Под сенью Авгурея (гет)

— Папочка, тут кто-то есть. Мне страшно.

— Дельфини, я же просил…

— Да, простите меня, милорд… Но послушайте! Вы слышите шаги?

— Дельфи, не говори глупостей, кто здесь может быть?

Совсем рядом надулся и лопнул лавовый пузырь, забрызгав выжженную землю вокруг огненными каплями. Джинни вздрогнула и тихонько вскрикнула от неожиданности.

— Папочка, слышишь? Вон там! Я могу сходить посмотреть.

— Нет, Дельфини, оставайся здесь. Это и правда может быть опасно.

— Чёрт, — одними губами выругался Снейп, шагнул к Джинни, закрывая ей рот рукой, и едва слышно шепнул на ухо: — Не шуми, иначе нас обнаружат.

— Тогда сходи сам, — не унимался детский голосок.

Снейп дождался медленного кивка Джиневры и опустил руку. Вокруг них раскинулась безжизненная раскалённая земля: обезвоженная, покрытая сеткой крупных трещин, сквозь которые поблескивала красно-чёрная лава. Тут и там вздувались пузыри кипящей магмы и, когда становились чересчур большими, лопались с характерным звуком.

Старик, сидящий под сенью раскидистого, мёртвого — ни одного зелёного листочка — дерева, поднялся с наскоро и криво сбитой лавки и медленно, словно бы даже слепо, пошёл в сторону их голосов. За его спиной высилась неприветливая башня с холодными провалами тёмных окон. Северус с уверенностью мог предположить, что именно туда и лежал их путь. Он был неприятно поражён присутствием Авгурея — как среди высших кругов окрестили дочь Волдеморта, в честь обнаруженных у неё ясновидческих способностей — в снах отца. Значило ли это, что зелья, которые Северус готовил для Тёмного Лорда, весьма успешно помогали развить врождённые способности его дочери? И значило ли это, что она уже давно предсказала их появление здесь, и Лорд осведомлён о предательстве Снейпа? Северус почувствовал, как по телу пробежала неприятная дрожь. Джинни встревожено посмотрела на него, и он мысленно дал себе приказ собраться.

Лорд Волдеморт приближался нетвёрдой походкой. Его седые волосы спускались на плечи — здесь он выглядел совсем иначе, чем в жизни. Словно и не было этих ломающих и дух, и тело метаморфоз, но время шло своим чередом.

Северус сосредоточился, и в воздухе по обе стороны от них начал сгущаться плотный молочный туман. Тем не менее, Волдеморт явно был уже где-то близко. Северус схватил Джинни за руку, плотно прижимая к себе. Шаркающие тяжёлые шаги раздались совсем близко от густых изогнутых ветвей кустарника, за которыми они притаились. Пока тёмный маг по кругу обходил их, Северус тихо шагнул из укрытия, увлекая Джиневру за собой. Когда они, осторожно ступая, приблизились к подножию башни, то чуть приостановились. Девочка оставалась сидеть на скамейке, подобрав ноги под себя, и внимательно осматривалась вокруг. Больше всего Дельфини напоминала Северусу молодую Нарциссу — своими светлыми, почти сияющими волосами и тонкими чертами лица. Однако не было никакого сомнения, что Тёмный Лорд сможет воспитать её по полному своему образу и подобию. Плотный туман всё ещё, как надеялся Снейп, неплохо скрывал их от посторонних глаз, равно как и капюшоны мантий, низко надвинутые на лица, должны были затруднить их опознание в случае обнаружения. Джинни кивком головы указала на вход. Снейп с сомнением посмотрел в указанную сторону. Не было уверенности, что им удастся пройти незамеченными. Но это мог быть их первый и последний шанс. Он почти до хруста стиснул ладонь Джиневры в своей, вновь утягивая её за собой. Неслышно им удалось пройти позади Авгурея и начать подниматься по острым гладким ступеням башни. Как можно аккуратнее они вошли внутрь, из тёмного нутра здания пахнуло сыростью. Вдруг непонятно откуда взявшийся поток ветра вырвал дверную ручку из пальцев Северуса, и створка оглушительно грохнула об косяк.

— Папочка! — раздался снаружи отчётливый крик.

— Скорее! — воскликнула Джинни.

Снейп быстрым шагом двинулся внутрь дома. Рассохшиеся половицы стонали под ногами, разгоняя тишину сонных помещений. Между тем дверь позади ходила ходуном — Волдеморт слепо бился в неё, стремясь попасть внутрь. Джинни и Северус дошли до конца коридора и свернули в первую попавшуюся комнату. Огромное пустое пространство заключало в себе лишь один затушенный камин и продавленное старое кресло возле него. Только высокие стены сплошь были увешаны колдофото. Люди, изображенные на них, частью были знакомы Северусу по Пожирательскому кругу. Ближе к центру одной из стен он заметил большой ростовой портрет Белатриссы. Она беззвучно смеялась и крутилась от радости, притопывая каблуками. На изображении она была всё ещё молода и довольно красива. В руках Лестрейндж сжимала маленькую золотую чашу — кубок Пенелопы Пуффендуй, судя по всему.

— Это оно! Постарайся рассмотреть как можно больше портретов, Джин! — воскликнул Северус.

Сам он вновь сосредоточился на портретах. Вот — извиваясь, меж деревьями ползла королевская кобра, вот гордо постукивал по набалдашнику трости Люциус Малфой, вот мелькал далёкими огнями Хогвартс, окружённый лесным пейзажем… Люди, лица, места — всё это было знакомо Северусу, и одновременно он терялся, что бы они могли означать все вместе. В отдалении вновь грохнула входная дверь, сорванная с петель, и, поднявшись, поток ветра пронёсся по ногам, задевая края мантий.

— Уходим! — прошептала Джинни совсем рядом и до боли сжала ладонь Северуса. Он медленно кивнул ей, и, прежде чем Волдеморт смог приблизиться, они выскользнули через окно и прямо по мёртвой земле ринулись к горизонту.

* * *

— Рон! Рон, твою мать!

— Кингсли, отстань. Не видишь, чем я… — не успел Уизли договорить гневную тираду, как был мощной рукой схвачен за шиворот и оттащен в высокие кусты боярышника, в изобилии росшие за оградой Приюта. — Я же уже почти закончил. Что ты делаешь?..

Рон в раздражении потряс в руках связкой волшебных отмычек — новым изобретением Фреда и Джорджа, оснащённым набором отпирающих заклинаний.

— Ох, заткнись, Уизли. Не видишь, охрана идёт.

Прислушавшись, Рон и, правда, услышал шум гравия, в изобилии покрывающего подступы к серым продолговатым баракам. Вскоре с той стороны ограды прошлись двое в чёрных шуршащих мантиях. На спинах у них были вышиты одинаковые серебряные Авгуреи — символ, стремительно заполоняющий повседневную жизнь магов Британии. Охранники на цепи, держась за неё вдвоём, вели огромного трёхголового пса. Все три головы его подозрительно озирались, а с массивных клыков свисали нити слюны. Рона передёрнуло. Словно наяву он вновь вспомнил свой первый курс и Пушка — милого питомца Хагрида. И хоть сейчас цербер выглядел не так смертоносно, как казалось в одиннадцать, но это была всё ещё отнюдь не встреча его мечты.

— Вот драконье дерьмо! — едва слышно выругался Уизли, за что получил ощутимый тычок под рёбра от Кингсли. Он постарался сдержать прерывистое нервное дыхание. Судя по звукам, охранники, тащившие монстра, приостановились. Рон буквально видел, как все три массивных головы пса втягивают ноздрями воздух. Он молил Мерлина, чтобы цербер не учуял их. Рон зажал рот рукой, и дыхание сделалось вовсе неслышимым. Заскрипел гравий под ботинками остановившихся магов. Свободной ладонью Рон ощущал тёплое древко волшебной палочки, готовясь в любое мгновение пустить её в дело. Но вот, к радости Уизли, цепь звякнула, трёхголовый пёс рванул в сторону, и охрана прошла дальше. Выждав ещё пару минут, Кингсли и Рон решительно вернулись к своему занятию и вновь попытались вскрыть ворота. Через некоторое время замок Приюта тихонько щёлкнул, распрощавшись с остатками чар. И напарники проникли внутрь двора. Пространство между оградой и длинными серыми бараками было полностью расчищено и засыпано гравием. Не единого даже самого сухого деревца, что сохраняло хороший обзор и без применения магии. Кингсли тут же озаботился маскирующими чарами, и они двинули вокруг здания на всякий случай в сторону, обратную той, где скрылась охрана. Мелькнул луч света в открытых створках, прежде чем высокие двери охранного помещения с тихим скрипом захлопнулись.

— Знай я, какое дерьмо нас ждёт, собрал бы манатки ещё тогда, когда Грюм предрекал тёмные времена и звал в Орден, и отправился бы к родне в Конго. Там, конечно, тоже своя кухня, но с другой стороны — Вуду и подтянуть можно, чтобы быть не хуже соседей. А так: свежий воздух, тепло…

— Не смеши меня, Кингсли, — хмыкнул Рон, удивляясь способности Бруствера оставаться в хорошем расположении духа и даже шутить, когда вокруг был форменный ад.

Они пробежали ещё пару метров вперёд. В глубине Сопротивления давно зрел дерзкий план: нащупать места уязвимости в воздвигнутой системе и, может быть, организовать первый, но наверняка не последний побег из Приюта. Надо было определиться, как лучше организовать этот побег: изнутри или снаружи. Но стоило им пройти ещё несколько метров вперёд, как со всех сторон ударил дикий вой — сработали сигнальные чары. Оглушающий звук немилосердно рвал барабанные перепонки, так, что хотелось упасть и закрыть уши руками. Но возможности такой явно не предусматривалось. Со стороны неприметного здания между бараками понеслись лучи заклинания: тут и там Рон видел изумрудно-зелёный цвет «Авады». Грохот от ударяемых в стены заклинаний отдавался неприятным гулом в груди.

— Остолбеней! — Уизли наугад пустил луч заклинания туда, где слышал голоса.

— Бомбарда! — Кингсли тоже не терял времени напрасно. Он взорвал дверь первого барака, и оттуда осторожно выглянули люди. Взрослые. Рону почудилось, будто он видит среди них знакомые лица.

— Эй, сюда! — кто-то громко свистнул сзади. Голос показался Уизли знакомым. Он мысленно застонал: как он мог надеяться, что Гермиона оставит его без присмотра. Он последовал примеру Бруствера, разрушая соседнюю кирпичную стену и заодно перегораживая обломками путь от штаба управления. И только после этого позволил себе обернуться. У зарослей боярышника, где изначально прятались они с Бруствером, стояли, переминаясь с ноги на ногу, два фестрала. Их костлявые силуэты мертвенно переливались серебром в холодном свете луны.

Рон не ожидал, что они так глупо попадутся. Сопротивление возлагало на эту их вылазку большие надежды по сбору информации. Рон лишь утвердился в своих предположениях: скрытная разведка — это совершенно не его. Другое дело — разведка боем, вот как сейчас! Но только взбучки от Гермионы было не избежать.

— За мной! — могучий рык Бруствера раздался поверх непрекращающейся какофонии. Рон и Кингсли что есть сил понеслись в сторону зарослей. Все, кто имел смелость и не был чрезмерно одурманен зельем Подчинения, рванули вперёд. Достигнув границ Приюта, Рон увидел Гермиону и Эмму Смит — девчонку, с недавних пор примкнувшую к Сопротивлению. Её приход вызвал у Рона немалое уважение, ведь, несмотря на свой статус чистокровной, она не хотела мириться с ролью простой наблюдательницы. Его семья и он сам были точно такими же.

Когда Рон обернулся назад, то увидел, что не так много людей бежало за ними. Пара мужчин — маги, лишённые волшебных палочек, — несколько женщин и двое подростков. Он помог подросткам и женщинам взобраться на фестралов. Последней на хребет к волшебном созданию взобралась Гермиона. Он придерживал её за талию, чувствуя, как она дрожит под его руками. Как никогда, Рон остро пожалел, что так и не признался ей в любви. А что, если другого случая и не представится? Пока эти мысли лихорадочно проносились в его голове, Гермиона быстро наклонилась и вложила в его руку шахматную фигурку.

— У тебя есть тридцать секунд. Непременно вернись, Рон Уизли, — сказала она и толкнула фестрала пяткой в бок. Рядом точно так же взмыл вверх другой фестрал — с Эммой и остальными беглецами, а Кингсли вновь начал палить заклинаниями в настигающих их охранников. Они прикрывали отлёт фестралов, одновременно группируясь плотнее. Из-за того, что план как всегда пошёл прахом, Рону оставалось только в очередной раз поразиться предусмотрительности Гермионы, быстро оценившей ситуацию и наколдовавшей портал, чтобы перенести всех беглецов. Очевидно, что парная трансгрессия не помогла утащить столько людей зараз. Тем временем оставшиеся на месте маги по команде Рона сцепились вместе и коснулись портала, переносясь подальше от Приюта.

* * *

— Джиневра, бросай курить. Надоела! — недовольно буркнул Северус, зыркнув в сторону жены. — Значит, мост у неё создать не получается, а сигареты — запросто?

Джинни тут же неуютно поежилась под его взглядом.

— Оно само как-то, — промычала она и, в последний раз затянувшись, кинула окурок под ноги, раздавив туфлей. — Я только подумала о сигаретах и — хоп! — они оказались в кармане.

— И я должен тебя похвалить? — кисло вопросил Северус.

— Ну чего ты злишься? — Джинни шагнула поближе к нему и слегка погладила его предплечье поверх плотной ткани мантии. Из-под её пальцев струилось приятное тепло. Но она могла бы и не спрашивать, ведь прекрасно знала, почему он нервничал.

Это случилось даже раньше, чем Северус мог предположить. Волдеморт обнаружил попытки проникнуть в свои мысли намного быстрее, чем им с Джиневрой удалось закрепить успех. Задание найти вероломного мага, дерзнувшего на подобные эксперименты, ожидаемо прошло мимо Снейпа. Ведь тот, как очень сильный легиллимент в окружении Тёмного Лорда, теперь тоже находился под подозрением.

Антонин Долохов — несдержанный на язык школьный приятель Волдеморта — сказал как-то, что если бы не такие, как Корбан Яксли — «белые воротнички», боящиеся запачкать свои чистые руки, — они бы уже давно победили. Высказывание закончилось ожидаемым поединком на волшебных палочках, прекратить который удалось только с появлением Тёмного Лорда. Однако Снейп был совсем не согласен с Антонином. Яксли обладал поистине бульдожьей хваткой и первый заподозрил Снейпа. Стоило ли говорить о той изобретательности, которую он проявил, чтобы получить это задание от Тёмного Лорда и кинуть тень на Первого советника. Северус прекрасно понимал, что методичные, словно срывающиеся с потолка капли воды, доносы вкупе с прошлыми подозрениями Белатриссы сложатся для Лорда Волдеморта в неопровержимые доказательства, и Северус скатится вниз со своего пьедестала, словно камень с горы. Пока Снейпу удавалось выходить с допросов Лорда живым, но он чувствовал, что везение его скоро закончится. Приходилось сделать паузу, перед новой попыткой вытянуть больше подробностей из ментального поля. Но совсем останавливать свои поиски Северус вовсе не собирался. Пусть даже и ценой жизни.

Они с Джинни спешили известным маршрутом, нервно оглядываясь кругом. Северусу казалось, что за ними наблюдают сотни глаз. В этом месте ему никогда не было уютно, но теперь всё будто стало ещё более опасно. Они перебрались через Поле на входе, через Ущелье, реку Забвения, через голый Лес на подступах к выжженной пустыне внутреннего мира Тёмного Лорда. И тут их ждал неприятный сюрприз…

…Гермиона и Рон, вот кто мог помочь в решении непростой загадки. Если кто и знал все возможные подробности о созданных крестражах, то только они. Медленно, выуживая воспоминания и раз за разом просматривая их в Омуте памяти, Северус переписал все изображённое на «картинах памяти»: людей, места. Грейнджер, Уизли и Снейп выстраивали систему взаимосвязи, опираясь на знания, полученные от Поттера и доступные Северусу благодаря долгому «Пожирательскому опыту». Выходило так, что событий в памяти было настолько много, что, несомненно, лишь часть из них относилась к крестражам. Но вот какая именно? Они планировали шаг за шагом проверить каждого из «изображенных» людей, если те были всё ещё живы. Предстоял титанический труд, облегчить который Северус хотел более тщательным исследованием «внутреннего убранства крепости».

…Но то, что предстало их взгляду, поражало. Прямо перед Северусом и Джинни — несомненно, непрошеными гостями этого неприветливого уголка чужого подсознания — там, где раньше располагалась лишь обезвоженная пустыня, выжженная земля, был воздвигнут лабиринт. Каменные стены в несколько десятков дюймов монолитным безмолвием уходили куда-то вглубь, где предположительно оставался внутренний мир Волдеморта, и вверх. Джинни рядом тяжело вздохнула, выражая то, что творилось в душе у самого Северуса. Отчаяние, безнадежность, чувство невозвратимой утраты.

— Что теперь? — спросил он, хотя и понимал, каким жалким, должно быть, выглядит.

— Будем прорываться, — ответила Джинни, крепко сжимая своей маленькой тёплой ладошкой его руку. Северус набрал в грудь побольше воздуха и, совершенно не представляя, с чем они столкнутся теперь, сделал шаг в темноту лабиринта.