Белый лев (гет)

Взгляды всех присутствующих — Снейпа, Дамблдора, Мародеров, Гарри, Рона и Гермионы — были устремлены на нее, и эти взгляды были полны одновременно любопытства и недоверия. Никто не отваживался произнести хоть слово, все замерли в ожидании, а Альбус улыбался своей знакомой мягкой улыбкой.

Мисс Силвери прямо посмотрела на каждого по очереди, прежде чем ее взгляд остановился на Снейпе.

— Меня зовут не Силвери, — начала она спокойно, — а Кассиопея…

Снейп перебил ее, громко фыркнув.

— И кто в это поверит? Когда говорите о моей сестре, не вздумайте шутить! — прорычал он, и его лицо при этом еще больше помрачнело.

— Я не шучу, Северус, — возразила женщина. — Собственно говоря, ты-то должен был узнать меня…

Она украдкой взглянула на Дамблдора, прежде чем вновь обратиться к Снейпу.

— Все же ты неправильно пользуешься своей памятью. Да, в тот день на самом деле исчезла девочка. Профессор Дамблдор сказал вам, что меня забрали из замка из-за проблем со здоровьем. Но это только часть правды. В действительности я не была больна, скорее ослаблена и потеряна, я не понимала, что же со мной происходит. И тут в игру вступила Гермиона. Я помнила юную колдунью, с помощью которой были выявлены мои способности, но недоставало одной детали для полной ясности. Я не могла уловить всю цепочку взаимосвязей, но это непременно имеет отношение к ее особому анимагическому облику.

— Да это просто смешно, — пренебрежительно заявил Снейп. — Вы совершенно не похожи на мою сестру. Можно было бы, скорее, предположить, что вы в родстве с Малфоями.

Мисс Силвери едва заметно кивнула.

— Прошу кого-нибудь одолжить мне волшебную палочку, — попросила она. Возникло некоторое замешательство, прежде чем Гермиона подошла к ней и протянула ей свою палочку.

— Благодарю за доверие, — проговорила мисс Силвери и направила палочку на себя, пробормотав несколько слов.

Вслед за этим ее охватил свет, заставивший всех присутствующих закрыть глаза ладонью. Когда они опустили руки, их взорам предстала мисс Силвери, но уже с черными волосами. Северус на секунду изменился в лице, но затем вновь сделал равнодушную мину и холодно посмотрел на женщину.

— Какой-нибудь фокус, — процедил он.

— Нет, это не фокус. Это может проделать любой в этой комнате. Но я — Кассиопея. Твоя маленькая сестренка, Касс.

Ее слова, казалось, наполнили весь кабинет. И снова тем, кто сделал шаг вперед, была Гермиона.

— Что произошло потом?

— Профессор Дамблдор помог мне тогда отправиться в путешествие. Оно длилось много лет, после чего я вернулась в Хогвартс и встретила тебя. Я узнала тебя сразу же и поняла, какие способности скрыты в тебе, о которых ты, однако, не имела тогда ни малейшего представления. Поэтому я неосознанно стала подталкивать тебя на верный путь. Когда я узнала, что ты исчезла, мне оставалось только сложить два и два. — Мисс Силвери сделала паузу и улыбнулась. — В те времена, когда я была ребенком, я научилась тебе доверять, что, вероятно, стало первым ключом к решению проблемы, и когда я лежала там, в больничном крыле, а мадам Помфри захотела прервать связь, я не могла не вмешаться. Возможно, это прозвучит эгоистично, но если бы я этого не сделала, Директора, да и Северуса тут бы не было.

— А что ты сделала с Ремусом? Как ты смогла… как бы это сказать… обуздать его? Ведь поведение оборотня непредсказуемо.

— Я и сама не могу объяснить, что в точности произошло. Это было некое внутреннее побуждение. Я знала, что если я приближусь к нему, дотронусь до него и посмотрю ему в глаза, он никому не причинит вреда. Оборотни непростые существа, но никто из них не является таковым по собственному желанию. У многих из них доброе сердце, и Ремус отреагировал так, как и следовало ожидать.

Люпин стоял позади остальных и лишь слегка кивнул в ответ. Он сам не мог этого понять. Но в этот момент он старался освободить разум от всех других мыслей, чтобы продолжать слушать ее.

— Я правильно полагаю, что вы перед этим полностью обессилели, мисс Принц? — спросил Альбус.

— Принц? — переспросила Гермиона. — Но ее фамилия Снейп…

— Нет, мисс Грейнджер, — проговорил Северус. — У нас с Кассиопеей разные отцы. Когда моя мать была беременна ей, мой родитель сделал все возможное, чтобы она потеряла ребенка. Но это ему не удалось. Когда Кассиопея родилась, он отвернулся от нее и так и не признал ее своей дочерью. Поэтому она получила фамилию нашей матери.

— Это правда, — подтвердила Кассиопея. — У меня было не легкое детство, но Северус всегда был со мной. Хотя он зачастую был игрушкой в руках своего отца, и притом охотно, с моим рождением все изменилось. Мой брат заступался за меня до тех пор, пока не поступил в Хогвартс. Он боялся за меня, думая, что, возможно, он больше никогда меня не увидит. Тем более, после того как умерла мама… У нас не было других родственников, которые могли бы взять меня под свою опеку. В те годы, когда Сева не было рядом, было действительно трудно, но я знала, что я всегда у него в сердце. Осознание этого дало мне силы перенести все. И это был он, мой брат, кто позаботился о том, чтобы я после смерти его отца поступила в Хогвартс чуть раньше срока. Но когда дело дошло до распределения… Он не мог поверить, что я попала в Гриффиндор. Да и его «друзья» досаждали ему, и очень настойчиво. Я была ребенком, и когда я услышала, как он отрекается от меня, мир для меня рухнул. Однако по прошествии лет я поняла его и больше на него не сержусь. Сев желал мне всегда самого лучшего. Я заметила это только когда оказалась в больничном крыле. У него доброе сердце, хоть он это тщательно скрывает за мрачным выражением лица и черной мантией. Я очень хотела ему помочь, но это было не в моих силах. Мне жаль, Сев. — Сказав это, мисс Силвери взглянула на своего брата.

Его черты лица смягчились.

— Если бы я знала, как это сделать, я бы это сделала, — проговорила она, и по ее щеке скатилась слеза, которую Снейп, к удивлению присутствующих, мягко смахнул.

— Все в порядке. Это было непростое время, согласен. Но если бы мне не пришлось потом работать шпионом, кто знает, что было бы сегодня.

Кассиопея кивнула и робко улыбнулась.

— Сев, я могу тебя о чем-то попросить?

Черноволосый мужчина посмотрел на нее и утвердительно кивнул.

— Обними меня, пожалуйста, — чуть слышно прошептала она, и он почти улыбнулся в ответ и заключил ее в объятия.

Все остальные были глубоко тронуты этой сценой, в первую очередь из-за того, что Северусу, казалось, было совершенно наплевать на такое количество зрителей. Он знал только, что теперь он был свободен, а его сестра была рядом.

Несколько минут прошли в тишине.

— У меня еще один вопрос, Ка… мисс Принц, — промолвила Гермиона.

— Называй меня Касс. Что ты хочешь узнать?

— Ну, ты сказала мне, когда мы были в прошлом, что твое тогдашнее «Я»…

— Я знаю, что посредством моего вмешательства история немного изменилась вплоть до этого момента, — ответила Кассиопея.

— Понимаю. Но, может, я или ты еще что-нибудь изменила? Я хочу сказать… Джеймс и Сириус… Они ведь должны быть мертвы…

— Ну вот, дошла очередь до нас, — проговорил Бродяга и сделал шаг вперед. — Но сначала расскажи то, что ты знаешь, прежде чем придется тебя поправить.

Гермиона согласно кивнула.

— Родители Гарри были убиты Волдемортом, когда ему едва исполнился год. Он попытался убить и его, но не слишком в этом преуспел. Хвост был Хранителем Тайны Лили и Джеймса, и он предал их. Ты, Сириус, погнался за ним, однако ему удалось инсценировать собственную смерть, а тебя за это упрятали в Азкабан, откуда ты сбежал двенадцать лет спустя. Во время битвы в министерстве магии… ты упал за занавес…, а профессор Дамблдор был убит профессором Снейпом, когда Драко не смог этого сделать. Гарри был этому свидетелем…

Все молча слушали девушку, затем Бродяга сказал:

— Не совсем так. Хотя мы все не могли помнить тебя после твоего отъезда, нечто крепко засело в моей душе. Ты всегда так странно смотрела на Питера, как будто впервые его видела. Твои негативные эмоции по отношению к нему были почти физически ощутимы. Вообще-то, я об этом не особенно задумывался, в конце концов — мы знали Питера очень и очень давно, и обычно люди доверяют такому человеку больше, чем незнакомке. Вероятно, ты слишком часто посылала ему недобрые взгляды, потому что я впоследствии пристально следил за ним. К своему стыду, мне следует признаться в том, что я оказался недостаточно внимателен. Я был в тот день с Джеймсом вне дома, а Лили осталась одна с Гарри. Собственно говоря, мы хотели просто кое-что раздобыть, но я отвлекся. Когда мы вернулись, Волдеморт уже убил ее. И мы уже ничего не смогли предпринять, в том числе и помешать нападению на Гарри, после которого он выжил. Питера мы отыскали неподалеку от дома, и он в итоге попал в Азкабан. Его приговорили, после того как он, струсив, рассказал правду. Он предал Поттеров. Джеймс вместе с Гарри переехал в дом моей семьи, и мы вместе вырастили его сына. Он пошел учиться в Хогвартс и познакомился с Роном и с тобой. Во время нападения на Директора мы с Джеймсом появились в последний момент и предотвратили худшее.

Пока он говорил, Гермиона села. Информации было чересчур много, чтобы в одну секунду переварить ее.

— Теперь нам следует дать мисс Принц отдохнуть. Да и нам это тоже не повредит, — обратился ко всем Альбус.

Большинство согласилось.

Один за другим, Джеймс, Гарри, Рон, Альбус и Сириус покинули помещение. Северус, выпрямившись, поцеловал свою сестру в лоб.

— Я сейчас приду, — сказал он и повернулся к Гермионе. — На пару слов, мисс Грейнджер, — как обычно, ворчливо прибавил он, и юная ведьма кивнула.

Кассиопея глядела вслед им обоим, пока за ними не закрылась дверь.

— Ремус? — позвала она затем и направила взгляд на темную нишу, под которую отошел оборотень.

— Да?

— Подойди, пожалуйста, сюда, — дружелюбно произнесла Кассиопея, похлопав рукой по краю кровати.

После некоторого промедления Лунатик последовал ее просьбе и подошел к ней.

— Что с тобой? — спросила женщина с ясными голубыми глазами.

Он молча смотрел на нее, потом опустил взгляд.

— Когда разговор зашел обо мне, ты кое о чем умолчала, не так ли?

Он продолжал отводить глаза и не видел ее кивка.

— Тогда я случайно узнала, что ты оборотень. Сначала мне было тебя жаль, потому что я видела, как ты замыкаешься в себе. Но ты все равно оставался милым и любезным. И у тебя были такие же проблемы с поиском друзей, как и у меня. И ты не нуждался в сочувствии, как и я. Поэтому мне приходилось узнавать тебя через других.

Ремус медленно поднял на нее взгляд и узнал эти зеркала души, в которые он теперь смотрел. Они были запечатлены у него в сердце.

— Я не знаю своего отца. Мне известно только, что он не волшебник или не был волшебником. Но у него были особые дарования, которые воплотились во мне. Я чувствовала твою внутреннюю борьбу, когда ты пытался бороться со своими превращениями, твой страх перед тем, что ты мог поранить своих друзей…

— Твои глаза… Это было так, словно они заглянули прямо мне в душу. Они успокаивали меня, и я ощущал мир внутри себя. Я никогда ничего подобного не испытывал, — тихо произнес он, вызвав у нее улыбку.

— Ты особенный, и не надо отгораживаться от других людей. Многие из тех, что были здесь, являются твоими истинными друзьями, которые всегда тебя поддержат. Мне так хочется снять с тебя это бремя, вынуждающее тебя переживать это каждый месяц, в полнолуние, но это не в моей власти. Я могу исцелять раны, как у Северуса или у Директора, но я не могу отменить действие укуса оборотня. Мне жаль.

— Ты не должна извиняться, — тотчас возразил Лунатик. — Время шло, и я привык к этому, если можно так сказать. Кроме того, мне следует поблагодарить тебя. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы не ты. Ведь ты помогла мне. Обычно после всего этого я полностью истощен в течение нескольких дней, но взгляни на меня! Я прекрасно себя чувствую, как будто ничего не было, и это после того, как ты дотронулась до меня.

Теперь улыбнулся Ремус, и Кассиопея слегка опустила голову, чтобы скрыть краску, залившую ее щеки.

— Я должна тебя поблагодарить. Ты всегда был на моей стороне, когда другие меня задирали. Я была тогда слабой и пугливой.

— Вот это не про тебя, Касс, поверь мне, — возразил он, приближаясь к ней, чтобы, также как до этого Снейп, поцеловать ее в лоб.

Но когда он наклонился к ней, она подняла голову, так что его губы коснулись ее губ. Оба смотрели друг другу прямо в глаза, не решаясь вдохнуть. Ремус едва слышно сглотнул, прежде чем вновь отдалиться на приличное расстояние.

— Тебе надо отдыхать, — прохрипел он.

— Да, — слабым голосом ответила она, и он кивнул и также покинул комнату.

В это время Северус отвел Гермиону чуть подальше от того места, где находилась Кассиопея. Лишь убедившись в том, что их никто не может подслушать, он повернулся к ней.

— Спасибо за вашу помощь в Визжащей Хижине, — начал он. — Но почему вы это сделали? Прежде вы всем своим видом показывали, что считаете меня «плохим парнем».

Он изучающе посмотрел на нее, и ему бросилось в глаза изумление, отразившееся на ее лице.

Вот этого Гермиона совершенно не ожидала. Она еще многое не успела уложить в голове, как следует: Джеймс и Сириус были живы, не говоря уже о Дамблдоре, война закончилась, а теперь еще и Северус говорил ей спасибо. Для юной ведьмы это было уже слишком, и Северус увидел, как девушка у него на глазах стала терять сознание. Ему удалось с ловкостью подхватить ее, после чего он задумался о том, куда ее доставить. Больничное крыло все еще было переполнено. Башня Гриффиндора была частично разрушена, так что он, не долго думая, принял решение отнести ее в свои апартаменты, находившиеся поблизости.

Придя туда, он устроил ее на диване и придвинул к нему стул.

Он задумчиво смотрел на нее. В его сознании также бушевали бесчисленные обрывки мыслей, которые, правда, несколько отличались от мыслей Гермионы. Северус думал о своей сестре, и это заставляло его ощущать бурную радость, пусть это и не отразилось на нем внешне. Еще в тот момент, когда он обнимал ее, он решил для себя, что отныне всегда будет с ней рядом. Но вот в его мыслях промелькнула и юная гриффиндорка. Глаза, недавно смотревшие на него, затронули нечто, находящееся глубоко в его душе. И даже больше, чем весть Сириуса о смерти Лили. Да, тогда ему было очень плохо, он был полон ненависти, но со временем это чувство ослабло, чего он так и не смог себе объяснить. Раньше он всегда видел Лили и ее изумрудные глаза в своих снах, но потом они померкли, их заменили другие глаза, карие, и он не мог понять, кому они принадлежат. Они излучали тепло, уверенность и еще что-то, что Снейп не мог описать.

Что сказала Кассиопея о Гермионе?

Что она особенный анимаг.

После того как его сестру перенесли в замок, он слышал что-то про белого льва, связанное с именем Гермионы, из чего легко можно было сделать соответствующие выводы. От юной ведьмы исходила какая-то сила, которую даже он явственно ощущал. Возможно, в одной из его многочисленных книг скрывается какая-нибудь информация об этом.