Глухие Буераки: Корни и Побеги (гет)

После того как судьбоносное решение было принято, Володя, верный своему стилю, немедленно приступил к реализации проекта «Наследник». Он действовал методично, чётко и абсолютно лишённо всякой романтики. На следующий же день после исторического разговора, он вызвал Беллатрису на очередное «плановое совещание».

Она явилась, трепещущая от предвкушения, одетая в своё лучшее чёрное бархатное платье, которое, по её мнению, идеально подходило для матери будущего повелителя мира. Она ожидала услышать о мистических ритуалах, древних заклинаниях плодородия, возможно, даже о необходимости принести в жертву соседского петуха.

Вместо этого Володя вручил ей толстую, исписанную убористым почерком тетрадь.

— Это, — объявил он своим обычным деловым тоном, — «Дорожная карта проекта “Наследник”. Фаза 2.1: Подготовительный этап». Здесь изложены твои обязанности на ближайший месяц.

Беллатриса с благоговением открыла тетрадь. Первые же пункты повергли её в лёгкое недоумение.

«1. Режим дня. Подъём — 6:00. Отбой — 22:00. Дневной сон — с 14:00 до 15:00.

2. Диета. Исключить: кофеин, избыток сахара, любые галлюциногенные грибы. Включить в рацион: творог, парное молоко, отварную свеклу, гречневую кашу. Полный список продуктов — см. Приложение №1.

3. Физические нагрузки. Ежедневные прогулки на свежем воздухе (не менее 5 км). Упражнения на растяжку (см. Приложение №2).

4. Психологическая подготовка. Ежедневные сеансы медитации (концентрация на образе спокойного, гладкого озера). Запрещено: участие в любых театральных постановках, связанных с темами тлена, безысходности и отрубленных голов».

— Но, мой Лорд! — возмущённо выдохнула Беллатриса. — Это… это режим, как в маггловском санатории! А где же мистическая составляющая? Где ритуалы?

— Мистическая составляющая будет введена на более поздних этапах, — холодно отрезал Володя. — В настоящий момент наша основная задача — подготовить твой организм к оптимальному функционированию. Твоё тело — это инкубатор для моего наследника. И этот инкубатор должен работать безупречно. Любые отклонения от протокола недопустимы.

Он был абсолютно серьёзен. Для него это была не любовь, а наука. Не семья, а проект. И он намеревался довести этот проект до совершенства.

Но Володя, при всей своей гениальности, упустил из виду одну, самую важную и непредсказуемую переменную в своём уравнении. Переменную под названием «деревенское общественное мнение».

Новость о том, что Володя и Белла теперь «вместе», разнеслась по Глухим Буеракам с невероятной скоростью. Как именно это произошло, осталось загадкой. Возможно, жена Петровича, подглядывая в окно, увидела, как Беллатриса опускается на колени перед Тёмным Лордом, и истолковала это по-своему. Возможно, сам Петрович, будучи в гостях у Володи «за солью», услышал обрывки фраз про «союз» и «наследника». Так или иначе, к вечеру следующего дня вся деревня уже гудела, как растревоженный улей.

Первой с официальным визитом явилась, разумеется, баба Клава. Она застала Володю и Беллатрису за их первым совместным «мероприятием по укреплению эмоциональной связи» — они сидели за столом и молча ели гречневую кашу.

— А-а, голубкѝ! — с порога зычно объявила старуха, и её взгляд был острым, как шило. — Слыхала я, слыхала! Надумали, значит! Ну, дело хорошее, молодое! Совет вам да любовь!

Володя медленно поднял на неё свои красные глаза.

— Баба Клава, боюсь, вы неверно интерпретируете суть нашего… взаимодействия. Это не…

— Да всё я верно интерпретирую! — перебила его старуха. — Жить вместе собрались, дитё заводить! Что тут ещё интерпретировать? Дело житейское! Только вот… непорядок у вас.

— Непорядок? — переспросил Володя, чувствуя, как в его идеально выстроенном мире появляется трещина.

— А то! — топнула ногой баба Клава. — Не по-людски это! Сожительствовать без росписи, без праздника! Что люди-то скажут? Вон, в Кривых Коленях и так на нас косятся, мол, пришлые у них там свои законы устанавливают. А тут такое! Срамота!

Володя смотрел на неё с холодным недоумением. Какая «роспись»? Какой «праздник»? Это не входило в его планы.

— Мы не видим необходимости в формализации наших отношений посредством примитивных социальных ритуалов, — отчеканил он. — Наш союз основан на… стратегической целесообразности.

— На чём-чём? — не поняла баба Клава. — Ты мне голову-то не морочь своими умными словами, Володька! По-простому скажи: любишь бабу-то?

Этот вопрос застал Тёмного Лорда врасплох. Он посмотрел на Беллатрису, которая сидела с горящими глазами и, казалось, ждала его ответа с бо́льшим трепетом, чем когда-либо ждала приказа об убийстве.

— Её… функциональные и генетические характеристики в высшей степени соответствуют поставленной задаче, — после некоторого раздумья ответил он.

— Тьфу ты, нечистая сила! — в сердцах сплюнула баба Клава. — Говорю ж, не по-русски! Ладно, не любишь, так хоть уважь! Деревню уважь! Порядок должен быть! Сначала свадьба, потом дети! Как у людей!

Володя хотел было возразить, что он не «люди», что он — высшее существо, стоящее над этими условностями. Но он вдруг вспомнил свой собственный вывод, сделанный после рождения Даши: «Появление нового члена социума укрепляет внутренние связи». А для того, чтобы этот новый член был принят социумом, его появление должно было соответствовать правилам этого самого социума. Свадьба была не просто ритуалом. Это был акт легитимации их союза в глазах деревенского сообщества. Акт, необходимый для успешной интеграции будущего наследника.

— Это… имеет определённый смысл с точки-зрения социальной адаптации, — нехотя признал он.

— Вот! — обрадовалась баба Клава, поняв, что нащупала правильный аргумент. — То-то же! Значит, так. Свадьбе — быть! И не спорь со мной! Я уже всё решила!

С этого момента Володя потерял контроль над ситуацией. Его идеально выстроенный, логичный и аскетичный «Проект» был безжалостно захвачен стихийной, иррациональной и абсолютно неуправляемой силой под названием «деревенская свадьба».

Баба Клава, войдя в раж свадебного генерала, развернула бурную деятельность. Она мобилизовала всех женщин деревни. Был созван «свадебный комитет», который тут же приступил к планированию.

Володя пытался сопротивляться.

— Я настаиваю на минималистичном формате мероприятия, — заявил он на первом же заседании комитета, которое проходило у него в избе. — Краткая церемония, лёгкий фуршет. Продолжительность — не более одного часа.

Женщины посмотрели на него как на сумасшедшего.

— Чего-чего? Фур-шет? — переспросила жена Петровича. — Это когда стоя едят, что ли? Да у нас так только на поминках, и то, если стульев не хватило! Нет, милок! Всё будет как положено! Со столами, с песнями, с плясками! Чтобы на всю область слух пошёл, как в Глухих Буераках свадьбы гуляют!

— Но это неэффективная трата ресурсов! — взвился Володя.

— Свадьба, Володенька, это не трата! Это — вложение! Вложение в будущую семейную жизнь! — авторитетно заявила баба Клава. — Какую свадьбу сыграешь, такая и жизнь будет! Сыграешь богатую, весёлую — и жизнь будет сытной да радостной! А сэкономишь — так и будешь всю жизнь на сухарях сидеть да ссориться!

Этот аргумент, апеллирующий к долгосрочным последствиям, был единственным, который возымел на Тёмного Лорда хоть какое-то действие. Он сдался.

Подготовка к свадьбе превратилась в народный проект. Деревня, ещё не остывшая от празднования рождения Даши, с энтузиазмом взялась за новое дело.

Мужчины под руководством Степана снова начали сооружать навес на центральной площади. Петрович с утра до ночи репетировал на гармони новый репертуар, состоящий из самых разудалых свадебных наигрышей. Женщины составляли меню, которое включало в себя холодец, заливную рыбу, фаршированную щуку, гуся с яблоками и ещё десятка три блюд.

Даже Гоша и Груша были вовлечены. Груша, как самая грамотная, была назначена ответственной за написание «свадебных приглашений», которые должны были быть торжественно отправлены в Кривые Колени. Гоша помогал мужикам со строительством, чувствуя странную иронию в том, что он, Гарри Поттер, строит помост для свадьбы Лорда Волдеморта.

Сами «молодожёны» были практически отстранены от процесса. Беллатриса, сначала было загоревшаяся идеей устроить «готическую свадьбу», быстро оказалась в меньшинстве. Её предложения украсить столы черепами (коровьими) и чёрными лентами были решительно отвергнуты «свадебным комитетом».

— На свадьбе, милая, всё должно быть светлым да нарядным! — поучала её баба Клава. — Ленты белые, цветы живые! А черепа свои прибереги для этого… как его… Хэллоуина!

Беллатриса была вынуждена подчиниться, но свою творческую энергию она направила в другое русло — в создание свадебного наряда. Она заперлась в своей комнате и принялась шить. Никто не знал, что именно она создаёт, но из-за двери доносились таинственные шорохи, шипение и обрывки мрачных заклинаний.

Володя же пребывал в состоянии тихого, холодного бешенства. Его мир, мир логики и порядка, рушился под натиском этого варварского, стихийного ритуала. Он пытался вернуть себе контроль хотя бы в мелочах.

— Кольца, — заявил он однажды бабе Клаве. — Я считаю этот атрибут бессмысленным пережитком. Но раз уж вы настаиваете на соблюдении формальностей…

Он достал из шкатулки то самое кольцо Мраксов, которое когда-то было крестражем.

— Вот. Это будет символом нашего союза. Артефакт с богатой историей, принадлежавший моим предкам.

Баба Клава взяла массивное, змеевидное кольцо, повертела его в руках.

— Тяжёлое какое, — вынесла она вердикт. — И холодное. Как будто мертвечиной от него пахнет. Не, такое на свадьбу не годится. Кольца должны быть гладкими да светлыми, чтоб и жизнь была гладкой. А от этого одни беды будут.

С этими словами она вернула ему реликвию и ушла, оставив Тёмного Лорда наедине с его оскорблённой родовой гордостью.

В итоге, вопрос с кольцами был решён просто. Петрович, будучи мастером на все руки, за вечер выточил им два кольца из блестящей медной трубки. Они были простые, без затей, но гладкие и тёплые на ощупь. Володя, когда ему их вручили, смотрел на них с таким выражением лица, будто ему предложили надеть на палец дохлого червяка.

Так, под давлением неумолимой общественности, самый могущественный тёмный маг в истории готовился к своей собственной, навязанной ему деревенской свадьбе. Он не хотел этого праздника. Он считал его верхом идиотизма. Но он был вынужден подчиниться. Потому что он понял: чтобы управлять этим странным, иррациональным миром, нужно было сначала научиться играть по его правилам. Даже если эти правила включали в себя медные кольца, песни под гармонь и веру в то, что количество холодца на столе напрямую влияет на будущее семейное счастье. Это был его самый сложный и самый унизительный урок. И он только начинался.