Сильнее любых преград (гет)

Последний день каникул. Наконец-то.

Было ещё темно, но Драко окончательно проснулся — мысль о том, что сегодня он возвращается в школу, вызывала радостное нетерпение.

Мысль.

Первое время после вынужденного сеанса легилименции ему казалось, что он больше никогда ни о чём не сможет думать вообще — настолько был истощён его мозг. Но некоторое время спустя, когда Тёмный Лорд покинул поместье, он понял: как, оказывается, хорошо, когда ты можешь думать о чём угодно и сколько угодно.

Он откинул одеяло, но так и остался лежать, уставившись в потолок, на котором был нарисован огромный герб Слизерина. Зелёный фон в предрассветных сумерках сливался с обволакивающей комнату чернотой, а вот серебристая чешуя змеи, хищно раскрывшей пасть, сверкала и переливалась всегда, независимо от освещения. Драко перевёл взгляд на стену. Повсюду атрибутика факультета: зелёный полосатый шарф, зелёные флажки, значок старосты, значок... Инспекционной дружины?

— Это ещё что? — вслух сказал он, будучи уверенным, что выбросил его давным-давно, ведь тот в течение всего лета не попадался ему на глаза. А сейчас этот позорный отголосок прошлого лежал на самом видном месте. Драко взял волшебную палочку.

— Акцио, значок!

Предмет послушно взлетел в воздух и упал на кровать рядом с Драко.

— Диффиндо!

Металлическое изделие стёрлось в пыль. Драко заклинанием очистил простынь и провёл ладонью по скользкому шёлку, проверяя, не осталось ли мусора. И тут же ему вспомнился недавний разговор с Беллатрисой.

Около недели назад, ещё перед появлением Волан-де-Морта, он зашёл в её комнату, застав тётку за чтением какого-то массивного фолианта — не иначе, по Тёмной магии.

— Тётя, можем поговорить?

— Да, Драко, проходи, — устало откликнулась та. Она сидела с книгой у окна, за которым уже был сплошной мрак. Над головой парило несколько свечей, бросающих лучи света на пожелтевшие страницы.

— Я по поводу наших заключённых...

— Это не твоё дело, — шикнула Беллатриса, даже не дослушав. Глаза её засверкали прямо как у Снегга, но Драко не обратил на это внимания.

— Я хотел спросить, — продолжал он, — зачем Лорду понадобилась эта девчонка, Лавгуд?

— А ты что, за неё переживаешь? — издевательским тоном спросила Беллатриса и вскочила, отложив книгу. — Она дочь этого предателя крови, несчастного редакторишки!

— И? Вы забрали девчонку, чтобы таким образом повлиять на её отца?

— Соображаешь, — Беллатриса щёлкнула пальцами, отбрасывая со лба прядь тёмных вьющихся волос.

— А вы не подумали, что он, напротив, обозлится и напишет ещё чего похлеще?

— Кто? Этот малахольный? Мерлинова борода, Драко, не говори ерунды!

— Вот именно, что малахольный. Кто его знает... Согласись, ведь его журнал — это инструмент влияния на магическое сообщество, на сознание и умы сотен волшебников. Лавгуд здесь неделю, и наверняка её папаша уже написал пару «доброжелательных» статей, как думаешь?

— Слушай сюда, — Беллатриса схватила Драко за воротник рубашки; она была рассержена и не скрывала этого. — Какого чёрта ты мне сейчас говоришь про эту полоумную семейку? Какое твоё дело?! Мне сейчас вообще не до этого! Ты видел, метка потемнела? Это значит, что Тёмный Лорд скоро будет здесь!

Теперь весь вид миссис Лестрейндж выражал смесь волнения и злого торжества. Она дрожащими пальцами подтянула левый рукав и чуть ли не с обожанием посмотрела на заметно потемневшее клеймо. Драко передёрнуло, но он вернулся к начатой им опасной теме.

— Так раз тебе не до этого, может, стоит отпустить девчонку? Что с неё взять? Даже не помучаешь особо — чистокровная ведь...

— Драко! Выйди вон! — прогремела Беллатриса, указав ему на дверь длинным изящным пальцем.

Он ушёл с досадной уверенностью, что только усугубил ситуацию, вызвав ненужные подозрения в отношении Лавгуд. Но, как ни странно, в тот же день, как Волан-де-Морт покинул свою штаб-квартиру, Драко на лестнице столкнулся с Хвостом: тот отчаянно пыхтел, таща в коротких руках два толстых одеяла.

— Куда несёшь? — спросил Малфой, надеясь, что мелькнувшая в голове догадка окажется верна.

— Ох! — Хвост испуганно вздрогнул; из-за охапки одеял он не сразу увидел Драко. — Пленникам... Беллатриса приказала.

— С чего это вдруг?

— Я не знаю, правда не знаю! — Хвост нервно замотал головой. — Ещё она сказала кормить их теперь два раза в сутки вместо одного.

— Хм... Ну ладно, иди, — Драко пропустил его, а сам двинулся вверх по лестнице, на ходу обдумывая услышанное. Неужели он добился хоть чего-то для Лавгуд и Олливандера?

Похоже, что да.

Драко потянулся всем телом, ощутив скольжение прохладной ткани под спиной, и снова почувствовал угрызения совести.

«Шёлк! Неужели домовики не могли постелить что-нибудь попроще? Как в Хогвартсе — хлопковое бельё и шерстяные одеяла. Практично и тепло. Но там другое наказание — пижамы».

Он усмехнулся про себя, вспомнив, как на первом курсе в спальне даже свет волшебным образом не выключался, пока все не натягивали на себя эти кошмарные комбинезоны. Хотя Блейзу и тогда удавалось обхитрить чары комнаты: он всегда надевал только штаны, а пижамную куртку просто набрасывал сверху. Свет гас, и он поскорее стаскивал её и запихивал под подушку, весело чертыхаясь.

Уже начало светать, и Малфой, улыбнувшись, решительно встал с кровати. Дружба с Блейзом явно влияла на него положительно. Он снова подумал, что всего через несколько часов окажется в Хогвартс-Экспрессе с друзьями, и, может быть, ему даже удастся украдкой увидеть Асторию...

Он подошёл к пустой клетке на подоконнике — его филин опять где-то летал; не оглядываясь, небрежно махнул палочкой: шторы раскрылись, а кровать приняла идеальный убранный вид. Тогда он переставил клетку на пол и вытащил из-за шкафа маленький чемодан. Пора было собираться.

* * *

Стрелки на обычных часах в Норе показывали без четверти десять (большие волшебные часы, пристроенные на сей раз на полке с приправами, всеми девятью стрелками указывали на "смертельную опасность"), когда Астория, допивая утренний чай в тесном кругу семьи Уизли, ещё из окна завидела приближающихся к дому Люпина и Тонкс. Их невозможно было не заметить даже в самой пёстрой толпе. Волосы Тонкс были её любимого, ярко-фиолетового цвета, глаза блестели, а руки время от времени инстинктивно касались небольшого живота. Люпин, внимательно осматриваясь по сторонам, всё же то и дело бросал нежный взгляд на жену.

Вот они поднялись на крыльцо и постучал. Артур на всякий случай занял наблюдательный пост у окна, а Молли по заведённому обычаю прислонилась к входной двери с другой стороны и задала гостю заранее приготовленный вопрос:

— Кто организовал «Поттеровский дозор», в котором ты собираешься участвовать?

Люпин тихо рассмеялся и ответил:

— Твои изобретательные сыновья, Фред и Джордж. И ещё их друг Ли.

— Правильно, заходи.

— Ну уж нет! — раздался звонкий голос Тонкс. — Всё должно быть по правилам, Молли. Назови моего второго Патронуса и время, когда он изменился.

— Это оборотень. Июль, полтора года назад.

— Верно!

Дверь отворилась, и гости наконец вошли.

— Римус, мы так рады! Тонкс, дорогая! — воскликнули Уизли-старшие в один голос после многочисленных приветствий остальных, а Молли с притворной суровостью добавила: — Что это тебе вздумалось в такое опасное время ходить по гостям?

— Ты же её знаешь, Молли! Не может дома усидеть, — улыбнулся Люпин и повернулся к Джинни и Астории, усадившим Тонкс за стол и уже вовсю болтавшим с ней. — Ну что, ученицы? Готовы к новым свершениям?

— А как же! — воскликнула Джинни с энтузиазмом.

— Кстати, кто тут у нас собирается стать мракоборцем? — спросила Тонкс, хитро улыбаясь.

— Я, — с неменьшим энтузиазмом ответила Астория и тут же спохватилась, что, должно быть, это прозвучало весьма нескромно. Но добавить что-то ещё ей не дал Чарли, который умудрился сделать расстроенный вид, при этом широко улыбаясь.

— Ну вот, а я думал, ты будешь изучать магических существ!

— Кого бы вы там ни изучали, всё равно вам далеко до нас, девчонки, — подмигнув, сказал Джордж.

— Такого эффектного ухода из школы никому не удастся повторить, — добавил Фред.

— Мне ещё не хватало, чтобы и Джинни осталась без свидетельства об образовании! Вы оба, Рон...

Молли осеклась, резко отвернувшись. Астория как никогда остро осознала, что миссис Уизли не показывает и сотой доли тех переживаний, что на самом деле испытывает. Артур и Тонкс одновременно приобняли её с двух сторон, а Фред с Джорджем поспешили успокоить:

— Да ты что, мам! У нас-то была уважительная причина не закончить школу.

— И у Рона, он же болен обсыпным лишаем.

— Так, всё, — прервал их Люпин, глядя на Молли с искренним сочувствием, и быстро перевёл взгляд на часы, — пора ехать, поезд отходит через час. Кто у нас провожающий?

— Мы с папой, — ответил Чарли.

Все встали из-за стола и начали суетиться.

— Ах, Джинни, береги себя, милая! — по щеке миссис Уизли поползла предательская слеза. Астория при прощании крепко обняла её, стараясь выразить свою признательность и хоть как-то поддержать. Люпин, Фред и Джордж пожали ей руку, а Тонкс чмокнула в щёку.

Уже на вокзале, когда Артур помогал подругам сесть в поезд, он вложил Астории в ладонь кусочек пергамента. У неё бешено забилось сердце; она знала: там что-то о родителях, ведь мистер Уизли ничего не говорил ей на протяжении всех каникул. А она терпеливо ждала, убеждая себя, что если случилось бы что-то плохое, он непременно сообщил бы ей. И вот оно, вот!

Поезд тронулся, а она так и стояла у двери, раз за разом лихорадочно перечитывая записку.

«С твоими папой и мамой всё хорошо. Они по-прежнему на севере, не задерживаются на одном месте. Бабушка и дедушка тоже с ними. Отец скоро сам свяжется с тобой.

Не забудь сказать сестре.

После прочтения уничтожь».

* * *

Дорога прошла очень быстро — Астория и Джинни попали в купе с когтевранцами Энтони Голдстейном и Терри Бутом, а с этими ребятами скучать было некогда. Их веселье омрачало лишь одно: в этот раз в школу они ехали без Полумны.

Когда до Хогсмида оставалось около получаса езды, Энтони, так и не дождавшись тележки со сладостями, пошёл сам её искать, а когда вернулся, с видом разведчика доложил:

— Тележки нигде нет, видимо, теперь нас лишают и этого удовольствия. — Он повернулся к Астории: — Зато столкнулся в соседнем вагоне с твоей сестрой и этим балбесом. Ух, они мне и так все каникулы глаза мозолили!

— Эй, я всё слышу!

Девушка в форменной рубашке с зелёным галстуком и причудливо не сочетающихся с ней магловских джинсах стояла в дверях купе. Астория протиснулась мимо Энтони и обняла сестру, быстро шепнув той на ухо, что с родителями всё нормально. У Дафны вырвался вздох облегчения. Терри и Джинни приветственно махнули ей, а Астория уже критически её разглядывала: Дафна так и сияла.

— Я смотрю, за эти две недели явно случилось что-то хорошее.

— Блейз сделал мне предложение! — выпалила Дафна и густо порозовела, застенчиво теребя выбившийся из причёски светлый локон. Наступила непродолжительная пауза, во время которой Астория пыталась понять, чего в ней больше — радости или удивления. Наконец Энтони первый подал голос:

— Забини совсем обалдел, в такое время...

— Да похоже как раз сейчас и время, — многозначительно заметила Джинни и обратилась к Дафне: — Супер! Поздравляю! Когда помолвка?

— Так, какая ещё помолвка? — Астория подмигнула сестре и повернулась к остальным. — Я её так просто не отдам. И раз Блейз пока не может спросить разрешения наших родителей, то будет иметь дело со мной!

— Ну всё, он попал, — сказал Терри, и все дружно рассмеялись. Поезд тем временем повернул, и уже показались огни деревушки Хогсмид. Энтони вышел в коридор, поправляя значок старосты на груди, и, выразительно откашлявшись, продекламировал:

— Так, народ, переодеваемся в школьную форму! Вот уж не думал, что доведётся всеми факультетами командовать. Дафна, имей совесть, что за вид? Паркинсон совсем не следит за тобой. Я ведь и баллы могу снять.

— За то, что мы, как говоришь, мозолили тебе глаза все каникулы? Ой, напугал! — Дафна выглядела неприлично счастливой, и сейчас ничто не могло испортить ей солнечное настроение.

— Ладно, ясно всё с тобой, — Энтони улыбнулся и повернулся к Джинни с Асторией. — Так, ну а вы чего ждёте? Гермионы на вас нет! Переодевайтесь-ка живо. Терри, пошли пройдёмся по вагону, надо наших поторопить.

* * *

Первым послеобеденным уроком на следующий день было зельеварение. Джинни и Астория пытались за большую перемену сделать домашнее задание для Алекто Кэрроу — как обычно, написать эссе на тему вроде «Кто стоит ниже на социальной лестнице: маглы или домовики с гоблинами?», но у них ничего не вышло в силу абсолютного несогласия с постановкой вопроса. Продолжая бурно обсуждать прошедший урок магловедения, они отправились в подземелья. Проходя мимо слизеринской гостиной, Астория краем глаза заметила Драко: с видом вялого раздражения он слушал Эдриана Пьюси, что-то с жаром объясняющего ему. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда Драко посмотрел на неё, но уже через мгновение Пьюси вернул его внимание к себе.

— Какого Мерлина моя девушка всё время сравнивает меня с тобой?

— Я понятия не имею, Пьюси.

— Да ещё и не в мою пользу?!..

Астория вслед за Джинни завернула за угол, к классу зельеварения, но тихий ледяной голос Малфоя ещё был слышен:

— Мать вашу... Как же вы оба меня достали. Говорю в последний раз. Мне. Совершенно. Не нужна. Твоя Дэвис. А если она ещё хоть слово обо мне скажет, я навеки завяжу ей язык, раз ты не можешь!

Послышались быстрые удаляющиеся шаги. Джинни ткнула Асторию в бок.

— Эй, отомри! Ничего особенного он не сказал. Я-то думала, что сейчас услышу инструкцию по уничтожению Сама-Знаешь-Кого.

Астория натянуто улыбнулась; её дыхание всё ещё было неровным. Никогда, никогда, наверное, она не научится спокойно вести себя в его присутствии.

Как и в прошлом году, для дальнейшего изучения своего предмета Слизнорт набрал совсем немного человек — на этот раз тринадцать, за вычетом Полумны. Чтобы стать мракоборцем, Астории необходимо было сдать зельеварение на ЖАБА, а Джинни пошла, так сказать, за компанию.

Старина Гораций теперь не улыбался из-под своих пышных усов и не делал особых знаков внимания бывшим членам Клуба Слизней, что, в общем-то, Джинни только радовало. Он даже немного похудел; как поговаривал Блейз, это было следствием метаний между двумя режимами.

Класс обволакивал разноцветный туман, который оказался паром, поднимавшимся от огромных котлов, в которых что-то громко бурлило. Четверо пуффендуйцев заняли целый стол, за другим разместились двое когтевранцев, и к ним сразу же подсели Ричи Кут и Викки Фробишер. Джинни и Астория оглянулись: остались ещё двое ребят с Когтеврана и ненавистный им Харпер, насмешливо скалящийся в попытке спровоцировать их прямо здесь, на глазах у собственного декана. Впрочем, Слизнорт, видимо, предугадал развитие событий и усадил Харпера отдельно, а гриффиндорки присоединились к Джереми Стреттону и Сандре Фосетт.

— Итак, начнём, — Слизнорт шумно выдохнул, так что его усы на какой-то миг оттопырились, и продолжил, — откройте «Расширенный курс» на сто тридцатой странице. Вы видите перед собой рецепт приготовления зелья, которое все ваши предшественники изучали, так сказать, в готовом виде. Сейчас я немного усложню вам задачу, но это того стоит. Для начала я хотел бы спросить, знакомо ли вам это зелье хотя бы по названию?

Большая часть учеников согласно закивала — история о том, как Ромильда Вейн пыталась приворожить Гарри с помощью Амортенции, а в итоге влюбила в себя Рона, была рассказана не раз и не два.

— Хорошо, — одобрил Слизнорт, слегка удивлённый такой осведомлённостью, — а почему оно так называется?

Викки первая подняла руку.

— Да, мисс Фробишер?

— Слово «Амортенция» состоит из двух корней, профессор. «Amor» с латинского означает «любовь»...

Викки немного замялась, но Сандра Фосетт пришла ей на помощь:

— ...а «tentia» — «держать», «привязывать».

— И, таким образом, Амортенция дословно означает «держащая любовь» или, попросту говоря, «привораживающая», — закончил Слизнорт. — Неплохо, девочки, по пять очков Гриффиндору и Когтеврану. А кто мне назовёт признаки, по которым это зелье можно отличить от других?

Рука Джинни взметнулась вверх совсем как у Гермионы.

— Одна из главных примет любовного напитка — запах, особый для каждого человека, связанный с тем, что ему нравится.

— Отлично, мисс Уизли, плюс пять очков.

Астория даже слышала, как скрипит зубами Харпер, и лишь горько усмехнулась про себя. Сколько бы очков они ни набирали, гриффиндорские часы к вечеру неизменно становились пустыми.

— Профессор, — она вдруг вспомнила текст из учебника, — это зелье можно распознать ещё по перламутровому блеску.

— Точно! Ещё пять очков. Внимание, — Слизнорт обвёл присутствующих лукавым взглядом, совсем как когда-то раньше, тысячу лет назад, — у вас есть чуть больше часа, чтобы приготовить качественную Амортенцию. Помните, что мне легко будет это проверить: я должен почувствовать запах ананасов и соли для ванн. Берите весы, наборы для приготовления зелья и не забудьте неукоснительно следовать рецепту.

— Ну-ну, — шепнула Джинни, — Гарри получил «жидкую удачу» за то, что абсолютно пренебрёг инструкциями учебника, а полагался на заметки на полях.

Астория улыбнулась ей в ответ. Она и не подозревала, что заклинание Сектумсемпра было взято из тех же самых заметок.

— Интересно, а сейчас приза за правильно сваренное зелье не полагается?

— Думаю, нет. Видишь ли, Слизнорт...

Джинни не успела закончить фразу, как в другом конце класса послышался монотонный голос:

— Профессор, объясните-ка мне, чего ради нам варить никчёмное приворотное зелье, когда лучше научиться готовить какой-нибудь яд? Неужели сейчас, в такое время, кому-то нужна эта несчастная Амортенция?

Астория с Джинни переглянулись. Наглость Харпера переходила всякие границы. Но Слизнорт и бровью не повёл.

— К вашему сведению, мистер Харпер, сообщаю, что Амортенция считается одним из самых страшных зелий в мире. Ведь под её воздействием можно совершить ужасные поступки, якобы во имя любви. Задумайтесь об этом.

Он грузно развернулся и отошёл к учительскому столу.

Все ребята дружно взялись за котлы, ингредиенты и учебники, правда, Харпер изо всех сил старался продемонстрировать своё нежелание что-либо делать. Астория фыркнула и повернулась так, чтобы не видеть его.

Время шло. Вода в котле Астории закипела, и она добавила туда ровно три капли жабьей желчи. «Ну и состав, как это можно пить?», — подумала она, поднося учебник к глазам: всё же в классе было довольно темно, хотя и не так, как при Снегге.

«Растолките майоран и лакричный пион, добавьте 20 грамм майорана, потом 6 листьев пиона...»

Она сделала всё по инструкции и оглянулась. Ребята сосредоточенно трудились над своими котлами. Астория снова придвинула себе учебник.

«Если зелье приобрело болотный цвет, и из него пошли пузырьки, значит основа для Амортенции сварена правильно».

Отлично. Масса непонятной консистенции пузырилась так яростно, что, казалось, должна была забрызгать половину класса. Но из котла не выплёскивалось ни капли. Так, что там дальше?

«Четверть стакана дремоденового сока, смешанного с настоем душицы в пропорции два к одному...»

Вдруг со стороны стола пуффендуйцев послышался громкий кашель, словно кто-то подавился хлебными крошками. Все разом повернулись туда: Кевин Уитби, закрыв лицо одной рукой, то ли кашлял, то ли чихал, а другой отчаянно махал перед собой, словно пытался отогнать невидимый рой мошек. Слизнорт уже был тут как тут.

— Похоже, мистер Уитби, вы перепутали майоран с лирным корнем и резко вдохнули его пряный жгучий запах. Ну, конечно, — Слизнорт коснулся палочкой лирного корня, который и вправду был очень похож на майоран, и тот мгновенно исчез со стола. — Я вынужден снять Пуффендую пять очков за невнимательность, но, вероятно, кто-то другой меня порадует?

— Можно, сэр? — растерянно и в то же время воодушевлённо воскликнула Джинни. — Кажется, я чувствую! Чувствую запах влажной земли, нагретой солнцем, а ещё ткань, высушенную на морозном воздухе.

— Что ж, отличная соль для ванн, — подмигнул Слизнорт и довольно зацокал языком. — Мне очень нравится. Мисс Уизли, я всегда знал, что вы талантливая волшебница...

Он осёкся на полуслове и встал как вкопанный, но уже через пару секунд опомнился и поспешно засеменил к Джереми и Сандре.

Астория пожала плечами и снова вернулась к своему котлу. Понятно было, почему профессор так себя ведёт. Восхищаясь мастерством Джинни, он настолько забылся, что позволил себе похвалить её прилюдно — её, «предательницу крови»!

Вдруг Астория поймала себя на том, что дышит глубоко и размеренно, а клубы пара, закручивающиеся над котлом в спирали, словно наполняют её изнутри, и вся она словно ощущает прикосновение этого чудесного аромата. В нём были ваниль, листья помидоров, что росли в их садовой теплице, и что-то ещё... что-то неуловимое, она даже не смогла сразу объяснить самой себе. Кажется, этот запах принадлежал не растениям и не предметам...

Драко.

Первый день восемнадцатилетия Астории выдался на редкость безоблачным: небо было пронзительного голубого цвета, а солнечные лучи, прокравшись в спальню девочек, скользнули по её подушке и настойчиво засветили в лицо.

— С Днём рождения, соня!

Джинни уже сидела на её кровати, вертя в руках какой-то предмет. Астория зевнула и, приподнявшись, окончательно открыла глаза.

— Спасибо! Ох, Джинни, я же просила, никаких подарков! Рождество было меньше месяца назад...

— Я в курсе, когда было Рождество, — Джинни, тем не менее, была неумолима и вручила ей предмет, который держала. Это оказался маленький вредноскоп. — Конечно, по сравнению с амулетом Фреда и Джорджа эта штуковина менее полезна, но вдруг амулета не окажется рядом? Ты ведь не всегда его носишь.

Джинни кивнула на прикроватную тумбочку, где лежал похожий на мармелад дельфин. Астория обняла подругу.

— Ты даже не представляешь, как мне приятно! Просто нет слов! — она перевела взгляд на три пустые кровати напротив. — А где девочки?

— Умываются, наверное. Побойся бога, Астория, каждый раз ты меня так благодаришь, словно я спасла тебя от...

Джинни замолчала на полуслове, уставившись в окно. Астория тоже обернулась — как раз вовремя, чтобы увидеть, как на фоне голубого неба к окну приближается серебристый лев. Она поскорее открыла створку заклинанием.

Патронус влетел в спальню, принеся с собой приятный холодок, опустился на кровать и голосом отца сообщил:

— С Днём рождения, дорогая! Год назад я бы, наверное, сказал просто «будь счастлива», но сейчас добавлю: живи и будь счастлива, это для нас с мамой самое главное. Передавай Дафне огромный привет, мы очень любим вас. С нами всё в порядке. Целуем. Берегите себя.

Патронус растворился в воздухе, и Астория посмотрела на Джинни сияющими глазами. Лучшего подарка она и представить себе не могла.

Но её праздник не мог остаться без внимания и за пределами спальни. В общей гостиной Гриффиндора её наперебой поздравляли все, кто там был, а едва она переступила порог Большого зала, как оказалась в объятьях Дафны.

— Солнышко, поздравляю! — она расцеловала Асторию в обе щеки, отчего та порядком смутилась, тем более что рядом стоял неизменный спутник сестры и, глядя на девушек, строил всяческие гримасы. — От папы была весточка?

— Да, всё хорошо. Тебе огромный привет, — тихо сказала Астория, но Блейз всё слышал.

— А мне? — протянул он, выпятив губу. — Я почти что их зять.

— Да, кстати, — Астория упёрла руки в бока и, прищурившись, смерила Блейза пытливым взглядом, — ты ещё не спрашивал разрешения у меня!

— Ты шутишь? — обалдело вытаращился он. — Может, мне ещё и руки Дафны у тебя попросить?

— Было бы неплохо, — усмехнулась Астория. Дафна заинтересованно смотрела на них обоих.

— Ага, уже бегу, — хмыкнул Блейз, скрещивая руки на груди. — Маленькая ещё, а строишь из себя...

— Придержи язык, Забини, — раздался у Астории за спиной голос, от которого по всему телу побежали мурашки. Драко, устояв перед искушением посмотреть на неё, взял друга за локоть и потащил к слизеринскому столу. Блейз особо не сопротивлялся и, обернувшись, свободной рукой махнул Астории:

— С Днём рожденья! Теперь можешь на законном основании попробовать огненный виски!

Астория только закатила глаза. Дафна, искренне рассмеявшись, вручила ей свёрток, и они тоже отправились завтракать. Когда Астория подошла к своему месту за столом, то очень удивилась, увидев возле тарелки с творожной запеканкой Снежинку. Все, кто мог, её уже поздравил. Сова, поклёвывая запеканку, протянула хозяйке лапку — в ней была маленькая коробочка. Астория быстро открыла её. Внутри лежала серебряная цепочка и сложенный вчетверо листок. Она развернула послание и сразу узнала идеальный почерк Драко.

«С Днём рождения. Пусть у тебя наконец будет что-то от меня. Жду тебя на пятом этаже в половине восьмого».

— Ты ошибаешься, — прошептала Астория сама себе, прижимая коробочку к груди, — у меня есть очень много от тебя... ты даже не представляешь, сколько.

Она украдкой, через плечо, взглянула на стол Слизерина. Драко с увлечённым видом просматривал какой-то пергамент. Вдруг Астория вспомнила о свёртке Дафны, который лежал у неё на коленях. Что бы это могло быть?

* * *

— Ух ты! — Джинни даже руками всплеснула. — У Дафны определённо есть вкус! По крайней мере, в плане одежды. Ну-ка, повернись к свету.

Астория встала вполоборота к огню камина в общей гостиной, чтобы Джинни получше её разглядела, и платье, повинуясь её движениям, тихо зашуршало. Оно было совершенно во всех отношениях: прекрасно подошло по размеру, мягкая ткань приятно облегала тело, подчёркивая его достоинства, а чёрный гипюровый пояс и узкие оторочки удивительно выгодно оттеняли бледно-кремовый цвет платья, который Джинни со знанием дела назвала «сафари».

— Мне даже страшно отпускать тебя за границы нашей гостиной, — подмигнула она, поправляя тонкую лямку. — Амулет с собой?

Астория кивнула, показав на дельфина, в хвост которого уже была вдета серебряная цепочка и намотана на запястье как браслет.

— Я, кажется, догадываюсь, откуда эта вещица, — Джинни нахмурилась, но тут же заставила себя улыбнуться. — Ты ведь к нему сейчас идёшь, отчаянная?

Астория вся вспыхнула. Не было смысла что-то выдумывать. Она нервно кивнула.

— Сегодня твой праздник и ты имеешь полное право провести его с кем угодно, — Джинни поправила ей шпильку в волосах. — Ты уже совершеннолетняя и вполне осознаёшь, какие могут быть последствия. Но что бы там ни было, знай: я всегда на твоей стороне.

Не в силах что-либо выговорить, Астория сжала руку подруги, накинула мантию и пошла к портрету Полной Дамы.

— О, прекрасно выглядишь, — сказала та, открывая проход.

— Спасибо, — севшим от волнения голосом поблагодарила Астория и быстро зашагала по коридору, прося всех Мерлинов на свете, чтобы по пути ей никто не попался. Ребята сейчас были на ужине, и до самой лестницы ей не встретилось ни одной живой души. Но на последнем пролёте, с шестого на пятый этаж, это всё-таки случилось, хотя, если говорить прямо, душа была и неживая.

— Кто тут бродит по коридорам, мешает мне летать?! — гневно взвизгнул Пивз, заметив девушку, и понёсся вдогонку за ней. Астория увидела у него в ручонках какой-то мусор, который тот уже намеревался бросить в неё. Палочка была за пазухой мантии, но амулет был ближе.

— Иди летай в другом месте, Пивз! — она выставила вперёд ладонь, и в тот же миг из дельфина вырвалась молния, отбросив полтергейста на несколько футов. Пока он приходил в себя, гневно ругаясь, и подбирал со ступенек соседней лестницы очистки от картошки и апельсинов, Астория уже спустилась на пятый этаж и, крадучись, быстрым шагом пошла вдоль стены. Она так настороженно прислушивалась к воплям Пивза наверху, что чуть не вскрикнула, когда приоткрылась дверь, мимо которой она проходила, и чья-то рука потянула её за собой. Через мгновение она оказалась в заброшенном классе, где никогда раньше не бывала.

— Плохой из тебя шпион, — ухмыльнулся Драко, моментально прижимая её к стене и ища её губы, но Астория была ещё немного не в себе, и он, отвлёкшись от ласк, внимательно посмотрел ей в глаза. — Это я тебя так напугал?

— Нет... Пивз. Похоже, я его сильно задела, и теперь он не даст мне спокойно ходить по школе.

— Задела? — переспросил он. — Чем, интересно.

Астория показала зажатого в кулаке дельфина, который снова выглядел безобидно.

— Это защитный амулет. Действует, признаюсь, очень мощно.

— Откуда он у тебя?

— Это подарок... Фреда и Джорджа.

— А, — коротко сказал Малфой и, резко развернувшись, открыл дверь и вышел наружу с палочкой наготове.

Как оказалось, не зря.

— Ах, это ты, позор нашей школы, сын тюремного заключённого! — завопил Пивз, вылетая из-за статуи Бориса Бестолкового. Едва он собрался напасть на Драко, как тот прицелился и выкрикнул:

— Импедимента! Обливиэйт!

Полтергейст завис в воздухе, удивлённо озираясь по сторонам. Выражение его чёрных глазок стало отсутствующим, и спустя несколько секунд он медленными зигзагами поплыл в направлении лестницы, напевая под нос какой-то романс. Убедившись, что заклинания подействовали, Драко вернулся в класс.

— Значит, подарок Уизли, — хмыкнул он, подходя к парте и прислоняясь к ней с видом оскорблённого достоинства, но Астория слишком по нему истосковалась, чтобы развивать эту тему.

— Заклятие забвения — твоё любимое? — игриво спросила она, приблизившись к нему, и небрежно сняла мантию, представ перед Драко в таком ослепительном виде, что он и думать забыл об амулете.

— Астория, ты... ты просто красавица, — восхищённо сказал он, притягивая её к себе и усаживая на парту. Теперь их глаза были на одном уровне. — Ты ведь понимаешь, что я соскучился по тебе как ненормальный?

— Да, милый, — прошептала она. Её глубокое, учащённое дыхание окончательно вскружило ему голову. Малфой направил палочку на дверь — та тихо закрылась — и тут же отложил в сторону, зная, что с этой секунды он всё своё внимание будет уделять только ей, своей ненаглядной, долгожданной девочке...

Амулет выскользнул из ослабевших от желания пальцев. Волшебная палочка и вовсе осталась в складках мантии. Не нужно было никаких щитовых средств; нигде она не чувствовала себя такой защищённой, как в крепких объятиях Драко.

Его руки уже обхватили её талию, а губы ласкали шею, изучая каждый дюйм оголённой кожи. Вот они спустились ниже, задержались на ключице, потом снова скользнули вверх, по плечу, коснулись подбородка и наконец встретились с её приоткрытыми губами. Из груди Астории вырвался вздох наслаждения; господи, как же ей не хватало его! Поглощённый поцелуем, Драко совсем перестал контролировать свои руки, а одна из них уже стягивала лямку с плеча Астори. Она чуть вздрогнула, скорее от неожиданности, чем от страха, но Драко, почувствовав её напряжение, всеми правдами и неправдами заставил себя отстраниться.

— Ты боишься? — спросил он хрипло.

— Нет, — Астория покачала головой, глядя куда-то вниз, но потом подняла взгляд и ответила гораздо увереннее. — Нет, не боюсь. Я же так люблю тебя.

Он понимал, что ничего и никогда так не хотел, как быть с ней. Всегда. Он посмотрел на неё опьяневшими от страсти глазами. Всего одна секунда раздумий...

— Астория, ты не против закончить Хогвартс под моей фамилией?