Птицы под кровлями (гет)

Выступлением на свадьбе Гарри остался очень доволен. Хозяева, конечно, могли быть и щедрее, но главной наградой для Гарри деньги никогда не были. Он видел, пока пел, восторг в девичьих глазах, ощущал, что, пусть на короткий миг, но занял место в сердцах всех женщин, которые его слушали. Жаль, не удалось завязать никакого интересного знакомства. Келли ему надоела еще месяц назад, он ее оставил, выдержав непростую сцену. Что ж, будет что вспомнить потом и использовать в игре. Но все-таки теперь была весна, кровь его горела, сердце пело, душа ликовала, а тело томилось. Подруга была ему необходима, и раз уж не получилось найти богатую девушку, следовало найти хотя бы красивую.

Шанс представился на следующий день после свадьбы. Гарри явился на работу к семи часам и прежде, чем переодеться, завернул в буфет. Скотти, толстяк-буфетчик, о чем-то, не умолкая, болтал с незнакомой девушкой.

Внимание Гарри привлек сперва целый каскад золотисто-рыжих волос, спадавших по ее спине, и острые белые локотки. С одного взгляда он видел, что она невысока ростом, хоть и повыше Клары, и очень стройна.

Рассмеявшись, она обернулась, и Гарри обомлел: девушка показалась ему удивительно похожей на одноклассницу Клары, Марселлу Флейм, которая накануне была подружкой невесты. Может, черты лица ее были немного резче, но он не мог не узнать те же прелестные зеленовато-голубые глаза.

Кажется, его внешность также впечатлила девушку: она вдруг замолчала и стала с самым серьезным видом его разглядывать.

— Это Джесси, — представил ее Скотти. — Наша новая официантка. Ей сегодня тоже дежурить ночью, как и тебе.

— Вы официант? — спросила девушка, продолжая его рассматривать и пару раз хлопнув ресницами.

— Танцовщик.

Она посмотрела на него, словно никогда не видела человека, который умел бы танцевать. Гарри непринужденно занял барный стул рядом с ней, невзначай дотронулся до ее ручки, белой и мягкой. Девушка смутилась, но Гарри уже понял: покорить ее окажется просто.

Он оказался более чем прав. То, что он учится на театральном отделении, поразило Джесси еще больше. Она сама после школы мечтала стать актрисой, но провалилась при поступлении, и ей пришлось перебиваться случайными заработками.

— Но ты можешь попробовать на следующий год, — почти серьезно предложил ей Гарри. — А я постараюсь тебя немного обучить. Ведь если это твоя мечта, ее надо добиваться. Что за человек без мечты?

Она немного смутилась, но вечером после этого разговора позволила себя поцеловать. Гарри не спешил, но и не отступал: не давал Джесси опомниться, целовал при встрече, подолгу не сводил с нее глаз, старался развлечь. И когда после трех дней ухаживаний вдруг прикинулся равнодушным, встревожилась, подошла сама, стала спрашивать, что с ним. Гарри отвечал уклончиво. А назавтра позвонил Джесси и предложил прогуляться вечером, благо, у обоих был выходной. Разумеется, она согласилась.

Конечно, у Гарри почти никогда не было денег, чтобы угостить девушку не только мороженным и подарить не только набранную на припеке мать-и-мачеху. Но он уже убедился, что именно мелочи трогают больше всего, если дарить их с искренним желанием порадовать, восхищением женщиной, которая перед тобой сейчас. Гарри вправду восхищался красотой лица Джесси, россыпью ее золотых волос, звуками чистого голоса. И вдвойне нравилось ему представлять их двоих со стороны: наверняка все прохожие считали их очень красивой парой.

Тонкие весенние сумерки кружили голову. Идя по улицам в огнях, сжимая нежную ладонь Джесси, Гарри стал петь — негромко, хотя и тянуло распеться во весь голос. Джесси удивленно остановилась, он притянул ее к себе и еще пел, а после они поцеловались. Оглянулись, засмеялись, быстро пошли прочь, стали нырять в какие-то подворотни, там снова целовались и убегали дальше. Опомнившись, поняли, что оказались в незнакомом месте. Это была старинная улица, застроенная домами в два-три этажа. Редкие фонари отбрасывали тусклый свет на голые ветви кустов в палисадниках. И было очень тихо, так тихо, как бывает вечером в деревне, но никак не в столице.

Джесси оробела, Гарри тоже невольно отступил на шаг. И тут неподалеку показалась темная фигура.

Странный человек, сутулый, но плотный, приближался к ним, покачиваясь на ходу. Он шел, низко опустив голову, и что-то бормотал. В одной руке сжимал железный прут.

Гарри до того видел сумасшедшего только однажды: в деревню забрел седой, грязный старик, который плакал и бормотал какие-то имена. Его заметили дети, Софи и Клара пытались расспросить его, потом Клара побежала к отцу. Тот пришел с друзьями — доктором Стиффордом и отцом Грегори — и они куда-то увели несчастного. Давно это было, но ужас перед безумием так и остался в душе Гарри. Он часто пытался представить себе, что творится в искаженном, утраченном сознании человека, и всякий раз приходил в отчаяние, представив себя на месте сумасшедшего. И теперь, наблюдая за безумным, он почувствовал, как ноги его приросли к мостовой. Он перестал замечать, в каком ужасе Джесси, и опомнился, только когда сумасшедший оказался совсем рядом с ними. Джесси взвизгнула, отскочила и побежала. Нельзя было этого делать: безумный погнался за ней.

Догонять их было бесполезно, но и уйти Гарри не мог. Он продолжал следить за убегающей Джесси, отчаянно надеясь, что она забежит в какой-нибудь подъезд или догадается постучаться в чье-то окно. И радостно вскрикнул, когда улицу озарил луч еще одного фонаря, на сей раз ручного. Кто-то еще кричал на безумного, заставляя уйти.

Гарри вытер лицо и внезапно задумался. Если он сейчас потихоньку уйдет, Джесси завтра разболтает всему ресторану, что он струсил. Конечно, ему уже не удастся доказать обратное, но поговорить с ней все-таки стоит. И он зашагал к пятну света, все еще падавшему на мостовую.

Фонарь держал какой-то парень чуть постарше его самого, светловолосый и плотный. А рядом трясущуюся Джесси успокаивал... Брюс.

Гарри захотелось провалиться на месте. Брюс заметил его, узнал и все, кажется, понял по тому, как Джесси резко обернулась и расплакалась. Парень с фонарем тоже обернулся к Гарри.

Минута была ужасная. Он мог сделать вид, что очутился здесь случайно, но тогда уже ничто не спасло бы его от позора наследующий день. Или подойти к Джесси сейчас, вытерпеть унизительную сцену и упросить ее хотя бы никому ничего не рассказывать.

Горло сжало отвращением, глаза защипало. Такой внезапной горечи на него давно не сваливалось. "Я выдержу. Потом, когда мне будут аплодировать целые толпы, это забудется". Он шагнул к Джесс и молча потянул ее за локоть.

— Пойдем отсюда. Спасибо вам, друзья.

К его удивлению, Брюс ничего ему не сказал, только продолжал ядовито улыбаться. Сейчас он очень напоминал старшего брата.

— Погодите, ведь Чокнутый Боб все еще бродит где-то здесь, — остановил Гарри и Джесси парень с фонарем. — Вам опасно идти одним. Идите к нам, подождете, пока я вызову такси.

— У нас нет денег, — вздохнул Гарри.

— У нас есть, — отозвался Брюс. По его тону Гарри понял, что если они с Джесс останутся здесь, их ждет еще полчаса мучений. То есть Гарри так точно ждет. А главное — при этих парнях, а птом при таксисте объясниться им не удастся.

— Ты можешь оставаться здесь, Джесси, и ждать такси, а я прогуляюсь еще немного. Боба я не боюсь. Увидимся завтра, на работе.

Чмокнув девушку, Гарри отправился вперед. Будь что будет.

На следующее утро ему трудно пришлось. Он, конечно, твердил себе, что ему не не может быть дела до чьего-то мнения, но все же вечер беспокоил страшно, да и с соседями по квартире не хотелось встречаться лишний раз: все казалось, они что-то знают. Гарри понимал: это называется стыдом. И увы, от него никуда не денешься. Наверное, стоит поговорить об этом с Кларой... После. Она сейчас наконец поняла, что любима взаимно, счастлива и вряд ли его поймет.

"Забавно, если я сам от переживаний воображу, что влюбился в Джесси. Не глупо, поскольку будет ложью". Да уж, от этого стоило поостеречься.

...Вечером он пришел на работу. Кажется, Джесси сумела промолчать, на него не косились и не шептались за спиной. Но она сама, встретившись ему, презрительно усмехнулась. Подумав, Гарри улучил момент, когда они остались наедине, и попробовал извиниться.

— Не трудись, — ответила Джесси. -Ты жене виноват, что ты трус, таким уж уродился.

С гневом Гари давно научился справляться, а теперь и вовсе выгоднее было сделать виноватое и печальное лицо.

— Но я даже благодарна тебе. Если бы не ты, я не познакомилась бы с потрясающим парнем. У нас свидание завтра.

— С тем, который вышел с фонарем?

— Нет, не с Полом. С Брюсом.

Гарри едва не разинул рот от удивления. Сперва он не мог поверить, что хорошенькая и веселая девушка находит потрясающим высокомерного зануду Брюса Ивлинга. А потом стало тревожно, потому что он видел, каков тот в гневе. "Говорить ли ей? Если сказать сейчас, решит, что я нарочно очерняю соперника". Гарри нервно потеребил пальцы.

— Если так, я рад за тебя. Но имей ввиду: может, я и боюсь сумасшедших, потому что один из них напугал меня в детстве, ноты все-таки можешь ко мне обратиться, если тебе понадобится помощь.

Джесси оттопырила губку и пожала плечами. Что ж, будем надеяться на лучшее.