Зарянка (гет)

Давая обещание не трогать пожирателей, Сивилла не подозревала, что выполнить его будет так сложно. Брат и сестра Кэрроу оказались грубыми, невежественными и жестокими фанатиками. По сравнению с ними Амбридж походила на нехорошую воспитательницу детского сада, которая заставляет малышей есть манную кашу с комочками и бьёт по ладоням за непослушание. Она хотя бы не бросалась непростительными. 

Некрасивая, истеричная Алекто фанатично поклонялась своему повелителю, на каждом занятии поливая грязью маглов и маглорожденных, а для Амикуса любимыми оставались пыточные заклятия, которые он не стеснялся пускать в ход при любом возможном случае. Школьные будни напоминали кошмар наяву, будто соперничая с мрачными видениями Сивиллы. 

Впервые заметив в коридоре плачущего третьекурсника-гриффиндорца с опухшими, покрасневшими руками, будто искусанными пчёлами, прорицательница не могла поверить, что ей это не привиделось. Она опустилась рядом с мальчиком на колени, утирая щёки платком, проводила ребенка в Больничное крыло, где охающая Поппи смазала поврежденные участки лечебной мазью. А после Трелони вернулась к себе, достала пистолет и всадила всю обойму в толстую дубовую дверь кладовой. Окажись Амикус перед ней в этот момент, она бы больше не стала стрелять в окно! Своими действиями Пожиратели, сами того не подозревая, вынудили Сивиллу переступить некую черту. Если раньше у неё оставались сомнения, Зло оставалось иллюзорным и в душе перевешивала жалость, то теперь она преисполнилась уверенности — у неё хватит мужества, чтобы выстрелить во врага. 

Низенький профессор Флитвик, который первым попался ей на глаза следующим утром, перехватив взгляд прорицательницы, испуганно шарахнулся в сторону, а Сивилла, поняв всё без слов, развернулась и отправилась к себе. Где-то в сундуке у неё лежали другие очки, с дымчатыми непрозрачными стёклами. 

Вечерами, устроившись у окна, она почти мечтала, чтобы один из Кэрроу отправился на прогулку в лес. Или оба. И там их кто-нибудь сожрал. Впервые Трелони жалела, что извела половину акромантулов. Ради такого шанса парочку тварей можно было и пощадить. 

Ситуация усугублялась тем, что Алекто было мало доставать студентов, и она прибавила в список своих "жертв" Сивиллу. При каждой встрече женщина пыталась как-то уязвить прорицательницу, унизить, оскорбить или толкнуть. Трелони терпела, охотно ударяясь в слёзы, поддерживая свой имидж, но один раз едва не сорвалась, когда после перепалки с ней Кэрроу переключилась на Джинни Уизли и даже отвесила девочке пощёчину "за неопрятность". Рука сама потянулась за пистолетом, и только яростный кашель директора, который, не имея возможности вмешаться, отчаянно сверлил прорицательницу взглядом, позволил ей вернуть самообладание. 

Каждый день, наблюдая за проявлениями жестокости и несправедливости, Сивилла сама черствела внутри, кипела, бурлила и отмирала. Ей всё сложнее было сохранять своё нежное, мягкое брюшко, будто она была молью, всю жизнь прожила в коконе, и теперь, столкнувшись с реальностью, ежедневно обдирала крылья о жёсткую кору. Она думала, что её мрачные видения это кошмар, но реальные деяния людей, потерявших совесть и человечность, оказались много хуже. 

Ей было интересно, что бы сказал на это Майкрофт, но и радовалась, что он не видит этих изменений — ей не хотелось показываться перед ним… такой. Любящая, трепетная, нежная, робкая и боязливая Сивилла осталась в зазеркалье, так пусть там и остаётся, рядом с Холмсом, он сумеет её защитить. Реальная же Трелони старалась никуда не выходить без очков с толстыми темными стёклами, ведь даже её саму начало пугать собственное отражение. 

Как же ей пригодилось её амплуа отшельницы! По мере того, как истончалось терпение, ей становилось всё сложнее терпеть Кэрроу, и она предпочитала проводить время у себя. В один из дней после уроков у неё попросились остаться Лаванда и Парвати, которым было страшно лишний раз попадаться на глаза преподавателям, и Сивилла разрешила им побыть у неё до ужина. После девочки приходили чаще, к ним присоединились Падма и Сьюзан Боунс, Ханна Аббот и Фэй Данбар. Похоже, инстинктивно они чувствовали в Трелони какие-то перемены, ощущая в ней защитника, хотя сама прорицательница продолжала изображать на людях слабость и беспомощность. Но притворяться получалось всё хуже. 

Собираясь в башне прорицаний, девочки делали уроки, пили чай, осторожно сплетничали, чувствуя себя в безопасности. В личных покоях Трелони было "почти нормально", однако в один из дней после рождественских каникул их кружок решила посетить Алекто. Преподавательница магловедения явилась без приглашения, открыла дверь без стука и презрительно уставилась на Сивиллу, которая в этот момент рассказывала своим гостям о тонкостях геомантии — гадания на песке и камнях. Этого вида гаданий не было в программе, и Трелони рассказывала об этом просто так, для расширения кругозора. Они расположились на полу в гостиной, по очереди рассыпая песок, рисуя на нем пальцами точки и узоры и хором пытаясь расшифровать полученный результат. При появлении нежданной посетительницы смех моментально смолк, а Сивилла поднялась, отряхивая с ладоней песчинки и перекрывая собой девочек. 

— Что у вас происходит? — Визгливо поинтересовалась Алекто, выпячивая грудь и поигрывая палочкой. 

— Факультатив. По прорицаниям, — сухо ответила Сивилла. Она ощущала в этот момент удивительное спокойствие, будто за её спиной стоял Майкрофт, и, расправив плечи, внезапно обнаружила, что выше Кэрроу приблизительно на полголовы, что позволяло хоть и немного, но смотреть на неё сверху вниз. 

— И у вас есть разрешение? — Продолжала наступать Пожирательница, не ощущая изменения атмосферы в комнате. 

— Мне казалось, с окончанием полномочий директора Амбридж запрет на собрания сняли. 

— Любые собрания должны согласовываться со мной! 

— Даже чаепития? Хорошо, в следующий раз я напишу директору список. 

— Я сказала со мной, а не с директором! — Выходя из себя, рявкнула Алекто, которая за время преподавания в Школе отвыкла, чтобы ей перечили. Но Сивилла, находясь на своей территории, всё так же ощущая плечами тепло, внезапно решила огрызнуться. Она обещала Снейпу "не трогать пожирателей", но Кэрроу сама к ней пришла. 

Сделав лёгкий, быстрый шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, Сивилла предвкушающе улыбнулась, вытягивая из кармана потрёпанную колоду карт и легко тасуя их в руках. 

— Похоже, вам не терпится к нам присоединиться, мисс Кэрроу? Или хочется больше узнать о своей судьбе? Я могу рассказать, не переживайте… — Трелони втянула носом воздух, будто ловила аромат духов, и улыбнулась ещё шире: — Обычно я славлюсь тем, что обещаю всем мучительную, болезненную смерть, но вам повезло. На вас я вижу кровь, а ещё мне видится сырой камень. Он окружает вас со всех сторон, Алекто. Сырость пробирает до костей. И холод, такой, от которого невозможно согреться. Ноги сводит судорогой и невозможно заснуть. Грохот морских волн не даёт покоя днем и ночью… Вы не слышите, а я слышу — шшшшуух…. Погодите немного, скоро и вы их будете слышать… Постоянно… И не получится заткнуть уши, не получится… 

Сивилла хихикнула, приближаясь к Кэрроу ещё ближе. Пожирательница, заметно струхнув, выставила перед собой палочку, едва не упираясь в грудь Трелони.

— Крохотная комната в которой почти не бывает света, Алекто, — ласково, почти сочувствующе пропела Сивилла. — И руки, которые постоянно болят. А ещё у вас начнут выпадать зубы… Но сначала они тоже будут болеть… И при этом, дорогая мисс Кэрроу, вы будете думать, что вам очень, очень повезло, так как ваше положение все же получше смерти. 

— Прекратите! Я не собираюсь слушать ваши дурацкие бредни! 

— Разве бредни? Нет, что вы, это пред-ска-зания, — Сивилла подалась вперед ещё ближе, сама упираясь грудью в палочку, и приспустила очки на кончик носа, так, чтобы взглянуть Пожирательнице глаза в глаза. — Верить или не верить, — вам решать. Но всё же, может, не стоит меня запугивать… Мало ли, что я увижу в вашем будущем в следующий раз? 

Кэрроу побледнела, рука её задрожала, она поджала губы, с трудом прерывая зрительный контакт, и воскликнула: 

— Чтобы впредь… Брали разрешения на ваш шабаш! 

— Обязательно! Передам список директору, — возвращая очки на место, так же легко повторила обещание Сивилла, а на лице её продолжала блуждать потусторонняя улыбка, больше напоминающая оскал. 

Пожирательница не стала задерживаться, тут же покинув негостеприимную башню, а притихшие девочки молча наблюдали, как их преподавательница снова устраивается на подушках, как ни в чем не бывало. 

— Вам… не было страшно? — Тихонько поинтересовалась Фэй, наблюдая, как Трелони прячет карты и берет в руку горсть камней. 

— Раньше да, мне было очень страшно. Но теперь всё немного изменилось. Один мой хороший знакомый уверял, что проявление заботы о ком-то не преимущество, а уязвимость. Теперь я бы с ним поспорила, — даже это может служить источником силы… Да и он сам, подозреваю, уже давно изменил своё мнение… — Прорицательница мягко улыбнулась, и девочек снова поразило, как при этом воспоминании расцвело, засияло лицо их обычно неприметной, серой преподавательницы. Будто зажглась лампочка под пыльным абажуром, и оказалось, что на бумажном футляре проявился цветной рисунок, который невозможно увидеть без света. 

— Что ж, у нас осталось совсем немного времени, кто ещё хочет попробовать? — Хлопнув в ладоши, обратилась Сивилла к девочкам, и наваждение спало. Все загалдели, вразнобой обсуждая произошедшее, но изредка гостьи замолкали, принимаясь пристально всматриваться в лицо профессора, словно пытались разглядеть на стереокартинке ускользающий силуэт. 

///

Разумеется, никаких списков Сивилла Снейпу не понесла. Он сам прибежал к ней на следующий день, едва не сорвав двери с петель.

— Что вы сделали с Алекто? Она примчалась и начала визжать, чтобы вас уволили! 

— Мы со студентками пили чай, игрались песком, а она нам мешала. Кто же виноват, что у неё такие слабые нервы, Северус. Я даже оружие не доставала, просто очки сняла…

Директор задохнулся, не находя слов. Понаблюдав немного, как зеленеет его бледное лицо с темными кругами под глазами, Трелони пообещала: 

— Я больше не буду их пугать, просто пусть держатся подальше. 

— И как, по-вашему, я должен это провернуть? Повесить на двери табличку с надписью: "Осторожно! Злая прорицательница!"?! Я и так сбиваюсь с ног, хоть вы не доставляйте мне проблем, Сивилла! Пощадите! 

— Северус, учтите, из Школы я никуда не уйду. И примите к сведению, я на вот таком расстоянии от того, чтобы вспыхнуть, — Сивилла показала пальцами очень небольшой отрезок, всего пару дюймов. 

Зельевар нахмурился, раздраженно запуская пальцы в волосы, и буркнул:

— Ладно, я напомню Кэрроу, что Темный лорд не разрешал трогать преподавателей, а пояснение в стиле: "Прорицательницу уволили, потому что она испугала Алекто" покажется Повелителю смехотворным. Может, тогда она перестанет мутить воду.  И ещё раз прошу вас — ведите себя тихо! 

Сивилла равнодушно пожала плечами. Она и не собиралась пока с кем-то конфликтовать, если, конечно, это не коснётся её учеников. Майкрофт снова оказался прав — ей не обязательно было даже грозить оружием. Осознание того, что пистолет всегда под рукой и она может пустить его в ход, прибавляло её словами и действиям достоверности, и Кэрроу на первобытном уровне, на одних инстинктах почувствовала, что перед ней опасный противник, способный одержать верх. Вряд ли её можно будет снова увидеть на башне, но всегда остаётся вероятность, что Алекто побежит за помощью к брату. 

Однако Амикус, похоже, не спешил вмешиваться в женские разборки или его мало трогали проблемы сестры. Но теперь в его взглядах, которые он бросал на прорицательницу, появилось что-то хищное, а губы нет-нет да и расплывались в зловещей улыбке, демонстрируя острые кривые зубы. Заметив это, Трелони решила больше не поворачиваться к нему спиной. 

///

Проходя по коридору, наблюдая, как с каждым днём становятся более объемными тени, Сивилла мысленно запирала на замок эмоции и чувства. Сомнение, тревогу, надежду, что "всё обойдется". Разумеется, не обойдется. Страх цеплялся щупальцами, не желая гнездиться в воображаемом сундуке, толкался в крышку, просачивался сквозь щели, как бы она ни старалась. Этот старый друг, верный, постоянный спутник её безрадостных дней, не желал отступать, и казался противником более серьезным, чем сам Волдеморт. 

А ещё была глупая влюбленность, которая отвлекала, мешала сосредоточиться. Бередила мыслями, что "все закончится, а вы так и не встретитесь, Он ничего не узнает, и Ему тоже будет больно". В такие моменты прорицательница принималась особенно ожесточенно грызть палец. 

Ей правда хотелось повидаться один раз, напоследок попрощаться, не оставлять лишних долгов. Чтобы Холмс не ломал голову, что с ней случилось и мог спокойно двигаться дальше. 

Поэтому осторожное касание к плечу и тихий голос, зовущий её по имени, сначала показался ей продолжением сна. Трелони спала в кресле, сжавшись в комочек, отчаянно оберегая крохи тепла, и неохотно выплывала из короткой, тревожной дремоты. 

— Ну, же, Сивилла, право же, ты меня поражаешь… Сон во сне, насколько же ты вымоталась… 

Стряхивая оцепенение, она широко открыла глаза. Было очень странно видеть Холмса, таким необычно взволнованным, посреди её личных покоев. Он мало подходил к общей обстановке, контрастируя своей элегантностью с её вечным внеземным хаосом. 

— Сивилла, слышишь меня! Тебе нужно убираться оттуда! Судя по всем показателям, у вас произойдет битва, и очень скоро! 

— Майкрофт? Что вы здесь делаете?  Как же зеркало? Я уверена, что надежного его спрятала… 

— Я нашел второе! Оно у нас! Ну же, медлить нельзя! Счет идет на дни...

— Нет, простите… Я уже всё решила… Все эти события — мои видения, наша встреча, то, чему вы меня учили, — все это было ради возможности хоть кого-то спасти… И теперь я не смогу отступить.

— Ты же не боец! Ты погибнешь! 

— Никто не рождается бойцом, но иногда обстоятельства вынуждают им становиться. К тому же, если стрелять по ногам… никому не нужно будет умирать…

Усилием воли сбрасывая с себя путы наведённого сна, Сивилла ещё слышала отголосок обещания: 

— Я обязательно придумаю что-нибудь! 

Но знала, что это относится к разряду тех самых "чудес", с которыми даже волшебникам не дано совладать. Рукавом она быстро смахнула с глаз непрошеные слезинки. Никакого хэппи-энда для Сивиллы Трелони. Никаких "жила долго и счастливо". Но, возможно, появятся эти "долго и счастливо" для Доры Люпин, для Снейпа, юного Криви, для умницы-Лаванды и Фредди Уизли… Меньше будет этих тел в коридоре. Ради такого стоило постараться, не напрасно же ей дано это "сумрачное" знание? 

Сжав покрепче челюсти, женщина скатилась с кресла, упав на колени возле гардероба, принялась инспектировать свои запасы. Заряды для винтовки. Пистолетные обоймы. Связка гранат, купленная на всякий случай в "Голове королевы". Она не хуже Майкрофта знала, что за буря приближается к Школе, и давно готовилась к этому.

Листы календаря отсчитывали последние апрельские дни.

Сивилла Трелони больше не боялась.

Примечания:

Если верить Поттер вики, Кэрроу поверили в смерть Темного Лорда и не стали его разыскивать, поэтому, если и попадали в тюрьму, то не на двенадцать лет, как Лестрейнджи, Долохов или Руквуд. Алекто, матёрую пожирательницу, возможные пытки и боль не пугали, а вот  красочные описания тюрьмы  в предсказании — могли (в отличие от той же Беллы, которая, услышав от Трелони подобное, ответила бы: "Я ваш Азкабан труба шатала").