Возвращение в Хогвартс (джен)

Утром первого учебного дня Альбус в полудреме ползал по своей кровати, отбиваясь от настырно дергающейся подушки. Незадолго до рождественских каникул Роза заговорила ее, устав от постоянных опозданий брата. Альбус перекатывался с боку на бок, нырял под одеяло с головой, пытаясь уползти туда, где должны бы лежать ноги, но подушка, подпрыгивая, преследовала его по пятам. Совсем отчаявшись и с удивлением обнаружив, что он в принципе проснулся, Альбус гневно отбросил одеяло, отодвинул полог и уселся, свесив ноги с кровати. И тут же его взгляд упал на стоящую напротив пустую кровать.

«Ну, замечательно, — раздраженно подумал Альбус. — Мог бы и разбудить».

Небо за окном уже посветлело. Комната была пуста — все ученики уже убежали в Большой зал на завтрак.

Альбус лениво сполз с постели и поежился, когда холодок паркета лизнул его босые ступни. Чемодан стоял у кровати распахнутый. С вечера у Альбуса не было сил его разбирать. Он нырнул в ворох перемешанной между собой одежды в поисках мантии.

— Надо бы попросить Розу научить меня тому заклинанию моментального разглаживания... — задумчиво протянул он, вытягивая из чемодана комок черной ткани.

Он наспех оделся и почти бегом спустился по каменным ступеням башни. Когда он вошел в гостиную, он увидел только Розу. Она развалилась в кресле, перекинув обе ноги через подлокотник, но ее почти не было видно под ворохом пергаментов, накрывающих ее от самой шеи и до колен. Один из них она сжимала в руках, быстро бегая по нему глазами и что-то шепча себе под нос.

— Нам же ничего не задавали на каникулы, — неуверенно сказал Альбус, подходя к сестре. Но у него тут же неприятно засосало под ложечкой: что если он снова забыл про какое-то задание, а после завтрака урок Трансфигурации... МакГонагалл в первый же день лишит Гриффиндор очков из-за его рассеянности, однокурсники его возненавидят, а друзья отвернутся.

— Пусть и не задавали, — ответила Роза, и Альбус облегченно вздохнул. — Но ведь спрашивать будут наверняка. Сегодня МакГонагалл сразу после завтрака. Не хочу снова ударить в грязь лицом, — она вдруг запнулась, подняв глаза и смотря куда-то Альбусу за плечо. — А где Скорпиус? Ты его не разбудил?

Альбус замялся. Сам-то он рассчитывал узнать, где Скорпиус, у Розы.

— Его нет в спальне, — сказал Альбус. — Я думал, он с тобой.

— Ну, со мной его нет, как видишь, — Роза зашуршала пергаментом, сворачивая его в тонкую трубочку. — Он что же, ушел на завтрак, не подождав нас?

Роза начала ссыпать и заталкивать свитки в свою громадную школьную сумку, и Альбус отметил про себя, что в каждом ее движении чувствуется раздражение.

— Всегда же нас ждал! — Роза возмущенно топнула ногой, и Альбус прыснул. Но тут же собрался. Попасть под горячую руку сестры хотелось меньше всего.

— Нет, — замотал головой Альбус, — его и ночью не было. Я просыпался, когда с ужина уже все вернулись. Его не было.

Роза закинула сумку на плечо и внимательно посмотрела на брата.

— Как это — не было? — спросила она, подозрительно прищурившись.

— Вот так, — Альбус пожал плечами. — Он не вернулся с ужина.

— Но его не было на ужине! — воскликнула Роза. — Я-то решила, что он, как и ты, сразу отправился в башню.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине и щебетанием Полной Дамы по ту сторону портрета.

— Он что, не приехал в школу? — наконец спросила Роза.

— Я не знаю, — шепотом ответил Альбус. Он понял, что напуган. Как кто-то мог не вернуться в школу? Уж тем более Скорпиус, который школу так любил. Неужели с ним что-то случилось?

— Я думал, что ты в курсе, — снова заговорил Альбус. — Тебе ведь он писал чаще, чем мне, — он тут же осекся. Тон вышел более обиженным, чем он рассчитывал.

— Он не писал уже несколько дней, — со вздохом ответила Роза.

— Почему вы еще здесь? — раздался строгий голос со стороны лестницы спален мальчиков, и друзья подпрыгнули от неожиданности. В гостиную спустился их староста Энтони МакМиллан. — Хотите остаться без завтрака? — спросил Энтони, переводя взгляд с Альбуса на Розу.

Альбус уже собрался бегом направиться к портрету Полной Дамы, как вдруг его осенило.

— Ты знаешь, где Скорпиус? — спросил он Энтони.

Энтони — староста. Он все должен знать.

— Скорпиус? — переспросил МакМиллан. — Что значит — где? На завтраке, наверное. Как и все, в отличие от вас, — он с укором посмотрел на ребят.

— Нет, — запротестовала Роза. — Альбус говорит, что его не было в комнате ночью, когда все вернулись с ужина. А я не видела его на ужине.

Энтони нахмурился, задумавшись.

— Скорпиус Малфой, — протянул он, будто припоминая, о ком идет речь. — Нет, я не знаю. Мне о нем ничего не сообщали.

Альбус и Роза переглянулись в растерянности.

— Он не вернулся в школу после каникул, — сказал Альбус, уже полностью уверенный в том, что друга в школе нет.

— Вы ведь трое везде вместе ходите, — сказал Энтони. — И вы не знаете, где он?

— Думаешь, мы бы спрашивали, если бы знали? — гневно глянула на него Роза.

— Так, ладно, — вздохнул Энтони. — Отставить панику. Я узнаю у МакГонагалл после завтрака. Хорошо?

Альбус кивнул и хотел ответить, но Роза его перебила:

— У нас урок у МакГонагалл после завтрака, — недовольно сказала она. — Мы сами узнаем.

Она поправила сумку на плече и, развернувшись на каблуках, зашагала к портрету. Альбус еще раз глянул на Энтони, Энтони пожал плечами, и Альбус поспешил за Розой.

— Что-то случилось, — серьезно сказал Альбус, когда они выбрались из скрывающего путь к их башне гобелена. Энтони отстал, и они с Розой остались наедине.

— Что такого могло случиться, чтобы он не вернулся в школу? — спросила Роза. Альбус видел, что его сестра волнуется. И вдруг показалось, что даже больше, чем он сам.

Они пробежали мимо портретов волшебников, приветствующих их после каникул, и ступили на лестницу, которая тут же по воздуху понесла их к нижней площадке.

— Он бы написал, если бы что-то случилось, — сказала Роза, когда они шли по коридору первого этажа, где тишина замка уже растворялась в шуме, раздающемся из-за высоких дверей Большого зала.

— Ты уверена, что он ни о чем таком тебе не писал? — с надеждой спросил Альбус. — Может, он говорил, что задержится дома и приедет в школу чуть позже?

— Нет, Ал, — твердо сказала Роза. — Ничего такого он не говорил. Меня беспокоит то, что он не писал несколько дней. Все каникулы я получала от него в день по письму, и вдруг — ничего.

Альбус насупился. Ему друг писал не так часто, и, к своему стыду, он понял, что обижен на Розу. Он знал, что сам отвечал Скорпиусу не сию минуту, бывало, затягивая с ответом на два дня, но он получил от Скорпиуса за все каникулы только три письма.

— А что это вы так одиноко бредете вдвоем? Где ваша белобрысая компания? — крикнул кто-то из-за стола, когда Роза и Альбус шли по Большому залу в поисках свободного места.

— Джеймс, не лезь, — злобно бросила Роза и зашагала еще быстрее.

С дальнего конца стола, широко улыбаясь, им замахала черноволосая девочка, жестами показывая, что приберегла для них место.

— А где Скорпиус? — спросила Энн, когда друзья влезли на скамейку рядом с ней.

— Его нет, — только и сказал Альбус, неохотно накладывая в тарелку перед собой горячую овсянку.

— То есть как? — снова спросила Энн и повернулась к Розе.

Альбус оглядел Большой зал. Вроде бы все ученики были на своих местах, преподаватели сидели за своим столом. Некоторые из них были заняты поглощением всяких разных вкусностей, кто-то переговаривался, посмеиваясь. Все было как обычно. Почему Скорпиуса нет в школе, а они все ведут себя как обычно?!

— Похоже, он не вернулся в школу после каникул, — услышал он рядом с собой голос Розы. Она сидела, невидящим взглядом осматривая блюда с едой, ее тарелка все еще оставалась пустой.

— Скорпиус не вернулся в школу? — изумилась Энн.

Но она тут же отвлеклась, задрав голову к потолку: в Большой зал одна за другой влетали совы, роняя перед студентами письма и посылки. Крупная сипуха опустилась рядом с блюдом с тостами, чуть не задев его, и протянула лапку с привязанным к ней мешочком Энн.

Энн, пошарив в карманах, опустила в мешочек пять кнатов, и сова улетела, оставив на столе свежий выпуск «Ежедневного пророка». Энн тут же развернула перед собой газету, бегло просматривая страницы.

— Ну да, — проворчала она, — очередная буря в стакане.

— Ты о чем? — спросил Альбус.

Он ковырял вилкой в каше, оглядывая стол факультета в надежде, что вдруг увидит белесую макушку друга. Роза все так же сидела перед пустой тарелкой, казалось, не замечая ничего вокруг.

— Да то, что они пишут, — ответила Энн. — Ах, ты же не выписываешь «Пророк»!

— Отец говорит, что это бесполезная газетенка, — машинально ответил Альбус. — Он предпочитает «Придиру».

— «Придиру»? — Энн поперхнулась тыквенным соком, забрызгав газету. Изображенные на первой полосе волшебники тут же поморщились, обтираясь.

— Он говорит, что там больше правды, чем в «Пророке», — сказал Альбус. — Я не знаю, я не читаю газет. По-моему, в них ничего полезного.

— Ну, как сказать... — проговорила Энн.

— А что там? — спросил Альбус, кивнув на «Пророк». — Что за буря в стакане?

— А, да незадолго до каникул они писали о неком магическом катаклизме, — ответила Энн. — Статья была под авторством Риты Скитер, так что я сразу усомнилась в ее достоверности. Эта особа любит раздувать скандал из ничего. Достаточно несколько месяцев почитать «Пророк», чтобы это понять, — со значением сказала она.

— Что за катаклизм? — спросила Роза.

Она отодвинула от себя пустую тарелку и теперь смотрела на однокурсницу. Альбус, подняв брови, уставился на сестру. Впервые на его памяти разговоры ту интересовали больше еды. Роза только цыкнула и снова повернулась к Энн.

— Незадолго до каникул они писали, — продолжала Энн, не заметив их немого диалога, — что в Нзерекоре был зафиксирован сильный всплеск магической энергии. Скитер в своем стиле описывала это как нечто невероятное, грозящее всему волшебному миру «крупными проблемами», — она в воздухе изобразила пальцами кавычки. — А следующая ее статья была уже о разводе Виктора Крама. А в следующей она пыталась раскрыть махинации на черном рынке. Никакой последовательности.

— О разводе Виктора Крама? — воодушевленно спросила Роза, отчего Альбус невольно поморщился.

Когда они были на Чемпионате мира по квиддичу, где играл Виктор Крам, Роза отдала все свои деньги за его статуэтку, посмотрев матч с его участием. Впрочем, спустя какое-то время, статуэтка таинственным образом исчезла, оставив на своем месте мешочек с десятью галлеонами, каких денег у Розы прежде не бывало.

Но после того матча Альбус видел сестру такой впервые. По возвращении домой Роза до ночи пропадала на заднем дворе, выписывая всевозможные пируэты. Она не давала своему отцу и его, Альбуса, родителям даже поесть, пока они не поиграют с ней в квиддич, и неподдельно обижалась, если видела, что те ей поддаются. Альбус помнил дни, когда родители, продрогшие, возвращались на кухню и набрасывались на горячий суп, приготовленный Гермионой. И с какой неохотой после, впервые в его жизни, они говорили, что на выходные их семья снова едет в «Гнездо». Дом Уизли находился на утесе, под которым всегда бушевали волны, и, если посмотреть на него издалека, он вправду напоминал гнездо. Дом был низким, всего на два этажа, но очень широким, а венчала его просторная крыша с раскинувшейся на ней беседкой.

Розе всегда нравился квиддич, но Альбус был уверен, что одержимой этим спортом его сестра стала после того чемпионата, где блистал Виктор Крам. И стоило Гарри и Джинни Поттерам появиться во дворике «Гнезда» — их уже поджидали Роза и Рон с метлами в руках. И если родители Альбуса не скрывали вынужденного смирения перед своей участью, то отец Розы, напротив, отдавался тренировкам дочери целиком. Альбус хорошо знал своего дядю. И было что-то в его поведении, что не давало Альбусу покоя. Слишком уж много в нем было энтузиазма. И если бы Альбус не знал, как Рон Уизли любит квиддич, Альбус бы наверняка решил, что того гложет чувство вины. И, возможно, подумав об этом, он бы задался вопросом: куда девалась статуэтка Виктора Крама?

— Он слишком стар для тебя, — холодно сказал Альбус и вновь посмотрел на Энн. — А что там с этим всплеском?

— Да ничего, — ответила Энн, пожав плечами. — Странно, что они вообще вернулись к этой теме. Пишут, уже не Рита, что это было вызвано каким-то ритуалом несколькими из местных шаманов. Переусердствовали с заклинаниями, — деловито сказала она и отложила газету.

— И это все?

Энн кивнула.

— Почему ты ее выписываешь? — растерянно спросил Альбус.

— Потому что волшебники читают «Пророк», — усмехнувшись, сказала подошедшая Алисия. — Что у вас сейчас? — спросила она.

Альбус обернулся, поприветствовав однокурсницу, и краем глаза заметил в другом конце зала лица нескольких слизеринцев, в числе которых был Эван Элмерз. Они с нескрываемым неодобрением смотрели на Алисию.

— Твои друзья не очень-то рады тому, что ты здесь, — сказал Альбус Алисии.

Она фыркнула и обернулась, помахав рукой однокурсникам. Те сразу отвернулись, уставившись в свои тарелки.

— Ну и Мерлин с ними, — сказала она, снова поворачиваясь к друзьям. — Будто я не слышу, как они перемывают мне косточки у меня за спиной. Главное, что при мне они по струнке ходят.

— Надолго ли?.. — будто в пустоту спросила Роза. — Послушай! — она вдруг оживилась, воззрившись на однокурсницу. — Ты ведь принадлежишь к очень древней семье, так?

— Ну, так, — хмуро отозвалась Алисия. — И что?

— Я слышала, что древние семьи волшебников тесно общаются.

Алисия рассмеялась так, что все гриффиндорцы, сидящие достаточно близко, повернули головы к друзьям.

— Я поняла, к чему ты клонишь, — все еще подрагивая от смеха, сказала Алисия. — Скорпиус не вернулся, — понимающе договорила она.

— Так ты знаешь об этом? — напряглась Роза.

— Нет, просто я не слепая, — ответила Алисия. — Уизли — один из самых древних родов, — сказала она. — Ну? Со многими чистокровными семьями вы поддерживаете связь?

— Уизли — осквернители крови! — подбежав к Алисии, со смехом крикнул ей в ухо Джеймс. — Вы дружите со слизеринкой, серьезно? — он обернулся к брату, скорчив презрительную гримасу и, не сбавляя темпа, вместе с Лиамом зашагал к выходу.

— Которая во многом лучше тебя, — крикнула ему вдогонку Роза и обернулась к Алисии. После слов Джеймса та как будто сжалась в размерах, и теперь стояла, неловко бегая глазами по сторонам.

— Не обращай на него внимания, — сказала Роза.

— Он глупый, — поддержал Альбус.

— В общем, я о том и говорила, — помолчав, продолжила Алисия. Но теперь она говорила тише. — Не стоит равнять всех под одно.

— Прости, — потупившись, сказала Роза. — Я просто подумала...

— Что я могу знать, где он, — продолжила Алисия.

Она жестом указала Энн подвинуться и втиснулась между учениками, сев на скамейку.

— Я не знаю, — сказала она, посмотрев на Альбуса. — Я еще вчера заметила, что вас двоих нет на ужине. Я-то решила, что вы сразу пошли спать.

— Я и пошел, — сказал Альбус.

— А сегодня увидела, что вас только двое, — продолжала Алисия. — Мои родители не общаются с Малфоями, — сказала она, виновато посмотрев на друзей. — Мне неоткуда узнать.

— Я думала, у вас такая семья, — не подумав, брякнула Роза, но Алисия пропустила ее слова мимо ушей.

Альбус перевел взгляд с Розы на Алисию, но не решился открыть рта.

— Вы что, совсем не общаетесь с другими чистокровными семьями? — спросила Энн, выручив Альбуса.

— Общаемся, конечно, — сказала Алисия. — Но не с Малфоями.

— Почему не с Малфоями? — насторожилась Роза.

— Мама говорит, от них могут быть неприятности, — сказала Алисия.

Альбусу показалось, что Роза хотела что-то спросить, но она придвинула к себе тарелку и плюхнула в нее овсянку так, что брызги разлетелись, испачкав всех вокруг.

— Ваш факультет через пару дней играет с Пуффендуем? — спросил Альбус Алисию, но сам не сводил глаз с Розы. Она сидела и молча ковыряла вилкой овсянку, так ни разу и не поднеся вилку ко рту.

— Ага, — сказала Алисия. — Надеюсь, мы победим. Когтевранцам они продули перед каникулами... а мы продули вам, — Алисия с ухмылкой покосилась на Розу. — Мы просто обязаны выиграть этот матч.

— Продуете и его — кубка вам не видать, — сказала Роза. — Пойдемте на уроки.

— Нельзя опаздывать к МакГонагалл, — подхватила Энн, поднимаясь с места. — А у вас сейчас что? — спросила она Алисию.

— Травология с Пуффендуем. Я читала учебники перед отправлением в школу, — говорила Алисия, когда они вчетвером направлялись к выходу из Большого зала. — И кто бы мне сказал тогда, что Травология станет одним из моих любимых предметов — ни за что бы не поверила! — она рассмеялась.

— Профессор Долгопупс знает свое дело, — закивала Энн.

— Да! — воскликнула Алисия, поворачиваясь к подруге. — Мне интереснее, чем у него, разве что у Эинара. Ну, и у МакГонагалл тоже интересно... Вот только у нее я даже дышать порой боюсь.

Все рассмеялись, и, помахав друзьям на прощание, Алисия направилась к теплицам, а Роза, Альбус и Энн зашагали по внутреннему дворику, плотнее кутаясь в шарфы, к противоположному крылу, где находился класс Трансфигурации.

— Уизли!

Друзья обернулись. К ним бежал Стивен Олдридж.

— Привет, — сказал он, остановившись напротив них и переводя дух, посмотрел на Розу. — Есть разговор.

— Я вас догоню, — сказала Роза друзьям.

Поняв, что им в этом разговоре не рады, Альбус неохотно зашагал прочь, потянув за собой Энн.

— Что это там у них? — спросила Энн, то и дело поглядывая через плечо на Розу и Стивена.

— Не знаю, — буркнул Альбус. — Какая разница?

Альбус переставлял ноги в глубоких сугробах и сам не понимал, отчего он так обижен на сестру. Он уже привык за месяцы учебы, что, кто бы не подошел к ним троим, обращаются всегда именно к Розе. Даже Пивз переставал швырять в детей попавшими под руку предметами, если рядом оказывалась Роза, и тут же подлетал узнать, как у нее дела и не нужно ли ему, Пивзу, надрать кому-нибудь от ее имени причинное место. В пользу Розы, она всегда с надиранием причинных мест справлялась сама.

В кабинете МакГонагалл как обычно стоял легкий полумрак, а сама профессор восседала за своим столом, ожидая, пока все ученики рассядутся за партами.

Альбус сел за ближайшую свободную парту в конце класса, а Энн, зная, что он ждет Розу, прошла дальше и подсела к их сокурснице Джослин Янг.

— Тут свободно? — раздался голос над ухом у Альбуса. Он обернулся и увидел мальчика из Когтеврана, с которым они ехали в одном купе на каникулы.

— Извини, — сказал Альбус, — я жду Розу, она вот-вот придет.

Коннор Гэлбрейд понимающе кивнул и задрал подбородок, выглядывая свободные места. Спустя какое-то время он подсел к Дэвину Саймону со своего факультета.

— С возвращением, ученики! — заговорила МакГонагалл, когда все расселись. Она поднялась из-за стола и вышла в центр класса, сплетя перед собой руки.

Альбус невольно глянул на дверь. Розы все еще не было.

— Надеюсь, вы хорошо отдохнули за время каникул и готовы с новыми силами браться за учебу, — с легкой улыбкой продолжила профессор.

Альбус на секунду застыл на ней взглядом. Он вспомнил, как его тетя говорила, что МакГонагалл помогает укрыть «то самое что-то» в Хогвартсе. И если бы Альбус об этом не знал, он бы точно ни за что не догадался!

МакГонагалл ходила между рядами, пробегая глазами по лицам учеников:

— Мы сегодня с вами начнем изучать новую трансфигурацию. Это уже не спички, и будет сложнее, — она остановила взгляд на Альбусе и, подняв брови, выразительно посмотрела на свободное место рядом с ним. Альбус робко поежился, чувствуя, как начинают гореть его щеки. Он вспомнил недавние слова Алисии и вдруг понял, что ему тоже сложно дышать.

Он неловко посмотрел на МакГонагалл, но не успела та задать вопрос, как дверь с грохотом распахнулась, и в класс влетела запыхавшаяся и совершенно неприлично улыбающаяся Роза.

— Профессор! Простите! — отдуваясь, выпалила она. — Я не уследила за временем...

Роза застыла в дверях, порываясь сделать шаг к партам, но, видно, не решалась.

— Думаю, мы начнем урок с того, — вздохнула МакГонагалл, — что я научу вас превращать людей в часы на примере мисс Уизли, — сказала она. Лицо Розы побледнело. — Проходите, — сказала МакГонагалл и, словно забыв о Розе, зашагала дальше по классу.

— Где ты была? — накинулся на сестру Альбус, говоря так тихо, чтобы никто больше не слышал.

— Сам знаешь, — буркнула Роза в ответ, вытаскивая из сумки учебники и конспекты и раскладывая их перед собой. — После урока, — твердо сказала она, и Альбус понял, что с этой минуты сестра его не слышит. Вся она обратилась к профессору, не упуская ни одного слова.

После каникул, когда Альбус вставал ближе к обеду, а все его свободное время проходило за играми, урок тянулся целую вечность. Без Скорпиуса пришлось совсем тяжко. Розе удалось ухватить пять очков для их факультета, и столько же, к удивлению всего факультета, заработал и Аарон Мансфилд. Но все лавры на этот раз достались когтевранцам. Альбус был уверен, что Коннор Гэлбрейд и Эвелин Бэйлор провели все свои каникулы, зубря учебники, потому что иначе их успех Альбусу объяснить было нечем. Или он не хотел объяснять это чем-то другим. Но эти двое существенно прибавили кристаллов в песочные часы своего факультета.

Когда домашние задания были записаны и весь класс вывалился на заснеженные просторы внутреннего дворика замка, Альбус задержался в дверях, жестом показывая Розе идти дальше.

— Я сам спрошу, — шепнул он сестре, и, дождавшись, пока последний ученик покинет класс, решительным, насколько он был способен, шагом, направился к МакГонагалл под ее удивленным взглядом.

— Профессор, — заговорил Альбус, остановившись у преподавательского стола, — вы случайно не знаете, почему Скорпиуса нет в школе?

МакГонагалл кивнула, но Альбуса насторожило выражение ее лица. Была в нем какая-то грусть, какой Альбус понять не мог.

— Вы волнуетесь за своего друга, Поттер, — сказала МакГонагалл, и то был не вопрос.

Альбус кивнул.

— Он не вернется в Хогвартс, — сказала она, но заметив, как изменилось лицо Альбуса после ее слов, торопливо продолжила. — В ближайшее время. Его отец уведомил меня, что мистер Малфой останется дома на какое-то время. Вам не стоит волноваться.

— А почему его оставили дома? — спросил Альбус.

МакГонагалл пожала плечами.

— Этого мне не сообщили, — сказала она. — Но меня уверили, что он вернется и нагонит всю программу. В этом я не сомневаюсь, — она улыбнулась.

— И вы правда не знаете, почему его не пустили в школу? — резко спросил Альбус и сразу потупился, почувствовав, что переходит черту.

— Мистер Поттер, — сказала МакГонагалл, — даже если бы я знала, я была бы не в праве вам об этом сообщать. Идите на урок.

Альбус, коротко кивнув, направился к выходу. Он уже опустил ладонь на дверную ручку, когда из-за спины его настиг голос профессора:

— Пишите ему, — сказала она. — Даже если он не ответит.

Альбус оглянулся в растерянности.

— Да. Хорошо, профессор, — сказал он и вышел из класса.

— Ну что? — бросилась к нему Роза, только он вышел во двор.

— Почему ты опоздала? — спросил Альбус, хмуря брови.

— Что со Скорпиусом? — не унималась Роза.

— Я не знаю! — ответил Альбус. — МакГонагалл, думаю, тоже. Но она сказала... — он замялся, пытаясь понять, что же он почувствовал в тех ее последних словах.

— Что?

— Она сказала писать ему. Даже если он не ответит, — сказал Альбус.

— Что-то случилось, — уверенно сказала Роза.

— Напишем ему письма сегодня, — сказал Альбус. — После уроков. А вечером отнесем в совятню и отправим.

Роза закивала и, сильнее затянув шарф и ежась от холода, направилась к главным дверям замка.

— Так почему ты опоздала на Трансфигурацию? — спросил Альбус, нагоняя ее.

— О, это невероятно! — воскликнула Роза, словно позабыв обо всем, столько восторга было в ее голосе. — Стивен сказал, что хочет, чтобы я тренировалась со сборной факультета.

— Что? — не поверил своим ушам Альбус. — Ты не можешь тренироваться! Ты не в сборной! И первокурсникам даже нельзя иметь свои метлы. И учителя этого не допустят.

— В том и дело, — сказала Роза. — Стив говорит, что он уже обсудил это с МакГонагалл. Она не против, чтобы я тренировалась, если это будет не в урон моей успеваемости. Свою метлу я и правда привезти в школу не могу, так что придется летать на школьной развалюхе. Но, может, после таких полетов, на своей метле я буду творить чудеса? — она задорно улыбнулась брату.

— Но ведь ты не в сборной, — снова сказал Альбус.

— Да, — покачав головой, отозвалась Роза. — Но Ориан Пасс, она загонщица нашей команды...

— Я знаю, — перебил Альбус.

— Так вот. Ориан Пасс сейчас на седьмом курсе, — сказала Роза, многозначительно посмотрев на брата. — А, значит, следующий учебный год начнется с отборочных на место нового загонщика. И после той игры Стив не хочет видеть в команде никого другого.

— Но ты же отыграла ловцом, — сказал Альбус.

— Ну да, — ответила Роза. — Но мне это не очень понравилось. Мне кажется, быть загонщиком — куда интереснее.

— Ну и ну... — протянул Альбус.

— Что?

— Ты нарушила все школьные правила, а МакГонагалл уже сейчас одобрила тебя в команду, — сказал он.

— Обалдеть, да? — просияла Роза.

— Только вот что... — продолжила она, помолчав. — Тренировка сегодня вечером. Мы напишем письма Скорпиусу! — тут же сказала она. — Только я не смогу пойти в совятню, мне нужно быть на поле.

— Ладно, — сказал Альбус, — я сам их отнесу.

День тянулся все так же долго. На последнем уроке у профессора Бинса Альбус не уснул только потому, что на полях своего конспекта весь урок делал наброски для письма Скорпиусу. Но он не волновался, что попадется, потому что, как все знали, профессор не замечал ничего, что происходит в классе. Даже когда Закари Бутман, мальчик с Пуффендуя, начал покрываться красными пятнами, профессор Бинс этого не заметил. И только когда напуганная происходящим Зои Милтон выбежала из-за парты, чтобы привлечь внимание профессора, тот кивнул другим ученикам, чтобы они отвели Закари в больничное крыло. Альбус тоже не на шутку перепугался, но Роза шепнула ему: «Забастовочные завтраки», и он с понимающим видом ответил «О-о-о» и продолжил делать пометки на полях.

— Что ты пишешь? — спросил Альбус, вытягивая шею, чтобы заглянуть в пергамент Розы.

— Не твое дело, — отмахнулась она, заерзав на ковре так, чтобы закрыть спиной свое письмо.

Учебный день был закончен, на завтра в расписании стояли другие уроки, и пока можно было не волноваться о домашних заданиях. Альбус представил, что было бы, если с ними сегодня был Скорпиус. Наверняка, он не отстал бы от них, пока они не напишут все конспекты, ведь «завтра заданий прибавится!».

Альбус поставил точку в своем письме, еще раз пробежав глазами по конспекту Истории магии, проверяя, ничего ли он не упустил. Аккуратным почерком внизу пергамента он вывел «Возвращайся скорее. Альбус», и зашуршал пергаментом, сворачивая его в трубочку.

— У меня все готово, — сказала Роза.

— У меня тоже, — ответил Альбус.

Она протянула ему свой свиток и поднялась с кресла.

— Пойдем?

Альбус кивнул.

Они вместе вышли из гостиной, миновали все секретные ходы и лестницы, пока не оказались на улице. Махнув брату на прощание, Роза побежала в сторону поля для квиддича, а Альбус неспешно зашагал к совятне.

Во всем Хогвартсе было белым бело. За каникулы снега выпало столько, что Альбус волновался, как бы не утонуть с головой в очередном сугробе. Он, крепко держась за перила, аккуратно поднялся по лестнице, боясь поскользнуться и съехать вниз. И только когда он ступил на площадку у входа в башню, выдохнул, глянув через плечо на скользкие ступеньки, которые ему удалось одолеть. Самодовольно сам себе улыбнувшись, Альбус вошел в совятню и подпрыгнул от неожиданности: на фоне дыры в стене, что служила здесь окном, стоял человек. Он не заметил вошедшего Альбуса и быстро распихивал что-то по карманам, еще не заплатив ожидающей его на жердочке сове.

— Что делаешь? — спросил Альбус, и Коннор, встрепенувшись, выронил несколько предметов из тех, что рассовывал по карманам.

— Ох, Ал, это ты, — облегченно выдохнул он. — Ничего, получаю почту.

Коннор резво опустился на корточки, подбирая что-то, что Альбус разглядеть не успел.

— Правда? — подозрительно спросил Альбус.

Альбус прошел в совятню, выискивая взглядом неясыть, кто-то сказал ему, что они летают быстрее прочих сов. И пока он привязывал к ее лапке два письма, Коннор стоял на том же месте, будто его поймали с поличным.

— Так что у тебя там? — спросил Альбус, выпустив сову в открытое небо.

— Да так, — дернул плечами Коннор. — Посылка по учебе.

Альбус в подозрении сузил глаза, но вопрос застыл на губах, когда со стороны окна послышался шум крыльев. Альбус обернулся, не понимая, почему его сова вернулась назад, но в помещение влетела другая сова, довольно крупная, но исхудавшая и местами лишенная перьев. Она опустилась на жердочку, чуть не упав с нее на пол.

— Ого! — воскликнул Альбус. — Повезло кому-то с совой.

— Это моя сова, — настороженно сказал Коннор.

— Так что, ты не возьмешь письмо? — спросил Альбус. Коннор стоял, не сводя взгляд с совы, но не шевелился.

— Я не жду писем, — тихо сказал тот.

— Наверное, оно от родителей, — предположил Альбус.

— Я не жду писем, — повторил Коннор.

— Оно не тебе, — раздался грубый голос из дверного проема.

В совятню вошел высокий молодой человек с черными, как смоль, глазами и такими же черными волосами, затянутыми в «хвост». Альбус уже видел его прежде, на матче по квиддичу, это был семикурсник Тайлер Скотт, загонщик сборной Слизерина.

— Прочь с дороги, — рявкнул он и, подойдя к сове, снял с ее лапки письмо.

— С чего мои родители пишут тебе? — спросил Коннор, задрав голову. Тайлер был намного выше него и выше любого из своих сокурсников. Здоровый, как гора, он презрительно глянул на Коннора и, поморщившись, сказал:

— Не твое дело.

Коннор сжал кулаки и сделал шаг навстречу старшекурснику, но Альбус схватил его за локоть.

— Что, малявки, хотите со мной потягаться? — рассмеялся здоровяк. — Идите в свои башни, вы же не хотите, чтобы вас поймали после отбоя, да еще и в синяках.

Еще раз глянув на мальчиков, он развернулся и направился к выходу, но тут же замер. В дверном проеме появилась скрюченная фигура с фонарем в руке.

— Никому не двигаться! — грозно прохрипел Филч. — Нарушаем школьные правила?

— Мы ничего не нарушаем, — торопливо сказал Коннор. — Еще пара часов до отбоя, нам можно здесь быть!

— А запрещенные артефакты получать не можно! — рявкнул Филч.

— Мы не получаем никаких запрещенных артефактов! — возмутился Альбус, но краем глаза заметил, как побелело лицо Коннора и как замер Тайлер.

— Сейчас же вывернуть карманы!

Филч дернулся, словно выплюнув слова, и фонарь в его руке заходил ходуном — завхоз был вне себя от восторга. Альбус видел, как тот уже предвкушает наказание.

— Вывернуть карманы! — снова крикнул он, но все мальчики замерли, будто статуи.

Филч сделал шаг, останавливаясь напротив Коннора, чьи руки были опущены в карманы и явно что-то сжимали.

— Сейчас же!

Коннор неохотно вытащил руку, раскрывая ладонь с темным перевязанным лентой свертком.

— Ага! — ликующе воскликнул Филч, выхватывая сверток и подняв его перед глазами. — Заказываем запрещенные штучки. Теперь остальные!

Коннор неохотно высыпал перед собой еще несколько свертков.

Филч с жеманной улыбкой повернулся к Альбусу.

— У меня ничего нет, — сказал Альбус, выворачивая карманы и потянув их за ткань так, чтобы было видно, что они пусты. Он мысленно поблагодарил судьбу за то, что успел отправить письма. Роза бы ему не простила, попади ее письмо в чужие руки, Альбус точно знал.

Филч недовольно поморщил нос и повернулся к Тайлеру Скотту:

— Теперь ты!

— У меня ничего! — ответил тот.

— Карманы! — рявкнул Филч, алчно уставившись на его руки.

Тайлер, передернув плечами, извлек содержимое карманов. Всем содержимым оказалось только полученное минуту назад письмо.

— Вот! — Филч выхватил письмо из его рук.

— Не имеешь права! — крикнул Тайлер, потянув руку за письмом, но Филч резво отпрыгнул назад, Альбус удивился этой резвости от всегда сгорбленного и шаркающего ногами Филча.

— Это моя почта! — повторил Тайлер.

— Так-так... Посмотрим... — пробормотал Филч, разворачивая свиток. — Тоже заказываешь запрещенные штучки.

Но лицо Филча переменилось. Ликующая улыбка сползла с лица, и он затряс перед собой письмо, вертя его и так и этак. Альбус тоже не сводил взгляд с письма. Лист пергамента был чист.

— Здесь ничего нет, — удивленно сказал Филч.

Тайлер самодовольно поднял брови и шагнул к завхозу, протянув руку за письмом.

— Но-но! — сказал Филч, отдернув руку.

— Это мое!

— Здесь явно какая-то черная магия... — проговорил Филч. — Пусть сначала ваш декан ознакомится с этим предметом.

Он сунул письмо в карман и, напоследок подозрительно глянув на Альбуса, зашагал к выходу.

— А вас двоих, — сказал он, уходя, — деканы уведомят о наказании.

— Но Альбус ничего не сделал! — возмутился Коннор.

Филч остановился, обернулся, посмотрев сначала на Коннора, а после перевел злобный взгляд на Альбуса.

— А этого я не знаю, — с противной улыбкой сказал он. — Может вы вместе заказывали эту штуку, — он похлопал по карману и снова направился к выходу.

— Жалкий сквиб, — буркнул себе под нос Тайлер.

Филч молниеносно обернулся, метнув на него гневный взгляд:

— Что ты сказал?! — прорычал он.

Тайлер молчал.

Филч исчез за дверью, спустя какое-то время Тайлер пошел следом, даже не взглянув на мальчиков. Альбус и Коннор остались в совятне вдвоем. Коннор виновато изучал свои ступни, а Альбус в недоумении переводил взгляд с него на дверь.

— Прости, — тихо сказал Коннор, все еще смотря себе в ноги.

— За что? — удивился Альбус.

— Тебя накажут по моей вине, — он посмотрел на Альбуса, и тот увидел, как сложно ему это далось.

— Ну, ты же сказал ему, что я не при чем, — пожал плечами Альбус. — Ладно уж, не впервой. Главное, я свои письма отправить успел. А если не хотим схлопотать еще одно наказание, лучше поторопиться в замок.

Они вышли из совятни на скользкие ступеньки и начали медленно спускаться. На последних ступеньках Альбус все же поскользнулся, так что на покрытой снегом земле он оказался первым, пусть и спускался, подпрыгивая и ойкая. Коннор нагнал его, хохоча, и подал руку, помогая подняться.

— Так что там было? — спросил Альбус, когда они вошли в главные двери замка.

— Где? — спросил Коннор.

— Где-где, — передразнил Альбус, он знал, что Коннор понял, о чем он говорит. — В тех свертках, что забрал Филч. Там что, действительно было что-то запрещенное?

Коннор промолчал, его плечи поникли, и Альбус открыл от изумления рот.

— Там правда было что-то запрещенное!

— Не смотри так, — отмахнулся Коннор. — Ничего такого там не было. Только пара штуковин из «Вредилок». Экзамены через пару месяцев, а я совсем не готов! Я не представляю, как это все успеть! — воскликнул он, оправдываясь.

Альбус нахмурился:

— Решил сжульничать на экзамене? — удивленно спросил он.

— Нет, что ты! — возмутился Коннор, глянув на Альбуса так, что тому сделалось даже немного стыдно.

— Это не жульничество, — сказал он. — Ладно, не совсем жульничество... Это такая штука, чтобы не спать. Говорят, с ней можно не спать неделями. Я думал, что так мне хватит времени подготовиться.

Альбус тяжело вздохнул.

— Вот оно что... — протянул он. — «Отчаянный кутеж на основе кофеина». Ты что, не читал побочные эффекты? Как ты вообще его купил? Это товар с ограничениями по возрасту.

— Там было сказано, что я не буду хотеть спать, мне этого было достаточно, — буркнул Коннор.

— Да, только заниматься ты бы тоже не смог, — со знанием дела сказал Альбус. — Его и продают только взрослым не просто так, — Альбус вдруг рассмеялся, представляя, что бы было, если бы Коннор воспользовался этим зельем. Он вспомнил, как дядя Джордж хвастался его маме этим новым изобретением. Гуляки его расхватывали на раз, Джордж только и успевал создавать новые экземпляры. — Ты бы ходил по Хогвартсу, — задыхаясь от смеха, выдавил из себя Альбус, — вприпрыжку, — он остановился, переводя дух и хватаясь за живот. — Постоянно бы пританцовывал и без остановки повторял что-нибудь вроде «туц-туц», — Альбус задергал плечами, изображая танец.

— Это зелье для гуляк, зависающих в магловских клубах — отдышавшись, сказал Альбус.

Коннор потупился, но через минуту они уже поднимались по лестнице, смеясь на всю школу.

— А этот слизеринец, — заговорил Альбус, когда они остановились в коридоре перед высоким гобеленом, где их пути должны были разойтись, — он твой родственник?

— Нет, — хмуро ответил Коннор.

— Так почему тогда твои родители написали ему письмо?

— Я не знаю, — ответил Коннор.

— Пустое письмо, — сказал Альбус.

— Я не знаю, — повторил Коннор.

— Ну ладно, — сказал Альбус, пожав плечами, — все равно он его не получил.

Он помахал Коннору на прощание и пролез в потайной ход. Но, несмотря на то, что Альбусу начинал нравиться Коннор, он чувствовал: тот ему солгал.