своими лапами, и каждый его шаг отдавался ударом в ушах Альбуса.

Грудь Альбуса будто налилась свинцом от охватившей его паники. Руки и ноги окаменели, больше не повинуясь ему. Из груди отчаянно рвался полный ужаса крик. Но Альбус не кричал. Рот сковало страхом, губы были плотно сжаты. Он вдруг подумал, что уже несколько минут, кажется, даже не дышит. Рычание было уже совсем близко.

Альбус проснулся.

Он подпрыгнул на своей постели, забегав глазами по стенам с потрескавшимися от времени обоями. За спиной лежала влажная от пота подушка. Рычание было все так же близко.

Альбус переборол порыв спрыгнуть с кровати и броситься прочь и посмотрел туда, где тишину ночи разрывал бурлящий рев. От охватившего его отчаяния Альбус чуть было не взвыл, грозясь разбудить своим воплем весь дом. На раскладушке у соседней стены, свесив с нее ногу, спал Джеймс. Джеймс храпел.

Альбус перевел взгляд на еще одну кровать, где таким же утробным храпом Джеймсу отвечал Хьюго. Все было спокойно. Альбус мысленно обругал обоих братьев, вновь упав головой на подушку, и плотнее накрылся одеялом. Спать больше не хотелось. Он отвернулся к стене, пытаясь выбросить из головы страшные образы, явившиеся ему во сне, и крепко жмурил глаза, но толку от этого было не больше, чем пытаться договориться с Пивзом, когда рядом нет Розы.

После праздника Рождества прошло уже несколько дней, но семьи Уизли и Поттеров все еще оставались в доме на площади Гриммо. Альбус не понимал, почему родители не спешат разъезжаться по домам, но был этому рад. Если не считать храпящего Джеймса и вечно орущего портрета Вальбурги Блэк, ему нравилось, что можно столько времени проводить с Хьюго и Лили. Альбус заметил, что, за время его учебы, младшие брат с сестрой сдружились еще больше. Только Роза была расстроена, что отец оставил ее новую метлу дома. Но на все ее недовольства Рон Уизли отвечал, что здесь, на площади Гриммо, им летать все равно нельзя. В первое же утро после празднования, Альбус написал ответное письмо Скорпиусу, но прошло несколько дней, а ответа от друга все не было. В один из дней приезжал дядя Альбуса Перси и что-то долго обсуждал с его отцом. Бабушка и дедушка Уизли приехали днем позднее, они хотели забрать внуков в «Нору». И как Альбус с Розой ни умоляли родителей их отпустить, те оставались непреклонны. В один из вечеров, пока Рон Уизли и Гарри Поттер с Джеймсом и Розой играли в плюй-камни, Альбус сидел над шахматной доской, переставляя фигуры, не без помощи своей тетки, а по другую сторону доски с таким же сосредоточенным лицом сидела его мать, перед каждым ходом окликая брата, Альбус понял, почему родители не отпустили их к бабушке с дедушкой.

После очередного заливистого всплеска храпа, раздавшегося с раскладушки, Альбус гневно отбросил одеяло и выбрался из постели. Пить хотелось так, будто он на самом деле несколько минут назад со всех ног мчался по Запретному лесу. Еще раз мысленно обругав братьев, Альбус вышел из комнаты на темную лестницу.

Альбус вспомнил, как минувшей осенью, когда родители провожали их в Хогвартс с платформы 9¾, Джеймс говорил отцу, что готов спать в одной комнате с Альбусом, только бы отец согласился взять Тедди жить к ним. И если тогда Альбус был готов эту идею поддержать, то теперь он был уверен, что первым будет выпроваживать Тедди из их дома, только тот зайдет на обед.

В доме было тихо. Альбус медленно начал спускаться, щуря глаза, чтобы случайно не оступиться. Скатиться кубарем вниз, разбудив всех обитателей дома, — а, главное, Вальбургу Блэк — хотелось меньше всего. И стоило ему об этом подумать, как ступенька, на которую он опустил ногу, предательски скрипнула. Альбус замер, всем своим существом обратившись в слух. Вокруг было все так же тихо. Альбус миновал один пролет, прошел мимо двери с табличкой «Регулус Арктурус Блэк», за которой спали Роза и Лили, пересилил желание войти к ним, чтобы разбудить Розу, и ступил на следующую лестницу.

Через пару минут Альбус вошел в просторную кухню, но решил не включать свет, и в потемках нащупал кружку, которую тут же наполнил проточной водой. За окном виднелась пустынная улица, запорошенная снегом. Соседние дома были украшены гирляндами, озаряющими улицу всеми цветами радуги. Где-то далеко за окном слышались невнятные и что-то распевающие голоса, а вслед за ними в свете фонарей показались такие же невнятные фигуры, они в обнимку, и чуть шатаясь, шагали по пустынной улице.

Вдруг голоса стали громче, и Альбус вздрогнул. Голоса били слишком близко. Так же близко, как гигантская саламандра в его недавнем сне. Не успев подумать, все так же повинуясь инстинкту, Альбус бросился наутек. Но к выходу бежать было нельзя: голоса раздавались именно оттуда, и в этот момент Альбус заметил в дальнем конце кухни крохотную дверь, едва достающую ему до пояса. Бросив кружку с недопитой водой на столе, он опрометью бросился бежать к этой двери, молясь, только бы за ней было достаточно места, чтобы он смог укрыться.

За дверью оказалась крохотная комнатка. Настолько крохотная, что ее с натяжкой можно было бы назвать даже чуланом. Альбус забился в нее, не оставив свободного пространства, и тихонько прикрыл за собой дверь. Когда голоса стали настолько громкими, что стало ясно: говорящие вошли в кухню, Альбус мысленно себя обругал. Возможно даже сильнее, чем недавно — Джеймса. Ведь родители не стали бы на него сердиться за то, что он не спит ночью, если бы он объяснил, почему встал. Возможно, они даже бы отселили его в отдельную комнату. Но теперь это было лишь прекрасной грезой — спать Альбусу под этот чудовищный храп до тех пор, пока они не вернутся в свой дом. И мысль выбраться из своего убежища теперь казалась еще более пугающей, чем быть обнаруженным на кухне среди ночи.

Альбус прислушался к голосам. Суть их слов еще не достигла его сознания, но он точно знал: на кухне его тетя и отец.

— Нет, я не думаю, что он в этом замешан, — сказала Гермиона.

— Многие с тобой не согласятся, — ответил Гарри, и Альбус услышал неприятный скрип: его отец протащил по полу стул, чтобы сесть. — Но даже если он тут ни при чем, — продолжал Гарри, — вопрос все равно очень серьезный.

— Ох, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Мне тоже все это не нравится! Но выбора нет.

— А что, если его найдет кто-то из учеников?

— Да как же? — воскликнула Гермиона. — Ученикам туда ходить нельзя. Да даже, если было бы можно, им туда не пробраться. Говорю же, я продумала все до мелочей. А с магической силой МакГонагалл, и Флитвика, и Слизнорта... этот план — совершенство. Ну или почти совершенство.

— Это уже было, — серьезно сказал Гарри. — И они думали, что никто не пройдет. Но ведь прошли.

— Кто прошел? О чем ты?

— Мы прошли, Гермиона! — громко сказал Гарри, и Альбус услышал, как тетка на него зашикала.

— Тише ты, — сказала она. — Во всем доме люди спят.

«Ага, — подумал Альбус. — Если хотите, чтобы люди спали, уберите Джеймса и Хьюго подальше».

— Неужели тебе это не напоминает то, как в Хогвартсе прятали философский камень? — спросил Гарри, и Альбус неосознанно прижался ухом к дверце. Он не знал, о каком камне говорит его отец, но одно его название уже обещало интересную историю.

— Лучшие волшебники своего времени выставили вокруг него всевозможные ловушки, — продолжал отец. — А прошли мы. Первогодки.

Альбус замер, еще крепче вжимаясь в дверь. Отец много рассказывал ему о Хогвартсе, но совсем не рассказывал о таких невероятных приключениях вроде победы в Турнире Трех Волшебников и нападениях на Замок, о которых Альбус узнал уже в школе от других учеников, которые, казалось, знали о жизни его отца даже больше, чем сам Альбус.

— Но ведь сейчас за дело взялись мы. Те самые первогодки, — ответила Гермиона, и, как показалось Альбусу, она улыбалась.

— Как бы там ни было, выбор у нас не велик, — спустя какое-то время, сказала Гермиона. — Его нужно упрятать, и понадежнее. А надежнее места, чем Хогвартс, я пока придумать не могу. Мы только о нем узнали, а за ним уже идет охота. Не представляю, как они о нем прознали, Гарри, но он им нужен.

— И ты уверена, что Драко Малфой в этом не замешан, — сказал Гарри.

— Да, — ответила Гермиона.

— Но почему? Откуда такая уверенность?

— Я видела его сына, — сказала Гермиона.

— Я тоже его видел, — сказал Гарри. — Но при чем здесь Скорпиус?

— Я не просто его видела, Гарри. Я говорила с ним.

— И этого разговора достаточно, чтобы вычеркнуть Малфоя из «черного» списка?

— Ничто так хорошо не характеризует человека, как его ребенок, — сказала Гермиона.

— Извини меня конечно, — с какой-то осторожностью в голосе сказал Гарри, — но это ведь твоя дочь выпила Оборотное зелье и в облике моего сына проникла на матч по квиддичу?

Гермиона фыркнула. Альбус помнил ту кричалку, что получила Роза после матча. Выслушивая ее, он сам чуть было не забился в слезах, что уж говорить о Розе. И потому это фырканье его особенно удивило. Он понял: на самом деле его тетка не была зла из-за этого проступка. Мерлиновы кальсоны, она гордилась!

— А я организовала движение против школьной системы на пятом курсе, — безразличным тоном сказала Гермиона.

— Против движения Амбридж, — поправил ее Гарри.

— Да какая разница? — воскликнула Гермиона. — Я была против установленных порядков и приняла меры. То же сделала и Роза. И ведь она одержала победу.

— И победу признали... — протянул Гарри.

— Что тебя беспокоит? — помолчав, спросила Гермиона.

— То, как они похожи на нас, — тихо ответил Гарри. — И полгода не проучились, а уже ввязались в скандал, прогремевший на всю школу.

— Кровь, — со значением ответила Гермиона. И после долгой паузы добавила. — Не думаю, что нам стоит за них переживать. Роза отчаянная. Альбус ее сдерживает. Но все это пока что не выбивается за рамки школьной жизни.

— Пока что, — сказал Гарри.

— Нет, — перебила его Гермиона. — Они не могут ввязаться во что-то опасное. В это дело они не ввяжутся.

— Потому что они — не мы? — спросил Гарри.

Гермиона не ответила.

— Так что со Скорпиусом? Что ты о нем думаешь? — снова заговорил Гарри.

— Ну, из того, что мне говорила Роза, могу сказать, что он необычайно талантлив. И он учится на Гриффиндоре, что, как по мне, о многом говорит. А из рассказов Розы я сделала вывод, что, как бы он не тянулся быть лучшим в учебе, на первом месте у него дружба. Он вытягивает наших детей, как когда-то вас тянула я. Роза не раз в письмах говорила о том, что они занимаются до полуночи, и Скорпиус не пускает их спать, пока они не закончат домашние задания, но не дает им списывать. Невилл мне как-то писал, что он напоминает ему меня на первых курсах, — она усмехнулась. — Такой же всезнайка. Но... Как писал Невилл, и что увидела я, поговорив с ним... — Гермиона как-то странно хмыкнула и продолжила. — Он скромен. При всем его потенциале он очень скромен! И хорошо воспитан, — сказала она. — И просто возмутительно красив.

Альбусу казалось, что он уже слился с дверцей, став с ней одним целым. Он сам не заметил, что улыбается во все лицо. Его тетя полюбила их друга. Она тоже увидела, может, и не полностью, но она увидела, что он особенный. Альбус и без того знал, что его решение подружиться со Скорпиусом было правильным, но сейчас, когда его, казалось, всегда строгая тетка одобрила его выбор, Альбусу стало легче. То, что он услышал об отце своего друга, когда они с Джеймсом и Розой подслушали разговор родителей, не давало ему покоя все эти дни. Но теперь он знал: его переживания напрасны.

— Он совсем не похож на Драко в годы учебы, Гарри, — продолжила Гермиона. — Он другой. Лучше. В разы лучше. И Драко в нем. Это он его так воспитал. Не был бы Скорпиус таким, если бы Малфой остался тем... — она замялась.

— Тем алчным до власти и травли грязнокровок гадом, — закончил за нее Гарри.

— В общем, да, — выдохнула Гермиона. — Я уверена, война показала ему, что важно, а что — нет. Останься он при прежних взглядах, он бы не воспитал такого сына. Мне этого достаточно, чтобы ему поверить.

— Но, если бы он поддерживал связь с Пожирателями... — заговорил Гарри.

— То — что? — спросила Гермиона.

— Нам бы это пригодилось.

— Не думаю, что он настолько на нашей стороне, — ухмыльнулась Гермиона.

— И он не Снегг. Он так не сможет. Его либо раскроют, либо он переметнется на их сторону, — раздался голос где-то вдалеке, и Альбус понял: в кухню вошел Рон.

В комнате повисла тишина. Альбус все так же прижимался ухом к двери, молясь только о том, чтобы его не раскрыли. Попасться сейчас, после всего, что он услышал... Ему очень хотелось спать, маленькая комнатка так и звала его свернуться калачиком и уснуть. Но Альбус боялся, что, поддавшись порыву, следующим, что он увидит, будут лица его родителей, обнаруживших его в своем укрытии по утру. А это грозило неприятностями. И он ждал, когда же родители отправятся по своим комнатам, чтобы он вернулся в свою. Спать под оглушительный храп Джеймса.

— Невилл уверен, что все получится, — сказал Рон.

— Я тоже так думаю, — ответила Гермиона.

— Так может, ты в таком случае пойдешь спать? — спросил Рон.

Альбус подумал, что еще никогда не любил своего дядю так, как в этот момент.

Дождавшись, пока за дверью все стихнет, и, на всякий случай, подождав еще несколько минут, Альбус выбрался из своего укрытия и, посмотрев по сторонам, подошел к столу. Его кружка все еще была на месте. Обрадовавшись тому, что родители не придали значения не пойми откуда взявшейся на чистом столе посуде, Альбус допил оставшуюся воду и на ватных ногах направился к лестнице. Хотелось спать. Альбус был уверен, что его сну теперь не помешает даже храп. И как ему ни хотелось теперь, подслушав разговор родителей, ворваться в комнату девочек и разбудить Розу, чтобы все ей рассказать, желание упасть лицом в подушку было сильнее.

Решив, что обсуждение услышанного вполне потерпит до утра, Альбус медленно зашагал по лестнице, аккуратно опуская ноги на каждую следующую ступень. И обругал себя, поняв, что не помнит, которая из них скрипит.

В спальне все еще стоял невероятный храп. Хьюго все так же сладко спал, свернувшись калачиком. Альбус еле удержал себя от того, чтобы не пихнуть ногой его кровать, и влез под одеяло.

Он все думал о том, что его тетя говорила об их с Розой друге, и от этого на душе становилось тепло. Альбус ни за что не поверит, что отец Скорпиуса может быть замешан в чем-то противозаконном. Гермиона была права: Скорпиус очень хороший, он не был бы таким, если бы его отец был плохим человеком. И из головы не шли слова о том, что в Замке уже все готово для того, чтобы упрятать там эту опасную штуковину. Он понял одно: прятать ее будут там, куда ученики не смогут добраться. Но что это за место? Быть может, Хогсмид? Но старшекурсникам туда ходить можно. Погрузившись в свои мысли, Альбус не заметил, как заснул.

— Ал, вставай, — шепотом сказала Роза.

Альбус приоткрыл один глаз и, увидев нависшее над ним лицо сестры, натянул одеяло по самый подбородок.

— Ну, поднимайся же! — громче сказала Роза.

— Роза, у нас же каникулы, — сквозь сон пробормотал он.

— Уже почти обед, — ответила Роза и сдернула с него одеяло, отчего Альбус тут же подтянул коленки к животу.

— Мы отправляемся через час, — не унималась Роза.

— К-куда отправляемся? — непонимающе спросил Альбус, приподнимаясь на подушке.

— По домам едем, — сказала Роза.

Альбус подпрыгнул на месте, заозиравшись по сторонам: братьев в комнате не было.

— Я вчера подслушал разговор родителей! — прошептал он, приблизив лицо к Розе.

— Когда? — удивилась она. — Мы же пошли спать одновременно.

— Я вставал ночью, — сказал Альбус. — Ходил на кухню попить воды, а туда пришла твоя мама с моим отцом.

— И они тебя не заметили? — изумилась Роза.

— Не заметили, — сказал Альбус, — я спрятался в какой-то комнатушке, что в конце кухни. Видела, там есть крохотная дверца? Я ее прежде не замечал.

— Да, я видела, — ответила Роза. — Это комната Кикимера, — самодовольно сказала она. — Я у мамы спросила про эту дверь в первый же день.

— Того самого Кикимера из Хогвартской кухни? Ну ничего себе, — присвистнул Альбус.

— Так что ты услышал? — спросила Роза.

— Они говорили о той штуке, про которую мы слышали тогда, после праздника. И о Скорпиусе.

— О Скорпиусе? — глаза Розы поползли на лоб.

— Да, — улыбнулся Альбус. — Твоя мама сказала, что он ей нравится.

Роза как-то странно улыбнулась и снова посмотрела на Альбуса:

— А что с той штукой? — спросила она.

Дверь распахнулась, и в комнату заглянул Рон.

— Просто чтобы ты знал, — сказал он, обращаясь к Альбусу. — Мы с твоим отцом поспорили. И если через пять минут он не увидит тебя за кухонным столом, набивающим рот яичницей, до конца каникул будешь работать у нас во «Вредилках», — Рон многозначительно выпучил глаза.

— Работать во «Вредилках»? — восторженно воскликнул Альбус, и Рон, недоверчиво сощурив глаза, сказал:

— Да, мыть туалеты.

И хитро улыбнувшись, он захлопнул за собой дверь.

— Не вышло, — понимающе улыбнулась Роза. — Так что насчет разговора? — спросила она, внимательно посмотрев на Альбуса.

— Роза, — серьезно сказал он, свесив ноги с кровати и потягиваясь. — Я не хочу мыть туалеты. Пойдем завтракать.

На кухне было полно народу. Мама Альбуса суетилась у плиты, бросая через плечо один за другим дымящиеся блинчики. Джеймс их ловил с завидным мастерством и отправлял по тарелкам. Отец сидел в изголовье стола, развернув перед собой газету, и то, что за газетой скрывается именно он, Альбус понял только по торчащим над бумагой черным волосам. Сверху слышались возбужденные голоса: Гермиона бегала по комнатам, собирая багаж всех членов семейств и наспех прибираясь в комнатах, а Рон ходил за ней, делая вид, что помогает, отчего ее голос становился только громче и раздражительнее. Лили и Хьюго сидели возле окна и играли в волшебную игру «пикси-докси-василиск». Споры о том, что появилось раньше: эта игра или магловская ее версия «камень-ножницы-бумага» не давали покоя ученым из соответствующего ведомства Министерства магии и по сей день.

Когда весь багаж был уложен, а дети накормлены, семьи Поттеров и Уизли направились к выходу под нескончаемые крики Вальбурги Блэк, в которых, впрочем, впервые за время их пребывания на площади Гриммо, 12, слышались нотки радости.

Оставшиеся дни зимних каникул, которые Альбус провел в своем доме, пролетели незаметно. Лили, лишившаяся компании Хьюго на занесенной снегом улице площади Гриммо, оккупировала все личное пространство Альбуса, каждый вечер провожая его спать до самой двери его спальни и встречая на ее пороге, только он вставал с постели. Джеймс был увлечен тренировками полетов, проводя все дни с отцом на заднем дворе. А мама вела ту обыденную жизнь, к которой привык Альбус, когда он еще не учился в Хогвартсе: днем она наводила порядок в их доме, проводила время с детьми, а по вечерам усаживалась за письменный стол, придумывая новый текст для спортивной колонки «Ежедневного пророка». Письма от Скорпиуса все не было.

В день отправления в Хогвартс Альбус проснулся прежде, чем кто-то пришел его будить. Он вышел из комнаты и спустился в гостиную. В гостиной было пусто. По телу Альбуса пробежал холодок: они про него забыли. Не может быть, чтобы они уехали без него! Альбус бросился к лестнице, но навстречу ему уже, быстро перебирая ногами по ступенькам, летел Джеймс.

— Мы проспали! — крикнул он брату. — Почему никто меня не разбудил?

— Меня тоже никто не разбудил, — сказал Альбус.

— Что вы шумите? — недовольно сказала Лили, высунув голову пролетом выше.

— Где родители? — снова крикнул Альбусу Джеймс.

— Не знаю, — ответил тот.

Они замерли, осматривая комнату. Никого не было.

— Ладно, — серьезно сказал Джеймс, — уехать на вокзал без нас двоих они не могли. Допустим, они бы могли забыть тебя. Ой!

Альбус пнул брата ногой.

Входная дверь распахнулась, заставив мальчиков вздрогнуть. На пороге стоял Хагрид.

— О, вы уже встали! — довольно сказал он, похлопывая бороду. — Ну, значится, готовы ехать.

— Где наши родители? — спросил Джеймс, с нескрываемым подозрением посмотрев на Хагрида.

— Ты повезешь нас в школу? — спросил Альбус.

— Та-ак... — протянул Хагрид. — Значится, вот как было указано. Мы с вами сейчас отправляемся на вокзал Кингс-Кросс. Лили, — он посмотрел наверх, откуда с него не спускала глаз встревоженная Лили, — к тебе с минуты на минуту приедет бабушка. Та, которая нашенская, значит. Уизли.

Хагрид неуверенно переступил порог под взглядами троих детей и снова посмотрел на Альбуса:

— Чемоданы ваши сложены, я надеюсь?

— Сложены, — машинально ответил Альбус.

— А где мама и папа? — подала голос Лили.

— Дела у них, — лаконично ответил Хагрид. — Заняты. Велели мне. Давайте, — он обратился к мальчикам, — хватайте свое добро и вперед. Не то на поезд опоздаем. А тогда что делать? «Фордика» ж уже нет. Да и то было бы паршивой идеей, отцы-то ваши это на своем опыте уже знают. Ну, что стоите как истуканы? Бегом за чемоданами!

Альбус сорвался с места, Джеймс поспешил за ним. Времени размышлять о том, почему в школу их провожает Хагрид, а не родители, не было. Альбус был уверен, они с братом думают об одном: только бы не опоздать на поезд.

Когда Альбус и Джеймс вышли из дома вслед за Хагридом и направились вдоль дороги, Альбус ужаснулся догадке, что им предстоит идти до ближайшего метро. Дом Поттеров находился в деревушке, в которой не было маглов, далеко за чертой города. И до ближайшей станции идти бы пришлось очень и очень долго. Но Хагрид остановился у дороги, под удивленными взглядами мальчиков извлек из складок своего плаща старый розовый зонтик и бросил его на землю. Альбус и Джеймс переглянулись. Но не успели они задать волнующий их обоих вопрос, как тишину улицы прорезал пронзительный рев тормозов, и перед братьями из ниоткуда возник высоченный автобус.

— Ха, быстро приехал! — довольно воскликнул Хагрид, глянув на ребят. — Давайте полезайте скорее, — он схватил их чемоданы и закинул в салон, где их тут же подобрал какой-то волшебник, унося прочь.

Удивленные такой дерзостью и волнующиеся за свой багаж мальчики запрыгнули в автобус. Хагрид вошел следом. С виду автобус был вполне обычный: вдоль окон стояли кресла, на некоторых из них сидели люди, как решил Альбус, волшебники. Это было ясно по их нетипичной для маглов одежде. В проходе невысокий худой человек, по-видимому, кондуктор, толкал их чемоданы, неустанно кряхтя и отдуваясь. Хагрид протолкнул братьев глубже в салон, и они тут же уселись в ближайших креслах, все так же с любопытством осматривая автобус. Дверь захлопнулась.

— Трогай, Эрн! — раздался крик за их спинами. Кричал кондуктор. И только слова сорвались с его губ, как автобус дернулся так, что Альбуса буквально вдавило в спинку его кресла. Он уже думал, что еще немного, и он точно провалится сквозь нее, но автобус подпрыгнул на повороте, и Альбус подлетел к самому потолку, не успев ухватиться за подлокотники.

— О-ох! — воскликнул Хагрид, повалившись на сидение напротив. — Держитесь крепче! Доедем с ветерком!

Альбус не мог сказать ни слова, он хватался за кресло, пытаясь усидеть на месте. Он в ужасе глянул на Джеймса. Лицо брата опасно позеленело.

— Добро пожаловать на борт автобуса «Ночной Рыцарь»! — раздался бодрый голос над ухом у Альбуса. Он отвернулся от брата и увидел, что в проходе, разделяющем их с Хагридом, стоит тот самый кондуктор. Стоит, ни за что не хватаясь. Альбус от удивления раскрыл рот, а кондуктор продолжал. — Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение. Я — Стэн Шанпайк...

— Мы не были в трудном положении, пока не попали в этот автобус, — слабым голосом прохрипел рядом с Альбусом Джеймс; его лицо приняло еще более зеленый оттенок, а побелевшие от напряжения пальцы вжимались в подлокотники кресла.

— Он доставит вас в любую точку мира, находящуюся не под водой! — словно не замечая Джеймса, продолжал Стэн.

— На! — крикнул ему Хагрид, протягивая руку.

Альбус увидел, как лесничий опустил в ладонь кондуктора несколько монет. Тот пересчитал полученные деньги и, довольно улыбнувшись, повернулся к детям:

— Желаете какие-нибудь горячие напитки? — спросил он с излишней, как показалось Альбусу, заинтересованностью. — Какао? Зеленый чай? Огневиски?

— Иди уже отсюда! — крикнул Хагрид. — Ничего им не надо.

Стэн фыркнул и зашагал по проходу, подпрыгивая в ритм бешеной езды автобуса.

— Не вздумайте заказывать горячие напитки, — обратился Хагрид к братьям. Он, как и мальчики, вжимался в спинку кресла. Его лицо тоже было подозрительно зеленым.

— Я просто хочу отсюда выйти, — простонал Джеймс.

Альбус посмотрел в окно, и его тело сковал ужас. Пейзажи по ту сторону стекла проносились с такой скоростью, какой Альбус не видел даже во время полетов на метле. И он был уверен: дело вовсе не в том, что он плохо летает. В один момент, когда автобус взял резкий поворот и неминуемо должен был врезаться в стоящий на его пути телефонный столб, Альбусу даже показалось, что столб отпрыгнул в сторону. Они летели по дорогам, обгоняя десятки машин, которые их, казалось, даже не замечали.

— Они нас не видят, — подтвердил мысли Альбуса Хагрид.

Его слова заглушил громкий хлопок, и, не отрывающий взгляд от окна Альбус, увидел, как зеленые лужайки вмиг сменились серыми домами и тротуарами. Альбус посмотрел на Хагрида, и тот кивнул.

— Трансгрессировали, — прохрипел он.

Автобус с пронзительным визгом колес об асфальт затормозил, и Альбус с Джеймсом повалились на пол. Хагриду удалось удержаться в кресле.

— Вокзал Кингс-Кросс! — бодро провозгласил Стэн Шанпайк.

Выходя из автобуса, Альбус бросил на кондуктора взгляд, полный ярости, на какую только он был способен. Но тот, провожая пассажиров и подавая им их чемоданы, лучезарно улыбался, как ни в чем не бывало.

— Приехали, — выдохнул Хагрид, когда автобус в одно мгновение исчез, будто его и не было.

Мальчики говорить не могли. Джеймс, зеленый как растения в теплицах Невилла, держал у рта руку, а Альбус стоял как вкопанный, боясь, что если пошевелится, то тут же упадет на землю.

Хагрид проводил братьев до входа вокзала и протянул им билеты:

— Как попасть на платформу, вы уже знаете, — сказал он, — а я пойду, — он сунул в руку Альбуса две бумажки и неровным шагом направился прочь, то и дело хватаясь за лицо.

— Вот это поездочка, — сказал Альбус, посмотрев на брата. — Пойдем?

Джеймс кивнул, и они вошли в здание вокзала, оказавшись на платформе, по обе стороны которой стояли поезда с бегающими от вагона к вагону маглами.

— Нужно найти девятую платформу, — сказал Альбус.

— Туда, — еле слышно сказал Джеймс и потянул Альбуса за собой.

Оглядевшись, чтобы не попасться на глаза маглам, мальчики проскользнули сквозь кирпичную стену между платформами 9 и 10 и оказались на набитой волшебниками в мантиях самых разных цветов платформе 9 ¾. Не увидев никого из друзей, Альбус тут же направился к поезду, но Джеймс отстал. Альбус оглянулся, разыскивая брата. Тот уже обнимался со своим другом Лиамом, и Альбус был готов поклясться, что Джеймс в шаге от того, чтобы разрыдаться у него на плече. Вздохнув, Альбус направился дальше, разглядывая лица учеников, надеясь увидеть среди них Скорпиуса или Розу. Друзей видно не было. Альбус забрался в поезд и, только найдя свободное купе, зашел в него, плотно закрыв дверь. Друзья наверняка будут его искать, и им понравится то, что он нашел для них троих купе. Дверь распахнулась, и Альбус гневно зашикал на какого-то забредшего к нему когтевранца, а уже когда тот убежал, хлопнув дверью, понял, как глупо он, должно быть, в этот момент выглядел.

Поезд тронулся, и Альбус развалился на диване, уставившись в окно, наблюдая за тем, как плавно сменяются пейзажи от кирпичных стен вокзала к зеленым лугам с пасущимися на них коровами. После поездки на «Ночном Рыцаре» это казалось истинным наслаждением.

Дверь снова распахнулась, и, сверкнув гривой рыжих волос, в купе ввалилась Роза.

— Вот ты где! — крикнула Роза, бросив свой чемодан на пол между диванами и плюхнувшись на мягкое сидение напротив Альбуса.

Альбус тут же повеселел, увидев сестру.

— А где Скорпиус? — спросил он, глянув на дверь. Он был уверен, что к этому времени друзья уже придут вместе.

— Вообще-то, — сказала Роза, — я думала, что он уже с тобой.

Альбус развел руками, как бы показывая, что кроме него в купе никого нет.

— Подождем, — решительно сказала Роза, откинувшись на спинку.

Альбус покосился на ее чемодан, валяющийся посреди прохода, но, встретив грозный взгляд сестры, решил ничего не говорить.

— Ты даже не представляешь, как я сюда попал, — сказал Альбус спустя какое-то время.

Роза поморщилась:

— Полагаю, сквозь стену между платформами девять и десять, — сказала она с сарказмом.

— Да я не о том, — сказал Альбус. — На вокзал. Нас привез Хагрид. Точнее, «Ночной Рыцарь».

— «Ночной Рыцарь»?! — воскликнула Роза. — Ты прокатился на «Ночном Рыцаре»?

— Ну да, — неуверенно сказал Альбус. — А что?

— Я всегда мечтала на нем поездить! — она с негодованием всплеснула руками.

— Поверь, — серьезно сказал Альбус, — то еще удовольствие...

Роза вдруг выпрямилась и серьезно посмотрела на брата:

— Твоих родителей тоже не было? — спросила она.

— И твоих? — переспросил Альбус.

— Нет! — ответила Роза. — Меня вместе с Виктуар привезли Билл и Флер.

— Это странно... — сказал Альбус задумчиво.

— Наверняка это связано с той штукой, — заключила Роза. — Что ты там говорил на площади Гриммо? Кстати, где Скорпиус? Ему пора бы уже нас найти.

Не сговариваясь, друзья похватали свои чемоданы и вышли в коридор. Они снова, как и в первое свое путешествие на «Хогвартс-экспрессе», шли по вагонам, заглядывая в каждое купе. Но теперь они искали не где бы расположиться. Теперь они искали своего друга. Которого нигде не было.

Обойдя все вагоны, они, отчаявшись, вошли в последнюю дверь, за которой оживленно беседовали Энн и Алисия. Увидев однокурсников, девочки заулыбались и пригласили их к себе. Решив, что найдут Скорпиуса в школе, Альбус и Роза без сил повалились на диван.

Поезд начал замедлять ход, и в окне мелькнула деревянная вывеска с надписью «Хогсмид».

Взяв чемоданы, первокурсники вышли из поезда, направляясь, теперь, к безлошадным каретам, что стояли в конце перрона. Альбус глядел по сторонам, все еще пытаясь высмотреть белесую макушку друга. Скорпиуса видно не было.

Никаких фестралов, которыми его пугал Джеймс, Альбус снова не увидел, когда они с Розой, Энн и Алисией спустились на тропинку, вдоль которой рядами стояли кареты, отъезжающие, только в них забирались ученики. Кареты все еще были безлошадными.

Усевшись на жестком сидении кареты, Альбус впервые за день понял, как же он устал. Когда друзья добрались до замка, и девочки поспешили в Большой зал, Альбус, решив, что после поездки в волшебном автобусе, не сможет есть еще как минимум пару дней, отправился в башню Гриффиндора. К его счастью, за время каникул пароль к портрету Полной Дамы не изменился, и Альбус беспрепятственно прошел в спальню, тут же переодевшись в пижаму и забравшись под одеяло. Но полог задвигать не стал. Он лежал в постели, ожидая, когда с ужина придут его однокурсники. Альбус думал, придет ли Скорпиус в тот же восторг, что и Роза, когда он расскажет ему, что добирался до вокзала Кингс-Кросс на «Ночном Рыцаре». Главное, чтобы Роза ему не рассказала об этом за ужином.

Альбус открыл глаза. Он и не заметил, как задремал. Комнату заполняло равномерное дыхание спящих учеников. Поначалу Альбус немного обиделся на друга, что тот его не разбудил, вернувшись с ужина. Ведь они не виделись все каникулы, и Скорпиус так и не ответил на его последнее письмо. Но решив, что это не повод обижаться и что у Скорпиуса наверняка найдется объяснение, которое Альбуса успокоит, он выбрался из постели, намереваясь разбудить друга. Они действительно не виделись все каникулы. Но только сейчас Альбус понял, как скучал по другу. Альбус на носочках подошел к кровати Скорпиуса, чтобы не разбудить остальных однокурсников.

Постель Скорпиуса была пуста.