С севера с любовью (джен)

Август

Невозможно идти по Косому переулку и не заглядеться на "Молнию" в витрине магазина "Всё для квиддича"! Эта метла даже дракону фору даст: 240 км/ч — это вам не Малфой чихнул! И никакой бешеный бладжер седока не догонит, пусть даже все домовые эльфы вместе колданут.

Но лучшее нововведение Рэндольфа Спадмора — это встроенный безотказный тормоз. Бешеное родео Квиррелла закончилось бы одним щелчком, и Гермионе не пришлось бы поджигать мантию Снейпу. Идеальная метла для безопасного квиддича. Но стоит как семь Нимбусов!

— Купим? — Сириус тоже загляделся на кленовую рукоятку, отполированную алмазной крошкой.

Гарри мотнул головой — не хватало ещё тратить такую прорву денег на метлу!

— Давай лучше Ремусу подарим запас волчьего зелья, — предложил он, но взгляд так и не смог отвести от идеально подобранных берёзовых прутиков.

— Ему Снейп будет варить — Ремус согласился вам преподавать Защиту от тёмных искусств, — Сириус принялся разглядывать модель с ореховыми прутиками.

— Но там же проклятие Волдеморта! — тут уже Гарри оторвался от витрины и посмотрел на крёстного. — Никто не преподаёт ЗОТИ дольше года!

— Значит, в конце этого года заклятие будет снято, а с Волдемортом — покончено, — ответил Сириус так невозмутимо, что Гарри не смог не заулыбаться. Его Dog-father — самый лучший крёстный на свете! С ним ничего не страшно.

Но страшно почему-то всё-таки стало. Неуютно, зябко, безрадостно как-то. Даже "Молния" в витрине будто бы померкла. Само стекло начало терять прозрачность и обрастать крохотными ледяными колючками. Гарри нервно переступил с ноги на ногу — вернее, попытался, но не смог: ноги будто примёрзли к земле. Опустил взгляд — и верно: примёрзли! Брусчатка под ногами тоже вся заиндевела ледяным пятном, которое ползло откуда-то сзади — от какого-то чёрного балахона, несущего невообразимую жуть. И это существо уже протягивало костлявую руку к занятому ощупыванием карманов крёстному!

— Сириус!!

Тот моментально среагировал на тревожный оклик, выхватил палочку в полуобороте, но не успел: балахон наклонился к нему и...

— Бу! — заблокировал Сириусу руку и захохотал вполне человеческим голосом, хоть и не самым приятным.

— Наземникус, — с досадой произнёс Сириус, узнавая человека под капюшоном.

— Видели бы вы свои рожи! С тебя сикль за ротозейство, — протягивая ему смятое письмо, заявил тот. Руки были в перчатках с рисунком костей.

Сириус поменял письмо аж на галлеон, но человек не унимался.

— Я тут стараюсь, дементора изображаю, а ты прозевал всё. Даже твой малец засёк меня. Ты чё, не пугливый типа, да?

— Не шибко ты страшный, значит, — ответил докучливому лже-дементору Сириус.

— Да ну! — человек в балахоне резко, будто изгоняя злых духов, вытянул перед собой серовато-зелёный мешочек, вроде кожаный, но немного мохнатый. Гарри снова почувствовал волну жути, но его крёстный не дрогнул ни единым мускулом, только скосил глаза на странный предмет — и его взгляд почернел. Сириуса будто подменили. Одной рукой он вырвал мешочек, а другой в мгновение обездвижил странного человека красным лучом (Остолбеней — Гарри любил угадывать невербальные чары по цвету и эффекту), наложил какое-то непонятное заклинание (антитрансгрессионное — Гарри потом специально вызнал), забрал палочку (Акцио), связал путами (Брахиабиндо, потому что прозрачное) и оживил красным лучом (Реннервейт).

Теперь уже пугач испугался сам:

— Эй, ты чего! Это же просто шутка!

— Где ты это взял? — Сириус сунул жуткий мешочек ему под самый нос, и человеку стало ещё страшнее.

— В мусорке, клянусь!

— Показывай, — таким зловещим тоном приказал Сириус, что человек даже не заикнулся, чтобы его развязали.

На шестом курсе он заезжал сюда на новеньком летающем мотоцикле, чтобы покатать своего друга. Хвоста. Теперь одно это слово вызывает желчное желание сплюнуть. Как и его квартира. Квартира, куда этот хмырь вернулся после всего, что сделал. Опрометчиво вернулся.

Сириус постучал. Никто не открыл. Присел возле двери. Внимательно оглядел дверцу для кошек. Приоткрыл, поднёс мешочек из кожи ишаки — тот самый! — и впустил в дом боггарта.

Туман хищно застелился по полу в поисках жертвы. Почуял. И стал свиваться в человеческую фигуру.

Из-под шкафа выскочила крыса и с писком бросилась вглубь квартиры. Боггарт алчно двинулся следом, а спустя пару секунд, потребных для мысленного произнесения нескольких отпирающих заклятий, за ними побежали Сириус с Гарри.

Крыса Питер Петтигрю, уже в своём человеческом обличье, пятился от Тёмного Лорда Волдеморта, тряс головой и бубнил что-то жалкое. Сириус с наслаждением бы посмотрел, как это ничтожество умрёт от собственного страха, но Гарри был по-юношески милосерден:

— Ридикулус!

Боггарт выдал йодль и растаял туманом, вернувшись в любимый домик, так кстати оказавшийся рядом.

Питер лихорадочно перебирал пальцами и переводил ошалелый взгляд с Гарри на Сириуса и обратно.

— Спаситель! — кинулся он в ноги Гарри. — Я думал, он снова нашёл меня...

— Отойди от него, — Сириус в гневе откинул его палочкой, но Питер будто приклеился взглядом к Гарри.

— Как ты похож на отца!

— Как ты смеешь подлизываться к Гарри? — Сириус двумя взмахами палочки наложил антианимагическое заклинание и Инкарсифорсом превратил люстру в клетку. — Ты предал Джеймса и Лили, выдал их Волдеморту!

— Я не плохой! — Питер вцепился в прутья клетки и наконец перевёл взгляд на бывшего друга. — Волдеморт умеет заставлять! Что бы ты сделал на моём месте, Сириус?

— Я бы умер! Но не предавал друзей! — Сириус оскалился и чуть не откусил Питеру нос, резко приблизившись к прутьям и лязгнув зубами.

— А я не смог, не смог умереть! — застонал Хвост, упав на пол и закрыв лицо ладонями — то ли от стыда, то ли для плача.

— Зато смог предать! И убить!

— Нет, я никого не убивал! — так энергично затряс головой, что щёки затрепыхались.

— Ври больше! Этот боггарт принадлежал...

— Она жива! Клянусь! Я только... стёр ей память и сбежал. Я не убийца!! — Питер почти плакал.

Сириус ошалело смотрел на него.

— Ты сделал... что?

— Я не хочу больше в лапы Волдеморта! Он делает страшные вещи и заставляет делать ещё страшнее! Я никогда больше ему не дамся! Я на всё готов, чтобы только не к нему!

Питер свернулся у дальней стенки клетки и подвывал, закрыв лицо руками с длиннющими ногтями, почти завивающимися в колечки.

Сириус почувствовал гадливость. Он был жалок, этот позорный трус, предатель, Иуда, перебежчик, трясущийся за свою шкуру. Он вызывал презрение и отвращение — но желание расквитаться поостыло, сдулось. Пачкать совесть об этого тухлого таракана было бы слишком щедрым поступком. Но что тогда с ним делать?!

— Сириус, я думаю, нужно отвести его к Дамблдору, — донёсся голос Гарри.

Сириус невидяще тряхнул головой, проморгался и выдохнул.

— Очень правильная мысль, Гарри, — благодарно произнёс он и тремя взмахами палочки вырубил и спеленал Питера. Развеял клетку, с омерзением взялся за верёвки левой рукой, протянул Гарри правую.

— Попробуешь сам аппарировать? Если у Хвоста что-нибудь потеряется по пути, я буду не против...

Из дома Сириус первым делом отправил директору патронус с сообщением — и Дамблдор появился раньше, чем скипел на огне чайник. Но даже несмотря на спешку не нарушил этикет и трансгрессировал на улицу, пройдя несколько метров пешком и постучав в дверь. Гарри бросился открывать.

В отличие от Сириуса, директор свои чародейства никогда не комментировал, поэтому Гарри понял только в общих чертах: у Питера Петтигрю прочитали и забрали воспоминания какими-то трудными и хитрыми способами, доступными только великим волшебникам. Дамблдор и вовсе не хотел посвящать Гарри в подробности, хотя кто как не он имел право знать! Ох уж эти взрослые: вечно считают подростков недостаточно готовыми к жизни! Но Сириус — самый понимающий на свете — воспротивился и настаивал на полноценном участии Гарри в этом деле, и вышел типичный разговор поколений:

— Он ещё ребёнок, — проявлял бережность директор.

— Он уже трижды вышел живым из схваток с Волдемортом! — возражал крёстный.

— Сириус, не делай из него Джеймса, — укорял Дамблдор. — Это Гарри.

— Волдеморт за ним охотится, — упорно гнул свою линию тот. — Ему нужна вся возможная информация.

И Дамблдор уступил! И они вместе ныряли в маленький Омут памяти, принцип работы которого Сириус пояснил парой фраз, и бродили по воспоминаниям человека, который предал их семью. Директор был неправ: Гарри не нужно ограждать от правды. От горевания всё равно не уйти, но зная правду, пережить потерю удастся хотя бы без осложнений.

Некоторые воспоминания Дамблдор забрал с собой: всё, что касалось Волдеморта, было нужно ему для понимания врага. Сириус же погрузился в изучение жизни Питера Петтигрю после его загадочного исчезновения.

...кровь, вспышка, золотой песок — и пространство искривляется и сворачивается...

...а разворачиваясь, настигает ударом, от которого меркнет сознание. Гарри не успевает испугаться — он чувствует руку Сириуса на своём плече, и это лучшая защита от всего на свете.

...вечерняя полутьма, противный писк в ушах. Питер с трудом присаживается, ощупывает разбитую голову, обтирает с пальцев кровь об штаны. Взгляд удачно выхватывает высверк рассыпавшихся склянок с этикетками Мунго. Питер дрожащей рукой цапает рябиновый отвар, остервенело впивается зубами в пробку, сплёвывает и присасывается к горлышку. В голове сразу проясняется, звон в ушах превращается в сирену маггловской скорой помощи, и Питера начинает бить дрожь. Он суетливо сгребает зелья в рюкзак с логотипом Мунго. Фигурный бутылёк Felix Felicis будто нарочно запутывается в пальцах, Питер без раздумий выпивает его до дна — и светлеет лицом. Спокойно встаёт, деловито вешает рюкзак себе на спину, напоследок машет палочкой в сторону распластанных на брусчатке тел: "Обливиате!". И превращается в крысу. Анимагия позволяет менять форму в одежде и с вещами, а зелье удачи следит, чтобы всё прошло гладко.

Сириус потом пересмотрит эти воспоминания двадцать раз в поисках зацепок и заметит тонкую дорожку нулевого меридиана. Однако Алису он найдёт не в Гринвичской королевской обсерватории, а в больнице. Все госучреждения обязали давать пострадавшим от терактов Ирландской революционной армии временную работу, но девушка без прошлого так хорошо вписалась в коллектив, что выгонять её не спешили. Британцы вам не ирландцы, у которых ничего святого нет — догадались же уничтожать точку отсчёта мирового времени в пасхальный понедельник, когда половина Лондона подпевает на концерте памяти Фредди Меркьюри в Уэмбли!.. Но это будет потом, а сейчас -

...Питер уже дома, на коленях у мамы в роли ручной крысы. Перевоплощаться предатель не рискует — так и живёт домашним питомцем, добывая крысиными методами монетки на улице. Только когда дома никого нет, он изредка принимает человеческую форму — разобрать вещи в рюкзаке, выбросить пугающий мешочек из кожи ишаки, подкинуть маме лечебных зелий и выпить очередной бутылёк Felix Felicis.

Наверняка миссис Петтигрю догадывалась об истинной природе своего питомца, но молчаливо принимала такое положение вещей: пусть сын будет с ней хотя бы в таком виде. Жив, в безопасности и рядом — есть за что быть благодарной. А теперь... что она подумает, когда вернётся в открытый дом со следами борьбы? Она должна быть старой — сможет ли пережить?

— Профессор, что Вы сделаете с... этим человеком?

Неловкость всегда выдавала директору его невысказанные помыслы, и в этот раз Дамблдор тоже чутко уловил двойное дно вопроса и ласково посмотрел сверху очков-половинок, побуждая к продолжению.

— Его мммм..., — слово "мама" выговорить было отчего-то трудно. — Миссис Петтигрю... Волдеморт мог угрожать ей тогда, правда?

Директор понял — в вопросах милосердия он понимал Гарри куда лучше Сириуса с его жёсткими понятиями о справедливости.

— Я позабочусь о них обоих. Волдеморт их больше не найдёт, — пообещал Дамблдор, и это обещание было нерушимее Хогвартских стен. — Спасибо за твоё доброе сердце, Гарри. Это — твоё главное отличие от Волдеморта и твой щит против него.

— Сослать их на необитаемый остров! — буркнул Сириус, понимая, к чему идёт дело: Гарри хотел смягчить вину предателя. Азкабана, конечно, не пожелаешь никому, но и вторую жизнь давать мерзавцу возмутительно!

— Гарри прав — нельзя оставлять Волдеморту рычаг управления слугой. И самого слугу тоже, — веско произнёс старый волшебник, и такая формулировка не оставляла сомнений: Тёмный Лорд попытается возродится снова, и не раз. Знать бы, как он это делает!

— Есть догадки, как он возвращается? — помрачнев, спросил Сириус.

— Есть человек, который может знать. Гораций Слизнорт. Я пригласил его преподавать зельеварение — возможно, знакомство с Гарри развяжет ему язык.

— Сэр, а как же профессор Снейп? — вырвалось у Гарри.

— Он согласился на должность преподавателя Защиты от тёмных искусств.

— А Ремус? — теперь уже Сириус не смог сдержать восклицания.

— Сменит Сильвануса Кеттлбёрна, — степенно ответил директор.

Гарри и Сириус переглянулись. Два эксперта по защите от тёмных искусств! Двойные знания! Год будет насыщенным — и, может быть, наконец безопасным?

31 октября

Гоблин обсуждал рабочие вопросы со своим подчинённым — рыжеволосым ликвидатором заклятий с серебряной серьгой в ухе, которому прощали нарушения дресс-кода за его ловкость в зачистке золотоносных гробниц. Руководство срочно вызвало его из Египта, чтобы обозначить новый объект — дело строгой секретности, не для совиной почты. Гоблин алчно смаковал возможный куш, когда к его конторке подошла светловолосая девушка — будто не могла выбрать незанятого специалиста!

— Счастливого Хелоуина, здравствуйте! — приветливо сказала она. — Мне велено забрать кое-что из сейфа Лестрейнджей, вот бумаги, — и протянула охапку свитков.

Гоблин аж перегнулся через конторку, чтобы повнимательнее её рассмотреть. Чёрные глаза без белков впились в её серо-голубые, наивные до невозможности. Египетские пирамиды были моментально забыты.

Гоблин вчитался в бумаги. Рыжеволосый ликвидатор с клыком на цепочке, так не вязавшимся с деловым обликом банка, краем глаза посматривал через плечо начальника. В бумагах всё было юридически гладко, но практически — немыслимо, и парень с интересом ждал продолжения. Мимоходом встретился взглядом с девушкой и получил в ответ добродушную улыбку и (украдкой) одобрительный жест большим пальцем.

— Уточните... — начал гоблин своим фирменным буквоедским тоном, но тут же встретил торопливое извинение:

— Простите, я не обладаю информацией свыше той, что в бумагах. Я простой исполнитель, мне нужно взять и отдать.

Неподкупная выверенность формулировки — против истинно гоблинского чутья на подвох. Дело действительно было бы обычным, если бы все Лестрейнджи не сидели в Азкабане.

— Мне нужно удостовериться в... — снова начал гоблин.

— Пожалуйста. Контактные данные указаны в бумагах. Я подожду.

Парень ещё раз посмотрел на незнакомку — теперь уже с применением профессиональных чародетекторов — и не заметил абсолютно ничего. Кажется, заказчики очень серьёзно подошли к выбору субподрядчика. Он почувствовал взгляд начальника и отрицательно мотнул головой. Гоблин кхекнул.

— Что ж, идёмте, — бросил он. Все трое последовали во внутренние хранилища. Приехавший из Египта ликвидатор заклинаний не имел таких предписаний в своих должностных инструкциях, но это не запрещалось, а значит, нарушением внутреннего порядка не было. Посетительнице тоже идти к сейфу было не обязательно, но гоблин явно хотел провести её через водопад, смывающий все заклинания вплоть до Империо. Одако "Гибель воров" её не взяла — девушка была чиста.

Рыжеволосый никак не мог определить, какая сторона провернула этот ловкий трюк: Пожиратели или их противники, — и нужно ли мешать хитроумному плану. Политика банка однозначно стояла на защите собственности клиентов, и если выяснится хищение, будет должностное разбирательство — которое сойдёт ему с рук, так как его начальник на самом деле не в восторге от бывшего правления Волдеморта и его приспешников. А вот Пожирателям неплохо было бы повставлять палки в колёса!

Тем временем гоблин отпер дверь в огромное хранилище Лестрейнждей, заполненное золотом, шкурами редких зверей и изделиями искусства.

— Берите, что вам нужно.

Девушка помотала головой.

— Я даже не представляю, что это и где. По бумагам вы должны выдать мне вещь, а я — передать её заказчику.

Гоблин опешил от такого простодушия, но решил не впутываться в это превосходно продуманное тёмное дело и выполнил все предписания с неукоснительной тщательностью.

Пока он за конторкой оформлял последние бумаги о передаче материальной ценности, рыжеволосый ликвидатор обходительно обратился к получательнице.

— Простите, нужно удостовериться в вашей личности, — и жестом указал в комнату переговоров.

— В бумагах сказано "предъявителю сего", — пожала плечами она.

— Проверить, не находитесь ли Вы в розыске, — пояснил он. — Правилами банка запрещается...

— Поняла, — не дослушав, согласилась девушка. — Дерзайте.

Когда дверь защёлкнулась, она с любопытством взглянула на него.

— Могу я узнать Ваше имя? — она беззаботно присела на стул.

— Уильям Уизли, — представился он, снимая её биометрические данные диагностическими чарами, и визуализировал информацию на свиток.

— Алиса Сноу, — взаимно представилась она. — Первый раз вижу, чтобы к Хеллоуину подходили так основательно.

Он оторвался от свитка и вопросительно поднял глаза.

— Простите?

— Не важно. Что показывает Ваш свиток?

— Ничего существенного, — светящаяся фигурка его ровесницы выглядела неподкупно неприметно, даже зацепиться не за что.

— А я надеялась, что вы мне расскажете мою жуткую биографию, которую я забыла... — то ли с разочарованием, то ли с лукавым подтруниванием протянула девушка.

— А не пожалеете?

— Я не из пугливых, — пожала плечами она.

— Позволите взглянуть?

— Дерзайте, — она снова пожала плечами.

Аж ладошки зачесались от предвкушения: нечасто удаётся залезть кому-нибудь в голову! Обычно это мумии, у которых мозгов нет не то что в черепе, но и даже в рядом стоящих алебастровых сосудах! Легилименция была настрого запрещена правилами банка, и после памятного скандала сотрудники старались не допустить даже намёка на несанкционированное проникновение в голову клиентов, но диагностика — это другое!

— Подержите, — он протянул ей другой свиток и стал наносить диагностические чары вокруг головы.

— Что это светится? — девушка с явным удивлением покрутила пергамент со всех сторон и принялась рассматривать анатомическую картинку.

— Активные области. Например вот эта — затылочная — отвечает за зрение, вот здесь височная — она за слух, а вот это — центр речи...

Билл увлёкся. Он любил досконально разбираться, как что устроено, потому что в его работе любые знания пригождались, а порой были жизненно необходимы. На анатомию были завязаны многие двери гробниц, и вдобавок к человеческой, ему пришлось учить анатомию котов, шакалов, соколов и даже навозных жуков-скарабеев. Поговорить о внутреннем устройстве мозга ему ещё никогда не доводилось: египетские коллеги обычно задействовали речепорождающую зону Брока и речевоспринимающую зону Вернике для разговоров о блондинках, а древние египтяне вообще не считали мозги необходимой субстанцией, полагая, что люди думают сердцем.

— А мысли где хранятся?

— В нейронах по всему мозгу. В каждом — своя картинка. Но здесь у Вас... — он указал на тёмные пятна, — связи между некоторыми нейронами перегорожены, видите? Сами нейроны не разрушены, но доступа к ним нет, так что никто не может ничего прочесть.

Он осёкся. Получается, она не шутила про забытую биографию?

— Досадно, — шутливый тон на этот раз садняще отдавал непритворной горечью. — Так и не вспомню, где мои 17 лет.

— Вы правда этого хотите?

— Наверняка это были незабываемые годы, — скаламбурила она.

Ликвидатор заклинаний прикинул свои силы — пару лет назад ему довелось восстановить память восьмидесятилетнему египтологу, чтобы вызнать подробности раскопок недостроенной гробницы Сехемхета.

— Не шевелитесь, — он сосредоточенно стал водить палочкой над её головой и произносить длинную формулу на древнеегипетском, стараясь не отвлекаться на воспоминания о Закарии Гонейме, которого так жгла обида на безосновательные обвинения в контрабанде находок, что он после возвращения памяти чуть снова не бросился в Нил...

Когда все тёмные места на модели мозга исчезли, он оценивающе взглянул на свою работу и не увидел признаков повреждений. Вроде получилось!

— Первое время может болеть голова и клонить в сон, — предупредил он, чувствуя себя мадам Помфри. — Память будет восстанавливаться ассоциативно, там всё зависит от Вас.

Судя по её ошарашенному лицу, что-то уже начало вспоминаться.

— Уильям, я Ваша должница, — девушка встала. — Я могу идти?

— Да. Не передумали выносить эту вещь из банка?

— Нет, — внезапно хихикнув, ответила она.

— Тогда идите, — с сожалением отозвался он, развеивая заклинания. — Я провожу.

Он проследил за ней до самого крыльца, где она наклонилась поднять завалящую монетку — и мгновенно исчезла, коснувшись. Умный портал! Кто бы ни разработал этот хитроумный план, он удался ему от и до. Аж завидно.