Гарри Поттер и Наследник крови (гет)

Гарри был так зол на Снэйпа, что даже не сказал ему спасибо за то, что Мастер Зелий вылечил его за полчаса своими зельями. А Снэйп, видимо, чувствуя свою вину, даже не накричал на Поттера. Малфой был очень разочарован, когда на следующий день за завтраком увидел уже здорового Поттера, сидящего рядом с Гермионой. Снэйп предупредил мадам Помфри, чтобы она говорила всем любопытствующим, что она вылечила Поттера, а не сам Мастер Зелий.

Весть о том, что Снэйп выпорол Гарри, разнеслась по школе быстрее, чем Поттер вернулся в башню Гриффиндора. И все выходные Снэйпа никто не видел.

— Убежал, чтобы не смотреть нам в глаза, выродок, — говорили ученики, обсуждая поступок Мастера Зелий.

Гарри ни с кем не говорил на эту тему, чувствуя за собой не меньшую вину, чем за Снэйпом. Мастер Зелий тысячу раз говорил Гарри не связываться с Малфоем, а Гарри каждый раз не принимал его предостережения в серьез, вот и получил – Снэйп его сам наказал, а не Малфой.

Гермиону очень волновало, что после каникул прошло уже больше двух недель, а Дамблдор за это время ни разу не появился в школе. Девушка поделилась мыслями с друзьями, чтобы они тоже обратили на это внимание. Но ребята решили, что у Дамблдора теперь больше свободного времени, чтобы заниматься борьбой с Волдемортом.

В итоге, в течение следующей недели на уроках Снэйпа Гарри делал вид, что ничего не произошло, даже не обращал внимания на слова Малфоя. А вот Снэйпу было труднее, потому как Малфой говорил достаточно громко, чтобы и профессор слышал. Снэйп отгородился непробиваемым блоком и прикинулся глухим и слепым ко всем, кто к нему обращался, благо, таких были единицы.

Еще через пару дней Малфою надоело выступать, когда нет публики, и он оставил Поттера в покое, чем не мог не порадовать, прежде всего, Снэйпа.

Январь медленно, но верно завершал свое правление, уступая место февралю, а это означало, что пора готовиться ко второму матчу по Квиддитчу. Гриффиндорцы должны играть против Хаффлпаффа в субботу на второй неделе февраля, а этот день выпадал на четырнадцатое число – День всех влюбленных.

Седьмого числа Джинни вывела сборную Гриффиндора на тренировку несмотря на жуткий снегопад.

— Джинни, ты издеваешься? – возмутился Рон. – Мы ж промокнем!

— Не сахарный, не растаешь, — парировала капитан.

Через два часа мокрые, но довольные удачной тренировкой, гриффиндорцы вернулись в башню. Гарри заметил, что Гермиона как-то странно на него посмотрела, но решил сначала принять горячий душ, переодеться, а потом уже выяснять, что случилось.

— Все в порядке, Гермиона? – Гарри сел рядом с девушкой возле камина.

— На, почитай, — она протянула ему пергамент.

Гарри взял бумагу, которая оказалась письмом от Дамблдора.

Ребята, будьте очень осторожны! Волдеморт активизировал свои действия против нашего Ордена, уже пять человек убиты. Чтобы не произошло – не говорите о самом важном человеке даже между собой! Вокруг него сгущаются тучи, а его помощь бесценна! Я заколдовал письмо так, что никто, кроме членов Ордена его не прочтет, но, все же, уничтожьте пергамент.

Профессор Дамблдор.

— То-то хорек притих, — резюмировал Гарри. – Рону дадим прочитать или расскажем?

— Что мне расскажете? – Рон спустился сверху.

Гарри протянул другу письмо, тот быстро прочел, и Гарри бросил пергамент в камин.

— Я хочу поговорить с ним, — тихо сказал Гарри. – По большому счету, я сам виноват, что так произошло. Напросился на плеть, так сказать…

— Это его не оправдывает, — парировала Гермиона. – Он не должен быть поднимать на тебя руку.

— А он палочку поднял, а не руку, — попытался отшутиться Гарри. – После ужина постараюсь поговорить с ним.

Но на ужине произошло нечто, что сообщило друзьям о том, что в Снэйпе произошли какие-то кардинальные изменения. Когда вся школа расселась за столами, вошел Снэйп. И Гарри заметил, что девушки как-то очень бурно на него прореагировали.

Все уже привыкли, что Снэйп ходит в шикарной одежде и следит за собой, чего не делал много лет. Почему он так изменился, никто не знал до сих пор. Снэйп прошел к профессорскому столу, но не стал садиться в кресло директора, а встал перед ним, видимо, желая школе что-то сказать.

— Прошу внимания, — ровный низкий голос Мастера Зелий приковал к себе интерес все школы. – В следующую субботу, насколько мне помнится, утром будет матч по Квиддитчу Хаффлпафф – Гриффиндор…

Школа согласно закивала.

— Но так же, если мне не изменяет память, — так же спокойно продолжил Снэйп, — то это будет четырнадцатое февраля – День Святого Валентина.

Зал стих, не верив тому, что Снэйп скажет дальше.

— Я думаю, надеюсь, что вы не будете против, если вечером, — медленно произнес Снэйп, — ну, скажем, в восемь, вместо ужина, мы устроим бал влюбленных…

Школа встретила его слова громом оваций, Снэйп подождал, пока первая волна схлынет, затем поднял руку, прося тишины.

— Как я понял, вы согласны, — уголки его губ слегка дернулись, словно боясь растянуться в улыбке, — не уверен, что мне удастся пригласить какую-нибудь известную группу на вечер, но я попробую…

Снэйп сел, и, как ни в чем не бывало, начал ужинать. А ученики пустились в обсуждения предстоящего бала влюбленных, до конца не веря, что Снэйп это предложил. За столом учителей тоже было некое волнение.

— Северус, а с кем из артистов ты хотел связаться? – спросила Синистра, когда Снэйп сел.

— Не могу обещать, но, возможно, что мне удастся уговорить прийти Марианну, слышала ее?

— О, да, — ответила Синистра, — она божественно поет. Но, я слышала, что она не выступает на "частных" вечеринках.

— Ну, если мне удастся ее найти, — промедлил Снэйп, — уверен, что мне она не откажет…

— Даже так? – удивилась Синистра. – Вы знакомы?

— Более чем, — загадочно ответил Снэйп.

— Северус, можно задать нескромный вопрос? – прошептала профессор Синистра на ухо Снэйпу.

— Насколько нескромный, Синистра? – пропел Снэйп, разрезая мясо.

— А вы сами придете на бал?

— А надо? – вскинул бровь Снэйп. – Вы хотели спросить, с кем я приду, так?

— От вас ничего не утаить, Северус, — улыбнулась Синистра. – Да, об этом я хотела спросить.

— Я не уверен, что вообще приду, Синистра, — ответил Снэйп, — моя жизнь слишком непредсказуема, чтобы я строил планы даже на вечер…

— Очень нескромно с моей стороны будет спросить, Северус, — произнесла Синистра, — но я не могу не заметить, как вы изменились,…особенно внешне. Зелья?

— Омолаживающие, вы забыли добавить, — вставил Снэйп, сдерживая улыбку, — нет, не совсем, Синистра. Но я рад, что вам нравится мой внешний вид…

— Все думают, что у вас…э-э…роман, Северус…

— Правда? С кем, не подскажите, Синистра? – спросил Снэйп. – Может, и я о ней узнаю…

Женщина рассмеялась в голос, привлекая к ним внимание соседей и учеников. Гарри заметил, как Вивьен бросила в сторону Синистры и Снэйпа короткий взгляд.

— Уверена, что у вас от девушек отбоя не будет на балу, Северус, — сказала Синистра, — вы так…преобразились…

— Еще слово, Синистра, и я буду думать о вас неприличные вещи, — ответил Снэйп, — мне хватило Пэнси Паркинсон, поцеловавшей меня, когда я зашел в гостиную Слизерин пару месяцев назад.

— Она это сделала? – удивилась Синистра.

— Вы ставки делали, что ли? – догадался Снэйп, и, не удержавшись, рассмеялся в голос.

Голос Мастера Зелий всегда привлекал излишнее внимание к его персоне, а что до его смеха…это случалось так редко, что школа затихла, слушая, как бархатные нотки искреннего хохота профессора Снэйпа разлетаются по Большому залу. Многие девушки смотрели на Снэйпа с нескрываемым интересом, и умилялись его смеху, столь редкому для угрюмого Мастера Зелий.

— Что это с ним? – удивился Малфой. – Он находит в этом дурацком бале веселье? Вот вечеринка у Лорда – там веселье настоящее…

— А что, ты бывал на посиделках у Темного Лорда, Драко? – спросила Пэнси.

— И Северус тоже, — ответил Малфой. – А что? Рассказать?

— Если можно, то да…

— Для высшей касты Упиванцев воруют маглов: девок и парней – у кого какой вкус, — манерно протянул Малфой. – И потом с ними и происходит все веселье. Если что остается – отдают новеньким упиванцам…

— Ты…, — Пэнси чуть не вывернуло, — ты хочешь сказать, что вы там насилуете маглов?

— Нет, в оперу их водим, — съязвил Малфой, — конечно, что еще с этой грязью делать!

— И Снэйп этим занимается? – ужаснулась Пэнси.

— Отец говорил, что Северусу всегда это не нравилось, — ответил Драко, — он просто тихо сидел в углу и ждал, когда можно будет уйти. Но в последний раз у него выбора не было – Лорд ему "подарил" девку. Что крестный с ней вытворял! Тебе бы понравилось, Пэнси. Я не назвал бы такой секс насилием!

— Я тебе не верю, Малфой, ты нарочно говоришь это, зная, что я к нему не равнодушна! – уже на весь зал крикнула Паркинсон.

— Что случилось, Пэнси, почему ты кричишь? – даже Снэйп отвлекся от беседы с Синистрой.

— Малфой сказал, что на вечеринках у Темного Лорда насилуют маглов! – прокричала на весь зал Пэнси. – И что вы в этом принимаете участие, сэр!

Гробовая тишина опустилась на зал, и все посмотрели на Снэйпа; послышались звуки падающих столовых предметов. Лицо Снэйпа почернело, он прищурил глаза, когда смотрел на довольного Драко.

— Это правда, Северус? – со слезами на глазах спросила Пэнси. – Скажи мне, что это ложь!

Теперь ни у кого не оставалось сомнений, что Пэнси Паркинсон безумно влюблена в декана. Снэйп поднялся со своего места, и немного шатаясь от с трудом сдерживаемой ярости, подошел к столу факультета Слизерин, где сидел Малфой.

— Что ты сказал? – прошептал Снэйп, его глаз почти не было видно. – Что ты ей рассказал, Малфой?

— Правду, — беззаботно ответил Драко. – Я же сам видел, как ты трахал ту девку, что подарил тебе Милорд…

— Что я делал? – немного повысил голос Снэйп, дрожа с головы до ног.

— Северус, ну что ты ей-богу, — махнул в его сторону Малфой, — Пэнси переживет такое разочарование. Та девка, что тебе "подарил" Милорд еще в ноябре, помнишь?

Гарри закрыл лицо руками, чтобы не видеть того, что сейчас сделает Снэйп, но краем глаза парень заметил, как Вивьен смотрит на Мастера Зелий.

— И кто тебе дал право, — еще сдерживаясь, произнес Северус, — кто дал тебе право говорить о том, что происходит у Темного Лорда, Малфой? Я завтра же сообщу ему, что ты распинаешься перед всей школой о том, что там делается!

— А что такого? Будто его это волнует, — не понимал Малфой. – Тебе нечего стыдиться, Северус, маглы – грязь, им только одно предназначение для волшебников – ублажать нас…

— Заткнись, ублюдок! – проорал Снэйп, понимая палочку.

У Гарри сердце рухнуло вниз, когда он понял, что сейчас Снэйп расскажет про Эмму, но ничего не успел сделать, как Мастер Зелий проревел на весь зал:

— Ах, грязь? А тебе известно, выродок ты малфоевский?…"Crucio!"— проорал Снэйп, подняв палочку на Драко.

Малфой рухнул со скамьи на пол и зашелся нечеловеческим криком; ярость Снэйпа была такой неистовой, что мощь проклятия оказалась чудовищной. Из-за стола профессоров выскочили несколько учителей, стараясь словами убедить Снэйпа отпустить парня.

— Если ты хочешь, чтобы все считали тебя насильником, Малфой, рассказывай в цветах и красках о том, скольких девчонок ты изнасиловал! – Снэйп перекрикивал ор Малфоя. – Но никогда не смей обливать грязью меня, понял, выродок? Не то я расскажу, чем твой отец и мать занимались на вечеринках Темного Лорда! Никогда не смей оговаривать меня, Малфой, ты меня понял? НЕ СЛЫШУ ОТВЕТА?

— ПРОСТИ, СЕВЕРУС! – проорал Малфой сквозь крик боли. – ПЭНСИ, Я ВСЕ ВЫДУМАЛ, ЧТОБЫ ТЫ ОТСТАЛА ОТ НЕГО! ПРОСТИ, СЕВЕРУС, ПРЕКРАТИ ЭТО!

Снэйп опустил палочку, развернулся на каблуках, и, растолкав ребят, стоящих за его спиной, вышел из зала. Пролетев мимо Гарри, бросил короткий взгляд на парня, но, не задержавшись, прошел дальше. Вокруг началась суматоха, МакГонагалл подошла к Малфою и сказала ему идти в больничное крыло, чтобы снять оставшуюся боль. Гарри этим воспользовался и выбежал из Большого зала за Снэйпом, так как почувствовал жжение на правой руке и сильную тревогу…

Северус знал, что ему придется расплатиться за это уже перед Лордом, так как Малфой, несомненно, расскажет тому обо всем, что сделал Снэйп. Но ему было все равно. Боль, почти ушедшая за эти три месяца, прошедших после вечеринки, вернулась вновь. Причем с такой силой, что окатила Северуса всей этой грязью и похотью с головы до ног. Едва он вышел из зала, как его вырвало. Тут же дверь за ним отворилась.

— Сэр…

Это был Поттер.

— Оставь меня, — выдавил Северус, и его снова стошнило.

— Давайте, я помогу вам дойти до спальни, сэр…

Северус не мог отделаться от образа девушки, которую "подарил" Волдеморт. От мерзости того, что ему пришлось тогда сделать, Северуса выворачивало еще и еще. Он едва держался на ногах.

— Сэр, позвольте помочь вам, — Гарри хотел взять Снэйпа под руку.

— Не прикасайся ко мне, Поттер, — прохрипел Северус, — "Evanesco!".

Немного отдышавшись, Снэйп побрел прочь. Но не вниз в подземелья, а к дверям замка, что ведут на улицу. Когда Мастер Зелий исчез в еще морозной февральской ночи, Гарри, почуяв неладное, открыл дверь и пошел за ним.

Северус автоматически передвигал ногами, казалось, они сами знают, куда он должен идти. Он чувствовал, что его утопили в этой грязи, и он уже никогда не сможет выбраться из этого, никогда не смоет ту похабщину и мерзость, в которую его окунул Темный Лорд.

Северус шел к озеру; за двадцать ярдов до берега, он побежал. Тошноту от самого себя он не мог вынести, все это время он обманывал сам себя, что пройдет время, и он забудет, свыкнется, простит себя…

— Сэр, что вы делаете? – кричал Снэйпу вслед Гарри, видя, что тот решил идти в воду. – Остановитесь!

Северус сбросил мантию и рубашку и прыгнул в ледяную воду. Будто резанули по телу тысячи ножей, легкие свело от холода, но он все равно плыл, пока были силы.

— Мерлин мой! – крикнул Гарри. – Да что ж ты делаешь, Снэйп! Я же не умею плавать без жабророслей!

Гарри сбросил мантию и рубашку, оставив в одежде палочку, и с разбегу нырнул за Снэйпом.

— Твою мать! Какой холод! – выругался Гарри, ища глазами движение впереди себя.

Гарри прислушался к всплескам воды и, уверяя себя, что он поплывет, стал разгребать ледяную воду руками, плывя на звук. Гарри увидел, что у Снэйпа уже нет сил или желания плыть, и мужчина начал тонуть.

— Да что же это! – крикнул Гарри. – Снэйп, плыви, твою мать! Я же тебя не вытащу!

Гарри стал грести руками изо всех сил, потому что Снэйп очень быстро скрывался под водой. Не успев какие-то доли секунды, чтобы ухватить Снэйпа за волосы, Гарри нырнул за ним. Очки мало чем помогали в кромешной тьме; Гарри протянул руку и почувствовал, что ухватился за что-то.

Это была рука Снэйпа, но юноша не смог удержать ее, так как воздух в легких выталкивал парня на поверхность. Гарри выпустил почти весь кислород и нырнул глубже, шаря разведенными в сторону руками. И, ухватив Снэйпа за волосы, стал всплывать.

Оказавшись на поверхности, Гарри вытащил голову мужчины наверх, а сам пытался грести к берегу, до которого было около десяти ярдов. Но это расстояние показалось Гарри самым большим за всю его жизнь. Вес взрослого мужчины, который был немалого роста, тянул парня вниз.

— Боже, как же холодно, — не слыша себя, сказал Гарри. – Дотянуть бы…

Гарри ощутил ногами дно, и от сердца отлегло, что он не утонет. Вытащив Снэйпа под руки на берег, Гарри не мог вдохнуть – настолько было холодно. Нащупав мантию, юноша вынул из кармана палочку, высушил себя, оделся, затем сделал то же самое со Снэйпом.

— Сэр, — замерзшие губы и язык не слушались, Гарри пытался привести Снэйпа в чувство. – Твою мать, что же делать? Зеркало!

Гарри порылся в мантии и достал оттуда зеркало связи.

— Дамблдор, — выдохнул Гарри своему отражению, — Албус Дамблдор!

— Гарри? – седая голова директора ответила на вызов. – Что случилось?

— Ох, я надеюсь, что вы в Хогвартсе, директор, — дрожа всем телом, спросил Гарри.

— Да, я только что прибыл, — ответил старик, — в чем дело, Гарри? И почему ты дрожишь?

— Я только что вытащил Снэйпа из озера, а там не жарко, знаете ли…

— Что? Озеро? Что он там делал?

— Что он делал, что делал, — взбесился от недогадливости директора Гарри. – Кальмара пошел ловить – вот что он делал! Еще десять минут, и я умру от переохлаждения, а он — …через пять. У меня руки не двигаются, а Снэйп, походу, не дышит…

— Попробуй заклинанием его оживить, я буду через секунду…

— "Ivi Vigory" – пробормотал Гарри. – Да, мерзлыми губами только колдовать…тут зуб на зуб не попадает,…и почему ты не пошел топиться летом?

Гарри двинул Снэйпа по груди со злости.

— Живи же ты, змей ты наш ранимый! – в сердцах воскликнул Гарри, и Снэйп закашлялся, выплевывая воду.

Гарри перевернул его на бок, чтобы вода вышла из легких, и тут во вспышке огня появился Дамблдор.

— Мерлин мой! – воскликнул старик.

— Нет, Северус Снэйп, — съязвил Гарри. – Вроде, живой…

Дамблдор пробормотал согревающее заклинание сначала для Снэйпа, потом для Гарри. Наколдовал носилки, и переложил на них мужчину.

— Какой же ты глупый мальчишка, Северус, — покачал головой Дамблдор. – Гарри, ты сможешь идти?

— Вы собираетесь нести его по школе прямо так? – спросил Гарри. – Тогда мои старания будут напрасны – Волдеморт убьет его на завтрак, сэр…

— Пока дойдем до замка, я что-нибудь придумаю, — ответил старик. – Зачем он это сделал снова?

— Снова? – удивился Гарри. – Не первая попытка, значит?

— И не вторая, Гарри, — ответил старик. – Что случилось?

— Малфой на весь зал сообщил, что они вытворяют на вечеринках Темного Лорда, — объяснил Гарри, — хорек маглов обозвал грязью, недостойной ничего, кроме насилия. Тут Снэйпа понесло, я его остановил, но…

— Господи, неужели он рассказал про Эмму? – догадался Дамблдор.

— Почти сказал, — ответил Гарри. – Потом наградил хорька таким Crucio, что в Запретном лесу, наверное, слышали крик Малфоя.

— Северус не должен был этого делать, Малфой все расскажет Тому…

— Поругайте Снэйпа за это, когда он придет в себя, — съязвил Гарри. – Потом Снэйп вышел из зала – я за ним. Его вывернуло несколько раз, потом он, отказавшись от моей помощи, вышел на улицу. Я почуял беду, и пошел за ним. А оказалось, что профессор Снэйп любитель зимнего плавания.

— Гарри, прекрати язвить, — остановил его старик, — мне вполне хватает Северуса в оригинале, чтобы еще ты так же "говорил" на сарказме.

— Ах, ну, простите, — не удержался Гарри, — я не имею права позлиться на него? Какого черта он пошел топиться – не скажете? Да еще зимой!

— Я не могу тебе сказать, Гарри. Ты мог бы и сам уже догадаться…

— Видимо, Снэйпу не по душе развлечения Волдеморта, — сказал Гарри. – Ну, мы пришли, и как вы его понесете по замку?

— Не думаю, что все должны знать, что произошло, Гарри, — ответил старик, — я отнесу Северуса в его комнату, и ты пойдешь со мной. Там у него есть запас согревающего зелья, тебе оно так же, не помешает.

— Мне бы виски сейчас, а не зелье, — себе под нос пробормотал Гарри.

— Тот виски ты выпьешь с тем, кто его тебе подарил, Гарри, — старик услышал слова юноши.

Дамблдор наложил на себя и Снэйпа чары невидимости и открыл дверь.

— Ты где был, Гарри? – спросила Гермиона, которая дождалась парня только к полуночи.

— Гулял, — ответил Гарри.

— Гулял? – сморщилась Гермиона. – С ним, что ли?

— Ага, проветривал его мозги, — ухватился за мысль юноша. – Ты не против, если я пойду спать, Гермиона?

* * *

Всю следующую неделю Снэйп появлялся только на уроках, ни разу не почтив своим вниманием завтрак, обед или ужин в Большом зале. Он снова стал угрюмым, только теперь вся школа знала, почему.

Все же, Поттеру удалось в четверг увидеть Мастера Зелий, когда тот спускался в подземелья. Гарри втопил за ним и догнал прямо перед дверью кабинета профессора.

— Сэр!

— Поттер? – Снэйп был очень удивлен. – Чем обязан?

— Уделите мне время, сэр?

— Пять минут, не более, — отозвался Снэйп, открывая дверь, — проходи.

Гарри закрыл за собой дверь и прошел внутрь кабинета, Снэйп уже сел за свой стол и указал Гарри на стул напротив.

— Я хотел извиниться сэр, — начал Гарри.

— Да ну? С чего бы? – видимо, Снэйп не был предрасположен к беседе с Поттером.

— Я постоянно вас подвожу своей несдержанностью, сэр, — ответил Гарри, — и в тот раз, когда вы…ну…

— Выпорол тебя, смелее, Поттер, называй вещи своими именами, — подгонял его Снэйп. – И?

— Я сам напросился, как говорится…

— Возможно, — протянул Снэйп, — я предупреждал тебя, Дамблдор тебе говорил, чтобы ты не лез к Малфою. Ты же никого не слушаешь, и сам себе голова! Вот и получаешь постоянно то по голове, то по спине, то по заднице! Никто тебе не виноват, Поттер! И передо мной нечего извиняться, ты меня вывел, да, а я потерял контроль. Это все, что хотел сказать? У меня еще много дел, Поттер…

— Профессор Дамблдор прислал нам письмо, сэр, — быстро говорил Гарри, — где он сообщил, что на Орден началась охота…

— Тебя это не касается, Поттер, — перебил Снэйп. – Твоя задача – доучиться, и по возможности, не лезть на рожон; своим темпераментом ты губишь всю мою работу, а я привык видеть результат своего труда.

— Простите, сэр, — еще раз сказал Гарри. – Директор сказал, что вы научите меня, как распознавать порталы…

— Очень просто, — ответил Снэйп, — надо только сосредоточиться на ощущениях. Если вещь – портал, от нее веет холодом. Сейчас у меня нет времени, Поттер,…и желания, честно говоря, общаться с тобой больше, чем того требует учебный процесс. Я тебя не задерживаю…и еще, Поттер…я не просил тебя вытаскивать меня из озера.

Гарри уже был у двери, когда услышал эти слова Снэйпа; юноша застыл на мгновение, затем изобразил короткий поклон и вышел.

* * *

В пятницу вечером Джинни настояла на короткой тренировке перед матчем с Хаффлпаффом. Под надзором мадам Хуч ребята занимались два часа, и капитан осталась довольна, но в назидание сказала, чтобы игроки завтра думали о матче, а не о вечере влюбленных.

Утром Гарри разбудил Рон, сообщив, что вся тумбочка Гарри завалена открытками с признаниями в любви. Посмеиваясь над другом, который еще одевался, Рон собрался с духом и подошел к Гермионе, которая ждала ребят возле дверного проема, чтобы идти на завтрак.

— Э-э, Гермиона, — неловко краснея начал Рон, — ты…я хотел бы попросить тебя пойти со мной на бал.

— Прости, Рон, — ответила Гермиона, — но я уже приглашена.

— Да? – Рон сдерживался из последних сил, чтобы не спросить "кем".

— Еще неделю назад, Рон, меня пригласил Гарри, — сказала девушка. – Прости, но…

— Понятно…, — расстроился Рон. – Значит, я опять без пары…

— Ну, на твоем месте я бы пригляделась к девушкам, Рон. Я же не одна в школе, кого можно пригласить…

— Ты права…

— Идем есть или как? – спустился Гарри.

Рон буркнул что-то невразумительное, и двинулся за друзьями на завтрак.

— Поттер, неужели ты пойдешь на бал Влюбленных с грязнокровкой? – еще не дойдя до дверей Большого зала, Гарри услышал оклик Малфоя.

— Я уверен, что тебе не отказали только Крэбб и Гойл, Малфой, — ответил Гарри, и, не оглянувшись, вошел в дверь.

Не успел Гарри сделать шаг, как ему в спину полетело проклятие: "Tactus Fulminis!". Жгучая боль в правом руке заставила Гарри вскрикнуть на весь зал. Он посмотрел на правую руку: благо, Малфой немного промахнулся и не задел кость, но мягкие ткани пострадали очень сильно, и кровь хлестала фонтаном. Гарри стало дурно от обилия потери крови, он пошатнулся и рухнул на пол.

— Что ты сделал, выродок! – налетели на Малфоя игроки сборной Гриффиндора. – Ему же играть через два часа!

— Вот пусть и играет, — усмехнулся Малфой.

— Ах ты, скотина, — проревела на весь зал Гермиона, увидев, что Поттер лежит на полу в луже крови. – Ублюдок! Повернись ко мне, я не нападаю, как ты со спины, Малфой!

— Хочешь поиграть в дуэль с Упивающимся смертью, Грейнджер? – медленно развернулся Малфой. – Не стоит…

— "Fortis Cuttero!" – крикнула девушка, и луч полетел в Драко.

— "Sedis cantio!" – отбил Малфой. — "Rumpere!"

— "Cliperius!".

Школа замерла, наблюдая за дуэлью гриффиндорки и слизеринца.

— "Crucio!" – бросил Малфой, но Гермиона увернулась от луча.

— "Fortis Dorima!"

— "Fortis Pectorial!" – парировал Малфой.

— "Manus Pactium!"— прокричала Гермиона, и Малфой, уронив палочку, отлетел вглубь зала.

— В чем дело? – Снэйп появился из-за спины Гермионы. – Дуэль в Большом зале, мисс Грейнджер?

— Малфой напал на Гарри со спины и ранил его! – проорала Гермиона, будучи в бешенстве. – Посмотрите на него!

Снэйп сделал три шага, и толпа, расступившись, предъявила доказательство словам Гермионы. Поттер лежал в луже крови, из правого предплечья будто выжжен кусок плоти.

Снэйп склонился над юношей, разорвал правый рукав, осматривая рану.

— Не двигайся, — прошептал Снэйп и, достав из внутреннего кармана мантии пузырек, вылил на кровоточащую рану зелье.

Гарри взвыл от боли, но через несколько секунд кровь и жжение остановились, и боль можно было терпеть. Снэйп наложил на руку Гарри плотную повязку, наколдовав бинты, и поднял парня на ноги.

— Спасибо, сэр, — пробормотал Гарри, который едва держался на ногах от слабости.

— У меня нет с собой восстанавливающего зелья, Поттер, — сказал Снэйп, — после завтрака сходи в больничное крыло. И, думаю, что не стоит тебе играть…

— Я должен! Они без меня проиграют!

— Я дал совет, — ответил Снэйп, — можешь и не послушать, как обычно…

Снэйп прошел к столу Слизерина и навис над Малфоем.

— Какого черта ты делаешь, Драко? – прошипел Снэйп.

— Это не я, — тут же ответил Малфой.

— И в свидетелях у Поттера – вся школа, Драко, — гневался Снэйп, — ты хоть подумал, прежде чем нападать на него, да еще перед матчем! Мне не нужна война в школе, Малфой! Одной войны вполне достаточно для меня!

— Северус, что ты…

— Сколько раз тебе повторять, Малфой, что Северус я для тебя, когда ты на каникулах! – прокричал Снэйп. – Ты посмей к Милорду обратиться по его магловскому имени! Что он тебе ответит на такое обращение?

— Ну, ты сравнил, — протянул Малфой, — то ж Милорд.

— А я никто, по-твоему? – прошептал Снэйп. – Щенок! Что ты сделал, чтобы получить черную метку, а? лизал зад своему отцу!

— Не смей так об отце говорить! – взбесился Малфой. – Он же тебя и привел к Лорду!

— Молчать, щенок! – рявкнул Снэйп, и слизеринцы в очередной раз скрылись под столом от гнева своего декана. – Ты еще в штаны мочился, а я был ближе к Лорду, чем твой отец! ты меня достал, Малфой! Теперь каждый раз, приближаясь ко мне, будет отдавать мне честь, сопляк! Видишь этот перстень?

Снэйп протянул правую руку, на длинном мизинце был серебряный перстень с печаткой герба Слизерина.

— Это перстень Салазара Слизерина, Малфой, — сказал Снэйп, — а я получил это кольцо от Лорда Волдеморта в знак того, что после него – я выше всех по положению. Тебе все ясно, Малфой?

— Да, сэр, — испуганно захлопав глазами, пробормотал Драко.

— И твое уважение должно быть незыблемым, Малфой, — властным тоном произнес Снэйп и протянул руку парню.

Малфой приклонил колено и поцеловал перстень.

— Еще раз ты сделаешь в школе что-то без моего или Милорда ведома, Малфой, — угрожающе прошипел Снэйп, — пеняй на себя. А сейчас…

— Прошу вас, сэр, не надо, — Малфой попятился назад, понимая, что Снэйп его накажет.

— Ты проявил ко мне неуважение, щенок, будешь наказан за это, — спокойно ответил Снэйп и поднял палочку.

— Прошу прощения, сэр, — почти хныкал Драко, — я больше не буду.

— В детский сад еще не наигрался, а полез в Упивающиеся смертью, — хладнокровно сказал Снэйп, — выйдем из зала. Не хочу, чтоб все слышали, какой ты мужественный.

Снэйп схватил Малфоя за шкирку и выволок из зала.

— Гарри, как ты? – Рон и Гермиона усадили его на скамейку за стол Гриффиндора.

— Тошнит, — промямлил Гарри, — и слабость дикая…

— Вот урод этот хорек! – воскликнул Рон. – Перед матчем!

— Он специально, чтобы мы проиграли без ловца! – хватила по столу кулаком Джинни.

— Я буду играть, — сказал Гарри, — правда, не знаю, как, но буду.

— Ты смеешься, Гарри? – вставил Рон. – С такой рукой?

— Я выпью восстанавливающего зелья, и так шатать меня не будет…я не оставлю команду без шанса выиграть.

— Снэйп сказал, чтоб ты не играл, Гарри, — вставила Гермиона.

— Он и в прошлом году говорил, — отмахнулся Гарри. – Все, спорить ни с кем не буду, я играю.

Позавтракать гриффиндорской сборной не удалось – все упали духом из-за того, что их ловец ранен. Рон, Джинни и Гермиона отвели Гарри в больничное крыло. Мадам Помфри дала зелье, но запретила играть Гарри. На что он ответил, что даже если его свяжут, то будет участвовать в матче. Она поменяла ему повязку на руке и выпроводила из палаты, сказав, чтобы потом он не приходил, если будет хуже.

В одиннадцать часов на стадион стали стекаться болельщики; сборная Гриффиндора молча переодевалась к матчу, стараясь не падать духом. Свисток мадам Хуч вывел две сборные на поле.

— Несмотря на предательское нападение на ловца Гриффиндора, команда не унывает, — сообщил Шеймас, и профессор МакГонагалл его даже не осадила. – Итак, Хаффлпафф: капитан — Дэн Чарльз, ловец — Лили Дайн, вратарь – Питер Скоул, загонщики – Пол Уильямс, Сара Клейн, Отбивалы – Шон Граймс и Джерри Ньюелл.

Желтая трибуна встретила свою сборную криками поддержки.

— Гриффиндор: Рон Уизли, Загонщики — Джимми Джонс, Джессика Уилсон, Джинни Уизли, капитан, Отбивалы — Алан Шеридан, Мел Гордон, и Гарри Поттер, — представил соперников Шеймас. – Игроки седлают метлы, мадам Хуч вбрасывает квоффл – матч начался!

Гриффиндорцы, видимо, очень расстроились, что их ловец был ранен прямо перед матчем; в итоге за первые пятнадцать минут игры Рон пропустил семь голов, а забить загонщики Гриффиндора смогли только дважды. Поначалу рука Гарри не тревожила, и он спокойно летал, выписывая виражи в поисках снитча. Но через полчаса, когда счет уже стал критическим для его команды – 120:60, Гарри обнаружил, что рана открылась от постоянного напряжения мышц, и кровь уже достигла кисти.

— Гриффиндор вчистую проигрывает матч! – с сожалением в голосе сообщил Шеймас. – Лили дайн просто каким-то чудом еще не поймала снитч! И она снова видит его!

Гарри заметил, что Лили нырнула вниз за золотым шариком, и направил метлу в ее сторону. Правый рукав мантии уже был мокрым от крови, и Гарри ощутил, что у него кружится голова от слабости.

— Хаффлпафф забивает еще один гол! – возвестил Шеймас. – Счет 130:60!

Лили заметила, что снитч меняет направление, которое будет на руку Гарри. Он, в свою очередь, находясь в полуобморочном состоянии, просто не увидел этого и на всем ходу врезался в девушку.

— Ты сдурел, Поттер? – крикнула она.

Гарри провалился на десять футов, как раз туда же, куда полетел снитч. Собрав всю волю, Гарри рванулся за шариком, Лили нагнала его справа и сильно пихнула в плечо.

— Ай! Какого черта ты делаешь? – взревел Гарри, и лег на метлу, наращивая скорость.

Снитч был в каких-то пяти дюймах от него, Лили продолжала толкать парня в бок, Гарри вытянул руку к снитчу, но от слабости промахнулся на какие-то миллиметры, и Лили его опередила.

— Лили дайн ловит снитч, — безрадостным голосом сообщил Шеймас. – Хаффлпафф победил, 280:60!

Джинни и Рон подхватили Гарри под руки, чтобы он благополучно приземлился.

— Ты сделал все, что мог, Гарри, — сказал Рон, — это чудо, что ты не разбился.

— Я снова проиграл Хаффлпаффу, — промямлил Гарри. – А ты-то чего голы пропускал, как в первый сезон?

— Из-за тебя расстроился, как что, — обиделся Рон. – Идем, отведем тебя в больничное крыло.

— За себя я сам буду расстраиваться, — ворчал Гарри по дороге в госпиталь.