Одну Простую Сказку... (джен)

Энни дёргала папу за край пиджака и громко требовала вооон ту конфету. Мистер Колинс уже восьмую минуту страдальчески оглядывался по сторонам, ища поддержки у прохожих, но, поддержки не получая, снова вздыхал и пытался отмахнуться от дочери. Энни была непреклонна. На двенадцатой минуте мистер Колинс ощутил ветерок надежды, а ещё через тридцать секунд Эмми завидела в конце аллеи худую фигуру и с криками «Баааааа…» унеслась от мистера Колинса прочь. Бабушка Энни, милая сухенькая старушка, лучезарно улыбнулась внучке вставной белоснежной челюстью и расставила руки в стороны. Энни с радостным визгом боднула бабушку в живот своей нечёсаной головой, и счастливая пара, помахав мистеру Колинсу, пошла по бульвару, что-то жарко обсуждая. Мистер Колинс вздохнул с облегчением и собрался уже возвратиться к стоянке, как услышал странные хлопки. Люди в серых плащах и масках появились буквально из воздуха и стремительно направились в сторону центрального парка. Мистер Колинс смотрел на процессию ровно три секунды, а затем стремительно побежал в сторону левого входа, где только что скрылись Энни и её бабушка.

Северус открыл дверь лаборатории и хмуро посмотрел на три маленьких котла, возвышающихся на треногах. Этим котлам предстояло вынести очередную порцию экспериментов с восстанавливающим зельем. Северус справедливо предполагал, что ещё несколько глотков разномастных зелий восстанавливающего свойства, и философский камень ему не потребуется.

Он снял свою мантию, намереваясь облачиться в рабочую одежду, но тут маленький листок выпорхнул из кармана и попытался упасть на пол. Северус не дал ему такой возможности. Он с проворством ловца ухватил письмо за краешек и, словно драгоценную реликвию, поднес к лицу.

Строчки слегка прыгали и уходили то вниз, то вверх. Северус сощурился. Он знал текст уже наизусть — столько раз за ночь он его перечитал, — но раз письмо выпало и раскрылось, Снейп пробежал его глазами ещё раз.

«Дорогой сэр!

Я был изумлён, получив Ваше письмо с совой по имени Уизли. Но ещё более я был изумлён, прочитав его. Спасибо Вам за вступление — я всегда считал Вас язвительной сволочью, но ещё никогда, пожалуй, не получал от вашего сволочизма такого удовольствия.

После этих строк я успокоился: Вы действительно пришли в себя, Рональд не врал. И слава Мерлину.

Мне казалось, что тогда, в отделении Мунго, я совершенно искренне высказался на Ваш счёт и, посчитав дело оконченным и разъяснённым, покинул магическую Британию с чистой совестью. Но, пожалуй, Вы правы. Сейчас я бы не смог повторить те слова с той же уверенностью (и не потому что я идиот и голова у меня дырявая).

Я думаю, дело в том, что к яду привыкаешь так же, как наркоман к порошку, курильщик к табаку, а алкоголик к виски. Ведь, согласитесь, Вашими репликами можно травить министров на приёме. Я удивляюсь, почему Вы ещё не запатентовали свой сарказм в «Вестнике зельевара» (или где там публикуют новые зелья?).

Что до нынешнего случая… не знаю. Просто мне кажется, профессор, мы все заслужили жизнь. В этом месиве, где нас так пообтрепало и покалечило, всё-таки осталась надежда просыпаться по утрам свободным человеком (Вы просили, кажется, ответить искренне? Ну так не фыркайте сейчас, я же знаю, что Вы фыркнули). И вообще, хороших людей очень мало. По-настоящему хороших. И они должны жить! А Вы, профессор Снейп, очень хороший человек (и не надо снова фыркать, я действительно так думаю. Даже нет, я так чувствую, а это для меня гораздо важней, понимаете меня?).

Вы упомянули Уизли и клятву… ей богу, теряюсь в догадках, почему. Только не говорите мне, что подружились с Роном и прониклись к нему уважением. А то я тоже пойду пить успокоительное.

Когда он появился с Вашим письмом, мы поговорили на эту тему. Но, увы, Рону пришлось уйти несолоно хлебавши.

Я не снял клятвы, хотя мне искренне жаль Уизли и вообще стыдно, что я так поступил и продолжаю поступать… но, кажется, для него же будет спокойней, если магия клятвы, а не честное благородное, будет сдерживать его.

Вы же знаете, одно неосторожное слово и всё: меня будут пытаться опекать, насильно кормить плюшками, двигать по прекрасной звёздной дорожке прямиком в руки славы, почёта и уважения. А слава это ещё не всё. Кто так говорил? Вот и я тоже так думаю. К тому же, кто знает, может, из меня получится прекрасный водитель омнибусов?

И, кстати, зря ёрничаете по поводу Гриффиндора. Шляпа меня минут десять уговаривала пойти на Слизерин и не упрямиться. Так что я без десяти минут Ваш ученик, профессор! Ура?

А насчёт воспоминаний… да это и не подарок вовсе. Вернуть Вам часть Вас — это подарок?

Спасибо Вам за письмо. Меня это очень тронуло.

Искренне Ваш,

Гарри.»

Да, вот так. «Искренне Ваш, Гарри.» Северус вздохнул, аккуратно сложил письмо напополам и бросил взгляд на шкафы с книгами. В лаборатории их было немного: всего два. В основном, книги древних рецептов. По большей части бесполезные, так как большинство трав исчезло с лица земли. Северус прикинул, в какой бы том отправить свою реликвию и вытащил один, тёмно-синий, с рыжеватыми от старости страницами. Открыв книгу на середине, Снейп привычно пробежал глазами рецепты. Зелье жизни и зелье времени. Северус хмыкнул и вложил письмо между страницами. Символично. Он недолюбливал символизм — тот всегда почему-то был не на его, Северуса, стороне. Но чем чёрт не шутит? В конце концов, возможно нынешнему Снейпу с символизмом повезёт больше? Он опутал том несколькими заклинаниями, вставил книгу обратно в ряд и обернулся к котлам. Они покорно ждали своей участи.

Снуп Брчевски покорно терпел, разместившись за небольшим столом, уставленным котлами. Некоторые из них источали едва уловимый запах ментола, и тот немного успокаивал воспалённые нервы инспектора пятого подразделения. Вот уже двадцать минут Снуп искренне старался не обращать внимания на мечущуюся перед ним колдоведьму, которая то и дело размахивала руками, выбрасывала неконтролируемые пучки магии в пространство и непечатными словами орала на инспектора. Брчевски в очередной раз взмахнул палочкой, гася огонь на рукаве своего пиджака, и осторожно передвинул больную ногу в сторону. Конечно, всему виной было чудовищное нападение на магглов в пригороде Лондона. В то время как он, инспектор, разбирался с последствиями отвратительного шторма над Сити, толпа ублюдков калечила неповинных людей в северном заповеднике. Скверно. Как всё это скверно! И вот теперь он, после четырёхчасового метания между Сити и парком, с рассаженной скулой и повреждённым коленом, сидит в коморке здания святого Мунго и слушает вопли мисс Мулбрек.

— ...мы что, так и будем ждать своей участи?! — договорила какую-то очень эмоциональную фразу Мулбрек и остановилась в шаге от Брчевски.

— Я не понимаю, чего вы хотите от меня, — буркнул инспектор и тоскливо посмотрел на дверь.

— Не понимаете?! — воскликнула колдоведьма и всплеснула руками, отчего инспектору снова пришлось орудовать палочкой и тушить край своей штанины.

— Я хочу, чтобы вы не мешали нам и дали возможность нормально работать! — Мулбрек с негодованием посмотрела на Брчевски.

— Да кто вам мешает, — пфыкнул Снуп и поморщился от боли, — идите, работайте. Он кивнул головой в сторону двери.

— Если кто и останавливает вас, так это вы сами, — Брчевски осторожно потрогал ноющее колено. — Вместо того, чтобы сейчас помогать раненым, вы притащили меня сюда и двадцать с лишним минут размахиваете руками, брызгаете слюной, кидаетесь магией и орёте на меня, инспектора пятого отделения…

— Да хоть на самого премьер-министра!.. — в бешенстве топнула ногой Мулбрек и замерла под удивлённым взглядом инспектора. — Как мне работать, — очнувшись, снова замахала руками Бэтси и закружила по комнате, — если у нас нет ни лекарств, ни зельеваров, ни колдомедиков в нужном количестве?! Я не говорю уже о том, что травмированные и покалеченные люди сейчас лежат вповалку в коридорах больницы…

— Мы ничем не можем... — начал Брчевски, но не успел договорить.

— ...О, вы не можете! — Мулбрек внезапно оказалась прямо перед Снупом, и он вынужден был задрать голову. — Вы ничего не можете...

— Я бы попросил...

— Это нападение — уже второе за этот месяц! Вы хоть что-нибудь сделали для безопасности магглов? Хоть кого-нибудь поймали? Кого-нибудь предупредили? — Колдоведьма возвышалась над недовольным Брчевски, уперев руки в бока. — И я вам отвечу: нет! Вы ничего не сделали для безопасности этих людей! И вы боитесь этой горстки фанатиков. А мы вынуждены смотреть, как сотни, — Брчевски скривился, — да-да, именно сотни людей вынуждены умирать от кровопотерь и неизвестных заклятий, пока вы там наиграетесь в «Гарри Поттера».

Нервы инспектора, и так расшатанные до предела всей этой кутерьмой, не выдержали, он вскочил на ноги и в раздражении захромал по кабинету.

— Ну что, что я могу с этим сделать? — наконец спросил он.

— Позволить нам призвать зельеваров и колдомедиков из всех регионов Британии, — решительно заявила Мулбрек.

Брчевски нахмурился и пожевал нижнюю губу.

— Я понимаю ваше стремление…

— Вы опять за старое?! — возмущённо заголосила колдоведьма, и глаза её заметали молнии.

— Если мы призовем колдомедиков, то всё выплывет наружу уже через десять минут…

— Брчевски, — угрожающе выставив вперёд палец сказала Бэтси, — я вас предупреждаю, если вы не дадите нам возможности нормально работать, никакие авроры не заткнут мне глотку. Я буду первая, кто выложит всё репортёрам.

Снуп тяжело смотрел на колдоведьму, и в голове его стучало только какое-то бесконечное и тоскливое «а ну всё к чёрту, уеду в Кисловодск».

— Что, — Бэтси окатила Снупа самым презрительным из своих взглядов, — кресло инспектора пятого подразделения дороже человеческих жизней?

Снуп мысленно проклял свою работу, начальство и, заодно, мисс Мулбрек и вылетел в коридор, громко хлопнув напоследок дверью.

Котёл хлопнул и взорвался. Северус осторожно выбрался из-за стола, держа палочку наготове. Проклятый котёл с остатками восстанавливающего зелья шипел и вертелся на колченогой ноге, расшвыривая остатки зелья по стенам и столу. Снейп глубоко вздохнул и принялся за ликвидацию последствий эксперимента. Голова привычно ныла в области левого виска и не сулила Северусу ничего хорошего. Через четверть часа, когда настенные часы кукукнули девять, Снейп приказал себе остановиться. Он призвал школьную мантию, тяжело окинул взором наспех приведенную в порядок комнату, запер лабораторию и прошёл в свой кабинет. Для вечернего сеанса всё было готово — даже свежий чай, любезно предоставленный перепуганным эльфом Тилли, дымился на журнальном столике у кресел. Северус устало сел в одно из них и прикрыл глаза рукой.

Зелья, головная боль, уроки, головная боль, что-то там вместо обеда, зелья, зелья, снова голова, отработки у детей, отбор материалов, зелья...

«Ничего, — сказал себе Северус. — Последний заход, и можно будет провалиться в сон».

Синий коридор всплыл в его памяти, но больше не пугал, а даже манил. Снейпу вдруг отчётливо захотелось пробежать свой привычный тоннель и ухнуть в эту лесную прохладу, под липы и сосны, к солнцу, к солнцу...

Стук в дверь развеял наплывший на него морок.

Распахнув дверь, Снейп настолько удивился, что забыл выдохнуть, но внешне лишь слега вскинул левую бровь — факультет Слизерин полным составом выстроился у дверей: он пришёл к декану слушать продолжение рассказов о свободе, жертвах войны и Томе Риддле.

Северус хмыкнул, отступил на шаг и жестом пригласил всех заходить.

Дети кое-как расселись на увеличенные для этого дела диваны и двадцать пять пар глаз уставились на своего декана в ожидании. Северус не спешил начинать лекцию, он изящно управлялся с чайничком и разливал ароматный напиток по чашкам, отсылая их по воздуху ученикам.

Со стороны казалось, что сейчас профессор раздаст всем по прянику и расскажет красивую сказку на ночь.

Но так казалось со стороны.

Внутри же себя Северус лихорадочно думал, каким образом он может перекроить те материалы, которые он отобрал, чтобы их можно было показать и младшим курсам тоже. Расправившись с чаем, декан слегка улыбнулся — светлая мысль посетила его больную голову.

— Итак, надумали ли вы что-нибудь со вчерашнего вечера, леди и джентльмены? — Северус закинул ногу на ногу и слегка отпил из своей чашки.

Студенты переглянулись между собой, явно решая, кто из них будет высказывать общее мнение. Наконец, бразды правления взял Грегори Бальмот.

— Мы немного повздорили, сэр, — сказал он, вертя в руках свою кружку, — и не смогли прийти к общему мнению.

— ...Вы говорили, что Вы нам что-то покажете про Риддла! — вклинилась Сэлли Уэнг.

— Что ж, — Снейп отставил свою чашку на столик, — я так и думал.

Он встал и подошёл к камину, где на полке слегка серебрилась каменная чаша, украшенная причудливым узором рун.

— Прежде чем мы приступим к делу, я должен внести небольшую поправку в нашу с вами программу. То, что я хотел бы вам показать, по закону не полагается смотреть первым трем курсам…

Дети зашумели и замахали руками. Северус заставил их замолчать одним движением руки.

— ...Однако я считаю, что вы имеете право знать это ничуть не меньше, чем остальные. Так что мы поступим следующим образом...

Северус взмахнул палочкой, и из старого углового шкафа выпорхнул зелёный флакон, покрытый, как показалось некоторым, паутиной.

— Профессор, что это? — Томас Гариетт с любопытством смотрел на висящую в воздухе зелёную бутылочку.

— Мы будем варить это зелье в следующем году, мистер Гарриет, если вы, конечно, успешно сдадите СОВ и выберите курс Продвинутых Зелий.

Снейп приманил к себе флакон и осторожно взял его за горлышко двумя пальцами.

— Это зелье называется Эликсиром Спокойствия. В случае эмоционального срыва, волнения или просто сильных переживаний оно блокирует ваше восприятие действительности и успокаивает вас до требуемого состояния.

Снейп обвёл аудиторию глазами и мысленно хмыкнул: судя по выражению лиц, пятый курс подналяжет на учебники, чтобы на следующий год получить допуск на его уроки.

— В нашем случае оно просто не даст вам увидеть некоторые сцены, которые ваше подсознание предпочтёт от вас заблокировать.

Трёх капель будет достаточно, чтобы ваша психика не подвергалась серьёзному риску и вы смогли спать этой ночью спокойно… Но сразу предупреждаю — для сессий этот напиток не подходит.

Северус хмыкнул вторично: бедняжка Пинтэльф, красота которой не помогала при сдаче зачётов и экзаменов, заметно приуныла.

— Итак, прошу первый, второй и третий курсы подходить за лекарством, время пошло.

Младшекурсники собрались в нестройную и переминающуюся с ноги на ногу очередь и покорно подходили к профессору, получая по три капли горьковатого Эликсира на свой язык.

Когда с раздачей слонов было покончено, Северус рассадил детей вокруг чаши, которую поставил в центре стола.

— Перед вами находится один из древних магических артефактов — Думосброс. Если вы владеете ментальной магией на достаточном уровне, то ваши мысли могут материализоваться в виде вот таких серебряных нитей — Северус указал на дно чаши, где, в синей жидкости, словно в бульоне, плавали серебристые ниточки.

— Думосброс позволяет вам погрузиться в них и посмотреть на то или иное событие со стороны — достаточно приблизить своё лицо к поверхности...

Стюарт и Роуз немедленно попытались заглянуть в чашу, но Северус ловко поймал обоих и мягко оттолкнул обратно на диван.

— ...любопытство сгубило не одну миссис Норрис, джентльмены, имейте терпение.

Мальчики виновато забурчали свои «прошупрощ...».

— Не пугайтесь рывкам во время погружения или смены воспоминаний, это всего лишь картины прошлого, они не могут причинить вам физического вреда.

Снейп обвёл взглядом свою аудиторию.

— Итак, вначале мы перенесёмся с вами в одно простое воспоминание, чтобы вы немножко привыкли. Не советую разбегаться в разные стороны. Помните, что я в любую минуту выкину вас в этот кабинет. Бальмот, Сандерс, вы пойдёте первыми.

Сандерс встала со своего места и, сжимая в руке палочку, подошла к столу.

— Просто наклониться? — спросила она чуть дрожащим голосом. Снейп посмотрел на неё непроницаемым взглядом и кивнул.

Девушка приблизила своё лицо к чаше, и немедленно провалилась в какой-то глубокий колодец. Она уже не слышала, как ахнули в кабинете слизеринцы, как скрипнул зубами и поднялся со своего кресла, готовясь к нырку, Грегори Бальмот, как декан скомандовал первокурсникам… Сандерс приземлилась на коричневый паркет в большом и тускло освещённом зале и с удивлением оглядывалась по сторонам.

Снейп огляделся. Да, он и не знал, что его память сохранила воспоминания этого зала так хорошо. Показать бы Люциусу — поплакали бы вместе.

Дети с удивлением и восторгом оглядывали помещение, трогали занавески, садились на диваны, старшекурсники, хмурясь, ходили по залу взад и вперёд и переговаривались друг с другом в полголоса о степени иллюзии и качестве чар думосброса.

Северус же с грустью смотрел в окно, на которое наступала свинцовая туча. Он ждал шагов и голосов. Он, к сожалению, очень хорошо знал, что за ними последует.

Где-то наверху послышался шум, и Северус скомандовал детям собраться вместе. В коридоре раздались шаги, потом два голоса жарко заспорили о том, как будет проходить церемония посвящения, двери распахнулись, и в комнату вошли полный изящества и грации блондин и его антипод — угловатый и неловкий брюнет. Они дошагали до центра зала, и дети в немом изумлении уставились на них. В угловатом и нечесаном подростке с трудом угадывался нынешний декан Слизерина.

— Люциус, ты уверен в том, что он не передумает? — прокаркал юный Снейп, с какой-то опаской быстро огляделся по сторонам и сжал палочку в руке.

— Северус, Лорд не намерен шутить, — растягивая слова отозвался блондин и красиво опустился в коричневое кресло у окна, — если он велел мне привести тебя, значит ты будешь инициирован. Лорд выбрал тебя! А Лорд никогда не ошибается.

Он хотел было продолжить, как холодный и высокий голос внезапно перебил его:

— Что же, я рад, Люциус, что ты так думаешь. Тем более, что это правда — я никогда не ошибаюсь.

Дети в зале вздрогнули и резко обернулись. За их спинами стоял непонятно откуда взявшийся Том Риддл, Лорд Волдеморт. Вздрогнул и юный Северус, резко развернувшись на каблуках. Впрочем, его коронный поворот, который теперь так пугает школьников в Хогвартсе, сейчас выглядел очень нелепо, потому что мантия, в которую он был облачён, была ему сильно велика, и Снейп скорее запутался в ней, чем быстро развернулся. Риддл холодно усмехнулся и посмотрел на Снейпа взглядом рентгеновского аппарата.

— Так вот как выглядит самый сильный зельевар столетия, — Риддл слегка прищурился и сделал несколько шагов к Снейпу.

Дети в ужасе отшатнулись.

Люциус Малфой вскочил с кресла и немедленно опустился на колено, склонив голову и бормоча: «Мой Лорд».

— Что же, — Риддл остановился напротив Северуса, — я надеюсь, что такой мастер как вы, сам не передумает и присоединится ко мне, — и он протянул Снейпу руку.

Северус несколько раз моргнул и невольно посмотрел на так и стоящего на колене Люциуса. Тот довольно сильно побледнел и в некотором ужасе смотрел на Снейпа и Волдеморта.

— Аа-ха-ха-ха-ха! — сухо рассмеялся Риддл, глядя на Снейпа и Малфоя, и убрал руку. — Один во всём видит угрозу, другой во всем видит подвох!

Волдеморт наколдовал себе гигантское кресло и сел в него, положив руки на подлокотники.

— Как приятно иметь дело с умным людьми! Я полагаю, Люциус, ты можешь встать, а вы, мастер Снейп, — Риддл слегка выделил слово «мастер», и оно прозвучало очень почтительно, — составьте мне компанию и посидите со мной немного.

В ту же секунду рядом со Снейпом оказалось кресло, а из угла Малфоя послышался шёпот: «Да, мой Лорд, благодарю, мой Лорд».

Снейп уселся на предложенное кресло и немедленно закутался в мантию, скрестив руки на груди, но не выпустив палочки.

— Я полагаю, что мистер Малфой уже рассказал вам о том, какие цели я преследую? — вежливо осведомился Риддл и обаятельно улыбнулся, слегка поглаживая бархатный подлокотник кресла. — Думаю, не имеет смысла сейчас повторяться и говорить об этом ещё раз. Но я воистину восхищён вашими талантами и познаниями в области зельеварения. И мне очень горько наблюдать, как такой мастер как вы вынужден работать вполсилы, не имея возможности развернуться как следует, не имея возможности проводить эксперименты, заниматься исследованиями, публиковаться...

— Что вы хотите мне предложить? — Снейп настороженно смотрел на Риддла, и его чёрные глаза не отрывались от лица Волдеморта.

— Я? Я хочу предложить вам свободу.

— Свободу? — Снейп сощурился. — Свободу от чего?

— От всех условностей, — улыбнулся Риддл одними губами. — Свободу действий. Личную лабораторию, известность, славу, достаток, любовь окружающих, уважение... всё то, чего невозможно достичь при нынешнем порядке вещей.

— Что я должен делать взамен? — Снейп в кресле слегка подался вперёд.

— Ничего.

— Ничего? — Северус нахмурился и моргнул.

— Я собираю вокруг себя единомышленников, талантливых магов и колдунов. Нынешний строй, в котором гении вынуждены сидеть в подполье только из-за выбора других сторон магии, только из-за того, что грязнокровки заполонили магическую Британию и тянут нашу цивилизацию на дно своей ксенофобией, глупым разделением магии на чёрное и белое, — нынешний строй прогнил и изжил себя. Его нужно менять. Его нужно очистить и усовершенствовать. Тогда мы…

Риддл говорил красиво, вдохновенно. Дети с открытыми ртами слушали новоявленного Лорда, а Северус исподтишка наблюдал за студентами. Кто-то смотрел настороженно, видимо помня, чем всё обернулось для магов, примкнувших к Волдеморту, или сопоставляя то, что говорил сейчас юному Северусу Риддл, и то, что вчера в факультетской гостиной рассказывал им декан. Были и те, кто с восхищением смотрел на Волдеморта, ловя каждое его слово, веря ему безоговорочно. Северус запомнил этих детей — с ними предстояло работать дальше. Главное, не упустить ни одной мелочи сейчас. Второй возможности объяснить им что-то не будет.

— Как вы видите, — заговорил он ровным и спокойным голосом, хотя дети всё равно вздрогнули от неожиданности и испуганно обернулись, глядя на декана, — Риддл умело использовал слабости каждого из нас.

Тогда я был тщеславен и слишком горд. Вид коленопреклонённого Лорда Малфоя мог бы насторожить меня, но Риддл немедленно провёл меду нами черту: он, лорд, стоит, склонив голову — я, неизвестный и безродный мальчишка, удостоен звания мастера и сижу перед ним в кресле. Радужные перспективы, открытые горизонты, возможность поквитаться с врагами и показать всему миру собственные таланты и умения, безграничное использование магии, не только светлой, но и тёмной — всё это вскружило мне голову и парализовало мой разум. Для каждого из нас Волдеморт использовал свои методы обольщения, но каждый из этих методов работал на сто процентов.

Снейп замолчал, давая детям досмотреть страшный спектакль.

— …впрочем, — Волдеморт ещё раз улыбнулся, — я, кажется, не собирался повторять то, что уже рассказал вам Люциус. Итак, я хотел бы слышать ваше мнение, согласны ли вы стать одним из нас, человеком будущего, человеком неограниченных возможностей, магом, перед которым открыт весь мир со всеми его тайнами и возможностями?

Кажется, Снейп колебался не больше пяти секунд.

— Да!

Глаза его неотрывно смотрели на Риддла, и в сумерках стало казаться, что между ними двумя возникло что-то вроде ментального коридора. Глаза в глаза. И ничего вокруг.

— Прекрасно, мой друг! Прекрасно! Подойди же ко мне!

Голос Риддла окреп и стал будто бы даже отражаться от стен и концентрироваться в середине зала.

Снейп встал и медленно подошёл к креслу Волдеморта.

— Преклони колено и обнажи свою руку, — прозвенел откуда-то сверху голос Риддла.

Дети осторожно приблизились к этим двоим и со смесью ужаса и любопытства смотрели на белую и худую руку Северуса.

Палочка Волдеморта уткнулась в левое предплечье Снейпа и с потолка полились латинские слова заклинаний. Студенты видели, как рука Снейпа слегка вздрогнула, когда её, словно огнём, опалило одно из заклятий, как стала чернеть. На воспалённой коже появились очертания черепа, а следующее заклятие змеёй вползло в руку Северуса и оборвало латинскую речь. Снейп в изнеможении упал на пол. Его бил озноб. Неизвестно откуда взявшийся Люциус Малфой подхватил его под руки и оттащил к дивану.

— Ничего, ничего, ты сейчас оклемаешься, — приговаривал он, закидывая ноги Снейпа на подлокотник и подсовывая подушки под голову. — Со мной тоже было так, а Нотта так и вообще стошнило. Зато теперь ты один из нас, Лорд выбрал тебя, он отметил тебя своей меткой. У тебя будет всё, что пожелаешь!

Зал стал меркнуть и растворяться в сероватом мареве, потом воспоминание кувыркнулось и декан со студентами оказались в том же зале, но полном людей в масках и чёрных мантиях.

В звенящей и напряжённой тишине ожидания снова раздался тихий и спокойный голос декана.

— Чёрная метка, которую, как вы видели только что, поставил на моей руке Волдеморт, к сожалению, не просто татуировка или средство связи. Чёрная метка — прежде всего — визуализированное заклятие подчинения магии, подпитка мага, эту метку поставившего... Я очень быстро понял, что именно в тот момент моя свобода закончилась навсегда.

Голос Снейпа был очень спокоен, настолько спокоен, что контраст выражения мыслей и их содержания вгонял слушателей в озноб.

— Сейчас мы находимся с вами в воспоминании второй части инициации, о которой я рассказывал вам вчера вечером. Эта часть подразумевала доказательство своей ненависти к магглам и магглорожденным. Через него прошли все Пожиратели смерти первой волны. Вот каким оказалось истинное лицо Волдеморта.

Голос Снейпа был ровен и тих. Настолько тих, что приходилось напрягать слух даже в этой тишине.

В толпе, меж тем, произошло шевеление, чёрные мантии расступились, и в образовавшемся коридоре возник человек в потрёпанной мантии и перепачканным лицом. Он бухнулся на колени и что-то прошептал.

— Жалкий трус! — ледяной голос прорезал тишину зала.

— Я не смог, мой повелитель, я не смог, простите меня, я…

— Тебе нет места в наших рядах! — Риддл, как и в прошлом воспоминании, сидел в гигантском кресле и возвышался над масками на добрый метр.

— Грязнокровки оскверняют воздух, которым мы вынуждены с ними дышать, но от них есть хоть какая-то магическая польза, а магглы — никто и ничто! Ты должен был убить их, вырезать всех до единого...

— ...простите, мой повелитель, простите... — не прекращая шептал несчастный.

— Мне противен твой лепет, — красивое лицо Риддла искривилось в гримасе презрения. — Авада Кедавра! — и зелёный луч проклятия сорвался с его палочки.

Снейп повернул голову и отметил, что стоящий рядом с ним Первелл расслабленно смотрит прямо перед собой и его перекошенная ужасом мордашка постепенно расслабляется под влиянием зелья. А вот Сэлли Уэнг продолжает с ужасом смотреть на летящий в Пожирателя зелёный луч. Впрочем, через две секунды и её глаза тоже подёрнулись пеленой, она слабо улыбнулась, глядя кому-то в спину. Жутковатое, конечно, со стороны зрелище, но зелье работает на славу — зато им сейчас хорошо и спокойно. А вот стоящий поодаль Стэфан Крок белее листа бумаги, что тоже хорошо. Пусть смотрит, ему полезно.

Дальше воспоминание крутанулось всего на несколько секунд, но старшекурсникам было более чем достаточно того, что они увидели в маггловском районе во время налёта Пожирателей.

Воспоминания переносили их с собраний Пожирателей на налёты и обратно. Кимбус Коландус, о котором Снейп всё тем же ровным голосом рассказывал в очередном воспоминании, на глазах у пятикурсников был убит непростительным заклятием в пылу мимолетного раздражения Волдеморта, хотя являлся одним из самых первых и вернейших сторонников Риддла.

Смерти, грязь и разрушение мелькали перед воспалённым взором, Снейп методично выбрасывал из воспоминаний теряющих самообладание студентов и продолжал объяснять и показывать упорствующим. Закончилось всё только тогда, когда перед взором оставшихся учеников возникла комната с длинным столом, над которым вниз головой, связанная и обездвиженная, повисла Чарити Бербридж, учительница маггловедения, дрогнувшим голосом в последний раз в жизни крикнувшая «Северус, помогите, прошу вас!»

Думосброс опять крутанул студентов и Снейпа в воздухе и выбросил на диваны в кабинете декана.