Come, My Heart (гет)

— Ваше высочество, — раздался голос из передней. Рейгар обмакнул перо в чернила и продолжил писать.

— Что случилось? — Он пристально посмотрел на мальчика, а потом его взгляд вернулся к лежащему перед ним письму.

— Вас призывают в Великий Чертог, ваше высочество. — Он снова посмотрел на пажа, который поклонился ему и ждал от него ответа.

«Для чего? — хотел спросить Рейгар. — Я провел с ним целый день. Чего он от меня хочет?» Но паж лишь передал сообщение. Мальчик боялся Эйриса, и Рейгар не хотел еще сильнее пугать его.

После возвращения в Королевскую Гавань у Рейгара не было ни минуты, которую он провел бы наедине с собой. Он ожидал, что его лорд-отец разозлится на него, однако тот оказался на удивление любезным. Эйрис держал Рейгара рядом. Он попросил сына вместе с ним принимать прошения и следовал его советам. Отец просил его присутствовать на заседаниях Малого Совета и выслушивал его мысли по тому или иному вопросу.

Отец говорил с ним.

Он беседовал с ним так же, как делал это до Сумеречного Дола, до безумия и до того, как начал ненавидеть сына. В некоторые моменты Рейгар чувствовал, что смягчается, когда улавливал эти короткие проблески того отца, которого он когда-то любил, а затем потерял, отца, которого давно уже не было в его жизни и по которому Рейгар очень скучал.

Однако обмануть его было нелегко. Эта новая инкарнация его лорда-отца появилась, согласно Освеллу, Эртуру и сиру Герольду, только после того, как Рейгар вернулся из своего путешествия. И Рейгар решил принимать эти новшества постепенно и последовательно.

— Передай ему, пожалуйста, что я скоро приду.

Рейгар отложил перо и собрал разбросанные по столу свитки, а потом поднялся со стула. Он снова заправил тунику в штаны, накинул черный колет, который уже надевал ранее этим днем. Уже около шести недель прошло с тех пор, как он вернулся в Королевскую Гавань, и Рейгар скучал по тишине, покою и простоте жизни в Винтерфелле. К такой жизни не сложно было привыкнуть.

Больше всего он скучал по Лианне. Он скучал по ее улыбающемуся лицу, ее подшучиваниям и смеху в ее голосе. «Уже скоро», — говорил он себе каждое утро, просыпаясь, и каждый вечер, когда он ложился спать один в свою слишком большую кровать. «Уже скоро», — говорил он себе, чтобы легче было переносить долго тянущиеся дни. Он часто ловил себя на том, что гадал, чем она сейчас занимается.

Закончив шнуровать колет, он застегнул перевязь с мечом, обернув ее вокруг пояса, и надел длинную накидку. Мейстер Валис был прав. Весна закончилась. Воздух стал холодным, предвещая скорый снег. «Ложная весна», — так называл это мейстер.

Это напомнило Рейгару о том, насколько бесполезен был Пицель. Когда Рейгар упомянул, будто заметил, как дни становятся короче, и выразил мнение, что весна подошла к концу, Великий Мейстер усмехнулся, не приняв его слова всерьез, как если бы он был всего лишь каким-то глупым мальчишкой. Пока он гостил в Винтерфелле, Рейгар видел записи, которые делал мейстер Валис. Этот человек был слишком умен, чтобы ошибаться.

После того, как они получили из Цитадели белого ворона, возвещающего о возвращении зимы, Пицель больше не смеялся. Сидя на заседании Малого Совета, Рейгар посмотрел старику прямо в глаза и ухмыльнулся. Он не мог взять в толк, зачем его дед и отец терпели столь вопиющее невежество этого человека.

Майлс и Джон были во дворе. Вскоре они оба должны были вернуться каждый в свой замок, но они сразу же оказались рядом с ним, едва завидели его.

—Зачем тебя позвали? — прошептал Джон.

Рейгар пожал плечами.

— Я не знаю.

Они медленно побрели к Великому Чертогу. Сир Джейме склонил голову и открыл перед ним дверь, в то время как двое его товарищей остались снаружи. Когда Рейгар вошел в тронный зал, там уже собралась половина двора. От этого походка его сделалась на мгновение менее твердой, но он расправил плечи и продолжил свой путь.

— Ваше величество, — он поклонился королю, — вы звали меня? — Как ни старался он понять, в чем было дело, это ему не удавалось.

Эйрис глядел на него со своего трона с выражением недовольства на лице. «Приближается буря», — понял Рейгар.

— Наш кузен Роберт прислал нам приглашение на свою предстоящую свадьбу, — сказал он.

Рейгар прищурился.

— Дата назначена, ваше величество?

— Пока нет, но он хотел бы, чтобы мы с тобой приняли участие в праздновании и засвидетельствовали скрепление брака. Твоя прекрасная леди Лианна с ее розовыми губками и оленем на широкой пуховой перине, — уколол он сына. Рейгар почувствовал, как его пальцы дернулись. — По крайней мере, эту помолвку ты не расстроил, как свою собственную. — Эйрис посмотрел на него с презрением.

«Этот брак не состоится и никогда не будет скреплен», — хотел ответить Рейгар, но держал рот на замке. Он задавался вопросом, исходило ли предложение присутствовать при скреплении брака от Роберта или от кого-либо еще.

— Ты отправишься в Дорн, чтобы исправить то, что натворил, — продолжил Эйрис.

Дорн? Рейгар и думать забыл о Дорне, пока Эртур не сообщил ему по возвращении, что Эйрис послал ворона в Солнечное Копье, чтобы назначить дату свадьбы. Об этом Эйрис и вовсе не упоминал. Рейгар подумал, что какой бы ответ ни дал Доран Мартелл, он не понравился его лорду-отцу.

— Доран Мартелл решил, что его леди-сестра выйдет замуж за кого-то другого, и ты должен убедить его в обратном, — говорил Эйрис. — Это все твоя вина, Рейгар. Ты все испортил! — король повысил голос, едва не перейдя на визг. — Это ты короновал ту девицу в Харренхолле и этим расторг собственную помолвку.

Рейгар думал, что тема его поступка в Харренхолле будет поднята гораздо раньше, но Эйрис, вопреки своему обыкновению, молчал об этом. Рейгар покачал головой.

— Я не поеду в Дорн, — сказал он. — Я ни в чем не буду убеждать Дорана Мартелла или его леди-сестру. Я не хотел этой помолвки, и Элия Мартелл свободна распоряжаться своей жизнью и может выбирать, кого пожелает. Как тому и следует быть.

— Свободна распоряжаться своей жизнью? Выбирать? — Голос Эйриса стал еще громче. — Неблагодарная сука.

Рейгар краем глаза заметил, как напрягся Ливен Мартелл.

— Почему вы так ее назвали, милорд? Эта леди не совершила ничего дурного. Она была готова исполнить повеление своей леди-матери. Пожалуйста, оставьте ее в стороне от своих разглагольствований. Она мой друг, и я не позволю, чтобы ее валяли в грязи ради удовлетворения собственного гнева.

— Я должен был придушить тебя, когда ты еще лежал в колыбели, неблагодарный.

Все это не сулило ничего хорошего, и Рейгару не нужны были свидетели.

— Покиньте чертог, — потребовал он.

Когда собравшиеся остались стоять на своих местах и болтаться без дела, он повернулся к ним.

— Какая часть фразы «покиньте чертог» осталась для вас непонятной? — спросил он. — Я сказал, выйдите вон, НЕМЕДЛЕННО! Быстрее! — Люди казались пораженными его вспышкой. Рейгар Таргариен никогда не повышал голоса. Рейгар Таргариен был твердым, но в то же время добрым и спокойным. Рейгар Таргариен был от крови дракона, о которой почти все, казалось, забыли из-за его тихого нрава. Теперь его кровь закипела, и он чувствовал, что крышка вот-вот слетит с котелка.

Рейгар не желал трясти грязным бельем перед доброй половиной двора. Если в чертоге будет присутствовать половина королевского двора, значит, вскоре об этом узнают все, кто живет в Королевской Гавани, от верховного лорда в стенах Красного Замка до тех, кто варит бедняцкую похлебку в Блошином Конце.

Он заметил Эртура и Освелла без белых одежд Королевской Гвардии, стоящих в тени, наполовину скрытых за висящими гобеленами. Они оба смотрели на него, оба готовы были вытащить свои мечи из ножен, если что-то пойдет не так. «Боги милосердные, — подумал он, — что, если дойдет до того, что нам придется силой пробивать себе путь из Великого Чертога и Красного Замка. Так ли было во время Танца драконов?» — гадал он. Королевские гвардейцы были хорошими людьми, все до единого, и мысль о том, что кому-то из них придется пролить кровь своих братьев, печалила его.

— Я не неблагодарный, — сказал Рейгар, когда чертог освободился от придворных. Тем не менее, лорд Варис и великий мейстер Пицель остались, как и лорд Оуэн Мерривезер, который заменил Тайвина Ланнистера на посту Десницы Короля. — Я не знаю, сколькими способами я могу объяснить это вам или что я еще должен сказать, чтобы это наконец отложилось в вашей твердолобой голове. Я выбрал себе невесту много лет назад. Я сказал вам об этом, и вы остались довольны моим выбором.

— Я более не доволен им, — ответил Эйрис. — Старки бесчеловечны. Настоящие звери, оборотни и что еще похуже.

— Звери? Оборотни и что похуже? — спросил Рейгар. — Каких еще сказок вы наслушались?

Эйрис оставил вопрос сына без ответа. Вместо этого он наклонился вперед и улыбнулся, и Рейгар почувствовал, как у него кровь застыла в жилах.

— О, глупый-глупый мальчик, — горько усмехнулся король. — Сколько раз я предупреждал тебя о коварстве женщин. На них так приятно смотреть, они будут хлопать ресницами и мило и сладко улыбаться тебе, но стоит повернуться к ним спиной, как они вонзят кинжал тебе между лопаток. Эта женщина так захватила тебя, что ты готов уклониться от исполнения долга перед своим домом.

— Мой долг перед моим домом — родить здоровых сыновей для того, чтобы наш род продолжался. Отчего же я не могу сделать этого с Лианной Старк? Раз не вы выбрали ее мне в жены, значит, она недостаточно хороша?

— Я приказал схватить твою маленькую леди-полюбовницу.

Рейгар почувствовал, как с его губ сорвался свистящий вздох. Схватить Лианну? Он, должно быть, неверно расслышал.

— Полагаю, я ослышался, ваше величество.

— Нет, не ослышался. Я послал своих людей схватить твою возлюбленную волчицу. Прекрасную Лианну Старк, стройную и смеющуюся, с глазами, которые сверкают, словно самый драгоценный камень, когда она улыбается.

Рейгар оглядел зал, посмотрел на окружающие его лица. Сир Барристан и Ливен Мартелл ничего не знали, судя по тому, как расширились от удивления их глаза.

— Ваше величество, брать под стражу столь высокородную даму должен член Королевской Гвардии, — сказал сир Герольд, повернувшись к королю и говоря таким тоном, который он использовал всякий раз, когда пытался умиротворить Эйриса. — Леди Старк — дочь Хранителя Севера, мой король.

Эйрис жестом прервал своего лорда-командующего.

— И зачем мне посылать за ней королевского гвардейца?

— Потому что с королевским гвардейцем она с большей вероятностью пойдет добровольно, ваше величество, — ответил сир Герольд. — Леди Лианна хорошо знает сира Освелла и сира Эртура. Я мог бы поехать сам или послать одного из них, чтобы найти ее. Сир Эртур…

— Нет, я сказал, — выплюнул король. Освелл, однако, уже исчез из Великого Чертога, а Эртур оставался скрытым в темноте. Рейгар готов был поклясться собственной жизнью, что Освелл позаботится о ее безопасности.

— Вы только что говорили о ее свадьбе с Робертом Баратеоном.

— Роберт Баратеон поблагодарит меня за то, что я избавил его от нее, как только он узнает, что леди Старк — маленькая бунтарка.

Бунтарка? Что происходит?

— На каком основании вы приказали взять ее под стражу?

— Измена.

— Измена? — Рейгар в недоумении уставился на отца. «Это чистое безумие», — подумал он. — Леди Лианна не изменница.

— Так ли это? — потребовал ответа Эйрис.

— Какие бы доказательства ни попали к вам в руки, они — лишь гнусная ложь. Леди Старк ни в чем не виновата. — Больше всего Рейгара напугало то, каким уверенным в себе выглядел его отец, он, казалось, верил любым сведениям, которые ему скармливали. Об этом говорило то, как он наклонялся и держался за Железный Трон и как он ухмылялся, глядя на сына.

— Лорд Варис, не могли бы вы просветить моего глупого сына, — приказал его лорд-отец.

Варис склонил лысую голову, и Рейгар настороженно наблюдал за ним.

— Леди Лианна Старк надела мужские доспехи во время турнира в Харренхолле и приняла в нем участие под видом таинственного рыцаря, Рыцаря Смеющегося Дерева.

— И? — спросил Рейгар. Он почувствовал, как сердце колотится в груди. — Что в этом поступке такого? Как он делает ее изменницей? Я этого не понимаю. Таинственные рыцари — неотъемлемая часть турниров. Единственными пострадавшими были те трое рыцарей, которым бросили вызов и которые были в конечном итоге выбиты из седел.

— До Харренхолла, последним таинственным рыцарем, объявившемся на турнире, был Саймон Тойн, и он пытался убить вас, мой принц, — прошептал лорд Варис.

— Я знаю, что случилось в Штормовом Пределе, лорд Варис. Я был там. Этот же таинственный рыцарь бросил вызов Фрею, Блаунту и Хэю, — возразил Рейгар. — Он не приближался к моему шатру, а когда пришло время обсудить выкуп лошадей и доспехов, он ничего себе не оставил и не взял денег, а всего лишь потребовал, чтобы рыцари научили своих оруженосцев чести. Этот человек не имел намерения убить.

— Милорд, — ответил Варис, — во время турнира его величество объявил, что этот таинственный рыцарь ему не друг.

— Лианна Старк не стала бы надевать доспехи и не стала бы рисковать разоблачением, если бы один из рыцарей, которым она бросила вызов, выбил ее из седла, — твердо сказал Рейгар.

— Ты думаешь, я не видел, как она попадает копьем в мишень? — спросил король. — Она весьма неплоха.

— Бой против мешка с песком и против опытного рыцаря — две разные вещи. Какие у вас есть доказательства, что это была она? — спросил Рейгар.

— Одна из моих маленьких пташек видела, как она сняла шлем после того, как победила рыцаря Фрея.

— Вряд ли это что-либо доказывает, лорд Варис. Лианне Старк всегда нравились подобные упражнения. Мой лорд-отец сказал только что, как видел ее с копьем и мишенью.

— Это была она, — уверенным голосом произнес лорд Варис. — Мои пташки несут мне только надежные сведения.

— Пусть будет так. Прошу вас, ваше величество. Снова. Объясните мне, почему одеться таинственным рыцарем и участвовать в турнире означает стать изменником? Вы намерены объявить вне закона традицию, существующую со времен андалов? — Это было уже слишком, и Рейгар почувствовал, как от всего этого голова у него идет кругом. Все случившееся в Харренхолле снова разворачивалось перед его внутренним взором.

— Я король Семи Королевств и, если я говорю, что это измена, значит, это измена.

— Вы хотите превратиться в тирана? Неужели вы желали бы, чтобы именно таким образом в хрониках описали вас и ваше правление, после того как вы покинете этот мир?

— Милорд, — попытался вмешаться Оуэн Мерривезер, как он обычно делал всякий раз, когда вспыхивала ссора. Он был кротким человеком, этот Десница Короля, и ему выпала неблагодарная работа: стоять между Рейгаром и Эйрисом. Ему бы лучше управлять своим собственным замком, чем пытаться управлять двумя Таргариенами.

Эйрис оставил без внимания их обоих.

— Не волнуйся, сын мой, — сказал ему Эйрис насмешливым тоном, с безумной улыбкой на губах, — ты увидишь женщину, которую так любишь, в последний раз, когда ее приведут ко мне в оковах. Волчица в цепях, — вздохнул он удовлетворенно. — Это должно быть красивое зрелище, тебе не кажется?

— Пожалуйста, отец, не делайте этого, — умолял Рейгар. Он не помнил, когда в последний раз назвал Эйриса «отцом». Эта связь была давно разорвана. — Лианна не сделала ничего плохого.

Эйрис смотрел на него лишь мгновение.

— Она сидела в зале и притворялась, что не знает, кто такой Рыцарь Смеющегося Древа. Проси и умоляй сколько угодно, ответ все равно будет «нет».

— Нет? — спросил Рейгар. Именно тогда он понял, что поведение лорда-отца по отношению к нему после его возвращения в столицу было призвано убаюкать его этим ложным чувством безопасности. — Северяне явятся по вашу голову. Этого вы желаете? Северяне любят Старков. Только им они преданы и они любят свою леди. Они ее защитят. Север помнит, милорд. — «Или же ты забыл?» — едва не спросил он отца.

На его слова Эйрис только фыркнул.

— Север помнит, что Торрхен Старк преклонил колено перед Эйгоном Завоевателем.

— Нужно ли напоминать вам, что вы не Эйгон Завоеватель? —спросил Рейгар у отца, не скрывая сарказма. Эйгон не подозревал своих сестер или сыновей во всем подряд, и, кроме этого, он не был безумным.

— Рано или поздно я вырву тебе язык, предатель, и разукрашу полы и стены этой крепости твоей кровью. Посмотришь, как тебе понравится, когда ты не сможешь больше ни говорить, ни петь. На твоем месте я бы спросил сира Илина Пейна, каково это. Однако ты не услышишь в ответ слов, одно лишь хрюканье. — Он сделал паузу. — Ты слышал меня. Уходи. Ты отправишься в Дорн с первыми лучами солнца.

Рейгар снял перевязь с мечом и передал ее сиру Барристану. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь решил, будто он намеревается убить своего отца и короля. Медленно он поднялся по ступеням, ведущим к Железному трону, где сидел Эйерис. В последний раз он взбирался по этим ступеням, когда был еще мальчиком. Тогда Эйрис посадил его к себе на колени, пока выслушивал прошения. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

— Я сказал, что не поеду в Дорн, а ты отзовешь своих псов! — проговорил Рейгар, не сбавляя шага.

— Нет, я не отзову их, — отозвался Эйрис, отшатнувшись, пока Рейгар подходил к нему все ближе и ближе. — Они доставят ее сюда любыми средствами. Если ты помнишь, когда-то я обещал преподнести тебе суровый урок. Этот день настал.

Рейгар очень хорошо помнил эту угрозу.

— Ты не навредишь и волосу на ее голове. — Он наклонился вперед и ударил руками по подлокотникам Железного Трона. Ладонями и пальцами он ощутил холодный острый металл, жало лезвий расплавленных мечей на коже. — Ты не будешь знать и минуты покоя, если с ней случится беда. Ты слышишь?

— Я убью тебя, — усмехнулся Эйрис. — Я убью тебя!

— Убей меня и будь проклят как убийца родича, — ответил Рейгар, выпрямившись. — Что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я отказался от своих прав на трон? Так? — спросил он. Его голос летел по Великому Чертогу и отражался от стен. Он услышал, как эхом отозвались его слова, и не почувствовал и малейшего сожаления. Отречение от престола было абстракцией, чем-то туманным, тем, что он обдумывал и обсуждал с Лианной и ближайшими друзьями. Рейгар ждал, что ощутит в сердце боль. Она не пришла. — Я никогда не желал ничего этого. Мне ничего из этого не нужно, как и ты и твое кровавое наследие.

— Мой принц, нет, — сказал сир Герольд, стоящий у подножья ведущих к трону ступеней. — Не говорите в гневе подобных вещей.

— Это сказано не в гневе, лорд-командующий. Я много размышлял над этим. Хватит с меня этого скоморошьего представления. — Он посмотрел на отца. — Я уверен, что остальные члены вашего Малого Совета будут в восторге от известия о моем отречении. Они так долго ждали возможности избавиться от меня. Теперь они получат то, что хотят, а вы окажетесь в изоляции из-за их плохих советов.

— Ваше высочество, пожалуйста. Завтра вы сможете подумать об этом на холодную голову, — настаивал сир Герольд.

Рейегар развернулся и спустился по ступеням вниз.

— Этот человек послал своих людей схватить Лианну лишь за то, что она имела наглость облачиться в доспехи, дабы защитить честь мальчишки, которого побили за его чрезмерное отличие от других, — сказал он. — Ее мужество заслуживает признания. Она заслуживает награды за то, что сделала. Чего она не заслуживает, так это ни петли, ни палача. — «Ни быть преданной огню». Он посмотрел на старого рыцаря. Он знал сира Герольда всю свою жизнь. Ему было больно смотреть на это испещренное морщинами лицо. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу прожить свою жизнь в мире, рядом со своей женой, сир Герольд. Вот и все.

«Вот и все», — подумал он. Он знал, что для других это звучит нелепо. Но сир Герольд смотрел на него с пониманием. Это было больше, чем то, что, по мнению самого Рейгара, он заслуживал от такого благородного и послушного человека, как старый рыцарь.

Это был неблагоразумный поступок, и кто знал, насколько сильно после этого разозлится Эйрис. Возможно, это сделало бы его на шаг ближе к тому, чтобы лишиться жизни, но Рейегар устал от благоразумия. Он смертельно устал от секретов и устал ждать подходящего момента, чтобы сказать правду. Когда наступит этот подходящий момент?

Виной всему этому был он сам. Он сам вырыл себе яму.

Он должен был давно сказать правду. И подумать только, он считал своего отца безумным в те дни и недели, которые последовали за его спасением из Сумеречного Дола. Неужели то, как Эйрис поступил с Дарклинами и Холлардами, так напугало его? Рейгар стоял там и был свидетелем каждой казни, он видел, как мирийской жене лорда Дарклина вырвали язык и женские органы, прежде чем заживо скормить ее огню.

Его отец последовал примеру Тайвина Ланнистера и чуть не уничтожил два дома, которые вели свою родословную от самого Века Героев.

Рейегар покинул Сумеречный Дол в изнеможении, пораженный и напуганный, гадая, что же будет дальше. Даже после всей той мерзости тот Эйрис казался ручным по сравнению с тем, кто сейчас смотрел на него со своего трона.

Рейгару некого было винить, кроме самого себя, он знал это. Он мог бы положить конец безумным обвинениям в том, будто бы он собирался жениться на Серсее Ланнистер и украсть отцовский трон, сказав отцу, что женился на Лианне. Он мог положить конец слухам и сплетням одним словом. Он мог рассказать о своем браке, когда ему объявили, что он обручится с леди Элией.

У него не было недостатка в возможностях сказать правду. Подходящий момент наступал и проходил несколько раз, а Рейгар так ничего и не сделал. Так долго он цеплялся за мысль, что его лорд-отец поправится. Но это были лишь отговорки, призванные облегчить его совесть.

Он не был уверен, каким все это делало его. Был ли он слаб? Был ли он трусом? Неужели он так привык ко лжи, что необходимость лгать более не тревожила его? Он подверг опасности жизнь любимой женщины, потому что не желал действовать. Он никогда не сможет простить себя за это.

«Я должен был, я должен был, я должен был», — напевал тихий голосок в его голове.

Планы, которые он строил с лордом Старком, евнух уничтожил в одно мгновение.

«Все это слишком удобно», — подумал он. Свадьба Брандона Старка должна была состояться в ближайшее время. Мог ли евнух узнать о его планах отправиться в Риверран и встретиться там с некоторыми лордами? Мог ли он узнать, что Рейгар собирался обсудить там созыв Великого Совета, чтобы установить над королем регентство? Варис точно знал, что Рейгар провел все это время не в Летнем Замке — это было достаточно ясно. Рейгару казалось, что Варис, возможно, держал сведения о таинственном рыцаре турнира в Харренхолле при себе, пока ему не понадобилось воспользоваться ими против самого принца. И он использовал Лианну как приманку. Рейгар никогда не считал этого человека таким жестоким. Он ошибался.

Он ошибался во многом.

— Твоя жена? — завопил Эйрис, вскакивая на ноги.

— Ты меня слышал, — Рейгар посмотрел на отца. — Моя жена. — Он посмотрел на лорда Вариса, который, казалось, был потрясен этим открытием. — Что теперь? Вы не знали об этом, мастер над шептунами? Полагаю, вы должны быть очень довольны собой сейчас, когда вам стало об этом известно. Служите королевству, да? Не думаю, что вы служите королевству. Я думаю, вы желаете войны, — он ткнул евнуха пальцем в грудь.

— Нет, не желаю, — защищался Варис.

— Разве? С тех пор, как вы прибыли сюда, все, что вы делали, это подливали масла в огонь, — горячо ответил Рейегар. — Да, лорд-отец. Принц Драконьего Камня женился и счастлив в браке уже больше года. И в моей жизни не было большей радости, чем она. — Говоря это, он чувствовал, как его лихорадит. — И прежде, чем вы спросите — да, брак был скреплен. Тысячу раз. По этому поводу можете не беспокоиться, если следующим, что вы собираетесь сказать будут слова о том, что я должен от нее отказаться.

— Ты посмел нарушить мою волю?

— Нет. Я не ослушался тебя. Ты дал мне обещания, от которых предпочел забыть, потому что вбил себе в голову, будто я собирался вступить в союз с Тайвином Ланнистером. Я женился на Лианне, следуя данным мне заверениям.

— Я вижу, что ты задумал. Полагаешь, сможешь сместить меня с трона при помощи северян лорда Старка? Полагаешь, сможешь использовать Речные Земли и Долину Аррен против меня? Я законный король Семи Королевств! — Лицо Эйриса было красным от гнева, и даже с того места, где он стоял, Рейгар мог видеть, как вздымается с каждым вздохом грудь его отца.

— Сколькими способами мне нужно изложить тебе одно и то же, чтобы ты наконец понял? — спросил он. — Я не желаю ни твоей короны, ни твоего трона. Оставь их себе. Я всего лишь хочу, чтобы меня и мою леди оставили в покое. Я хочу, чтобы мне дозволили воспитывать своих детей в мире. Подальше от тебя. — Рейгар посмотрел на свои руки. Он испытал сильную боль, когда со всей силы оперся ладонями о клинки Железного Трона. Ему казалось, он порезал их в клочья.

Рейгар поднял руки, его ладони были обращены вперед, к Железному Трону, он шевелил пальцами, показывая Эйрису, что они не пострадали.

— Крови нет, отец, ни капли. Ни единого пореза. Это должно заставить тебя усомниться в том, что ты заслуживаешь называться правителем Семи Королевств. — «Струпный король», — едва не сорвалось с его губ, но, сказав это, он бы на несколько шагов пересек невидимую черту.

Рейгар забрал у сира Барристана перевязь с мечом и застегнул ее на бедрах.

— Лорд Мерривезер, — он посмотрел на Десницу, — я уверен, что вы принесете в Малый Совет радостную весть о том, что принц Драконьего Камня лишился своих прав и своего места. Пусть, когда придет ваше время, наш Небесный Отец осудит всех вас по справедливости за все ваши потворства и интриги и за то, что вы используете больного человека в своих интересах. Думаю, для таких как вы найдется место в Семи Преисподнях. — Он развернулся и пошел к выходу.

— Я не дал тебе разрешения уйти, — крикнул Эйрис.

Рейегар посмотрел на отца через плечо.

— Ты можешь схватить меня и бросить в каменные мешки, — сказал он. — Но что бы ты ни делал, знай, я уйду. Уйду через эту дверь или вылезу через водосток, но меня здесь не будет.

— Лучше бы ты умер, как твои бедные братья, — закричал Эйрис.

Рейегар обернулся и уставился на своего лорда-отца, его гнев нарастал.

— Лучше бы ты погиб в огне Летнего Замка. В ту ночь мы потеряли многих людей гораздо лучше тебя. — Он тут же пожалел о своих словах. Рейгар с тревогой покачал головой. — Что бы твой Малый Совет ни говорил тебе обо мне все эти годы, знай, что я никогда не был твоим врагом. Я никогда не хотел узурпировать власть. Ты был моим отцом, и я любил тебя. Ты никогда не узнаешь о том, как сильно я сожалею, что это то, к чему мы пришли. Я должен был стараться сильнее. Как твой сын, я подвел тебя и очень сожалею об этом. Но ничто не может изменить того, кем ты стал. Послать людей за леди, которая не сделала ничего дурного, а лишь защитила слабого? Когда тебя посвятили в рыцари, ты поклялся делать именно это: защищать и оберегать слабых, и поклялся в этом снова, когда стал королем. Ты все еще можешь поступить по чести и отозвать своих людей.

— Не думаю, что сделаю это.

Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Но Рейгар потратил здесь достаточно времени и сил. Ему нужно было найти Лианну и увезти ее в безопасное место.

— Берегись, рано или поздно тебя найдут насаженным на клинки этого трона, как Мейгора Жестокого, — сказал он на прощание.

Рейгар отвернулся, распахнул двери и покинул Великий Чертог. «Возможно, я здесь в последний раз», — подумал он, выходя, и почувствовал некоторое облегчение. Он увидел, что сира Джейме больше нет на его посту, его заменил Джон Дарри.

— Прощайте, сир, — сказал Рейгар.

— Если вам понадобится помощь, ваше высочество, поезжайте в Дарри. Мои братья помогут вам, — пробормотал он.

— Я не буду втягивать в это ваш дом, но все равно благодарю вас.

Майлс стоял в стороне, его лицо ничего не выражало.

— Я принес твою кольчугу, а Джон позаботился о доспехах. Лошади оседланы, — прошептал он, и Рейегар кивнул ему.

Они направились прямо к конюшням и обнаружили, что лошадь Освелла исчезла. Рейгар знал, что тот направился на север, чтобы попытаться перехватить Лианну.

Оставалось только гадать, где именно в обширных Речных землях она находилась. Рейгару было известно, когда она собиралась покинуть Винтерфелл, и что она будет искать корабль из Белой Гавани до Девичьего Пруда, а затем направится в Рейвентри, чтобы навестить их общих родственников Блэквудов и последнюю часть своего путешествия в Риверран проделать вместе с ними и ее братом Брандоном.

Эртур пришел вскоре за ним, но не стал задавать ему никаких вопросов. Они сели на лошадей и поскакали к Драконьим Воротам. Ведущий на Север Королевский Тракт располагался за ними. Золотые плащи едва взглянули на них, когда они промчались через ворота, но Рейгар знал, что не будет чувствовать себя в безопасности, пока между ним и Королевской Гаванью не пролягут многие лиги. Освелл наверняка выбрал бы Железные ворота, выходившие на дорогу в Росби, а Джон уехал бы через Грязные ворота. Так он обычно возвращался домой в Грифоний Насест. Хорошо еще, что они не пользовались одними и теми же воротами.

— Ваше высочество! — раздался голос позади него. К нему подбежал Джейме Ланнистер. Он сменил белое на более темную одежду. — Возьмите меня с собой, ваше высочество.

Рейегар смотрел на него половину удара сердца.

— Я не могу, сир. На карту поставлены наши головы, зачем вам добавлять еще и свою?

— Но я могу помочь вам! Я умею драться!

Они оба спешились.

— Сир Джейме… — «Это сын Тайвина Ланнистера», — напомнил он себе. И если Рейегар когда-либо и доверял этому человеку, то доверие это было разрушено и не подлежало восстановлению.

— Я давно знаю, что вы женаты на ней. Я имею в виду, на леди Лианне, и я никому об этом не говорил. Ни моему лорду-отцу, ни моей сестре. Вы были в богороще. Я видел вас там, вы дрались на мечах. Вы назвали ее своей женой.

Рейегар устало покачал головой.

— И почему вы сохранили это в тайне?

— Я верен вам, — без колебаний ответил юноша, и выглядел он при этом таким серьезным, что Рейгар ему поверил. Он помнил, что Джейме был ненамного старше Лианны, и они хорошо ладили.

— Разве вы не верны своему отцу, своему дому? — спросил Рейгар.

— Верен, но это не то же самое. Я обещаю, вы можете доверять мне. Я сохраню ваши тайны. Мой отец убил бы за эти сведения, но я ничего ему об этом не сказал. Я могу поклясться вам своим мечом…

— Такие слова опасно произносить, сир Джейме, особенно после того, что только что произошло в тронном зале, — прервал его Рейгар и положил руку на плечо юноши. — Мой лорд-отец больше всего на свете желает послать лорду Тайвину вашу голову. — Он был тронут преданностью мальчишки, но не знал, что еще сказать ему. Рейгар заметил некоторое колебание в лице молодого Королевского гвардейца.

— Вы не можете доверять великому мейстеру Пицелю. Мой лорд-отец сжег письмо, которое лорд Старк послал его величеству касательно помолвки между вами и вашей леди, — наконец сказал сир Джейме. — Это Пицель отдал ему это письмо.

— Я же говорил тебе, что Пицель — человек лорда Тайвина, — Рейгар ненадолго повернулся к Эртуру. Он был уверен, что лорду Тайвину будет доложено обо всем, что произошло между ним и Эйрисом. — Сир Джейме, мне нужно, чтобы вы остались здесь. Не делайте и не говорите ничего, что может подвергнуть вашу жизнь опасности. Я дам вам знать, если вы мне понадобитесь.

Джейме Ланнистер выглядел разочарованным тем, что ему приказали остаться, но, тем не менее, кивнул.

— Как скажете, ваше высочество. Я буду держать глаза и уши наготове, и вы найдете меня в тот день, когда я вам понадоблюсь.

— Спасибо, сир Джейме. Я никогда не забуду ту доброту, которую вы мне выказали, и я никогда не забуду проявленную вами преданность. — Он снова сел на лошадь и поскакал прочь от Королевской Гавани.

— Мы должны найти ее, — сказал он Эртуру и Майлсу, — прежде чем люди Эйриса доберутся до нее.

— Освелл позаботится о ее безопасности, — сказал Эртур.

У Освелла уже было больше часа форы.

— Только если он сможет найти ее первым. Кроме того, он совершенно один, — ответил Рейгар. Кто знает, сколько времени прошло с тех пор, как Эйрис отправил по следу Лианны своих гончих псов, куда они направлялись и сколько их было.

Он не чувствовал ничего, кроме ужаса, когда они мчались в сторону Речных Земель. Как только они найдут ее, он отправит ворона в Винтерфелл, чтобы сообщить лорду Старку о том, что случилось сегодня. Рейгар надеялся, что ворон доберется до него до того, как он покинет свои земли.

Для него самого и Лианны это означало изгнание.