Чертовы гены! (джен)

Сначала мне казалось, что Гарри Поттер хорошо ладит с детьми. В смысле, Тедди его просто обожал, Доминик после талисмана тоже почти боготворила его. Но, как вы, наверное, догадались, ладил он только с чужими детьми, со своими собственными у него явно были большие проблемы.

Я не спорю, дети были очень виноваты, и следовало отхлестать их как следует, но... Возможно, только, возможно, им можно было найти оправдание. Какое, правда, я и сама не знаю...

Я к чему это все виду... Гарри Поттеру не следовало, абсолютно точно не следовало этого делать.

Все началось перед обедом: мы с Минервой ожидали прибытие Гарри, в этот раз почему-то без жены (говорят, она заявила, что воспитывать сыновей — это мужская задача).

Дети вылили ведро воду на голову какому-то семикурснику, и я поняла, что совсем отчаялась, когда подумала: «Да ну, не так уж это и плохо, зачем родителей-то вызвать?» Как хорошо, что Минерва не сдалась!

И вот Гарри Поттер, почему-то более разозленный, чем обычно (зрелище не для слабонервных) появился из камина.

Мы ожидали братьев Поттеров двадцать минут, прежде чем поняли, что они не придут. Тогда я вспомнила, что отец Гарри Поттера — сам Джеймс Поттер, его мать, Лили, в гневе была пострашнее МакГонагалл, а сам Гарри победил сильнейшего за последние сто лет темного волшебника.

Директор и Поттер вылетели из кабинета, как два луча смертоносной Авады, и я действительно испугалась за мальчи... В смысле, за школу. Да, за сохранность школы.

Следующие события я восстановила из последующего рассказа мисс Пенелопы и того, что было услышано лично мной позднее.

Они понеслись в кабинет зелий, где проходил последний урок Альбуса, но там его не оказалось, и они помчались в Большой Зал, где сейчас проходил обед. Их процессия была настолько устрашающей, что даже доспехи тряслись от страха, хотя лично я думала, что они не умеют.

Они ворвались в Большой Зал, сея ужас и панику, а братья Поттеры... Спокойно обедали. Нет, где их хваленый людской инстинкт самосохранение, а?! Или они растеряли те жалкие зачатки разума, которые у них были?

Гарри Поттер был настроен решительно. Так что он направился к тому своему чаду, которое первым зацепил своим яростным взором цвета Авады Кедавры. Им оказался Джеймс Сириус Поттер. Ну, Гарри, имя-то ты ему сам выбрал. Им обоим, между прочим.

— Джеймс Сириус Поттер! — проорал Глава Аврората. — Это уже переходит все границы! Как вы посмели? Вам самим от себя не противно? Вы, что, решили меня в могилу свести?

— Не-а, — ухмыльнулся Джеймс, закидывая кусочек хлеба в рот. О, Мерлин, какой же ты диби...

Тут у Гарри Поттера сдали нервы, которые, как я понимаю, еще со времен смерти Сириуса Блэка были не в порядке.

Он замахнулся и отвесил пощечину своему старшему сыну, но, видимо, забыл, что привил необыкновенную любовь к нему младшему, за что и поплатился.

За несколько секунд Альбус Северус Поттер преодолел расстояние от слизеринского стола до гриффиндорскому и приставил палочку к горлу собственного отца.

Это и был взрыв.

Все в ошеломлении уставились на семью Поттеров. Гарри широко распахнул глаза и отшатнулся, но Альбус не опустил палочку, зло сверкая зелеными глазами и сжимая губы. Некоторые говорят, что рука у него слегка дрожала.

— Не смей трогать моего брата, — прошипел Ал, пока Джеймс позади него вскакивал на ноги и выхватывал свою палочку.

Тогда, пожалуй, Гарри Поттер и понял, как далеко все зашло.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы у Гарри и Джинни Поттер не было еще одного ребенка. Лили Луна встала между братьями и отцом и буквально закричала:

— Хватит! Прекратите! — она повернулась к братьям. — Он же наш отец! Вы же любите его! Вы не можете не любить его! — она почти рыдала, оборачиваясь к отцу. — Как ты мог? Ты сам всегда говорил, что ты взрослый! Что ты всегда нас защитишь и решишь все наши проблемы! Вот и реши эту!

Закончив свою тираду, она бросилась вон из зала. За ней тут же кинулась Роза Уизли, одарив пораженно-злым взглядом мужскую часть семьи Поттер.

Я не знала, что Альбус может выглядеть виноватым и испуганным одновременно. Да я даже по отдельности у него эти эмоции не наблюдала.

В кабинете директора, куда Ал, Джеймс и их отец прибыли сразу из Большого Зала, было очень тихо с того момента, когда Минерва вышла, прошептав: «Вам, наверное, нужно поговорить». Пока говорить они не спешили.

Мальчики не смотрели на отца, а вот он наоборот не сводил с них напряженного взгляда. Я же впервые видела братьев Поттеров такими опустошенными. Нет, мне, конечно, не было их жаль, нет-нет.

Гарри вздохнул, готовясь к тяжелому разговору:

— Я вас люблю, — серьезно проговорил он. Неожиданно.

Джеймс вскинул голову вверх, удивленно спрашивая:

— Что?

— Я люблю вас, — снова повторил Гарри, переводя взгляд на бледное лицо Альбуса, который все еще старался ни на кого не смотреть, и сказал: — Альбус, посмотри на меня.

Альбус сглотнул, но послушался. Выглядел он неважно.

— Я люблю вас, — в третий раз повторил старший Поттер, — это значит, что я буду вас наказывать, ругать, орать на вас. Но это вовсе не значит, что я не могу ошибаться. Прости, Джеймс, я не должен был тебя бить.

— Да ладно, пап, ты бьешь как девчонка, — нерешительно улыбнулся Джеймс.

В ответ он получил усталую улыбку своего отца, быстро исчезнувшую под напором серьезности:

— Но это так же не значит, что я оправдываю ваши шутки или как вы там это называете, — он вздохнул. — Почему вы это делаете? Я просто не понимаю...

— Пап, — перебил его Джеймс, — Мы хотим быть знаменитыми, потому что мы — это мы, а вовсе не потому что мы — твои дети. Мы хотим, чтобы наши дети были знамениты, потому что они наши дети, а не потому что они твои внуки. И это — первый шаг к нашему величию.

Гарри молча смотрел на него пару секунд, потом покачал головой и спросил:

— И почему ты не в Слизерине, Джейми?

— Эта часть большого плана, пап, — наконец-то подал голос Альбус и, обретя свою привычную уверенность, добавил: — Я тоже люблю тебя.

— И я, — кивнул его старший брат.

— Ну, давайте... Эмм... В общем, тетя Гермиона говорила, что физический контакт для человека...

Тут Альбус и Джеймс переглянулись и счастливо засмеялись, кидаясь в объятия своего отца.

Знаете, за свою недолгую жизнь они натворили больше, чем некоторые успевают сделать за сто лет, но в тот момент, улыбаясь, они выглядели как настоящие маленькие дети.

После этого они получили заслуженные отработки, с них сняли баллы, но они приняли это уже без прежней злости и жгучего раздражения. И Лили Луна Поттер улыбалась, обнимая своих братьев.

Возможно, это было даже немного мило.