Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

Тейнуэт сиял огнями. В тавернах за столами, уставленными всем лучшим, что было в меню, собрались хранители. Помимо Дня хранителя был еще один немаловажный повод для веселья. Распространение Бездны удалось предсказать. Новую стену построили ровно за сутки до того, как на пустыре между городом и стеной появилась трещина.

Хранители с радостью думали о том, что больше не придется поспешно, на грани своих возможностей, строить стену, отражая атаки существ. Больше никому не придётся оставаться прикрывать.

Все славили нового верховного хранителя, благодаря которому это удалось. Вэйн, конечно, говорил, что главная заслуга принадлежит Кире и ее сыну, Хельму, но весь Тейнуэт знал, что в основе была его идея.

. К своему удивлению, Вэйн совсем не испытывал радости, что их изобретение сработало. Его не покидала мысль, что додумайся он до этого раньше,— сколько людей осталось бы в живых, особенно Миен и Гинт.

Сидя в Златоверхом с хранителями опасной зоны, Вэйн пил уже второй бокал полынного вина, а может и третий. Он уже потерял им счет, но совсем не чувствовал себя опьяневшим. К сожалению Вэйна о том, что раньше не нашел способ предсказывать распространение Бездны, недавно присоединилось еще одно неприятное событие. Думать про него не не хотелось, но мысли об этом без конца лезли в голову.

Последние дни до Вэйна то и дело доходили слухи о браке Лейты с сыном одного из наиболее влиятельных вельмож Долины Солнца. Об этом говорили люди, приезжающие по разным делам из степи. В основном торговцы.

Вэйн гадал, что же произошло. В памяти всплывали последние дни проведенные с Лейтой. Она была у него дома. Прочитала все четыре книги Хозяев Огня. Рассуждала о неизведанности судеб, разглядывала кусочек янтаря с пауком и бабочкой. Листала альбом, восхищалась его рисунками.

На последних шести была она сама. Вот она с Тенью высоко в небе. Вот в она в меховом капюшоне и сверкающей свирте на фоне золотой листвы. Еще пара рисунков, где она в замке. И наконец, она с Тенью в горячих источниках Кипящего озера. Глядя в сияющие глаза Лейты, Вэйн сказал, немного смутившись, что тоже по ней скучал.

Он пытался ещё ее рисовать, но после травмы рука не слушались. Штрихи получались неровными и размашистыми.

Лейта гладила его руки, говорила, что он непременно восстановится.

Предложила поехать отдохнуть в к Кипящему озеру. Вэйн тогда ответил, что отдохнуть нужно половине Тейнуэта, а особенно всем хранителям опасной зоны; нехорошо будет, если уедет он один. Лейта грустно склонила голову. Вэйн чувствовал, что она его понимает.

Потом он выступал перед Советом. Во время нашествия гигантов многие хранители сбежали. Были те, кто ставил на стену вместо себя учеников. За время нашествия людей без перстня погибло и пропало без вести около двадцати человек. Не считая тех, кто погиб во время роста Бездны. Много документов было уничтожено. Среди них контракты хранителей и журналы с записями, кто из хранителей стоял на какой башне.

Эйвин объяснил ему, что стражи порядка в Тейнуэте не хотят связываться с хранителями, чем бы они ни занимались. За время нашествия гигантов несколько хранителей остались калеками. Несколько детей лишились родителей. Нужно было найти деньги, чтобы выплачивать им содержание. Тех, что город получал из налогов, едва хватало на основные нужды.

К счастью, гигантов становилось все меньше. Они начали менее проворно взбираться на стену. Стали менее подвижны, их стало легче убить.

В их телах поселились гигантские жуки, с локоть длиной, и съедали их изнутри. Вскоре гиганты совсем исчезли. Жуки стали пищей для распространившихся во множестве существ, напоминающих гигантских сколопендр. На стену они карабкались легко, но справиться с ними было не трудно.

Пришло время, когда клан Солнца должен был покинуть Землю дождя. Лейта в последний проведенный вместе вечер сказала, чуть смущаясь, что может остаться, лишь став его женой. Вэйн знал, что на юге люди считаются мужем и женой лишь вступив в любовную связь.

Тогда это казалось Вэйну пределом его желаний, но, с другой стороны, еще не закончился траур по погибшим. И не подобало, чтобы верховный хранитель и сестра императора заключали брак во время траура. Тем более, что траур в его семье. Посмотрев на Лейту, Вэйн почувствовал, что она тоже это понимает. Из головы не выходило воспоминание, как они постояли немного обнявшись, а потом она запрыгнула на спину Тени, ожидающей её у домика Вэйна.

На следующий день Вэйн в золотом плаще верховного хранителя вместе с отцом и братом благодарили императора за помощь.

Глава клана Солнца в черной мантии и короне-полумаске ответил, что всегда готов помочь своим подданным. Его свита в широких черных одеждах и шлемах-полумасках изящно склонила головы в знак согласия. Вэйн задержался взглядом на маленькой грациозной фигурке, стоящей с краю.

Потом множество людей с изображением солнца на доспехах, все как один, сели на драконов и взмыли в небо.

. Вэйн вскоре написал Лейте. Обещал, что они будут вместе, когда получится предсказать распространение Бездны за стену. Писал, что хочет убедиться, что ее не постигнет судьба жены его предка, которого тоже звали Вэйном.

. Спустя неделю пришел ответ. Лейта писала, что еще никто так не беспокоился о ней как он. И что она очень скучает по нему. Но из Бездны вылетают стаи летающих существ, напоминающих серокрылов, иначе она давно бы прилетела. А потом Вэйн перестал получать от нее письма. Его это тревожило, он написал Ферну, написал даже самому императору. Ответа не было. Так продолжалось чуть более полугода. Потом до него дошли слухи о ее браке.

— Да не может такого быть! — прервала его размышления Эйла. — Я тебе говорила и еще раз скажу. Не такой человек эта твоя куколка. Она если полюбит кого, то на всю жизнь. В людях-то я хорошо разбираюсь.

— Да, тебе бы съездить, спросить, — прибавил Шайн.

— Да, — поддержала его Эйла, — чую, — тут какая-то мутная история.

— Чего тут спрашивать?! — ответил Вэйн. — Посмотрела она на меня, после того, как погибла Миен, и подумала: “К мансеру ей такой муж”. И правильно. Поддерживаю. Он снова налил себе целый бокал полынного вина и быстро выпил.

— Ты же сегодня на стену собирался? — спросил Шайн.

— Собирался, — ответил Вэйн. — И что?

— Пьешь столько зачем? Говорят: “Бездна пьяных не любит”.

— Я с ней тоже в любовную связь вступать не собираюсь, — ответил Вэйн. Он взял бутылку полынного вина, допил прямо из горла и вышел из Златоверхого. Хотелось побыть одному.

Вэйн шел по пустынным улицам Тейнуэта и думал о том, что у Лейты имелось немало причин предпочесть ему человека из знатной семьи Долины.

“Ну конечно, — думал Вэйн. — Ему не нужно думать, где он совершил ошибку! И он, конечно, одаривает Лейту любовью, которой она достойна!”

Вэйн хорошо представлял, как молодые люди из знатных семей Долины обращаются с девушками. Сравнивал с собой. Вспоминал, как порой сидел, неподвижно глядя в одну точку. С задержкой и невпопад отвечал на вопросы Лейты, и то, что она его бросила, совсем не казалось ему неожиданным.

“У него нет города, где творится мансер знает что!" — думал Вэйн.

Вспомнилось, что находить, кого поставить на башни, становилось все труднее. Хранители не хотели выходить на стену чаще, чем два раза за семь дней. Как и всегда в таких случаях, совет издал указ, что беглые хранители, вернувшиеся до роста Бездны, освобождаются от наказания за побег и прочие преступления. Многие вскоре действительно вернулись. Правда, Вэйну все это очень не нравилось. Его просто выводило из себя, что никто не ответит за гибель новичков. Отец был полностью с ним согласен, но другого выхода они не видели.

Вэйн снова посмотрел на небо, подернутое темными тучами.

— Он с радостью поедет с Лейтой к Кипящему озеру! — продолжал размышлять Вэйн. Да и траура в его семье нет!” — при этой мысли Вэйн грустно вздохнул.

“Ты все сделала правильно, — сказал он обращаясь к Лейте. — Не нужно жертвовать собой ради меня и моей земли. Я очень хочу твоего счастья”. Вэйн с улыбкой посмотрел на подернутое осенними сумерками небо. Холодный ветер бросил ему в лицо капли дождя. “Только… Почему ты мне сразу все не сказала? — продолжил Вэйн. — Я ждал…надеялся… Думал, я не один”.

Холодный дождь, который до сих пор лишь накрапывал, теперь полил во всю. Вэйн от него не закрывался, сейчас дождь даже радовал.

Так он всю дорогу разговаривал с Лейтой. То хвалил за то, что она избрала для себя лучшую долю, то укорял, что дала ему ложную надежду.

Добравшись до дома, он мгновенно сделал свою одежду сухой, используя дар. Потом тщательно вымыл кухню и свою комнату. Что бы ни случилось, это не повод жить в грязи. После этого достал из большой шкатулки с письмами письмо от Зена. Перечитал его, наверное, десятый раз, и снова оно навеяло на него долгие грустные размышления.

Последнее время Вэйн со дня на день ожидал распространения Бездны за стену.

Как раз тогда он получил от Зена приглашение на его свадьбу с Саруной.

Вэйна это не удивило. Он знал, что Саруна давно влюблена в Зена, и понимал, что нехорошо наследнику жить одному. Только приехать не мог. Нужно было проследить, как поведет себя Бездна.

Спустя несколько дней он получил письмо от Зена.

“Да прибудет с тобой солнце, брат,— писал Зен. — Я понимаю, что Миен стоит того, чтобы оплакивать ее вечно. Понимаю, что должен вечно хранить память о ней, и не помышлять о других девушках. Только прости, брат. Я так не могу. Я будущий князь. Должен помогать отцу решать дела Земли дождя. Потому не могу жить в том беспросветном мраке, что накрыл наш Бонтихил, да и весь мир после того, что с ней стало.

Когда мы вернулись в замок, вещи Миен лежали там, где она их оставила. Более полугода я каждый вечер ждал ее в спальне. Миен долго не ложилась, пока не сделает то, что что считала нужным. Потом каждый раз я вспоминал, что она не придет. Остаться прикрывать — был ее выбор. Я должен его уважать.”

На бумаге были следы капель. Похоже, Зен плакал, когда писал это письмо.

“Прости, Вэйн, я так не могу. Так от меня будет мало толку. Потому я убрал все ее вещи в сундук. Потом написал Саруне.

Это вы, хранители, можете горевать всю жизнь. Ты даже умудрился расстаться с Лейтой. Подумать страшно, что тебе пришлось для этого сделать. Я рад что у тебя был достойный повод не приезжать на нашу свадьбу. Можешь и дальше на меня обижаться. Твой брат, Зен.”

Вэйн размышлял над тем, что должно было произойти, чтобы его обычно спокойный, сдержанный брат написал такое письмо.

Похоже Зену было еще хуже, чем ему сейчас. Но почему-то теперь это было безразлично. Вэйну пришла в голову мысль, что он умер тогда за стеной, а Ферн при помощи уникальных свойств своего дара создал из него что-то напоминающее живого человека, чтобы утешить сестру.

В общем, какая разница? Сейчас нужно было надеть доспехи и идти на стену. И городом править тоже надо, раз избрали.

. Вэйн открыл небольшую шкатулку из полупрозрачного камня. По комнате сразу же разлился нежный тонкий аромат.

“Ну что же Миен, тебя съели существа, а я все равно, что мертвый. Будем же теперь вместе”. — Сказав так, он надел ладанку Миен себе на шею.

По дороге на стену ему то и дело вспоминались истории, рассказываемые пьяными хранителями, про пьяных обкуренных хранителей, которым мерещились прекрасные обнаженные девушки, выходящие из Бездны.

Истории эти различались незначительными подробностями. Но заканчивалось все тем, что постепенно хранитель понимал, что это существа, а потом рассказчик со смехом прибавлял, что больше у него не было детей.

. Прекрасные обнаженные девушки из Бездны так и не вышли, хотя существа выходили парами. Только справиться с ними все равно было легко.

. Небо над горами стало розовым. Там за ними простиралась степь. Вэйн вспомнил, как раньше, глядя на склоны южных гор, он с нежностью вспоминал о Лейте.

— Ты все сделала правильно, — сказал он, вновь обращаясь к ней. — Не нужно связывать жизнь с таким глупым человеком, как я.

Позади послышались шаги: пришел хранитель, чтобы сменить Вэйна.

О том что он глупый, каковым себя ощущал, хранителю было знать не нужно.

Вэйн быстро ополоснул себя дождевой водой, принял исполненный благородства вид и учтиво поприветствовал хранителя.

. Потом, дома, ему снилось, что Бездна заполнена разорванными телами людей и существ. Надо всем этим возвышался трон из человеческих костей. Темная человеческая фигура на нем. Открывает рот полный острых, как иглы, зубов. Кидается к нему, на ходу превращаясь в чудовище. Вэйн понял, что это Куно-Муно, госпожа Великой Бездны. В детстве он прочитал о ней немало легенд.

Куно-Муно бросилась на него подобно бешеной собаке. В страшной ярости за то, что не дал Бездне распространяться за стену.

Вэйн выставил вперед руку. Куно-Муно вцепилась в нее со страшной злобой. Вэйн почувствовал, как множество игл прокололи его кожу и яд распространяется по телу.

Звонил колокол, означающий вечернюю смену хранителей. Проснувшись, Вэйн несколько секунд смотрел на свою укушенную во сне руку, и ему казалось, она еще болит. Вспомнив, что этой ночью он снова на шестой башне, Вэйн хорошенько ополоснулся холодной водой и начал надевать доспехи.

. Немного подташнивало, но Вэйн подумал, учитывая сколько он пил на празднике, что это не удивительно.

В дверь постучали, там стояла Эйла.

— Пушистик, с тобой все хорошо? — спросила она.

— Конечно, — ответил он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более беззаботно.

Эйла улыбнулась и они вместе направились к канатной дороге. Вэйн думал, что пока у него есть такие друзья — он не один, а ещё, что с полынным пора завязывать.

. Что же касается Зена, то Вэйн понимал, что его отсутствие на свадьбе сильно его обидело, и он решил как можно быстрее примириться с братом.

Повод представится неожиданно быстро.

Спустя неделю после постройки новой стены из Бонтихилла пришло трагическое известие. Во время охоты от укуса мансера погиб князь.

Вэйн ехал по серому Бонтихиллу, отвечая на приветствия встречающих его людей. В последнее время он привык терять близких. И все же происходящее казалось ему странным: Бонтихилл остался прежним, а отца не стало.

"Каким же все здесь будет без него?!"

— Смотри, Малька, — услышал он в толпе,— вот тот хранитель, что нас тогда спас.

— Тот, с девушкой на драконе? — спросил женский голос.

— Да, этот.

— Так он, получается, княжеский сын, — прибавил еще чей-то голос.

Обернувшись, Вэйн увидел, в толпе парня и девушку с маленьким ребенком на руках. Вэйн узнал тех крестьян, что искали в горах козу во время его первого полёта с Лейтой.

“Вот почему он женился на своей Мальке, а я на Лейте — нет?!” — подумал Вэйн.

Вспомнилось нашествие существ, затем траур по погибшим.

"Нет, — сказал себе Вэйн, в пятый раз прокрутив все это в голове, — дело не в существах и трауре… Просто я больше всего боялся, что Лейта погибнет, а виноват буду я... Потому было спокойнее, что она далеко... В итоге Лейта нашла того, кто не боится… И правильно сделала”.

За такими мыслями Вэйн не заметил, как доехал до замка. Он удивился, насколько там все изменилось. При Миен замок и парк просто были наполнены теплом и радостью, а в воздухе, казалось, витал запах пирога с мясом. Теперь же все вроде бы осталось тем же, но стало пустым, чужим, холодным. Вэйну даже не верилось, что раньше это место было его домом.

. Оставив коня в стойле, он направился к замку. Попавшиеся на встречу двое людей из дружины поприветствовали его. Потом он услышал радостный детский крик:

— Вэйн! — и девочка с густой шапкой темно-рыжих кудрей подлетела к нему и крепко обхватила руками. Вэйн обнял ее, взял на руки. Зеленые глаза малышки Тиа радостно блестели. Как же она выросла за эти два года!

— А где Боа-Боа? — спросил Вэйн.

— Её укусил мансер, — грустно сказала Тиа. — Как и дедушку.

“Что-то тут мансеров больше, чем в Тейнуэте,” — подумал Вэйн.

— Да,— ответила Тиа: похоже, она легко читала его мысли. — Слышала, садовники часто находят мертвых мансеров, убитых даром.

Рассказ о мертвых мансерах вызвал у Вэйна ощущение какой-то неправильность происходящего. Осторожно поставив Тиа на землю, он взял ее за руку и они направились к замку.

Там теперь тоже все казалось чужим. В главном зале было пусто.

— Наверно, папа в комнате дедушки — сказала Тиа. — Он хотел разобрать его вещи.

— Идем туда,— сказал Вэйн. — Очень хочу его увидеть. Соскучился.

— Пойдем, — сказала Тиа. — Папа очень обрадуется. Он очень по тебе скучал и жалел, что написал какое-то письмо.

— Ты читаешь папу? — удивился Вэйн.

— Да, — учитель научил меня ходить бесшумно. Я подхожу и узнаю, о чем папа думает.

— И о чем же? — спросил Вэйн. И тут же понял, что об этом спрашивать не стоило.

— Вспоминает, как собирал кости хранителей, которых съели…— лицо Тиа стало не по детски серьезным. — А еще, как мама его поцеловала… В последний раз.

Воображение Вэйна быстро нарисовало ему эту картину. И снова возникло ощущение, что всего этого можно было избежать.

. Тут его словно охватил поток нежной теплой энергии, напоминающей прикосновение первых весенних цветов. Вэйн не сразу понял, что это дар малышки.

— Ты чего? — спросил он, пытаясь освободить свою руку, но Тиа крепко его держала.

— Тебе больно, — сказала она.

— Нет,— немного смущаясь улыбнулся Вэйн, — это не больно. Просто грустно.

— От того, что маму съели?

— Да… а еще, что не смог ее защитить.

— А почему не смог?

— Дар закончился. Существ было много… Я хотел, чтобы я умер, а она осталась жива. Не получилось.

Тиа задумчиво молчала.

— А можно было сделать так, чтобы и тебя и маму не съели.

Вэйн задумался:

— Наверное… Я тогда об этом не думал, — сказал он и вдруг понял, что это и была ошибка. Оставаясь прикрывать, он всегда настраивал себя на то, что погибнет. Тогда становилось не так страшно. Только в итоге погиб не он, а Миен и Гинт.

“Если бы я поставил цель остаться в живых!.. — подумал Вэйн. — Тогда, быть может, я и додумался до того, что под телом существа можно выжить. Можно было бы спрятаться между лестницей и стеной… сделать так чтобы несколько существ упали сверху и прикрыли нас собой… Между лестницей и стеной было достаточно места, чтобы не быть раздавленными существами…— промелькнуло у него в мозгу. — Еще, если бы я думал, как остаться в живых, мог бы раньше додуматься до того, как предсказать рост Бездны”.

. Только ругать себя за это Вэйну больше не хотелось. Напротив, его охватила радость от того, что он нашел наконец-то ошибку. Ту самую, которую ощущал все это время, но не мог найти.

— Ферн из клана Солнца по прежнему твой учитель? — весело спросил он Тиа.

— Да, он прилетает каждое полнолуние. Дает мне задание.

— Его задания не слишком сложные?

— Нет. Мне нужно тренироваться. А то существа съедят.

— Это учитель тебе говорит?

— Нет, это я сама знаю.

“Даже малышка это понимает, — подумал Вэйн.— Люди на стене не должны гибнуть. И я, как верховный хранитель, должен об этом позаботиться”.

— Твоя мачеха тебя не обижает? — спросил он Тиа.

— Нет, она старается быть очень хорошей.

— У неё получается? — усмехнулся Вэйн.

Тиа лишь улыбнулась в ответ.

. Они шли по большой галерее замка среди портретов предков. Вэйн помнил, что кабинет отца находится в конце, правда забыл, куда свернуть: направо или налево.

Зато это отлично знала Тиа.

. В комнате отца все осталось таким же, как было в детстве Вэйна. Старинный темный паркет. Дубовая обшивка стен. Два больших сводчатых окна, полуприкрытых темно синими шторами. Массивный дубовый стол на котором ровными стопками были разложены документы, а над ними возвышался старинный светильник с пятью свечами.

. В углу на старинном кожаном диване сидел Зен и читал какое-то письмо.

Несколько секунд Вэйн наблюдал за братом. Серая одежда. Распущенные длинные белые волосы: последнее время брат не собирал их в хвост. Лицо Зена просто светилось нежностью. Вэйн предположил, что причиной тому было содержание письма.

— Что там? — спросил Вэйн.

Зен поднял голову. Увидев Вэйна, он быстро отложил письмо, встал и почти что подбежал к нему. Вэйн смотрел на брата и улыбался.

— Прости за то письмо, брат, — сказал Зен.

— Я никогда на тебя не обижался, — сказал Вэйн, — ни за письмо, ни за брак с Саруной.

— Правда?!

— Правда, — ответил Вэйн и улыбнулся.

Братья крепко обняли друг друга.

— Только я правда не мог приехать.

— Я знаю, брат, — ответил Зен. — Получилось предсказать рост Бездны?

— Получилось, — ответил Вэйн.

— И больше не придется прикрывать?

— Не придется, — ответил Вэйн.

— Я нашел в вещах отца письма, которые ему писала мама. И их портрет, когда они были молодые.

Вэйн подошел к дивану и взял одно из писем. Ровный, четкий, веселый почерк:

“Да пребудет с тобой солнце, Гвин, — писала мама. — Вот и я получила перстни..."

Дальше шло описание разных событий, касающихся людей, которых он не знал.

"Я все думаю, как можно покончить с разбоем в Тейнуэте. Мало того, что новички вынуждены отдавать им половину всех своих денег — недавно я узнала, что это касается так же начинающих хранителей. Стражи порядка боятся с этим связываться. Хранители с сильным даром и без того устают на стене. Грустно, что больше всего достается моим соотечестенникам. Мы привыкли доверять людям и не видим исходящую от них опасность. Многие жители Земли небес за это поплатились. Думаю, чтобы прекратить это, хранители должны объединиться и дать разбойникам отпор. Только если хранители будут воевать друг с другом, смогут ли они выстоять против существ?

До встречи, твоя Мира.”

Положив письмо в шкатулку, Вэйн задумался: как верховный хранитель, он должен заботиться о том, чтобы в Тейнуэте было безопасно. У него было достаточно времени все проанализировать и понять, что стражи порядка с этой задачей не справятся.

И существует средство, о котором он в последнее время думал все чаще, — тайные кланы Долины Солнца. При одной мысли о них становилось не по себе. Подобное в Земле дождя считалось преступлением, но другого эффективного способа Вэйн не видел.

Кроме того он отлично знал, что тайным кланам запрещено применять свое искусство за пределами Долины. А это означало, что ему понадобится согласовать это с Хозяином Огня и с императором.

— Смотри, — сказал Зен, прерывая его мысли. С небольшого портрета смотрел их молодой отец, обнимающий маму. Вэйн заметил удивительное сходство с Зеном.

— Как с ним это случилось? — спросил он. — Отец хранителем был. Стрелы в воздухе останавливал. Неужели с мансером не мог справиться?

— Он с ним справился. Рядом на земле лежал мертвый мансер, — сказал Зен. — Жалко, поздно!

— Крылья мансера шумят во время полета, — сказал Вэйн. — Как он вообще подпустил его к себе?

Зен задумался.

— У отца было больное сердце, — сказал он. Однажды мы вернулись домой, он сел прямо на пол у стены и стал часто дышать. Целитель объяснил, что это от того, что его сердце бьется слишком часто. Предположил, что это может повториться. Отец тогда сказал мне: “Забудь”. Ну я и…

— Понятно,— грустно вздохнул Вэйн. — Я хоть на похороны-то не опоздал.

— Нет. Прощаемся с отцом завтра, — грустно ответил Зен.

Братья сидели на диване прижавшись друг к другу и перечитывали мамины письма. Малышка Тиа играла в углу. После смерти Миен она боялась оставаться одна.

В комнату склонив голову, прикрытую серым капюшоном, вошла Саруна. Выглядела она печальной.

— Рада видеть тебя, Вэйн,— сказала она, слабо улыбнувшись.

— И я рад тебя видеть, — сказал ей Вэйн, — Добро пожаловать в семью.

На следующий день братья предали земле прах отца рядом с могилой их матери.

В память о покойном князе, трактирщики угощали всех бесплатно по традиции Земли дождя. Вечером, когда вся дружина собралась в главном зале за поминальной трапезой, снаружи замка послышались звуки напоминающие сильный шум ветра.

Братья вышли во двор посмотреть в чем дело и увидели, что на вымощенную серым камнем площадку перед замком опускается золотой дракон.

Два всадника в серой одежде непринужденно спустились с его спины. Один из них был мужчина средних лет. Во вьющихся темных волосах поблескивала заметная седина. Большие черные глаза с необыкновенно ярким блеском живо оглядывали все вокруг. Он поднял руку, приветствуя братьев. Вэйн заметил многочисленные лучи и сейнурский перстень высшего уровня.

Другим всадником была женщина. Заметное сходство с мужчиной выдавало в ней близкую родственницу. Широко распахнутые голубые глаза весело смотрели на братьев. На губах играла приветливая улыбка.

Она так же неспеша подняла руку с татуировками хранителя в знак приветствия.

— Меня зовут хранитель Сиблин,— произнес незнакомец. — До меня дошли слухи, что моя дочь, Саруна, вышла замуж и я захотел познакомиться с ее новыми родственниками.

Вэйн подумал, что ему неожиданно повезло. Появилась возможность познакомиться и пообщаться с Хозяином Огня в столь непринужденной обстановке.

— Мое имя хранитель Зен, — сказал его брат. — Я муж Саруны и ваш новый родственник. А это мой брат, Вэйн, верховный хранитель Тейнуэта.

— Меня зовут Лея,— неторопливо произнесла женщина, мы с Сиблином брат и сестра. Я рада познакомиться с новой семьей моей племянницы. Но прибыла еще и до того, чтобы попрощаться с князем земли дождя. Я хорошо его знала. Нет и сомнения, что такой человек будет идти по Белому пути вечно. Больше жаль тех, кого он оставил на земле.

Она подошла к братьям и обняла их по очереди с почти материнской нежностью. Из замка неслышно, как тень, вышла Саруна.

— Приветствую тебя дочь моя, — сказал Сиблин. — Отчего не написала, что выходишь замуж? Отчего не пригласила на свадьбу?

Губы Саруны растянулись в улыбке, похожей на блеск клинка.

Сиблин подошел и нежно ее обнял, то же самое сделала Лея.

Саруна стояла неподвижно продолжая улыбаться. Вэйн подумал, что это самая страшная улыбка, какую ему случалось видеть.

Сиблин подошел к Зену и тоже обнял его, а затем и Вэйна.

— Вы мне теперь как дети, — сказал Сиблин.

— Тогда прошу вас быть моими гостями, — сказал Зен.

— Благодарю, — сказала Лея, — признаться, мы братом очень замерзли, пока летели над горами. Я бы не отказалась выпить чего нибудь теплого.

Братья провели гостей в дом. Вскоре Лея неспеша пила большой бокал подогретого вина с пряностями и медом. Сиблин внимательно разглядывал все вокруг.

Поминали князя. Вспоминали все хорошее, что он сделал. Каждый человек из дружины нашел, что вспомнить. Вэйн даже удивился как много не знал о своем отце.

. Вечером, когда они собрались в гостиной наверху, Сиблин с интересом расспрашивал братьев о событиях в Бонтихилле и Тейнуэте. Малышка Тиа подружилась с Леей. Оказалось, та знала очень много сказок и теперь рассказывала их малышке. После очередной сказки Тиа подошла к Сиблину и спросила:

— А правда, что вы и есть тот великий Хозяин Огня?

— Не то, чтобы великий, — сказал он, проведя рукой по ее волосам, — просто однажды мне нужно было взять в руки Огненный Скипетр, и я смог это сделать. Я люблю все красивое, — он вновь провел рукой по переливающимся кудрям Тиа и неспеша продолжил: — А скипетр очень красивый. Но правила такие,— если взял скипетр, нужно править Долиной. Как двадцать восемь лет назад моему отцу захотелось на отдых, так и правлю.

Вэйн незаметно встретился с ним взглядом и мысленно произнес:

“Я хочу с вами поговорить".

Ответ Сиблина даром власти зазвучал в его голове:

“Когда все разойдутся".

Вскоре все действительно стали расходиться. Саруна ушла спать — обычно она ложилась рано. Лея сказала малышке Тиа, что расскажет еще одну сказку лишь при условии, что та ляжет в постель, после чего они обе ушли. Зена позвали по какому-то делу.

— Пройдемся по галерее, — сказал Сиблин, — покажешь мне портреты своих предков.

— С удовольствием, — сказал Вэйн и взял со стола светильник.

Они шли по широкой пустой галерее мимо портретов предков. За окнами царила непроглядная тьма.

“О чем хотел поговорить?” — услышал Вэйн в голове голос Сиблина.

“В Тейнуэте совершается много преступлений, — решительно начал Вэйн, — и я не могу положить им конец обычными методами. Я бы хотел привлечь для этого тайные кланы Долины”.

“Почему ты не говоришь об этом вслух и при всех? — спросил Сиблин. — Не доверяешь своим близким?”

Подобного вопроса Вэйн не ожидал. После него он чувствовал себя так, будто его окатило холодной волной.

Наконец Вэйн собрался с мыслями и произнес:

“В нашей земле подобные вещи незаконны, потому я не хочу вовлекать в это моего брата, не говоря уже о малышке Тиа”.

“Никогда не понимал, почему вы разделяете закон и справедливость?” — послал ему Хозяин Огня.

“У всех разные представления о справедливости,” — заметил Вэйн.

“Разве? — насмешливо спросил Хозяин Огня. — Скажи, разве ты считаешь справедливым, то, что некоторые хранители могут убивать, насиловать, грабить до тех пор, пока ваш Совет не поймает их на этом?”

“ Нет, это несправедливо, — ответил Вэйн.”

Он подумал, что в Долине никто бы не позволил бы себе того, что некоторые творят в Тейнуэте. В противном случае с ним очень быстро произошел бы несчастный случай и это ни у кого не вызвало бы вопросов.

“Да, а вы почему не можете так же?”— спросил Сиблин, судя по всему, прочитав его мысли.

“Потому что у вас есть Скипетр, чтобы вершить суд над враждующими семействами, а у моего отца была лишь немногочисленная дружина”.

“И то верно, — сказал Хозяин Огня. — Но теперь ты хочешь действовать нашими методами?“

“Наших недостаточно, — ответил Вэйн. — Я готов согласовать это с императором”.

“Сам согласую, — сказал Сиблин. — У меня для таких разговоров свои каналы”.

“Благодарю, — ответил Вэйн. — Как мне связаться с тайным кланом?”

“А как ты думаешь?” — спросил Хозяин Огня.

“Придти в трактир "Златоверхий"... — неуверенно предположил Вэйн.

“В Златоверхом следят за теми, у кого есть деньги, — улыбнулся Хозяин огня. — За всеми остальными следит более сильный клан. На десятом ряду, около восьмого дома есть небольшая лавка, торгующая зельями. Ты смотри внимательно, там на двери полустершееся изображение белой розы. Замечай его, и всегда сможешь с ними связаться.”

. Вэйн знал, что клан Белой розы один из наиболее древних и знатных тайных кланов Долины, служащий скипетру более тысячи лет. Он удивился, почему Хозяин Огня отправил в его город лучших из своих подданных.

“ Разве в Тейнуэте не решается судьба мира?" — услышал он мысленный голос Хозяина Огня в ответ на его мысли.

Вэйн подумал, что это справедливо.

“Тебе нужно зайти в лавку, некоторое время разглядывать товар, когда продавец обратит на тебя внимание, поприветствовать его, — Сиблин поднял руку с четырьмя разведенными пальцами. — При этом тебе нужно следить, чтобы большой палец прилегал к указательному. Это означает, что ты действуешь от имени скипетра.“

"Понял," — сказал Вэйн, подивившись тому, как тайные кланы приспособили общеимперское приветствие для своих целей.

“Дальше тебе скажут, что делать. Полагаю, вскоре ты встретишься с главами клана — семьёй Белой розы. Обсудишь с ними все подробности. Они работают чисто, но, как ты понял, не бесплатно”.

“Могу предложить им тридцать солнц”.

“Достаточно, — ответил Сиблин. — И еще… По нашим правилам, когда кто-то обращается в тайный клан, он должен рассказать о всех своих мотивах, а, обсудив детали сделки, с ними выпить. Без этого договор не считается состоявшимся. Если они поймут, что ты сообщаешь им не всю информацию, что-то утаиваешь, что-то искажаешь, в твоем бокале будет яд. О твоем городе они знают больше, чем ты.“

Вэйн подумал, что это не удивительно и задумался над тем, как его смерть в этом случае преподнесут другим хранителям.

“Тебя укусит мансер, — подсказал ему Хозяин Огня, — когда человека кусает мансер, невозможно понять, как и почему он умер”.

Вэйн подумал о своем отце. Его укусил мансер, как и Боа-Боа, снежного кота Тиа. Очень подозрительными ему касались эти укусы мансеров.

“Отца твоего все любили и уважали, — произнес Хозяин огня в ответ на его мысли. — Так что если не мансер, то я даже не знаю кто́...”

Это “кто” было так выделено интонацией, что Вэйн почувствовал, что за этим что-то стоит, но так и не понял, на что намекает Хозяин Огня. Кто мог желать смерти его отцу?

“Когда будешь в Тейнуэте, в ящике для писем тебя будет ждать подарок, —прибавил Сиблин. — Если это будет перстень, значит император дал свое согласие, а если там будет пачка с зельем, значит его согласия нет. Действуем на свой страх и риск. Обязательно поставь Белую розу в известность.”

“А вы не боитесь идти против Перстня?"

“Нет, чего его бояться. Если его тайная служба работает хорошо, он согласие даст. Если нет, то тем более не стоит бояться. Моя тайная служба работает хорошо," — улыбнулся Сиблин.

. Теперь Вэйна терзали сомнения. Правильно ли он поступает? Ведь фактически он собирается разрешить тайному клану вершить суд над хранителями в своем городе. Решать, кому жить, а кому умереть. Но другого выхода поправить ситуацию он не видел.

На следующий день траур по князю сменился праздником. В Бонтихилле собрались все пять знатных семейств Земли дождя.

Зен, одетый в шелковую темно-синюю мантию, по традиции трижды спрашивал представителей местной знати, уважаемых горожан, да и весь простой народ, хотят ли они, чтобы он ими правил. Трижды получив положительный ответ он возложил на себя венец, украшенный серыми сапфирами под радостные крики, звучащие со всех сторон.

Потом, стоя на помосте в венце и с кристальным мечом в руке, он давал клятву оберегать и защищать жителей Земли дождя, как это делали его предки.

. Вэйн очень сочувствовал брату. Когда-то он волновался из-за того, что ему только двадцать два, а уже приходится править городом, и что он самый молодой верховный хранитель в истории Тейнуэта. А вот Зену в том же возрасте придется править всей Землей дождя! У народа молодой красивый князь с кристальным мечом вызывал радость и надежду на процветание и изобилие.

Хозяин Огня покидал Бонтихилл в день коронации. Он казался растроганным тем, что присутствовал при столь знаменательном событии, спрашивал у Зена, какой подарок он хотел бы получить от него на коронацию. Зен ответил, что чувствует себя слишком молодым и неопытным, чтобы править и хотел бы спрашивать у него совета.

Хозяин Огня сказал на это, что Зен ему теперь как сын и может обращаться к нему за советом в любое время и по любому поводу.

Вэйн покинул Бонтихилл вечером того же дня: не хотелось оставлять Тейнуэт надолго. В ящике для писем он обнаружил перстень со сверкающим голубым камнем в очень искусно сделанной оправе в виде листьев разных деревьев. Он удивился тому, как быстро у Хозяина Огня получилось согласовать этот вопрос с императором. Затем он надел перстень на указательный палец правой руки и отправился разыскивать лавку с зельями на десятом ряду.

В указанном месте располагался небольшой, невзрачный с виду фургончик с облезлым изображением дымящейся сигареты. Вэйн прошел бы мимо, но тут взгляд его упал на полустершее изображение вьющейся белой розы. Он внимательно вгляделся в него, стараясь запомнить. На стебле красовалось несколько бутонов, один из которых цвел.

Вэйн вошел. В небольшой печи ярко пылал огонь так, что внутри было очень тепло, даже жарко. В воздухе висел пряный аромат благовоний.

За прилавком два кучерявых большеглазых подростка играли в одну из старинных игр Долины, где надо было делать ходы фигурами на доске.

На невзрачной облезлой деревянной витрине были разложены разноцветные коробочки с зельем. Красные, желтые, синие, зеленые, черные. Одни успокаивали, другие снимали боль, третьи помогали уснуть. На коробочках были написаны свойства каждого зелья, а также правила его использования.

Самые насыщенные цвета коробочек соответствовали наиболее сильнодействующим зельям. Вэйн подумал, что ему случалось курить такие. На полочке выше стояли мешочки с целебными травами.

Вэйн заметил, что цены в этой лавке были весьма низкими даже для Бонтихилла, не говоря уже о Тейнуэте.

Спустя пару минут один из подростков поднял на него глаза

— Чего желаете?— учтиво спросил он, обнажив в улыбке ряд белоснежных зубов.

Вэйн поприветствовал его так как сказал ему Хозяин Огня.

— Мне нужно зелье с ароматом белой розы, — прибавил он.

Второй подросток почтительно склонил голову.

— Прошу следовать за мной, господин, — произнес он. Затем надел меховой плащ грубой выделки и, поплотнее закутавшись, вышел за дверь. Вэйн последовал за ним.

Сжавшись от холода и сырости, спутник Вэйна шел к первому ряду. Там у склона горы располагалось множество всевозможных заведений. До Вэйна доносились запахи жареного мяса, благовоний, специй, перезвон маленьких колокольчиков.

Его спутник направился к двери большой чайной лавки, позвонил в колокольчик, потом открыв незаметную дверь в стене начал подниматься на второй этаж. Вэйн шел за ним по коридору, созданному внутри цельного камня. На стенах слабо горели масляные светильники. Пластины из полупрозрачного камня, вставленные во внешнюю стену, пропускали немного света.

Из небольшой двери в стене вышла нескладная, угловатая женщина, одетая в грубый коричневый балахон, со свечей в руке, и пошла впереди неровной шаркающей походкой. Вэйн подумал, что она работает где-то уборщицей, и то скорее из милости хозяев.

Чем дальше они шли, тем сильнее менялась женщина. Плечи расправились, походка стала тверже, в движениях появилась уверенность. “Нет, наверное, она торгует в лавке, — подумал Вэйн, — а может и хозяйка”.

Когда впереди показалась высокая овальная дверь в стене, незнакомка снова изменилась. Поступь стала беззвучной и плавной, осанка грациозной, движения исполненными изящества и достоинства, так что у Вэйна не осталось сомнений, что она знатного рода.

Увиденное привело его в восхищение. Вэйну и прежде случалось слышать о невероятной способности тайных кланов к маскировке, но одно дело слышать, а другое видеть собственными глазами.

. У двери незнакомка остановилась, извлекла из кармана ключ и неспеша отперла все три замка. Вэйн увидел ее точеный профиль с прямым, чуть вытянутым носом и плотно сжатыми губами, в обрамлении чёрных мягких кудрей. На указательном пальце незнакомки поблескивал перстень с распустившейся розой из белого сверкающего камня.

Тут Вэйн с волнением понял, что это ни кто иная, как глава клана.

— Я Белая роза, — сказала незнакомка, низким глуховатым голосом подтвердив его догадку. — Добро пожаловать, — прибавила она гостеприимным жестом приглашая Вэйна войти.

Вэйн оказался в роскошно обставленной комнате. Яркий свет светильников отражался в золотых узорах, покрывающих стены и пол. Вокруг длинного овального стола стояли обтянутые черным бархатом кресла.

Белая роза сняла с себя балахон и расположилась в кресле во главе стола. Теперь Вэйн мог лучше ее рассмотреть. На коже не было ни морщинки, но волосы уже посеребрила седина. На шее и запястьях сверкали изумруды. Под балахоном оказалось черное шелковое платье, подчеркивающее фигуру, плечи покрывала шаль из плотного зеленого шелка под цвет глаз.

Взглянув на сопровождающего его подростка, Вэйн увидел, что и он изменился до неузнаваемости. Зажатость, скованность угловатость сменились изяществом и кошачьей пластикой движений.

— Добро пожаловать, — с задорной улыбкой сказал он и кивнул Вэйну на одно из кресел. — Мое имя Хим, я младший сын Белой розы. Он слегка поклонился матери, потом устроился на соседнем кресле, продолжая кутаться в плащ, и, используя дар Огня, чтобы согреться.

— Никак не могу привыкнуть к вашему климату, — прибавил он.

. Вэйн с удивлением наблюдал за ним, не понимая, как в этой комнате можно мерзнуть. Здесь было тепло, а от пола, и кроме того, еще и от Хима вообще веяло жаром.

В это время висевший на стене гобелен отодвинулся в сторону и в зал вошли еще четыре человека.

Впереди летящей походкой шла миниатюрная, грациозная девушка, лицом похожая на главу клана, у которой, судя по всему, унаследовала большие зеленые глаза. На вид Вэйн дал бы ей около пятнадцати лет.

— Приветствую господина верховного хранителя,— произнесла она веселым звонким голосом. — Меня зовут Соло-соло, я младшая дочь Белой розы.

Девушка склонила голову в сторону матери, с невозмутимым видом сидящей во главе стола, затем запрыгнула в кресло по другую сторону от Вэйна и изящным движением отбросила назад свои густые черные кудри, рассыпавшиеся по ее спине и плечам. Вэйн почувствовал исходящий от нее легкий цветочный запах.

— Меня зовут Шим, — неспеша произнес молодой парень, вошедший следом за ней. — Я старший сын госпожи Белой Розы.

Поклонился матери и внимательно оглядел комнату, на пару секунд остановив на Вэйне проницательный взгляд своих больших блестящих черных глаз.

— Рад знакомству, — ответил Вэйн, стараясь скрыть смущение. Под его взглядом становилось немного не по себе. Шим неспеша сел по правую сторону от матери.

— А я Ким, — прибавил другой парень, тихий и незаметный с виду. До сих пор он стоял в углу и внимательно слушал, как называли себя его сестра и брат. Затем он так же поклонился матери и сел по другую сторону от нее.

Когда он отодвигал кресло, Вэйн заметил, что на правой руке Кима не хватает мизинца.

Последним вошел мужчина средних лет с весами, большим мешком и корзиной. Устроившись в углу комнаты за маленьким столиком, он принялся ловко взвешивать травы на весах, а затем рассыпать по маленьким мешочкам. И даже не повернул голову, когда Шим произнес:

— Это наш отец, Нейт.

Белая роза изящным движением повернула голову к сидящим по левую, а затем по правую сторону стола, приветствуя собравшихся величественным кивком головы.

— Начнем, — тихим глуховатым голосом произнесла она.

Все посмотрели на Вэйна.

— В Тейнуэте — начал он, — совершалось и совершается много преступлений, которые не удается предотвратить, следуя нашим законам. Так же не удается наказать виновных. Потому я и обратился к вам.

— Почему только сейчас! — воскликнула Соло-Соло. — Почему раньше к нам не обратился?!

— Я смог с вами связаться, лишь поговорив с хранителем Сиблином.

— Служу Скипетру, — сказала Соло-соло почтительно склонив голову.

— Я думаю, что существа должны быть только по одну сторону стены, — сказал ее брат Хим, — и при этом выглядеть, как существа.

— Согласен, — сказал, Вэйн.— Только как вы определите, кто существо, а кто нет? Кого вы сочтете достойным смерти?

— Смертью карается смерть, — осторожно сказал Ким.

— Получается, и я достоин смерти, — улыбнулся Вэйн. — Я тоже в прошлом убил хранителя.

— Ты сделал это случайно и защищаясь, — сказал Ким.— Потому это не убийство. Но на твоем месте я бы тоже не стал ничего говорить совету.

— Я бы тоже не стал, — сказал Хим.

— И я бы не стал, — немного помедлив, сказал Шим.

— А то, что ты заботишься о его детях —достойно всякой похвалы, — сказала Соло-Соло.

— Я всего лишь следую своим представлениям о справедливости, — сказал Вэйн. — Было бы неправильно оставлять этих детей на улице.

"Хозяин Огня говорил правду, что его тайная служба работает хорошо, — подумал Вэйн. — Но прежде, чем давать им право вершить суд в моем городе, я должен убедиться, что они следуют законам чести и справедливости. Если бы со мной была Лейта!”

Белая роза внимательно посмотрела на Вэйна.

— Кого бы ты признал достойным смерти в своем городе? — произнесла она, в зеленых глазах играли золотые искорки.

Полминуты Вэйн размышлял над ее вопросом.

— Тех, кто подстрекает людей на преступления, — произнес он. — Тех, кто несколько раз участвовал в групповом насилии и убийствах.

— Я бы убрала всех, кто участвовал в насилии, убийствах, грабежах, — сказала Соло-Соло. — Но если у вас хранителей не хватает, пусть будет так.

— Согласен, — согласился Хим. — Когда хранителей не хватает, можно и так.

— Хранителей не хватает, — задумчиво сказал Ким, — кого же ты поставишь на стену вместо тех, кого мы уберем?

— Многие из них на стену и не ходят, — произнес его брат Шим. — Живут за счет разбоя и ставят за себя людей без перстня. Я бы почистил Тейнуэт более основательно.

— И так исчезнет человек тридцать, — заметил Ким. — Их же надо кем-то заменить.

— Исчезнет все пятьдесят, это вопрос времени, — раздался удивительно отчетливый, чуть насмешливый голос их отца. — Хотел бы я знать, кем молодой господин планирует их заменить? Ведь не будет же он ставить на стену людей без перстня? — в голосе говорившего звучала откровенная насмешка.

“Ну конечно, — подумал Вэйн,— в Тейнуэте людей без перстня едва ли не половина. Многие ставят их на стену вместо себя, хотя законом это и запрещено. Он давно размышлял над тем, как сделать так, чтобы все живущие в Тейнуэте получили перстни. Только для этого они должны были учить боевые техники. А для этого у большинства не было ни времени, ни желания”.

— Есть мысли, как это исправить? — участливо спросила Белая роза.

— Да,— ответил Вэйн, — я думал о школе хранителей. В ней люди получали бы деньги за то, что учат боевые техники. Только денег из налогов на это не хватит.

— Зачем же вам деньги из налогов? — сказала Соло-Соло.

— Да, прибавил Хим, — у вас среди хранителей есть люди из подземного народа. Вещи, изготовленные ими, высоко ценятся по всей империи.

Вэйн вспомнил, как однажды спросил Киру, хотела бы она мастерить разные штуки вместо того, чтобы ходить на стену.

Кира сказала, что очень любит что-то мастерить и готова заниматься этим с утра до ночи.

— Почему же тогда подземные жители сами не начнут продавать сделанные ими вещи? — спросил Вэйн.

— Для этого они слишком конкретно мыслят, — сказал Шим.

— Понимаешь, — сказал Хим,— если подземному человеку понадобятся ножницы, он смешает несколько металлов и создаст ножницы, которые за сто лет не заржавеют, не сломаются, не затупятся, и будут при этом произведением искусства. Но то, что такие же ножницы могут понадобиться сотням других людей, это им в голову не придет.

Вэйн удивился, как раньше не додумался до этого.

— Ты заходи через неделю, — сказал Шим, — составим для вашей Киры каталог вещей, которые получится хорошо продать. Привозите их потом в чайную лавку.

— С меня услуга, — сказал Вэйн, — если клану понадобится моя помощь, обращайтесь.

— Услуга верховного хранителя никогда не помешает, — улыбнулась Белая роза.

— Раз проблема недостатка хранителей решена, можно продолжить говорить о деле, — сказал Шим. — Мы убираем зачинщиков преступлений, а так же тех, кто неоднократно участвовал в групповом насилии и убийствах. Так? — спросил он внимательно глядя на Вэйна.

— Так, — ответил Вэйн, подумав при этом, что если в Тейнуэте будет безопаснее, куда больше людей смогут получить перстни. — Сколько будет стоить ваша работа?

— Я бы взяла за это шестьдесят солнц,— сказала Белая роза, но поскольку ты родственник Хозяина огня, то достаточно будет и тридцати.

— Хорошо, — сказал Вэйн.

— Деньги отдашь после роста Бездны. Их у тебя будет достаточно. А мы пока начнем работать.

— Если все людосущества исчезнут слишком быстро, это может привлечь ненужное внимание, — сказал Хим.

— Теперь выпьем за начало нового дела,— произнесла Белая роза.

Три её сына вышли и вскоре вернулись.

Шим неспеша нёс поднос, на котором стояла большая бутылка тёмного игристого вина. Лежали нарезанные гранаты, апельсины и ломтики нескольких видов сыра.

Белая роза изящным движением открыла бутылку и принялась разливать вино. Ее муж, который к тому времени успел разложить все травы по маленьким мешочкам, подсел к столу.

Вэйну вспомнилось предупреждение Хозяина Огня про яд в бокале. На словах они с Белой розой вроде бы обо всем договорились, но сейчас ему предстояло узнать, что она думает обо всем этом на самом деле.

“Темное игристое вино, — подумал Вэйн, — в такое что угодно подмешать можно. Растворится незаметно.”

Тут он заметил и другие странности. Наливая вино, Белая роза держала бутылку так, чтобы она полностью заслоняла бокал. А наполнив его тут же с ослепительной улыбкой вручала одному из членов своей семьи.

Наполняя его бокал, Белая роза как будто случайно поправила перстень. Вэйн знал, что именно в перстнях представители тайных кланов носят яд. “Ну, конечно,— подумал Вэйн,— ведь я могу их сдать другим хранителям, и тогда для них все закончится”.

Он взял у нее бокал чуть склонив голову в знак благодарности.

— За новое дело, — произнесла Белая роза. Все подняли бокалы. У вина был необычный сладковато-горький вкус. На несколько секунд Вэйн задумался, что же делать, но потом быстро выпил бокал до дна.

Он только что увидел выход из ситуации, в которой оказался Тейнуэт, и не чувствовал в себе никаких сил отказываться от него и искать новый.

— Понравилось вино? — спросила Соло-Соло.

— Очень, — ответил Вэйн, собрав все свое самообладание.

Соло-Соло передала его бокал матери и та наполнила его, опять, как будто случайно поправив перстень.

— Лучше, чем вино из полыни, которое ты последнее время пьёшь? — спросил Шим.

— Лучше, — согласился Вэйн. Он сам удивился, что не ощущает никакого страха. Внезапно стало неважно, что станет с ним, с Тейнуэтом, да и вообще со всем вокруг.

Члены семьи Белой розы тем временем пили вино, ели сыр и фрукты. Постепенно Вэйн заметил, что перстень Белая роза поправляет постоянно. Похоже, он был ей немного велик.

— Нам тоже очень не нравилось то, что происходит в Тейнуэте, — внезапно произнес Хим. — Мы пытались помочь, кому могли, но нам нельзя действовать открыто.

— Мы же тайная служба, — прибавил Шим.

— Благодарю, что развязал нам руки, господин верховный хранитель, — весело кивнула Соло-Соло. Откинув назад свои роскошные волосы, она что-то запела на древнем языке Долины. Звучало это красиво и торжественно. Ее братья подхватили припев.

“Это гимн нашего клана,” — услышал Вэйн у себя в голове чей-то мысленный голос.

. Последний куплет главы клана Белой розы пели уже все вместе. Вэйн внимательно слушал, в последнее время ему редко случалось слышать столь красивое пение. Когда они закончили, Вэйн с удивлением осознал, что до сих пор не умер.

. Лишь идя к своему дому, он понял, что Белая роза специально его испытывала, делая вид, будто хочет подмешать яд.

. Через неделю он действительно обнаружил в почтовом ящике каталог для Киры. Она даже немного стыдилась, что получает деньги за любимое дело, вместо того, чтобы стоять на стене. А Вэйн стыдился, что платит Кире сумму в несколько десятков раз ниже стоимости вещей, которые она создает.

. Еще через пару недель, когда Вэйн зашел в чайную лавку, Хим вместе с мешочком чая вручил ему двадцать солнц. Так что вскоре школа хранителей начала работать.

. В конце следующего лета хранителям вновь удалось предсказать распространение Бездны и построить стену за сутки до того, как трещина появилась на пустыре.

Идя по вечернему Тейнуэту к шестой башне, Вэйн думал о том, что город действительно изменился к лучшему. Все, кто жил в Тейнуэте более года, получили перстни. Так что на стене теперь не было недостатка в хранителях. Денег в казне теперь было столько, что Вэйн смог удвоить содержание детям, лишившимся родителей и калекам.

. На улицах стало удивительно чисто, ни мусора, ни грязных надписей на стенах.

Вспомнился рассказ Хелены о том, как зайдя в лавку, она было приятно удивлена тем, как снизились цены. Как обьяснил ей хозяин, прежде хранители забирали у него значительную часть выручки, а теперь внезапно перестали.

За последний год никто из живущих в Тейнуэте не уехал и не пропал без вести. Погибших на стене так же не было.

. Правда, около пятидесяти хранителей погибли от несчастных случаев. Вэйн тщательно за этим следил. Кого-то укусил мансер, некоторые погибли оступившись и упав на острый предмет, на некоторых сверху упало что то тяжёлое. Были те, кто угорел насмерть, напившись и забыв открыть трубу у печи. Среди последних оказалась мать Дейма и Кайлы.

. Подобного Вэйн не ожидал. Он знал, что мать его воспитанников любит выпить, на стену не ходит и живет на средства детей. Однако, что она замешана в делах, за которые они с кланом Белой розы решили карать смертью, оказалось для Вэйна неожиданностью. Он лишь надеялся, что это действительно был несчастный случай.

. Что же касается Дейма и Кайлы, то они долго и сильно горевали по матери. И Вэйн их хорошо понимал. Будь его мать жива он принял бы ее любой, что бы она ни делала. Сейчас Вэйн был абсолютно уверен, что нет ничего дороже близких людей. Подумав о близких, Вэйн вспомнил Лейту. Теперь он чувствовал, что совсем не обижается на нее.

“Наверное, она ничего мне не сказала, потому, что не хотела меня бросать, — подумал Вэйн. — Но я ведь сам просил ее быть живым человеком, а не бездушным инструментом. Стоит ли обижаться на Лейту за то, что она исполнила мою просьбу?” — эта мысль показалась Вэйну очень забавной.