Лабиринт забвения (джен)

— С этого момента ситуация переходит на иной уровень, — мрачно заметила Аль-Тен, осматривая труп.

Около полудня Книга вырезок сообщила, что в доме Общества писателей произошёл обстрел посетителей тарелками. Предполагалось, что на месте обнаружится гора битой посуды, но там оказался ещё и труп.

— Шин-До, охранник. Горло перерезано… чем-то тонким. Очень тонким. В крови на полу и вокруг раны — синяя пыльца неизвестного происхождения. Подозреваю, волшебная.

Аль-Тен разговаривала в большей степени сама с собой, Мон-Со особо нечего было ответить на данный момент. Синюю пыльцу он уже видел. Факты в очередной раз противоречили друг другу.

— Фигура есть? — спросила Аль-Тен.

Мон-Со повторно оглядел помещение. Что-то среднее между баром и кофейней: стойка, несколько разделённых домашними кустами столиков, на стенах — картины, кажется, не объединённые ничем общим. По крайней мере, Мон-Со не видел никакой воспетой творческими личностями концептуальности в двух графических портретах, пяти цветных пейзажах и восьми кошмарах математика вроде переплетённых треугольников или «Ромбического овала любви», как называлась ближайшая картина.

Весь пол был завален битой посудой и всякой мелочью, которую побросали бегущие посетители. Пятна кофе, лужи чая, полушарик мороженого, карточка, куски каких-то тортов, вилки, ягоды, ручка, ломтики фруктов… Фигуры не наблюдалось.

Стойка. Стаканы, бокалы, кофеварка, витрина с какими-то сладостями… С обратной стороны — кассовый аппарат, забытый коммуникатор и корзина для мусора. В ней, поверх заляпанных кофе салфеток и под бумажкой с чьим-то номером, и лежала фигура. Белая крепость.

— Ваш Библиотекарь тоже считает, что игра пошла по-крупному, — заметила Аль-Тен.

— Технически, мой Библиотекарь — вы.

— Кхм… А номер чей? И да, тот Библиотекарь не стал бы выбрасывать фигуру, оставил бы на виду. Значит, её выбросил сотрудник. Кто?

— Выясню.

Немногочисленные оставшиеся посетители сидели на диванах в фойе, сотрудники, трое арзаков и менвит, стояли тут же.

— Вы видели эту фигуру раньше? — спросил Мон-Со у управляющего.

Они с Аль-Тен снова работали с допуском от КР, почти как сотрудники Отдела по делам колдовства, так что вопросов ни у кого не возникало.

— Да. Сегодня утром приходила девица рыжая… — Управляющий поморщился. — На часах — девять, а она — в хламину! Нашёптывала мне, что я красивый и, страшно сказать, сладкий; номер, вон, оставила. И фигуру. Как она там? Цитадель?

— Крепость.

— Ну да, наверное.

Именно крепость, первый не-ранвиш, первая белая. Это должно иметь какой-то смысл.

Никаких надписей на этот раз не было, а оставленный номер удивил. Несистемный, вроде комитетского и библиотечных, но длиннее. 3-9-13-16-14. Что-то знакомое…

Мон-Со заглянул в журнал звонков. Да, знакомое. С этого номера ему звонили, когда предлагали отдать мозги и что-то ещё. Компания «Чёрное и белое». Опять зорновы шахматы!

Попутно выяснилось, что Мон-Со несколько раз звонили с номеров 5-18-21-4 и 3-16-10-15, а он этих звонков не слышал. Надо будет посмотреть в Библиотеке, за кем или за чем закреплены эти номера.

— Нам надо быстрее выявить Библиотекаря, — пробурчала Аль-Тен, сбросив пальто на вешалку в библиотечной кладовке. — Если он ещё кого-нибудь угробит…

Прерывая её, затрезвонило СПУ на стене. Номер Комитета. Ответил оказавшийся ближе Мон-Со.

— Библиотека на связи.

— Какая из трёх кошёлок заставила лиофон говорить моим голосом? — прошипели на том конце.

А вот и проблема, ожидаемая ещё с запроса на допуск в психушку. Мон-Со криво усмехнулся и ответил:

— Кер-Со, болван, давно не виделись!

— Чш-ш… Мон-Со? Что, зорн-ари, такой дегенерат, как ты, делает в Библиотеке?

— Эволюционирует.

— М-да-а… Ладно, скажу своим яйцеголовым, чтобы не верили, если я позвоню из Библиотеки. Работа, знаешь ли, не позволяет.

— Аль-Тен, теперь за всеми допусками звоните вы, — сказал Мон-Со в сторону.

Его вряд ли услышали — от всего Библиотекаря сейчас была видна только красная резинка для волос, всё остальное скрылось где-то за столом. Аль-Тен увлечённо рылась в ящике и подкидывала в нагромождение всего подряд на столе то коробку карандашей, то рулон плакатной бумаги, то какие-то химические справочники.

— А вообще… как насчёт ужина? Зорн знает сколько не виделись всё-таки. Я сегодня закончу часов в семь. Что скажешь, Мон-Со? Зорн! Тварь!

Грохот падения, лязг лиофона о шкаф, мягкий хруст удара, чей-то вскрик.

— Что у тебя там происходит?

— Зорнов ублюдок вылил кофе на мой китель, — проскрипел Кер-Со. — Ур-рою урода! Так, — выдохнул он, — я спросил об ужине.

— Встретимся у выхода в семь пятнадцать?

— Идёт.

— Нет, всё-таки вы гораздо приятнее своего родственника, — заметила Аль-Тен по окончании разговора. — Кто он вам, кстати?

— Старший брат.

— Старший? Все книги по семейной психологии говорят, что старший сын, наоборот, послушен и вежлив, а вот второй — нонконформист и забияка. Простите, это личное.

— Мы росли в кадетском интернате, а там несколько другая психология.

Это действительно личное. Расспрашивать о биографии — в принципе неприкрытое хамство. Но Мон-Со давно понял: краткий ответ в этом случае гораздо лучше отговорок. Кадетский интернат — просто, ясно, неинтересно.

Аль-Тен больше ничего не спрашивала, и он занялся поиском номеров. В списке рядом с СПУ ни одного нужного не было. Где ещё поискать?

В ступени лестницы сбоку были вмонтированы ящики картотеки. Так, журнал номеров. Нет, здесь только системные, и то, похоже, не все. Где журнал внутренней связи?

— У нас есть электронная картотека, — заметила Аль-Тен.

Под картотеку отводился отдельный планшет. Его память была перегружена, хотя в нём не было ничего, кроме этой самой картотеки, — даже часов.

Мон-Со машинально посмотрел на свои. Семь минут третьего.

Так, внутренняя связь Библиотеки…

— Извините, что я снова невежливо лезу в вашу жизнь, но почему вы носите эти часы? Механические хронометры устарели уже сотни лет как!

Список номеров… Ввести в поисковик… 5-18-21-4.

«Данные не найдены. Возможно, они были удалены ввиду отсутствия полезности».

С 3-16-10-15 результат оказался таким же. Неактуальные номера? Могли они принадлежать предыдущим сотрудникам? Если здесь нет должностных инструкций, то и старые номера могут легко удаляться. Хотя для Библиотеки, которая хранит все знания, это довольно странно.

— Ну ладно, на ответе я не настаиваю. Извините.

Аль-Тен о чём-то спрашивала? Мон-Со пропустил её вопрос. Впрочем, судя по последним словам, он не был важным.

Дальше… 3-9-13-16-14. Ввод.

Перегруженная память снова подвела — окно поисковика закрылось, и на экране возник журнал номеров. Ладно, вторая попытка.

«Данные не найдены. Причина неизвестна».

Мон-Со отложил планшет. Интересная ситуация. Получается, первые номера всё-таки были, но утратили актуальность, а вот этого, странного, по мнению Библиотеки, не существовало в природе.

Вдруг по помещению разнёсся звон колоколов. Зажглись по углам красные мигающие лампы.

— Взлом! — воскликнула Аль-Тен. — Духи пустыни, почему сейчас?

Зорн-ари, почему здесь нет должностной инструкции?

— Кто-то ломится в Библиотеку! — крикнула Шар-Лин, появившись на лестнице.

В этот момент лампы погасли. Колокола постепенно смолкли, хотя эхо от них гуляло на верхнем этаже ещё долго.

— Ложная тревога? — спросил Мон-Со, убирая пистолет обратно в кобуру.

— Таких здесь не бывает. — Аль-Тен покачала головой и включила на другом планшете карту Библиотеки. — Никаких следов. Протокол Ки-Она молчит. Может, в арзакскую часть ломились? Шар-Лин, мы вообще не можем туда попасть?

— Я поговорю со Смотрителем. Может быть, он что-нибудь придумает.

Логичный, кстати, вариант. Тот Библиотекарь — арзак. Вполне естественно, что ему нужна та половина. Тем более сюда он и так может беспрепятственно зайти. Нужно найти этого курьера Юнсара.

* * *

— Говорят, в ранних версиях танков командир сидел так, что ему приходилось ставить ноги на плечи наводчику.

Ланат тяжело вздохнул. Если бы у них был танк, пусть даже такой древний, жизнь стала бы намного проще. По крайней мере, проходимость бы повысилась.

— Была даже разработана целая система.

— Система чего? — спросил Юнсар, на секунду отвлёкшись от управления.

— Пинков, — буркнул Ланат. — Это он ностальгирует по временам господинства.

Связист сидел справа от Юнсара, на переднем сиденье старого внедорожника из списанных. Крепления поотскакивали, и брезентовая крыша, накинутая сверху, громко хлопала на ветру. Под ногами грохотал железный ящик с обломками трёх с половиной передатчиков, на коленях трясся планшет. В промежуток между брезентом и кузовом изредка залетал песок.

— Ничего подобного, — усмехнулся Кау-Рук с заднего сиденья.

Он лежал там один, неестественно извернувшись на узком сиденье и замотавшись в пропитанное противоожоговой мазью полотенце. Ланат не представлял себе, как штурману удалось прожить в пустыне несколько месяцев, будучи прикованным к камню. Сам Кау-Рук ничего не помнил или не хотел говорить.

— Между прочим, танк — чисто арзакская придумка, — дополнил он. — Менвит в ранние модификации даже не влезет.

— Да-а? А как же история вооружений? — Ланат ехидно прищурился, глядя на штурмана сквозь треснутое зеркало заднего вида. — Серьёзный академический курс, между прочим!

До костей худое, опалённое лицо осталось по-менвитски невозмутимым, а вот ярко-голубые глаза хулигански сверкнули.

— У нас в Академии был музей старой техники. Я как-то на спор лазил в Ш-12. Чуть не застрял.

Ланат представил себе курсанта Кау-Рука, застрявшего в люке мехвода почему-то вверх ногами, и расхохотался. Юнсар фыркнул и крутанул руль, объезжая нагромождение камней.

— Они мне не нравятся, — констатировал он.

— Танки? — не понял Кау-Рук.

— Камни. По моему опыту, если какие-то сходные предметы расположены на равном расстоянии в большом количестве, то это в перспективе может обернуться большими проблемами.

— Нам мало того, что есть? — вопросил Ланат. — Ильсор мёртв, Морни, похоже, жаждет крови комэска, сам комэск почему-то не отвечает на её звонки…

— На наши тоже, — напомнил Кау-Рук.

— Зная полковника, я бы тоже на такое предложение не ответил, — сказал Юнсар. — К счастью, у нас была иная цель.

— Вот только ему, похоже, неинтересно. — Ланат вздохнул и открыл вкладку, которую всегда держал наготове. Заботливо разработанный тандемом скучающих арзаков вирус уже больше суток томился без дела.

— Его должен был насторожить голос из тени, — пробормотал Кау-Рук.

— Его не насторожила даже рожа Кэлена под боком! — возмутился Юнсар. — Говорю вам: что-то пошло не так.

Что-то? Вообще-то, всё пошло не так! Во-первых, у «Диавоны» врубился аварийный автопилот, и она села на космодром, а не к западу от Серебряных гор, как планировалось. Во-вторых, на космодроме именно в тот момент оказался какой-то колдун, служивший в КР, и утаить произошедшее не получилось. В-третьих, из тех, кто знал об аварийном месте встречи, туда явились только четверо. Сам Ланат, Морни, Юнсар и Десми. Шахтёр привёл с собой Тайси — это пять. Недавно Морни нашла Кэлена, шесть. Всё.

Никто из примкнувших к ним менвитов не пришёл. Они, конечно, имели полное право заявить, что им угрожали бунтовщики, и вернуться к нормальной жизни, но…

Кау-Рук сдал самого себя и был казнён, а другие четверо оказались в психушке вместе с остальными. Что могло с ними случиться?

— Связист, ты заснул? — спросил Кау-Рук. — Твой вирус рвётся в бой.

Ланат вернулся к планшету. Вирус под кодовым названием ВЗЛОМ был доставлен по адресу — в электронную память Библиотеки.

— Есть! — воскликнул Ланат.

Кау-Рук с усмешкой заметил:

— Всё-таки Мон-Со — умница, всегда делает всё правильно, пусть и не сразу.

— Эт-точно!

— Не хочу прерывать дифирамбы в адрес комэска, — напряжённо проговорил Юнсар, — но нас кто-то преследует.

— Кто?

Ланат хотел бы посмотреть в зеркало, но был занят — доламывал себе проход в Библиотеку, пока его не заметили изнутри.

— Одиночка на мотоцикле. Не скрывается.

— Только б не полиция!

— Ну-у… У него есть полицейский беспилотник. Правда, контуженный какой-то, мигалки нет.

— На дорогу смотри, — буркнул Ланат и добавил: — В любом случае оторваться надо.

— Наконец-то! — Кау-Рук сел, цепляясь руками за подголовники передних кресел, и произнёс голосом электронного навигатора: — Через триста. Маэ. Поверните. Направо.

Юнсар зловеще оскалился и выкрутил руль. Ланат понял, что сейчас каждой клеткой тела прочувствует, за что эти внедорожники в Ирмели зовут рогорами. Он упёрся ногами в торпеду и покрепче вцепился в планшет.

За поворотом начинался серпантин, уводящий в горы.