Пробуждение Зверя (гет)

Преградившая им путь стена выросла столь внезапно, что Элми едва не врезалась в своего попутчика. И остановилась, с трудом переводя дыхание. Девушка сразу поняла: преодолеть ее не удастся ни вместе, ни по одному. Громкие крики приближающейся погони звучали все ближе, и улизнуть не удастся даже ловкому ниндзя, даже если он прямо сейчас оставит ее, чтобы отвлечь врагов. Усталым жестом убрав с лица волосы, Элми даже не удивилась своим мыслям. После предательства Октавия ее все еще трясло, и каждый, буквально каждый казался врагом. «Во имя государства…» Как он мог?

Впрочем, бежать Шредер и не пытался. Более того, недобрая кривая ухмылка прорезала губы. Место последнего сражения найдено и вполне подходит для этой цели. Но прежде надо расчистить путь дальше. Приложив к частоколу факел (благо охранные башенки предназначались лишь для обзора окрестностей и бойниц с этой стороны не имели. А может, и вовсе пустовали) и дождавшись, пока канат, удерживавший бревна, займется, он рывком развернулся в сторону приближающихся голосов… когда его руки чуть выше локтя коснулись тонкие дрожащие пальчики.

— Что ты… собираешься делать? — точно таким же дрожащим, неуверенным голосом спросила Элми, немного развеяв охватившую его рассудок тьму. Он должен… должен позаботиться о ней сначала…

— Расплатиться за их… гостеприимство той же монетой, — с мрачной решимостью проговорил ниндзя. Затем, стиснув зубы и превозмогая переполнившее тело жажду немедля ввязаться в бой, огляделся. И втолкнул Элми меж ближайших палаток, стоявших — он заметил — возле стены пещеры, перед этим проверив, нет ли в них нежелательных «соседей».

— Сиди здесь, — проговорил Шредер как можно более четко: губы сводило в оскале, с каждым мигом все сильнее. — Я вернусь, когда разберусь с этими выродками. И ничего не бойся, — с этими словами он сжал ее плечо. — Когда-то твой отец хотел сделать меня своим преемником. Сейчас ты увидишь, почему именно…

— Но они же… они убьют тебя, — Элми обеими ладонями схватила его за руку, едва не расцарапав их о шипы.

— Тогда этот мир потеряет в моем лице больше, чем я — в его, — сухо отозвался Шредер. И осторожно разжал ее пальцы. — Если сумеет, конечно.

Неожиданно лицо его исказила судорога, и, оттолкнув девушку, ниндзя бросился в сторону первых показавшихся из-за соседней палатки врагов. Подогреваемая его личным демоном ярость и жажда крови достигла апогея, казалось, что его сейчас разорвет на части, если он не выплеснет хоть малую толику ее. И, в прыжке повалив одного из противников на землю, он пришпилил нападавшего к ней остриями тэкко-каги и, оттолкнувшись от него, ударом обеих ног пробил грудную клетку второго.

А дальше… что было дальше, Шредер потом не мог вспомнить. Сознание запечатлело лишь краткие, как вспышки, фрагменты расправ с тем или иным противником. Разорванная наладонными лезвиями грудь (как ему удалось попасть точно меж ребер, он помнил и того менее)… Свернутая набок шея… Обожженное факелом лицо и вспыхнувшие волосы… Отсеченная рука, все еще сжимающая копье, доставшее его самого… Выпученные чьи-то глаза и руки, суетливо пытающиеся подобрать выпавшие из живота кишки… И кровь… целое море крови, залившее его и сделавшее похожим на мясника на бойне. Да Шредер, по сути, и был им. Он не сражался с каждым из противников. Он их просто убивал, не обращая внимания на собственные раны (тем более, что большинство из них были не столь серьезны), на то, что собственной крови на нем немногим меньше, нежели чужой.

Противникам же его запомнилось и того менее: лишь живой смерч, рубящий и кромсающий все и всех, до кого удавалось дотянуться. Первые несколько человек умерли на месте, не успев даже поднять оружие. Кое-кому из остальных повезло зацепить его — но не порадоваться победе. Остальным же не было времени задумываться. Каждый из них мог стать жертвой этого обезумевшего демона — и был готов на все, лишь бы избежать этого. То один, то другой бросались бежать, даже не видя, что движения «демона» становятся все менее отточенными и смертоносными, что он с трудом стоит на ногах от потери крови, но не ощущает этого, словно древний берсерк, опьяненный битвой.

«Вот так-то лучше! То, чего я так долго ждал. Теперь повеселимся!» — эхом звучало в сознании, и Шредер даже не мог разобрать, его ли это мысли или нашептанные Зверем. Да и не трудился разбирать. Одно он знал точно: сегодня, как никогда прежде, гнев не туманил его сознания, не сбивал действий. Он был частью его самого и служил столь же верно, как собственная рука, превращая в ненасытное божество битвы и правосудия. Того, перед кем склонятся миры. Того, кому неизвестно слово «поражение»…

Назойливый писк не сразу коснулся слуха и дошел до разума Шредера. Он почти позабыл про захваченный в палатке лазерный пистолет, волей коварного случая оказавшийся почти разряженным, так что хватило его лишь на два-три выстрела. Воин уже почти собрался отбросить негодную рухлядь Элми, но тут очередной вал безумия накрыл его с головой. И вот теперь оружие сигнализировало о полной зарядке. «Вовремя ты, сукин сын!» — ухмыльнулся про себя ниндзя…

Рискнувшая выглянуть в миг временного затишья Элми испуганно отпрянула прочь: недалеко от ее лица с шипением пролетел красный луч, затем еще один. Он косил бросившихся бежать бандитов, как траву. И очень немногие, упав, пытались пошевелиться.

И вот, когда бегущих противников сменили лишь стонавшие и корчившиеся либо неподвижно лежавшие на земле, а Шредер, приблизившись, одним небрежным движением тэкко-каги добивал выживших, на горизонте возник темноволосый мужчина, тот, кто сопровождал раненого мальчишку. Он и сейчас вел его под руку, не участвуя в сражении, и затрудненный шаг раненого не давал ему быстро скрыться с линии огня. Ниндзя хищно ухмыльнулся, поднимая пистолет…

— Нет! Только не его! — крикнул чужак, заслоняя собой парнишку. Но поздно. Луч с шипением прошил обоих. Элми негромко вскрикнула, прижимая ладонь к губам. Но моментально замолчала и отпрянула назад, когда недавний ее защитник всем телом обернулся в ее сторону. И в движениях, и во взгляде его не было ничего человеческого.

Оглядевшись по сторонам и небрежно отбросив пистолет (упал он в двух шагах от укрытия Элми), Шредер направился к последним жертвам. Теперь уже точно последним. Оба были еще живы. Побледневший парнишка стонал, прижимая руку к ране на животе. Его напарник, забыв о собственном ранении, держал его за руку, бессильный помочь чем-то еще.

— Нет! — вскинулся он, когда Шредер поравнялся с ними. Попытался отвлечь внимание на себя, но убийца лишь отпихнул его в сторону. И, наклонившись, аккуратно и неспешно перерезал горло пареньку. Садистски-кровожадная улыбка тронула пересохшие губы.

— Ты, кровожадная тварь! — глаза темноволосого сверкнули безумным блеском. И он с неожиданной силой дернул противника за ногу. А когда тот оступился от неожиданности, впился в голень зубами.

Зарычав от гнева, Шредер сгреб его за волосы и с хрустом сломал шею. Не удовлетворившись содеянным, вновь и вновь полосовал уже неподвижное лицо клинком, превращая в бесформенную окровавленную массу. А затем схватил за воротник, так что меж пальцев сочилась кровь, склонился ниже…

«А теперь последний штрих, мой мальчик, — голос звучал на редкость вкрадчиво и умиротворенно, словно насытившись резней. — Последнее, что придаст тебе бессмертия. Припади к ране и пей его кровь…»

И Шредер подчинился, видя происходящее, словно в замедленной съемке: черная, как сажа, рука, покрытая густой шерстью, подтащила жертву к клыкастой звериной морде. Пустые, но горящие огнем глазницы посмотрели на обратившуюся в косматую лапу руку — когтей-сюко больше не было: вместо них прямо из костяшек росли огромные костяные рога… Зверь разинул свою пасть и потянулся к источающей густую черно-красную кровь шее…

— НЕТ! — ниндзя с силой оттолкнул от себя бездыханное тело. Затем, сморгнув, в ужасе уставился на свои руки — те, хвала всем богам, были привычно-человеческими, хотя и залитыми кровью. Галлюцинация… пока что. На лбу Шредера проступила испарина, он медленно выдохнул, силясь унять дрожь в пальцах, забыть о том, что эта ужасная, невозможная мысль совсем недавно чуть не переросла в действие. Затем с усилием, качаясь, поднялся на ноги. Губы пересохли, жажда мучила его все сильнее… Сознание вновь на миг помутилось. Может…

— Нет. Ни в коем случае. Только не это, — гораздо менее решительно, чем хотелось бы ему самому, произнес Саки и отвернулся от начавшего уже остывать тела. Но не успел сделать и двух шагов, как резкий удар сзади в левое, уже раненое плечо бросил его на колени. Боль, не прочувствованная ранее, нахлынула с новой силой, словно мстя за проявленное прежде невнимание, отзываясь буквально в каждом уголке тела.

— Какого… — Шредер попытался подняться и даже, развернувшись, отбить атаку невидимого агрессора. Но тот стоял слишком далеко, сжимая в руке арбалет. И стрела у него, с отвращением заметил ниндзя, была далеко не последняя.

Очевидно, рана оказалась серьезнее, чем показалось поначалу — или же он потерял много крови, не ощутив этого в пылу сражения. В любом случае, даже на то, чтобы поменять столь унизительную и невыносимую позу и упасть хотя бы на спину, потребовалось потратить едва ли не все силы. Прижатая весом тела, стрела еще глубже вошла в него, окровавленное острие проглянуло из плеча. Собственная рука, которой Шредер попытался выдернуть ее, показалась сделанной из гранита. Едва скользнув пальцами по острию, она бессильно упала, тут же пригвожденная к песку еще одной стрелой.

Блайторн Фире был далеко не самым смелым и не лучшим арбалетчиком отряда «Свободный патруль». Ему просто повезло: во время бойни бандит держался за спинами товарищей, а потом, во время общего панического бегства, успел закатиться в ближайший шатер. Так он уцелел в этой схватке, отделавшись лишь неглубокой рваной раной поперек груди, и вот теперь наконец осмелился выползти из своего убежища. Бандит быстро сообразил, что чужак пострадал в битве гораздо сильнее, чем показалось им всем поначалу, и вот-вот упадет без сил. И решил лишь немного помочь ему не откладывать это надолго.

Прищурившись, Шредер его взглядом. Сознание мутилось, и низкорослая светловолосая фигурка пьяно качалась в воздухе, норовя превратиться в духа и испариться. Арбалет, однако, из руки ее исчезать не спешил, а рука стрелка тянулась к колчану за поясом. Прищуренные белесо-синие глаза выбирали на теле жертвы новую цель.

Закусив губу, Саки попытался подняться, но сил хватило лишь чтобы опереться на локоть здоровой руки. Он буквально чувствовал, как струйками крови из многочисленных ран вытекает из тела его жизнь. Однако белобрысый боялся его, даже в таком состоянии, и это осознание тронуло еле заметной улыбкой губы. «Ну же, подойди поближе, тварь, и посмотри, как должно умирать настоящему мужчине. Хотя бы на пару шагов…»

И тот, словно услышав эти мысли, медленно, неуверенно шагнул вперед. Но тут неожиданный шорох заставил дернуться обоих. Впрочем, губы стрелка тут же тронула похотливая улыбка, потому что источником звука оказалась Элми в изрядно испачканном и оборванном у подола плаще. Она рискнула выползти из своего убежища и сейчас сжимала в руках лазерный пистолет. Которым и пользоваться-то как следует не умела…

С губ раненого сорвался невольный стон. «Беги…» — хотел крикнуть он, но пересохшие губы издали лишь еле слышное сипение. И Элми осталась на месте, до побеления пальцев сжав рукоять лазерного пистолета.

— А, это ты, крошка, — белобрысый опустил арбалет и шагнул в ее сторону, улыбаясь. — Положи свою игрушку и иди сюда. Я тебя не обижу.

Элми мотнула головой. Глаза покраснели от невыплаканных слез, прикушенные побелевшие губы дрожали. Но пальцы по-прежнему сжимали оружие, направленное в сторону чужака.

— Ну же, — ладонь стрелка легла на рукоять ножа у пояса, но доставать он его не спешил. — Не зли меня, детка, тебе же хуже будет. Положи сво…

С этими словами Фире шагнул вперед, быстро, очень быстро, надеясь застать девушку врасплох и отбить дуло в сторону. Но не успел…

Элми нажала кнопку, и красный луч с шипением пронзил тело обидчика. Затем снова и снова, потому что пальцы свело судорогой. Очнулась она, лишь когда грузное тело шлепнулось на песок и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием. Ее и Шредера.

Спустя некоторое время истекающий кровью ниндзя смог различить постепенно приближающиеся к нему шаги. Из последних сил приоткрыв глаза, он увидел нависшую над ним человеческую фигуру, однако туманная рябь в глазах не давала ему четко рассмотреть ее очертания. Растрепанные светлые волосы, ссадина на подбородке, внимательные голубые глаза. А в руках — лазерный пистолет? Или нож? Разобрать он так и не смог.

— Элми?.. — с видимым трудом проговорил он. Девушка кивнула, но больше ничего не ответила. Губы сжались в тонкую линию, а взгляд был неожиданно хмурым и холодным.

— Что ты здесь де… — Шредер поперхнулся кровью и закашлялся. Фигура перед глазами качнулась, на миг пропав во мраке. Когда же сознание прояснилось, продемонстрировала ему лазерный пистолет. Лишь теперь воин рассмотрел следы крови на ее белом платье и, кажется, на щеке. А в руке и правда был кинжал, непонятно где взятый. И застывшее выражение лица принцессы Шредеру совсем не понравилось. Так, словно наивную недавнишнюю девочку подменили. Или…

— Мне… нужна помощь, — с видимым трудом, собрав остатки сил проговорил он. — Там… — попытался сделать уцелевшей рукой движение в сторону палатки, в которой осталась сумка с вещами, но сил не хватило.

— Я вижу, — перебила его Элми, но не сделала ни шага навстречу. Сильно побледневшее лицо казалось маской… или не казалось? «Откуда же все-таки взялся этот чертов кинжал? И куда делся арбалетчик? Не могла же она?.. хотя больше некому».

«Так значит, все-таки она, — устало мелькнуло в меркнущем сознании, невольно сорвавшись с губ. Светлая фигурка качнулась, словно бы угрожающе поднимая кинжал, пропадая в багровом тумане. — Не может бы…»

— Может, — неожиданно холодно и равнодушно произнесла Элми. И сильнее сжала побелевшие пальцы на рукояти. — Еще как может…

Но этого Шредер уже не слышал.