Белый лев (гет)

Северус сидел уже несколько часов среди книг, количество которых все увеличивалось. Его частная библиотека была отнюдь не маленькой, тем не менее, до сих пор ему не удалось обнаружить ровным счетом ничего. Он задумчиво потер переносицу и посмотрел на Гермиону. Юная ведьма, по-видимому, погрузилась в глубокий сон сразу из обморока. Она больше не выглядела такой бледной, и ее лицо стало менее напряженным.

Внезапно Снейп понял, что может припомнить прошлое. Скорее всего, за этим стоял Альбус, другого объяснения быть не могло.

Непроизвольно Северус стал сравнивать Гермиону и Лили и устанавливать между ними некие параллели. Не только тот факт, что обе они учились на факультете Гриффиндор, но и то, что обе они хорошо к нему отнеслись. Хотя Гермиона и сердилась, когда дело доходило до Кассиопеи, но она никогда не задирала и не раздражала его на уроках. К тому же она была по-настоящему умна, хоть он и называл ее то и дело всезнайкой. И неужели, несмотря на это, она все еще была на его стороне?

Гермиона дала ему повод для размышлений. Он не понимал, почему она помогла ему в Визжащей Хижине, когда он всегда усложнял ей жизнь. Одним словом, Северус пребывал в замешательстве, даже если это и не было по нему видно. Он слишком долго был шпионом в этой жизни, так что ему не удавалось так легко снять свою маску.

Он потянулся и почувствовал, как заныли мышцы. На секунду Снейп скривил рот, осознав, что он так толком и не отдохнул. Однако он не дал себе в этот момент возможности для восстановления.

Захлопнув книгу, Северус отложил ее, как и другие, в сторону и поднялся. Чашка чаю ему сейчас точно не повредит.

Пока он готовил себе чай, Мародеры вместе с Альбусом и Минервой ходили по замку. Они оценивали понесенный ущерб, чтобы прикинуть, сколько будет длиться восстановление замка и, соответственно, пауза в обучении.

— Я бы сказал, это продлится до тех пор, пока мы не приведем все в надлежащее состояние, чтобы иметь возможность вновь заселить учеников. Скажем, до нового учебного года, — задумчиво сказал Директор.

— Возможно, так будет лучше для всех. Выпускным классам слишком много нужно времени, чтобы подготовиться к экзаменам, — согласилась профессор Макгонагалл.

— С этим я солидарен, — кивнул Альбус. — Стало быть, так и поступим. Нам предстоит много работы.

— Да, но мы непременно вам поможем, — вмешался Сириус, и его друзья подтвердили свое с ним согласие.

Профессор Дамблдор улыбнулся поверх своих очков-половинок.

— Я благодарен вам заранее, — сказал он.

Остальные ответили на это соответствующим образом, а затем они все вместе уединились, чтобы решить, что именно им понадобится, а также обсудить, как все это будет проходить.

— Менее всего пострадали подземелья. Может быть, нам стоит, прежде всего, разместить там то имущество, которое еще можно спасти? — предложила Минерва через какое-то время.

— Но понравится ли это нашему Нюниусу? — ухмыльнулся Бродяга.

— Северус поймет, — спокойно ответил Альбус. — Мы все одна команда, и никто из присутствующих не должен об этом забывать. Кроме того он проделал очень важную работу для Ордена Феникса и смотрел в лицо опасности куда чаще, чем мы все, вместе взятые, когда стоял напротив Волдеморта.

— Он наверняка сражался бы на его стороне, если бы расстановка сил была другой, — высказался Джеймс.

— Нет! Здесь я совершенно не могу согласиться. Почти нет людей, которые действительно знают его и его образ мышления, но я всегда ему доверял, доверяю и буду доверять в дальнейшем. Я не хочу никаких ссор и разногласий. Благодаря тому, что Темный Лорд пал, для нас началась новая эпоха. Мы свободны и должны наслаждаться этой свободой. Больше нет места для старой, пустяковой вражды.

Джеймс, обескураженный, опустил голову. Именно ненависти к Снейпу он не испытывал, но они всегда были соперниками, даже теперь, когда Лили уже давно не было в живых. Это была некая внутренняя борьба за власть. Но слова Дамблдора были правдивы: началась новая эра. Возможно, настало время изменить свое отношение друг к другу в лучшую сторону. Его Лили этого бы точно хотела.

Рассудив так, он молча кивнул.

Сириус хотел что-то ввернуть, но одернул себя. Хоть он и оставался все таким же задирой, однако и для него время не прошло бесследно. Впрочем, он не оставил привычку время от времени поддевать мастера зелий. Это было для него некой отдушиной, несмотря на то что Бродяга осознавал, что это была не лучшая его особенность. Помимо этого, он понимал, что существовали и другие приоритеты, кроме пререканий.

— Когда начнем? — спросил он напрямик.

— Думаю, сначала нам всем следует отдохнуть и набраться сил. К тому же зима уже у дверей, а тогда станет совсем не просто. Хотя и существует возможность просто наложить на все разом заклинание, но это потребует огромного напряжения. Поэтому я бы предложил сначала позаботиться о том, что мы можем обезопасить и разместить, как положено. Следует, в конце концов, составить список, чтобы ясно увидеть, что именно нам нужно.

— Это мое задание, — вызвалась декан Гриффиндора. — Может быть, Ремус мне поможет с этим?

— Конечно, — ответил тот.

— Хорошо. Тогда прикидывайте пока, что нужно. Потом мы разделим обязанности между остальными преподавателями, чтобы укрыть здание от непогоды как можно надежнее. Иначе у нас появится дополнительный ущерб.

Все разом кивнули.

— Я бы сказал, что больше всех пострадали факультеты Когтевран и Гриффиндор, помимо нескольких коридоров, вестибюля и Большого Зала, — подумав, сказал Джеймс. — Кроме того разбито большинство окон. Может, нам следует принять какие-то временные меры, чтобы иметь возможность работать внутри даже зимой так, чтобы не было холодно?

— Отличная идея. Я переговорю об этом с Филчем, — отреагировал Дамблдор.

Он понимал, что им предстояло огромное количество работы, но если они возьмутся за это сообща, как обещали, то Хогвартс вскоре опять засияет во всем своем великолепии и станет прибежищем для юных ведьм и волшебников.

— Что ж, на сегодня надо заканчивать обсуждение. Отдохните, вы все, и в ближайшие дни мы снова увидимся, — сказав это, Директор поднялся со своего места.

Остальные сделали то же самое.

Мародеры отыскали Гарри, которые как раз попрощался с семьей Уизли.

— Папа, ты не видел Гермиону? — спросил он.

— В последний раз, когда я ее видел, с ней хотел поговорить Снейп. Но это было довольно давно. Полагаю, она сейчас отдыхает. Для всех нас это был очень долгий и утомительный день. Пойдем, надо идти домой.

Его сын, немного поразмыслив, кивнул, и затем все трое трансгрессировали.

Северус не заметил, как задремал над книгой. Как и остальные, он не прислушался вовремя к своему телу и теперь спал глубоким сном без сновидений. Тем не менее, его мозг был все еще напряжен, и он, уловив какой-то звук, вздрогнул. Раздался тихий шорох. Северус тотчас открыл глаза.

Огонь в камине почти потух, так что в комнате почти ничего невозможно было различить. Но он точно знал, откуда прозвучал этот шорох. Взмахнув палочкой, он вновь зажег камин. Северусу потребовался всего один миг, чтобы привыкнуть к свету. Потом он увидел Гермиону, которая, в свою очередь, смотрела на него. В ее глазах ясно читалось замешательство.

— Вы в моих апартаментах, — проворчал он по старой привычке.

— Но что я тут делаю, сэр? — спросила она.

— Куда же мне, по-вашему, было вас нести, когда вы хлопнулись в обморок у меня перед глазами?

— В больничное крыло, — предположила девушка еще тише.

— Где яблоку некуда упасть. Великолепная идея, мисс Грейнджер, — прокомментировал Северус и слегка откинулся в своем кресле назад.

Гермиона, помолчав, кивнула, не понимая, как ей следовало себя вести по отношению к нему. В конце концов, совсем недавно они обращались друг к другу на «ты».

В этот момент память полностью вернулась к ней. Выдержка Гермионы уже намеревалась оставить ее, когда профессор подошел и остановился прямо перед ней, чуть наклонившись, так что она могла заглянуть ему в глаза. Также она ощутила его тепло и запах, который представлял собой смесь запекшейся крови и пота, еще в нем присутствовали различные травы и древесина. В этом было что-то странное, любопытное.

— Мисс Грейнджер, — услышала девушка и очнулась от своих мыслей.

— Э-э… сэр?

Снейп слегка приподнял брови.

— Я спросил вас, не будете ли вы так добры, чтобы ответить на вопросы, которые я задал вам до этого?

Это снова был он, ее учитель по зельям, каким она его знала.

Юная ведьма сглотнула, свесила ноги с дивана и начала складывать одеяло, которым он, по-видимому, ее укрыл. Эта работа, предназначавшаяся для ее рук, дала ей время немного подумать.

— Я жду, мисс Грейнджер, — нетерпеливо напомнил ей Северус.

— Понимаете, сэр, — начала она, отложив одеяло в сторону, — честно признаться, было ужасно смотреть на то, как на вас натравили Нагайну.

Северус сложил ладони вместе и посмотрел на нее поверх кончиков пальцев.

— И что дальше? — спросил он.

— Кассиопея сказала, что мы должны идти, но я не смогла. Не смогла оставить вас просто лежать там, сэр…

— Несмотря на то, что я «плохой»? — перебил он, что заставило Гермиону вскинуть взгляд.

— Да нет же. Причем тут это? Разумеется, я не стану отрицать, что были моменты, когда я была в этом практически уверена. Но моя интуиция дала мне понять, что это глупо с моей стороны. Все эти годы вы сражались на нашей стороне, столько всего взвалили на свои плечи, ни от кого в итоге не дождавшись благодарности…

— Как будто мне это нужно, — рассерженно буркнул Северус.

— Или признания с нашей стороны, — не обращая на него внимания, продолжила Гермиона. — Никто из нас не дал вам ни единого шанса, неважно, приняли бы вы его или нет. Я знаю, что вы хороший человек.

Он сощурил глаза.

— И почему вы в этом так уверены?

— Я так думаю из-за вашего отношения к Кассиопее, вашей сестре. Будь вы на самом деле таким холодным, недоступным и опасным, вы бы никогда не стали выполнять ее просьбу. Я знаю, что у вас было не простое детство и ничего уже нельзя изменить, но ведь есть и светлые моменты. Один из них — ваша сестра.

Северус был поражен тем, как она излагала свое мнение. Этого он не ожидал.

— И вы не боитесь меня? Огромной летучей мыши из подземелий? Бывшего Пожирателя смерти?

В ответ она энергично замотала головой, прежде чем ответить.

— Нет. Возможно, я вас боялась, когда была на первом курсе. Но это изменилось. Вы настоящий мастер зелий, своеобразный гений в этой области. Я скорее восхищалась вами, чем боялась вас, — твердо произнесла девушка.

Теперь долго молчал Северус. Ее слова заставили его задуматься.

— Может быть, теперь вам стоит пойти домой и отдохнуть? Время уже за полночь.

Когда он это сказал, она внезапно изменилась в лице.

— Что-то не так?

— Нет, сэр. Просто… — начала Гермиона, но потом покачала головой и встала. — Спасибо за то, что позаботились обо мне, и — спокойной ночи!

С этими словами она поспешно покинула его комнату.

Он в недоумении смотрел ей вслед.

Он не мог знать, что родители Гермионы находились в Австралии без единого воспоминания о собственной дочери, и в этот момент у девушки не было «дома».

Мужчина тряхнул головой.

«Что я себе голову ломаю над ее поведением?» — мысленно спросил себя он, прежде чем отправиться к себе в спальню.

Едва переступив порог хорошо знакомой комнаты, он почувствовал, как его почти тут же охватила жуткая усталость. Вслед за этим он рухнул на кровать, не раздеваясь, и вскоре погрузился в сон.

В это время Гермиона пробиралась по замку, в котором, казалось, не было ни души. Постепенно ее шаг становился все тверже, хотя столько времени ее ноги были будто ватные. Еще никогда она так не обращала внимания на Снейпа.

«Что же это? — спросила она саму себя, перелезая через статую, превращенную в груду камней. — Он изменился?»

Она качнула в сомнении головой и только сейчас заметила, как ужасно спутались ее волосы. Гермиона попыталась их хоть как-нибудь расчесать пальцами, но результат вышел жалкий, и ей осталось только тихонько вздохнуть. Ее вздох эхом повторили стены замка.

«Быть может, это я сама изменилась… Да, наверное, так и есть. Мне многое пришлось пережить в последнее время, едва ли найдется тот, для кого это прошло бы незаметно…»

Почти не осознавая этого, она направилась в башню Гриффиндора. Это дошло до нее только тогда, когда она обнаружила себя перед самым входом, который больше не охранялся Полной Дамой. И теперь она как следует огляделась, заметив вдруг, что местами можно было увидеть небо. Чуть не половина потолка была разрушена.

Она подавила новый вздох, рвавшийся изнутри. Где ей ночевать?

Гермиона ощущала свинцовую усталость и понимала, что для трансгрессии ей не хватит сил. Возможно, ей удастся где-нибудь найти место, чтобы поспать.

Развернувшись, девушка покинула то, что осталось от башни, где она всегда чувствовала себя как дома, и без всякой цели зашагала по полуразрушенным коридорам. Несколько дверей разнесло в щепки, как и помещения за ними, через некоторые было невозможно пройти. Кабинеты тоже были, по большей части, непригодны для использования.

Через некоторое время Гермиона начала сомневаться, что сможет найти себе место.

Тихо прокравшись вверх по ступенькам, она опять оказалась в вестибюле. Ворота были все еще открыты, поскольку двери косо висели на петлях. Юная ведьма медленно подошла к выходу и выглянула в ночь. Сильный порыв ветра налетел на нее и заставил содрогнуться, когда одежды затрепетали вокруг ее стройной фигуры.

Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой, как в эту минуту.

«Нужно найти себе пристанище. Ветер просто ледяной…» — подумала она, ежась от холода.

В раздумье Гермиона осмотрелась, не зная, как ей быть. Она уже хотела развернуться, когда заметила на небосклоне убывающую луну. Внезапно она вспомнила, как превратилась, чтобы отвлечь внимание Ремуса от остальных на себя. Юная гриффиндорка прикрыла веки. Возможно, это и есть решение. Гермиона сделала глубокий вдох и собрала во единое остатки сосредоточенности. Вскоре после этого она перевоплотилась. Хотя шерсть белого льва не была такой густой, как у других животных, но, по крайней мере, ей не пришлось больше мерзнуть. В своем новом облике она кинулась бежать через вестибюль, чтобы найти себе укромный уголок и устроиться там более-менее уютно.

Следуя одному только инстинкту, она сбежала вниз по ступеням и наконец, свернувшись на полу, возле нетронутой статуи, и вжавшись в стену, уснула.

Несколько часов спустя в холодном поту проснулся Северус. За короткое время ему чего только ни приснилось. По большей части это была Нагайна, вонзавшая свои острые клыки в его шею. Однако образы то и дело сменялись парой карих глаз.

Благотворным этот сон никак нельзя было назвать, но и продолжать пребывать в нем Северус не собирался. Так что он рывком поднялся с кровати, желая срочно принять душ. Войдя в ванную комнату и освободив тело от грязных одежд, он обнаружил, что в кране не было воды. Скорее всего, над этим поработали Пожиратели смерти. После этого ему не осталось ничего другого, кроме как произнести очищающее заклинание и надеть чистую одежду, решив, что обязательно приведет себя в надлежащий порядок, как только появится возможность.

Вскоре он покинул свою комнату и быстрым шагом шел по коридорам, когда вдруг услышал какой-то звук, заставивший его остановиться, машинально выхватить палочку и зажечь ее. После этого он осторожно шагнул вперед. Прищурив глаза, он разглядел на полу разрушенную статую. Северус напряженно прислушался, но все было тихо.

Но в тот момент, когда он расслабился, возникло какое-то движение. Северус замер в одной позе и увидел что-то белое, напоминающее хвост какого-то животного. Он стал приближаться как можно тише, пока свет от палочки не упал на серебристый мех белого льва. Северус инстинктивно отпрянуть, но потом вспомнил звук, который он слышал. Глубоко вдохнув, он приблизился к спящему зверю.

Что ему с ним делать?

По привычке кашлянув, он на мгновение испугался, когда этот негромкий звук эхом оттолкнулся от холодных стен. Но лев не проснулся, и мастер зелий облегченно выдохнул.

— Мисс Грейнджер? — тихо проговорил он хриплым голосом, который удивил его самого.

Ничего не произошло.

Бровь Северуса вздернулась, после чего он еще раз обратился к львице, и снова безуспешно. В итоге он, вздохнув, опустился на колени рядом со спящим львом и протянул к нему руку. Палочку он при этом держал наготове.

Он осторожно коснулся шелкового меха кончиками пальцев. Мех излучал тепло и, прежде всего, силу. Когда он почувствовал, как его рука поднялась и опустилась вместе с телом зверя, он на минуту отдернул ее, чтобы потом опять протянуть. Северус не мог объяснить себе почему, но у него возникла внутренняя потребность дотронуться до животного.

Почти нежно мужчина провел пальцем по ребрам вверх, к плечу, а оттуда — к шее, совершенно поглощенный тем, что он делал.

Только когда он дошел до головы и проследил взглядом за собственной рукой, он заметил, что глаза львицы наблюдают за ним.

Но Северус не отскочил назад. Его пальцы покоились на ее шее, пока они молча смотрели друг на друга.