Шёпот огня, шёлка и стали (гет)

Атласное платье Мерси пахло пыльным сундуком и терпким сандалом, который раскладывали между костюмов, чтобы их не поела моль.

Девушка что-то распереживалась за час до выступления и теперь, наконец оказавшись у тяжёлого занавеса, обмахивалась веером, на котором мелко-мелко были написаны немногочисленные реплики, которые ей доверил сегодня Изембаро.

Пьеса уже началась, и из-за кулис Мерси наблюдала, как Пюпиль в златовласом парике поливала вином голову Бобоно, который для виду стряхивал с себя винные потёки, но сам пытался незаметно слизать их со своих корявых пальчиков.

— Скоро твой черёд? — из-за спины Мерси высунулась хорошенькая головка в чёрных кудряшках — то была Лели, тоненькая славная Лели, которая поступила в театр в качестве мойщицы полов, но Мерси не без оснований подозревала, что здесь она подыскивает себе клиентов, падких на юную свежесть. Удачно избегая делёжки с содержателем борделя, Лели зарабатывает не только своими чарами, а и добропорядочно отскребая грязь с полов.

— Скоро, вот только королева закончит со своим братом, а там и мне выходить на растерзание злонамеренному карлику, — тихонько засмеялась Мерси и тут же, словно забыв обо всём, восхищённо схватила прядку гладких, как смоляные нити, волос Лели.

— Ты видела послов из Вестероса? — Лели кивнула в проём кулис.

— Только издали.

— Один из них просто великолепен, — Лели закатила глаза и лукаво подмигнула.

— Да ну, — Мерси склонила голову и приготовилась слушать череду ахов и восхищённых сравнений.

— Сама посмотри, — Лели легонько положила свою длиннопалую лапку Мерси на плечо и ткнула в сторону задрапированной бархатом ложи, лишь слегка возвышающейся над сценой.

— У него шрам на пол-лица, но от всей его стати веет такой силой, что я бы легла с ним из одной лишь любви к искусству, — мечтательно мурлыкнула Лели, и уху Мерси стало жарко. А затем жар нахлынул на неё всю, словно кожу ей промаслили и подожгли.

Огромного роста, с изуродованным лицом, он был таким, каким она его помнила — суровые, жестокие, чёрные глаза, плащ, длинный меч на поясе. Откуда Мерси помнить человека из Вестероса? Она там никогда не была, хотя и знала, что это не совсем так.

Тем временем публика взорвалась хохотом, что заставило девушек вздрогнуть от неожиданности. Мерси заметила, как в бархатной ложе нахмурился почтенного вида незнакомец. Отмеченный шрамом стоял с каменным лицом, ничем не выдавая своих чувств.

— Ох, а он и впрямь силён, — повернулась к Лели Мерси. — И как он не устаёт носить свой огромный меч?

— Руки прочь, нахалка эдакая, — Лели в шутку шлёпнула подружку по губам.

Тем временем сцена с королевой подошла к концу, и все актёры, бывшие в то время на подмостках, валом повалили за кулисы.

— Ты следующая, — сдавленным во имя интриги голосом бросил Изембаро и схватил Мерси за плечи. — И кричи так, чтоб тебя даже в Вестеросе услыхали!

Бобоно уже вертелся рядом и игриво подмигивал, хлопая себя по промежности, вздутой из-за деревянного фаллоса, до поры до времени скрытого под длинной рубахой. От него разило вином — карлик был совершенно пьян, и Мерси лишь удивилась, как это Изембаро ещё не задал ему взбучку — обычно он такого не терпел, а тут ещё и важные гости. Но времени недоумевать у Мерси не было.

Ещё минута — и она с колотящимся сердцем оказалась одна на сцене. Несколько страшась взглянуть на почётную ложу, Мерси села на постель, уже смятую королевой и семеро знают, кем ещё.

— Чиста и девственна, как снег, я отдаю себя на волю льва, и лишь надеюсь не родить ему котов, — звонко произнесла она и слегка расшнуровала корсаж.

Громкий скрип раздался со стороны бархатной ложи, и Мерси, скосив взгляд, увидела, как посол встал со своего кресла и что-то сказал стоявшему рядом мужчине со шрамом.

— А я молюсь, чтобы она не родила мне выводка щенят, — воскликнул Бобоно и вывалился на сцену, облачённый в красный кожаный жилет. Без лишних прелюдий он повалил Мерси на живот.

— Ах, нет, милорд, не смейте сзади! Мой герб — ещё не повод! — она брыкалась под Бобоно, который уселся на ней сверху и, размахивая маленькой рапирой, совершал неприличные телодвижения. За этим последовали истошные причитания Мерси, едва слышимые сквозь смех зала.

— Куда же вы, милорд? — вдруг вскрикнул Бобоно и покинул Мерси. Публика затихла.

Мерси оглянулась и резко вскочила с кровати, когда увидела, как Бобоно, словно обезумевший, скачет перед послом и его сопровождением, не позволяя тем удалиться.

— Убери своего карлика! — рявкнул мужчина со шрамом и толкнул Бобоно прямо в руки Мерси.

— Да как ты смеешь! — заорал Бобоно и бросился на обидчика. — Я королевской крови! Смерть нечестивцу, кто посмел ударить принца! И пусть мой меч лишь бутафория — защищайся!

Весстеросец не знал языка Браавоса, но понял Бобоно и так, потому что карлик принял стойку и взмахнул рапирой.

Мерси зажала рот руками, и в тот же миг Бобоно обрушил пьяную ярость на своего огромного противника, который не ожидал от крошечного человечка такой прыти.

«Кто бы мог подумать, что под этим красивым плащом нет доспехов?» — подумалось Мерси, когда на светлой ткани расцвёл алый цветок.

Бобоно упал навзничь, в ужасе отползая от оседающего на пол мужчины. Сандор Клиган с недоумением смотрел на серебряную рукоятку, торчащую из его живота. Всаженная до упора, она казалась странным украшением, фигурной бляшкой на поясе. Лавина людей ринулась прочь из театра, отбрасывая назад красные пятна королевских гвардейцев, силящихся прорваться к сцене, где, обуянный ужасом посол Вестероса забился в угол и, безоружный, бешено вращал глазами.

Пёс смотрел на Мерси, а Мерси — на него. Горящие свечи волновались над пурпурным занавесом, давая красноватое свечение, в котором её обычно серые глаза казались голубыми, а рыжие, словно червлёное золото, волосы лишь усиливали эту иллюзию. Пёс умирал, глядя на неё, смутно знакомую и прекрасную. Понял ли он, кем она была? Быть может, предсмертная агония стёрла из памяти все лица? Или же ему была дарована милость лицезреть призрак его невинной любви, разорванной ветром сколько-то лет назад?

Арья ничего этого не знала — она сама не была уверена, кто сейчас стоит перед Псом. Ей было весело и она хотела обратно свою Иглу.