Чёрные люди (гет)

В Большом Зале сидели двое ребят с Рейвенкло. Гермиона поразилась тому, что они не разговаривали между собой и вообще, делали вид, что не знакомы, хотя такого быть просто не могло. Они учились на одном факультете, делили общую гостиную и, судя по всему, у них была не слишком большая разница в возрасте. Да и общее горе должно было сплотить их. Гермиона вспомнила малышку Тильду. Опасность, в которой они все оказались, просто-таки вынуждала держаться вместе. Что-то неправильное было в демонстративном молчании этих двоих. Гермиона решительным шагом направилась к ним и замерла, скрестив руки на груди.

— Все в порядке?

— Да, — отозвался паренек справа, — в полнейшем.

— Нет, не в порядке, — вдруг взорвался второй. — Не в порядке, Майкл, и ты это знаешь! Это по твоей вине Оливия пошла с ним на улицу.

— Без имен, — вздрогнула Гермиона. — Пожалуйста, не называйте имен ушедших.

— Хорошо, — Майкл кивнул. — Я попробую объяснить. Джереми считает, что его сестра вышла под дождь по моей вине, якобы желая задеть меня прогулкой с нашим старостой. Он любил гулять под дождем и позвал ее с собой, намекнув, что это очень романтично.

— Если бы ты не вел себя, как последний болван, — вспылил Джереми, — ей бы не понадобилось тебя задевать.

— Если бы ты меньше выслеживал свою сестру по всему замку, я бы и не вел себя как последний болван, — Майкл взорвался. — Я не скрывал, что она мне нравится.

— Стоп! — Гермиона выпрямила руки, словно раздвигая спорщиков, при этом мелко дрожа. Эти мальчишки напомнили ей их с… С ней. Точно такой же спор. Попытки выяснить, кто виноват в общем горе. Каждый из них, как и она, чувствовал себя повинным в произошедшем. Но жутко было не это. Оба, очевидно, не раз и не два прокрутили в голове ситуацию. Так же, как и Гермиона возвращалась к образам ушедших каждую свободную минуту. Понимание обрушилось на нее, как глыба льда, и от этого сердце похолодело вмиг.

— Послушайте меня, — начала она дрожащим голосом. — Нас не отправили в безопасные места, нас объявили потенциально опасными. Я думала, это из-за того, что мы последними видели ушедших. Но ведь это не так. Драко Малфой прав, как ни прискорбно это признавать.

— Драко Малфой? — Майкл скептически хмыкнул. — Вы же враждовали?

— Да, именно, — кивнула Гермиона. — Но в последние несколько дней он своими советами и действиями неоднократно спас нас всех. У нас нет причины не доверять ему. Хотя бы сейчас.

— И в чем же он прав? — Джереми склонил голову.

— Мы потенциально опасны. Вы раз за разом возвращаетесь к образу этой девочки, я — к своим друзьям. Я не понимала, почему он просит обходиться без имен. Но сейчас у меня есть одна догадка. Мы не просто называем их по именам или вспоминаем их образы, общие моменты с ними. Скажите, она приходит к вам во снах?

— Да, — Майкл прерывисто выдохнул. — Она протягивает руку, зовет за собой. И я даже чуть не взялся за нее, но увидел, что она, ну, не такая.

— И ко мне, — признался Джереми. — Но там, во сне, я помню, что ее уже нет, и пытаюсь убежать. Но она почему-то всегда рядом. Я не могу убежать.

— И голос? Ее шепот, вы его слышите?

— Да, — они кивнули и понурили головы.

— Я думаю, причина в том, что мы сами не можем их отпустить. Они приходят, потому что чувствуют, что они нам нужны, что мы хотим быть вместе с ними. Этими воспоминаниями, образами, разговорами, мы даем им понять, что хотим к ним. Называя имя, мы их зовем. Думаю, Малфой хотел сказать это. Мы потенциально опасны, потому что они нас чувствуют: наши мысли и желания — и по ним, как по следу, могут прийти за нами.

Майкл и Джереми молчали, как громом пораженные.

— И как защититься?

— Не думать о них. Просто не думать, — Гермиона пожала плечами. — Это, опять же, моя догадка. Когда я чем-то занята: поисками книги чар или помощью директору — я отвлекаюсь от них, и шепот стихает, исчезает. Но стоит мне остаться в одиночестве, как мои мысли невольно возвращаются к ревоплощенным — и тогда их голоса возвращаются. Давайте не думать. Давайте говорить о чем-то очень отвлеченном.

— Может, ляжем спать?

— Джереми, — Гермиона покачала головой, — сегодня я видела, как Черный чуть не пришел из зеркала. Малфой сказал, что они могут забрать человека даже во сне. Как только тебе приснится, что ты коснулся его — это произойдет на самом деле.

— Но от этого же можно как-то защититься?

— Конечно. Специальные заклинания. Целая книга специальных чар. Завтра мы ее добудем, и тогда сможем защитить хоть что-то. У нас слишком мало осталось, чтобы этим можно было рисковать.

— Кстати, давно хотел обратить внимание, — Майкл поднялся и принялся расхаживать, активно жестикулируя. — Раньше потолок отражал небо. Дождь, снег, солнечная погода — все это было у нас над головами. А сейчас он пустой и темный. Он не показывает небо. Это странно.

— Мне кажется, — включился в разговор Джереми, — этот дождь — не дождь. Это что-то другое, и поэтому потолок не может отразить то, что происходит на небе. Может прослойка чего-то, что создает дождь, слишком толстая и закрывает небо от заклятия, наложенного на потолок?

— Может, — кивнула Гермиона.

Они замолчали, переглядываясь. Гермиона искала отвлеченную тему, и, похоже, мальчишки были заняты тем же.

— Что это? — вскрикнул вдруг Джереми, указывая пальцем на окно напротив них. Майкл развернулся и застыл с гримасой ужаса на лице. Гермиона почувствовала, как по плечам пробежал холодок и стала очень медленно, почти по дюйму, поворачиваться туда, куда указывал пальцем дрожащий Джереми.

За окном стоял Черный. Наверняка, так подействовали заклятия, которые накладывал Малфой, но в паре дюймов от стекла была невидимая глазу преграда. На нее-то и наткнулся Черный Человек. Его тонкие черные пальцы беззвучно скребли магический барьер, и от них расползались мутные потеки. Гермиона, Джереми и Майкл одновременно сделали шаг назад.

— Он наткнулся на заклятие, — проговорила Гермиона, стараясь убедить в этом, в первую очередь, себя. — Заклятие его остановит.

Черный прильнул к преграде всем телом, словно желая продавить ее. Его тонкую фигуру то и дело подсвечивали молнии, а в следующий миг раздался оглушительный треск, от которого сердце ушло в пятки, а все мышцы свело судорогой. Казалось, это трещит, разрушаясь, магический барьер. Гермиона мысленно похоронила их троих. Если сама она уже почти не боялась такого исхода, понимая, что так долго ходить по краю обрыва не может даже самая умная и выдающаяся ведьма, каковой ее считали. За время войны она бесчисленное множество раз оказывалась на волосок от смерти, а за последние три дня была там и того чаще. Так больше продолжаться не могло. Если исход и должен был настать — то вот он. Трещащий и рушащийся магический барьер, за котором стоит Черный. И лишь когда эхо отгремело далеко за лесом, она поняла.

— Это просто гром, — прошептала она. — Просто гром. Барьер выстоит.

— Мы не сможем так долго продержаться, — проговорил Майкл дрожащим голосом. — Сколько времени этот барьер протянет?

— Хотя бы до утра, больше не надо, — подал голос Джереми. — Тебе же говорили, что утром будет книга и много защитных заклинаний.

— Да, нам просто нужно продержаться до утра, — кивнула Гермиона.

— Думаю, заклятие стоит подпитать, — Майкл вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Если бы я знала нужное заклятие, я бы так и сделала. Но Малфой не сказал его, он делал все сам.

— Ох, только бы с Малфоем до завтрашнего утра ничего не приключилось. Слышишь, Джереми, нам нужно переживать за Драко Малфоя. Кто-нибудь, скажите, что я сплю.

Джереми скованно рассмеялся и снова посмотрел в сторону окна. Черный все еще прижимался к преграде все телом, и мутная влага, расползавшаяся от него по всему барьеру, образовывала своеобразную паутину. Его лицо было неразличимо под балахоном, и можно было подумать, что никакого лица там нет, пока Человек не прислонился лбом к заслону чар, в бессильной, исступленной злобе стуча по нему руками и силясь разбить. Вспыхнувшая молния отразилась от его глаз, показавшихся под балахоном. Ни белков, ни зрачков там не было. В глазницах была вода, непонятно как удерживавшаяся там. Она должна была бы вылиться, но оставалась там. У Черного были глаза, и это было самым неприятным открытием. Намного проще было думать, что это бездушные балахоны, бродящие под дождем. Но, оказалось, у них были глаза. И эти глаза были живыми. Вода не просто замерла в глазницах, наподобие двух прозрачных стеклянных шаров, нет. Она колебалась в такт его движения, закручивалась в миниатюрные буруны, и, казалось, вот-вот могла выплеснуться. Какая сила удерживала воду в таком виде, не хотелось даже думать.

— Еще один, — прошептал Джереми, показывая куда-то вправо.

Вдоль барьера действительно двигалась вторая черная фигура. Она застыла всего в нескольких шагах от первой, медленно повернулась и тоже прижалась к магическому барьеру. Глаз этого Черного видно не было, но случилось кое-что другое. Он раскрыл рот. Гермиона ахнула, увидев голые черные десна, с которых капала вода. Капли падали на барьер и стекали по нему, отчего паутина лишь становилась больше, добираясь до самой земли.

— А вода не сможет попасть к нам через грунт? — вопрос Гермионы не был адресован никому конкретно, скорее, просто в пространство, но всех троих от этого передернуло.

— Думаю, нет, — Джереми почесал макушку, — если действие заклинания распространяется одинаково во всех направлениях, то нет.

— А если не распространяется? — опасливо спросил Майкл.

— Скорее, распространяется, — отрезала Гермиона. — Если — как утверждает Малфой — многие поколения некоторых семей пережили дождь, то они продумывали такую возможность, когда создавали чары.

— Но ты до конца не уверена, — Джереми внимательно посмотрел на нее.

— Точно это знает только Малфой. Предлагаете пойти разбудить его?

Будить Малфоя не хотелось никому. Они втроем замерли, глядя на то, как Черных у окна становится все больше и больше, словно они берут замок в кольцо.

— Пожалуйста, постарайтесь о них не думать, — прошептала Гермиона, бессознательно хватая Майкла за руку. — Если наши мысли дают им направление и силы двигаться в этом направлении, лишите их такого подарка.

Они переглянулись, не зная, как можно отвлечься от мыслей о жутких созданиях, стоявших снаружи. Гермиона понимала, что от Черных их отделяет лишь тонкое стекло, тем более, что она уже видела: для них стекла не помеха. Надежда на магический заслон, выстроенный Малфоем, была слаба. Гермиона усиленно отгоняла от себя мысль, что раз Малфой бросился на поиски книги, то он не уверен в своих чарах. От этого становилось еще страшнее, но сообщать это отчаянно храбрящимся мальчишкам она не собиралась.

«В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда ее получает», — вспыхнули в голове слова профессора Дамблдора, словно спасительное пламя свечи в конце непроглядно темного коридора.

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, — громко, чтобы скрыть дрожание голоса запела она. Чего Гермиона хотела этим добиться, она и сама не знала: то ли напугать Черных, то ли попросить у замка защиты, то ли просто чем-то забить мысли. Черные за окном подняли головы, точно змеи, и вспышки молний отражались в мутной воде их глаз.

— Научи нас, Хогвартс, хоть чему-нибудь, — подхватил Майкл. Черные раскрыли рты в беззвучном крике, обнажая десна, роняя на магический барьер воду, которой они были заполнены настолько, что не могли сдержать внутри.

— Молодых и старых, лысых и косматых, — Джереми отчаянно храбрился, это было видно по тому, как дрожат его колени. Он вцепился в них руками, сдерживая дрожь. А может, он даже пытался удержать их хоть от малейшего шага в сторону окна.

— Возраст ведь не важен, а важна лишь суть, — Гермиона покрепче сжала руку Майкла, а второй вцепилась в плечо Джереми, когда вся армия Черных, как один, с размаху ударила по магическому барьеру. Послышалось жалобное дребезжание стекол, но барьер выстоял.

— В наших головах сейчас гуляет ветер, — Майкл вздрогнул и отодвинул Гермиону плечом за себя, когда грянул второй удар, сопровождавшийся таким мощным раскатом грома, что вековые стены негодующе загудели.

— В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, — Джереми сделал небольшой шаг в сторону и выпрямился. Теперь они с Майклом заслоняли собой Гермиону. Черные царапали пальцами магический заслон, от чего по нему стекали струи воды.

— Но для знаний место в них всегда найдется! — в голосе Гермионы звучало торжество, когда один из Черных высунул длинный острый язык и дотронулся до щита его кончиком. От самого оконного стекла поползла светло-серая паутина разряда, ударив Черного. Очевидно, это было для него не слишком приятно, поскольку он отшатнулся и мотнул головой в балахоне.

— Так что научи нас хоть чему-нибудь, — все трое отступили еще на шаг, задев ногами скамью, и она тоскливо проскрежетала по каменному полу. Черные навалились своими телами на барьер, будто решили продавить его.

— Если что забудем, ты уж нам напомни, — мальчики сильнее сомкнули плечи, когда один из Черных поднял руку очень высоко, положил ее на магический барьер и так замер. Вторую руку он поставил чуть ниже, оттолкнулся от земли ногами и завис так на пару мгновений, словно проверяя, не рухнет ли наземь. Когда этого не случилось, он дернулся и по-паучьи пополз вверх по барьеру.

— А если не знаем, ты нам объясни!

«Не думай о том, где заканчивается барьер, — умоляла себя Гермиона. — Не думай. Малфой не дурак, он должен был знать, что такое возможно. Нет. Что если они попадут в школу? На дверях Зала такой же барьер, я уверена, Малфой подстраховался. Но что, если они пойдут к гостиной Хаффлпаффа? Или в подземелье?»

— Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс.

Молнии скрылись из виду, застилаемые черной тучей тел Черных,в Зале наступила абсолютная темнота. Они перебирали руками и ногами так быстро, и Гермиона не могла понять, сдерживает их барьер, или все же ранит. «Почему барьер дал отпор только когда Черный тронул его языком?» — вопрос, который Гермиона хотела задать Малфою. Если он, конечно, доживет. Она отогнала это опасение, боясь, что даст Черным наводку на Малфоя. Этого допустить нельзя было никак. Он видел, где книга. Он знал, как ею пользоваться. Он знал столько всего, что Гермионе хотелось выть от досады, от понимания: если вдруг с Малфоем, с невыносимым, несносным Малфоем что-то случится, всем оставшимся в школе можно будет сразу браться за руки и выходить под дождь.

— А мы уж постараемся тебя не подвести! — последняя нота сорвалась на визг, когда один из Черных рухнул на землю, рассыпавшись тысячей брызг. Магический барьер оказался хитрым, подпустив Черных поближе, дав им надежду — или понимание — того, что он всего лишь щит, но никак не нападение, теперь он сбрасывал одну тварь за другой.

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, — робко пропела Гермиона в тишине, пока Майкл и Джереми, словно окаменевшие, смотрели на Черных, что падали один за другим с магического заслона, рассыпаясь брызгами, впитываясь в землю, растекаясь большой лужей у стены.