Вниз по спирали (гет)

Под лазерным лучом смёрзшаяся снежная корка оплавилась, кое-где остались застывшие потёки. Неровные края букв бугрились, шли вкось, едва не наплывая друг на друга. «Эда Кавани» — было видно издалека.

— Повезло девке, — смеялись солдаты охраны, притопывая на морозе. Дыхание срывалось с их губ белыми клубами. — Ишь, какого ухажёра себе завела.

Неужели это Торес ночью вышел из общаги и выжег под её окнами отчаянную надпись? Эда же и так от него не отходит.

Холод, заползающий под плотную ткань шинели и поскрёбывающий острыми коготками, не давал мне размышлять о таинственном поклоннике Эды. Я ходила взад-вперёд, похлопывала ладонями по груди и животу, сжимала и разжимала пальцы в колючих шерстяных перчатках. Всё-таки не зря мама сунула мне их в чемодан.

В очередной раз покосившись на тёмную громаду ангара, я окликнула молодого сержанта:

— Не знаете, адмирал Иннард скоро появится?

— Он с нами не связывался, — парень развёл руками. — А может, вы позвоните ему, капитан? Пора вылетать.

— Звонила уже, — я досадливо тряхнула головой. — Не берёт.

Спрятав руки в карманы, я прошлась к подъезду, потом обратно. Почти все окна уже погасли, лишь кое-где за казенными синими занавесками проглядывал свет. Жаль, неизвестно, которое окно — Иннарда. А что? Хоть снежком бы пульнула.

— Вот что, ребята, — наконец решилась я, — надо пойти к адмиралу и выяснить, почему он задерживается. Ждите здесь. Если что, связывайтесь по нашему каналу, — я поправила наушник.

— Есть, мэм, — сержант поднёс ладонь к виску.

Почти десять. Где его носит, в самом деле?

В холле я с облегчением стянула головную повязку и перчатки, ослабила высокий ворот шинели. Лифт поджидал меня — через несколько секунд я уже стояла на площадке пятого этажа.

У Иннарда, кажется, комната в конце коридора, возле общего балкона. Везде-то ему достаётся самое лучшее.

Подойдя к двери, я уперла ладонь в экран сканера — никакого ответа.

— Адмирал, вы готовы? Адмирал Иннард! — я повысила голос. Без толку.

На всякий случай я шагнула ближе. Надо же, не заперта: створки разошлись, впуская меня.

В комнате было темно, но из-за угла на пол, застеленный расшитым ковром, падала полоска света. Оттуда же доносился голос Иннарда — непривычно бесцветный, лишенный интонаций:

— Мне известно, что из-за меня твоей репутации был нанесён ущерб. Ты не раз говорила мне об этом.

— Ты говоришь об этом так легко, словно ни капли не жалеешь об этом, — укорила его собеседница. Её голос, звучный, довольно низкий для женщины, можно было бы назвать приятным, если бы он не вибрировал от раздражения. — Я столько сил отдала, пытаясь восстановить доброе имя нашей семьи…

— Ты права, — с явной усталостью произнёс он. — Мне нет никакого дела до имени нашей семьи. И если я хочу снова командовать флотом, то уж никак не ради того, чтобы столичные кумушки восхищённо перешёптывались у тебя в гостиной.

— Откуда в тебе такая бесчувственность? Всю жизнь ты меня позоришь и смеёшься мне в глаза. Я долго закрывала глаза на твои безумства, но когда ты связался с этой терранской вертихвосткой…

— Полагаю, я услышал достаточно, — сухо сказал Иннард. — Я свяжусь с тобой, когда вернусь с задания.

— Нет-нет, — небрежно обронила женщина, — сегодня я приглашена на приёму к кон-хадарту Аглису. Вряд ли у меня будет время на звонки. Позвони завтра вечерком: я как раз успею отдохнуть и прийти в себя.

— Как угодно.

Раздался короткий щелчок рассоединения, и Иннард шагнул в комнату.

— Свет, — коротко скомандовал он. Я невольно сощурилась, прикрывая глаза ладонью.

— Капитан Грат? — он машинально одёрнул выцветшую чёрную футболку, растянутую в плечах.

— Прошу прощения, адмирал. Я хотела напомнить вам о вылете, а вы не отвечали на вызовы.

Его губы слегка искривились:

— К сожалению, я позволил себя отвлечь. Не беспокойтесь, сейчас я буду готов, капитан.

Футболка, сброшенная через голову, упала на кресло, за ней последовали брюки. Я спешно отвела взгляд от рельефной белизны узких бёдер, со смешком подошла к окну:

— Вы могли бы попросить меня отвернуться, адмирал.

— Как будто вы что-то там не видели, — беззаботно отозвался он. — Да и разве вам не приятно на меня посмотреть?

— Не подвергайте моё эстетическое чувство таким испытаниям, — фыркнула я.

Зашуршали брюки, слабо звякнули магнитные пуговицы.

— Куда ж я ремень кинул… А, вот он. Всё, больше никаких межпланетных разговоров за минуту до вылета, — буркнул он. — Не хватало ещё драться с корсарами, придерживая спадающие брюки.

Картинка тут же нарисовалась передо мной во всей красе: Иннард отстреливается от полчища врагов, а мы прикрываем его задницу — отнюдь не в переносном смысле.

Хихикнув, я спросила:

— Вы обзавелись супругой — или вам звонила родственница? У меня тоже есть болтливые тётушки, нипочём от них не отвяжешься. К счастью, на Кулон они не звонят: слишком дорого.

Иннард запахнул китель, махнул расчёской по спутанным волосам, кое-как пригладил их ладонью. Пристегнув к поясу кобуру с лазерником, повернулся ко мне.

— Мне звонила моя мать. Пойдёмте, капитан.

Пристегнувшись в кресле второго пилота, я повернулась к Иннарду:

— К взлёту готовы.

— Отлично, — он положил ладонь на пусковой рычаг, повернулся назад:

— У вас всё в норме, ребята?

Они закивали:

— Так точно, адмирал.

Толчок оторвал нас от земли, флаер понёсся, всё выше и выше поднимаясь над огнями Академии.

— Надеюсь, все выспались? — поинтересовалась я. — Зевать времени не будет.

— Мы не подведём, капитан, — бодро отозвался сержант. — А как вы думаете, будет заварушка или мы просто распишемся в накладной и лекарства загрузим?

— А что тебе чутьё говорит?

Сержант рассмеялся, обнажив в улыбке белые, чуть неровные зубы.

— Чутьё говорит, что скучать не придётся.

— Да разве мы для того на флот нанимались, чтобы штаны просиживать? — хмыкнул его товарищ. — Я ничего не имею против того, чтобы отыметь как следует этих недоумков-корсаров. Жаль только, не успел котяшку погладить на удачу.

— У вас есть кошка, рядовой Блэйк? — спросил Иннард, не отрывая взгляда от экрана.

— Да ещё какая! — парень развёл руки в стороны. — Во как отъелась. Она, конечно, не совсем моя, мы всей казармой её подкармливаем.

— И начальство не бузит? — изумилась я. Он заговорщически подмигнул:

— Оно в курсе.

— Попахивает самоуправством, — хмыкнул Иннард, включил ускорение. — Помню, я котёнка подобрал на помойке, когда ещё в школу ходил. Мело жутко, он съёжился, сжался весь в кучке какого-то тряпья… Я его сунул под куртку и домой принёс.

Сержант сочувственно кивнул:

— Дома влетело, поди?

— А как же, — в глазах Иннарда заискрили смешинки. — Но котёнка я отстоял. Сперва я назвал его Клинок, потом он внезапно оказался девочкой и получил имя Шпага… Чего ржёте, салаги? Мне пятнадцать было, у меня весь шкаф был рыцарскими сагами заставлен.

— Что вы, адмирал, мы очень серьёзны, — произнёс сержант. Уголки его потрескавшихся губ прыгали.

— Понравилось Шпаге новое житьё? — спросил кто-то его из-за плеча.

— Как же не понравиться, — Иннард откинулся на спинку кресла. — Она сразу свою цепкую лапку наложила на весь дом. Корми её только свежей рыбой, ветчиной да курятиной — всякие сушёные концентраты даже понюхать не соизволяла. Уляжется тебе на ноги — думать не моги её сбросить и приняться за уроки. Так я и учил, с планшетом в руке и со Шпагой на коленях.

— Диктаторша, — шепнул рыжий парень в веснушках.

— Зато когда я не мог уснуть, когда болел, она словно чуяла: забиралась в постель, прижималась ко мне, мурчала… Мне сразу становилось легче, — мягкая улыбка очертила ямочку в уголке его рта.

Я кивнула:

— Что там ни говори про собачью верность, а кошки тоже умеют быть благодарными.

— Умеют, — сухо кивнул Иннард. — До первой весны. Она сбежала в форточку, и больше я её никогда не видел.

— Может, случилось что? — сержант озабоченно нахмурился. — Весной-то они гуляют, но потом возвращаться должны.

— А может, у неё был какой-то прежний хозяин и она по нему затосковала? — предположил рыжий. Иннард пожал плечами:

— Какая разница? Она не вернулась, а я неделю ходил как в воду опущенный. Ничего, потом выветрилось из головы.

— И с тех пор, надо полагать, вы не заводите кошек, — иронически протянула я.

— Почему же, завожу, — спокойно отозвался он. Лампочка поворота замигала жёлтым, и он чуть приподнял ползунок стабилизатора на панели. — Всякие попадаются. Какой смысл из-за одной чудачки сердиться на остальных?

Я взглянула на навигационный экран.

— Через пять минут снижаемся, командир.

— Отлично. Готовьтесь, ребята.

Мы шли через пустой зал космопорта, едва освещаемый тусклыми красноватыми лампочками вдоль стен. Впереди — Иннард, за ним я, не отрывая руку от кобуры. Следом топали наши семеро охранников.

Не лучше ли было бы побольше людей сюда направить? Взвод как минимум. Конечно, Немату надо беречь человеческий ресурс. Но если мы не получим ампулы, этого самого ресурса в скором времени не останется вовсе.

Ладно, что есть, то есть. Металлические ворота распахнулись, пропуская нас на посадочное поле, и я поёжилась от ветра, плотнее прижала головную повязку. Позёмка лизала наши сапоги, обсыпая их мелкой снежной крупой. Пальцы ног под толстой синтекожей жгло холодом, я то и дело притопывала на месте. Занемевшие щёки, должно быть, полыхали алым.

Сержант хрипло откашлялся в кулак:

— Я бы сейчас не отказался от драки с корсарами. Всё согрелись бы.

— Ничего, ещё упаришься, — пообещал Иннард. На всякий случай я направила лазерник на ободранную ветку в снегу, щёлкнула вхолостую, проверяя прицел.

Иннард, казалось, даже не мёрз, и я не замечала в его лице волнения. Не боится, что у его дружков-пиратов что-нибудь сорвётся? Или всё же Торес ошибался — и Иннард вовсе не намеревается бить нам в спину?

Да лучше уж Иннард: за ним я, по крайней мере, приглядываю. А вот если это некто доселе мне неизвестный…

Словно услышав меня, Иннард повернулся и подошёл ближе с обычной своей ухарской ухмылкой.

— Замёрзли, капитан?

— Ничего. Вернусь — попрошу у Тореса бутылку рома, волью в чай ложечку.

— Всего ложечку? Мне понадобится не меньше стакана.

— Как же ваша генетическая стойкость? — поддразнила я. Иннард повёл плечами:

— Генетическая стойкость совсем не исключает простых человеческих слабостей. Обжигающий алкоголь, тёплый плед, общество красивой женщины — кто ж от этого откажется?

Браслет на руке Иннарда пискнул, и лицо его приняло серьёзное, сосредоточенное выражение.

— Они садятся.

Отступив на шаг, я стиснула пальцы на рукояти лазера, вновь разомкнула ладонь. Когда же корсары решатся напасть? Прямо сейчас — вряд ли: перед нами уже поднялся силовой щит, отгораживая поле. При посадке всякое случается, и люди на земле не должны пострадать.

От ветра, бьющего прямо в лицо, у меня слезились глаза. Я не сразу разглядела изящный обтекаемый корпус, выныривающий из облаков.

— Хорошо идёт, — пробормотал сержант. — Посадка будет чистая.

Грузовой корабль плавно снижался, заходя по широкой дуге. Это наши, терранские, как утюги падают — и немудрено с такой-то кормой. А этот садится как по писаному.

Металлические пластины с чуть слышным скрежетом упёрлись в наземную плиту. Корпус корабля вздрогнул и замер, щит отключился.

На несколько тягучих секунд, пока не открылся люк, у меня в глотке всё будто слиплось. А если на борту уже корсары? А если сейчас рванёт?

Овальная крышка откинулась, освобождая трап. Наружу выглянула розовощёкая кудрявая голова:

— Ох, братки, ну у вас тут и стужа! Принимайте груз, и мы в столовую: от этих витаминных кубиков одуреть можно. Хоть раз нормально поедим.

— Выносите ящики, — велел Иннард.

Я взяла в левую руку детектор. Все контейнеры надо просветить, но расставаться с оружием ни в коем случае не стоит.

— Хэй, ребята! — кудрявый заглянул обратно в люк. — Очищай грузовую палубу!

Дюжие парни в комбинезонах грузового флота вынесли одну коробку, другую, третью. Я проводила над крышками детектором, пытаясь краем глаза следить за Иннардом.

На экране высвечивались темно-розовые ампулы — всё как в описании. Датчики ядов, взрывчатых веществ, радиации молчали.

— Как будто всё в порядке, — заключила я, проверив последний контейнер. Кудрявый с готовностью протянул мне планшет:

— Распишитесь, капитан. Вот здесь, внизу.

Чиркнув стилусом, я протянула планшет Иннарду. Не торопясь он вывел свою размашистую подпись.

— Разрешите грузить во флаер, адмирал? — сержант шагнул вперёд.

— Давайте.

Вот сейчас, сейчас… Ребята нагибаются, тащат ящики к заднему отсеку. Руки у них заняты, отстреливаться сразу не смогу. Я сжимаю лазерник. Я жду.

Последний ящик устраивается в нише, крышка отсека опускается с глухим стуком. Ну же, ну!

— Можно лететь, — весело рапортует сержант. Иннард и бровью не ведёт:

— По местам.

Дверца кабины неохотно повинуется мне, когда я пытаюсь захлопнуть её изнутри. Рыжий помогает мне, тянет на себя ручку.

Что же, корсары нападут на обратном пути?

Я едва удерживаюсь, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Иннарду нет никакой нужды устраивать стрельбу в космопорте — он просто уведёт флаер в заранее условленное место, где ждут его дружки. Вот только неужели ему хватит хладнокровия проделать это на глазах у охраны? Или они все в сговоре с ним?

Оборачиваюсь, вглядываюсь в беспечные, улыбающиеся лица, сияющие глаза. Эк их отпустило. Они уже ничего не ждут, ничего не боятся: дело сделано.

— Молодцы, ребята, — подхватывает мои мысли Иннард. — Я доложу командующему, что вы справились выше всяких похвал.

Сквозь их ответный разноголосый гомон прорывается писк связи. Вызов от Немата.

— Мы забрали ящики, адмирал, — сообщаю я, плотно прижимая наушник. Что-то свистит, трещит, мешая мне расслышать его слова.

— Адмирал, вас не поняла, повторите.

От пронзительного скрежета я невольно морщусь.

— Повторите.

— Разворачивайтесь! — хриплый, сорванный голос прорывается ко мне. — Улетайте! Сообщите в штаб… напали… крыса…

Речь то и дело обрывается, её забивает шум.

— Мы вызовем помощь. Скажите, что именно произошло? Кто крыса?

— Перепрограммировали… вышло из-под контроля… — Немат тщетно пытается докричаться до меня. — С самого начала… Леон… крыса… создал эту заразу…

Шум исчезает. Больше я ничего не слышу.

— Адмирал Немат! Адмирал Немат, приём!

Кто-то касается моего локтя, я поворачиваю затекшую от напряжения шею, встречаясь с вопросительным взглядом Иннарда.

— Что произошло, капитан Грат?

— Адмирал сказал, что на них напали, — растерянно отзываюсь я. — Он запретил нам возвращаться. У нас приказ немедленно сообщить об атаке в штаб Флота.

— Напали? — брови Иннарда ползут вверх, он вбивает в окошко код межгалактической связи. — Все оборонные системы были нацелены на орбиту.

— Кажется, их атаковали изнутри, — обрывки бессвязной речи складываются мозаикой у меня в голове. — Леон перепрограммировал все системы. И это он вывел вирус — по крайней мере, так сказал Немат.

— То-то он всё время так юлил, — бормочет Иннард, его пальцы бегают по кнопкам. — Хакнул системы, значит. Чего-то подобного стоило ожидать.

Пальцы замирают над панелью.

— Похоже, нас снова никто не слышит.

— Почему? — я рывком придвигаюсь ближе.

За заиндевелым стеклом вспыхивают алые огни, прорезая всё небо.

— На сей раз всё очень просто, — хмыкает Иннард. — Корсары пробили орбитальную оборону и вырубили всё, что можно вырубить. Вряд ли они сильно трудились, если Леон и впрямь взломал системы.

— Что же нам теперь делать? — озадаченно спрашивает кто-то сзади. Иннард пожимает плечами:

— По-моему, у нас только один вариант. Делать ноги.