Не в деньгах счастье (джен)

Гарри Поттер давно знал: если что-то потенциально стоящее плывет в руки — надо сразу же это хватать. Неважно, что это было: деньги, полезные знакомства или информация. Разобраться с тем, что же ему все-таки досталось, и велика ли получаемая выгода, можно и позже — в конце концов, даже абсолютно бесполезные вещи никто не мешает потом выкинуть или отложить. Другое дело — упущенная выгода. Вот так мимоходом можно отмахнуться от чего-то, не распознав стоящее, потом спохватиться, но будет поздно — никто повторно это недооцененное нечто уже не предложит.

У него так было со старым великом Дадли. Кузен, пребывавший в хорошем настроении по случаю примирения с Пирсом (Гарри, впрочем, в этой истории сыграл непоследнюю роль) предложил подарить Поттеру свой старый сломанный велик. Гарри тогда подумал: ну на кой ему какая-то поломанная ерунда? Что он будет с ней делать? И отказался. А потом оказалось, что поломка там совершенно пустячная, исправляется на раз. Увы, момент был упущен: Дадлз снова вернулся в режим отчаянного собственника, при помощи дяди Вернона все починил, да и продал Смитам, которые проживали на Ольховой. А ведь он, Поттер, мог поступить точно так же, если бы вовремя сообразил сказать «да».

Так что теперь юный национальный герой был открыт ко всем входящим предложениям. Именно поэтому он, воодушевленный выбитым у Локхарта согласием, решил тут же получить хотя бы несколько дельных советов от профи. А то вдруг, стоит только Гарри уйти на следующий урок, писатель сообразит, что никакой дополнительной платы за обучение ему никто не предлагал, и пойдет на попятный?

— А можно получить несколько советов от вас прямо сейчас? На что мне стоит делать упор? — спросил мальчик.

— Ого! — восхитился Локхарт. — А ты не любишь терять время даром, да? Итак, ты хочешь знать, что следует предпринять, чтобы стать популярнее, верно?

— Нет, — категорично отказался Гарри и даже отрицательно покачал головой для наглядности, — меня в первую очередь интересует то, как можно стать богаче.

— А как же слава? — неприятно изумился Гилдерой, который видел в деньгах лишь инструмент для достижения целей и средство обеспечения нормальной жизнедеятельности, но никогда не ставил их во главу угла. — Неужели тебя интересует только презренный металл?

Поттер развел руками и со вздохом признал:

— Пока да. Но от всего остального сопутствующего тоже не откажусь.

— Хм… — писатель почесал подбородок и еще раз внимательно посмотрел на национального героя. — Ну что ж, может так и лучше. Ладно, мой юный друг, у меня есть несколько советов для тебя, но для начала, давай решим, что я получу взамен. Мы же с тобой, как я вижу, деловые люди, не так ли?

Поттер огорчился.

«Ну конечно! — подумал мальчик. — Так и знал, что просто так меня учить не будут!»

— Вы хотите оплату за обучение? Верно? — осторожно поинтересовался он вслух. — И о какой сумме идет речь?

— О, нет-нет, Гарри, — сверкнул белозубой улыбкой Гилдерой Локхарт, — деньги меня не интересуют: они у меня есть и так.

— Да? — не поверил Гарри Поттер, который, во-первых, прекрасно знал, что деньги интересуют абсолютно всех, а, во-вторых, припомнил, что совсем недавно писатель вроде бы как потерял свои сбережения, став жертвой мошенников. — Простите, но ходят слухи…

Предложение Поттер не закончил, но Локхарт его понял и так. Он присел за стол, указав мальчику на стоящее напротив него кресло, слегка отодвинул в сторону стопку книг и посмотрел на своего собеседника с веселым прищуром.

— Слухи о моем безденежье, о мой юный падаван, сильно преувеличены, — подмигнул он. — Деньги уходят, деньги приходят. Не переживай. Все, что мне от тебя нужно, взамен моих советов, так это твое принципиальное согласие по ряду моментов. Например: ты не возражаешь, если я буду упоминать твое имя в любых своих интервью, публикациях и прочем, я могу с полным на то правом называть тебя своим личным учеником, ты готов участвовать вместе со мной в любых рекламных кампаниях по моему усмотрению. Никакой политики, не волнуйся. Ну и еще некоторые моменты. Если согласен, давай составим договор.

Гарри Поттер облегченно выдохнул: денег с него не требовали. А то, что все равно нужно будет отдать что-то взамен… Ну так бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Тетя Петунья как-то говорила, что то, за что не платишь — не ценишь.

Подписывая договор с Локхартом, предварительно ознакомившись со своими обязанностями и правами, мальчик решил, что полученные знания будет очень-очень ценить.

— Итак, Гарри, — начал говорить Гилдерой, когда все подписи были проставлены, а копии договора — убраны. — Я так понимаю, что ты решил пожертвовать обеденным перерывом, но получить свои советы прямо сейчас. Хорошо. Ты спрашивал меня, на что же тебе сделать упор, и я тебе отвечу: на личный бренд. А еще расскажу тебе о некоторых твоих проблемах, которые у тебя уже есть, но о существовании которых ты даже и не подозреваешь.

Гарри Поттер весь превратился в слух и даже достал тетрадь, чтобы записывать.

Писатель потарабанил пальцами по столу, явно наслаждаясь моментом, и сверкнул белозубой улыбкой. Опять.

«Сразу видно, Пятикратный», — подумал мальчик, припомнив, что Локхарт за свои белоснежные зубы был награжден аж целых пять раз.

— Сейчас, конечно, мало кто это понимает, но за личным брендом — будущее. Да что там будущее — уже настоящее! — перешел к делу Гилдерой.

Поттер внимательно слушал.

— У тебя, Гарри, уже есть невероятная стартовая позиция. Твое имя — это уже товар. Это уже символ. Легенда. — Локхарт ткнул пальцем в воздух для усиления драматического эффекта. — И твоя задача — не растратить это сокровище впустую, как ты это делаешь сейчас, а правильно им управлять.

Гарри Поттер поднял руку, показывая, что у него есть вопрос. Вообще-то их было даже несколько. Писатель ободряюще кивнул, и мальчик спросил:

— Я пока не совсем понимаю: что такое личный бренд? И почему я сейчас что-то растрачиваю впустую?

Гилдерой Локхарт неспешно встал и начал расхаживать по комнате отдыха, словно выступал перед аудиторией в каком-нибудь Лондонском клубе консультантов.

— Действительно. Начнем с основ, мой дорогой Гарри. Что такое личный бренд? Это не просто имя. Это — то, как тебя воспринимают, что о тебе говорят, какие эмоции вызывает твое упоминание. Это образ, который работает даже тогда, когда ты ничего не делаешь.

Он остановился и обернулся к мальчику.

— Ты вот хоть что-то делал для своего бренда, Поттер? Сам? Публиковался, давал интервью, привлекал журналистов, отслеживал, что о тебе говорят, и что продают под твоим именем?

Гарри Поттер, как завороженный, отрицательно покачал головой.

Локхарт театрально всплеснул руками.

— При этом, заметь, мой юный друг, твой личный бренд уже существует. Он уже сильный. Он уже работает — и, самое смешное, работает без тебя и не на тебя. Ты ничего не делал, чтобы стать брендом, но им уже стал. Люди сами построили тебе образ. СМИ, слухи, домыслы, легенды — и вот уже создан замок под названием «Гарри Поттер».

Гарри нахмурился и напрягся.

— В смысле — работает без меня и не на меня?

Писатель повернулся лицом к мальчику и смерил его взглядом, полным сочувствия.

— Ты не знаешь? Скажи честно, ты действительно не в курсе, что твоим именем уже давно торгуют? Что его используют в товарах, рекламе, сувенирке и вообще во всем подряд?

Гарри помотал головой, показывая, что нет, он действительно не в курсе.

— Поттер, ты должен контролировать, что и под каким именем продается. Каждая твоя история, каждый продукт, каждая публичная активность — должны работать на твой бренд и твой капитал.

Локхарт на секунду замолк, затем со снисходительной улыбкой добавил:

— И тут, дружок, у тебя полнейшая катастрофа.

— Почему? — вскинул брови Гарри.

Мужчина скрестил руки на груди и качнул головой:

— Да потому что твоим именем пользуются все, кому не лень. Авторские права? Защита бренда? Нет, не слышали. В кафе жрут торты «Сладкий Поттер». В Годриковой Лощине — сувенирные лавки с футболками, чашками, подушками и еще кучей барахла с твоим лицом или именем. И заметь, насколько я понимаю, никто даже не подумал спросить у тебя разрешения.

Писатель расправил плечи, театрально воздев руки:

— И где во всем этом ты, Поттер? Где твоя доля? Где твой процент с продаж?

Гарри буквально почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он несколько секунд молча смотрел в пустоту, обрабатывая услышанное.

— Это… мои… деньги… — сипло выдавил он.

— Ага, — понимающе кивнул Локхарт. — И текут они сейчас куда угодно, только не в твой кошелек.

Он подошел ближе и похлопал мальчика по плечу.

— Но это не самое страшное. Просто ты спрашивал про деньги… Ну так вот оно — твое потенциальное богатство.

— Не самое страшное? — ошарашенно переспросил Поттер, вычленивший самое главное. — Что же тогда — самое?

— Гарри, позволь я скажу так, как вижу твою ситуацию я. Ты сейчас находишься в крайне редкой, по-настоящему уникальной позиции. Твой личный бренд уже существует. Он широко известен, он активно эксплуатируется, он приносит деньги — правда, увы, не тебе. И при всем этом ты… ты не сделал почти ничего для его создания. Это, с одной стороны, потрясающе. А с другой — опасно. Потому что образ, построенный без твоего участия, неизбежно начинает жить собственной жизнью. И не факт, что эта жизнь совпадает с твоими интересами. В данный момент ты воспринимаешься обществом как универсальный герой. Победитель Темного Лорда. Символ надежды. И это прекрасно — в рамках первой стадии бренда. Но, если не изменить вектор сейчас, то этот образ станет для тебя клеткой. Удобной, золотой, но все-таки клеткой.

Локхарт говорил уверенно, ни разу не сбившись.

— Обрати внимание, как работает психология масс. Сегодня они восхищаются тобой, но ровно потому, что ждут, что ты продолжишь быть тем, кем они тебя уже вообразили. Упадет комета — Гарри должен ее остановить. Проснется древнее зло — Поттер, иди разбирайся. Укусил кого-то саблежук — зовите Мальчика-Который-Выжил. Потому что ты герой, и «герой обязан». Это формулировка, которую они тебе не скажут в лицо, но она уже прописана у них в голове.

Мужчина сделал небольшую паузу, давая Гарри переварить сказанное.

— И вот где начинается главная ошибка, которую совершают девяносто девять процентов тех, кто стал известным слишком рано, — продолжил Локхарт. — Они стараются соответствовать ожиданиям. Они играют в эту игру, полагая, что удержат контроль, но на самом деле лишь все глубже вязнут в образе. До тех пор, пока не становятся просто приложением к нему. Они больше не могут быть собой — только «той версией себя, которую в них хотят видеть».

Писатель выпрямился и сделал жест рукой, как дирижер перед финальной частью.

— Но ты, Гарри, можешь поступить иначе. Ты можешь начать самостоятельно управлять своим брендом — уже сейчас, пока он еще не закостенел окончательно. И первое, что тебе нужно сделать — сместить акценты. Тебе не нужна отмена образа, нет. Никакого резкого разрыва, а плавное, аккуратное перестраивание того, кем тебя видят. Люди должны продолжать тебя любить. Должны восхищаться, но не как отважным воином, который завтра опять побежит сражаться с чудовищем, а как ветераном, который уже сделал свое великое дело. Как человеком, который уже отдал обществу больше, чем мог, и теперь имеет полное право жить спокойно, на законных основаниях пользуясь причитающимися ему благами.

Локхарт опять сел за стол. Теперь он говорил тише, серьезнее.

— Понимаешь, Гарри, вот в чем твоя главная проблема. Не в утекающих мимо в деньгах, а в том, что образ твой построили за тебя. Сейчас тебя воспринимают как перманентного победителя тьмы, универсального защитника, святого мечника, заклинателя кошмаров, пророка в мантии. Как человека, который уже победил одного Темного Лорда, а потому — обязан победить и любого следующего, если таковой появится.

Гарри вздрогнул.

— Я ж вообще ничего не делал.

— Акценты, мой юный друг, понимаешь? Все дело в них. Тебе нужно сделать так, чтобы публика перестала от тебя требовать что-либо. Чтобы вместо «где новый подвиг?» люди говорили «помните, какой он был храбрый?». С такой подачей ты сможешь жить свою жизнь, выбирать, кем быть дальше, заниматься своими делами, строить бизнес, учиться — и все это без постоянного давления общественных ожиданий. Люди по-прежнему будут носить твои значки, плакать над книгами, но перестанут вешать на тебя ярмо «вечного спасителя мира».

— И как мне это сделать? — спросил бледный и изрядно напуганный Гарри. — Как сместить эти акценты?

Локхарт снова откинулся в кресле, сцепив руки перед собой, и на мгновение задумался.

— Хороший вопрос, Гарри. Очень хороший. И, что особенно приятно, своевременный. Итак, что нам нужно? Первое и основное — контроль твоего образа. Сейчас о тебе говорят все, кому не лень. Говорят, что угодно, и, хуже всего, — воспринимают это как истину. Мы не можем заткнуть всем рты, но мы можем предложить альтернативу, более привлекательную и убедительную, которую подхватят с удовольствием.

Он остановился, развернулся к Гарри:

— Значит, задача номер один: официальное представление собственной истории. Не надо мемуаров в десяти томах — ты только на первом курсе. Но нужно простое, искреннее интервью, или, еще лучше, нужна небольшая брошюра или книга, где ты говоришь о том, что тебе близко: о детстве, переживаниях, о том, как тебе живется в шкуре «Мальчика-который…». Без пафоса, человечно и уязвимо. Люди это обожают. Пусть читают и понимают: перед ними не совершенный символ, а живой человек, уже отдавший свою порцию подвига.

Мужчина кивнул сам себе, довольный высказанной мыслью.

— Второе: проявляйся уже наконец. Ты слишком надолго пропал из виду. Ты должен появляться в нужных местах, в нужное время. Фестивали? Да! Выставки? Обязательно! Интересные мероприятия? Не вопрос! И всегда — с нужным ракурсом: не просто «Поттер пришел», а «Поттер заботится о будущем магического сообщества», или «Поттер поддерживает инновационные заклинания для устойчивого развития» — ну, или что там будет в тренде.

Гарри кивнул, деловито отмечая все в тетради.

— Третье. Ты должен аккуратно обозначить свою текущую роль. Ни в коем случае не говорить, что «устал» или «отказываешься» от чего-то. Напротив: ты благодарен судьбе за прожитое, ты гордишься тем, что сделал, но сейчас ты в процессе становления. Ты ребенок, который хочет жить своей жизнью, учиться, узнавать мир. И при этом — оставаться частью этого общества. Таким образом ты не отталкиваешь аудиторию, а перенаправляешь ее внимание.

Локхарт вновь замолчал на мгновение, подбирая слова, потом добавил:

— Четвертое. Сеть доверенных лиц. Ты не можешь все делать сам. Даже я — и то не всегда могу. Тебе нужны — пусть пока неофициальные — союзники: старшие ученики, преподаватели, уважаемые лица. Люди, которые будут поддерживать твой образ в публичном пространстве. Говорить о тебе хорошо, в нужном тоне, подхватывать правильные трактовки. Это косвенное управление репутацией. Пример: если завтра профессор Флитвик скажет в интервью «Гарри — умный, вдумчивый мальчик, с редкой чувствительностью к людям», — это будет работать намного сильнее, чем если ты сам скажешь: «я просто хочу быть ребенком», а если твой друг будет открыто демонстрировать недоверие к тебе и твоим словам, то тебе перестанут верить и другие.

Поттер задумался: а не лучше ли тогда вообще не иметь друзей, если и здесь есть подводные камни. Однако додумать свою мысль не успел, поскольку писатель продолжил:

— И, пятое, Гарри. Юридическое оформление. Я знаю, тебе сейчас не до контрактов и авторских прав, но ты должен понимать: пока ты не защитил свое имя — им будут пользоваться все, кто угодно.

Локхарт внимательно наблюдал за мальчиком. Тот кивал, соглашался, втягивался, и, казалось, почти загорелся… пока Локхарт не произнес слова, от которых его юный собеседник резко подобрался, будто кто-то попытался выдернуть из его руки кошелек.

— …конечно, все это потребует определенных вложений, — произнес мужчина как можно мягче, но не успел договорить, как Гарри нахмурился и уставился на него с выражением, которое можно было бы перевести как: «Я знал, что тут где-то есть подвох».

— Вы хотите сказать, что… — уныло переспросил Поттер. — …я должен за все это кому-то платить?

Локхарт поднял руки в умиротворяющем жесте.

— Мой юный герой, я понимаю. Ты не первый и уж точно не последний, кто слышит слово «инвестиции в себя» и мгновенно ощущает, как у него в банке испаряется пара мешков с галлеонами. Но поверь, я тебе сейчас не говорю «раскидывайся деньгами» — я говорю: вкладывай с умом. Твой образ оформила толпа — бессистемно и местами даже искренне, но теперь, если ты хочешь получить контроль над ситуацией, придется… да, инвестировать.

Гилдерой начал загибать пальцы:

— Нужен хороший журналист, который сможет не просто написать тебе статью, а выстроить нужный имидж. С опытом, с именем, с доступом к правильным каналам.

Он ненадолго задумался.

— В идеале, конечно… — мужчина чуть потянул паузу, — я бы на твоем месте вообще постарался переманить Риту Скитер. Я знаю, у нее… своеобразная репутация. Да и расценки — если ты когда-нибудь видел, как горит сундук с галлеонами, то поймешь, о чем я. Но нужно отдать ей должное — в своем деле она гениальна.

Гарри Поттер при этих словах едва сдержал довольную ухмылку. Скитер — гениальна, да. И, что гораздо важнее, он у нее на особом положении. Их странный, шаткий, но в целом взаимовыгодный союз мог сыграть сейчас на руку самым неожиданным образом.

В этот момент Гилдерой Локхарт бросил взгляд на часы и всплеснул руками:

— Что-то мы с тобой заговорились, Гарри! Несколько советов превратились в целую консультацию, и ты уже пропустил не только обед, но и начало следующего занятия. Поторопись! Я напишу тебе записку, что это я тебя задержал.

Поттер ойкнул, поблагодарил за все писателя и со всех ног бросился на следующий урок, на который он уже безнадежно опоздал. Все то время, что мальчик бежал в другой кабинет, его не отпускала одна ужасная мысль: на нем безбожно наживаются! Конечно, проблема образа его тоже волновала, но пока в меньшей степени: все-таки нового Темного Лорда пока вроде не предвиделось, а значит, и убивать его прямо сейчас от Гарри никто не потребует. А вот деньги уже текут мимо него! Нужно было что-то срочно предпринять!