Замерзшее сердце  (гет)

Гермиона. Февраль 2004 года

Гермиона проснулась ранним утром. В комнате стоял полумрак: плотные черные шторы не пропускали света и только несколько лучиков солнца пробились сквозь щель в неплотно зашторенное окно. Она перевела взгляд на парня, лежавшего рядом, тут же вспомнив, что вчера они даже не познакомились, как полагается и имени его она не знает. И тут же с облегчением увидела, что тот продолжает крепко спать. Как ей себя теперь вести? Еще не разу в жизни Гермиона не просыпалась в постели абсолютно незнакомого мужчины. И тут же нахлынули воспоминания о том, как она страстно отдавалась ему сегодняшней ночью. В этот момент парень зашевелился и Гермиона не нашла ничего лучше, как крепко зажмурить глаза, притворившись спящей. Но он не проснулся, просто перевернулся на живот, обняв её левой рукой. В тишине комнаты было слышно лишь легкое дыхание спящего мужчины. Гермиона осторожно приоткрыла глаза и посмотрела на своего ночного любовника. Длинные белые волосы почти скрывали его лицо, оставляя видимым лишь бледный нос. Да и рука, обнимающая её, была необычайно белой, казалось, что этот человек годами не показывался на солнце. Девушка осторожно приподнялась на подушке, чтобы рассмотреть темнеющую татуировку на предплечье любовника и мгновенно окаменела. Это был змея Волан-де-Морта. Гермиона закрыла глаза и легонько помотала головой, чтобы справится с наваждением, а потом снова посмотрела на руку, лежавшую на её груди. Татуировка была на месте: блеклая и потускневшая, но это было именно она — змея пожирателя смерти. Вне себя от страха, Гермиона все же нашла в себе силы осторожно отвести от лица парня волосы: но тот лежал на животе так, что рассмотреть лицо было невозможно, она увидела лишь бледный нос, щеку и ухо. Гермиона почувствовала дурноту, вспомнив вчерашнюю усмешку блондина. Еще тогда та показалась ей какой-то странно знакомой, но только сейчас, соединив все детали, словно сошедшуюся головоломку, Гермиона узнала её окончательно — она принадлежала Драко Малфою…

И тут её пронзила мысль, что сейчас он проснется и тоже узнает её. И что будет потом? Предсказать его реакцию было невозможно. В школе он не отличался особой терпимостью, особенно по отношению к ней. Осторожно выбравшись из постели, она схватила свою одежду и почти выбежала из спальни. Одевалась она уже в коридоре, надеясь, что на неё не наткнется никто из домочадцев или слуг Малфоя, но ей повезло. Тихо спустившись по лестнице вниз, она пыталась понять, куда ей двигаться дальше. И тут кто-то вежливо кашлянул в полутьме коридора.

— Здравствуйте, я немного заблудилась! Вы не подскажете мне, где здесь выход? — испытывая огромный стыд и страх, чтобы Драко не проснулся, спросила Гермиона.

— Следуйте за мной, мисс! — голос оказался женский и очень строгий. Гермиона последовала за фигурой в черном почти на ощупь. Когда та открыла дверь выхода, девушка на миг потеряла ориентир, очутившись на ярком свете после полумрака.

Обретя вновь зрение, она обернулась, чтобы поблагодарить свою спутницу, но увидела только закрывающуюся дверь.

Потом она перевела взгляд на дом Драко и увидела, что это был огромный и довольно мрачный особняк, все окна в котором задернуты плотными шторами. Ей показалось, что штора на одном из окон шевельнулась, и Гермиона убежала прочь…

Апрель 2004 года.

Гермиона опустилась прямо на пол в ванной. Обманывать себя дальше было бессмысленно: она действительно беременна. Гермиона ласково погладила живот — еще ничего не было заметно, но ей показалось, что она все же чувствует сердцебиение своего ребенка. Это конечно самовнушение, но ей неожиданно стало легче. Ведь рождение ребенка означает, что она больше никогда не будет одинокой и ей будет о ком заботиться и кого любить. Интересно, кто это: мальчик или девочка? Хорошо бы мальчик — им легче живется в этом жестоком мире. И вполне возможно, что ребенок родится волшебником, ведь его отец волшебник, да и сама Гермиона когда-то тоже была превосходной ведьмой.

Перед глазами тут же всплыло лицо Драко Малфоя. Не того хама, оскорбляющего её в школьные годы, а этого нынешнего, с которым она провела такую чудесную ночь. С тех пор он начал ей сниться, точнее не сам он, а секс с ним.

Гермиона перешла в спальню и, усевшись на кровать, подтянула к себе телефон. Набрав знакомый номер, она терпеливо дождалась, пока на том конце возьмут трубку.

— Алло, — раздался сонный голос Синди. — Кто это?

— Привет, это я. Ты спишь?

— Разумеется, я еще сплю, — ворчливо ответила та. — Кажется, кое-кто напрочь забыл о разнице во времени…

— Прости-прости, — взглянув на часы, спохватилась Гермиона. — Я позвоню утром, у вас как раз вечер будет.

— Ну уж нет, дорогая! — возразила Синди. — Ты уже меня разбудила, так что выкладывай сейчас, что произошло?

— Я беременна, — выпалила Гермиона.

В трубке загрохотало, словно там что-то упало.

— Синди, с тобой все в порядке? — забеспокоилась Гермиона.

— Да, — сдавленным шепотом ответила та. — Это телефон упал, подожди минутку, я перейду из спальни, а то мужа разбужу…

Через минуту её голос снова зазвучал в трубке, но уже громко:

— И как это могло случиться? Ты встретила Прекрасного принца, а мне об этом забыла рассказать?

— Это не совсем принц и мы даже не встречаемся, — пояснила Гермиона.

— Надеюсь, тебя не … изнасиловали? — тут же испугалась Синди.

— Нет-нет. Все было по обоюдному желанию, — успокоила её подруга. — Но мы больше не виделись…

— Почему? Тебе не понравилось? — почему-то расстроилась Синди.

— Понравилось, но …

— Что за «но»? И вообще, Гермиона, ты будишь меня ночью, сообщаешь такие сногсшибательные новости, а потом мне все из тебя приходиться чуть ли не клещами вытаскивать! А ведь я весьма ограничена в средствах из-за расстояния.

— Синди, да ты же мне и слова не даешь вставить! — воскликнула Гермиона.

— Да? Хорошо, я буду молча тебя слушать. Рассказывай! — примирительным тоном ответила Синди.

Но Гермиона не могла заставить себя рассказать о том, что произошло. Это было настолько сокровенное и личное, что ей казалось почти кощунством рассказывать об этом кому-то, даже своей лучшей подруге. Может быть, если бы та была рядом, Гермиона и смогла бы себя заставить, точнее, Синди бы из неё все вытянула, но вот так — по телефону… Нет, она не может.

Кажется, это поняла и Синди. И, вздохнув, сказала:

— Ладно, не хочешь не рассказывай. Но ты хоть имя его знаешь?

— Да, его зовут Драко Малфой.

В трубке снова раздался грохот, Гермиона поморщилась, искренне надеясь, что беременная подружка не упала со стула.

Наконец, трубка снова ожила:

— Тот самый Драко? — благоговейным шепотом уточнила она.

Гермиона кивнула, но, сообразив, что подруга этого видеть не может, ответила:

— Да, и это еще не все. Помнишь, я рассказывала тебе о своей школе в Шотландии? Так вот, Драко тоже там учился!

Трубка как-то странно хрюкнула, а потом выдала:

— Святая Мадонна! И как это ты только умудрилась залететь от самого классного мужика на свете? Я бы все на свете отдала, чтобы оказаться на твоем месте!

— Правда? — Гермиона почему-то разозлилась. Она совсем не этих слов ожидала от подруги. — А как же твой обожаемый муж? Его бы ты куда дела? Третьим рядом положила?

Синди, не ожидавшая такой злости от Гермионы, затихла, а потом прошептала растеряно:

— Я что-то не то сказала?

— Нет, конечно, именно то, что я от тебя и ждала! — ехидно заметила Гермиона и вдруг спохватилась, что грубит лучшей подружке, потому что … ревнует. Сама мысль о том, что Синди может оказаться в одной постели с Драко, привела её в ярость. Нужно было исправлять ситуацию. — Прости меня, Синди! Я что-то не то говорю, просто … просто это, наверное, те перепады настроения, которые приписывают беременным!

— А мне показалось, что в твоем голосе прозвучала обыкновенная ревность, — усмехнулась та.

— Тебе показалось! — твердо ответила Гермиона. — Я вовсе не люблю Малфоя. Более того, в школе мы были самыми настоящими врагами. И поэтому у меня проблема!

— Если вы были врагами, то почему оказались в одной постели? — Синди задала вопрос, на который у Гермионы был глупый ответ:

— Я его не узнала!

— А если бы узнала, то…?

— То сбежала бы от него куда глаза глядят, — огрызнулась Гермиона, понимая, что врет.

К несчастью, Синди заметила её заминку при ответе и выразительно хмыкнула:

— А он? Он тебя узнал или нет?

— Уверена, что нет. Иначе бы сбежал и гораздо быстрее, чем я.

— Почему? — искренне удивилась Синди.

— В школе он ненавидел меня из-за того, что я рождена от обычных людей. Он таких терпеть не может…

Но Синди перебила её:

— Если бы это было действительно так, то он бы к тебе даже не прикоснулся. Но мне интересно одно: как ты-то позволила себе переспать с парнем на первом свидании? Это совершенно на тебя не похоже! Или встреч было несколько?

— Там все было совсем не так просто, — ответ был туманный, но Гермиона вдруг почувствовала, как смертельно она устала и начала прощаться с подругой.

— Расскажи ему о ребенке, Гермиона! — посоветовала Синди на прощание, смирившись с тем, что пока не узнает всей правды. — Он имеет право знать об этом. Особенно после всего, что с ним произошло! Ты знаешь о трагедии, произошедшей с его женой и ребенком?

— Да, я прочла статьи о нем. Но я еще не решила, что буду делать дальше, — сухо заметила Гермиона.

— Но ведь аборт ты не сделаешь? — неуверенно спросила Синди.

— Нет, аборта точно не будет! Но ведь я и сама смогу воспитать этого ребенка.

— Я и не сомневаюсь, что ты сможешь. Но ребенку нужен отец, а Драко к тому же богат и сможет отлично обеспечить вас. И тебе не придется работать всю беременность или потом оставлять ребенка с няней. И не забывай о Фарисе! Беременность неизвестно от кого станет серьезным аргументом против тебя в суде. А если за тобой будет стоять Дракон с его связями и деньгами, то Фарис не сможет уйти от правосудия.

— Спокойной ночи! — повторила Гермиона, не отвечая на последнюю тираду подруги, и нажала кнопку отбоя.

Потом представила себе, как отреагирует Малфой, сначала узнав о нежеланном ребенке, а потом и том, что мать того австралийские газеты обвиняют в мошенничестве. И расплакалась, почувствовав себя жутко несчастной…

Конец апреля 2004 года

Гермиона остановилась перед дверью. Дом был большой и мрачный. И напоминал ей замок Аддамсов из известного фильма. Решительно тряхнув головой, она нажала кнопку звонка. Дверь открылась неожиданно быстро, словно величественный дворецкий стоял за дверью, ожидая её.

— Я хотела бы поговорить с мистером Малфоем.

— Вам назначено? — холодно глядя на неё, спросил тот.

— Не совсем, но это очень важно и лично, — Гермиона уже испугалась, что её просто не пустят в дом, выпроводив, словно одну из надоедливых фанаток. — Пожалуйста, это действительно очень важно! — умоляюще добавила она, понимая, что придти сюда второй раз у неё просто не хватит смелости.

— Проводите её в кабинет к мистеру Драко! — за спиной дворецкого раздался твердый женский голос. — А о визите я его сама предупрежу.

Гермиона хотела поблагодарить, но женщина исчезла так быстро, что она не успела.

Проводив её в кабинет, дворецкий исчез столь же быстро и бесшумно, как и женщина. Гермиона сначала присела на стул, а потом, разволновавшись, вскочила и начала ходить по комнате. Она уже начала сожалеть, что пришла сюда. А вдруг он её узнал и сейчас с позором выгонит? Повернувшись к двери, она уже собралась покинуть кабинет, как вдруг увидела самого хозяина дома. Он двигался так же бесшумно, как и его слуги:

— Здравствуй, — спокойно сказал Драко. — Зачем ты хотела меня видеть?

Драко. Февраль 2004 года

…Драко залпом выпил очередной стакан виски, но облегчения это так и не принесло. Со злостью покосившись на документы, лежавшие перед ним на столе, он набрал телефонный номер и стал терпеливо ждать ответа. Когда в трубке отозвался знакомый мужской голос, он почти прорычал:

— Я хочу поговорить с Панси.

— Здравствуй, Драко. Боюсь, это снова невозможно, она не хочет с тобой говорить, — голос Марко был твердым, без капли жалости. Если вначале всей этой катавасии он и сочувствовал Драко, который потерял одновременно и жену и ребенка, то сейчас сочувствие уже сменилось злостью: Малфой упорно отказывался дать Панси развод.

— Так передай ей, что я не подпишу эти чертовы бумаги — н-и-к-о-г-д-а!!! — по буквам произнес Драко.

— Зачем тебе это? Что ты выигрываешь, не отпуская её? — устало спросил Марко. — Она все равно не вернется к тебе. Теперь она моя жена, пусть не юридически, но фактически это так. И тебе лучше смириться с этим и отпустить её по-хорошему...

— Я не подпишу эти бумаги, пока мы не поговорим и она не объяснит, почему так со мной поступила. Просто передай ей мои слова! — ледяным тоном оборвал его речь Драко и бросил трубку…

…Марко опустил телефонную трубку в гнездо и повернулся к Панси.

— Он снова их не подпишет! — не столько спрашивая, сколько утверждая, сказала та.

— Да! И если честно, с одной стороны я его вполне понимаю: ты так резко от него ушла. Может быть, стоило бы объяснить ему причины?

— Я написала ему записку, что люблю тебя и ухожу, чтобы мы все трое были счастливы.

— Боюсь ему этого мало, — покачал головой Марко. — Почему ты упорно отказываешься с ним встречаться?

— Не могу, потому что у меня нет объяснения, в которое бы поверил Драко. Это всё на уровне чувств и ощущений. Но скоро он и сам поймет, что может быть счастлив и без меня.

— А пока ему очень нравится чувствовать себя несчастным страдальцем, которого бросила коварная возлюбленная, — усмехнулся Марко.

— Именно так, — согласилась с ним Панси. — Он несчастен больше из-за того, что не понимает, как ЕГО могли бросить, променяв на кого-то другого. Больше всего его раздражает именно мой уход, который он считает предательством. Впрочем, так считает не только он, — вздохнула она. — Даже моя мама считает глупостью мой поступок, не говоря уже о других.

После ухода Панси от мужа газеты наперебой принялись обливать грязью ее и Марко. В чем их только не обвиняли. Поначалу газетчики были едины только в одном: жалости к брошенному мужу. Но после того, как тот отказался давать интервью и выступать в ток-шоу, они постепенно сменили позиции, и начали припоминать всех партнерш Драко по фильмам, выставляя кадры со съемок, как доказательство его многочисленных измен Панси. Но шли месяцы, публике надоело обсуждать один и тот же скандал и они с радостью переключили свое внимание на другие события. А их почти оставили в покое. Только Драко упорно отказывался подписывать нужные для развода бумаги.

— Почему тогда ты не хочешь обойтись без его согласия? — Марко уже не раз задавал любимой этот вопрос. Но каждый раз получал один и тот же ответ:

— Я не могу так с ним поступить, это будет несправедливо. Мы столько лет прожили вместе. Подождем, пока он сам согласится.

— И как долго ты намерена этого ждать? — Марко резко отвернулся от неё.

Панси видела, что ему стоит огромных усилий сдерживать свой гнев. И чтобы успокоить его, быстро ответила:

— Подождем еще три месяца и тогда, если Драко не согласится, то я воспользуюсь услугами твоего адвоката, — ласково обняв его сзади, она потерлась щекой о его плечо. — Пожалуйста…

— Ты из меня веревки вьешь! — проворчал он напоследок, поворачиваясь и тоже обнимая Панси. — Помни — ровно три месяца или я собственноручно сделаю тебя вдовой.

В ответ Панси тихо рассмеялась, она уже достаточно изучила его характер и знала, что причинить настоящий вред Марко не способен…

* * *

Бросив трубку, Драко снова налил себе виски и залпом выпил. В доме стояла пугающая тишина. И ему показалось, словно он уже умер и лежит в семейном склепе. Схватив куртку, Драко бросился прочь из дома. В нем вдруг появилось желание услышать человеческие голоса, понять, что он еще жив. Дальнейшее Драко помнил уже смутно: сменяющие один другой бары, красивая официантка, драка с какими-то парнями и танец с девушкой. Потом эта же девушка, кажется, это была та официантка из бара, уже в его спальне…

Апрель 2004 года

Драко сидел в библиотеке, где, несмотря на солнечный день, горел светильник, а шторы плотно прикрывали окна от дневного света. Казалось, он читал книгу, но на самом деле его глаза почти не видели текста.

Предварительно постучав, в библиотеку вошла миссис Смит:

— Сэр, к вам девушка.

— Кто? Если это очередная журналистка за интервью выпроводите её вон.

— Нет, — немного помолчав, домоправительница решительно продолжила. — Я видела эту девушку здесь два месяца назад. Она ранним утром выходила из вашей спальни, — миссис Смит замолчала, тактично предоставляя ему время вспомнить, что произошло два месяца назад. Лицо её оставалось бесстрастным, долгие годы службы в доме Малфоеев отлично её вышколили.

— Кто? — перед глазами возник лишь смутный образ девушки. Драко не был уверен, что сможет узнать свою ночную гостью при дневном свете, но он мог положиться на память своей домоправительницы. — Хорошо, я с ней поговорю.

Открыв дверь в кабинет, Драко увидел девушку, стоявшую к нему спиной. Единственное, что он смог разглядеть, это копну коротких вьющихся волос каштанового цвета. И тут девушка резко повернулась, и их глаза встретились. Красивые карие глаза смотрели на него немного испуганно и насторожено, словно их владелица и не ждала от него ничего хорошего. Это немного позабавило Драко, если она его боится, то зачем пришла к нему в дом? И вместе с тем он почувствовал и легкую досаду.

— Здравствуй. Зачем ты хотела меня видеть?

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка и замолчала.

Драко тоже молчал, не собираясь помогать ей начать разговор. Он достаточно навидался в жизни и решил, что девушка авантюристка или обычная вымогательница.

Гермиона молча рассматривала Драко. Сейчас она ясно поняла, почему не узнала его той ночью в баре: Малфой очень сильно изменился со времен школы. Щуплый блондин с острыми чертами лица превратился в настоящего взрослого мужчину. Длинные, ниже плеч, светлые волосы подчеркивали уже определившиеся черты лица. Под глазами залегли глубокие тени, а на лбу появилось несколько морщин, не глубоких, но все же морщин. Он казался гораздо старше своего настоящего возраста. Сердце Гермионы почему-то сжалось: «Неужели он так изменился из-за Панси?» Она уже успела просмотреть парочку фильмов с его участием. С экрана на неё смотрел веселый и обаятельный молодой парень, а этот сейчас казался лишь его сильно постаревшей копией.

Сначала Гермиона не собиралась ничего ему рассказывать. Они вращались в разных социальных кругах, и Малфой бы никогда не узнал её тайну. Она долго сомневалась, стоило ли идти к нему, но Синди постоянно названивала ей, убеждая, что это будет правильно и справедливо. После всего того, что ему пришлось пережить в прошлом году, Малфой, вероятнее всего, отойдет в сторону, но он должен узнать о своем ребенке. Гермиона порадовалась тому, что в комнате темно:

— Я беременна! — выпалила она, и, мысленно ругая себя за торопливость и страх, добавила. — От тебя. Ты помнишь ту ночь? — и замерла, со страхом ожидая его реакции.

Выражение лица Драко осталось таким же бесстрастным, но его первый вопрос не был для Гермионы неожиданностью:

— Разве мы тогда не воспользовались презервативами?

— Воспользовались, но они не дают стопроцентную гарантию… — тихо ответила Гермиона.

— И чего же ты хочешь? Денег на аборт? — вопрос был задан таким ледяным тоном, что девушка невольно поежилась.

— Аборт? Нет, аборт я делать ни за что не стану! — решительно заявила она. И на какое-то короткое мгновение ей показалось, что серые глаза собеседника потеплели.

— Тогда чего ты хочешь?

— Вопрос в том, чего хочешь ты, — стараясь говорить спокойно ответила Гермиона. — Я вполне в состоянии сама вырастить своего ребенка…

— Работая официанткой в ночном баре? Или, может быть, не это основная твоя работа? — грубый намек невольно сорвался с его губ раньше, чем Драко успел подумать.

Гермиона тут же вспыхнула ярким румянцем, мгновенно поняв подоплеку ехидного вопроса:

— Я не проститутка! И никогда ею не была и не стану! А насчет моей работы официанткой, то … — она прервалась, заметив на его лице вспыхнувший интерес. — Я пришла сюда не оправдываться перед тобой. Мне казалось, что ты имеешь право узнать о своем ребенке. Но навязываться тебе я не собираюсь, так что прошу прощения, что побеспокоила! — выпалив это, она направилась к двери, но Драко, по-прежнему стоя у двери, загораживал выход.

Когда Гермиона подошла к нему совсем близко, на Драко неожиданно нахлынули воспоминания о той ночи, вызванные тонким ароматом её духов. Зря он думал, что забыл все…

— Выпусти меня! — тихо сказала Гермиона. Глаза их вновь встретились, и Драко отрицательно покачал головой:

— Нет. Мы же должны обсудить сложившуюся ситуацию. А пока присаживайся в кресло.

Гермиона чуть поморщилась, Драко и не понял, что это было вызвано тем, что она почувствовала слабый запах спиртного, исходящий от него, но, не став спорить дальше, присела в кресло.

Драко обошел стол и сел в кресло напротив.

— Как ты понимаешь, сначала мне нужны твердые гарантии, что это именно мой ребенок. Ты не откажешься сделать необходимые анализы?

— Нет, — Гермиона качнула головой. Она и сама понимала, что глупо ждать от Малфоя того, чтобы тот поверил ей на слово. — Я согласна пройти все необходимые процедуры, главное, чтобы они не повредили ребенку.

— Этого я тоже не хочу, — Драко ободряюще улыбнулся ей. — А теперь можно мне задать тебе еще один вопрос? Как тебя зовут?

— Гермиона.

— Какое необычное имя! А фамилия у тебя есть, Гермиона? Или мне придется дождаться следующей встречи, чтобы узнать её?

Гермиона с некоторым облегчением поняла, что против всех ожиданий, её имя не вызвало в Драко никаких воспоминаний или ассоциаций. И не знала радоваться этому или огорчаться.

— Гермиона … Малхолланд.

— А как зовут меня, ты уже знаешь, — неожиданно Драко обаятельно улыбнулся ей.

Поймав себя на том, что улыбается ему в ответ, Гермиона впервые подумала о том, что все-таки не зря пришла к нему…

И только, когда Гермиона ушла, Драко вдруг понял, что так и не решился спросить, почему она тем утром сбежала из его дома тайком, даже не попрощавшись. Он ясно вспомнил то утро, когда проснулся один в пустой постели, а от неё остался только аромат её духов, казалось насквозь пропитавших постельное белье.

Май 2004 года.

Драко держал в руках конверт с окончательными результатами генетической экспертизы. Впрочем, в том уже не было нужды, доктор заверил его, что сходство почти стопроцентное. И отцом ребенка Гермионы является именно он. Положив конверт на стол, Драко привычно наклонился к минибару, доставая новую бутылку своего любимого виски.

В дверь тихо постучали.

— К вам мисс Малхолланд, — миссис Смит смотрела не на него, а на бутылку, извлеченную им из бара. Драко тут же почувствовал себя нашкодившим юнцом. — Уже празднуете? — невинным тоном спросила она.

Если бы это спросил любой другой человек, ответ был бы резким и злым, а затем последовало бы немедленное увольнение. Но миссис Смит растила его с раннего детства и значила для него чуть меньше, чем родная мать. И именно она выхаживала его долгие месяцы, когда он впал в депрессию, перекинувшуюся в почти беспробудное пьянство.

— Да, ведь я скоро стану отцом. Впрочем, думаю, вам об этом уже известно? — усмехнулся он. Каким-то непостижимым образом, его домоправительница всегда была в курсе всего, что происходит в доме. Драко даже подозревал, что та пользуется знаменитыми «ушами Уизли».

— И что вы будете делать? — пропустив мимо ушей его насмешку, холодно осведомилась домоправительница.

— Я? Думаю, пришло время использовать спальню Панси. Она оборудована всем необходимым, особенно для беременной женщины и будущего ребенка. Как вы считаете, Панси будет расстроена, узнав, что в её спальне теперь живет другая? — этот вопрос впервые пришел ему в голову. А также он неожиданно осознал, что на время даже забыл о своей жене и о том, как подло та с ним поступила. Все его мысли последнюю неделю занимала только эта «Кареглазка». Так Драко мысленно прозвал Гермиону и ему нравилось это прозвище, во всяком случае, оно куда больше ей подходило, чем её строгое имя.

— Сомневаюсь, что ей это понравится, — дипломатично заметила миссис Смит. Хотя и не сомневалась, что уязвленное самолюбие Панси вряд ли даст ей искренне порадоваться за изменения в жизни мужа, пусть и почти бывшего. — Но ведь это же не изменит вашего решения поселить здесь мисс Малхолланд? — осторожно спросила она.

Драко отрицательно качнул головой:

— Я хочу, чтобы хоть с этим моим ребенком все было в порядке. Поэтому Карег… Гермиона переедет сюда и будет находиться под моим личным наблюдением.

— Вы думаете, она согласится переехать в ваш дом?

— Я в этом уверен, сейчас она живет в какой-то дыре в Ист-Энде. И, к несчастью для моего ребенка, не в лучшей его части. Какая женщина откажется переехать из квартирки в Ист-Энде в роскошный особняк в Мэйфэре?

Вопрос был риторический, поэтому миссис Смит, не отвечая, исчезла за дверью.

Пока та ходила за девушкой, Драко залпом опрокинул в себя один стаканчик янтарного напитка, с наслаждением почувствовав, как знакомое тепло приятной волной разливается по телу. «И я вовсе не обязан ни перед кем отчитываться! Это мой дом и я могу делать все, что заблагорассудиться!» — упрямо подумал он. « Ага!» — тут же согласился с ним внутренний голос и ехидно добавил: «Ты можешь даже спиться, никто не будет против!»

* * *

… — Об этом не может быть и речи! — твердо заявила Гермиона. — Меня вполне устраивает моя нынешняя квартира. И я не собираюсь переезжать сюда.

— Почему?

«Да из-за одного этого дракона в черном платье, который привел меня сейчас сюда!» — Гермиону так и подмывало высказать свои мысли вслух, но она сдержала свой порыв. Дело было не только в миссис Смит, хотя от её пронзительного взгляда Гермионе немедленно хотелось исчезнуть из этого дома навсегда. Основной причиной был сам Драко, точнее, чувства, которые он всколыхнул в ней. Еще в первую встречу она почувствовала, что снова хочет его. Хочет почувствовать вкус его поцелуя на своих губах. До безумия хочет. В прошлый раз вернувшись домой, она тут же кинулась принимать прохладный душ, но тот ни сколько не охладил её желания. Фрагменты воспоминаний о той, их единственной ночи, преследовали её и в многочисленных снах.

Гермиона читала, что приливы острого сексуального желания во время беременности — абсолютно нормальное явление. И она хорошо помнила, как Синди смешила её своими сексуальными фантазиями на втором триместре беременности. Из слов Синди выходило, что первые три месяца в основном занимает токсикоз и желание послать всех парней куда подальше; вторые три месяца — острое желание заниматься сексом, а сейчас Синди находилась в последнем триместре, когда заниматься сексом особо не воспрещается, но уже и не хочется. Да и её муж, боясь повредить ребенку, согласился с этим.

У Гермионы была только одиннадцатая неделя беременности, и второй триместр еще не наступил, но, тем не менее, ей постоянно, особенно всю последнюю неделю снилось, как они с Драко занимаются сексом.

А если она еще будет постоянно его видеть, то точно не выдержит и … Гермиона невольно зарделась, ясно представив себе, как отдается Драко прямо на этом шикарном столе в кабинете.

— Нет, я не могу переехать сюда, — она решительно покачала головой.

— Но причины-то ты можешь назвать? — с легким раздражением спросил Драко. Он не ожидал сопротивления от Кареглазки, казавшейся ему тихим и покорным ангелом. Его неприятно удивило её упрямство, тут же напомнив ему Панси, которая, в конце концов, бросила его, сбежав к Марко. — Тебя не устраивает район? Размер твоей комнаты? Или что-то еще? — ему все труднее удавалось сдерживать свое раздражение.

— Если ты намерен разговаривать со мной в таком тоне, то давай поговорим лучше в другой раз, — тихо, но твердо ответила Гермиона. — Я не хочу с тобой спорить.

Драко немного опешил от её решимости, хотя его даже позабавило то, что Кареглазка оказалась твердым орешком и не кинулась к нему по первому зову.

— Я не буду извиняться за то, что хочу уберечь своего ребенка от неожиданностей, связанных с проживанием в одном из худших районов города, — мягко заметил он. — И так просто я все равно не отступлю, — предупредил он.

— Я понимаю и тебя, и твое беспокойство, — с достоинством заметила Гермиона. — Но поверь, ребенку ничего там не угрожает.

— Как и тебе, да? Особенно, когда ты возвращаешься поздней ночью с работы одна? Или подожди, разве не на твоей работе к тебе пристали те малолетние придурки? Или администрация твоего бара, наконец, озаботилась тем, что завела серьезную охрану?

Гермиона почувствовала ярость из-за того, что Драко своими вопросами буквально загнал её в тупик. После того, как он напомнил ей о тех негодяях, от которых спас её той ночью, было бы глупо продолжать утверждать, что ей, да и ребенку тоже, ничего не угрожает. Поймав его ехидный взгляд, она гордо вздернула нос, мысленно поклявшись, что сейчас он заплатит за свою настойчивость:

— Ты считаешь, что мне и моему ребенку будет лучше жить в одном доме с алкоголиком? — и тут же пожалела о своей резкости, увидев, как полыхнули гневом его глаза, но стиснула зубы, упрямо продолжая смотреть ему в лицо.

— Я не алкоголик! — резко бросил он.

— Может быть, но за все наши встречи, я не видела тебя абсолютно трезвым ни разу, даже когда мы встретились в больнице, — тихо заметила Гермиона.

Драко уже собирался ей возразить, но тут до него дошло, что она говорит чистую правду. Он и сам не замечал, что для него стало вполне обычным делом выпивать стаканчик-второй еще до обеда. А уж вечером в гробовой тишине доме он … Впрочем, об этом лучше сейчас не думать.

— Как насчет компромисса? Я перестаю пить, а ты переезжаешь жить сюда?

— Может, ты просто перестанешь пить? — с сомнением в голосе спросила Гермиона.

— Не уверен, у меня должен быть хороший стимул и … человек, который отвлечет меня от выпивки, — неожиданно Драко нагнулся к ней, его лицо оказалось почти вплотную к её. Казалось, что его горячее дыхание обжигает ей щеку, и Гермиона вдруг испугавшись, невольно отшатнулась, стремясь оказаться от него можно дальше. — Это можешь быть и ты! — то, что Гермиона инстинктивно отпрянула от него, почему-то причинило Драко почти физическую боль. Но он тут же вернулся на свое место, умело скрывая свое разочарование. — Мне кажется или ты действительно боишься меня?

— Я никого не боюсь! И тебя тоже! — голос Гермионы предательски дрожал, но взгляд был твердым. — Просто не очень приятно находиться рядом с пьяным человеком.

— Если я правильно помню, то той ночью я тоже был пьян, но почему-то тогда это не оттолкнуло тебя. Или я ошибаюсь? — голос снова был мягким. Гермиона уже поняла, что именно таким приятным и мягким голосом Малфой любил говорить самые неприятные вещи. И они при этом звучали гораздо внушительнее, нежели сказанные более жестким тоном.

— Нет, — заворожено глядя ему в глаза, ответила Гермиона. — Но ведь тогда я несла ответственность только за себя одну, — тут же нашлась она.

— Хорошо, — Драко поднял стеклянный стакан с виски и демонстративно вылил его прямо на толстый ковер. Тот мгновенно впитал янтарную жидкость. — Клянусь, что с сегодняшнего дня я не выпью больше не капли виски до тех пор, пока ты живешь в моем доме, — хитро улыбаясь, закончил он.

— А бренди, вино и прочее? — Гермиона усмехнулась почти также хитро, как и он.

— Оставь мне пару бокалов вина на обед? — голос его звучал чуть ли не умоляюще.

— Исключительно пару бокалов легкого вина, — ухмыльнулась девушка.

— Когда ты переедешь? — Драко победно улыбнулся.

— Дай мне еще немного времени, я действительно не уверена, что это хорошая идея жить вместе.

— Хорошо. К этому мы еще вернемся, — согласился с ней Драко. — Я уже записал тебя к одному из лучших гинекологов Лондона. Завтра в десять он ждет тебя на прием, адрес …

— Тебе не кажется, что врача я способна и сама себе подобрать? — с легким раздражением перебила его Гермиона. — Меня вполне устраивает тот, у которого я сейчас консультируюсь. Он кажется вполне компетентным…

— Но он же не лучший в Лондоне? — приподняв бровь, осведомился Драко. — А мы, Малфои, привыкли иметь только лучшее.

— Но я-то не Малфой! — парировала Гермиона. — И ребенок пока тоже … — Гермиона тут же чуть не прикусила язык от досады.

А Драко не замедлил воспользоваться её промахом:

— Если это завуалированное предложение руки и сердца, то вынужден напомнить, что я, к несчастью для тебя, еще женат.

«Только официально!» — хотела съехидничать Гермиона, но сдержалась. Это замечание окончательно бы убедило Малфоя в том, что она рассчитывает на что-то большее, чем уже есть. Вместо этого она мирно спросила:

— А что ты планируешь после рождения ребенка?

— Совместная опека над ребенком меня вполне устроит, — сдержанно ответил Драко, прибавив про себя: «Пока ограничимся этим! А там посмотрим». Он и сам не знал, чего хочет дальше. А загадывать в будущее боялся. Все их планы с Панси насчет ребенка провалились после её преждевременных родов. И Драко больше не желал испытать того чувства опустошения и разочарования, овладевшего им после смерти их с Панси сына. Нет, теперь он не построит ни одного плана относительно будущего ребенка Гермионы, пока та не родит.

— Меня тоже, — согласилась Гермиона. — Но ребенок будет именно со мной, где бы я не жила.

Драко согласно кивнул, не обратив внимания на её оговорку, и Гермиона тут же решила закрепить достигнутое:

— И я хочу, чтобы мы уже сейчас подписали контракт на этих условиях.

— Ты мне не доверяешь? — усмехнулся Драко.

— Я тебя слишком плохо знаю, — пожала плечами Гермиона.

— А мне казалось, что той ночью мы узнали друг друга достаточно близко… — на губах Драко заиграла дразнящая насмешка.

Гермиона невольно покраснела:

— Буду тебе благодарна, если ты перестанешь постоянно напоминать мне об этом, — немного чопорно ответила она. — И еще, я хочу, чтобы ты сразу уяснил для себя одну вещь: я не отношусь к легкодоступным девушкам и обычно не провожу ночи с кем попало. Та ночь была единственным исключением в моей жизни. И больше такого не повторится! Это ты тоже должен понять! — с весьма прозрачным намеком закончила она.

— Жаль, а я-то уже размечтался, что все наши ночи станут такими.

Гермиона резко посмотрела на Драко, ошарашенная его словами, но легкая улыбка на его лице говорила о том, что это всего лишь шутка, чтобы разрядить напряжение в комнате. Мгновенно почувствовав разочарование, Гермиона тут же разозлилась на себя. А чего собственно она ждала — это же Драко Малфой, хоть и повзрослевший! Но, по-крайней мере, у него есть чувство юмора. Для начала этого вполне достаточно. В эту же минуту Гермиона поняла, что обязательно переедет жить к Драко. Бросит эту чертову работу официанткой и переедет. Только сначала они подпишут контракт. Хотя если бы кто-то спросил у неё, почему она решила довериться бывшему врагу, она бы не смогла дать вразумительного ответа. Но подозревала, что это большей частью из-за печали, спрятанной где-то глубоко в глазах Драко Малфоя. Или из-за её собственных чувств к нему, также глубоко запрятанных в её душе…

— Но все же мы почти ничего не знаем друг о друге, — задумчиво повторила она. — А ты не боишься, что я окажусь авантюристкой и очищу тебя до нитки?

— Не волнуйся, денег у меня более, чем достаточно. Тебе всей жизни не хватит, чтобы облегчить мои карманы, — мрачно усмехнулся в ответ Драко. — Да и не советовал бы я никому этого. Мне чужого не надо, но вот за своё я любому глотку перегрызу!

— Ты и меня теперь причисляешь к своей собственности? — невольно нахмурилась Гермиона.

«Разумеется, пока ты носишь моего ребенка!» — чуть не ответил Драко, но сумел вовремя остановиться, понимая, что заяви он сейчас это Гермионе, то все остальные разговоры они будут вести уже через адвокатов. И, осторожно подыскивая слова, ответил:

— Нет, конечно. Просто, пока ты носишь моего ребенка, я ответственен за вас обоих. А если ты будешь жить здесь, то у меня будет стопроцентная гарантия, что я все держу под контролем.

— Нашего ребенка, — тихо поправила Гермиона.

— Что? — не понял Драко.

— Я ношу НАШЕГО ребенка, а не только твоего, — уже громче повторила девушка. — Или ты считаешь иначе? — воинственно добавила она.

— Нет, конечно, — тут заверил её Драко. — Это наш с тобой ребенок. Только не нужно нервничать, Гермиона.

— Я не нерв… — начала было та, но осеклась. Что-то она и правда слишком легко завелась, а ведь раньше вывести её из себя было гораздо труднее. — Не обращай внимания, это беременность так на меня влияет. На самом деле я очень мирный человек и не люблю ссор.

«Надеюсь, хотя если вспомнить поведение Панси в начале беременности, то…» — подумал про себя Драко, но вслух благоразумно ничего не сказал…

* * *

Тем же вечером

Драко сидел за своим рабочим столом. В кресле сидел мистер Тордж, владелец частной детективной фирмы.

— В связи с тем, что мисс Малхолланд из Австралии мне немногое удалось о ней узнать. Но то, что я о ней узнал, сразу позволяет предположить, что она авантюристка. Обвинения в газетах, плюс незаконное проникновение на территорию Англии…

Драко в это время просматривал папку, принесенную детективом и, перебив его, с раздражением захлопнул ее:

— Здесь что, только выдержки из австралийских газет? Или вы всегда основываете свои расследования на сплетнях из «желтой прессы»?

Мистер Тордж, скрывая обиду, тут же спокойно пояснил:

— Времени было мало, да и Австралия не близко.

— Тогда почему вам не поехать туда и не выяснить все на месте? Я даю вам карт-бланш с полным обеспечением, — Драко уже не скрывал своего раздражения. — И я хочу знать о мисс Малхолланд все, что только можно о ней узнать, начиная с сорта любимой зубной пасты и вплоть до имени любимой учительницы в начальной школе. И все её тайны тоже. И еще выясните ситуацию с этим Фарисом. Если будет нужно, найдите второго охранника, чье имя почему-то почти не упоминается в статьях. Вообще, не мне вас учить, как работать. По времени я вас не ограничиваю.

Мистер Тордж согласно кивнул и уже повернулся, чтобы уйти, как его остановил Драко:

— Подождите, почему вы сказали про незаконное проникновение на территорию Англии? Разве австралийцы не имеют право свободного перемещения по Британскому союзу?

— Такое право имею настоящие австралийцы, но мисс Малхолланд не является гражданкой Австралийского союза. Мне пока вообще не удалось выяснить место её рождения, есть только прошение мисс Малхолланд на въезд в Англию по паспорту княжества Хатт Ривер. — Княжества Хатт Ривер? — удивился Драко.

— В Австралии есть такое опереточное государство, вроде Монако, только оно не признано ни одной страной мира, в том числе и самой Австралией. Княжество Хатт Ривер крошечное, меньше ста квадратных километров площади, но, тем не менее, имеет собственное правительство и деньги. Это одно из самых популярных мест для туризма в западной Австралии. И оно выдает собственные паспорта, точнее сказать, продает! — усмехнулся детектив.— Предполагаю, что именно там Гермиона и купила свой паспорт. Стоит он недорого, всего двести пятьдесят-триста долларов. По этому паспорту можно жить в самой Австралии, но приехать по нему в любую другую страну мира нереально. Поэтому мне очень интересно, каким образом мисс Малхолланд попала в Англию? Ведь границу она не пересекала, по-крайней мере, официально, — закончил пояснение мистер Тордж.

— То есть, получается, что мисс Малхолланд незаконная эмигрантка? — уточнил Драко.

Детектив кивнул в знак согласия, ожидая еще вопросов от Малфоя, но тот просто попрощался с ним.

Когда за мистером Торджем закрылась дверь, Драко снова раскрыл папку и посмотрел на газетную фотографию Гермионы. Та на ней выглядела очень красивой, сексуальной и … вульгарной, как и полагается авантюристке-соблазнительнице. Только вот выражение глаз плохо вязалось с откровенно вульгарным платьем, в них была какая-то затаенная печаль.

— Кто ты на самом деле, Гермиона? — спросил фотографию Драко. Но никто ему конечно не ответил. Он тут же подумал о глотке виски, но, вспомнив об обещании, данном Гермионе, вздохнул. Закрыв папку, он засунул её глубоко в один из ящиков стола.