Рандеву со Смертью (гет)

Том Реддл чувствовал себя вывернутым наизнанку как морально, так и физически. Униженным, растоптанным. Обманутым. Тугой бандаж стягивал живот до самой груди. Все болело и ощущал он себя так, будто по нему проехался Хогвартс-Экспресс. Про унизительные процедуры, которым его подверг Тернер даже вспоминать не хотелось.

Миф о чистоте и радости материнства рухнул как и все другие. Во всем этом было столько унижения, грязи, боли и стыда, что ни о какой чистоте и тем более радости речи даже близко быть не могло. В материнстве было примерно столько же чистоты, сколько было романтики в пьяной ебле со шлюхами Лютного. Ровно ноль! Зеро!

* * *

Он пытался сопротивляться, но его все же заставили покормить этого ребенка, едва ли не силой, накачав умиротворяющим бальзамом так, что он вообще плохо соображал что происходит.

И теперь, когда действие зелья сошло на нет и он был практически один, Том вернулся к излюбленному занятию последних нескольких недель: погрузился в пучину меланхолии и жалости к себе.

Слезы сами собой текли по щекам, капая на кружевную сорочку из тонкого батиста. Младенец в колыбели непрерывно плакал, хотя был сыт и переодет. Думать о нем не хотелось, но это исчадие ада не позволяло забыть о себе ни на минуту.

Том уже так устал от детского плача, что ему хотелось встать и выкинуть ребенка в окно, чтобы хоть пару минут побыть в тишине.

Снова пришло молоко: грудь начало неприятно распирать и покалывать, а сорочка стала еще более мокрой, теперь уже в области сосков. Но мысли об очередном кормлении ребенка вызывали у Тома буквально физическое отвращение.

Он натянул одеяло к подбородку и отвернулся к стене, в тщетной попытке хоть немного поспать.

И наверное он даже успел задремать, потому что не сразу услыхал вошедшего в комнату Малфоя. А когда услыхал и повернулся на едва различимый звук шагов по мягкому ковру, то ему предстала удивительная картина: Драко Малфой расхаживал по комнате с младенцем на руках и улыбался глупой улыбкой от уха до уха. Но что самое удивительное ребенок на его руках наконец замолчал.

— И как же зовут такого шумного и беспокойного малыша? — сюсюкал Малфой будто бы обращаясь к ребенку, но на самом деле его вопрос был адресован Гермионе.

— Его зовут Томас, — сам не зная зачем ответил Том.

Прежде ненавидевший собственное имя, теперь он мог думать лишь о том, что никто и никогда больше не назовет его настоящим именем.

— Томас? — удивился Драко, — а дальше?

— Дальше придумай сам, — буркнул Реддл, — только не приплетай туда Гарри Поттера, ради Бога!

— Я и не собирался, — ответил Малфой. В семье Блэк принято давать звездные имена. А вот Поттеры предпочитали что-то более простое. Но простое у него уже есть, правда, Томми? — снова обратился он к притихшему младенцу. Значит дадим тебе второе звездное имя. Будешь Томас Альтаир Поттер-Блэк.

— Том на своей кровати возмущенно фыркнул.

— Тебе не нравится? — удивился Драко.

— Прямо как у породистого кобеля в родословной, — усмехнулся Реддл

— Я тоже не в восторге, Грейнджер, но это хотя бы в целом звучит нормально.

Матушка вроде бы хотела назвать меня Антаресом, но отец не дал. Пришлось ей выбрать что-то попроще. Хотя в школе все равно найдут способ, чтобы поддеть. Так что разницы особо никакой.

— Он спит? — недоверчиво спросил Том, радуясь тишине.

— Спит, — ответил Драко, — Ты как? Все в порядке? Вопрос застал Тома врасплох. Никто и никогда не спрашивал у него "как ты?", никто не интересовался им так открыто и так искренне. И он мог бы, как обычно — соврать, выдав привычное "Нормально", но вместо этого ответил совсем другое:

— Ты правда хочешь знать? — взгляд его, обращенный на Малфоя был недоверчивым и каким-то грустным.

— Если бы не хотел знать, то и не спросил бы, — Драко аккуратно вернул ребенка в колыбель и тот продолжил спать.

Сдвинув одеяло, Малфой присел на краешек кровати Гермионы, и легонько сжал ее миниатюрную ладонь в своей ладони. Ладонь была мертвенно холодной.

— Я никак. И ничего не в порядке, — всхлипнув ответила девушка, опуская голову. Меня будто вывернули и выпотрошили. Этот Тернер... Он делал со мной все, что ему вздумается, будто я кукла какая-то! Почему никто не рассказал мне что все это будет так... больно, мерзко и унизительно? — слова давались Тому с трудом.

Но открыться перед Малфоем почему-то было проще, чем перед той же Бланшет, и даже проще чем признаться в слабости самому себе. Ведь для Малфоя он все еще был молодой девицей, а молодым симпатичным женщинам слезы обычно прощают.

Слова лились из Тома сплошном потоком, будто бы пережитое им сломало внутри какой-то незримый барьер и держать все в себе он больше был не способен. Драко Малфой слушал Гермиону молча, не перебивая. А когда поток слов снова сменился потоком слез, Драко просто обнял сидевшую на кровати девушку, и на этот раз она не пыталась оттолкнуть его.

— Ну все, прекращай реветь, а то у меня уже вся жилетка сырая, — наконец не выдержал Малфой. — Все уже позади. У тебя прекрасный здоровый ребенок. Ты тоже жива и скоро придешь в норму. И к ребенку привыкнешь. Я бы тоже наверное был в ужасе, на твоем месте. Эти целители бывают совершенно бесцеремонны. Зато у тебя теперь очень красивая грудь, знаешь? — говоря это Драко покраснел, а Том смутившись снова натянул одеяло повыше, чтобы спрятать вышеупомянутую грудь от глаз парня.

— Когда ты полностью оправишься я перевезу вас с малышом в другой дом. Там тебе будет не так одиноко. Тетя Меда составит тебе компанию, а сейчас спи, пока малыш Том не проснулся. Быстро поцеловав Гермиону в лоб, Драко, стараясь не шуметь, стремительно покинул спальню, потому что боялся — одним поцелуем в лоб он может и не ограничиться.

Молодого лорда терзали противоречивые чувства. Драко всегда думал, что терпеть не может маленьких детей и Поттера. Это была аксиома, не требовавшая доказательств. Дети всегда кричат и пачкают пеленки, а Поттер, ну это просто Поттер — бесячий везунчик, которому все доставалось даром: внимание, друзья, место в команде, и самая красивая девчонка в школе.

Но когда Драко увидел новорожденного, то испытал совсем другие, новые для себя чувства. Наверное это была нежность. Ребенок был таким маленьким и беззащитным и Драко даже думать забыл о том, что это сын ненавистного Поттера. Для него это был в первую очередь ребенок Гермионы.

И первые минуты он действительно не понимал, почему она не радуется его появлению на свет? Но выслушав девушку и мысленно поставив себя на ее место Драко вдруг осознал, что для нее все случившееся было слишком. Слишком много всего произошло с ней за одну ночь. И вряд ли она была к этому готова. Вряд ли к этому вообще можно было подготовиться.

А еще Драко Малфой чувствовал себя полнейшим мудаком, ведь договор на вынашивание подразумевал, что Гермионе придется пройти через это снова, совсем скоро, но уже по его вине.

Только теперь он в полной мере понял опасения своей матери по поводу договора.

Внезапно каждое ее слово обрело свой пугающий смысл, который Драко Малфой предпочел бы никогда не знать. Но он знал. И теперь это меняло все.

Ощущая острую потребность поговорить с ней об этом, он спустился к камину, и бросив горсть летучего пороха назвал адрес: "Хогсмид. Три метлы"

* * *

Пока Драко Малфой прогулочным шагом двигался в сторону замка, наслаждаясь все еще на удивление теплой погодой, в школе Хогвартс вовсю шли уроки.

И Северус Снейп не был бы Северусом Снейпом, если бы не держал руку на пульсе школы в любой момент времени.

Оставив вводную лекцию по зельеварению на откуп Джорджу Уизли, он, скрыв себя чарами, решил посмотреть на то, как с первым уроком справится его неугомонная жена. У нее по плану как раз был первый курс. Сдвоенный урок у комбинированного класса Когтевран-Пуффендуй.

И первым удивлением для него, когда он вошел вслед за детьми, стало отсутствие парт и стульев в кабинете, где проходило занятие. Отсутствовал даже стол учителя и грифельная доска для записей. Присмотревшись, Снейп все же нашел небольшой закуток у книжного шкафа в углу. И прислонившись к шкафу плечом — принялся наблюдать за уроком, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так.

Беллатриса была одета в строгий темно зеленый брючный костюм и черную приталенную мантию. А ее пышные кудри были собраны в объёмный пучок с помощью нескольких шпилек. Выглядела она во всем этом достаточно непривычно.

Ученики столпились у дверей, не зная что делать дальше и со страхом поглядывая на учительницу.

— Добрый день класс! Меня зовут Мадам Блэк и я буду вести у вас защиту от темных искусств, — Бэлла жестом поманила детей ближе, но сделав пару шагов, они снова встали, опасаясь сокращать дистанцию.

— Сегодня у нас будет ознакомительное занятие, поэтому прежде чем ответить на вопрос вы поднимите руку и назовете свое имя и фамилию.

Сейчас я постараюсь коротко ознакомить вас с основными правилами на моем уроке.

Правило первое, на мой урок вы берете только волшебную палочку и собственные мозги. Поэтому сейчас вы сложите свои сумки в кладовку до конца урока, — Белла указала детям на неприметную дверь за своей спиной. И они нерешительной толпой потянулись в сторону указанной двери. Когда все сумки были благополучно убраны с глаз долой, Беллатриса продолжила занятие.

— Правило второе, вначале урока я провожу выборочный опрос на тему домашнего задания. Поскольку для вас это занятие первое, то спрошу я у вас следующее: Что такое темные искусства?

Светловолосый мальчик с Когтеврана поднял руку, — Белла кивнула ему, дав понять, что он может ответить.

— Это темная магия? — вопросом на вопрос ответил он.

— Вы забыли первое правило, сначала представьтесь.

— Эллиот Морган, мэм.

— Нет, мистер Морган, вы неправы. Темные искусства это любая злонамеренная магия, независимо от того темная она по своей природе или светлая. Какой вывод из этого можно сделать, кто скажет?

— Сара Гаррисон. Причинить вред может и светлая магия, и темная?

— Совершенно верно, мисс Гаррисон! — похвалила Бэлла и дети немного расслабились.

— А теперь нетривиальный вопрос, прошу не стесняться с ответами. Что вам известно обо мне?

Класс мгновенно затих, а дети начали в страхе переглядываться друг с другом, пытаясь выяснить найдутся ли среди них смельчаки. Наконец, первая дрожащая рука поднялась вверх.

— Слушаю.

— Томас Берк. — Вы жена Директора Снейпа.

— Так и есть. Но если у вас будет два учителя с одинаковой фамилией, то это будет слишком скучно. — Еще?

— Гарриет Спенсер. Вы провели в Азкабане 14 лет за применение непростительных заклинаний.

— Смелая девочка, — улыбнулась Белла, — но ты совершенно права, Бэлла подошла и ласково провела рукой по рыжеватой макушке мисс Спенсер.

— Джейкоб Прискотт. Вы были единственной женщиной в ближнем круге Пожирателей Смерти.

— Какие обширные познания, мистер Прискотт! — в деланном удивлении всплеснула руками Бэлла, — Наверное за них я должна благодарить свою коллегу мисс Скиттер? Вы ведь прочли это в газете, так? — мальчик слегка покраснел и кивнул, опуская глаза в пол.

— Все выше озвученное, разумеется, правда, дети, но не вся... — Бэлла сделала театральную паузу, проходя вдоль шеренги притихших первокурсников. Палочка, которой она поигрывала в руках явно нервировала многих из них.

— Правда в том, дорогие мои, что мой отец был темным магом. И когда мне исполнилось пять лет у меня уже было две младших сестры. На появление сына отец надеяться перестал.

А поскольку у меня было шило в заднице и гувернантки, рыдая, увольнялись одна за другой, не в силах со мной совладать, то отец сам взялся учить меня. Всему, что он знал. И уж поверьте мне это было не чистописание с рукоделием, — кто-то из девочек захихикал.

И я тоже буду учить вас всему, что знаю сама. То, что написано в учебниках вы сможете прочесть и без моей помощи. Я же буду проверять только то, как вы усвоили прочитанное? На практике, разумеется.

И первое, что вы должны усвоить раз и навсегда: самую большую угрозу для вас представляют не вампиры, оборотни и красные колпаки, изображениями которых так пестрят ваши учебники, а другие маги! Потому что вы их встречаете ежедневно и у каждого из них есть опасное оружие — волшебная палочка.

Пока еще вы не очень опытны в плане колдовства, — ваша задача научиться уходить от возможного удара.

Умение уклоняться, быстро бегать и хорошо прятаться спасло больше жизней, чем самые хитрые заклинания. И сегодня мы как раз потренируемся уклоняться, — говоря это Бэлла призвала к себе большую корзину, стоявшую в углу. Корзина была наполнена небольшими мячиками размером с теннисный.

— Эти мячи заколдованы так, чтобы при попадании оставлять на одежде заметный красный отпечаток. Не волнуйтесь, через пару часов эти пятна исчезнут сами собой. Стереть их чарами не получится, можете не пытаться. Я буду бросать в вас мячики, а вы будете делать все возможное, чтобы они в вас не попали. Волшебные палочки сегодня использовать не будем. Тот на ком к концу урока будет меньше всего пятен от мячей — получит пять очков.

— Аманда Хоуп, — подняла руку смуглая темноволосая пуффендуйка, — А если пятен на одежде не будет совсем?

— Хороший вопрос мисс Хоуп. Вероятность такого исхода практически нулевая, но вдруг кому-то повезет? Думаю этот счастливчик получит сразу десять баллов. А теперь приступим.

И Бэлла начала забрасывать импровизированными снарядами визжащих и смеющихся детей. К концу урока каждый из них, ожидаемо, — окрасом напоминал леопарда. И конечно же десяти баллов не получил никто. Счастливчик, получивший призовые очки имел на мантии всего лишь восемь отпечатков.

Когда со звонком дети покинули класс, Бэлла развернулась на каблуках и теперь ее насмешливый взгляд был обращен прямо на Снейпа.

— Даже вы, господин директор не заработали на моем уроке десяти баллов. И, осмотрев себя, Северус с досадой заметил пару красных пятен на рукаве и полах мантии.

— Ты заранее знала, что я здесь? — спросил он, снимая с себя маскировку, — но как?

— Женская интуиция подсказала, — усмехнулась она, возвращая чарами все мячи в корзину.

А сейчас она мне подсказывает, что за дверью топчется мой драгоценный племянник и, скорее всего, ищет он здесь не меня.

— Входи, Драко, а то стоишь там, как не родной, — прощебетала она, а затем, изобразив перед Снейпом театральный поклон, — гордо покинула класс, оставляя супруга наедине с его крестником.