Без права на ничью (гет)

«Привет, дорогая моя Астория!

Прости, что так долго тянула с ответом на твое последнее письмо — я неважно себя чувствовала последние дни, вероятно, сказалось недавнее потрясение. Темному лорду даже пришлось вызвать колдомедика, и тот выписал укрепляющие зелья, от которых мне практически сразу полегчало.

Как дела, как настроение? Из последнего твоего письма я поняла, что ты уже более-менее пришла в себя и стараешься поменьше думать о случившемся. Я жалею, что мы с тобой даже словечком не перекинулись после всего этого ужаса, но рада, что тебе, в отличие от меня, не навредили.

Но не будем о грустном! Есть забавная новость, которая, возможно, поднимет тебе настроение. Темный лорд берет меня с собой на торжественный прием в Шармбатон, причем… о, Мерлин, это же совсем скоро! Он говорил про начало декабря, а я, глупая, даже не уточнила дату. Я уже представляю, как ты смеешься, и даже догадываюсь, какие нехорошие мыслишки пришли тебе на ум! К слову, вы с Драко тоже там будете? Или нет? Было бы очень здорово, потому что я совсем не представляю, чем там заниматься — вокруг наверняка будет толпа незнакомых и очень важных людей, которых я обычно сторонюсь. Еще, глядишь, и танцевать придется. Ужасно, Астория!

Нам обязательно надо с тобой увидеться! Я совсем тут заскучала, а одиночество, несмотря на всю мою интровертность, на пользу мне совсем не идет. Я пыталась возобновить общение с однокурсницами, но они отвечали мне неохотно — у них свои заботы, к тому же ты сама знаешь, близких подруг у меня почти никогда не было. А после того, как я стала жить здесь, даже те, кого я таковыми считала, очень быстро превратились в безразличных ледышек, отвечающих на письма проформы ради. Это так неприятно, знаешь ли! У меня был неплохой курс, мы ладили, нам было весело вместе. А теперь все испарилось, а я ощущаю себя так, словно меня поместили в вакуум — ничего не слышу, никого не вижу, и совершенно не знаю, как быть дальше.

Но прости, что-то меня занесло. Все-таки встреча нам необходима! Расскажи о своих планах — когда у тебя будет свободная минутка для меня? Я подстроюсь!

Люблю и скучаю, твоя сестренка»

Закончив писать, Дафна глубоко и тяжело вздохнула. Послание от Астории, на которое она ответила неожиданно пространным и эмоциональным письмом, пролежало на ее письменном столе несколько дней, прежде чем она наконец удосужилась его прочесть. Сестра интересовалась ее состоянием после инцидента в Косом переулке, а о себе поведала, что уже пришла в норму, благодаря заботе Драко и свекрови.

Дафна всегда старалась быть предельно честной с сестрой, но далеко не всегда у нее это получалось. Не смогла она и сейчас поделиться ужасными подробностями последних нескольких дней, описать, в какой кромешный ад превратила ее жизнь загадочная отрава. Прежде всего, Дафне совершенно не хотелось пугать Асторию, которая и так до сих пор не до конца отошла от смерти их отца, но была еще одна причина для умолчания — и крылась она в событиях сегодняшней странной ночи, одна лишь мысль о которой сковывала холодом внутренности и опаляла жаром щеки.

Дафна мотнула головой, запечатывая письмо. Ей совсем не хотелось в этом себе признаваться, но перо и бумага лишь ненадолго отвлекли ее от навязчивых, липких, как мед, и невозможно ярких воспоминаний, захвативших утомлённое бессонными ночами сознание. Все, что произошло с ней за последние сутки, с трудом укладывалось в голове, но в то же время упорно не хотело из нее идти. Дафна не прекращала прокручивать в памяти одни и те же дикие в своей неправдоподобности факты: она стала соучастницей какого-то странного и, кажется, не очень пристойного ритуала, проведенного Темным лордом во имя ее спасения, она проспала всю ночь в буквальном смысле у него под боком и… ей придется и дальше делить с ним постель, если она хочет дожить до момента, когда будет готово зелье Снейпа.

Чувствуя, как нестерпимо горят щеки, Дафна подошла к окну, распахнула его, впуская в комнату холодный сырой воздух, и сделала глубокий вдох. Стало легче дышать, но назойливые мысли никуда не исчезли.

— Тини, — позвала она.

С негромким хлопком эльфа, как ей и положено, мгновенно явилась на зов. Выпучив свои огромные глаза, она согнулась в подобострастном поклоне, отчего Дафне стало чуть неловко — она принимала самоотверженную преданность домашних эльфов как должное, но излишняя и демонстративная их услужливость всегда вводила ее в лёгкий ступор.

— Тини ждёт ваших указаний, мисс, — пролепетала эльфа.

— Проследи за отправкой этого письма Астории Малфой, — Дафна взяла со стола оставленный там конверт и протянула его Тини.

Эльфа протянула тоненькую ручку, ухватилась за письмо и тут же спрятала его куда-то в складки своего объемного, видавшего виды, но чистого и идеально выглаженного балахона.

— Тини сделает все, как мисс сказала.

— Хорошо. Прекрасно, — не глядя больше на Тини, Дафна вернулась к окну — на этот раз, чтобы закрыть его.

Но хлопок аппарации, который должен был последовать, так и не прозвучал. Захлопнув ставни, Дафна обернулась и удивлённо воззрилась на Тини, которая продолжала смущённо топтаться на одном месте, опустив голову и глядя на свои худые босые ноги.

— Что такое, Тини?

— Мисс… Хозяин просил передать вам…

Дафна вздохнула и, приложив прохладные ладони к горящим щекам, тяжело опустилась на изящный стул, обитый серым бархатом.

— Хозяин просил напомнить вам о мероприятии, на которое вы с ним идете, — тоненько вещала Тини, продолжая смотреть куда-то вниз.

— Я помню, — с неожиданной для себя холодцой ответила Дафна.

— И он передал, что вам следует сегодня отправиться к мадам Малкин и подобрать себе наряд…

— Сегодня? Но почему?

— Мисс, Тини не знает, почему хозяин так захотел, Тини может лишь передать его указания…

Дафна вздохнула. Сегодня ей совершенно не хотелось куда-либо идти — несмотря на то, что этой ночью Дафне удалось выспаться (и она в очередной раз почувствовала, что краснеет, вспомнив о том, какой ценой достался ей этот сон), она не ощущала в себе достаточно сил для того, чтобы красоваться перед зеркалом в магазине мадам Малкин.

— Мисс, хозяин сказал, чтобы вы не беспокоились о расходах, — неловко переступив с ноги на ногу, пропищала Тини и запустив миниатюрную ручку в складки своего одеяния, извлекла оттуда увесистый мешочек, который тут же красноречиво звякнул.

— Господи, зачем? — ошеломленно прошептала Дафна. — Неужели Темный лорд думает, что у меня нет денег на платье?! Глупости какие...

— Мисс… — пискнула Тини. — Хозяин не…

— Не надо, Тини, я сама его обо всем спрошу, — подняла руку Дафна, и дрожащая всем своим тщедушным тельцем эльфа замолкла на полуслове.

Тем временем кошелек, набитый до упора звонкими монетами, перелетел, влекомый силой магии, на письменный стол. Дафна проводила его тяжёлым взглядом, затем снова обернулась к Тини.

— Все хорошо, Тини. Ступай.

Следующие полчаса Дафна, втайне коря себя за полное непротивление чужой воле, посвятила сборам в Косой переулок. Расчёсывая мягкие локоны перед широким зеркалом, она отрешённо разглядывала свое уставшее отражение и гадала, что стало причиной такой неправдоподобной опеки со стороны Волдеморта. Каждый раз, когда ее взгляд падал на лежащий на столе кошелек, Дафна чувствовала себя уязвленной. Ей не хотелось тратить из него ни кната — но могла ли она пренебречь заботливостью самого Темного лорда?

После ухода колдомедика он был немногословен с ней — лишь оповестил о том, что ждёт ее не позже одиннадцати вечера в своей спальне. Дафна не видела себя со стороны в мгновение, когда прозвучала эта фраза, но по жару, охватившему ее лицо, и лёгкой ухмылке, затаившейся в уголках рта самого Волдеморта, поняла, что цветом щек может соперничать с гриффиндорским гербом. Ощущения, которые охватили все ее существо во время этого короткого разговора, живо напомнили Дафне о том дне, когда Темный лорд потребовал от нее не медлить с переездом в его поместье: тот же странный взгляд, в котором холодное безразличие причудливо смешалось с насмешливым предвкушением, то же ощущение стремительного падения в бездонный водоворот, та же дрожь в коленях.

Дафна отвернулась от зеркала. Ей снова стало душно. Вечер неумолимо близился, а вместе с ним — суровая необходимость отбросить излишнюю стыдливость и как ни в чем не бывало явиться в покои Темного лорда.

А лежавший на столе тяжёлый кошель только усложнял ситуацию. Дафна едва ли могла ясно описать ассоциации, которые рождала в ней одна только мысль о том, чтобы наряжаться за деньги совершенно постороннего для нее мужчины. Она боялась давать этим ассоциациям отчётливые определения, которые могли бы прозвучать слишком прямо, но это не мешало возникать в ее сознании едва уловимым, словно тени в воде, и странно тревожащим, волнующим, вгоняющим в краску образам.

— Он — мой опекун, так обозначил в своем завещании отец, — одними губами прошептала Дафна, застегивая пуговицы на платье.

Но ей не стало спокойнее. Совершеннолетние волшебницы не нуждаются в опекунах, не живут в чужом доме, имея свой собственный, не тратят чужие деньги, располагая личными средствами, и… не спят в чужой постели с целью выжить и не умереть от истощения.

— Не драматизируй, — снова сказала себе Дафна, поправляя прическу.

Бросив последний взгляд в зеркало и оставшись крайне недовольной своим отражением, она прихватила сумочку, пальто и вышла из комнаты. Деньги так и остались лежать на столе.

* * *

— Повернитесь, милая. Да, вот так, — мадам Малкин ловко орудовала сантиметровой лентой, заставляя Дафну вертеться вокруг своей оси, словно юла.

Откровенно говоря, Дафна редко когда была так равнодушна к процессу создания нового платья. Сказались накопившаяся усталость, букет тревог, пышным цветом распустившийся в душе, и полное отсутствие радостных предчувствий в ожидании того самого мероприятия, для которого предназначался будущий наряд. Без особого энтузиазма Дафна поднимала руки, позволяя добродушной хозяйке магазина измерить объем груди, без трепета скользила взглядом по пестрой радуге платьев самых разных цветов и фасонов, вывешенных на длинных стеллажах.

Больше всего на свете ей хотелось прямо сейчас уйти отсюда, вернуться в поместье, запереться в своей комнате, лечь лицом в подушку и заснуть. Какая жалость, правда, что без Темного лорда ей теперь не светит ни секунды здорового крепкого сна!

— Мисс Гринграсс, вы плохо себя чувствуете? — встревоженный голос мадам Малкин прозвучал для Дафны так, словно их разделяла толща воды.

— А? Что? Нет, все в порядке, — Дафна моргнула и не без труда сфокусировала взгляд на лице хозяйки магазина — немолодой, но ухоженной и симпатичной женщины, всегда одетой с иголочки.

— Последний вопрос, который я вам задала, касался вашего любимого цвета. Какие цвета предпочитаете? Какого цвета хотите платье? Мантию? М-м-м? — мадам Малкин деловито спрятала сантиметр, чиркнула что-то в маленьком блокноте, обтянутом малиновым бархатом, и выжидающе воззрилась на Дафну.

— Хм… Я даже не знаю…

— Вам пойдет серый. Пастельные оттенки розового и голубого тоже. Холодный изумруд. Лиловый. Сдержанный синий. Что вы хотите, милая?

Дафне не хотелось выбирать.

— Пусть будет розовый, — выпалила она первое, что пришло в голову.

Мадам Малкин бросила на нее цепкий взгляд, с сомнением покачала головой, но все же сделала очередную пометку в своем блокноте.

— Что ж, а теперь пришло время озаботиться фасоном…

Покинув салон спустя полчаса, Дафна ощущала себя пленником, вырвавшимся на свободу после нескольких лет заточения в Азкабане. Втянув на всю глубину лёгких прохладный уличный воздух, она поняла, насколько жарко и душно было у мадам Малкин, а потому даже не озаботилась тем, чтобы поплотнее запахнуть осеннюю мантию.

Вечерело. Сгущающиеся сумерки постепенно вступали в молчаливое соперничество с яркими желтыми огоньками, выдающими бурлящую в Косом переулке жизнь: неспешно шагая по мощеной камнем дороге, Дафна не без интереса заглядывала в сияющие витрины местных магазинчиков, чьи вывески не менялись здесь десятилетиями, а то и больше. «Все для квиддича»… Лавка Олливандера… Лавка письменных принадлежностей — именно в ней Дафна в свое время зависала часами, изучая бесконечный ассортимент тетрадей и записных книжек в изысканных переплетах, разноцветные перья и чернильницы причудливых форм, волшебные краски, альбомы для рисования и вышитые бисером или шелковыми нитками пеналы… На памяти Дафны не было ни единого раза, когда бы она вышла из этого царства канцелярии с пустыми руками.

Слабо улыбнувшись своим воспоминаниям, она чуть задержалась у яркой, манящей теплым светом витрины, а затем снова зашагала дальше. Миновала «Флориш и Блоттс» — и снова погрузилась в водоворот светлых воспоминаний, с трудом подавив в себе ярко вспыхнувшее желание затеряться среди книжных полок.

Дафна и сама не поняла, какая сила заставила ее остановиться рядом с кафе-мороженым Флориана Фортескью, большие окна которого приветливо горели мягкой желтизной. Внутри беззаботно сидели люди — кто-то пил чай, кто-то неторопливо ковырял серебряной ложечкой пирожное, между столиками грациозно лавировали официанты с подносами. Со дня нападения прошло не больше двух недель, а жизнь здесь снова била ключом, словно и не было выбитых заклинаниям стекол, израненных и напуганных до смерти посетителей, каменной крошки, устлавшей пол…

В груди у Дафны вдруг стало тесно, а к горлу подступил ком — на нее резким ледяным потоком хлынули жуткие воспоминания, которые отступили было за последние сутки.

Ее чуть не убили прямо здесь, в мирном и полном жизни Косом переулке. Дафна едва не задохнулась от осознания, насколько близка была к собственной гибели в тот кошмарный день. Впрочем, она по-прежнему могла умереть — только не мгновенно, с холодным лезвием в сердце или с отражением зелёной вспышки Убивающего проклятия в глазах, а медленно, мучительно, постепенно сходя с ума и по крупице теряя силы.

Мотнув головой, Дафна с трудом отогнала мрачные мысли и решительно зашагала прочь от кафе, стремясь побыстрее добраться до внутреннего дворика «Дырявого котла» и оттуда аппарировать в поместье.

Только она снова оказалась в своей комнате, как за окном разыгралась непогода: подул сильный ветер, с неба хлынул холодный ноябрьский дождь. Переодевшись в домашнее, Дафна подошла к окну и прижалась лбом к залитому водой стеклу, за которым темнела графитовая мгла: с каждой минутой в ней все хуже угадывалась черная паутина мокрых голых ветвей, с которых под напором ненастья облетали последние омертвевшие листья.

В то, что через каких-то несколько дней в свои права вступит зима, верилось с трудом. Дафна любила снег и звенящую свежесть морозного воздуха, и всегда в преддверии первого месяца зимы ждала их с особым чувством, но сейчас ей казалось, что эта мерзкая, нагоняющая тоску слякоть воцарилась тут на веки вечные. Старый вяз за окном, словно соглашаясь, печально качался под порывами ветра.

Тини принесла ужин в комнату, сообщив, что Темный лорд задержался в министерстве, а потому необходимости делить с ним трапезу нет. Дафна едва успела облегчённо вздохнуть, с легким интересом рассматривая принесенные ей яства, как эльфа неуверенным, чуть подрагивающим голосом напомнила:

— Мисс, хозяин будет ждать вас к одиннадцати, прошу вас, не забудьте...

Дафна вздрогнула. У нее резко пропал аппетит.

— Мисс? — тоненько вопросила Тини, виновато заглядывая Дафне в лицо.

Дафна вздрогнула.

— Я помню, Тини, — она не сумела подавить нервозность и ответила раздраженнее, чем хотела.

Эльфа вжала голову в плечи и, что-то ещё пробормотав напоследок извиняющимся тоном, — Дафна даже не потрудилась прислушаться — аппарировала прочь из комнаты. В помещении снова разлилась тишина, нарушаемая лишь глухим шелестом веток, доносящимся с улицы.

Дафна не знала, сколько времени просидела вот так, без движения, погруженная в омут тревожных и бесформенных мыслей. Очнувшись, она обнаружила, что ее ужин, состоящий из запечённой рыбы и теплого салата, совершенно остыл. Без особого энтузиазма Дафна устроилась за столиком у камина, принялась за еду, почти не чувствуя вкуса и, одолев лишь три четверти порции, отставила тарелку в сторону.

Остаток дня она провела, всячески отвлекая себя от мыслей о предстоящей ночи: чтением, ведением дневника, художественными набросками. В старой книге, посвященной традиционным практикам поддержания здоровья, Дафна обнаружила подробную инструкцию по избавлению от головной боли с помощью древних китайских методик. Ей сразу вспомнился эпизод в кабинете у Темного лорда — когда она дрожащими руками, сгорая от смущения и внутренне дрожа от страха сделать что-то не то, неумело мяла его шею… Теперь, на случай, если бы он снова потребовал ее помощи, Дафна намного лучше представляла себе, как можно несколькими движениями облегчить мучительную боль. На мгновение она представила себе, как это может выглядеть, смутилась и горячо понадеялась, что приобретенные познания на практике применять не придется.

Время пролетело быстро, и когда Дафна в очередной раз взглянула на часы, то с замиранием сердца увидела, что часовая стрелка показывала ровно десять вечера. Оторвавшись от мрачного викторианского романа, она неохотно отправилась в ванную комнату. Горячий душ помог немного расслабиться, но его оказалось недостаточно, чтобы ослабить противный ледяной узел, свернувшийся где-то за желудком.

Дафна надела самый скромный свой комплект ночного белья — длинную закрытую сорочку и пеньюар почти без кружев, и все равно ей казалось, что она выглядит слишком откровенно. Критически оглядев себя в зеркале, она расчесала волосы и заплела их в косу — неторопливые размеренные движения сняли часть напряжения и немного успокоили ее, так что и дышать стало легче, и в груди потеплело.

Дафна бросила короткий взгляд на часы — без двадцати минут одиннадцать. Вздохнув, она сняла с постели покрывало, медленно сложила его и прижала к груди. Затем, постояв ещё немного и оглядев прощальным взглядом свою комнату, потушила свет и вышла.

— Мисс! — голосок Тини застал Дафну врасплох, когда она оказалась в длинной галерее, в которую выходила дверь из ее комнаты.

Она посмотрела вниз и увидела эльфу — та стояла, запрокинув голову и заложив ручки за спину. Ее шаровидные глаза тускло поблескивали в приглушенном свете канделябров.

— Я ждала вас, чтобы провести в покои хозяина, — Тини отвесила лёгкий полупоклон.

— Я помню, где они, — бросила ей Дафна и зашагала вперёд.

Тини засеменила за ней, что-то тихо приговаривая себе под нос. Но Дафна не вслушивалась в бормотание эльфы, сейчас ее куда больше занимало количество шагов, отделявшее ее от порога, ведущего в спальню Темного лорда. Их осталось все меньше… и меньше… и меньше… пока Дафна наконец не оказалась перед красивой резной дверью, сбоку от которой на стене висела та самая картина Блейка, на которую она обратила внимание в первый свой день жизни в поместье. Грозный демиург, рисующий чертеж вселенной гигантским циркулем.

— Хозяина ещё нет, но он передал, что вы можете располагаться…

— А где же он? — Дафна взглянула на Тини, все никак не решаясь нажать на отполированную до блеска ручку и войти внутрь.

Эльфа вся задрожала и сжалась.

— Тини не знает, мисс… Хозяин не сказал Тини, а Тини не такая наглая, чтобы спрашивать…

— Не переживай, я просто спросила, — Дафна слабо улыбнулась эльфе, в ответ на что та радостно пискнула и прижала миниатюрные пальцы к впалым морщинистым щекам.

Сделав очередной глубокий вздох, Дафна протянула руку, нажала на холодный металлический рычаг и толкнула дверь...

С сегодняшнего утра комната Темного лорда никак не изменилась, только широкая кровать под бархатным темно-серым с серебром балдахином была теперь аккуратно застелена и выглядела так, словно на ней никто никогда не спал.

Дафна решительно подошла к узкой софе, стоящей напротив камина, в котором светились ярко-красным заревом тлеющие угли. Оглядевшись, она обнаружила, что осталась одна — Тини пропала, словно ее и не было. Поежившись от внезапно навалившегося на нее чувства одиночества, Дафна скользнула взглядом по стоящему рядом креслу, по журнальному столику, который был девственно пуст — а ведь только сегодня на нем был подан самый странный завтрак в ее жизни. Обернувшись к окнам, завешенным тяжёлыми портьерами, она обнаружила, что в комнате нет даже письменного стола — только старинный резной комод, который украшали тоненькая стопка книг да какая-то статуэтка.

Кровать, шкаф, комод, диван, кресло, столик, камин. Почти полное отсутствие приятных глазу мелочей, которые могли бы что-то рассказать об интересах и вкусах хозяина комнаты. Дафна вспомнила слова Тини, сказанные почти месяц назад, — о том, что Темный лорд практически не бывает в этом крыле, большую часть времени проводя в своем кабинете. Или в министерстве.

Не зная, радоваться этому факту или нет, Дафна развернула принесённый ею плед, вытянулась на софе, не снимая пеньюар, и тщательно укрылась. Именно в этот момент из коридора донеслись приглушённые ковровым покрытием шаги, после чего еле слышно скрипнула открываемая дверь.

Внутри Дафны все похолодело — который раз за сегодняшний день. Завернувшись в покрывало, она лежала и тупо смотрела в камин. Ей не хотелось выдавать свое присутствие, и на какое-то короткое мгновение Дафна даже подумала, что ей позволят остаться незамеченной, тихонько провести ночь на диване и утром неслышно ускользнуть за пределы этих мрачных покоев.

Какое-то время Волдеморт действительно ее не замечал — или, во всяком случае, делал вид. Дафна, затаив дыхание, прислушивалась к шороху его движений и надеялась, что он не станет обращать на нее внимание.

— Затаилась, словно змея, — с усмешкой произнес Темный лорд, опустившись в стоявшее по соседству кресло.

«Словно змея». Дафна, все так же кутаясь в плед, резко села и обвела помещение напряженным взглядом. Придя в комнату Волдеморта, она совсем не подумала о его преданном фамилиаре, который мог находиться где угодно в любой момент времени.

— Нагини здесь нет, — успокоил ее Темный лорд, и Дафна наконец-то посмотрела на него, едва поборов робость.

Волдеморт выглядел уставшим и бледным, что не мешало ему держаться, как всегда, прямо и властно. Чуть откинувшись на спинку кресла, он изучал свою гостью серо-стальными глазами, его длинные пальцы поглаживали гладкий деревянный подлокотник. Присмотревшись, Дафна обратила внимание, что черные его волосы были влажными. Пропитанные водой пряди то там, то сям выбивались из обычно идеальной прически, блестящие капли стекали за ослабленный ворот белоснежной рубашки, строгий черный сюртук был наполовину расстегнут. Все эти детали, собранные воедино, делали облик Волдеморта настолько человечным, что Дафна, смутившись, опустила глаза и уставилась на собственные колени, накрытые пледом.

— На улице льет как из ведра, — словно прочтя ее мысли, спокойно отметил Волдеморт. — Пары минут хватит, чтобы вымокнуть до нитки.

Дафна не знала, что отвечать.

— Вы так сильно задержались в министерстве… — решилась она хоть как-то поддержать разговор, который и разговором-то назвать было сложно.

— Мы тестировали новую систему безопасности, разработанную Драко и Северусом, — все так же невозмутимо поведал Темный лорд. — Мне было интересно посмотреть, как она работает. А теперь мне было бы ровно настолько же интересно согреться.

С этими словами он достал палочку и направил ее на камин — вяло тлеющие угольки вспыхнули ярким пламенем, и в комнате разом стало теплее и уютнее. Дафна почему-то подумала о том, что в эти самые минуты где-то там, в старом родовом поместье Гринграссов, Астория одновременно и с радостью, и с досадой встречает уставшего и промокшего под дождем Драко.

— Тини сказала мне, что ты была у мадам Малкин, — резко перевел тему Волдеморт, и образ счастливо обнимающихся Драко и Астории в воображении Дафны распался на мелкие кусочки.

— Была. И платье выбрала. Завтра оно будет готово.

— Прекрасно.

— Но, милорд… — Дафна сделала глубокий вдох и запнулась, не зная, как продолжить.

— Да? — в глазах Волдеморта мелькнуло любопытство.

— Я не стала использовать деньги, которые вы мне оставили, — выдохнула Дафна.

— Почему?

Простой вопрос. Ни вспышки гнева, ни саркастической ухмылки, ни едкого комментария. Волдеморт смотрел на нее, ожидая ответа, а Дафна не знала, что ему сказать, ведь менее всего она ожидала, что ей придется объясняться.

— Мне… показалось… — начала она, тщательно подбирая слова, — что незамужней девушке, которая, к тому же, располагает своими средствами, не очень прилично пользоваться деньгами… чужими деньгами, вот.

— Ах, вот оно что, — усмехнулся Волдеморт и забарабанил пальцами по креслу. — Неприлично, говоришь. А что прилично? Спать в постели своего «опекуна» для профилактики убийственных симптомов?

Дафна вспыхнула.

— Я буду спать здесь, — резко бросила она, хлопнув ладонью по софе, на которой сидела.

Волдеморт расхохотался, запрокинув голову.

— Наивная девочка. Ты полагаешь, что так магия подействует?

— А почему нет? Мы же в одной комнате, — отчаянно возразила Дафна, не чувствуя, впрочем, никакой уверенности в своих словах.

— Я уже говорил тебе, но в тот момент ты, кажется, плохо соображала, — Темный лорд подался вперед, и Дафна невольно отшатнулась. — Чары, которые я использовал, относятся к древней индийской магии. Если быть точнее — к категории семейных чар. Если ещё точнее · к чарам из магической части Камасутры, — последние слова он просмаковал с плохо скрываемым весёлым злорадством.

Дафне стало невыносимо жарко. Стараясь не смотреть на Темного лорда, кривившего губы в насмешливой ухмылке, она подтянула плед повыше и отодвинулась на дальний край дивана.

— И что теперь? — тихо спросила она, рассматривая свои руки с таким усердным вниманием, словно на них выросло по шестому пальцу.

— Заклинание, которое я использовал, предназначено для применения людьми, состоящими в браке. Поскольку мы с тобой в нем не состоим, нам придется обманывать магию, ночуя в одной постели, — Волдеморт помолчал. — Магию, даже самую сложную и тонкую, порой бывает довольно просто обмануть.

Интуиция Дафны шептала, что эти слова — плохо осознаваемая им самим ложь. Или иллюстрация серьезной ошибки. Но она не разбиралась в древней индийской магии, а ее знания о Камасутре ограничивались тем же, чем ограничиваются знания об этом трактате большинства обывателей, что магов, что маглов.

— Давайте всё-таки попробуем, хоть один раз, — наконец прошептала она, когда тишина стала невыносимой, и умоляюще посмотрела на Волдеморта. — Вдруг получится?

Темный лорд резким движением поднялся на ноги, и теперь Дафне пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. Постояв несколько секунд, он коротко кивнул и взмахом палочки погасил камин — теперь там снова тлели обуглившиеся головешки.

— Попробуем, Дафна. Будем считать это проверкой твоей гипотезы. Я бы поставил несколько галеонов на то, что через пару часов ты сама придёшь туда, — он махнул рукой в сторону кровати, — но я не имею привычки заключать пари с женщинами.

Он ушел в ванную комнату, оставив Дафну наедине со своими мыслями и ужасным осознанием собственной неправоты. Дафна была более чем уверена, что слова Волдеморта вскоре воплотятся в реальность, но отступиться от своей идеи — последней надежды на возможность избежать участия в этом театре абсурда — она не могла.

Раздраженная, расстроенная и не ожидающая от этой ночи ничего хорошего, Дафна снова легла на том же месте, подложив под голову круглую бархатную подушку и накрывшись покрывалом. Она лежала, прислушиваясь к еле различимому шуму воды из ванной, затем — к неторопливым шагам, сначала звонким, по начищенному до блеска паркету, потом мягким, приглушённым густым ворсом роскошного ковра.

Когда до слуха Дафны донесся шорох постельного белья, щелчок лампы и шелест книжных страниц, она едва сдержалась от нервного хихиканья, настолько неправдоподобной ей показалась сама возможность слышать, как Темный лорд, чье имя до сих пор вселяло страх и трепет в души британских магов, занимается самыми обыкновенными рутинными делами — ходит по комнате, накрывается одеялом, читает книги. Повседневные и привычные звуки вдруг показались ей до ужаса интимными.

Минуты тянулись долго. Через какое-то время снова раздался щелчок, вслед за чем погас свет, а потом наступила тишина. Дафна ещё немного поворочалась, а потом всё-таки заснула, с надеждой на то, что эта не очень удобная, но такая безопасная софа останется ее пристанищем до той поры, когда созреет зелье Снейпа.

Если бы Дафна могла сохранять привычную ей ясность мышления во время сна, она бы непременно отметила, что первые видения, обрушившиеся на ее спящее сознание, были смазанными, тусклыми и невыразительными — словно между ней и потусторонней реальностью кто-то возвел толстую стену из мутного стекла. Но чем глубже Дафну утягивало в пропасть забытья, тем тоньше становилась эта преграда, тем больше трещин уродовали ее зыбкую поверхность…

Под ногами — пыль, осколки, обломки лепнины и блестящая стеклянная крошка, она противно хрустит под обувью, пока Дафна переступает с ноги на ногу, удерживаемая чьими-то сильными руками. Жесткие пальцы больно впиваются в руки, заведенные за спину, — так, что потом там непременно будет синяки.

Дафна всхлипывает, мотает головой, оступается, попадает каблуком по чужой ноге и тут же получает болезненный тычок палочкой в спину. Над ухом раздается грязная ругань.

— Ну что, милая, какого цвета кровь у чистокровных? Я что-то слышал про голубую… Или это у маглов? — горячее дыхание опаляет шею, Дафна дрожит всем телом.

— Предлагаю начать с ее сестрички! — Дафна с ужасом поворачивает голову и видит одного из повстанцев.

На его лице — белая маска. Он стоит у разбитого окна, в одной руке нож, другой он сжимает плечо стоящей на коленях Астории. Беременной Астории. Дафна видит ее округлый живот и захлебывается в крике, бросается вперёд, но ее рывком оттягивают, и она снова оказывается прижата к отвратительному мужскому телу, которое грязно ругается и жарко дышит ей в шею.

Астория бледна как смерть, по ее серым от пыли щекам текут слезы, оставляя бледные мокрые дорожки.

— Дафна… умоляю… помоги… — хрипит она, а нелюдь, стоящая рядом, наклоняется к ней и ухмыляется. Дафна не видит его ухмылку из-за маски, она слышит ее в надтреснутом высоком голосе.

— Она просит о помощи… У кого?! У нее! — повстанец указывает ножом в сторону Дафны, а затем, отпустив плечо Астории, хватает ее за волосы, да так, что последняя вскрикивает.

— Астория! — Дафна снова пытается ринуться к сестре, но ей не дают, больно удерживая за локти.

— Астория-Астория-Астория, — передразнивает мужчина в маске и, потянув за черные кудри, заставляет Асторию неестественно глубоко запрокинуть голову, так, что остается видна лишь ее белая шея.

— Астория-Астория-Астория, какая у тебя кровь? Сейчас мы узнаем. Сначала я распорю тебе горло, потом — живот, чтобы посмотреть на кровь твоего выродка, а уж потом мы примемся за твою сестрёнку.

Астория кричит, Дафна рыдает от ужаса.

— Нет!

Сверкает лезвие ножа. На белых масках — Дафна вдруг увидела, что их вокруг очень много — играют зловещие улыбки.

— Нет!

Дафна пинает локтем мясистый живот у себя за спиной, бьёт каблуком по крепкой мужской ноге, и под яростный вопль боли и злости бежит вперёд. Под лопаткой пульсирует что-то горячее, а в лицо ударяет фонтан алой крови.

Астория захлебывается и медленно падает на пол. Дафна, истерически рыдая, бросается на человека с окровавленным ножом и исступлённо молотит кулаками по его груди.

— Нет, нет, нет…

— Дафна!

— Нет!..

— Дафна! Дафна! Проснись, Дафна!

Дафна, отчаянно сопротивляясь цепким пальцам, обхватившим ее запястья, распахнула глаза. В почти полной темноте проступили очертания мужского силуэта, и, все ещё не отличая реальность от сновидения, она несколько раз дернулась в попытках оттолкнуть незнакомца, однако потерпела фиаско — он ловко удержал ее руки и притянул Дафну к себе. В нос ей ударил какой-то приятный запах — смесь сандала, кардамона и чего-то хвойного.

— Я же предупреждал, что это плохая идея, — тихий голос Волдеморта вернул ее в настоящее.

Он сидел на ковре прямо возле софы, на которой Дафна так надеялась провести спокойную ночь, и почти что обнимал ее, успокаивающим жестом притягивая к себе.

— Это было… ужасно… — всхлипывая и цепляясь дрожащими пальцами за полы Волдемортова халата, Дафна не пыталась выпутаться из его рук, отпрянуть, отползти, а только сбивчиво жаловалась на жуткий сон и бесконечно извинялась за свое упрямство.

Ей ещё ни разу не снилась гибель Астории.

— Ты правильно делаешь, что извиняешься, — заметил Темный лорд. — Твои крики меня разбудили.

Дафна снова всхлипнула.

— Пр-простите, милорд… — прошептала она.

— Ну все, все, ты поплатилась за свою глупость, а теперь давай поступать по-умному, — Волдеморт взял ее руки и положил себе на плечи. — Держись.

Дафна едва успела понять, что от нее требуется, но всё-таки вовремя обхватила шею Темного лорда ладонями, прежде чем он легко, как пушинку, поднял ее с дивана и понес в сторону кровати.

— Сними это, тебе будет жарко, — опустив ее на постель, Волдеморт взялся пальцами за манжет ее пеньюара.

Дафна послушно стянула его и, оставшись в одной сорочке, быстро юркнула под тяжёлое пуховое одеяло. Постельное белье пахло чистотой и тем самым ароматом, который исходил от самого Волдеморта — она невольно сделала глубокий вдох и зажмурилась. В памяти всплыло сегодняшнее утро, оно казалось очень далёким, словно случилось в прошлой жизни. Ощущала ли Дафна этот запах, проснувшись здесь после первого крепкого сна за две недели? Она не помнила. В ее памяти отпечаталось только сильнейшее смущение.

Кровать чуть прогнулась под весом Темного лорда, когда тот лег рядом. Дафна скромно отодвинулась, чтобы случайно его не коснуться, и натянула одеяло до самого подбородка.

— Ничего, думаю, мы скоро привыкнем к нашей вынужденной близости, — произнес Волдеморт.

Дафна метнула в его сторону быстрый взгляд. Она не могла разглядеть в темноте выражение лица Темного лорда, и видела лишь смутные очертания правильного резкого профиля, — он лежал на спине, кажется, заложив руку за голову. Дафна представила, как губы Волдеморта, должно быть, искривила насмешливая улыбка, и на мгновение почти возненавидела его — за снисходительное пренебрежение, за циничное жонглирование словами и выражениями, от которых ее бросало в жар стыда.

Так они лежали какое-то время. Дафна очень хотела забыться, но сон не шел. Мешало соседство Волдеморта, чье мерное дыхание едва слышно нарушало тишину, мешало жуткое послевкусие, оставшееся от кошмара. Образ окровавленной Астории, держащейся за круглый живот, словно выжженный на сетчатке глаз, маячил в сознании, не желая растворяться в ночном мраке.

Дафна перевернулась на бок. Глаза защипало от слез, но она отчаянным усилием воли поборола желание в очередной раз разрыдаться — теперь, когда она спала не одна, ей необходимо было тщательно контролировать каждый свой вздох, каждое движение, чтобы ненароком не привлечь внимание мужчины, лежащего рядом.

— Почему ты не спишь?

Вопрос застал Дафну врасплох.

— Я думала, что вы спите, — тихо ответила она, не поворачиваясь к Волдеморту.

— У меня хороший слух. К тому же я действительно не сплю. Твой кошмар перебил мне весь сон, — голос его звучал удивительно равнодушно для человека, которому испортили ночной отдых.

— Извините, — виновато ответила Дафна. — Мне мой кошмар тоже отбил желание спать… Не получается заснуть.

— Так о чем был сон?

Дафна ответила не сразу. Ей не хотелось говорить об этом вслух, но Волдеморт ждал от нее ответа. Или не ждал. Скорее всего, ему было совершенно безразлично, что ей там снилось под воздействием смертоносного яда.

— Астория. Мне снилось, что ее убили на моих глазах, — Дафна нервно сглотнула. — И что она беременна.

— Занятно… — только и сказал Волдеморт.

— В этом нет ничего занятного, — прошептала Дафна. — Я видела смерть родной сестры, я видела, как ее убивали, там повсюду была кровь…

Перед глазами снова заплясали призраки недавнего видения. Дафна, будто надеясь заслониться от них, прикрыла глаза ладонями, но тут же, устыдившись бессмысленности этого жеста, снова спрятала руки под одеяло.

— Ты не видела смерть своей сестры. Астория жива и здорова, ее здоровью ничего не угрожает. Насчёт беременности ничего не скажу, но не исключаю, что как раз здесь твой сон мог оказаться пророческим, — Волдеморт хмыкнул.

— Я понимаю, что это всего лишь сон, — вспыхнув от обиды, произнесла Дафна, на этот раз в полный голос. — Но… — она запнулась.

Не сдержав эмоций, Дафна села и, обхватив колени, прижалась к ним лбом. Ей очень хотелось сейчас расплакаться, как если бы она была маленькой девочкой, но слезы не шли. Утешать ее было некому. Темный лорд был не тем человеком, на чье сочувствие можно было надеяться. Поэтому она просто сидела, спрятав лицо в складках одеяла, и глубоко дышала, пытаясь успокоиться.

Загорелся ночник. Почувствовав шевеление рядом с собой, Дафна выпрямилась и повернулась к Волдеморту. Он полулежал на одном локте и буравил ее тяжёлым взглядом. На нем была белая рубашка из тонкой ткани, расстегнутая, сколько можно было видеть, полностью или почти полностью. Дафна, скользнув взглядом по полуобнаженной груди, старательно сосредоточила внимание на его лице — бледном, с залегшими под глазами тенями.

— Сны становятся опасными, если принимать их близко к сердцу, — тихо и спокойно произнес Волдеморт. — В свое время я довел до безумия не одного человека. Одними лишь сновидениями.

Дафна ощутила, как по спине ее поползли мурашки.

— Твои сны ещё страшнее. Они могут убить. Но у тебя есть возможность не видеть их. Заплатив весьма специфическую цену, но далеко не самую страшную. Необходимость спать со мной в одной постели… не думаю, что это более ужасная перспектива, чем… смерть.

Он смотрел на нее, почти не мигая, и в какой-то момент Дафне показалось, что у нее кружится голова. Отведя взгляд, она стряхнула странное наваждение, тонкой вуалью опустившееся на ее сознание, и нервно повела плечами.

— Вам ведь тоже неприятно, что здесь, у вас… — Дафна все никак не могла назвать вещи своими именами, хотя и понимала, что в словосочетании «ваша постель» ничего страшного нет, — ...что в вашей комнате теперь будет три месяца ночевать чужой вам человек.

Она даже неловко усмехнулась, осознав, что ей удалось взглянуть на ситуацию с другой стороны и увидеть, что не только она, возможно, ощущает себя «не в своей тарелке».

Волдеморт чуть слышно рассмеялся, и от от этого низкого смеха Дафна вновь заволновалась.

— Для меня это эксперимент. Забавный эксперимент, Дафна. И, признаться, я ожидал, что в эту ночь ты будешь более покладистой.

Его фраза прозвучала настолько двусмысленно, что Дафна покраснела — во всяком случае, ей так показалось, ведь со стороны она себя увидеть не могла, но щекам и шее совершенно точно стало горячо.

— Я постараюсь больше не доставлять вам хлопот, — сдавленно прошептала она, с преувеличенным вниманием разглядывая узор на покрывале.

— Вот и славно, иначе какой тогда во всем этом смысл? — секундная пауза. — Посмотри на меня.

— Но… — Дафна собиралась возразить, задать уточняющий вопрос, но вместо этого повиновалась властному голосу, в котором появились стальные нотки.

Неожиданно и резко Темный лорд оказался рядом. Дафна даже не успела отпрянуть, да и некуда было — она и так лежала почти на самом краю кровати, держась подальше от ее хозяина. Словно парализованная, она не шевелясь смотрела в глаза Волдеморта, которые становились все ближе и ближе, холодные и завораживающие одновременно. Подбородок сжали жёсткие холодные пальцы, в ушах зашумело, а голос Волдеморта теперь доносился словно издалека, напоминая слабые раскаты грома… он что-то говорил, говорил, говорил — Дафна почти не разбирала, что именно, но с каждым словом ее тело все больше и больше наливалось свинцовой тяжестью, сознание угасало, а мир вокруг терял привычные краски, подергиваясь темной пеленой.

— …пора спать, Дафна, — дуновением ветра коснулся ее слуха еле слышный шепот, а затем весь мир смолк, и все вокруг заволокло мраком.