Негатор магический обыкновенный. (джен)

Август пролетел буквально на одном дыхании. Море впечатлений, каждый день что-нибудь новое. Домашнее задание по зельям было написано, и обещало быть как минимум запоминающимся, ведь мастер палочек оказался прав. И его сын много всякого рассказал, в основном такого, о чём в книгах и не найдёшь толком. И с Амарантом он, оказывается, не раз и не два работал. Полы из него заказывали, мебель. Да и в мастерской это дерево, как оказалось, имелось. Палочки из него, со слов мастера, получались на загляденье мощные. Школьникам, правда, такие совершенно не подходили, ну да и без того находились те, для кого их мастер и дѣлал. Под заказ, штучно, и в основном на континент.

После зелий Гарри принялся за историю и вновь ему помог совѣтъ деда. Вечером уже было, Олливандер закрыл лавку и направился вверх по улице. Вышедший вместе с ним Гарри не отставал. Мастер сказал, что ему потребуется его помощь и Гарри был очень рад тому, что может быть хоть сколь бы то ни было полезен.

Спустя семь минут они оказались у кафе Флориана Фортескью, а спустя ещё десять гружёный по самое не могу будущий третьекурсник узнал о том, что, если что, то мистер Фортескью вовсе даже и не против.

Так, с подачи решившего, что негоже ребёнку всё лето в доме сидеть мастера, Гарри теперь большую часть дня в кафе проводил. Хозяин оказался знатоком магической истории и просьбу старого друга воспринял хорошо. Именно так у Гарри, а также у приехавших из Франции близнецов появился кто-то вроде личного репетитора — рассказчика. И пусть себе Биннс хоть вовсе не читает, мастер и мистер Фортескью, и даже близнецы о СОВ вовсе не забывали. Узнавшие от старшего брата о Гарри близняшки, побросав всё и вся, наплевав на жуткого и крайне опасного Сириуса Блэка, принеслись в Лондон. Собственно, именно для них и закупались.

В итоге же, эссе были буквально за недѣлю дописаны. С чем-то помогли близнецы, с чем-то мистер Фортескью, а трансфигурацию ему разъяснял самый настоящий, без пяти минут выпускник известнейшего в магическом мïре факультета высшей трансфигурации. Хотя кто кому разъяснял, было в некотором роде спорным.

Адэйн был вовсе даже не против, Гарри рассказывал ему, что именно и как именно он видит. А тот в свою очередь ему с эссе помогал, то-то Маккошка удивится.

Месяц закончился слишком быстро, двадцать девятого отбыли международным порталом близнецы. Адэйн откланялся и того ранее. И вот на дворе уже первое сентября и чувствующий себя самым счастливым во всём мiре Гарри за руку, на этот раз с Дэреком, прошёл на платформу девять и три четверти.

Чуть ли не у входа наткнулся на Гермиону, а с небольшим опозданием и на ввалившихся на перрон всей толпой рыжих. Рон был как всегда, а вот близнецы, близнецам Гарри был рад. Топающая рядом с ними Джинни неуверенно улыбнулась. На руках она держала вверенную её заботам в прошлом году и порядком так подросшую кошечку. Ну каких-то пять с половиной килограмм чистой пушистости и незамутнённой детской радости.

Мистер Скамандер был в своих предположениях более чем прав, и девочкой Арина выросла очень красивой. Мордочкой она в маму пошла, и пока была маленькой, была до ужаса неказистой. Но стоило ей вырасти. В общем, кошечка получилась на загляденье. Добрая, игривая и абсолютно ручная, а с её то родителями… Находящийся невдалеке Перси явно уже руки потирал.

С головой ушедший в магозоологию, а если конкретно, то в ту её часть, что за разведение жмыров и им подобных ответственна, юноша и думать забыл о какой бы то ни было карьере в министерстве. Миссис Уизли, понятное дѣло, грустила. Но ровно до тех пор, пока выкладки сына не увидѣла, а уж с такой-то первой леди... Арина была прекрасна и Джинни против идеи брата ничего не имела. Да и мастер Скамандер был вовсе не против. Всё и вся по полочкам разъяснил, и даже почему " конкуренту" радуется, тоже. Как оказалось, с одного питомника сложно очень, родство близкое, мутации, уродства. Порода угаснет, по сути и не родившись даже, а потому чем больше, тем лучше. Небольшие, не на поток, главное — это качество. Именно поэтому Перси этим летом у мастера в питомнике пропадал, дѣлу обучался.

Над перроном раздался призывно гудящий гудок, машинист предупреждал о скором отправлении и дети, подростки и будущие выпускники принялись рассаживаться по вагонам. Боязливо, или же наоборот, открытые ко всему новому забирались в вагоны будущие первокурсники. Им только предстояло увидеть замок и окружающие его красоты. Долину, озеро, деревья. Осенние, медленно отдающиеся будто огням всех оттенков . Укутанные льдом и снегами, белые, запорошенные и очень холодные. И наконец яркие, солнечные, наливающиеся зеленью новой жизни весны и наступавшего вслед за ней неизменного лета.

Круговорот, всё ещё восхищающий второй и даже третий курсы. И постепенно всё менее и менее интересующий старших. Из года в год, от выпуска к выпуску. Поезд дёрнулся, неровно, натужно и уцепившийся левой рукой за поручень тамбура Гарри помахал ответившему ему тем же Дэреку Олливандеру. Отправляясь на свой третий курс, мальчик был искреннее счастлив. Он ни малейшего понятия не имел о том, какие игры, подковёрные и не очень, так и остались скрытыми от его взора. А игры были, о, даже не игры, но игрища. Масштабные, подковёрные, и от того практически незаметные. Вот только, остающегося в неведении относительно всего этого Гарри всё это не интересовало. Прямо сейчас он думал только о том, как отыскать подходящее для себя и присоединившихся к нему однокурсников купе. Нашлось оное ближе к концу вагона, в соседнем с ними ехал какой-то взрослый. Не обычно, но не после того, как на Экспрессе прокатился мастер палочек. Посему, спящего и явно утомлённого чем-то взрослого почитай и не заметили даже. Заглянули, увидѣли, из таблички на чемодане выяснили, что это скорее всего некто Р. Дж. Люпин, да на том и думать забыли. Заглянули в соседнее, обрадовались тому, что оно оказалось пустым и принялись устраиваться.

Рон, в который уже раз заведший разговор про столь любимый им квиддичь, на диванчике остался один. Едва заслышавший о мётлах и полётах, Гарри от него тут же более чем демонстративно отсел к сидящему напротив Невиллу. А оставшаяся рядом с рыжим Гермиона уже вовсю что-то читала. И внимания ему удѣляла не больше, чем всему окружающему её в этот момент мïру. Около часа пополудни заглянула продавщица сладостей. И, как и в первую свою поездку, Гарри не удержался. Вернулся с полными вкусностей руками, и лишь после этого вспомнил о вручённой ему ещё дома дорожной сумке. И заглянув туда, в неверии несколько раз поморгав, принялся извлекать из оной оказавшиеся там припасы. Родные, как оказалось, о нём позаботились. Целых три едва помещающихся в его руках сэндвича. Две бутылочки зачарованного на то, чтобы оставаться охлаждённым, сливочного пива. Того самого, от Фортескью и с издѣлием мадам Розмерты творение хозяина кафе мороженное было несравнимо. Небо и земля. Чары, понятное дѣло, едва Гарри к ним прикоснулся, спали, но, да и нагреется напиток далеко как не сразу.

Так и доехали, Рон, сославшись на что-то там своё, куда-то ушёл, Гермиона читала, а Гарри и Невилл, уплетая оставшуюся после обеда снедь, запивали оную также, как оказалось имевшимся у последнего сливочным лакомством. Правда, то, что было у Невилла, оказалось и вовсе домашним. Бабушка приготовила, смущённо пробормотал он, поставив, что-то около литра, бутылку на стол.

Творение мадам Лонгботтом оценили все, даже Гермиона и та от книги отвлеклась.

— Вкусно, благодарю, Невилл. — Произнесла она, облизывая появившиеся в процессе дегустации молочные усы. И именно в этот момент все почувствовали явственно начавшееся торможение. — Странно, нам же ещё почти час ехать — пробормотала вглядывающаяся в окутавший поезд туман Гермиона. По крыше уже что-то около получаса барабанил дождь

— Дождь во врѣмя тумана… — задумчиво пробормотал последовавший примеру подруги Гарри — Так ведь не бывает, ведь так, Герми?

— Однозначно, туман в сути своей и есть дождь, просто очень и очень мелкий, область его формирования находится намного ниже, чем это обычно для обыкновенного знакомого всем и каждому дождя. И тем не менее, это именно дождь, — подтвердила смотрящая на Гарри Гермиона.

Моргнул свѣтъ, раз, другой, выключился. Стало совершенно темно, и привставшие до этого к окну, чтобы посмотреть, что там, дети с айканьем и незапланированными столкновениями вернулись на места. Стало ощутимо холоднее. Накатила странная апатия и общая слабость, не сильная, едва заметная, и именно в этот момент открылась отдѣляющая купе от основного коридора дверь. В проёме появился неясный, едва различимый на общем фоне силуэт. И всё купе замерло, кожу пробил явственный, практически осязаемый холод. Что было дальше, Гарри не помнил, он провалился в, казалось бы, заполненную ледяным крошевом, пронизывающую ледяным холодом воду. Ему показалось, что кто-то кричал, но в следующий миг весь мiръ поглотила темнота.

Просыпался Гарри тяжело, веки, казалось были сдѣланы из чистого свинца, хотя какой там свинец, к черту его, уран, а то и вовсе иридий. Шевельнуться было решительно невозможным и вскоре так ничего и не понявший ребёнок вновь провалился в темноту. Только и успел, что различить пробивающееся сквозь мерный, похожий на шум из морской раковины монотонный гул странное, столь же мерное попискивание.

Второе пробуждение стало уже куда как более плодотворным. Глаза удалось почти полностью открыть, следствием чего стало созерцание белого, будто бы стерильного потолка. Каждую мышцу в теле ломило. Послышались чьи-то шаги и в поле не вполне ясного, в отсутствии очков, зрения оказалась одетая в показавшуюся немного странной, но знакомой одежду женщина.

Она наклонилась, что-то пошевелила. Гарри попытался ей хоть что бы то ни было сказать, но обнаружил, что во рту у него что-то есть и это что-то мешается. В процессе невольно это что-то прикусил. Зато его действия оказались замечены, и женщина наклонилась уже к нему.

— Вы меня слышите, мистер Поттер, моргните один раз, если ваш ответ да, — Гарри послушно моргнул и вновь попытался пошевелиться. — Вы в больнице, в палате постоперационной терапии, у вас было очень сильное отравление, приведшее к необходимости хирургического вмешательства. Пожалуйста, не пытайтесь встать, я сейчас позову врача, лежите пожалуйста спокойно. — Как-либо ответить Гарри не мог, а потому вновь моргнул. Он ничего не понимал и, видимо, это отразилось на его лице, так как уже собравшаяся было уйти женщина остановилась и аккуратно коснувшись его плеча, произнесла: — Четыре дня назад вас привёз ваш дядя. Он сообщил, что вы отравились химией из его мастерской. Не моё это дѣло, но думается мне, что не в вашем возрасте дѣлать нечто подобное. Надеюсь, что происшедшее послужит для вас хорошим уроком и более вы ничего подобного дѣлать не станете.

От услышанного глаза Гарри расширились. "Какая химия, какая мастерская, я же в поезде был! Да, в поезде, точно, он начал тормозить, Гермиона сказала, что рано. Свѣтъ погас и… ", — что было дальше Гарри не помнил. Пришёл врач, объяснил более детально. Как оказалось, что он и в самом дѣле непонятно как отравился. Но ещё более непонятным было то, что он оказался в магловской больнице. В самой обыкновенной, ни разу не магической больнице. "Как я сюда попал?", — гадал ничего не понимающий и безнадёжно терзающий свою неспособную хоть как бы то ни было ему помочь память подросток. Увы, крайнее, что он помнил, было торможение поезда и холод. Странный потусторонний холод.

С момента пробуждения прошло что-то около нескольких часов, дверь открылась и на пороге появился Дэрек Олливандер. Родное, знакомое лицо, Гарри был искреннее рад его увидеть. Трубка во рту, как и прежде, мешала говорить, но упрямый ребёнок попытался дотянуться рукой.

— Ну тише, тише, я знаю, сам в шоке. Ты в больнице, и врачи говорят, что всё худшее уже позади. А Хогвартс, Хогвартс я засужу, — произнёс тут же принявшийся укладывать попытавшегося хотя бы сесть ребёнка обратно. Ответом ему стали изумлённые, быстро-быстро мигающие глаза. " Хогвартс, суд, да что случилось, и как я тут вообще оказался!!??", — металось в голове ничего не понимающего Гарри.

— Не знаю, что крайнее ты помнишь, а потому расскажу, что знаю я. — Убедившись в том, что с племянником всё хорошо, продолжил положивший ему руку на плечо мужчина. — Первого числа, когда вы почти приехали в Хогвартс, поезд остановили для досмотра. Кто и каким именно местом думал, сейчас следствие выясняет, но факт остался фактом. Поезд обыскали дементоры. Ты вряд ли о них знаешь, это программа старших курсов, а потому поясню. Дементоры — это стражи тюрьмы для преступников, той самой, из которой этим летом Сириус Блэк сбежал. Они перекрыли путь и провели проверку. По итогу, четыре кратковрѣменных обморока, с десяток истерик и ты, загремевший в больницу прямо из поезда. Ехавший в вашем вагоне новоиспечённый профессор ЗОТИ пытался тебя в чувства привести. Но и ты, и я знаем, как ты на воздействие извне реагируешь. Когда Эвернейт не сработал, он согласно его собственных, а также ехавших с тобой в купе юных мистера Лонгботтома и мисс Грейнджер показаний, был в шоке, стандартные методы не сработали, о не стандартных он видимо и вовсе не в курсе. Хотя это для кого как, уверен, что на тот момент банальный нашатырь под нос решил бы тогда ещё и не проблему вовсе. Увы, ему этот метод, судя по всему, известен не был, и на станции поезд встретил злющий, со слов оказавшихся по близости учеников, профессор зельеварения и находившаяся рядом с ним мадам Помфри. Именно первый и напоил тебя первым, как это в последствии выяснилось, зельем.

Тонизирующее, как он следователям заявил. Реакции, как ты понимаешь, не последовало и тогда они, вынужденно в связи с сам понимаешь чем, взяв тебя на руки направились в замок. Дальнейшее известно только из их собственных показаний. Мадам Помфри опредѣлила тебя к себе и, с её слов, спустя несколько часов ты наконец-таки начал приходить в себя. При этом у тебя началась лихорадка, тебя вывернуло, и она не придумала лучшего, чем влить в тебя универсальный очиститель. На самом дѣле стандартная в таком случае процедура, а то, что случай ты у нас не стандартный… В итоге тебе стало хуже, и она вновь вызвала Снейпа.

Тот принёс более сильное очищающее. И попытался тебе его споить. С их слов ты капризничал и пить зелье, что я, признаться, более чем понимаю, не желал. И тогда его влили в тебя силой. После чего ты, опять-таки со слов мадам Помфри, заметался по койке. Зельевар, опять же с её слов, велел тебе прекратить комедию, и перестать притворяться. Спустя ещё около десяти минут у тебя начались судороги, ты начал задыхаться. И, видимо, только теперь до них дошло, что никакая это не комедия, что ты не притворяешься. А также, что своим лечением они дѣлают тебе только хуже. Мадам вызвала помощь из Мунго и тут то тебе и повезло. Дежурным в тот вечер был маглорождённый колдомедик. Он быстро опознал симптоматику тяжелейшего отравления неведомо чем. Выслушал, что эти двое могли сказать, затребовал твою карту, и тут то их и ждал сюрприз. Ты ведь помнишь, как мы в середине августа с тобой в Мунго ходили? — смотрящий на своего дядю глазами размером с блюдце Гарри крепко накрепко моргнул, так показывая, что конечно же он помнит. Ещё бы такое и не запомнить. За день до этого у него разболелась голова, и близнецы сбегали за зельем. Хорошо Адэйн был рядом. Обошлось активированным углём и что-то околочасовой рвотой. Собственно, из-за этого в Мунго и пошли. Необходимо было зафиксировать факт того, что у него непереносимость к зельям, и что давать их ему категорически запрещено. Целители ну очень подобному запросу удивились. И сам главный целитель лично диагностику провёл. Как же, сам Гарри Поттер, да ещё и случай неординарный. По итогу, спустя три часа и много-много всякого, в его карте, рукой этого самого главного целителя написанное и печатью его же заверенное, появилось предупреждающее заключение о невозможности применения для лечения этого пациента магических зелий и эликсиров. Опытным путём было установлено, что настойки на травах принимать можно, что в заключении также было отражено.

— Вижу, что помнишь, — продолжил наблюдающий за племянником младший Олливандер, — и думаю, примерно представляешь, чего и как именно у них, когда они пометки и заключение наконец-таки прочитали, подгорело. Именно тот дежурный целитель тебя и спас. Везение, по сути, чистое. Или же, что более вероятно, твоя уже можно сказать, что предсмертная, как следствие их действий, агония. Но факт остался фактом, портал экстренного перемещения сработал. И ты оказался доставленным в начале в Мунго, а затем тебя по экстренной линии перевели сюда. Больница эта частная, и тут отец того врача работает. Тоже врач, семейное у них это. Он-то тебя и спас. Принял по вызванной сыном скорой. И магловскими методами таки откачал. Надежды уже и не было практически, но врачи всё что могли сдѣлали и в итоге, хотя и впав почти на недѣлю в кому, и тем ни менее ты остался жив. О том, что будет далее, пока никому неведомо. Меня уже позже вызвали. И да, историю с химией и мастерской отдѣл контроля придумал. Чтобы вопросов у маглов не было. Забрать тебя было не вариант, как и внимание привлекать. Вот и придумали первое, что в голову пришло.

Так что, официально ты что-то у меня в мастерской по случайности и моему недосмотру выпил. С чем я тебя и поздравляю, — закончил свой рассказ о событиях уже минувших, облегчённо улыбнувшийся племяннику младший Олливандер и заслышав чьи-то шаги, нарочито строго попенял: — Аккуратнее надо быть, Гарри, не понимаю, как ты мог дубильное для древесины с водой перепутать.

Растерянный столь резкой переменой темы мальчишка неуверенно заморгал, но увидев зашедшего в палату врача, всё понял и виновато потупился. После чего послушно вытерпел не самую приятную процедуру по забору крови и вновь провалился в сон.