Счастливые дни в аду (гет)

Северусу потребовались долгие минуты, чтобы успокоиться.

— Гарри…

— Давайте присядем на диван, — вздохнул, наконец, Гарри. – Это несколько удобнее, чем на полу… Я еще не очень хорошо себя чувствую…

— Но как ты мог выжить… Петтигрю послал в тебя убийственное проклятье…

— Дамблдор сказал, что это из-за его долга жизни… Он не мог убить меня, но, конечно, этого не знал. Директор думает, что тот действительно хотел меня убить, но что-то остановило его от того, чтобы послать проклятье в полную силу, и я просто потерял сознание.

— А я думал, что ты умер.

— Да, я знаю… Я просил директора рассказать Вам, что я жив, но он всегда отказывался и оставлял меня одного. Я даже не мог пойти за ним, я был так слаб, а у него было много дел. Он только приходил и ухаживал за моими ранами, и каждый раз уходил. У меня не было времени поговорить с ним, так что теперь мы должны его ждать, — сказал Гарри. – Я не знаю ответов на Ваши вопросы, а он сказал, что придет сюда в течение часа.

Снейп кивнул, ухватился за кресло и с трудом встал. Он почувствовал головокружение, но подошел к Гарри, чтобы помочь ему тоже встать. Они, спотыкаясь, добрались до дивана, и Снейп рухнул на него. Он внезапно почувствовал пустоту.

— Я не могу поверить, что Альбус сделал это со мной… — сказал он, растерянно глядя на камин. – Я не могу поверить…

Гарри сел рядом с ним.

— Я уверен, у него были причины сделать это… И, возможно, он не думал, что для Вас это будет так трудно, принимая во внимание тот факт, что Вы, казалось, всегда меня недолюбливали…

— Возможно, ты прав… Но тогда… — Снейп не мог успокоиться.

Гарри тревожно уставился ему в глаза. Это, должно быть, для него огромный удар. Тот факт, что Снейп плакал, сделал его подозрения более серьезными. Да, он уже дважды видел того в слезах в течение прошлых недель: первый раз, когда у профессора был кошмар о смерти Квайетуса, а второй раз, когда Эйвери первый раз пытал Гарри. Да, тогда Северус был в слезах. Но в действительности он не рыдал.

Снейп – и плачущий…

Следующий факт, навсегда переворачивающий жизнь вверх дном. Два месяца назад он поистине ненавидел резкого и едкого мастера зельеварения. А теперь – он чувствовал его боль, как свою собственную. И Снейп плакал, чего, как Гарри был уверен, он не делал годы или десятилетия.

— Кстати, здесь довольно холодно, — внезапно вздрогнул Гарри. – Я НЕНАВИЖУ подземелья…

Взгляд Снейпа мгновенно стал сосредоточенным. Он вытащил из-за пояса палочку Квайетуса, первым взмахом зажег дрова в камине, вторым – призвал одеяло, а после третьего – на кофейном столике возле дивана появился парящий чайный сервиз. Он плотно завернул Гарри в одеяло и вложил ему в руку чашку с горячим чаем.

— Извини, я немного… отвлекся, — слабо улыбнулся он. – Теперь ты чувствуешь себя лучше?

— Определенно, — улыбнулся Гарри в ответ. – И не нужно извиняться из-за отвлечения внимания. Я вел бы себя так же.

— Но ты – ребенок, а я, все-таки, взрослый, — мужчина закрыл глаза в замешательстве. – Я не хотел описывать тебе свои чувства…

— Северус, прошлые дни были для Вас слишком трудными. Ничего удивительного, что Вы в замешательстве.

Снейп кивнул, а Гарри изумился покладистому поведению строгого профессора.

— А… как ты? Раны… — вздохнул наконец Снейп. Теперь смешался Гарри.

— Некоторые из них все еще болят… Главным образом, глубокие раны на моих… ногах, — сглотнул Гарри.

— Эти разрезы дошли до костей, Гарри. Они еще некоторое время будут болеть…

— Директор сказал то же самое, когда лечил их.

— А Фоукс?..

— Его здесь нет. Я не знаю, где он, я его не видел. Иначе мои раны были бы наполовину вылечены, когда мы прибыли сюда, и я не уверен, что он лечит подобные синяки.

— Я знаю… Во всяком случае, я думаю, у тебя будут проблемы с теми бритвенными разрезами.

— ЧТО? – Гарри, казалось, пришел в ужас. – Что Вы имеете в виду под проблемами?

— Э… Я надеюсь, что ошибаюсь, но в некоторых ситуациях они могли причинять боль… серьезную боль. Ситуациях, подобных той.

Гарри снова вздрогнул и почувствовал тошноту. Он должен был сдерживаться, если не хотел, чтобы его вырвало.

Когда Снейп осознал действие его слов на мальчика, он слегка побледнел и поспешно добавил: — Хотя я могу слегка ошибаться. У меня нет опыта в этой области.

— А как Ваши ушибы? – внезапно спросил Гарри.

— Определенно лучше. Поппи пришлось потратить некоторое время, чтобы привести мои руки в порядок…

Гарри кивнул. Несколько минут они сидели молча.

— Я рад, что мы ухитрились пережить все это, — откровенно признался Гарри. – Я в это никогда не поверил бы. Я был совершенно уверен, что умру там… Но теперь… Я не могу сказать, что я чувствую… мне дали второй шанс жить, начать все с начала.

— Тебе не нужен второй шанс. Я, однако, тоже его получил.

— О, снова хорошо известная речь о заслуженности? – Гарри слегка подтолкнул Снейпа в бок и усмехнулся. Снейп вернул усмешку.

— Хорошо, хорошо, я не буду продолжать…

— Спасибо за доброту. Я страшно соскучился по Вашим самоупрекам…

— Поттер!

— Снейп!

— Что?

— Я не Поттер, помните, дядя? И, если я правильно помню, Гарри Поттера похоронили несколько часов назад…

Лицо Снейпа потемнело от воспоминаний о похоронах, и происшествия предыдущих дней наводнили его разум. Он даже не осознавал, что снова дрожит, и только движения Гарри выдернули его из воспоминаний. Мальчик поставил на стол пустую чашку, обернул свое одеяло и вокруг него тоже, как они делали в камере, и обнял его.

— Мы пережили это, Северус. Это закончилось. Я жив. Вы живы, — снова и снова мягко повторял он эти фразы, пока Снейп не успокоился и не перестал дрожать.

— Я думаю, что это было просто… слишком много, — пробормотал, наконец, профессор. Он поднял глаза на Гарри. – Я действительно верил, что ты мертв, Гарри. Ты не можешь представить, что я чувствовал… я… я видел твою смерть. Это было… ужасно. Я тоже хотел умереть. Это была моя вина…

— Ничего не было Вашей виной, Северус. Совсем ничего.

— Я оставил тебя позади.

— Но я выжил. С Вашей помощью. Это Вы принесли меня назад в Хогвартс.

— Просто это было слишком похоже на смерть Квайетуса, — прошептал Снейп.

— Но я жив.

— Но ты должен был быть мертв.

— Но я жив, — резко произнес Гарри. – Пожалуйста, Северус. Перестаньте. Вы спасли мне жизнь. Без Вас я был бы убит в первый же вечер или во время пыток. Без Вас я потерял бы чувство собственного достоинства, и даже если бы я как-то ухитрился пережить те пытки, я все еще был бы бездомным… — последние слова были очень тихими. И за этими словами было что-то еще. Надежда? Страх?

Снейп высвободил руку из объятий Гарри и обнял мальчика за плечо.

— Я не жалею, что пообещал тебе, Гарри… — начал он, но его прервал внезапный стук. – Это, должно быть, директор. Войдите, — усмехнулся он двери.

Если бы взгляд мог убивать, директор, безусловно, умер бы прямо в дверях. Лицо Снейпа было бледнее обычного, и Гарри удивился, подумав, что никогда не видел его таким свирепым, особенно по отношению к Дамблдору. Но он мог понять его чувства. Последние два дня были мукой и для Гарри, несмотря на то, что он знал, что они оба пережили ужасное приключение. Однако он потерял компанию Северуса и должен был оставаться один в темноте директорской комнаты всю ночь, посещаемый образами и воспоминаниями о прошлых днях, пугаясь каждой тени и каждого шума вокруг себя. На самом деле, он не мог спать. Комната была удобной, но, хотя директор был по-настоящему хорош в лечебной деятельности, у него не было времени, чтобы проводить его с Гарри, и он потерял компанию взрослого, который помог бы ему хотя бы на этой стадии… Если бы он должен был смириться с тем, что Снейп умер, он определенно сошел бы с ума. Гарри вздрогнул и на мгновение стиснул объятия перед тем, как отпустить мужчину.

Дамблдор, казалось, избегал пронизывающего взгляда мастера зельеварения, он удобно уселся в кресло напротив дивана, затем поднял взгляд на пару, сидящую перед ним под одним одеялом, и улыбнулся, увидев, что рука Снейпа все еще была на плече Гарри.

Гарри несколько успокоился, глядя на улыбку директора, Снейп же, напротив, начал приходить в ярость.

— Я надеюсь, что Вы наслаждались этим! – прошипел он и хотел скрестить руки перед грудью, но плечо Гарри помешало этому, так что он только зыркнул на старика лучшим взглядом Пожирателя Смерти.

Дамблдор не испугался этого представления, но, тем не менее, его улыбка угасла.

— Я не наслаждался этим, Северус. Ни на мгновение. Но это было необходимо. Извини, — его лицо стало крайне серьезным.

— Я думаю не только о последних нескольких днях, Альбус, — голос Снейпа был холодным и резким. – Как насчет последних лет? Последних пятнадцати лет? Это было Вашей большой шуткой, не так ли?

На мгновение Гарри был уверен, что Дамблдор потеряет самообладание, но старик как-то сумел остаться спокойным и внезапно показался просто… печальным.

— Я думаю, Вы должны нам объяснение, — продолжил мастер зельеварения. – Не о фактах — мы как-то ухитрились угадать их. Меня скорее интересуют Ваши причины держать все это в тайне.

Весь разговор был таким неудобным, что Гарри предпочел бы быть где угодно, но не здесь. Да, ему тоже было любопытно, но тон всей беседы был таким холодным… это напомнило ему урок зельеварения или первый совместный день в Поместье Кошмара. Ему это чувство вовсе не понравилось.

— Это не было моим решением, Северус, — тяжело вздохнул директор. – Нисколько. Я не соглашался с этим, но мое положение было в определенном смысле похоже на твое…

— Ваша точка зрения? – холод не исчез из тона Снейпа.

— Я был вынужден клятвой держать это в тайне.

Легкий намек на понимание скользнул по лицу Снейпа.

— Лили? – осторожно спросил он.

Дамблдор только кинул в ответ.

— Сегодня я действительно почувствовал облегчение, когда ты сказал, что уже решил эту ее глупую загадку, — Гарри был потрясен явной злостью на лице директора. – Я не знаю, как я мог рассказать тебе, не нарушая моей клятвы… К счастью, я избежал этих неприятностей.

— Хорошо, Альбус, тогда мы можем услышать всю историю? – Снейп откинулся на диван. Гарри почувствовал облегчение, когда напряженность немного спала.

— Конечно, — кивнул Дамблдор. – Ты имеешь право знать это, как ты и сказал, Северус… Слушай… Вся история началась на пятом курсе твоего брата. Он и Лили всегда были друзьями, но старались держать свою дружбу в секрете. Квайетус беспокоился о тебе и о реакции твоих родителей и не хотел подвергать Лили опасности. Но когда они стали ближе, им потребовался план, чтобы незаметно встречаться и быть вместе. К тому времени Джеймс был одним из лучших друзей Квайетуса и, хотя Сириусу и Питеру не нравились их отношения, они принимали их, потому что… в то время они были заняты еще и другими вещами… — директор слегка улыбнулся. – Блэк встречался с девушкой из Рейвенкло, Питер старался получить как можно больше ТРИТОНов, потому что хотел работать в министерстве. Тот год был твоим последним курсом, Северус. Я думаю, ты ничего не замечал, потому что тоже был занят своим делом.

Снейп не выглядел слишком счастливым, когда услышал это замечание.

— Да, я тогда собирался присоединиться к Волдеморту, — мрачно рявкнул он.

Внезапно директор смутился.

— Я думал об Энн Блэк, Северус, — сказал старик.

— В то время я не слишком много думал о ней, — в этих словах было ясно слышно отвращение к себе. Гарри слегка подтолкнул его локтем.

— Эй, Северус… Не начинайте этого снова… — пробормотал он, и директор слегка улыбнулся словам Гарри. Тот на мгновение смутился, затем тоже улыбнулся в ответ. – Продолжайте рассказ, директор, пожалуйста.

— Так… Джеймс и Лили притворялись, что встречаются, так что Лили могла проводить каникулы и некоторые выходные у Поттеров, особенно после окончания Джеймсом учебы, поэтому Квайетус и Лили могли встречаться, не вызывая подозрений… — голос директора стал немного отстраненным. – Это было крайне жестоко по отношению к Джеймсу, потому что он тоже был в нее влюблен. Однако я думаю, он никогда ей об этом не рассказывал, — добавил он тихо.

— Но когда они собрались пожениться, он, я уверен, рассказал ей… — умоляюще посмотрел на старика Гарри. Простая мысль, что его отец… нет, не его отец, но да, в определенном смысле его отец, как объяснил ему Северус несколько дней назад, Джеймс Поттер жил с его матерью без какой-либо взаимности в ответ на его чувства… Гарри почувствовал, что его горло сжалось.

— Я не знаю точно, что происходило во время их брака, но я не думаю, что они были… близки друг другу в том смысле, о котором ты думаешь, Гарри. Джеймс уважал твою мать и делал все, что мог, чтобы утешить ее после смерти Квайетуса.

— Это должно было быть очень трудно для него… — прошептал мальчик все еще под воздействием предыдущей мысли.

Снейп только кивнул.

— Я никогда не думал, что Джеймс был таким… благородным, — признал он.

— Подобно его отцу и матери, — улыбка Дамблдора пропала. — Они были просто слишком хорошими… и абсолютно самоотверженными, и умерли, защищая других. Все они. Но это — другая история. Как ты знаешь, когда Квайетус умер, Лили уже знала, что беременна ребенком твоего брата. То, что ты спас ее, случилось только через два дня после его смерти.

— Только через два дня? Мне казалось, гораздо больше… — пробормотал Снейп. — Да, возможно, Вы правы. Когда я спас ее, она еще не знала… я рассказал это ей… но она была на похоронах.

— Да. После похорон она провела много времени на могиле Квайетуса. Это был один из тех случаев, когда я нашел ее и поговорил с ней. Была зима, и она совсем замерзла, потому что сидела там долгие часы. Лили заметила, что ты никогда не посещаешь могилу и здорово успокоилась, потому что не хотела встретить тебя. Я затащил ее к себе в кабинет, и она рассказала, что беременна ребенком твоего брата. Она была в крайнем отчаянии. Они не были женаты, и ее любимый умер. Она была напугана мыслью об унижениях и насмешках по отношению к ребенку, рожденному вне брака… Я думаю, ее главной причиной сохранить ребенка, тебя, Гарри, было то, что она глубоко любила твоего отца, а ты был единственным, что от него осталось.

Впервые с того момента, как он узнал правду, Гарри почувствовал в груди неопределенное теплое чувство. Это было так… хорошо и грустно одновременно.

"Твой отец". Дамблдор сказал так прозаично и естественно, что это вызвало в нем какую-то родственную причастность.

"Твой отец". "Она любила твоего отца". Квайетуса, не Джеймса. Гарри плотно закрыл глаза. Он почувствовал, что комната вокруг закружилась.

"Твой отец". Его мертвый отец. Почему все это всегда случается с ним? Так или иначе, он принял этот факт несколько дней назад, когда выяснил это вместе с Северусом. Но тогда это в основном означало, что он и Северус — родственники. Ему понравилась мысль о родстве с Северусом, но он никак не мог принять мысль о Квайетусе, являвшемся его отцом. Это казалось таким невероятным. Таким далеким. Но естественные слова Дамблдора поразили его прямо в сердце. Так что он был уверен. Квайетус. Человек, о котором он никогда раньше не слышал.

— Она запретила Вам рассказывать мне правду, не так ли? — внезапно Снейп показался ужасно усталым. — Она думала, что я ненавидел Квайетуса… потому что никогда не посещал его могилу…

— Возможно, это было одной из ее причин, я не знаю, она никогда не упоминала об этом.

— Тогда в чем была ее проблема со мной? — вздохнул мастер зельеварения.

— Она знала, что ты был Пожирателем Смерти, Квайетус рассказал ей. И она не поверила мне, когда я настаивал, что сменил сторону. Она видела, что ты убил трех детей, и испугалась тебя. Она сказала, что не хочет, чтобы ты имел какое-либо влияние на Гарри. Она боялась, что ты приведешь его на темную сторону или заставишь присоединиться к Волдеморту.

— Я никогда не заставлял бы его, даже если бы все еще был Пожирателем Смерти! – смертельно побледнел Снейп. – Также как никогда не пытался заставлять Квайетуса. Никогда!

— Я знаю, Северус. Она, однако, была подозрительной. И я думаю, что она также боялась твоей семьи…

— Неудивительно… — мрачно пробормотал профессор. – Но Вы, Альбус, после ее смерти могли сказать мне…

— Ты был в Азкабане, Северус. С другой стороны, я не мог нарушить свою клятву. Я также не хотел, чтобы Гарри вырос слишком испорченным…

Именно в этот момент двое взрослых заметили, что с Гарри что-то не так. Он не участвовал в их беседе, только молча сидел на диване, его глаза были закрыты, а слезы бежали по лицу.

— Что случилось, Гарри? – встревожено спросил Снейп.

Гарри, чтобы ответить, пришлось бороться со слезами и икотой.

— Это так ужасно… Я никогда его не видел… Я никогда не знал о нем. Я даже не похож на него. И он – мой отец, который умер до моего рождения, — он покачал головой. – А Вы говорите о нем так… естественно, как… как… — он был по-настоящему сердит на себя за проявленную слабость, но просто не мог закончить высказывание. Слезы душили его, и он прикусил губы, чтобы не зарыдать в голос.

Снейп внезапно встал.

— Минутку, — сказал он и вышел из комнаты. К счастью, Дамблдор не произнес ни слова, и Гарри сумел немного успокоиться к моменту возвращения Снейпа с коробкой в руке. Он сел рядом с мальчиком и положил ее ему на колени.

Гарри вопросительно поднял глаза.

— Фотографии… — вздохнул Снейп.

Гарри в полной тишине открыл коробку дрожащими руками. Снова фотографии, только фотографии, ничего больше. У него было МНОГО фотографий… но не было ЖИВЫХ родителей. Только изображения и воспоминания. А теперь — снова воспоминание, чтобы добавить его к остальным…

К концу жизни у него будет множество фотоальбомов, полных изображений мужчин и женщин, которых он никогда не знал, саркастически подумал он.

Затем он увидел его. Он стоял рядом с Северусом: красивый высокий мальчик, хотя и не столь высокий, как его старший брат. Он действительно напоминал мастера зельеварения за исключением неизменной усмешки. Он просто стоял и застенчиво улыбался, но его глаза сверкали, как у Дамблдора, искры плясали в них и… да. Его окружала сила, бесспорная мощь, как у директора. Единственным различием было то, что сила Дамблдора не была очевидной кроме чрезвычайных ситуаций, как два месяца назад, когда он оглушил Барти Крауча. Его отец, с другой стороны, не был сердитым или каким-то возбужденным. Он казался спокойным и уравновешенным и действительно застенчивым, но, тем не менее, он излучал ту силу.

Внезапно Гарри задался вопросом, был ли он единственным, кто заметил эту особенность. Не поднимая взгляд от изображения, он мягко спросил:

— Он всегда казался таким могущественным?

Он смог услышать сбоку затрудненное дыхание Снейпа и сглатывание Дамблдора с кресла.

— Что ты имеешь в виду? – спросил Северус в то же время, как Дамблдор произнес:

— Он не только казался могущественным, Гарри. Он был им. Он был… возможно, даже сильнее меня.

Челюсть Снейпа упала, когда он услышал мягкое замечание, но Гарри не поднял глаз. Вместо этого он взял другую фотографию. Снова Северус и Квайетус. Смеющиеся вместе на берегу озера, на заднем плане он смог увидеть замок Хогвартс. Северус определенно не заметил, что кто-то взял фотографию… На этой картинке они действительно напоминали близнецов.

Затем другая: Квайетус и незнакомый мужчина, стоящие лицом к лицу с палочками в руках – традиционная фехтовальная позиция. Когда Гарри посмотрел на них, они опустили палочки, улыбнулись и помахали ему.

Почему-то мужчина показался знакомым. Некоторые характерные черты…

— Гарольд Поттер, — услышал он слова Снейпа. – Я не знаю, откуда взялся этот снимок. Я нашел его среди вещей Квайетуса после его смерти… как многие из этих фотографий.

Через несколько минут тишины Дамблдор посмотрел на две фигуры, сидящие перед ним.

— Я думаю, пришло время легкого обеда, — сказал он и изящным движением палочки заказал еду, которая появилась на кофейном столике рядом с чайным сервизом. Директор также снова его наполнил и взял в руку чашку горячего чая.

Гарри не чувствовал голода, поэтому остался в том же положении и продолжил рассматривать изображения. Снейп, однако, наклонился вперед и взял в руку тарелку. Когда он заметил, что Гарри не двинулся, он протянул тарелку мальчику.

— Ты должен съесть что-нибудь, Гарри.

— Я не голоден, — пожал плечами Гарри, разглядывая другой снимок: Джеймс и Гарольд Поттеры, Лили Эванс и Квайетус сидели за едой вокруг большого стола из красного дерева. Это было так очевидно… Его мать и Квайетус рядом друг с другом, Джеймс напротив них, странно улыбаясь. Печально? Гарри вздохнул. Тем временем он мог слышать ворчание Снейпа.

— Я не спрашивал, голоден ты или нет. Ты должен поесть, хотя бы немного. Если ты хочешь полностью поправиться, тебе нужны силы. Ты должен есть.

— Хорошо, — сдался Гарри, все еще глядя на фотографию. Он поставил тарелку на колени и начал жевать, взяв другой снимок. – Я ненавижу магические фотографии… — пробормотал он через некоторое время. – Ты почти веришь, что фигуры на ней все еще живые: они смотрят на тебя, машут тебе, как будто они все еще могли чувствовать, могли любить… но они не могут. Они не знают, что ты чувствуешь, к чему стремишься. Они мертвы. Они только делают вид, что существуют, что живы. А когда ты откладываешь их, ты снова один…

Северус внезапно взял тарелку с коленей Гарри и встал на колени перед ним так, чтобы их головы были на одном уровне. Гарри поднял взгляд, и их глаза встретились.

— Гарри… слишком поздно размышлять об этих вещах. Да, они мертвы, и да, их фотографии не смогут любить тебя. Они – только снимки, воспоминания о прошлом. Но ты не один. Конечно, нет! Помнишь, что я пообещал тебе? Помнишь?

— Да, Северус, — голос мальчика был чуть громче шепота. – Вы сказали, что будете семьей для меня…

— … и я был чертовски серьезен в этом, и я все еще существую, — добавил Снейп, как будто разговаривал с маленьким ребенком.

— Но это было ТОГДА… В плену. Ни один из нас серьезно не верил, что мы переживем это…

— Это имеет значение? Как я сказал тебе, я серьезно решил это. Даже теперь. Единственный вопрос – каково твое решение.

Гарри не смог ответить. Он только сидел лицом к лицу с Северусом, его глаза недоверчиво расширились.

— Почему, Гарри? – отчаянно потряс головой Снейп. – Что я должен сделать, чтобы убедить тебя, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу, чтобы ты был рядом, что я предлагаю это не только для тебя, но и для собственного блага. Это – не одолжение тебе, не бремя, не обязательство. Я хотел бы этого. Можешь ты понять?

— Но Вы не нуждаетесь… только потому, что я – сын Вашего брата… — слабо прошептал Гарри.

— НЕТ! – крикнул Северус в нетерпении. Он казался крайне сердитым. – Ты обращаешь внимание на что-либо, или ты тот слабоумный мальчишка, каким я всегда тебя воображал? Это не из-за Квайетуса. Если я правильно помню, я предложил это тебе за несколько дней до того, как мы узнали, что мой брат – твой отец.

— Да, но я думал…

— Ты думал неправильно, — вздохнул он. – Клянусь, намного проще убедить сопротивляющуюся девушку, чем тебя… — улыбнулся он, но после этого снова стал серьезным. – Так что ты ответишь? Ты хочешь жить со мной?

Гарри, неспособный сказать ни слова, только кивнул.

— Наконец-то, — он с трудом встал и сел рядом. – Иногда я уверен, что ты действительно немного идиот… — он подтолкнул Гарри, который застенчиво улыбнулся в ответ.

— Возможно, Вы правы…

— Господа, как я вижу, не будет никаких серьезных проблем с моим замыслом, — произнес Дамблдор. Двое нервно взглянули на него.

— Каким замыслом, Альбус? – Снейп определенно насторожился.

— Планом защитить Гарри. Чьей частью также были его похороны.

Снейп не отреагировал, только сидел, пристально уставившись на него. Затем он медленно сказал:

— Я думаю, что теперь понимаю Вас, Альбус…

— Но я не понимаю, — раздраженно сказал Гарри. – Что это за чушь о моей смерти? И как Вы, директор, смогли заставить их поверить, что это меня похоронили?

На вопрос Гарри ответил не директор.

— Теперь Волдеморт думает, что ты мертв. Он больше не преследует тебя. Я думаю, Альбус, это и было Вашей целью? Вы не говорили мне правды, чтобы я отлично сыграл роль на похоронах перед магическим сообществом, включая последователей чудовища?

— Да, Северус, — согласно кивнул Дамблдор. – Я не думаю, что ты смог бы сыграть сломленного и горюющего человека, которого должен был сыграть, если бы я рассказал тебе правду. Ты слишком горд, чтобы сделать это. И твоя гордость подвергла бы опасности безопасность Гарри.

— Почему? – спросил Гарри.

— Они видели нас вместе, Гарри, — прояснил мысль Снейп. – Они никогда не поверили бы, что после всего, что мы вместе прошли, я мог бы остаться обычным бессердечным ублюдком на ТВОИХ похоронах. И я думаю, Альбус был прав. Я не смог бы унижаться перед теми идиотами, демонстрируя слабость, если бы я знал правду… Но это было так трудно…

— А тело? – Гарри было действительно любопытно. – Вы сказали, что министерство исследовало мой… э… труп, прежде чем дать разрешение на похороны.

— О, Гарри, это интересный вопрос. Прежде всего, потому, что мне был нужен труп Гарри Поттера, а не твой, чтобы обмануть министерство.

— Что? – Гарри в замешательстве моргнул.

— Когда министерство исследует труп, они накладывают на него несколько идентификационных заклинаний, которые показывают происхождение мертвеца. В твоем случае заклинания показали бы, что человек был сыном Лили Эванс и Квайетуса Снейпа. А я не хотел, чтобы министерство знало об этом факте родословной, иначе они даже могли бы подумать, что ты, Гарри ПОТТЕР, все еще жив, поэтому я преобразовал в твое тело два волоска: волос твоей матери и волос Джеймса Поттера. Это, однако, было весьма трудное преобразование. Но я выполнил его! – озорно улыбнулся он.

— Но почему Вы хотели обмануть министерство? – все еще смущенный, спросил Гарри.

— Они преследовали тебя, как и Волдеморт. Сначала они хотели сделать тебя ответственным за смерть Седрика, но потом Фадж и его команда придумали, что ты собирался стать следующим Темным Лордом или, по крайней мере, союзником Волдеморта, который помог ему снова восстановить его силу… Я не знаю точно, но у меня есть представление об их планах, — улыбка директора исчезла.

— Они хотели избавиться от Вас, Альбус, не так ли? Снова Люциус, если я не ошибаюсь, — усмехнулся Снейп. – Как всегда.

— Я не понимаю, о чем Вы говорите, — сухо прокомментировал Гарри.

— То, что обычно принято. Ошибки Альбуса: Квиррел, полугигант Хагрид, оборотень Люпин, Пожиратель Смерти Крауч, я, как другой Пожиратель Смерти, ты, как следующий Темный Лорд, все мы, как доверенные люди Дамблдора… дайте сообщить магическому сообществу об этих «ошибках», и они потеряют веру в Дамблдора и потребуют отправить его в отставку как можно скорее. Верно?

— Точно. Фадж находится под влиянием Люциуса Малфоя, который хочет стать директором Хогвартса.

— Но… это было бы несчастьем! – испуганно вскрикнул Гарри.

— Да, было бы, — кивнул Дамблдор. – И с другой стороны, если бы я позволил им узнать, что ты жив, они допросили бы тебя в министерстве, а после – Северуса… — Дамблдор внезапно оборвал себя, но Северус разрешающе махнул.

— Я уже рассказал ему о методах министерских расследований и о моих показаниях Вам. Так что Вы можете продолжать.

— Хорошо… позволь мне привести такой довод: я не хотел отдавать им тебя, чтобы они исследовали твой случай. И если они когда-нибудь узнают, что ты еще жив…

Гарри побледнел.

— Это означает… означает, что я больше не могу быть собой… — пробормотал он. – Волдеморт хочет убить меня, министерство хочет пытать меня… — он опустил голову и спрятал лицо в ладонях. – Я должен спрятаться или замаскироваться… — затем он спокойно добавил: — Почему я вообще должен был выжить? Я хочу только нормальной жизни без страха и угрозы, я не хочу прятаться или что-то вроде этого…

Снейп положил руку на плечо Гарри.

— Гарри, Гарри, успокойся. Я уверен, что директор что-нибудь придумает. Ты выслушаешь его идею, а после этого мы вместе решим, что делать, хорошо?

Гарри вздохнул и кивнул, но не поднял голову.

— Так, Альбус? – Снейп повернулся к старику и бросил на него выжидающий взгляд.

— Я уже сделал некоторые приготовления, Северус. Если ты примешь Гарри в семью, заклинание Джеймса будет разрушено, и он будет выглядеть таким, каким был бы без усыновления.

— Вы подразумеваете, что я буду выглядеть, как мой отец? – сглотнул Гарри.

— Не как отец. Как сын твоей матери и отца. Но ты, конечно, больше не будешь похож на Джеймса. А после этого ты сможешь быть принят в Хогвартс как сын Северуса.

— ЧТО? – завопил мастер зельеварения. – Почему он просто не может быть сыном Квайетуса?

— Это было бы слишком подозрительно. Некоторые люди знают об отношениях Квайетуса и Лили. Почти все члены штата знают предсказание Трелони о нем. Чудо, что никто не заподозрил правды об истинном происхождении Гарри. И теперь я действительно не хочу, чтобы кто-то размышлял об этих фактах. Только мы знаем правду. Мы трое, и никто больше. И я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал это.

— Но… но… Как насчет Рона и Гермионы?.. – запинался Гарри. – Они – мои друзья. Они должны знать!

— Гарри, я знаю, что то, что я говорю, звучит безжалостно, но ты не можешь рассказать им. Это было бы слишком опасно для всех.

— Но, директор…

— Гарри, это больше не шутка. В действительности, это никогда не было шуткой, но теперь это стало войной. ВОЙНОЙ. Ты понимаешь, Гарри? Такое знание подвергло бы их серьезной опасности. Он случайно могут открыть секрет своим друзьям, членам семей или в трудной ситуации использовать его против тебя или Северуса… Не говоря уже о том, что они, конечно же, говорили бы об этом между собой… Простой факт, что вы — друзья, был бы крайне подозрительным. Ты знаешь, Гарри, возможно даже, что их допросит о тебе и твоей смерти министерство или Волдеморт только потому, что они были твоими друзьями…

— О, Боже мой… Я никогда не думал об этом… — прошептал Гарри. – Но это означает, что я должен начать все с начала.

— Ты можешь снова дружески относиться к ним, — ободряюще сказал Снейп.

— Да, как Ваш сын. Рон, конечно, будет счастлив подружиться со мной… — огрызнулся Гарри. – У него слишком много предубеждений, чтобы сделать это. Я потеряю его… Директор, нет никакой другой возможности?

— Мы могли бы замаскировать его… чары… — неохотно сказал Снейп.

— Авроры сначала наложат Ревело, когда прибудут проводить расследования среди студентов, и это раскроет его внешность. Иными словами, маскировка Гарри не так важна, как факт, что мы держим в тайне то, что он жив. И я думаю, что самый безопасный способ маскировать его состоит в том, чтобы сделать вид, что он — твой сын.

Гарри подтянул колени к груди, обхватил их и склонил голову. Что он собирался делать теперь? Он не хотел потерять друга, но мог понять доводы Дамблдора о сохранении этого в тайне. Неосторожное слово, неверное обращение («Гарри!»), легкое упоминание общих приключений, и он был бы разоблачен и отправлен в подземелья министерства, где с ним обходились бы как со следующим Темным Лордом… снова пытки… нет. Возможно, он эгоистичен, но он не хотел, чтобы его снова пытали. По возможности, никогда. И он не хотел, чтобы его друзей тоже пытали. И он, и Снейп должны были быть ОЧЕНЬ осторожны, чтобы не подвергать опасности Дамблдора. Снейп, конечно, сумел бы сделать это. Он был шпионом долгие годы и узнал, как это делать. Но как же он? Он должен изменить поведение, привычки… Он не мог играть в квиддич, он был слишком хорош, чтобы рисковать этим.

Он должен был рассказать Северусу об этих вещах. Он помог бы ему. Снейп. Гарри внезапно возбудился.

— Северус, Вы возражали бы против этого? – обратился он к Снейпу, который улыбнулся.

— Чего? Притворяться, что я – твой отец? – спросил он. Когда Гарри кивнул, его улыбка слегка поблекла. – Это – последний раз, когда я говорю Вам, так что Вы должны обратить внимание, мистер… э… Гарри. Я хотел бы этого. Я был бы счастлив, потому что это дало бы мне шанс проводить с тобой больше времени. Да, — кивнул он директору, — я думаю, мы готовы.

— Гарри? Что ты решишь? Ты хочешь быть членом семейства Снейпов?

Гарри глубоко вдохнул, прежде чем кивнуть.

— Да, — сказал он, наконец, так твердо, как мог.

— Тогда хорошо. Северус, положи руку ему на плечо и прими его в семью своими словами. Это — простая магия, тебе не нужна палочка или заклинание, чтобы выполнить это, имеет значение только твое намерение.

Снейп кивнул и положил руку Гарри на плечо.

— Я готов принять его назад в семью Снейп. Я принимаю его, как сына Квайетуса, но я буду заботиться о нем, как о своем собственном сыне, — он улыбнулся мальчику. – Это годится для Вас, Альбус?

— Совершенно. Ему также понадобится новое имя, Северус.

— Да, я знаю. Я думаю, что… его можно было бы назвать, как отца. Если это для него подходит. Что ты думаешь, Гарри?

— Это… мое имя будет таким же, как у Вашего брата?

— Квайетус Снейп, — сказал мастер зельеварения, и почувствовал, что его горло сжало появившееся чувство. Его глаза встретились с глазами Гарри. – Я думаю, что твоя мать согласилась бы со мной…

Время, казалось, остановилось.

— Квайетус Снейп… — прошептал Гарри. Он снова почувствовал равнодушие. Но теперь он решил попытаться как-нибудь его уменьшить. – Это будет прекрасно, — согласно кивнул он.

Дамблдор встал.

— Очень хорошо. Я думаю, уже довольно поздно. Я оставлю вас, чтобы отдохнуть. Я думаю, мистер Поттер станет мистером Снейпом завтра утром, если сможет принять это. Другие вещи будут устроены в течение следующих недель. Я думаю, вы можете провести эти недели в поместье Снейпа, чтобы привыкнуть к новой ситуации. На следующей неделе я навещу вас там, и мы сможем обсудить появившиеся вопросы. Это вас устроит?

— Да, Альбус. И… спасибо.

— Пожалуйста, друг мой. Спокойной ночи, Северус, Квайетус.

* * *

Гарри лежал на диване на животе, но не мог заснуть. Вдобавок он просто боялся в темноте, и его грезы были полны событий предыдущих дней, преимущественно тех событий в Поместье Кошмара. Он чувствовал себя ужасно одиноким в темных подземельях, это было даже хуже, чем комната Дамблдора.

А когда он думал о будущем… он чувствовал себя так, словно смотрел в бездонную пропасть: он чувствовал головокружение и страх.

Нет. Он не хотел этой новой жизни. Он хотел назад старую с Дурслями, но и с друзьями тоже… Но это было невозможно, он знал это абсолютно точно. Он спрятал голову в подушку. Он был одинок.

Он не знал, как долго плакал, прежде чем почувствовал на спине руку.

— Гарри… что не так? – голос Северуса звучал взволнованно.

— Я… я не могу спать, — пробормотал Гарри в подушку.

Мужчина в раздумье опустился на край дивана.

— Ты спал прошлой ночью?

Гарри не ответил, только покачал головой.

— Я подозревал… — устало вздохнул Снейп. – И я не мог. У тебя тоже были кошмары?

Гарри молча кивнул.

— Я мог догадаться…

Он встал и вышел из комнаты. Через минуту он вернулся с пузырьком в руке.

— Я думаю, было бы лучше, если бы ты провел ночь со мной, — сказал он, наконец. – Подвинься, Гарри.

Гарри пробормотал что-то в подушку, но не шевельнулся.

— Гарри?..

— Я не хочу беспокоить Вас.

Снейп открыл рот для резкого замечания, но сумел проглотить его, не произнеся. Вместо этого он поднял Гарри вместе с его одеялом и подушкой на руки и понес в спальню. К счастью, мальчик был очень легким – две недели без пищи оставили следы на них обоих. Он положил его на кровать, взял палочку Квайетуса и взмахнул по направлению к камину, чтобы вызвать огонь и свет на два факела.

— Здесь не будет темно, хорошо? – он взял пузырек и вручил Гарри. – Выпей это. Зелье сна без сновидений. Ты не можешь регулярно его использовать, потому что оно не дает естественного сна и вызывает зависимость. Но на этот раз…

— Мне не нужно это, Северус. Все нормально. Я только… чувствовал одиночество и… было просто… темно, и иногда я чувствую, как будто все еще нахожусь в Поместье Кошмара и все это – только грезы, а когда я проснусь, они придут забрать меня, чтобы мучить… — Гарри задрожал.

— Только два дня, как мы бежали оттуда… Неудивительно, что ты еще не справился с этим. Это займет некоторое время. Для меня тоже.

— И все эти другие вещи. Вы знаете, это так… ужасно. Я боюсь будущего и напуган прошлым. Я жил бы так же, как другие дети. Но нет. Я всегда отличаюсь. И я ненавижу это.

Снейп вздохнул и обнял плачущего подростка.

— Гарри… Все будет хорошо. Поверь мне. Мы были вместе в гораздо худшей ситуации, чем эта, и мы это пережили. Теперь мы свободны, и никто не собирается причинять нам боль. Мы сможем справиться с этим, я уверен. Никогда не забывай: ты не одинок в этой ситуации. Я помогу тебе, обещаю. Но теперь, я думаю, тебе нужен отдых. Ты не спал как минимум два дня. Выпей зелье и хорошенько выспись. Я буду здесь, — он тихонько погладил Гарри по спине. – Я буду здесь.

— Нет, мне не нужно это зелье, — покачал Гарри головой, зевнул и свернулся возле бока Северуса. – Я чувствую себя лучше. Когда Вы говорите со мной… как… отец… — он улыбнулся. – Знаете, я счастлив из-за плана директора. Мне нравится идея о Вас, как моем отце, — пробормотал он с закрытыми глазами, все еще улыбаясь.

Мастер зельеварения ухмылялся так сильно, что он был действительно благодарен, что никто его не видит. Слова Гарри согрели его больше, чем что-либо прежде. Он чувствовал себя чрезвычайно счастливым, хотя и не знал, почему... Возможно, те психологические факты, широко улыбнулся он. Это, должно быть, они. Но кого это волнует? Возможно, он не избежал того, чтобы иметь семью, иметь сына раз и навсегда… Возможно, он был наконец прощен и действительно получил второй шанс жить нормальной жизнью. Такой нормальной, какой она могла быть в эти дни…

— Мне нравится мысль о том, что ты мой сын, — прошептал он в ухо Гарри, который открыл глаза и улыбнулся.

— Спокойной ночи, Северус, — моргнул он и закрыл глаза.

— Спокойной ночи, Гарри.

— Квайетус, не забудьте, — пробормотал мальчик в подушку.

— Хорошо. Спокойной ночи, Квайетус.

Снейп бодрствовал, пока Гарри не заснул.

Это не будет легко ни для одного из них. Он не сказал Гарри, когда он услышал мальчика, плачущего в гостиной, что его самого часто посещали подобные кошмары.

Кровь… пытки… боль… но теперь они были свободны от них. И он не позволит этим воспоминаниям уничтожить их жизни. Они будут свободны не только физически, но и эмоционально, поклялся он себе.

И однажды… они сразятся с Волдемортом и нанесут ему поражение.

Он сжал спящего мальчика в объятиях и заснул. Следующие дни обещали быть трудными для них обоих.