На том стоим (гет)

До Рождества оставались считанные часы.

Сириус угрюмо разглядывал огромную ель, украшенную разноцветными шарами и лентами гирлянд. В зале восхитительно пахло хвоей, ванилью и изюмом. Но чего-то не хватало!

Вокруг кипела лихорадочная деятельность.

Лили левитировала подносы с рождественской выпечкой. Алиса, получившая в кругу близких друзей прозвище «Пока Ещё Гамп», декорировала окна и двери золотой канителью и попутно отдавала указания Фрэнку. Джеймс метался по всему дому и шуршал подарочной бумагой.

— Весёлого Рождества! — донеслось из коридора. Это шумные братья Пруэтт притащили ещё одну ёлку. Гидеон щедро украсил её ветви магловскими предметами, нашедшимися в закромах «Одной ноги». Лили сквозь смех объясняла, что блестящие металлические штуковины вовсе не гирлянды, а цепочки от унитазов. Карадок приволок трёх обсыпанных блёстками пикси, зачарованных под рождественских ангелов. Они кружили над головами гостей дома Поттеров и разбрасывали мерцающие снежинки.

Ещё не до конца окрепшего Ремуса, появившегося следом за Дирборном, друзья усадили в мягкое кресло и угостили горячим шоколадом.

Последней пришла Медоуз. Ей пришлось добираться до дома Поттеров аж из Хогвартса, и утомительная тайная поездка в «Ночном рыцаре» доставила массу хлопот. Родители Доркас считали школу наиболее безопасным местом и не разрешили дочери покинуть Хогвартс на каникулы.

— Но ведь на то мы и тренируемся в Ордене! — пылко сказала Медоуз с порога. Вот только её партизанский наряд привёл Эванс в эстетический шок.

— Явилась, — едко прокомментировал Сириус, пребывающий весь вечер не в духе.

— Кто-то же должен стирать эту усмешку с твоего красивого личика, — заявила Доркас, пожав плечами.

— Все слышали? Все? Я — красивый!

Люпин закатил глаза, а Джеймс забулькал, пытаясь скрыть смех.

— Сомнительное достоинство при отсутствии мозга, — парировала Медоуз.

— Что одна, что другой, — заворчал Лунатик.

Лили предложила Медоуз одно из своих воздушных платьев, в котором Доркас явно чувствовала себя неуклюжей... если не голой.

— Другое дело, — проворковала Лили. — Ты очаровательна.

Сириус громко фыркнул и отошёл к Джеймсу.

Эванс всегда была отвратительно вежлива.

Чтобы втянуть Медоуз в предпраздничные хлопоты, она попросила девушку развесить по дому алые вязаные гольфы.

— Магловские традиции, — многозначительно сказал Поттер, когда Сириус поинтересовался предназначением оных.

— Само собой, — откликнулся Блэк и, прислонившись к стене рядом с креслом Лунатика, стал наблюдать за тем, как Карадок и Гидеон нарезают волшебные фанты.

— Эй, Мародёры, у меня с собой контрабанда, — шепнул Фабиан. — Поглядите.

Сириус заинтересовано покосился на бутылку за спиной Пруэтта. Огденское. Возможно, хоть это поднимет настроение.

Ремус нахмурился.

— Сойдёт, — ухмыльнулся Блэк, проследив взглядом за свернувшей на кухню Медоуз. Обычно она была похожа на своенравного мальчишку и вне стен школы предпочитала удобные брюки любой юбке. Слишком порывистая, слишком скорая на эмоции. Сейчас в платье нежного сливового цвета её было не узнать. Но язык Сириуса знатно чесался, и Блэк не мог, в конце-то концов, оставить последнее слово за какой-то девицей!

— У Гида есть ещё две, — воодушевлённо продолжал Фабиан. — Стоят в углу в холле. Я наложил на них дезиллюминационные чары, чтобы их не увидели раньше времени.

— Например, мистер Поттер, — серьёзно проговорил Люпин. Ремус всегда говорил серьёзно.

— Джим сказал, что его отец вот-вот уйдёт на ужин к соседям, — оправдался Фабиан.

Сириус не желал спорить.

— Куда это ты собрался? — с удивлением спросил Лунатик.

— Э-э... пойду-ка я на кухню. Проверю... бараньи ножки.

— Ага. У тебя сразу появляются странные неотложные нужды, — хохотнул Фабиан, — когда поблизости Доркас. День не удался, если вы не поругались.

— Чушь! — грубо проворчал Сириус. — Мне дела нет до этой девчонки!

— О да! Поэтому ты на неё и смотришь как на баранью ногу, — загоготал Пруэтт, оставив Блэка задыхаться от злости.

— Почему ты ничего не говоришь, Рем? — Сириус округлил глаза и с возмущением обратился к Лунатику.

— Ну, Фабиан озвучил почти слово в слово мои мысли по этому поводу, — слабо улыбнувшись, ответил Люпин. Подумать только! И это его друг!

— Ладно! Ты, как я погляжу, ещё не отошёл после «пушистой проблемы» и тебе мерещится всякое!

Из медной трубы граммофона полилась музыка.

Сириус оскорблённо хмыкнул, проследив за влюблённым по уши другом, закружившим Эванс в танце, тоскливо поглядел в сторону кухни и протопал на второй этаж, где уже несколько лет находилась и его просторная комната. Он жил в ней, когда гостил в этом доме. Внутри всегда было прибрано, все предметы лежали на определённых им местах. Как бы Блэку не хотелось, он никогда не считал коттедж Поттеров своим.

Сириус уселся на кровать и вытащил из-под матраса альбом, утащенный из особняка на Гриммо при последнем визите.

На первом этаже братья Пруэтты заразительно заголосили «Храни тебя Господь, весёлый гиппогриф». Их звонкие голоса отчётливо доходили сквозь пол. Значит, мистер Поттер ушёл.

Сириус уставился на затянутую в великолепную драконью кожу обложку альбома. На какое-то мгновение он перенёсся в другую часть Лондона и очутился в своей комнате. Тяжёлые бархатные шторы, махровое покрывало на кровати с резной спинкой, разбросанная на стульях одежда, оставленные на полу книги и журналы, торчащие отовсюду карточки от шоколадных лягушек и обалденные фотографии. Много-много снимков и плакатов с изображением мотоциклов и аппетитных полуголых девиц. На мгновение Блэк ощутил прилив мрачного удовольствия, представив безуспешные попытки матери и шипящего пенька с ушами содрать всю эту пёструю «красотищу» со стен, и рассмеялся, словно залаял.

Он и сам не мог объяснить, почему вспомнил это сегодня, когда рядом друзья. Только Питера не хватало для полного комплекта. Тот зачастил на задания Ордена. Совсем рехнулся — сам начал вызываться. Целую неделю проходил с задранным носом, ведь это он раскрыл планы Пожирателей смерти по захвату Мунго на Хэллоуин. «Ладно, Регулуса тоже не хватает, — с досадой признал Сириус, ведь врать самому себе — последнее дело, — отца и даже чуточку матери. Странно это: скучать по кошмарным рождественским ужинам Блэков. Особенно семейным в самом широком смысле этого слова, когда вся родня сидит за огромным расфуфыренным столом, а впоследствии считает эти дни худшими в году. М-да».

«Нет ничего важнее семьи», — одна из бестолковых заповедей Арктуруса Блэка.

От необходимости проанализировать свои странные желания, Сириус был избавлен появившейся в дверном проёме Доркас.

— Лили попросила меня повесить носки для подарков на втором этаже, — серьёзным тоном объяснила Медоуз, оглядевшись. — Но в этой комнате, кажется, нет камина.

— Нет, — весело сказал Сириус. — Только я. Хотя от подарка бы не отказался.

Блэк попытался незаметно засунуть альбом под подушку.

— Мне сделать вид, что я ничего не видела? — насмешливо спросила Доркас, изогнув брови.

Сириус глухо рассмеялся и демонстративно положил альбом на колени.

— Ничего предосудительного я не делал. Никаких «Горячих ведьм-красоток».

— Тебя послушать, так ты лучше всех разбираешься в женской красоте.

Блэк бы с этим согласился, но тон Медоуз сочился едким сарказмом.

— Не знаю, не знаю. Но скажу честно, это платье на Эванс смотрелось намного лучше.

Медоуз презрительно фыркнула, но с любопытством опустилась на кровать рядом.

— Семейный?

— В точку, — хмыкнул Блэк. — Джеймс решил развести костёр на заднем дворе, а я давно собирался избавиться от хлама...

— Лжёшь.

— А вот и нет! — сердито воскликнул Сириус. На какое-то мгновение ему захотелось рассказать обо всём, признаться, что немного тоскует по невыносимо скучному ужину в столовой, где всё зелёное, только лягушки не квакают. Тоска раздражала!

Но порыв быстро улетучился. Блэк кисло улыбнулся и открыл старый альбом.

Первый колдоснимок. Все в сборе: глава семейства, его леди жена и двое мальчишек.

Сириус с азартом погрузился в воспоминания, постоянно преувеличивая, он красочно рассказывал предысторию каждого колдофото. Блэк отметил, что болтать с Доркас оказалось приятно. Он думал о брате, об отце, о Мелании и её радушной улыбке, о запахе дома, обо всём, что любил когда-то, хотя и не желал, чтобы эти мысли преследовали его в новой жизни. Не получалось не думать. Он Блэк. Говорят, у Блэков дурная кровь.

Когда очередь дошла до изображения поместья, Доркас восторженно ахнула, и Сириус невольно ощутил, как его буквально распирает от гордости за происхождение, за семью, которую он бросил.

Сбежал.

Потому что не хотел, чтобы кто-то выбирал за него.

— А кто этот волшебник?

— Мой дед.

— Выглядит весьма грозным.

— И является невероятно скучным, — добавил Сириус. — Пока ему на глаза не попадётся моя мать.

— А это кто? Запеленованная мандрагора? — прыснула Доркас.

— Эй! — воскликнул Сириус, пытаясь быстрее перевернуть страницу с шевелящимся малышом. — Я был красивым ребёнком! Мне покупали самые изысканные игрушки Британии. Ладно, хватит! Не люблю, когда на меня так пристально пялятся. Особенно... если я почти голый.

— Кто бы мог подумать?

— Посмотри лучше на это, — Сириус самоуверенно взмахнул рукой, и на его ладони появился огонёк. Блэк гордился своими успехами в невербальной магии. Пламя было ровным, оно не обжигало, только грело. Сириус ожидал восхищения. С девчонками всегда срабатывал этот эффектный трюк.

— Здорово, да? — он не мог промолчать. Это беда. На его лице сияла бесстыдная гордость.

Доркас с ухмылкой взглянула на «его чудо» и, задумавшись всего на какое-то мгновение, наколдовала другой пляшущий огонёк, только он ещё и переливался разными цветами.

— У меня вышло лучше, — по-мальчишески ухмыльнулась Медоуз.

— У тебя всегда лучше, — фыркнул Блэк. И это было правдой. Во время тренировок в Ордене, с завидным постоянством перераставших в стычки, Доркас всегда его побеждала. Он мог бы превратиться в пса. Такое бы она точно не повторила... Но это не его тайна. Не только его. Пусть все и дальше недоумевают по поводу прозвищ Мародёров.

Медоуз снова засмеялась, и у Сириуса что-то приятно оборвалось внутри. Раньше он лишь шутил, обещая Сохатому пригласить Медоуз на бал или клянясь, что упрямая Доркас пала жертвой блэковского обаяния. Но теперь девушка сидела совсем близко, впервые не грозя убить его, и улыбалась. Блэк почувствовал смущение, потому что Медоуз была чертовски... мила. Платье подчёркивало цвет глаз.

«Если я притяну её к себе, — подумал вдруг Сириус, — возможно, успею поцеловать прежде, чем Доркас этим самым огоньком спалит мне волосы».

— Эй, Доркас, ты где? Сириу-ус?! Алиса смилостивилась и зовёт к столу! — донеслось с первого этажа.

Сириус закатил глаза и мысленно выругался. Джеймс мастерски выбирал время, чтобы встрять.

— Я по-о-онял! — прокричал Сириус и резко повернулся, намереваясь осуществить свои планы, но Медоуз уже поднялась и направилась к двери. Блэк торопливо подсунул альбом под матрас. Его манёвр заметили.

— Мог бы отдать мне, жаль отправлять такую ценную вещь в костёр. Одна обложка потянет на добрую сотню. Или ты спрятал, потому что передумал?

— О да! — расплывшись в плутоватой улыбке, протянул Сириус и приблизился к девушке. — Просто скажи, что тебе нужен мой колдоснимок.

— О Мерлин! Какой ты остолоп, — пробормотала Доркас и посмотрела на него чуть ли не с жалостью. — Топай вниз!

Сириус хрипло рассмеялся, выходя за ней в коридор, жалея, что именно эти слова вырвались из его рта.

Возможно, его брат был прав: он безнадёжен.

* * *

Разговор за столом не блистал оригинальностью. Друзья с упоением поглощали праздничные блюда, сопровождая каждый кусок восклицаниями: «Девочки — вы кулинарные таланты», «Я не ел ничего вкуснее» и «Сириус, оставь нам что-нибудь». Лили рассказывала о магловских нелепых заблуждениях.

— ...выскакивает из трубы на Рождество, а эльфы помогают ему с гостинцами и списком хулиганов, которым подарки не положены.

— Маглы такие наивные, — отвечал Сириус, перетаскивая из большой тарелки кусок пирога с ежевикой и подтрунивая над всем, чем только можно. — Все знают, что Санта, как любой другой волшебник, пользуется Сетью летучего пороха. Вот только он никогда не приходил в детстве ко мне.

— Потому что ты хулиган, — жизнерадостно вставил Джеймс.

— Ну это всё объясняет. Хотя я более склонен предполагать, что Кикимер просто клеветал Санте, клеветал на меня.

Друзья весело рассмеялись.

— Вы оба живы и даже не покалечили друг друга. Что это вы там делали вдвоём наверху? — подмигнув брату, спросил Гидеон и алчно вперился в лица Блэка и Медоуз.

Сириус шумно поперхнулся, а Доркас, возмущённо поглядев на Пруэтта, выпалила:

— Мы смотрели колдографии!

— Ясно, ясно, — протянул Джеймс. — Видела колдоснимок малютки мандрагоры?

— О нет, Сохатый! — возмутился Блэк. — Заткнись! Ты давно не получал!

— Давайте включим радио, — миролюбиво предложил Ремус. — Рождественский эфир всё-таки.

Фрэнк щёлкнул пальцами, и ручка радиоприёмника закрутилась.

«...это Рождество, Билл! Сегодня исполняются все... кхмкх... Лакричные палочки — самое актуальное угоще-щ-ие...Что вы скажете на это нашим слушателям, министыр-тыр-тыр...»

— Оставьте! — воскликнула Алиса.

Ручка приёмника замерла, и из динамиков полилась размеренная речь министра магии.

«Это был сложный год для всех нас. Министерство магии в первую очередь печётся о гражданах волшебного сообщества. Все меры, предпринятые мистером Краучем, оправдали себя. Некоторым они кажутся излишне жестокими, но результат превосходит все наши ожидания. На прошлой неделе нами была предотвращена... Простите. Да? Это ещё что?!»

«Уважаемые слушатели, не пугайтесь, у нас нет неполадок, — зазвучал голос диктора. — Наш гость всего лишь атакован настойчивой почтовой совой».

«Простите, на этом мне придётся с вами попрощаться», — торопливо произнёс министр.

«Что-то случилось?».

«Нет-нет! Всё в порядке! Счастливого Магического Рождества!»

Раздались приглушённые голоса, шебуршание, топот, и через секунду всё сменилось весёлым надоедливым мотивом.

— Фрэнк! — испуганно воскликнула Алиса.

Сириус перевёл изумлённый взгляд на Лонгботтома. Значок в виде солнца, приколотый к карману рубашки Фрэнка, ярко сиял.

Оконные ставни распахнулись, и в гостиную Поттеров влетел большой серебристый лемур, который голосом Бена Фенвика сообщил:

— Пожиратели смерти напали на дом Боунсов!

* * *

— Будьте осторожнее. Берегите себя, — пробормотала Эванс, замерев у дверного косяка гостиной, когда они аппарировали. Лили ещё надеялась, что Джеймс позволит ей отправиться на выручку Боунсам. Наивная.

Гамп и Медоуз не были столь же покладисты в этом вопросе. Алису пришлось оглушить Конфундусом, чего с Доркас просто так провернуть не удалось. Эта упрямая девчонка обожгла Сириусу руку каким-то заковыристым заклинанием, едва он направил на неё палочку. И, кажется, Медоуз жутко на него обиделась за предпринятую попытку.

Поспешно покинутый уютный коттедж остался где-то далеко-далеко. Резкие порывы декабрьского ветра встретили появившегося из пустоты Сириуса тревожным рёвом. Возле дома Боунсов уже кипел бой. Крики, вспышки зелёного огня со всех сторон.

— Сзади! — окликнул Карадок.

Стена бетонного строения, возле которого Блэк только что появился, рухнула, едва не раздавив его ко всем чертям. Защитный купол Дирборна ярко вспыхнул перед глазами плюхнувшегося в снег Сириуса, но не закрыл целиком. Адская боль пронзила локоть.

— Всё в порядке? — спросил подбежавший Карадок, и в тот же миг прямо над головами сверкнуло ещё одно заклятие.

— Да! — сплюнув каменную крошку, откликнулся Блэк, проклиная про себя всё на свете. Рука болела, но вряд ли была сломана. — Просто замечательно!

Вспышки заклинаний разрезали ночь и медленно гасли где-то впереди. Сириус едва мог свободно дышать от поднявшейся в воздух пыли. В неразберихе он чуть не угодил под чей-то Круциатус и, угостив кого-то хорошеньким проклятьем, побежал к Сохатому настолько быстро, насколько было возможно. На руках Поттера лежало причудливо изломанное тело Фионы Шенпайк. Что-то белое торчало из её руки, и Сириус не сразу понял, что это разорвавшая кожу кость.

«Тёмные заклинания применять нельзя», — так говорит Дамблдор, и его надо слушать. Он мудрый волшебник. Он знает, что НАДО ДЕЛАТЬ. Но Дамблдора здесь не было.

Оглушающие чары не могли остановить всех Пожирателей, и Сириус давно не гнушался использовать боевые. Тёмные. В хаосе, творящимся в обычно таком тихом и спокойном Иллинге, никто не замечал его самодеятельности. Грюм отворачивался очень вовремя, хотя всё видел. Аластор ничего не скажет. Он тоже знает, что НАДО ДЕЛАТЬ.

И он здесь. Немного помятый, злой как гаргулья в брачный период. Он здесь.

Улица была наполнена людьми. Сириус не считал, но волшебников было по меньшей мере два десятка. Пожиратели смерти пошли в наступление. Получив мгновенную передышку, Блэк оглянулся, отыскивая взглядом друзей.

Борьба шла уже на подступах к дому.

Один из Пожирателей поднял ледяной вихрь. Снег и кусачий ветер заполнили всё пространство вокруг домов. Глаза защипало, и Сириус с яростью выругался. Он узнал несколько голосов выкрикивающих заклятья. Но этого мало. Что теперь он рассмотрит и услышит в треклятом буране? Больше всего на свете ему не хотелось наткнуться на неподвижное тело брата.

Сириус крепче перехватил палочку:

— Люмос! — и услышал, как кто-то произнёс позади это же заклинание. Подняв палочку над головой, чтобы свет от неё падал как можно дальше, Блэк огляделся. Вокруг кружил снег.

— Бежать надумали?! — знакомый голос совсем рядом заставил Сириуса чуть ли не бегом устремиться вперёд.

— Белла! — с мрачной радостью воскликнул он.

Чёрные волосы прилипли ко лбу и щекам Беллатрисы, ещё больше загораживая ей обзор. Лестрейндж схватила мешающие пряди и мгновенно отсекла их.

— Проклятый снег! — вопила она. — Рабастан! Что ты стоишь? Ну что ты стоишь?! А вы чего ждёте, Эйвери? Не медлите! Возьмите на себя ту девчонку, а этим увальнем займусь я! — она замахнулась, чтобы нанести удар выскользнувшему из бури Лонгботтому.

— АВАД...

— Экспеллиармус!

Белла ахнула. Палочка выскользнула из её руки и отлетела назад, пропав в белой пелене. Сириус зашёлся злорадным смехом.

— Ты! — с яростью воскликнула Беллатриса, разглядев смеющегося. — У меня нет на тебя времени, мерзкий мальчишка!

— Так найди! Посмотрим, на что ты способна!

— О-о, — выдохнула кузина. — Ты увидишь. Ты увидишь, предатель! — она вытянула руку вперёд, и волшебная палочка сама прилетела к ней в ладонь.

Сириус круто шагнул в сторону и послал в Беллу заклятие, но она отклонила его. Беллатриса собиралась метнуть проклятие в ответ, но вдруг поглядела куда-то поверх головы Блэка и неожиданно расхохоталась.

— Чего ты скалишься, стерва?!

— Ты сейчас сдохнешь! — сквозь хохот выплюнула Беллатриса.

Раздался скрип и треск. Сириус резко обернулся.

Второй этаж коттеджа Боунсов рухнул, издав ужасающий предсмертный грохот. Доски зашевелились и сердито заворчали в появившихся ослепительно белых языках пламени. Раздался оглушительный взрыв. Волна жара заставила всех повалиться на землю. Там, где всего пару минут назад стоял дом, вздымались огненные змеи.

* * *

Тяжёлое дыхание вырвалось изо рта Северуса и превратилось в пар.

Боунсы долго мешались под ногами Тёмного Лорда, слишком упирались в Министерстве. Отца Роберта так и не удалось освободить из-за них. Эдгар Боунс ворвался в зал Визенгамота и заявил, что чуть ли не треть судейского состава находится под «Империусом». С ним нужно было покончить ещё раньше. Наверное...

Клубок волшебных огненных змей быстро оплетал пространство вокруг. Северус никогда раньше не видел действие Адского огня. Фигуры из языков пламени, алые, грозные, пугающие, переходящие из одной в другую, меняющие цвет и форму, кружились в хороводе. Змеи сталкивались, вздымали огненные хвосты и скребли ими по тёмному небу. Поднимался горячий пепел.

Грязнокровка Дирборн, которому и быть-то тут не следовало, наколдовал из обломков дома нечто похожее на мост, по которому из пламени пытались спастись люди. Дирборна прикрывала девчонка. Сначала Северус глазам своим не поверил, узнав в раскрасневшейся ведьме ещё одну школьницу.

Мимо правого уха Снейпа пролетела струя зелёного огня.

— Северус, ты спятил?! — кричал Поль. — Надо обрушить эту штуку!

Четвёрка Пожирателей смерти выпускала заклятия по Дирборну, но его подруга отбивала все чары.

Среди Пожирателей был шестикурсник из Слизерина, только-только вступивший в ряды. Снейп хорошо его запомнил: тот громко орал, когда Лорд ставил метку.

За спиной послышалось оглушительное «БАБАХ!». Северус пошатнулся, но не упал. Коттедж окончательно рухнул вместе с мостом. Дирборна и Медоуз не было видно.

Снейп отошёл подальше, разыскивая взглядом уцелевших людей. Многие лежали ничком, пытаясь прийти в себя после взрыва. Мальсибер оказался неподалёку. Он молча следил за происходящим, прислонившись к фонарному столбу, и прижимал окровавленную ладонь. Адский огонь исчез, сменившись обыкновенным пламенем. Осыпанный опилками Пожиратель смерти скрючился под деревом.

— Снейп, помоги ему, — приказал Роберт.

Северус подошёл ближе и увидел юношу, маска соскользнула. Это был мальчишка Даркер, и он не в силах был даже держать голову прямо. Из живота шестикурсника торчал шпалер.

— В него угодил обломок, — отозвался Эйвери, тяжело дыша. — Летело в меня, а тут этот... выскочил...

— Если он ещё дышит, то это чудо. Он чуть живой.

— Как это чуть живой? — тупо переспросил Поль. «Да, — хотел рявкнуть Снейп. — Нас тоже могут убивать».

Северус попытался приподнять Даркера за плечи.

— Не трогай его! Мерлин, как же больно. Я даже сдвинуться не в силах, — прохрипел Эйвери, тут же схватившись за живот. — Он... не может умереть. Заклинание ещё... ещё действует, я же чувствую боль...

— Может, — безапелляционно произнёс Северус. — Связывающее заклинание ослабевает. Он не переживёт аппарацию.

— Он умирает, — отчеканил Роберт, приблизившись. — Ослепли? У него деревяшка в брюхе! Скоро сюда прибудут другие авроры и орденовцы. Дело сделано! Наши уже уходят, а мы торчим здесь.

— Нужно уходить, — согласился Эйвери. — Я не хотел, чтобы так вышло... когда я... когда... связывал нас заклятием...

— Если здесь найдут ученика Хогвартса с меткой, — произнёс Мальсибер, — это принесёт остальным неприятности. Тёмному Лорду это не понравится. Нельзя оставлять Даркера здесь.

— Что ты х-хочешь сделать? — прошептал Поль.

— Надо убрать Даркера отсюда! Это было первое задание. Аппарируем с ним к его родителям. Они всё знают. Лишних вопросов не будет.

— Ты разве н-не слышал, чт-то сказал Северус? — тихо спросил Поль. — Я не позв-волю!

Выражение лица Роберта не изменилось.

— Ну попробуй, и чтоб духу вашего здесь не было через минуту! — он подхватил Даркера на руки и аппарировал прочь.

Северус выпрямился и оглянулся на рождественскую улочку Иллинга. У него на душе давно не было так гадко.

Всё горело.

* * *

В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. Родители за них опасались.

Регулусу было нечего бояться. Он сам применял Непростительные и почти научился не думать об этом.

Это было ужасное Рождество. Давненько праздник не проходил так паршиво.

Тёмному Лорду понадобился эльф, и Беллатриса поспособствовала тому, чтобы выбор пал на домовика Блэков. Кикимер улетучился в один миг вместе с ежегодным праздничным ужином. Регулус с нетерпением ждал возвращения домовика, чтобы узнать о планах Повелителя хотя бы чуть больше остальных.

Что бы там ни планировала мать, Регулус Блэк не собирался в этом участвовать. Он наотрез отказался от рождественского приёма у родственников, в котором Вальбурга нашла решение проблемы. Регулус так и представлял свою мать, сцепившуюся с Сигнусом за столом и испортившую праздничный ужин своими едкими комментариями. Вот такая странная семейная солидарность.

Регулус остался в пустом особняке совсем один. И в ледяной темноте дома к нему потянулись плохие сны.

Блэк проснулся от дикой боли, раздирающей грудную клетку. Трудно сказать, что оказалось мучительнее — сохранять неподвижность или пытаться встать. Очертания спальни плыли перед глазами, а в голове громыхало. Но потом боль резко отступила, сердце снова забилось ровно, и дышать стало легче.

Регулус спустился на кухню, не находя причин для слабости.

Почтовая сова важно расхаживала по подоконнику, припорошённому ночным снегом.

Открытки, поздравления и свежий номер «Ежедневного пророка». Очередной ворох слов, которые забудутся уже к полудню.

Регулус заставил чайник с ледяной водой прыгнуть на плиту и зажёг огонь следующим взмахом палочки, попутно прижимая к себе зелёное яблоко и разворачивая газету.

На первой полосе снова и снова появлялся заголовок:

«АДСКИЙ ОГОНЬ В ИЛЛИНГЕ»

Медленно зачитав список пострадавших (раненых и погибших), среди которых нашлись знакомые, например, задиристый Карадок Дирборн из Гриффиндора, Регулус на мгновение растерялся.

На восьмой странице сообщалось о скоропостижной смерти ученика школы чародейства и волшебства Весли Даркера, подхватившего на каникулах Драконью оспу.

«Даркер мёртв».

Регулус попытался вызвать в себе какие-то чувства. Ярость, обиду, жалость. И лишь спустя несколько минут, когда он принялся размышлять о том, как это могло быть связано с Иллингом, глядя на набрякающее снегом белое небо за окном, вдруг ощутил постыдное чувство благодарности. Неужели все эти странные тревоги и переживания его покинут? Регулусу нравилось списывать свирепое удовольствие от сверкающих рядом вспышек боевых чар на заклинание, связавшее его с другими волшебниками. Ведь этот восторг никогда ему не принадлежал.

«Или почти никогда».

Глупость. Игра, которую никто не воспринял серьёзно с самого начала, переросшая в нечто большее. «Держи обещание» сделало своё дело. Вот только чёрная уродливая отметина на руке, уже не вызывающая безудержной гордости, никуда не делась.

«Была бы она здесь, на предплечье, если бы не заклинание Эйвери?»

Регулус, ощущая собственную ничтожность, не мог не признать: «Да. Конечно».

От этого становилось только хуже. Зияющая пустота, занявшая место бури кипящих эмоций, требовала заполнить себя чем-то другим.

Столько людей погибло. А покалечено...

Волшебников.

«Нет ничего превыше чистоты крови».

Неожиданный хлопок, прозвучавший в тишине, заставил Регулуса вздрогнуть. На пороге кухни возле чулана появилось грязное сгорбленное существо, в очертаниях которого угадывался...

— Кикимер? — остолбенел от изумления Блэк.

Растрёпанный эльф бросился вперёд, сотрясаясь всем телом, и прижался к ноге Регулуса, заливая штанину слезами. Ничего более жалкого Регулус не видел.

— О Мерлин, что с тобой произошло? Тёмный Лорд остался тобой недоволен, и ты наказал себя?

Кикимер издал задушенный вопль и запричитал. Регулус понял только одно слово: «Пить».

Блэк встал перед эльфом на колени и сунул ему в руки чашку.

— Выпей. Тебе станет лучше.

Не переставая проливать слёзы, Кикимер сделал несколько глотков, расплескав больше, чем выпив.

— Ты слышишь меня?

— Хозяин велел ве-вернуться, — прохрипел домовик и яростно затряс головой.

— Велел, — повторил Регулус, чувствуя, как липкий страх разливается по телу, заполняя пустоту до краёв. — Где ты был? Ты поделишься со мной?

— Кикимер был в ужасном месте, — со свистом произнёс эльф и весь затрепетал, прижав к рыльцу ладони. — Кикимера тащили вниз, но он вырвался... потому что хозяин приказал вернуться. Кикимер видел ужасные вещи и кричал, звал господина Регулуса, умолял спасти его...

— Расскажи мне. Ну же! Я должен точно знать, что произошло...Что Лорд велел тебе делать?

Регулус молчал и слушал сбивчивый рассказ старого слуги, и сам словно возвращался из тягостного далёкого путешествия. Его лицо приняло отчуждённое выражение, и все слова долетали до разума, как сквозь толщу воды.

— ...и там была чаша... И тогда... и тогда... Тёмный Лорд велел пить. До дна. Кикимеру жгло горло. Кикимер видел страшное. Тёмный Лорд зло обошёлся с бедным Кикимером, который лишь хотел послужить ему. Он только смотрел и смеялся. Кикимер хотел воды... подполз к берегу острова пить... и его схватили.

— Кто? — шёпотом спросил Регулус, чувствуя, как дрожь пробирает его до костей.

— Мёртвые, хозяин. Но Кикимер успел ускользнуть!

Конечно. Вечные молчаливые стражи. Во всём мире не найдётся надёжнее. Мёртвых не напугать, не остановить. Но для чего это ему?

Блэк не заметил, как произнёс вопрос вслух.

— Кикимер не сказал? — заморгал домовик. — Тёмный Лорд положил в чашу медальон. Круглый зелёный медальон.

— Медальон? — тихо повторил Регулус, понимая, что домовик ждёт от него поддержки. Нужно было что-то сказать ободряющее. Но чувство невероятной усталости и опустошённости не позволяли подобрать благородные слова. — Как ты вырвался? Аппарировал из пещеры?

Кикимер закивал.

— Тебе что-нибудь нужно? — участливо спросил Блэк. — Ещё воды?

Волна благодарности затопила растроганного домовика. Слёзы потекли по обеим сторонам его рыльца.

— Кикимер — гадкий эльф! — завыл он. — Ноет и жалуется господину, который так добр к нему-у-у-у.

— Я виноват в том, что случилось, — резко произнёс Регулус. Рассказ домовика отказывался укладываться у него в голове. Жалкое тельце эльфа сотрясалось от рыданий. Регулус хотел узнать о планах Лорда, но чувствовал, что эти знания ничего хорошего ему не принесут.

— Тёмному Лорду известно, что ты жив?

— Тёмный Лорд уплыл, оставив Кикимера умирать...

— Он не знает, — прошептал Блэк. — Не знает... Он... ошибся...

Регулус принялся лихорадочно размышлять о случившемся. Самый великий волшебник не учёл того, о чём известно ребёнку, выросшему в чистокровной семье. Магия эльфов, о которой Тёмный Лорд ничего не знает.

— Он уверен, что ты погиб, Кикимер, — тихо произнёс Блэк, — и, похоже, мы должны позаботиться, чтобы он не разуверился в этом. Ты не должен покидать особняк без разрешения. Ты будешь сидеть здесь и заботиться о моём отце. Никто, кроме Блэков — слышишь? — никто не должен тебя видеть какое-то время.

Кикимер проквакал что-то, рьяно кивая головой.

— Что это был за медальон? Ты сможешь его описать? На что он был похож?

На зеленоватом лице Кикимера появилась слабая улыбка. Эльф шумно утёр рыльце.

— Кикимер смог его разглядеть! — сообщил он с гордостью. — Он видел его раньше!

— Видел? — искренне изумился Регулус. — Где же?

Кикимер с громким хлопком исчез, но через пару секунд вернулся с массивной книгой «Природная знать. Родословная волшебников», раскрытой на странице с гербом Слизеринов.

— Что сказала бы госпожа? Хозяйка будет ругать Кикимера за то, что он смотрел. Это очень плохо.

«Как и посылать тебя на верную смерть», — подумал Регулус.