Хроники "Альтаира" (джен)

Щедрое солнце хорошо сушит форму: ощущения от ерзающей на бегу по телу одёжи самые противные. Бодренькой рысью почти обретший былую щеголеватую эстетику Четвертый дружной плотной стаей вылетает на пыльный проселок.

— Сейчас будет поворот налево, — дышит в ухо Серый, давно сделавший вид, что коллега Зануда вовсе не собирался на отмывке утопить его, как щенка. — Там небольшой населенный пункт на абрисе. За ним — конечная точка, где нам что-то должен подсказать обычный алфавит…

— Не нам, а кадетам. Наставники в мозговом штурме не участвуют.

— Я как раз хотел предупредить: не подсказывай. Я буду обязан доложить в жюри. Снимут баллы, пошлют на штрафплощадку с дополнительным заданием…

— За кого вы меня принимаете, коллега?!!

— За моего старого приятеля-неприятеля Зануду, который за свой Четвертый неконструктивно порвет даже председателя Спорткомитета. За наставника, отряд которого просил Последнего Испытания, чтобы вернуть себе честь. Нам ведь в сложившихся условиях — только побеждать.

— Нам? Ты ж, вроде, со Второго… Что, если победим — останешься у меня вместо Ольги?

— Нет. Это временная командировка. К тому же нефиг детям наблюдать, как мы друг дружку в речке топим.

(Понял, значит, ради чего мне в очередной раз пришлось пожертвовать метром-другим размокшего лейкопластыря? Ну, ну…).

— Ладно, дело твоё! Четвертый! Дорожный указатель видим? К повороту!..

Стандартный синий прямоугольник в белой рамке: «п. Мраки, 400 м». Малонаселенный, должно быть, посёлок. Уж очень слабо наезжена заросшая острым желтым быльем дорога — колея еле просматривается. Умирающая деревня из трех домишек и протухшего колодца, заколоченные окна, единственная столетняя бабушка-Яга, доживающая свой век на малой родине назло всей цивилизации… Тоска и запустение. Плавали, знаем! Даже случайный, мимолетный визит в такие места способен ввергнуть любого путешественника в хороший депрессанс. А тут еще и название соответствующее — Мраки.

Да, кстати, а где они вообще? Вместо четырехсот метров мы уже все шестьсот сделали. Колея окончательно потерялась в траве, впереди, в сотне шагов — глухая стена леса. А прямо по курсу перед нами — ровненькая такая изумрудная полянка с реденькими и кривенькими рябинками да осинками...

Хлюп!..

— Ой! А-а-а!!! — Ябеда Луферов на всей скорости вылетает на поляну и с визгом проваливается по колено…

— Стоять, блин-компот!!! Кто шаг сделает — пришибу на месте ко всем зеленым гоблинам! Это болото!!!

(Самое опасное, добавим, болото — низовое. На вид — травка травкой. А наступишь — и ухнешь в липкую, тягучую преисподнюю. Хорошо, если по колено, как легонький Луферов, а не сразу по самую шею).

— Да мы уж и сами поняли, — нестройно тянут мои кадеты.

Серый одним движением, как редиску в огороде, выдергивает Луферова на относительно твердое место — наполовину босого. Трясина недовольно чавкает, крохотное озерцо черной воды мгновенно затягивается зеленью. А левого парусинового теннисного тапка с эмблемой дорогой спортивной фирмы — как не бывало…

— …А ведь вы выбыли, Луферов… Без обуви — это гарантированный недопуск к дальнейшему продвижению… Вряд ли тут где-нибудь под кустом внезапным подарком от Петровича стоит сменка вашего размера! И минус изрядный прилетит… Паршиво, Луферов!

(Как же я без тебя, окаянный ты Ябеда? Без чудовища белобрысого, залезающего во все щели, что таракану впору. Без гения сыска и шпионажа, знающего всё и про всех, и потому нелюбимого всеми соседями. Без самой большой моей проблемы и самой большой моей победы, состоявшейся в тот вечер, когда именно ты попросил для Четвертого Последнего Испытания?)

Луферов молчит. Зло размазывает кулаком по лицу внезапные слезы. И ему — наверное, впервые в жизни — совершенно нечего сказать. Он знает, что ему не дадут пойти босым. Я же и не дам. Не положено. Сейчас мне придется достать из кармана «экстренную связь» — портативную рацию, которой каждый наставник снабжен как раз для таких случаев. Включу, встану на волну и брошу в эфир:

«Зануда — Центральному. В координатах шестиста метров по дороге налево от указателя «п. Мраки — 400» требуется подобрать выбывшего. Луферов Денис, Четвертый отряд, без травмы. Захватите запасные кеды тридцать седьмого размера».

Через полчаса за ним придут волонтеры, обуют и уведут в лагерь. Только тогда мы сможем двинуться дальше. К потерянным за бойца штрафным баллам прибавится куча потерянного времени. И не быть уже Четвертому первым, никак не быть!

— Погоди! — Серый решительно перехватывает мою руку с рацией. — Тут ребята обмозговали кой-чего… Выслушай их.

— Валяйте. Только быстро. Наше опережение уже на ноль сошло, начинаем проигрывать по графику.

— Тут вот что, — растирая рукой красный вспотевший лоб, гудит Комоедов, — Четвертый ведь своих не бросает, да? Раз Ябеде нельзя идти, объявим его «трехсотым» и будем тащить. По очереди. Две жердины выломаем, куртку на них натянем. (Недвусмысленный взгляд на Серого. А что, олимпийка у него подходящая!). Посадим Ябеду — и вперед. Скорость, конечно, упадет слегка, но зато штрафняка за выбывшего не будет.

(«Трехсотый» — это значит раненый. Ну хорошо, хоть не «двухсотый», это вообще покойник… Хорошо ты устроился, Ябеда! Не своими ногами пойдешь дальше.)

Не дожидаясь моего угрюмого «Одобряю!», Серый расстегивает олимпийку.

Ябеда, словно брата родного, обнимает огромного Комоедова, размазывая по его форменке горючие сопли. И не может выдавить даже «спасибо»…

Вот только куда, собственно, мы пойдем? Где он, трижды проклятый всеми местными бабами-Ягами-долгожительницами поселок Мраки?

— Сергей Евгеньевич, абрис, пожалуйста! Значит, так, возвращаемся к указателю, повторное ориентирование проводим по точке три — поворот дороги. Если через пятнадцать-двадцать минут выйдем в пункт назначения, а потом почти мгновенно найдем разгадку про азбуку — потеряем очень мало. Правда — за счет двадцатиминутного перерыва, предназначенного для отдыха между заданиями.

(Абрис. Мятый лист формата А4. Тонкие карандашные линии. «Достоин только тот побед, кто разуму не враг»… А вот и злосчастный поворот. Никакого болота. Домиков нарисовано далеко не три штуки, приличный такой населенный пункт получается… Так, что тут написано? П. МАРКИ… МаркИ, а не Мраки!!! И мы метров пятьсот до настоящего поворота не добежали!)

— Кривандин, Аббасов, Толманова, Лезвицкая — к указателю впереди нас, быстро! Сорвать его к троллячьим задницам, пока в это болото какой-нибудь дачник-неудачник на авто не въехал!!!

Когда через десять минут к злосчастному повороту прибывает, наконец, основная часть отряда — с Луферовым на импровизированных носилках — указатель уже лежит в траве. Настоящие делаются из жести. Этот — из обыкновенного крашеного оргалита. И налицо — следы от двух шурупов, которыми сие явно рукотворное произведение было присобачено к обыкновенному деревянному столбу дорожного освещения. Убогая подделка. Позор на мою нечесаную башку — можно было и сразу это заметить!!!

— Тут еще вот что было за столб засунуто, — Аббасов протягивает мне сложенный вчетверо лист бумаги.

«Что вернулись? Ну тут же ясно было написано Мраки! Так вам и надо, Четвертый! Враг будет разбит, победа будет за нами! С горячей плюхой вместо привета — Второй».

— Серый!!!

— Ну?

— Чей почерк?

— Ну-ка, ну-ка, ну-ка… Судя по пропущенным знакам препинания, Ёжикова, пожалуй… Это надо, а! не поленились где-то раздобыть оргалит, вырезать под шаблон, раскрасить и ночью подвесить на стандартной высоте! Гении, гоблин их задуши!

— Вы, как будто, восхищаетесь своим Вторым отрядом, коллега! А как насчет чести?

— Полагаю, коллега, это была месть за покраденного вратаря. И месть гениальная. Но о чести тут, конечно, и речи не идет.

— До такого… дерьма даже мои не додумались бы. Установить указатель поворотом раньше настоящего!.. Рацию верни!!!

— Зачем?

— За шкафом!!! Кину инфу Центральному. Минус сотка твоему Второму — это минимум за такие вещи, Серый.

— Нет.

— ?!

— Штабу доложим после прохождения всех заданий. Баллы снимут, не сомневайся, такого даже Мургарита не простит. Но не сейчас. Не сейчас.

— Это еще почему?

— Зануда, чтоб тебе пусто было, ты вообще как побеждать настроен? С помощью вовремя поданной жалобы — или, так сказать, естественным путем, вопреки обстоятельствам? Дай своим ребятам себя проявить, пожалуйста. Они именно этого от тебя и ждут!

(Чтоб мне пусто было? Эх, Серый, если бы ты знал, что такое по-настоящему пусто!)

— Умеешь ты под дых бить… Всегда умел.

— И добавим: никогда не стремился. Ты просто умеешь нарываться. И тоже всегда.

— Отряд, подъем! Продолжаем движение.