Всё дело в шляпе (джен)

Возможно, Ханне, Невиллу, Полумне и Драко нелегко пришлось в Сонной Лощине, куда они попали благодаря клеверу, приносящему удачу. Но вряд ли их двадцать четыре часа пребывания там были наполнены таким напряжением и ожиданием, которые обрушились на головы тех, кто остался в Хогвартсе.

Сначала Гермиона, Гарри и Рон в полной панике бегали по гостиной Пуффендуя, просто не веря в происходящее. Куда могли исчезнуть четыре человека? Трансгрессировать они никак не могли, стать невидимыми тоже. Рон на всякий случай всё же прошёл по всем углам, выставив вперёд руки. Ребят нигде не было. Картина с Пенелопой Пуффендуй по-прежнему висела над камином, но в её мирном пейзаже ничего не изменилось. Оcновательница Хогвартса всё так же чуть заметно улыбалась. Но никакого движения, намёка на перемены не было заметно. Гермиона в отчаянии заявила, что она во всём виновата.

– Гермиона, да при чём тут ты? Мы все здорово рисковали. Мы не знаем, что случилось с Невиллом и остальными. Пока рано ещё паниковать. Нужно просто подождать, – Рон пытался успокоить Гермиону.

– Я должна была отправиться с ними. На что мы подбили Ханну с Полумной? Что с ними будет?

– Уж если кто и виноват, так это я, – печально сказал Гарри. – Я втянул вас всех в эту историю.

– Ой, давайте не будем играть в благородство! – Рон начинал сердиться. – Никто не виноват! И никто насильно не тащил сюда Хорька. Он сам пришёл.

– Не говори так, Рон. Малфой, конечно, не подарок, но он согласился помочь Хогвартсу, – ответила Гермиона. – Я не представляю, что теперь делать. Надо сказать профессору МакГонагалл. Мы сделали только хуже.

– Ну, ещё неизвестно – хуже или лучше. Мы же не знаем, куда их унёс этот удачливый клевер. Не ожидал такого от Пенелопы Пуффендуй, – Рон сердито посмотрел на портрет основательницы. – И Полумна хороша. Надо же было ей додуматься нарисовать дубликат. Чёрт! Что за невезение?

Они чувcтвовали себя опустошёнными. Несколько дней подряд бегали по Хогвартсу, перепрыгивая ступеньки, словно играли со временем наперегонки. Сейчас спешить было некуда. Оставалось только ждать. И верить, что ребята вернутся живые и здоровые. Рон устало плюхнулся в кресло:

– Ненавижу ждать.

– А что нам ещё остаётся? – сказал Гарри. – Надо на самом деле сходить к Минерве МакГонагалл.

– Я не пойду, – ответила Гермиона. – Кому-то надо остаться здесь. Раз они исчезли из гостиной Пуффендуя, значит, они и появиться должны здесь.

– Вот это как раз не факт, – печально ответил Рон. – Они могут появиться где угодно, даже в чулане Филча.

– Пусть в чулане, – Гермиона чуть не плакала. – Лишь бы они вернулись. Мы что-то упустили. Не учли. Я не понимаю, что с ними случилось.

– Ладно, Гермиона, будем надеяться, что всё наладится. Половина наших действий не продуманы. Нам просто везёт. Везло. Пока… – сказал Гарри и замолчал.

– Пожалуй, кому-то на самом деле надо остаться здесь дежурить, – согласился Рон. – Но я не хочу оставлять тебя одну, Гермиона. Я останусь с тобой.

– Никому не нужно оставаться, – ответил Гарри. – Нам всем нужно отдохнуть, да и с профессором МакГонагалл стоит посоветоваться. Мы поступим иначе.

Гарри приподнялся в кресле и крикнул:

– Кикимер!

Перед камином появился домовой эльф. Кикимер отвесил низкий поклон Гарри, кивнул Рону и Гермионе и проскрипел:

– Хозяин Гарри звал Кикимера?

– Кикимер, что с твоими ушами? – вместо приветствия воскликнул Гарри.

Уши домовика, и так огромные, были сейчас ещё больше обычного. Такое чувство, что кто-то усиленно тянул домового эльфа в разные стороны. Уши были красными и опухшими, так что даже не заметны были обычно торчащие пучки седых волос.

Кикимер ещё раз поклонился Гарри и ответил:

– Кикимер плохо справляется с домашними обязанностями. Кикимер стал старым, но он не просит снисхождения у хозяина Гарри. Кикимер себя наказал.

– Да что случилось, Кикимер? И перестань, пожалуйста, кланяться, – Гарри вовремя подхватил домового эльфа, готового ткнуться носом в ковёр.

– Кикимер – плохой. Кикимер не может убрать паутину с портрета мистера Блэка. На портрете мистера Блэка появилась паутина. Кикимер использовал чистящие средства, магию эльфов, но паутина не исчезла. Её стало больше. Кикимер наказал себя за нерадивость.

И Кикимер изо всех сил дёрнул себя за ухо. Гермиона вскрикнула.

– Кикимер! – твердо произнёс Гарри. – Я запрещаю тебе накручивать себе уши. И запрещаю вообще наказывать себя. Ты меня понял?

Кикимер опасливо покосился на Гарри, затем облегчённо вздохнул:

– Хозяин Гарри слишком добр к старому Кикимеру. Старая хозяйка миссис Блэк отлупила бы Кикимера по рукам за то, что он развёл паутину на родовых портретах.

– Кикимер, послушай, ты не виноват, – Гарри постарался придать голосу мягкости. – Это долгая история. В общем, портрет Финеаса Блэка пока повисит в паутине. Уверяю тебя – твоей вины тут нет. Собственно, я и позвал тебя почти по этому поводу. Нам с Роном и Гермионой нужно, чтобы ты посидел здесь, в гостиной Пуффендуя. Если заметишь что-нибудь необычное, сразу же сообщай мне, хорошо? Ты сможешь для нас это сделать?

Кикимер радостно кивнул ушами, а затем болезненно поморщился:

– Конечно, хозяин Гарри. Всё будет исполнено. Кикимер должен сидеть в гостиной Пуффендуя и сообщать обо всём необычном. Кикимер хотел спросить, а что может случиться?

– Ну… – уклончиво ответил Гарри, – мало ли. Вдруг кто появится.

– Волшебники не могут трансгрессировать в стенах Хогвартса, – ответил Кикимер. – Магия эльфов совсем другая. Домовые эльфы могут преодолевать запрет на трансгрессию волшебников.

– Я знаю, Кикимер. Просто хотел тебя предупредить, что кто-нибудь может появиться, – ответил Гарри и добавил: – Мы постараемся вернуться быстро. Ты не должен стоять у камина. Ты можешь сесть в кресло.

Гарри, Гермиона и Рон пролезли в нору в обратную сторону и оказались возле стены с бочками. Гермиона вздохнула:

– Мне жалко Кикимера. Проклятие Хогвартса затмило все двойные портреты. Удивительно, что Мунго и Министерство ещё не забили тревогу – там ведь тоже висят портреты бывших директоров.

Друзья дошли до кухни, и тут Рон остановился:

– Погодите. У меня есть одна идея.

Рон пощекотал грушу, заставив её превратиться в зелёную ручку.

– Господи, Рон! Нашёл время! – Гермиона сердито всплеснула руками.

– Это не то, о чём ты подумала, Гермиона, – ответил Рон и первым зашёл в кухню.

Домовики приветливо закивали друзьям. Двое сразу же принялись хлопотать возле чайника. Но Рон тут же их остановил:

– Нет, нет. Не сейчас. Мы на минутку. Хассен, у меня к тебе просьба. У нас.

Хассен, который при виде друзей сразу же подошёл к ним, низко поклонился:

– Хассен служит Хогвартсу. Хассен с удовольствием выполнит поручение молодого Уизли.

Гермиона и Гарри недоумённо переглянулись. А Рон принялся излагать суть своей просьбы Хассену:

– Понимаешь, Хассен, в гостиной Пуффендуя сейчас находится Кикимер…

– Хассен хорошо знаком с Кикимером! Кикимер – отважный и смелый. Кикимер возглавил отряд домовых эльфов во время Великой Битвы. Кикимер помог спастись многим эльфам, – перебил Рона Хассен.

– Вот и хорошо, – продолжил Рон. – Он выполняет для нас кое-какое поручение. Я бы хотел попросить тебя помочь ему. И ещё бедняге не помешало бы чего-нибудь поесть. Кажется, он слишком увлёкся самобичеванием.

Хассен не всё понял из рассказа Рона, но смысл уловил:

– Хассен всё сделает, сэр Уизли. Можно Хассену спросить? А где доблестный мистер Лонгботтом? Что-то его нет с вами.

Ребята переглянулись.

– Доблестный мистер Лонгботтом на задании, – ответил Рон после секундного замешательства. – Он скоро вернётся.

Ребята попрощались с домовиками и вышли в коридор подземелий. Уверить Хассена в том, что Невилл скоро вернётся, было гораздо проще, чем поверить в это самим.

– Как вы думаете, с ним всё будет хорошо? – спросила Гермиона и шмыгнула носом. – Я не представляю, как мы будем смотреть в глаза его бабушки, если что-нибудь случится.

– Гермиона, всё будет хорошо. Обязательно, – Гарри посмотрел на Гермиону, развернулся и пошёл по коридору.

– Всё будет хорошо, но не с нами и не в этом месте, – проворчал Рон, взял Гермиону за руку и последовал за Гарри.

Профессор МакГонагалл обнаружилась в кабинете директора. Когда друзья зашли, она с самым суровым выражением лица читала какой-то пергамент. Минерва МакГонагалл кивнула ребятам и пояснила:

– Министерство прислало уведомление. Кингсли пишет, что дольше не может умалчивать о странных вещах, происходящих в Хогвартсе. Нам дают ещё три дня. Если одиннадцатого числа первокурсники не получат своих сов, Министерство официально объявит о закрытии школы. Надеюсь, у вас есть хорошие новости. Плохие уже просто не умещаются в голове. Да, а где остальные?

Друзья переглянулись. Ответил Гарри:

– Боюсь, профессор МакГонагалл, что наши новости как раз не очень. Дело в том, что…

Профессор МакГонагалл мужественно выслушала весь сбивчивый рассказ. Затем она ненадолго задумалась. Гарри, Гермиона и Рон терпеливо ждали, что скажет директор Хогвартса. Наконец, Минерва МакГонагалл заговорила:

– Я помню, что, когда в первый раз увидела портрет Пенелопы Пуффендуй, он надолго меня вывел из равновесия. Эта невозможность движения на грани. Никогда не встречала ничего подобного. Четверо станут четырьмя… Судя по всему, Ханна, Полумна, Драко и Невилл оказались в Сонной Лощине. Я не виню вас, мистер Поттер. Будем надеяться, что всё закончится благополучно. Остаётся только ждать.

Друзья поднялись в свою гостиную. Они ничего не говорили, а просто сидели и молчали. Снова накатило состояние усталости и полного отчаяния. Они борются с невидимым противником, не зная его планов. И поэтому каждый раз не успевают вовремя сделать шаг. Потом сходили ещё раз в гостиную Пуффендуя, убедились, что там ничего нового не произошло, и вернулись к себе. Гермиона призналась, что хотела бы лечь пораньше – сил совсем не было. Рон и Гарри ещё немного посидели у камина и тоже поднялись в свою спальню. Они молчали, но каждый знал, что другой не спит. Гарри долго смотрел в точку на потолке, а потом спросил:

– О чём ты сейчас думаешь, Рон?

– Я думаю о маме и Нарциссе Блэк, – ответил Рон. – Что будет с Нарциссой, если она потеряет единственного сына?

* * *

Утро не принесло ничего нового, разве что настроение стало ещё более удручающим. Они вяло поковырялись в тарелках и направились в подземелья. В гостиной Пуффендуя их встретил храп Кикимера, свернувшегося калачиком в кресле, и шёпот Хассена, сидевшего рядом:

– Ночью ничего не произошло. Кикимер поделился с Хассеном своим заданием. Он сказал, что нужно просто следить за гостиной и доложить, если что-нибудь покажется странным. Хассен уговорил Кикимера немного поспать.

– Спасибо тебе, Хассен, – вздохнул Гарри. – Мы сейчас сходим к Хагриду и вернёмся, отпустим вас.

Хассен с готовностью кивнул, а Гарри подумал о том, что всё их дежурство не имеет никакого смысла, если ребята не вернутся обратно.

Они сходили к Хагриду, спустились к озеру, убедившись, что чёрная дыра посередине практически исчезла. Близко подходить не стали, потому что даже на расстоянии от озера исходила тревога. Как только Гарри попробовал приблизиться, в его голове зашумело. Он услышал голос мамы. Какая-то сила зашептала ему, что настало время перестать бороться. Нужно всего лишь довериться озеру, и оно избавит от всех проблем. Гермиона вовремя ухватила Гарри и потащила подальше от опасного места:

– Гарри, ты забыл, что стало с Малфоем? Нельзя подходить к озеру. Это ловушка.

День тянулся ужасно медленно. Минуты словно прокручивались в маховике времени и тягуче повторялись раз по десять. Это здорово действовало на психику. Казалось, это траурное бдение не закончится никогда. После обеда Гарри, Рон и Гермиона уселись в гостиной Пуффендуя, отпустив Кикимера и Хассена, не в силах больше ничем заниматься. Каждые пять минут кто-нибудь спрашивал, сколько времени. Затем прекратились и эти вялые вопросы. В низенькие окошечки гостиной безмятежно заглядывало солнце, весёлые кактусы приплясывали в своих горшочках, но всё это мирное добродушие совсем не соответствовало душевному настрою друзей.

Вечером, когда со времени исчезновения Невилла, Полумны, Драко и Ханны прошли почти сутки, Гарри решился завести разговор о том, что они будут делать, если ребята не вернутся. Есть ли смысл приглашать в Хогвартс ещё кого-то? Рон посмотрел на Гарри и ответил:

– Давай подождём, Гарри. Может, мы что-то не так поняли? Про этот контракт и всё остальное. Новым ученикам тут делать нечего. В смысле, Ханна, Невилл, Полумна и Драко не хуже других. Я верю в них.

Словно в подтверждение слов Рона в центре гостиной вдруг стало разрастаться медовое облако. Свет был ярким, как и в первый раз, но никто не зажмурился. Во все глаза Гарри, Рон и Гермиона наблюдали, как буквально из ниоткуда в гостиной появились Невилл, Ханна, Драко и Полумна. Когда их очертания стали чёткими и материальными, облако поплыло в сторону картины с Пенелопой Пуффендуй и растворилось в Сонной Лощине.

Секунду все таращились друг на друга. А потом Гермиона кинулась обнимать Ханну и Полумну. Она плакала и никак не могла остановиться:

– Господи, вы живые. Мы тут чуть с ума не сошли.

Рон в порыве чувств обнял Невилла и от души пожал руку Драко Малфою. Гарри, Рону и Гермионе не терпелось узнать, что случилось с ребятами после того, как они съели четыре лепестка клевера. Когда первые волнения немного улеглись, Гермиона выпустила из палочки говорящего патронуса. Серебристая выдра помчалась сообщить Минерве МакГонагалл, что четверо учеников вернулись. Рон всё интересовался, не сбегать ли на кухню, но Ханна ответила, что это подождёт. Пока никто не понял и не знал, что вышло из всей затеи с нарисованным клевером. Одни просто радовались, что друзья вернулись, а другие были счастливы, что им рады. Минерва МакГонагалл пришла в компании с Филиусом Флитвиком и Помоной Спраут – они как раз были в учительской, когда Минерва получила сообщение. Снова объятия и новая порция восторгов. Полумна смущенно заметила:

– Нас и не было-то всего сутки.

– Полумна, для нас эти сутки растянулись на месяц. Ты не представляешь, что мы тут пережили, когда вы исчезли, – ответила Гермиона.

Наконец, все более-менее расселись, приготовившись слушать. По молчаливому согласию первой заговорила Полумна:

– Вы можете мне не поверить, но мы были в Сонной Лощине.

– Полумна, – не выдержал Рон, – не томи. У вас получилось? Вы нашли камни? Вы видели основателей? Что там было?

Полумна загадочно улыбнулась и вытащила из кармана камень. Она раскрыла ладонь и продемонстрировала всем чистейший алмаз, который загадочно заиграл гранями в бликах солнца.

– Алмаз? Но почему? – Рон выглядел ошарашенным. Впрочем, не он один. Гарри и Гермиона в полном замешательстве переглядывались с профессорами Флитвиком и Спраут. Полумна лукаво улыбнулась и обратилась к Невиллу, Ханне и Драко:

– Покажите им свои.

Ребята дружно раскрыли ладони. У Ханны Аббот оказался голубой сапфир, у Невилла – сочный изумруд, а у Драко Малфоя – кроваво-красный рубин.

– Ничего не понимаю, – вслух произнесла Минерва МакГонагалл. – Но почему? Мы были уверены, что камни факультетов могут добыть только представители этих самых факультетов. Мисс Лавгуд, не томите же!

Камни стали переходить из рук в руки. Их разглядывали на свет, гладили, ощупывали (Рон попробовал даже алмаз на зуб), а Полумна рассказывала:

– Четверо стали четырьмя. Мы оказались в Сонной Лощине, в стране легенд и сказок. Никто не верит в её существование, но мне мама в детстве часто рассказывала об этом удивительном месте. Всё просто. Чтобы получить камни, недостаточно быть храбрым, умным или хитрым. У камней своя история и своя легенда. Пенелопа Пуффендуй оставила шанс потомкам найти камни, чтобы вернуть Хогвартс к жизни. Возможно, другие основатели даже не знали об этом. Что ж, мне понравилось быть барсуком.

– Барсуком? – Рон подумал, что ослышался. – Ты шутишь?

– Нет, Рон, на этот раз я совершенно серьёзна. Я стала барсуком и попала в свою легенду об алмазах. Значит, все остальные тоже стали не совсем теми, кем рассчитывали.

– Но мы даже не предполагали, что клевер превратит вас в животных! – волнуясь, произнесла Гермиона. – Это очень опасно. Господи, как хорошо, что вы вернулись.

– Полумна, расскажи поподробнее, – попросил Рон. – Что же с вами случилось?

И Полумна, Ханна, Невилл и Драко принялись рассказывать притихшим слушателям свои удивительные приключения. Всех поразило, как по-своему распорядился клевер судьбами четвёрки. Казалось очевидным, что каждый представитель факультета примет образ животного, который являлся символом дома. Но всё так перепуталось и перемешалось! Полумна была барсуком – это она показала медведю другую сторону обычных вещей; Ханна стала орлицей, которая узнала легенду о большой и чистой любви; Невиллу пришлось побыть в змеиной шкуре и потерять её, чтобы обрести новую. Больше всех поразил рассказ Драко Малфоя. Сам факт того, что слизеринец стал львом не шёл ни в какое сравнение с тем, что этому льву пришлось пережить. После того, как Драко замолчал, в гостиной ещё несколько минут стояла тишина. Потом Помона Спраут сказала:

– Мистер Малфой, простите. Я всегда считала вас неспособным на многие вещи. Приношу свои извинения.

– Но почему тогда лев, то есть Малфой, вернулся целым? – спросил Рон.

Ответила Полумна:

– Думаю, это было частью плана. По сути, мы все неожиданно оказались перед выбором. Если бы лев согласился на предложение филина, наверное, он остался бы жив. И доживал свой век в Сонной Лощине. Как и все мы. Мы попали туда вчетвером. Значит, и вернуться могли только все вместе.

Смысл слов Полумны открыл всю жуткость их приключения. Просто невероятно, что всё сложилось так, а не иначе. Гарри тревожно смотрел на всех по очереди. Да, сегодня им опять повезло. Полумна словно прочитала его мысли:

– Знаете, всё это неспроста. Я хочу сказать, что то, что мы перепутались факультетами, говорит на самом деле о дружбе.

И она безмятежно улыбнулась, словно только что не чудом вернулась из ниоткуда, а пришла с прогулки из Хогсмида. Минерва МакГонагалл произнесла:

– Альбус Дамблдор всегда говорил, что мы слишком рано проводим распределение на факультеты и слишком большое значение придаём тому, какому дому принадлежит ученик.

Долго ещё в гостиной Пуффендуя не смолкали разговоры. Чтобы идти дальше, нужно было понять и принять то, что сегодня произошло. Одно все понимали точно – если Хогвартс победит в этой войне с Магическим контрактом, прежней отчуждённости между факультетами больше не будет. Филиус Флитвик задумчиво сказал:

– Когда-то Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин были самыми близкими друзьями. Их размолвка, увы, имела гораздо более зловещие последствия, чем казалось первоначально. Нам всем преподан отличный урок.

Рон, который в этот момент рассматривал камни, спросил:

– Что будем делать? Камни теперь у нас есть. Столько бегали за ними, а обернулось вон всё как.

Рон покачал головой. Все посмотрели на Минерву МакГонагалл, а она перевела взгляд на Гарри:

– Не вижу причины откладывать поход к Кракену. Вот только мистеру Малфою, мистеру Лонгботтому, мисс Лавгуд и мисс Аббот нужен отдых.

– Я прекрасно выспалась ночью в барсучьей норе! – воскликнула Полумна. – Мы тоже пойдём с вами.

Ханна, Невилл и Драко утвердительно кивнули. Невилл держал Ханну за руку, а Драко Малфой всё больше молчал. Тесной компанией пролезли по переходу, прошли по коридору и свернули не в сторону выхода из подземелий, а к гостиной Слизерина. Было немного страшновато. Но в тоже время забрезжила надежда, что эта гонка, наконец, закончится.

Возле стены, которая открывала проход к слизеринцам, остановились. Минерва МакГонагалл уверенно произнесла пароль, но стена и не думала отъезжать в сторону. Минерва МакГонагалл повторила пароль громче. После неё на все лады стали пробовать все по очереди, но результат оставался упорно нулевым.

– Ничего не понимаю, – произнесла Минерва. – Я не меняла пароль! Что случилось?

– По-видимому, нас не хотят пускать к Кракену, – тихо сказала Гермиона.

И все поняли, что они снова опоздали. Невидимый противник опять сделал свой ход раньше. Рон предложил использовать заклинание Бомбарда, но это предложение было сразу отклонено. Взрывом тут не поможешь. Необходимо было срочно придумать что-то другое.

Рон к имени Мерлина добавил шёпотом пару эпитетов весьма вольного содержания, отчего уши Гермионы покраснели. Она сердито глянула на Рона, вышла вперёд, взмахнула палочкой и произнесла:

– Сим-сим, откройся!

– Что это было, Гермиона? – спросил Рон.

– Да так, ничего. Не обращайте внимания. Попробовать стоило.

И они пробовали и пробовали. Но стена, закрывающая проход в слизеринские подземелья, не открывалась. В конце концов, Минерва МакГонагалл предложила всем разойтись.

– Утро вечера мудренее. Может, утром мы что-нибудь придумаем, — неуверенно сказала она. – Поднимайтесь в гостиную. Сегодня был трудный день.

День был не трудный. День был ужасный. В плюсе – у них теперь были камни факультета. В большом неоспоримом плюсе – четверо вернулись из Сонной Лощины живыми. В минусе – камни теперь некуда было вставлять. Вход в гостиную Слизерина был закрыт.