Небольшая уловка (гет)

Гарри забрал Гермиону домой через два дня, как только один из лечащих целителей разрешил это сделать. Перед этим они, конечно, выслушали немало наставлений о том, как Гермионе теперь важно беречь себя, получили несколько пузырьков с лекарствами и пергамент с указаниями времени и дозы приёма. Поскольку трансгрессия была сейчас для неё не очень желательна — организм и так подвергся немалому напряжению и стрессу после отравления, да ещё и перестраивался, чтобы выносить ребёнка, — то Гарри поймал такси, и они поехали домой. Он держал Гермиону за руку, когда они рядышком сидели на заднем сиденьи.

— Что-то не так?

Она отвлеклась от окна, за которым мелькали дома, машины и пешеходы, и покачала головой. Ей трудно было объяснить, почему вместо радости её одолевает печаль. Эти дни, что она провела в Мунго, пролетели мимо неё, как будто безжалостно отнятые чьей-то рукой, а теперь она снова оказалась в мире, где жизнь всё так же шла своим ходом.

— Ничего, вот вернёмся домой, отдохнёшь и скоро придёшь в себя, — словно прочитав её мысли, заверил Гарри.

Гермиона неуверенно улыбнулась, тронутая его поддержкой, и положила голову ему на плечо. К обеду они вернулись домой, и она первым делом отправилась в ванную. Несмотря на то, что на ней уже не было больничной робы, её до сих не покидало неприятное ощущение, как будто та намокла и прилипла к телу. Ей хотелось смыть с жирных волос и кожи всю влагу, что успела впитаться за прошедшие дни. Гермиона стояла под тёплыми струями воды и тёрла себя губкой.

— У тебя там всё в порядке? Ты…

Гарри стоял в дверях, разглядывая её с ног до головы.

— …ушла и не отзываешься.

Его взгляд медленно поднимался от её ножек к голове. Гермиона повернулась к мужу лицом, открывая лучший обзор, и заметила, как он напрягся.

— Прости, я не слышала, — ответила она и протянула к нему руку. — Хочешь ко мне?

Гарри криво улыбнулся и сдвинулся с места.

— Боюсь, так мы не доберёмся до кухни, — ответил он. — Давай хотя бы помогу немного.

Гермиона дала ему губку и повернулась спиной. Ощущать, как Гарри потирает её, было невероятно приятно — от каждого движения по телу расходилось наслаждение. Губка касалась её плеч, спинки, бёдер, а затем скользнула между ног. Она невольно охнула и тут же развернулась обратно. Обвила шею Гарри мокрыми руками и впилась в его губы. Он охотно ответил на её поцелуй и выронил губку, его пальцы скользнули к её бедру и немного смяли мягкий участок. Гермиона почувствовала, как он согнул её ножку в колене и опустил к себе на пояс. Его пальцы в то же мгновение скользнули к её нежным складочкам и вызвали неслыханное волнение. Гермиона издала стон и крепко вцепилась в плечи Гарри. Он целовал её снова и снова, в то время как его пальцы сводили её с ума, то нежно поглаживая самый чувствительный бугорок, то проникая во влажную и горячую глубину. От нестерпимой ласки ей стало трудно дышать, она уткнулась лицом в плечо мужа, не сдерживая очередной стон, и едва устояла на ногах.

— Тебе лучше?

Гарри обнимал её, не обращая внимания, что и сам уже намок, пока помогал ей расслабиться.

— Да… — выдохнула Гермиона, наконец-то ощутив прилив энергии и наслаждения после охватившей её печали.

Она немного постояла под тёплыми струями воды, надела махровый халат, просушила голову и ушла с Гарри на кухню. Он периодически посматривал на неё через стол и улыбался.

— Соскучилась по домашней еде?

Что именно его так забавляет, Гермиона поняла только, когда опустила взгляд. К своему недоумению, она обнаружила, что энергично ест всё подряд: картофельное пюре, заедаемое куском яблочного кекса, свежий огурец, ломтик сыра и кусочек ржаного хлеба, зачем-то обмакнутого в варенье.

«Может, у меня уже гормоны разыгрались?»

— Да… очень проголодалась, — растерянно ответила она. — И вообще, ты у меня мастер… соблазнить мой желудок.

— Хм, я польщён, — вскинув брови, ответил Гарри и потупился. — Прости, не хотел тебя смущать, ешь всё, что хочешь, я с удовольствием ещё приготовлю.

После плотного обеда Гермиона наконец-то оказалась в уютной гостиной. В первые минуты она думала почитать книгу, сняла с полки небольшое пособие по защите от всяких сглазов, но совсем скоро поняла, что вот уже который раз скользит взглядом по одному и тому же абзацу. Слова как будто бы просто не проникали в её голову. Она отложила книгу и легла на подушку, соскучившийся Живоглот устроился под её боком и замурлыкал. Гарри же сидел в кресле и разбирал какие-то небольшие приборы из коробки. Один из них точно был вредноскоп, а назначение других Гермионе было неведомо.

— У нас новый преподаватель в этом году, — пояснил Гарри, точно уловив немой вопрос в её долгом взгляде, — говорят, любит что-нибудь поломать, а потом валить всех на предмете, если не смогут заново собрать и заставить заработать.

Гермиона хмыкнула и отвела взгляд. Разогретая после душа, ласки мужа и обеда, она не заметила, как задремала. Ей снова слышалось уханье совы, мерзкий писк, взмахи крыльев. Она видела, как десятки летучих мышей так плотно облепляют окна, что в гостиной становится темно, слышала треск стекла, не выдержавшегося напряжения, и судорожно искала оружие. Мерзкие существа пищали, влетая в гостиную. Со стороны коридора тоже слышался шум. Она была в окружении, её пальцы крепко стиснули палочку. Стая мышей совершила круг и стремительно бросилась вниз.

— Н-е-е-е-ет! Пошли вон! Прочь!

Послышался грохот, и Гермиона тотчас проснулась, стискивая в пальцах пустоту и размахивая кулаком. Её сердце дико стучало. Она всё так же лежала на диване. Живоглот, навострив уши, смотрел в сторону. Кресло было пусто. Гермиона приподнялась и недоумённо уставилась на пустой шкаф. Все книги, точно яростно разбросанные кем-то, валялись на полу.

— Гермиона? Ты в порядке?

Взволнованный Гарри вбежал в гостиную и осмотрелся.

— Я… не знаю… как это… — растерянно произнесла Гермиона, перехватив его взгляд, и наклонила голову: её волшебной палочки не было ни на диване, ни на полу.

— Ерунда, — ответил Гарри и одним взмахом вернул все книги на место. — Тебе плохой сон приснился? Я слышал, ты кричала.

— Ну… вроде того. Ерунда, забудь, — ответила она и потёрла пальцами висок: после глупого сна в голове чувствовалось некоторое напряжение. — А где ты был?

— На кухне, ужин готовил. Ты уверена, что всё в порядке? Ничего не болит?

Гарри уселся к ней на диван, отчего она ещё больше смешалась. «Может, у меня на почве беременности стихийные выбросы начались? — хмуро подумалось ей. — Как можно быть такой безответственной, надо купить книги и всё основательно изучить!» Гермиона покачала головой, посмотрела на настенные часы и сходила на кухню. Стоило принять прописанное ей лекарство. Какие-то минуты она не знала, чем себя занять, и сидела за столом, посматривая в спину Гарри, помешивающего овощи на сковороде, думала, что ему, наверное, тоже очень нелегко пришлось в эти недели. Она-то пролежала в полубессознательном состоянии, а он не отходил от её койки. От мыслей о Гарри её накрыло волной нежности и любви. Когда он ненадолго оторвался от готовки, она улыбнулась ему, а немногим позже, оказавшись в одной постели, потянулась навстречу раньше, чем он погасил ночник. Гарри ответил на её поцелуй и невольно усмехнулся, как только её руки потянули за край его футболки.

— Я соскучилась, — проведя пальчиками по его груди, сказала Гермиона и остановилась. — А ты разве нет?

Он перестал улыбаться и молча повалил её обратно на подушку. Наконец-то она снова почувствовала прикосновение его губ к своей шее, плечам и груди. Ощутила, как его руки властно задрали её сорочку, а затем пальцы проникли под трусики. Она и сама поглаживала его сквозь ткань штанов и чувствовала, как от её движений крепнет его возбуждение.

— Я думал, что не выдержу, — горячо прошептал ей на ухо Гарри. — Думал, что с ума сойду… если потеряю тебя.

Гермиона невольно улыбнулась, поняв, что на самом деле он едва сдерживается, чтобы быть с ней ласковым и доставить удовольствие.

— Я с тобой, я всегда с тобой, — прошептала она и поцеловала его в губы. — Я люблю тебя.

Гарри спустил её трусики и развёл ноги шире. Она чувствовала его быстрые поцелуи по всему лицу и шее, казалось, словно он хотел передать, как сильно по ней истосковался, и это ещё больше разжигало в ней желание снова стать с ним целым. Гарри избавился от лишней одежды и одним движением выбил все мысли из её головы. Гермиона издала стон и замерла вместе с ним ненадолго.

— И я люблю тебя, — прошептал Гарри и стал двигаться, наполняя её собой, наслаждением и теплом.

После акта любви Гермиона лежала в его объятиях с улыбкой. Она дома, думалось ей, наконец-то она дома, рядом с самым близким человеком. Утром Гермиона встала пораньше и надела на голое тело футболку Гарри. Подумала спуститься на кухню и приготовить завтрак. Побаловать хоть чем-нибудь мужа за заботу и тепло, что он дарил ей этой ночью и все предыдущие дни. Она замешивала тесто, когда услышала стук по стеклу. Гермиона насторожилась, увидев на подоконнике сову, но, присмотревшись к ней, выдохнула. Сова принесла всего лишь свежий выпуск газеты. Гермиона поставила железную миску на стол и сходила забрать от совы ношу. На первой полосе «Ежедневного пророка», как обычно, было чьё-то колдофото — в этот раз незнакомого хмурого типа в костюме, окружённого толпой. Гермиона развернула газету и внезапно застыла.

ЗАКОН ЕДИН ДЛЯ ВСЕХ!

Скандал, разразившийся вокруг семейства Уизли, не продолжает утихать. Обжалование приговора Визенгамота в отношении Джиневры Уизли, заключённой в Азкабан, было отклонено на прошлой неделе. Перси Уизли, представляющий её интересы, подал встречное требование и обвинил мистера Поттера в совращении сестры, нанесении ей тяжких телесных повреждений и подкупе должностных лиц во имя сокрытия этих и других деяний. Утром прошлого дня в Визенгамоте снова состоялось заседание за закрытыми дверьми. В процессе жарких споров оппоненты перешли все допустимые границы, и в зал суда были призваны мракоборцы. Массовая неразбериха окончилась решением Визенгамота перенести слушание на другой день. Комментарии мистера Уизли мы печатали в нашем прошлом выпуске, сегодня же нам удалось побеседовать с доверенным лицом семьи Поттеров, Питером Джеткинсом (представлен на фото), и вот как он комментирует данную ситуацию:

«Мы глубоко оскорблены выдвинутыми против нас обвинениями. Мой клиент с ранних лет питает искреннюю привязанность и любовь к семье Уизли, поскольку всегда был тепло ими принят. Он также всячески заботился и оберегал мисс Уизли, как сестру своего лучшего друга, делал ей подарки в знак симпатии и уважения. Мы готовы предоставить Визенгамоту все необходимые воспоминания, выписки с банковского счета и показания целителей. Мистер Поттер не мог предположить, что его подарок в виде метлы окажется причиной травм девушки, и сделал всё необходимое ради её скорейшего выздоровления. Обвинения моего клиента в "подкупе" представителей Министерства магии совершенно не обоснованы и бессмысленны. Мистеру Поттеру незачем влиять на установленный порядок вещей. Мисс Уизли достигла восемнадцати лет, а значит, подпадает под действие Закона о Браке. Поскольку её заключение в Азкабан исключает иную возможность, представителям Министерства не остаётся ничего другого, как зарегистрировать её брак с одним из лиц, находящимся под стражей. Со своей стороны мы готовы проявить снисхождение и просить Визенгамот сократить срок заключения мисс Уизли с пятнадцати лет до пяти, в случае если она решит исполнить свой долг и подарить этому миру нового представителя. Во всем остальном с нашей стороны уступок не будет, как бы ни была сильна любовь моего клиента к семейству Уизли, мы будем требовать сурового наказания за клевету и попытку тем самым очернить честное имя мистера Поттера».

Напоминаем нашим читателям, что не так давно Министерством магии были приняты поправки к текущим законам и ужесточены меры наказания за тяжкие преступления. Покушение на убийство миссис Поттер стало первым прецедентом, в результате которого было постановлено не только сломать волшебную палочку, но и наградить владельца "символом мира", запрещающим использование магии. Данная мера не первую неделю вызывает оживлённые споры и толки. Смеем надеяться, что все читатели понимают, что Министерство магии руководствовалось соображениями исключительно о безопасности нашего сообщества. Во всем остальном мы будем следить за развитием событий и держать вас в курсе.

Гермиона охнула и уронила газету на стол. Утверждения из статьи не укладывались у неё голове, сердце учащенно билось, а руки подрагивали. «Покушение на убийство»? Она смотрела на эти слова и не могла поверить. Да, Джинни отправила ей Летучемышиный сглаз, Гарри говорил про токсины, но она наивно подумала, что это вышло случайно. Джинни вышла из себя и захотела ей насолить, вот только не подумала, что подлость может иметь серьёзные последствия. Неужели она и впрямь хотела её убить или это журналисты так всё перевернули? Гермиона в замешательстве отошла от стола и потеряла из виду железную миску. Через какие-то минуты она вернулась за ней и двинулась к шкафу с посудой. Её руки инстинктивно выполняли обычные действия, а разум и сердце не покидала тревога. Она не просто захворала, она чуть не умерла. Пустая миска выскользнула из её пальцев и упала. Гермиона вздрогнула и застыла.

Ей вдруг вспомнилось, как вчера вёл себя Гарри: следил за ней и только отвечал на её действия. Неудивительно, что до ночи он был такой сдержанный: ему ведь с утра пришлось находиться на слушании, а потом отправиться в Мунго, чтобы забрать её домой.

Гермиона подобрала миску с пола, достала сковородку и взялась за готовку блинов. На её сердце снова опустилась печаль. Пока она хворала, в волшебном мире тоже что-то происходило. Слушание по делу Джинни, попытка обжаловать приговор, ещё одно слушание с обвинениями Перси. Выходит, Гарри не только сидел возле её койки, но и совершал очень много всего.

— М-м… какой восхитительный запах. Доброе утро.

Гарри с улыбкой появился на кухне в одних штанах. Он пришёл как раз, когда она уже закончила с блинами и занималась яичницей с беконом. Гермиона не знала, что ему сказать и удручённо смотрела в сковородку. Он приблизился и обнял её со спины.

— Всё хорошо? — тихо спросил и коснулся губами шеи.

— Не знаю, — ответила она и, повернув голову, посмотрела в сторону, — я… читала новости.

Гарри проследил за направлением её взгляда, увидел газету на столе и нахмурился.

— Разве всё хорошо? — кисло спросила Гермиона.

— Конечно, — вернув к ней взгляд, ответил он и наклонился для поцелуя. — На следующей неделе всё это точно закончится, — прибавил Гарри и развернул её к себе. — Прошу, не думай об этом. Я так безумно по тебе соскучился…

Она ощущала его ладони на спине и бёдрах, обнимала его за крепкие плечи и прижималась к горячей груди. Они целовались, пока не почувствовали неприятный запах — это яичница с беконом стала подгорать.