Visitation (джен)

Примечания:

Бечено

Джеймс застонал. Он замерзал. И было неудобно. Почему так холодно? И что мешает?

Он глубоко вздохнул и тут же почувствовал, как в носу нарастает чихание. «О нет», — подумал он, поспешив поднять руку, чтобы прикрыть рот, но обнаружил, что она застряла под его телом. Чих сотряс все его существо и чудесным образом поднял еще больше пыли. Он закашлялся и опустил голову, чтобы дышать через одежду… которая были еще более покрыта пылью, чем пол, на котором он лежал.

Как, черт возьми, это произошло?

Ворча и странно сбитый с толку, он сумел кое-как утвердиться на своей заднице. Джеймс прислонился спиной к чему-то еще более неудобному, но, по крайней мере, теперь он сидел немного прямее. Судя по отсутствию зрения, он решил, что его очки все еще скрыты в тоннах пыли и сажи, в которых он только что непроизвольно искупался, и по чистой привычке пробормотал заклинание вызова, только чтобы обнаружить, что ничего не произошло.

Придурок.

Мог ли его день стать еще хуже? Проснуться в грязи, чихать и вдыхать еще больше грязи и узнать, что он превратился в чертова сквиба после жизни, наполненной магией и…

Он замер.

Нахмурившись, он начал ощупывать пространство вокруг себя. Деревянный пол был старым и шершавым. Повсюду были дыры, вероятно, последствия того, что животные по-своему обошлись с природным материалом. Пыль и копоть покрывали землю, он чувствовал, как его пальцы касаются их, когда он проводил рукой.

«Это… ненормально», — внутренний голос подсказал ему уже известное знание о том, что что-то определенно не так. Почему он?..

А потом в голову хлынули воспоминания. Должно быть, он упал в обморок. Иначе он не мог объяснить это себе. Как иначе он оказался бы на загаженном полу своего старого дома?

… Он все еще был в своем старом доме, не так ли?

Прищурившись, он попытался разглядеть очертания, которые имели смысл. Его голова, должно быть, получила более сильный удар, чем он думал, потому что формы вообще не имели смысла. Там были… вещи на полу в нескольких метрах от него и… около того, что выглядело как дверной проем, и… прямо рядом с ним.

Он нахмурился и потянулся к громоздкому предмету. Он был покрыт грязью, как и все остальное в этой комнате, но на ощупь казался таким, как будто когда-то был мягким.

Расчесав пальцами свалявшийся материал, он ахнул. Он знал, что это! Знал, потому что именно он достал его для Гарри! Плюшевый кролик был одной из его любимых игрушек, наряду с оленем, волком и черной, как смоль, но очень пушистой собакой. Его маленькому мальчику всегда было нужно, чтобы она была рядом с ним всякий раз, когда приходило время ложиться спать. Лили или он сам подтыкали ему одеяло, натянув его до плеч, и подкладывали кролика, чтобы тот уткнулся мягким носом в щеку их сына. Без этого он не мог заснуть.

Заметное пощипывание в глазах еще больше ухудшило его и без того нечеткое зрение. Холодные слезы текли по лицу Джеймса, а он цеплялся за плюшевого зверька так, словно от этого зависела его жизнь. Именно сейчас он впервые почувствовал, как его захлестнуло настоящее отчаяние. Оно отравляло каждую клеточку, просачивалось в каждую часть его тела, заражая его. Он не знал, что это значит. Он не знал, как к этому относиться. Отсутствие магии заставило его чувствовать себя беспомощным и потерянным в странной…

Отсутствие магии.

Слова эхом отдавались в его голове, прокручиваясь снова и снова. Нет, нет, этого не может быть!

Он отложил игрушку в сторону и встал на четвереньки. Его руки шарили по грязи на полу в поисках волшебной палочки. Она должна была быть где-то здесь. Прошла целая вечность с тех пор, как он пользовался ею, учитывая, что он стал призраком и ему вовсе не нужно быстро перемещаться куда-то или заставлять предметы парить в воздухе. Однако после всех этих лет он всегда носил с собой призрачную версию своей палочки. Привычка.

После нескольких минут отчаянных поисков его пальцы наткнулись на что-то холодное на полу. Он схватил неприметный на вид кусок дерева и взмахнул им в воздухе.

Ничего.

Его дыхание участилось, когда он снова поднял палочку.

— Люмос!

Ничего.

Этого не могло быть! Нет! Если у него больше не было его магии, что это значило для?..

— Лили!

Задыхаясь, он поспешил подняться с пола. Используя сломанный дверной проем в качестве опоры, он поднялся на ноги. Он даже не заметил, что не прошел прямо сквозь стену. Все еще влажные дорожки от слез охлаждали его по-прежнему замерзшее лицо, но он и на это не обращал никакого внимания. У него было только одно на уме.

Найти Лили.

* * *

Первое, что она почувствовала, было головокружение. Все, казалось, двигалось слишком быстро, и если она чувствовала это даже с закрытыми глазами, то не хотела знать, как это будет выглядеть, если она их откроет. Поворот головы вызвал у нее рвотный позыв. Камень впился ей в ребра, когда она поспешила повернуться на бок, хватая ртом воздух, чтобы подавить тошноту.

Она не знала, где находится, но, с другой стороны, была слишком испугана, чтобы открыть глаза и осмотреться. Однако одно она знала наверняка — земля, на которой она лежала, на ощупь не была похожа на пол библиотеки ее сына.

После пары минут неподвижного лежания на боку она сделала глубокий и успокаивающий вдох. Медленно, она открыла глаза, по одному за раз. Было темно. Это все, что она могла видеть.

Она снова зажмурилась, когда накатила очередная волна головокружения. Должно быть, она получила сильный удар по голове, если даже не могла открыть глаза, лежа на полу.

Оцепенев, она слегка застонала и вдохнула прохладный и странно свежий воздух. Определенно, она больше не пребывала в доме ее сына. Шелест листьев, колышущихся на прохладном ветерке, не оставлял места для сомнений. Кроме того, то, что она лежала на чем-то, что ощущалось как песок, говорило ей, что она находится где-то снаружи, что не имело никакого смысла.

Ее веки дернулись, когда она осторожно попыталась их открыть. Слезы почти сразу же навернулись у нее на глаза, заставив ее замереть. Слезы? Ну, если подумать, то она действительно помнила несколько случаев, когда это случалось, но в прошлом она не придавала этому значения. Думая об этом сейчас, она чувствовала себя как-то странно и, непонятно почему, напуганной.

Ее покрытые коркой грязи руки нашли рядом с собой плоскую поверхность, которую она использовала, чтобы подтянуться. Задыхаясь, она прислонилась к гладкой опоре, позволяя себе успокоится. Ей было нехорошо. То, что она могла разглядеть вокруг, вовсе не оставалось на одном месте, а продолжало дергаться из стороны в сторону. Это снова вызвало приступ тошноты, и она отвернулась в сторону как раз вовремя, чтобы не забрызгать рвотой все, что было перед ней.

Она судорожно глотнула воздух, когда ее желудок снова успокоился. Это было неправильно. Это было совсем неправильно. Что-то было серьезно не так, и то, что она не могла сказать, что именно, только усиливало ее беспокойство. Нужно было понять, где она, а затем — что с ней случилось. Где Джеймс? Он в порядке?

Она провела рукой по глазам и убрала несколько выбившихся прядей волос с потного лица. Примерно в двадцати метрах слева от себя она могла видеть огромное здание и множество темных теней, похожих на деревья. Из-за приглушенного освещения все казалось намного больше, чем было на самом деле, когда она всматривалась в старое здание. Странное чувство дежавю охватило ее. Она бывала здесь раньше.

Слегка дрожа, она медленно отпустила гладкий камень, который использовала в качестве опоры, чтобы держаться прямо. Неуверенно ступая по булыжнику и траве, она подошла к старому готическому зданию с огромными разноцветными окнами, окруженному деревьями. Это была старая церковь.

Воспоминания просочились в ее разум: прогулка по деревне, под ногами хрустит свежий снег, вдалеке поют рождественские гимны, теплый свет, исходящий от волшебных огоньков…

Она резко обернулась и впервые по-настоящему увидела, где она стоит. Кладбище. Повсюду были разбросаны надгробия. Те, что поновее, были выстроены рядами, те, что постарше, выглядели немного покосившимися. Цветы, некоторые увядшие, некоторые свежие, украшали могилы, свечи освещали погруженный в непроглядную тьму пейзаж.

Ее ноги двигались сами по себе, пока она, спотыкаясь, возвращалась к тому месту, где очнулась всего несколько мгновений назад. Ее приветствовали два белых надгробия. Перед мраморными камнями были расставлены свежие цветы, две свечи и венок; свечи облегчали чтение надписей.

Она ахнула и зажала рот рукой, читая имена.

Джеймс Карлус Поттер и Лили Мэри Поттер, урожденная Эванс.

И тогда она поняла, что произошло. Они опоздали. Ритуал не сработал.

Она вернулась в Годрикову Лощину.

* * *

Он бежал по улицам своей родной деревни, спотыкаясь через каждые несколько шагов. Из некоторых окон домов, мимо которых он проносился, лился свет — молчаливое свидетельство того, что жизнь продолжалась после Хэллоуина 1981 года.

Постепенно темнело, пока он, спотыкаясь, брел по мощеным улицам. Ботинок зацепился за незакрепленный камень, и он растянулся на дороге. Он вздрогнул, когда руки коснулись земли. Маленькие, острые камешки впивались в его ладони, оставляя в них пульсацию и боль.

Снова поднявшись на ноги, он поспешил к центру деревни. Он не имел ни малейшего представления, где может быть Лили, но у него было чувство, что она должна быть где-то рядом.

Каменная статуя жертв войны преобразилась в знакомый мемориал, который был установлен здесь на следующий день после исчезновения Волдеморта. Его каменное «я» одной рукой обнимало Лили, другой поддерживало маленького Гарри, который широко улыбался и играл с волосами своей матери. Каменная Лили нежно улыбалась, глядя вниз и прямо на него, пока он стоял там, хватая ртом воздух. Рядом с ней он выглядел настоящим троллем.

Осматривать площадь сейчас, когда солнце садилось, было немного тревожно. Сцены из прошлого проносились в его голове: прогулка поздно ночью, рука об руку, поцелуи украдкой время от времени…

— Лили! — закричал он, разворачиваясь на месте. — Лили!

Ветер слегка усилился и пробился сквозь листья, заставляя их громко шелестеть. Скрипнула ветка, и он резко обернулся. За ярким светом старомодных уличных фонарей ничего нельзя было увидеть. Темное кладбище позади них оставалось устрашающе мрачным без единого проблеска света.

— Джеймс? — осторожно окликнул его тихий голос.

Черноволосый волшебник ахнул, услышав ее голос. Он узнал бы его где угодно.

— Лили!

Он побежал — вокруг жуткой и немного тревожащей статуи, которая навсегда останется застывшей во времени, под старыми уличными фонарями и прямо к покосившимся воротам кладбища. Он не тратил время на то, чтобы остановиться и открыть их, как сделал бы любой нормальный человек. Нет, он ринулся к ним, сделал глубокий вдох, надеясь, что какие-то инстинкты из его квиддичных лет укоренились в его мозгу, и прыгнул.

Пролетая над препятствием, он почувствовал, что его правая нога зацепилась за верхний край деревянных ворот, и он упал лицом в грязь.

— О Боже мой, — услышал он восклицание прежде, чем услышал ее торопливые шаги.

Он застонал, когда маленькие ручки схватили его за плечи и попытались вытащить из мокрой глины. Его руки соскользнули на землю, и он снова чуть не ткнулся лицом в грязь. Нахмурившись, он сел и посмотрел на свою ушибленную руку, которая теперь тоже была грязной. Блестяще.

Следующее, что он осознал, было то, что его повалили на землю, в результате чего его спина теперь тоже была покрыта грязью.

— Лили? — его руки поднялись почти как в трансе и обвились вокруг тонкой талии, которую он не ощущал десятилетиями. У него перехватило дыхание, пока его мысли занимались тем, что произошло. Он еще крепче притянул рыдающую рыжую девушку в свои объятия и прижал ее к своей груди, все время бессвязно бормоча что-то в ее мягкие волосы.

— О, Джеймс! — слезы скатились по его шее.

Она не могла в это поверить. После стольких лет она наконец смогла снова обнять его, снова быть с ним. Она не могла поверить своей удаче. Ее сердце чуть не выпрыгивало из грудной клетки, пока она душила в объятиях мужчину, лежащего под ней (и который защищал ее от грязи вокруг них).

— Ты в порядке? Что случилось? Ты ранен? Где ты был? — вопрос за вопросом срывались с ее губ, не давая Джеймсу возможности ответить на них. — С тобой все в порядке?

Джеймс на несколько секунд прижался губами ко лбу Лили и просто наслаждался ощущением ее волос, щекочущих его нос, ее нежной кожи под его потрескавшимися губами, прежде чем отстранился и мягко оттолкнул ее от себя. Ворча, он медленно сел и потер грудь.

— Я думаю, я только что сломал ребро или два, но в остальном… Как ты? Почему ты здесь? Нет, подожди, я знаю, почему ты здесь. Я сквиб, Лили! Чертов сквиб! Весь этот бардак превратил меня в маггла, и я ничего не могу с этим поделать!

Лили молча слушала мужа, когда он начал эту тираду. Его грязные и, что примечательно, кровоточащие руки рассекали воздух, когда он дико жестикулировал. Его черные волосы, так похожие на волосы Гарри, торчали во все стороны, как и всегда. Его круглые очки постоянно сползали с носа, как и всегда, и его красивые карие глаза искрились жизнью, как и примерно двадцать лет назад. Он выглядел так же, как в ночь Хэллоуина.

Джеймс остановился и смущенно моргнул, когда громкий вздох вывел его из приступа паники. Он поднял одну бровь и не смог сделать ничего, кроме ворчания, когда Лили снова бросилась вперед и повалила его обратно на землю.

— Ох, это было обязательно, любимая? — простонал он и посмотрел в заплаканные зеленые глаза. — Ты в порядке? Что случилось?

— Это сработало, — голос Лили был едва слышен, когда ее взгляд перескочил с одного карего глаза на другой, затем на слегка приоткрытые губы и снова вернулся к его глазам. — Это в самом деле сработало!

— Что сработало? — непонимающе спросил Джеймс и слегка подпрыгнул, когда громкое рыдание вырвалось у его жены. Его глаза резко расширились, когда он увидел, как набухают слезы и проливаются, увлажняя мягкие рыжие ресницы, когда они касались мягких, слегка раскрасневшихся щек. Он был совершенно потерян. — Лили?

— Ритуал! Это сработало!

Черноволосый волшебник ничего не понял. Ритуал? Какой ритуал? Как раз в тот момент, когда он собирался спросить это вслух, дрожащий голос Лили достиг его ушей. Она широко улыбалась.

— Мы живы! — сказала она, наклонилась и прижалась губами к его губам.