Сэр, простите, ещё кое-что... (джен)

Гулливер радостно плюхнулся напротив, его молчаливый приятель присел рядом, застенчиво улыбнувшись Гарри. Отправив ему ответную улыбку, Гарри отвернулся к окну — на душе его скреблись персидские кошки, толстые, увесистые и когтистые. Папа ушел… ПАПА УШЕЛ!.. Хотелось рыдать и биться в истерике.

Он был домашним мальчиком, очень любил папу и никогда-никогда не уезжал так надолго и далеко. Он вообще собирался учиться на соседней улице в старшей школе до последнего звонка, а потом перейти в полицейскую академию, расположенную тоже недалеко от дома в том же Глендейле.

Носу и глазам стало горячо, и Гарри совсем скорчился в своем углу. Веселый Гулливер недоуменно смотрел на съежившегося Гарри, открыл было рот для глупых вопросов, но всё понявший крылатый друг вовремя пихнул его локтем и тихо шепнул:

— Не лезь, дурак, он же из дома уезжает… это ты к папе едешь, а он, наоборот, от папы…

Гулливер побледнел и тактично заткнулся, состроив понимающую моську. Далее ребята деликатно молчали, кротко дожидаясь, когда их попутчик справится со своими эмоциями. А Гарри попыхтел-попыхтел, пожалел себя, поскулил внутренне да и успокоился — не мог он долго переживать. Это в детстве он умел болеть, когда папа в командировки уезжал, с тех пор его нервы покрепче стали, да и билетик у него имелся на обратный путь — конь Серебрянка. Утерев слезы и нос, Гарри поднял голову и посмотрел на спутников, те внимательно глазели на него и терпеливо ждали, когда он снизойдет до них. Гарри смущенно улыбнулся.

— Я просто не привык ещё…

— Понимаю, — живо отозвался Гулливер и представил друга: — Это Келли Ни, из народа Лоров.

Гарри с интересом глянул на крылатика, отмечая тонкое хрупкокостное, какое-то птичье телосложение, узкую цыплячью грудь, огромные серые глаза и темные волосы, покрытые белым пером крылья, и удивился.

— Ты не ангел?

Тот помотал головой, а Гулливер затарахтел, спеша просветить нового друга.

— Нет, он не ангел, он Лор или Лар, это одна из человеческих рас. Ещё на заре человечества существовало множество разных народностей. Ты читал об этом, Гарри? О людях каменного века, о всяких неандертальцах, кроманьонцах, питекантропах?

— Э-э-э… читал вроде, — осторожно ответил Гарри. — Но рассказов о людях с крыльями я что-то не припомню.

— Но… кажется, д’Эрвильи писал о племени людей-без-плеч, — возразил Гулливер. — Но не в этом суть. Просто в те прадавние времена было очень много разных рас, и многие из них эволюционировали в современных людей… ну например, кроманьонец стал европейцем, неандерталец — северянином-гиперборейцем, а питекантроп — африканцем. Так же и люди-без-плеч трансформировались в крылатых, кстати, среди эльфов такие тоже встречаются — гваделоры, альвы, авариэли, вот.

Гарри малость развеселился с наивного представление дарвена о цепочке питекантроп — африканец, но спорить не стал: кто его знает, может, и правда какое-то древнее доисторическое племя взяло и превратилось вот в таких крылатых недоангелов. Птичьи кости обычно хрупки и разлагаются очень быстро, наверное, по этой причине ученые и не находили в окаменелостях останки лоров. А может, они сами прятали тела своих соплеменников, кремировали, к примеру, разумная же раса, почему бы нет? Зато в памяти людей они, похоже, отметились и даже сохранились, ведь изображают же ангелов крылатыми. Подумав, он поинтересовался:

— Там, перед посадкой, я видел на перроне йети, хочу спросить, они тоже существуют?

— Ты же их видел! — съязвил Гулливер. — Что, глазам не веришь?

— Не верю, — пристыженно буркнул Гарри. Келли с укором посмотрел на дарвена и мягко обратился к Гарри:

— Ты не обижайся на Гулли, это он от волнения бравирует. А йети да, существуют, причем так внаглую пользуются своей известностью, что порой даже обычным людям показываются, а те из них, которые карлики, и вовсе среди людей живут.

— Это как? — удивился Гарри.

— Да ты, наверное, передачи видел с ними, выступают по телевидению, как необыкновенные люди с гипертрихозом, — подсказал Келли.

Гарри как представил их, лохматых волосатиков, так и сложился пополам, дико захохотав. Отсмеялся и спросил:

— Так йети — это люди-великаны?

— Ага! — развеселился Келли. — Они и есть, и, называя йети снежным человеком, ученые, по сути, недалеки от правды.

Гарри снова рассмеялся, от смеха выступили слезы, и он, вытирая их, повернулся к окну. Да так и замер. Поезд ехал по небу — за окном были облака и горизонт. Понятно, почему не слышно стука колес… Гарри придвинулся поближе, положил ладони на стекло и посмотрел вниз: там ничего не было, те же облака, белые и кучевые.

— Ребята! — испуганно позвал он. — Поезд же не летит по небу?

— Нет-нет, — успокоил его Гулливер. — Это портальное пространство. Нейтральные земли мироздания или параллельные дороги, по которым наш поезд перемещается незаметно для остального мира.

— То есть он по земле едет? — уточнил Гарри, успокаиваясь.

— Ну да, — подтвердил Келли. И кивнул за окно: — Смотри, сейчас к Саламанджеру подъедем, тут короткая остановка будет.

Вскоре, как и обещалось, поезд беззвучно выехал из облака-тумана, и Гарри увидел старый длинный склад, возле которого громоздились транспортные клетки, ящики и тюки, несколько волшебников принялись за погрузку, левитируя груз и зверей в багажный вагон. Потом смотритель станции дал отмашку машинисту, и поезд снова въехал в туман, двинувшись дальше. Гарри это очень утешило: действительно, поезд едет по земле, пусть и не по рельсам без привычного перестука колес, но хоть по небу не летит!

Ближе к полудню по вагонам прошлись раздатчики пищи. В дверь купе кто-то постучался, потом она отъехала, и к мальчикам заглянула проводница, мило улыбнувшись, спросила:

— Привет, молодые люди, что желаете на обед?

Гарри вспомнил про сумку с провизией и хотел было отказаться, но его попутчики тут как начали заказывать… аж заслушаться!

— Мне ростбиф с зеленью, кроличье рагу с овощами и тарелку горячего куриного бульона с гренками, — перечислил Гулливер.

— А мне печеные креветки с соусом «Монреаль», суп из морепродуктов и апельсиновый сок с круассаном, — вставил Келли. Подумав, Гарри решил рискнуть.

— Чили с фасолью и говядиной, пожалуйста, — робко попросил он любимое папино блюдо.

— А к нему что? — спросила тётенька.

— Стакан пепси с овсяным печеньем, — смутившись, добавил Гарри.

Раздатчица стукнула палочкой по стальному кубу, стоявшему на тележке, открыла дверцу этой мини-печки и отлевитировала на столик в купе вышеназванные блюда. Что ж, чили оказалось отличное, как раз такое, какое любил отец, и Гарри добавил к нему бутерброд из сумки.

Ехать предстояло долго, целый день, и мальчики после сытного перекуса заскучали: делать было абсолютно нечего. Только в окно оставалось смотреть, когда поезд выныривал из тумана и делал короткие остановки, вот тогда ребятам было на что отвлечься. Средь луизианских болот к вагону приплыла лодочка, с которой в вагон перебрался какой-то зеленокожий тип, Гарри от неожиданности не успел его рассмотреть — он пялился на болото и пытался понять, как поезд не тонет?

Следующие две остановки произошли на Востоке. Первая вроде в Персии, поезд стоял около часа, и этот час пассажиры наблюдали, как в вагон грузится принцесса с толпой невольниц, нукеров и горой очень восточного багажа — ковры, паланкины, матрасы пуховые и шерстяные-волосяные, тюки и рулоны разноцветного щелка, громоздкие сундуки и даже мебель — кресла, пуфики и диваны со столиками-дастарханами… А вдали загадочно маячили купола со звездами прекрасного дворца царя-падишаха.

До Петры пассажиры ехали, малость оглушенные соседством царской дочери, а в самой Иордании и вовсе прифигели, наблюдая погрузку ещё одного восточного дива — циклопа. Полный ребёнок со скромным узелком на палке, но ребёнок высотой в два метра… он очень долго протискивался в узкие вагонные двери, пока их не расширили для него. Взрослые пятиметровые циклопы, провожающие «малыша», лишь лениво почесывались и хмыкали, глядя на потуги мелкого сородича умоститься-укомплектоваться в железную коробочку.

После той остановки Гарри долго отдувался и таращил глаза, не в силах унять изумление — ну ни фига себе у него однокурсники!

Ещё несколько остановочек там-сям, и поезд и время доползли до восьми вечера и Хогвартса. Остановился поезд прямо перед воротами, украшенными гранитными изваяниями крылатых вепрей. Потому что логично говоря: циклопа и кентавра на лодке через озеро не повезешь.

Огромная разномастная толпа заполонила всю площадь перед древним прекрасным замком, у него шесть высоких башен и четыре крыла, переходы-эстакады, террасы-эркеры, прозрачные бельведеры на фасаде перед балконами. Центральная башня самая широкая, она — Часовая, в ней внутри находятся часы. А сверху над часами кабинет директоров.

Гарри совершенно потерялся среди такого великолепия и толпы, но, к счастью, первокурсники были на учете и их никто не забывал. Новичков тут же стали собирать. Перед раскрывшимися дверями встали несколько кураторов и начали подзывать к себе новеньких, звучно выкрикивая:

— Первокурсники, подойдите сюда! Пропустите к нам первокурсников, пожалуйста!

Старшие ребята спешно расступались, пропуская первоклашек к кураторам, а новички обрадованно торопились пройти к зовущим, наконец-то получив хоть какое-то подобие задания. Идя среди ровесников, Гарри с любопытством вертел головой, стремясь увидеть всё и сразу. Ну что сказать… почти Диснейленд. Такой же гигантский сказочный дворец с мостами-переходами, только вместо костюмированных диснеевских персонажей здесь живые диковины вроде кентавров-старшекурсников и леших с дриадами… Где-то позади тяжко грохал ногами циклоп, справа плывет паланкин с восточной принцессой, паланкин несут на своих могучих плечах носильщики-нукеры. Гарри невольно задумывается — а зачем принцессе понадобилось приезжать сюда и учиться среди простых смертных? Ведь ей вроде положено на дому учиться, это к ней должны учителя-гувернеры съезжаться со всего света.

Потом с Гарри кто-то поравнялся и пошагал рядом. Гарри покосился на спутника и смутился, увидев некое рептилоподобное существо — голова дракона на недлинной широкой шее перетекает в плечи на вполне человечьем торсе, чешуйчатые руки, сзади из-под туники выглядывает длинный тонкий хвост. Круглый черный зрачок янтарного глаза ехидно заглянул в глаза ошарашенного мальчишки, от дракона донесся аромат вишни с корицей, только пуще озадачивая Гарри. Но он ничего не имеет против того, чтобы у него был вот такой временный спутник, и дальше они мирно идут вместе.

Пришли в небольшое помещение, в котором новоприбывшие скоренько приводят себя в порядок, потом кураторы провели их в зальчик, где была стойка администратора, от которого дети получили задание заполнить анкеты.

Получив свой листок, Гарри отошел к свободному столику, уселся за него, взял перьевую ручку и принялся ознакомляться с пунктами. Так… сперва имя поставим…

Гарри Коломбо.

Место проживания — Глендейл, пригород Лос-Анджелеса, Калифорния.

В имена родителей/опекунов/прочих родственников Гарри робко вписал:

Мистер и миссис Коломбо.

Решив, что этого достаточно, он перешел к следующему пункту:

Есть ли лошадь — Конь Вселенной, авгур-письмоносец и прочие домашние питомцы? Если есть, впишите в соответствующие графы их имена.

Улыбнувшись, Гарри старательно вывел:

Конь Серебрянка, сокол Кандида, соболь Тополек.

Из чего состоит Ваша волшебная палочка?

Прочитав этот вопрос, Гарри нахмурился, вспоминая, потом аккуратно написал:

Корпус — древесина тополя, в начинку входят: перо авгура-сокола, коготь древоскрипа, волос из гривы Коня Вселенной. Палочка отделана перламутром, рукоятка оплетена волосом из хвоста Коня Вселенной. Создана в мастерской Шикобы Вольфа.

Написав, перешел к новому. Перечитав, недоуменно пожал плечами и покорно вписал названия любимых книг, мультиков, фильмов, кушаний и прочих анкетных мелочей, пока не дошел до главного:

Кем Вы хотите стать, когда вырастете?

Хмыкнув, Гарри честно написал:

Полицейским, как отец.

И тут же, к его вящему изумлению, на пустом, чистом месте под ответом из ниоткуда появился новый вопрос:

Почему?

Опешив от неожиданности, Гарри долго моргал на него, потом поднял лист и заглянул под него. Под ним ничего не было, только гладкая ясеневая столешница. Опомнившись, Гарри мысленно плюнул и торопливо написал ответ:

Потому что это самая благородная профессия, я хочу быть смелым и отважным, как папа, и как он, спасать человеческие жизни.

И с замиранием души читал возникающий на листе вердикт невидимого экзаменатора:

Резюме принято. Ваш факультет на первые два курса — Гриффиндор, на третий-четвертый — Пуффендуй, на пятый-шестой — Слизерин и на седьмой — Когтевран, для развития логики по заданному профилю.

Так же Вам предоставляются личные покои в шестом корпусе внутренней казармы для первого и второго курсов. Добро пожаловать, мистер Коломбо!

Уф… потрясенный Гарри, шумно выдохнув, отер со лба пот. Однако!.. Распределение, чтоб его. Посмотрев, куда сдаются заполненные анкеты, он подошел к стойке и отдал исписанный лист администратору, сухощавому старику с пегими волосами. Возле него на стойке сидела крупная бурая кошка, очень пушистая и усатая, а на табличке перед администратором было выгравировано золотом «А. Филч. Смотритель Хогвартса».

Взяв протянутый листок, старик бережно прибрал его в папку с надписью «Анкеты новичков» и приветливо улыбнулся мальчику.

Дождавшись, когда все справятся со своими анкетами, кураторы снова собрали детей и повели их в общий Большой зал. Войдя, первокурсники с интересом осмотрелись — с высокого сводчатого потолка и с верхних частей стен лился мягкий желтый свет, по-вечернему приглушенный. А выше, за янтарными облаками, каким-то чудом сверкали-переливались звезды на ночном муаре неба. Зал имел форму длинного овала, по центру располагались четыре длинных стола, два покороче и два ещё короче совсем у стен, в соответствии с габаритами пола. Был в зале ещё один, девятый стол, он стоял поперек во всю ширину зала, за ним как раз и сидели директора с профессорами. Оглянувшись, Гарри шагнул к ближайшему свободному месту, так как здесь, похоже, не соблюдались строгие порядки размещения студентов: курсы и факультеты сидели вперемешку, кто с кем хотел. Помимо всего прочего, студенты сидели на стульях, в то время как кентавры и наги стояли за столом. И Гарри это понравилось.

Сев, он оглядел стол — золотые блюда пустовали, но зато были хрустальные бокалы с водой, чтоб горло промочить. Тем временем голоса в зале стихли, все расселись по местам и выжидательно смотрели на главный, профессорский, стол. Широкоплечий детина в центре весело улыбнулся залу и пробасил:

— Ну, Северыч, начнем?

Дождавшись кивка от строго-черного типа, он грузно поднялся и обратился к ученикам:

— Добро пожаловать, дорогие ученики! Я — директор номер один, Мельхиор Менедис. Мои коллеги и я рады приветствовать вас в стенах нашего дорогого, умного и надежного Хогвартса. Но так как за окнами поздний вечер, а на часах натикивает девятый час, то лишние словоблудия в данный момент неуместны. Посему желаю вам хорошенько подкрепиться и разойтись по комнатам к своим мягким и теплым кроватям. Да начнется пи-и-ир!

В ту же секунду на блюдах сами собой возникли яства. Дети издали ликующие вопли и накинулись на кушанья. Гарри, обрадованно посмеиваясь, положил себе в тарелку отварной картофель с укропом и свиные котлеты. В самый раз для легкого ужина. Вскоре на фоне чавканья, звона вилок и ножей раздались первые голоса — новички спешили познакомиться и высказать свои впечатления.

— Я Гермиона Грейнджер, и у меня вопрос: что означал пункт третий «Есть ли лошадь?», кто-нибудь объяснит мне, при чем тут лошадь и зачем она?

— Жаль тебя, Грейнджер, это значит, что ты застряла тут на целых десять месяцев. Поезд будет возить тебя домой только на каникулах. А я вот прямо после ужина отправлюсь к себе домой на своем верном скакуне, который спокойно перенесет меня отсюда, из горной Шотландии, в солнечную Флоренцию, — ответил Гермионе высокий худой старшекурсник.

— Ты Тадеуш? А я Морено. Слушай, не пойму, ты по-польски говоришь, а я на латыни шпарю, так как же мы друг друга понимаем?

— Это магия так устроила, что здесь нет главного препятствия международного сообщения. Все понимают друг друга на всех языках. Удобно очень.

Гарри ел и вполуха слушал, сам пока не спеша никуда и ни к кому. А после сытного ужина кураторы опять собрали новичков и повели во внутренние казармы, расположенные, как выяснилось, внутри замка, что было вполне логично — самые маленькие должны находиться под защитой и наблюдением взрослых.

Пройдя по двору вдоль коридора-галереи, Гарри толкнул дубовую дверь с табличкой «Гарри Коломбо, первый курс» и вошел в свои апартаменты, состоящие из большой спальни, учебного кабинетика с библиотечкой и просторной гостиной с креслами-диванами и камином. Со шкафа пронзительно свистнула Кандида, к ногам кинулся Тополек и радостно заскрипел, а в окно всунулась голова серебристого мустанга и приветливо фыркнула. Погладив своих питомцев, безмерно удивленный и обрадованный Гарри прошел в спальню, где возле кровати его дожидались рюкзак, сумка и сундук с вещами.