Папин сынок (гет)

Примечания:

Напоминаю кавычки это разговор на парселтанге или мысли

Жизнь в Хогвартсе продолжалась настолько нормально, насколько это было возможно. Большинство студентов больше не считали защиту от тёмных исскуств серьезным предметом. Уроки Локанса рассматривались как легкое развлечение, скрашивающее скучные дни, при условии, что он не приводил в класс никаких существ, которых можно было выпустить на волю.

Поскольку с другими проблемами уже разобрались, они вернули свое внимание к монстру, который убил Миртл.

— Мы можем сходить в ту ванную и начать поиски в эти выходные, — отметил Гарри.

— Только нужно держать запись петушиного крика под рукой и время от времени включать её перед каждым поворотом. Там могут быть другие опасности, и нам нужно быть осторожными.

— Я не могу сознательно подвергать себя опасности. Я пообещал Добби, и это превратилось в магическую клятву.

Гермиона нахмурилась, а затем улыбнулась. — Ну, если я пойду первой, тогда ты будешь защищать меня, а не смело идти навстречу опасности.

— Мне все еще нужно, чтобы ты была в безопасности, чтобы мы могли сохранить нашу помолвку, — сказал он ей без тени юмора.

— Я буду иметь это в виду. Я люблю тебя, Гарри.

Он крепко обнял ее. — И я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и в горе и в радости, до конца.

Она обняла его в ответ. — Так же, как ты нужен мне.

Они продолжали обниматься довольно долго, наслаждаясь этим гораздо больше, чем кто-либо из них ожидал. Когда они расстались, у обоих были раскрасневшиеся лица и широкие улыбки. — Я думаю, нам следует чаще обниматься, — заметил Гарри почти шепотом.

— Да, конечно, должны. Мне так хорошо, когда мы обнимаемся, и тогда я чувствую себя более сильной, — согласилась Гермиона.

— Я тоже.

Некоторое время они молчали, а затем, словно по общему согласию, повернулись друг к другу и снова обнялись.

В конце концов, они расстались. — Разве мы не должны привести наш план в действие? — спросила Гермиона.

Гарри взял ее за руку. — Конечно! Пойдем!

* * *

Миртл не было видно в туалете. Гарри открыл раковину и ненадолго запел петухом. Затем он заглянул в туннель перед собой. — Не похоже, чтобы этим мог воспользоваться человек, хотя для змея это удобно. Я думаю, что там должен быть другой путь, более подходящий для ходьбы.

Гермиона кивнула в знак согласия. Оба начали оглядываться в поисках любого другого намека на проход. Им нужно было использовать какие-нибудь очищающие чары, так как место не было в хорошем состоянии и в нескольких местах скопилось много грязи.

— Кажется, я кое-что нашла, — заметила Гермиона немного позже.

Гарри бросился к ней. На задней стене, возле последней перегородки туалета, была отметина в виде минуты. Только при ближайшем рассмотрении оказалось, что она имеет форму змеи. «Откройся» прошипел парнишка.

Стена скользнула в сторону, открывая широкую лестницу. Она была пыльной и затянутой паутиной, но несколько факелов вдоль нее зажглись через несколько секунд после того, как стала видна лестница. Гермиона взмахнула палочкой, рассеивая всю пыль и грязь, а также удаляя всю паутину. Теперь это выглядело как очень элегантная лестница. Мраморная лестница была украшена резьбой в виде змей, как и мраморные перила, а на потолке было изображено несколько переплетенных змей.

Гарри ринулся вперёд, чтобы спуститься, но Гермиона остановила его. — Там могут быть какие-то ловушки, — напомнила она ему.

Она наложила несколько чар на лестницу, на стены и на потолок, заставив на мгновение засиять несколько слабых зеленых линий. Гермиона нахмурилась. — Там что-то есть, но я понятия не имею, что это и как это обезвредить.

Она огляделась вокруг, что-то ища. Большой камень, который много веков назад отвалился от стены, казалось, был тем, что она искала. Она трансформировала камень в плюшевого мишку, увеличила его, чтобы он был такого же роста, как они, и заставила спускаться по лестнице, направляя его держаться поближе к зеленым линиям, которые она видела раньше. Он без происшествий достиг первой площадки. Затем она заставила его подняться обратно, на этот раз держась поближе к стене. Когда он дошел примерно до середины, лестница открылась, как люк, и поглотила его.

— Зачем беспокоиться о лестнице? Я мог бы отвести тебя туда в виде Снежка, — предложил Гарри.

— Мы действительно не знаем, к чему это приведет, и просто полет по лестнице может привести к возникновению других ловушек. Похоже, все будет в порядке, если мы будем держаться зеленой линии. Нам нужно только сделать ее видимой. — она произнесла заклинание, от которого появилась линия, и спустилась на ступеньку. Гарри немедленно последовал за ней, держа палочку наготове. Как только они сделали еще один шаг вниз, стена позади них отодвинулась, закрыв вход.

— Ты думаешь, это ловушка? — обеспокоенно спросил он.

— Нет. Оставлять потайной ход открытым не очень мудро. Я считаю естественным закрыть дверь, как только в ней отпадет необходимость. Вероятно, ты сможешь открыть ее снова, когда вернешься. Кроме того, ты всегда можешь перемещаться с огнем в виде Снежка, полностью обходя эту стену.

Гарри выдохнул, который он задерживал. — Да, Снежок может отвести тебя в безопасное место.

Они осторожно двинулись дальше, каждые несколько шагов прокукарекав петухом, вниз по лестнице, миновали еще две площадки, прежде чем оказались в скользком коридоре. Первое, что привлекло их внимание, была сброшенная змеиная шкура. Она была шире их обоих вместе взятых и казалась слишком длинной, чтобы измерить. Сбросившая ее змея, должно быть, была огромной!

— Ты уверена, что нам следует продолжать? — спросил ее Гарри. Он не хотел потерять Гермиону из-за этого монстра.

— Да, мы должны идти дальше. Просто чаще включай крик петуха, — храбро ответила она, но ее голос звучал неуверенно.

Она все еще махала палочкой, очищая коридор и отбрасывая пустую оболочку в сторону. Когда-то чистый, он не выглядел таким зловещим, и несколько факелов зажглись вдоль стен, придавая ему такой же обычный вид, как любому коридору в Хогвартсе.

Вскоре они достигли круглой металлической двери, запертой несколькими змееподобными засовами. Еще одна команда «Откройся» открыла дверь. Они позволяют петуху кукарекать гораздо дольше, прежде чем даже заглянуть по другую сторону двери.

Зал, который они обнаружили, когда наконец переступили порог, был таким же большим, как Большой зал, и почти таким же великолепным. Потолок поддерживали многочисленные колонны со спиральной резьбой, а на стенах висело множество картин, на большинстве из которых были изображены различные змеи. В дальнем конце зала стояла большая статуя, предположительно изображающая Слизерин. Пол был покрыт грязью и несколькими лужами воды. Гермиона использовала свою палочку, чтобы сделать зал намного чище, обнаружив, что самая большая лужа, совсем рядом со статуей, на самом деле была неглубоким декоративным бассейном.

Когда они приблизились к статуе, они услышали какой-то шум позади нее. Гермиона выглядела испуганной, но для Гарри это не был какой-то случайный шум. Он слышал: «Пожалуйста, хватит этого звука. Это убивает меня. Я обещаю, что не хочу никому причинять вреда. Единственный раз, когда я кого-то убил, это было по ошибке, когда говорящий указал мне посмотреть на дверь, которую как раз открывала девушка. Я продолжаю сожалеть об этом инциденте уже пятьдесят лет. Пожалуйста, позволь мне жить!»

«Кто ты?» — прошипел Гарри в ответ, все еще держа наготове и палочку, и запись.

«Ваш вид называет меня Василиском, но я просто несчастная змея. Салазар думал, что я мог бы быть хорошим стражем для школы, но это не так. Мне приходится закрывать внутренние веки, чтобы даже смотреть на кого-либо, не рискуя причинить им вред.»

«Я обещаю не причинить тебе вреда, если ты выйдешь и позволишь нам увидеть тебя с закрытыми внутренними веками», — сказал Гарри.

— Надень солнцезащитные очки и сделай их настолько темными, насколько осмелишься, — сказал он Гермионе, делая именно то, что он сказал ей. Он услышал шорох сверху и увидел голову змеи, выходящую изо рта статуи. Несмотря на темные очки, он все еще мог разглядеть большие желтые глаза змеи, только они выглядели так, как будто были под чем-то вроде вуали. Гермиона ахнула от открывшегося вида и повернула лицо обратно.

«Ты можешь сказать своей паре, что я не причиню ей вреда. Вы оба можете смотреть на меня без страха.»

Гарри перевел. Гермиона неохотно сняла очки и несколько раз прищурилась, прежде чем посмотреть на змею. Он казался даже больше, чем она думала, и все же опустил голову, как будто прося, чтобы его погладили. Она вопросительно посмотрела на Гарри.

— Я думаю, что гладить его безопасно, — сказал он, сам не до конца уверенный в этом.

В конце концов, они оба сели на пол, задавая вопросы и позволяя змее рассказать им о временах основателей, когда она выросла всего до четырех футов в длину, о хороших и плохих временах, которые она провела в Хогвартсе, и о девушке, которую она случайно убила.

«Ты хотел бы извиниться перед ней? Она все еще в замке, как призрак.»

«Ты поможешь мне поговорить с ней?»

Гарри улыбнулся. «Конечно. Я не думаю, что она может разговаривать со змеями». Затем он задумался. «Может быть, нам стоит попросить ее прийти сюда с нами. Это может быть слишком опасно, если ты будешь бродить по коридорам.»

— Что ты ешь? Ты не смог бы достичь своего большого размера, не поев, — заметила Гермиона, и Гарри перевел.

Гарри постарался перевести как можно быстрее. — Я ем крыс, мышей и других вредителей, которые попадают сюда. Домашние эльфы также приносят мне немного останков несколько раз в год, и у меня есть выход в лес, где я могу немного поохотиться. Однако я не могу охотиться на крупную дичь, поскольку мое горло не позволяет мне проглотить ничего крупнее маленькой собаки. Убивать крупных животных — пустая трата времени.

— Салазар оставил после себя что-нибудь, кроме этой статуи?

— Конечно, статуя всего лишь загораживает вход в его частную квартиру, где он обычно хранил все свои книги, за исключением тех, которые он считал подходящими для студентов. У него также была там лаборатория зелий и несколько немагических инструментов, с помощью которых он пытался узнать больше о магии и природе. В зале также выложены книги, если вы знаете, как их раскрыть.

Желудок Гарри заурчал, напоминая ему, что пришло время обедать. «Нам нужно идти. Тебе следует держаться подальше от других людей. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы, чтобы мы принесли вам в следующий раз?»

Василиск, казалось, немного задумался. — Была определенная еда, которая мне очень нравилась, и Салазар привозил ее мне каждые выходные. Это было что-то вроде расплющенных фрикаделек, сваренных в масле, я думаю. Если бы ты мог принести немного или сказать домашним эльфам, чтобы они принесли немного, это действительно обрадовало бы меня.

— Я думаю, он имеет в виду гамбургер или то, что было до него, — сказала Гермиона.

— Я посмотрю, что можно сделать, хотя сомневаюсь, что вкус будет таким же. Когда бы ты хотел, чтобы мы пришли в следующий раз?

Это было похоже на пожатие плечами Василиска, хотя Гарри сомневался, что это могло быть такое движение. — Я здесь совсем один. Пожалуйста, когда сможешь уделить мне немного времени, но, пожалуйста, не приноси мне этот смертоносный звук. Тем не менее, я хотел бы послушать музыку. У меня не было возможности ничего услышать с тех пор, как Салли оставил меня здесь совсем одну.

* * *

Они едва успели на обед. Когда они пришли, Рон уже доедал вторую порцию. — Где вы были все утро? — спросил он с все еще набитым ртом.

— Мы немного изучали основателей и их питомцев. Это было довольно интересно, — радостно сказала Гермиона.

— Вы двое ненормальные, тратите даже выходные на учебу, и к тому же на предмет, по которому у нас нет оценок, — фыркнул Рон, возвращая свое внимание к своей тарелке.

* * *

Миртл очень не хотелось идти и встречаться с причиной своей смерти. — Знаешь, он не может убить тебя снова, — попытался успокоить ее Гарри.

— Конечно, это невозможно, но даже призраки могут пострадать. Почему я должна рисковать?

— Оно хочет извиниться перед тобой. Это Том приказал ему использовать свой смертоносный взгляд и посмотреть на дверь, когда он услышал, что ты двигаешься. В том, что ты мертв, виноват Том, а не змей.

Миртл покачала головой, все еще не слишком уверенная. — Хорошо, я пойду с тобой, но если Это попытается что-нибудь предпринять, я сразу же уйду.

— Этого достаточно, — согласился Гарри.

* * *

Василиск приветствовал их как старых друзей. Сначала он попросил, чтобы его погладили, а потом заметил Миртл и погрустнел. — Мне так жаль, что я стал причиной твоей смерти. Говорящий обманом заставил меня полностью открыть глаза и посмотреть на дверь, а затем ты открыла ее, посмотрев прямо мне в глаза, прежде чем я успел их закрыть. Затем он сказал мне, что я убийца. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он был тем, кто хотел убить, и он использовал меня как свое оружие. Мне жаль, что я не смог предотвратить это.

Гарри перевел все это, но Миртл, казалось, поняла еще до того, как он это сделал. — Ты можешь понять змею? — он спросил.

— Я не могла, пока была жива, но, возможно, то, что меня убила змея, помогло мне понять ее язык, — размышляла Миртл. — На самом деле все не так плохо, как я думала.

— Что ж, спасибо вам, добрая леди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы простили меня, — сказал Василиск. Казалось, он понял ее, хотя она говорила только по-английски.

— Ты можешь составить мне компанию? Большую часть времени я совсем одна, и студенты держатся от меня подальше.

Змей печально покачал головой. — Для меня слишком опасно приходить и навещать тебя там, но ты можешь навещать меня здесь, когда тебе будет одиноко. Я тоже очень одинок. Первый раз, когда у меня были посетители после того инцидента, это когда эти двое пришли сюда с обыском.

— О, я приду! Ты можешь быть уверен в этом! — Миртл казалась воодушевленной тем, что ее приняла живая душа, пусть и не человек. Гарри чувствовал себя довольным. Василиск слишком дорожил бы ее обществом, чтобы когда-либо сказать ей что-то обидное, и загробная жизнь тоже может стать для нее более приятной.