Приманка Минотавра (гет)

Анкин, 3 сентября 3340 года

— Ты не боишься, что тебя могут узнать?

Я пытался отговорить Скита от того, чтобы он шёл к общему костру: Серая могла его узнать. Но он почему-то рвался туда.

— Что тебя там так заинтересовало?

Он отмалчивался. Странно, он никогда не отличался молчаливостью.

— Скит!

— Ну ладно. Мне понравилась девушка. Воооон та, сидит рядом с толстой парочкой. Хочу с ней познакомиться. Слышал, как звонко она поет? Какой у неё чистый, грудной голос? А как заливисто смеется... И есть у нее в глазах что-то такое, домашнее и печальное.

— А как же Синий?

— Ну, ты же сам говорил, что она пропала... Да мы с ней скорее были друзьями, чем чем-то большим. Ну, ты понимаешь, не было ощущения, что это моё. Понимаешь же?

Что за бред. И вообще, что значит «моё»?

— А эта девушка «твоё»? — я сдержал смех.

— Не знаю пока. Но вполне может быть. Сам на неё посмотри. Какая стать! Какой голос! А брови! И вообще, что ты из меня неверного мужа тут делаешь? Я с ней просто поговорю.

Женщина, на которую он показывал, была полноватой и с несколько простоватыми или даже грубоватыми чертами лица, хотя, при желании, её можно было назвать симпатичной. Она отчитывала какого-то мужчину, который вобрал в себя худшие качества своего пола: слабый, щуплый, он всё время пригибался, словно ожидая удара, а в глазах сквозила обречённость. Наверняка, это был тот самый нежилец. Странно, что он вообще дошёл до второй точки.

— Кажется, она замужем.

— Это тот неудачник? Что-то не видно там особой любви. Так что — не вопрос, подвинем, — Скит самонадеянно улыбнулся. — Попробовать-то мне ничего не мешает?

Я обречённо вздохнул.

— Ладно, иди... герой-любовничек. Только Серой на глаза не попадайся.

— Не вопрос!

Он захватил гитару и подошёл к женщине сзади, что-то прошептав. Она обернулась, и её лицо осветилось неприязнью — Скит сильно отличался от красавчика, которым был когда-то. Но Скит снова что-то проговорил и стал петь, перебирая струны гитары. Женщина заставила мужа подвинуться, освободив место для Скита, чем он незамедлительно воспользовался. Они тихонько пели восхитительным дуэтом, и вскоре прочие разговоры стихли. Песня лилась, и пела о доме, о семье и детях, и о том, что у каждого должно быть место, где он может быть счастливым — и быть собой.

Да уж, герой-любовник...