Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

Занятия у профессора Биннса всегда были скучными и нагоняли сон даже на тех, кто замечательно выспался. Исключением из этого правила была лишь Гермиона Грейнджер, которая на каждом занятии старательно конспектировала лекции, стараясь успеть за монотонным бубнящим голосом привидения. Рон и Гарри на уроках Истории магии обычно отсаживались подальше и либо дремали, стараясь не храпеть особенно громко, либо шёпотом обсуждали какую-либо тему.

Сейчас же, когда отношения трио были разлажены до предела, Рон куда чаще сидел за ближайшим к Биннсу столом вместе с Гермионой. Призрак преподавателя неинтересно бубнил о событиях в магическом мире конца XIX столетия. Гермиона, как ни странно, не выражала никакой заинтересованности рассказом Биннса — она сидела, уткнувшись взглядом в пустой лист пергамента, лежащий перед ней на столе. Орлиное перо так и продолжало лежать нетронутым возле закрытой чернильницы.

Рон осторожно поглядывал на Гермиону, стараясь не привлекать её внимание к себе. Девушка была словно в трансе и ничего не замечала. Под её глазами пролегли синеватые следы от недосыпания, которые раньше часто видел у своего отражения в зеркале Уизли. Последние несколько дней Рон хорошо высыпался и, наконец, начал понимать, насколько же сильно сказывалось его проклятие на нём. Даже сейчас он чувствовал, что в голове словно перестал шуметь огромный водопад.

Рон осторожно обернулся и увидел Поттера, занявшего дальнюю парту. Он сидел один и даже не скрывал того, что не слушает профессора. Гарри откровенно смотрел в ближайшее к нему окно, за которым были видны кроны деревьев Запретного леса.

Собственно, почти тем же занимались и остальные студенты. Никто не мог понять, почему студентам шестого курса вновь поставили занятия по Истории магии, но практически никто не был против того, чтобы какое-то время отдохнуть от остальных предметов.

До самого конца занятия Гермиона не отрывала взгляда от пергамента, а когда колокол возвестил об окончании урока, Рону даже пришлось чуть ли не будить ее. Гермиона потёрла пальцами веки, молча убрала в сумку чернильницу и перья и, забрав у друга пергамент, отправилась к выходу из класса.

Уизли снова оглянулся на заднюю парту, но Гарри Поттера уже не было. Вздохнув, Рон пошёл в сторону Большого зала, где в скором времени должен был начаться обед. Всматриваясь в старинные картины в коридорах, Уизли не мог отвлечься от собственных мыслей.

Пожалуй, впервые Рон ощутил себя одиноким и несчастным. Такое иногда случалось с ним в детстве, но это было просто глупостью. Сейчас же Рон ловил себя на мысли, что ему даже не с кем посоветоваться; конечно, у него были братья, и даже младшая сестра, но все они были далеко, а Джинни вряд ли смогла бы чем-то ему помочь. Когда-то лучший друг Гарри Поттер, казалось, свихнулся, а Гермиона отчаялась. Безвыходность всего этого положения не покидала его, вызывая желание делать что угодно, лишь бы как-то разорвать эту странную неизвестность.

― И что теперь со всем этим делать? ― негромко пробормотал Уизли.

В этом коридоре картины отсутствовали, стены были покрыты каменным узором, а по бокам находилось лишь несколько дверей, ведущих в пустые классные комнаты.

― Когда не знаешь что делать, следует воспользоваться чьим-то советом… ― раздался за спиной спокойный, немного отрешённый голос.

― Ох, Луна, ты же так в могилу сведёшь! ― едва не подпрыгнул от испуга Рон. Обернувшись, юноша картинно схватился за сердце и добавил:

― У меня чуть сердце не выпрыгнуло, еле удержал…

― Ты смешной, Рон Уизли… ― улыбнувшись, ответила та и закрыла дверь комнаты.

Луна как всегда была в форменной мантии со знаком Рэйвенкло, с немного растрёпанными светлыми волосами, которые прикрывали уже привычные серёжки-редиски. Девушка вертела в руках ожерелье из пробок от сливочного пива и, чуть наклонив голову, смотрела на Рона своим особым затуманенным взглядом. У Уизли всегда создавалось ощущение, что Лавгуд смотрит не на него, а на что-то позади, хотя обычно он не придавал этому значения.

― Э-мм, Луна, а куда ты смотришь? ― неожиданно для себя ляпнул Рон.

― На тебя, конечно, ведь я с тобой разговариваю… ― Луна говорила так, словно бы объясняла что-то маленькому ребёнку. ― А ведь тебе и вправду нужен совет, Рон Уизли…

― И кто же мне даст совет? Ты, Луна?

― Могу и я, а можешь сам догадаться… ― Лавгуд подняла в голову и уставилась куда-то вверх. ― Твои кошмары перестали тебя мучить, верно?

― А.. Э… Откуда ты об этом знаешь?.. ― справившись с удивлением, спросил Рон. Он ясно помнил, что никто, кроме Гермионы и Невилла, не мог знать об этом. ― Тебе Невилл сказал?

― Нет, мне никто не говорил, но по твоему лицу мне сразу стало ясно, что сейчас чувствуешь себя намного лучше. А круги под глазами бывают от недосыпания. Но ты не Гермиона, и вряд ли занимался по ночам, поэтому, очевидно, что тебя мучили кошмары… ― заключила Лавгуд.

― Хм, ну да, ты права… ― пробормотал Уизли, поражённый простотой и логичностью ответа Луны.

― Так вот, ты спрашивал у меня совета…

― Я не спрашивал, ты же сама предложила!..

― …и я тебе его дам. Когда в прошлом году я искала свои вещи, то решила попробовать подумать мозгами тех, кто их спрятал. И, как ты можешь догадаться сам, я всё нашла… ― улыбнулась Луна.

― И как же мне поможет твой совет? ― непонимающе уставился на неё Рон.

― Ты справишься, Рон, я знаю… ― голос Луны был серьёзным и обязывающим. Рону даже показалось, что он прозвучал как приказ.

― А теперь я, пожалуй, пойду в Большой зал, обед должен уже начаться, ― как ни в чём ни бывало добавила Луна.

Рон несколько секунд стоял на месте, пытаясь понять, что хотела сказать своим советом Лавгуд. Все мысли, которые сразу приходили в голову, сводились к тому, что Луна Лавгуд, пожалуй, самая странная девушка, которую он когда-либо встречал.

― И как тут не называть её Полоумной Лавгуд? ― риторически проворчал Уизли по дороге в Большой зал.

* * *

«…твоя задача — лишь осмотреть его и проверить, чтобы на нём не было повреждений. Этот обелиск крайне ценный, хотя и хранится в Британском музее…»

Эту часть странного письма Поттер перечитывал несколько раз. Никаких точных указаний не было, как и ничего объясняющего смысл такой поездки в Лондон. Гарри понимал и принимал тот факт, что ему стоит слушаться Учителя, хоть его задания иногда были весьма нелепыми на первый взгляд. Чего стоил только приказ подставиться под бладжер или получить какую-то серьёзную травму во время квиддичной тренировки…

Так или иначе, Гарри предпочёл собраться в путь немедленно. Оставалось непонятным, специально ли Учитель выбрал выходной день для этого задания, или это какое-то совпадение, но всё получалось как нельзя лучше. Именно в этот день была наибольшая вероятность того, что никто не заметил его, Гарри, отсутствия.

После некоторого раздумья Гарри решил покинуть Хогвартс ночью, поэтому постарался выспаться заранее. Сразу после занятий он поднялся в спальню. Спать совершенно не хотелось, но Гарри всё же лёг и задвинул полог. Поворочавшись полчаса, он не заметил, как вскоре уснул.

Пробуждение было неожиданным и резким. Открыв глаза, Гарри тут же сильнее сжал пальцами палочку, лежащую под подушкой. За пологом кровати было тихо, лишь негромко похрапывал Дин Томас. Осторожно выглянув, Гарри заметил, что на всех кроватях соседей тоже задёрнуты пологи, и однокурсники, скорее всего, уже давно спят. Стараясь не шуметь, Поттер оделся в джинсы и рубашку, а сверху надел простую тёмную мантию. В Косом переулке он собирался зайти в магазин к Мадам Малкин и прикупить кое-что из обычной одежды: показаться в маггловском Лондоне в мантии было бы крайне неразумно.

Покинуть гостиную было довольно легко, а дойти без лишних сложностей до статуи Одноглазой Горбуньи помогла Карта Мародёров, которую Гарри предварительно проверил. Профессор Снейп находился в своём кабинете, Филч зачем-то прогуливался возле Астрономической башни, вероятно желая подкараулить там какую-нибудь парочку…

В любом случае, по пути к проходу в Сладкое королевство Гарри не встретил никого. Мантию-невидимку Поттер тоже предпочёл с собой не брать — спрятать её было нелегко, да и её ценность была достаточно большой, чтобы относиться к ней безалаберно.

Статуя Одноглазой Горбуньи любезно открыла проход, и вскоре Гарри находился в Сладком королевстве. Магазинчик был ещё закрыт, но входные двери никогда не запирались ― магазинчик сладостей никто не собирался грабить, а если бы и нашлись желающие, то вряд ли бы они не справились с обычным запирающим заклинанием. Поттер тихо открыл дверь и вышел на улицу.

Прохладный ночной ветерок приподнимал полы мантии, а чуть влажная земля отдавала холодом. Зима готова была вступить в свои права, и, похоже, что всего через пару недель выпадет первый снег. Где-то вдалеке еле-еле начало светлеть небо, но до рассвета было ещё далеко.

Улочки Хогсмида были пустынны: все жители ещё спали, а на дверях магазинчиков сиротливо висели таблички «Закрыто». Гарри несколько минут смотрел по сторонам — слишком уж необычен был этот городок в ночное время. Куда больше юноша привык бывать здесь вместе с толпой студентов Хогвартса, когда шум, смех и голоса на улицах смешивались в неразборчивый гул, а группки учеников сновали из одного магазинчика в другой.

Вытащив из рукава мантии волшебную палочку, Гарри вытянул руку, и через несколько секунд рядом уже стоял трёхэтажный фиолетовый автобус. Поттер немного удивился, когда из дверей «Ночного рыцаря» выглянул сухонький старичок, который даже не стал спускаться на землю. Гарри с тоской подумал о том, что молодой Стэн Шанпайк куда больше подходил на должность кондуктора волшебного автобуса. Но Стэн сейчас сидел в Азкабане, и даже Дамблдор не смог его вытащить. Слишком уж сильно министерство не хотело отпускать того, кто подозревался в связях с Пожирателями…

— Куда собираешься? — мрачно прищурившись, старик опёрся локтем о дверцу.

— В Дырявый котёл, — пожал плечами Поттер.

— Ну, шевелись тогда, отъезжаем! — криво ухмыльнулся кондуктор, быстро заскочив внутрь.

Гарри поднялся по ступеням, и едва двери закрылись, его отбросило на ближайшую кровать, которая, к счастью, была пустой. Во всём автобусе не было почти никого, лишь две кровати были заняты.

Было неудивительно, что «Ночной рыцарь» перестал быть популярным — после известий о том, что Волдеморт действительно возродился, волшебники стали куда реже пользоваться автобусом. А когда Стэна Шанпайка посадили в Азкабан, «Ночного рыцаря» и вовсе стали побаиваться. Лишь самые смелые позволяли себе ездить в заколдованном автобусе, но находились и те, кому не было дела ни до Тёмного лорда, ни до кондуктора, ни до чего-либо вообще. Именно такие пассажиры и занимали две кровати в «Ночном рыцаре». А улыбчивый и молодой Стэн Шанпайк был заменён на лысоватого старичка с ворчливым хрипящим голосом и неприятным характером.

— Проезд — пятнадцать сиклей! — гаркнул кондуктор.

Горячего какао никто и не думал предлагать, равно как и грелку. Гарри молча протянул серебряные монетки, которые старик быстрым вороватым движением спрятал в карман на груди. Поттер задумчиво посмотрел на кондуктора и чуть коснулся волшебной палочки в рукаве, на всякий случай.

— У Дырявого котла будем часа через три! — прохрипел старик и плюхнулся на своё место спиной к юноше.

Поттер прислонился спиной к прохладной стене автобуса. Автобус слегка покачивался, но спать абсолютно не хотелось, да и терять бдительность было опасно. Гарри сложил руки так, чтобы максимально быстро и легко выхватить палочку из рукава мантии, и стал ждать.

* * *

Гарри едва не слетел с кровати, когда автобус резко остановился, а хриплый голос старого кондуктора возвестил:

— Лондон, Дырявый котёл!

Поднявшись с кровати, Поттер быстро покинул автобус, спиной чувствуя на себе взгляд кондуктора «Ночного рыцаря». Едва юноша сделал несколько шагов в сторону бара, как автобус рванул с места.

Знакомая дверь с чуть облупившейся краской была прикрыта, и Гарри схватился за ручку и потянул её на себя. Колокольчик негромко звякнул, оповестив бармена о новом посетителе.

Было очевидно, что даже столь известный среди волшебников бар перестал пользоваться популярностью. Маги боялись всего, даже собственной тени, и немногие вообще решались покидать свои дома. Обычно, даже в утро буднего дня большинство столиков было занято, будь то завсегдатаи, или те, кто зашёл пропустить рюмочку Старого Огденского. Сейчас же, в выходной день, было занято лишь три столика: на двух из которых дремали перепившие вчерашние посетители в обнимку с полупустой бутылкой виски, а одна седая волшебница в сиреневой мантии лениво мешала ложечкой травяной чай.

Бармен Том привычно протирал платком пустые стаканы, лишь искоса посмотрев на вошедшего посетителя. Но этого хватило: он едва не выронил стакан и, выпрямившись, открыл рот, но не произнёс ни слова.

— Здравствуй, Том, — негромко произнёс Поттер, приблизившись к барной стойке. Как ни странно, но Гарри вполне мог позволить себе такое обращение к человеку значительно старше его самого.

— И вам хорошего дня, мистер Поттер! — улыбнулся бармен. — Не ожидал, что вы появитесь в моём баре, да ещё и в столь ранний час…

Гарри хорошо относился к пожилому бармену Дырявого котла. Ещё три года назад, когда юноше пришлось прожить в Дырявом котле остаток каникул, он подружился с Томом. Конечно, Гарри понимал, что бармен, скорее всего, просто по своей профессии обязан ко всем хорошо относиться, но в любом случае, Поттеру было приятно общаться с хорошим собеседником и просто умудрённым опытом человеком.

— Мне нужно на Косую аллею, в Гринготтс… — пожал плечами Гарри.

— Может быть, чашечку чая? Или сливочного пива? — бармен приглашающе приподнял кружку.

— Спасибо, но, пожалуй, нет, быть может, зайду позже… ― виновато улыбнулся Поттер.

— Вам стоит быть осторожнее, сейчас ходят разные слухи… Да и по людям видно — наступили тяжёлые времена… — вздохнул Том.

— Мне ли этого не знать… — пробормотал Поттер. — До встречи, Том!

Бармен молчаливо кивнул, проводив юношу взглядом.

Косая аллея, вопреки обыкновению, была немноголюдна. Привычный гомон и шум, который всегда слышался в этом небольшом магическом уголке Лондона, сейчас сменился атмосферой запустения. Некоторые лавки были закрыты, но большинство магазинчиков уже открыли свои двери для немногочисленных посетителей. Не могло утаиться от беглого взгляда и то, что несколько окон были заколочены досками, а на полудюжине дверей висела безрадостная табличка «Закрыто на неопределённый срок».

Прямиком направившись в Гринготтс, Гарри пополнил свои карманы монетами со своего счёта. Почти все свои наличные деньги он оставил в Хогвартсе, прихватив лишь с собой небольшую сумму — на поездку в «Ночном рыцаре», да совсем немного на всякий случай. В волшебном банке гоблины без особых вопросов выдали названную Поттером сумму, учитывая, в целом, привычную просьбу волшебника. Разве настолько странно, что маг-полукровка, выросший среди магглов, может решить взять часть денег маггловскими купюрами?

Гарри вышел из Гринготтса и, недолго думая, отправился по магазинам. За час пробежавшись по всей Косой аллее, Поттер заглядывал почти во все открытые лавочки и магазинчики. Не обошлось и без покупок — несколько орлиных перьев, пара книг, какие-то почти ненужные мелочи — всё это Гарри договорился отправить почтой в Хогвартс на своё имя. Даже если бы посылки не пришли — он бы не сильно расстроился — цель похода в Косую аллею была давно решена заранее. Не привлекая к себе внимания, купить маггловскую одежду можно было в магазине мадам Малкин.

Большой магазин с красивыми витринами, в которых красовались в шикарные мантии разных цветов и всевозможных вариаций, торговал ещё и не столь рекламируемой одеждой, которая была необходима волшебникам для посещения немагического мира. Особым разнообразием здесь поражаться не приходилось, но всё же нередко даже чистокровным волшебникам приходилось выбираться, к примеру, в маггловский Лондон. И чтобы не вызывать лишних вопросов и не привлекать к себе недоумевающих взглядов, приходилось соблюдать Международный статут секретности.

Гарри абсолютно не собирался выбирать что-то наиболее вызывающее из маггловской одежды и обошёлся простым серым свитером, который надел поверх рубашки, и лёгкой тёмной курткой. Расплатившись, Поттер в очередной раз посмотрел в зеркало и сделал вывод, что ничем не отличается от тех подростков, что гуляют осенью по улицам маггловского Лондона. Волшебная палочка снова нашла своё место в рукаве.

Покинуть Косую аллею было несложным делом, и через двадцать минут Поттер уже шёл по неизвестной ему улочке где-то в Лондоне. Суетливые прохожие торопились куда-то по своим делам, машины гудели клаксонами на светофорах, а с неба моросил неприятный осенний дождик. Прогулявшись пешком пару кварталов, Гарри взглянул на круглый циферблат уличных часов — 09:24.

Покрутив головой, Поттер заметил в стороне ожидающую нового клиента машину такси. Через минуту юноша уже расположился на заднем сиденье.

— В Британский музей, пожалуйста! — попросил Гарри. Адреса он не знал, так как был в музее всего раз, лишь когда ему оказали такую честь Дурсли: кажется, на десятый день рождения Дадли.

Однако точного адреса не понадобилось — такси неторопливо поехало по неизвестной улочке Лондона, а немногословный водитель слегка прибавил громкость у радиоприёмника.

«…And in my hour of darkness

She is standing right in front of me

Speaking words of wisdom

Let it be.

Let it be, let it be, let it be, let it be

Whisper words of wisdom

Let it be.

And when the broken-hearted people

Living in the world agree

There will be an answer

Let it be…»

(The Beatles — Let It Be.)

* * *

Остановившееся в квартале от здания Музея такси ничем не отличалось от десятков и сотен аналогичных машин, колесивших по улицам Лондона. Приехавший в этом такси юноша ничем не отличался для окружающих от обычного молодого человека, коих в городе были тысячи. И даже круглые очки были не столь уж уникальными.

Гарри Поттер улыбнулся хмурому таксисту и протянул две пятидесятифунтовые купюры. Водитель немного удивлённо посмотрел на деньги, но, хмыкнув, всё же положил их в карман. Подняв голову, он увидел лишь спину своего пассажира.

Мелко моросящий дождь и затянутое серыми тучами небо уже абсолютно не располагали к прогулкам, да и по всему выходило, что более стоило не задерживаться — через несколько часов Гарри должен будет появиться в Хогвартсе, чтобы не возникло слишком много лишних вопросов. Хватит и того, на что ему уже придётся ответить.

Величественный и огромный, этот музей захватывал с одного взгляда. Хотя, пожалуй, многие его экспонаты были куда ценнее; само здание заслуживало внимания. Неторопливым шагом Поттер прошёл через главный вход и сразу же наткнулся на объявления о проводимых экскурсиях. Посетителей только что открывшего свои двери музея было очень немного — кто-то разбрёлся по залам, несколько групп людей столпились недалеко от входа. Различные варианты и программы были столь непохожи и интересны, что Поттер просто выбрал наугад ту экскурсию, что начиналась раньше остальных.

Группа, в которую он попал, состояла из десяти человек. Экскурсия была тематической и предусматривала рассказ об экспонатах в залах по Древней Греции и Рима, а так же Египетской культуры. Гарри лишь оставалось усмехнуться, и постараться не проглядеть обелиск, о котором Учитель говорил в своём письме.

Молодая девушка с короткой стрижкой и в очках с золотистой оправой поправила воротничок блузки и пригласила следовать за ней. Пожав плечами, Поттер пошёл в толпе посетителей, глазея по сторонам. Огромный стеклянный свод, венчавший атриум музея, казался невообразимо высоким и притягивал взгляд.

Когда Гарри был здесь в первый раз, он, понурив голову, молча шел за Дурслями. Дадли хотелось побыстрее пройтись по музею и вернуться домой, поэтому Гарри ничего толком и не помнил. Он в очередной раз пожалел о том, что у него нет никого, кто мог бы сходить с ним в музей так хотелось. Родители наверняка бы не просто торопливо пробежались по столь величественному зданию, как Дурсли. А Сириус, быть может, шутил бы про магглов или даже рассказал что-то из магической истории про те же экспонаты… Но и родители, и Сириус были мертвы, и Гарри ничего с этим не мог поделать. От грустных мыслей его отвлёк голос девушки.

— А здесь вы можете увидеть статую Мавсола, одного из правителей Карии. В современном мире имя Мавсола чаще всего вспоминают в связи с его надгробным памятником — мавзолеем. Благодаря своей знаменитости мавзолей в Галикарнасе приобрел статус имени нарицательного…— вещала экскурсовод.

«Интересно, а имя Волдеморта тоже станет нарицательным после его смерти?» — усмехнулся Поттер.

— …но, к сожалению, хоть мавзолей и простоял 19 веков, в XIII веке он рухнул от сильного землетрясения.

«И его памятник уж точно разрушат. Хотя вряд ли и построят вообще…»

Экскурсия медленно продвигалась от одного экспоната к другому. Гарри даже успел сравнить эту так увлечённо рассказывающую девушку с Гермионой. Внешняя непохожесть хоть и мешала представить Гермиону на этом месте, но то вдохновение, с которым она рассказывала события давно минувших веков, чем-то напоминало его всезнающую подругу.

«Бывшую подругу», — поправил сам себя Поттер. Но в голове всё же проскользнула мысль, что он мог бы прогуляться по всему музею вместе с ней, даже если бы она просто молчала. Но почему-то Гарри был уверен, что даже здесь Гермиона нашла бы что ему рассказать.

— … в XIX веке была предпринята попытка изготовить точное подобие Портлендской вазы. Работа, за которую полагалась премия в 1000 фунтов, оказалась настолько трудоёмкой, что искусствоведы пришли к выводу: на создание оригинала должно было уйти не менее двух лет. Обращает на себя внимание высококлассная техника резки по стеклу — свидетельство незаурядного дарования стеклорезчика. Созданные им фигуры камеи с трудом поддаются интерпретации, исходя из наших познаний о древнеримской мифологии… — немногие посетители вникали в то, что им рассказывали, но кто-то всё же старался слушать.

Через сорок минут Гарри начал уставать от экскурсии. Девушка всё так же увлечённо рассказывала практически о каждом новом экспонате, и он бы мог послушать ещё многое, но всё же у него была немного другая цель.

Отделившись от остальной группы, Поттер проходил мимо всех экспонатов куда быстрее, чем уже привык. Глаза выхватывали контуры разных статуй, камней, ваз, но искомого обелиска не находилось… Гарри уже начинал серьёзно нервничать, когда после десяти минут поисков так и не нашёл ничего, похожего на нужный ему предмет. Кроме того, время, в которое он планировал уложиться, практически вышло.

Поттер уже начал нервно покусывать губу, когда его взгляд упал на небольшой постамент в углу зала. Небольшой, высотой всего чуть больше полуметра, обелиск из светлого, почти белого камня, стоял в одиночестве на стеклянном столе. Едва юноша подошёл ближе, он смог разглядеть мелкие символы и знаки, которыми была усыпана каменная поверхность. Чем ближе Гарри приближался, тем более отчётливы они становились.

Светлая точка, появившаяся в центре обелиска, через секунду стала слегка мерцать, а когда Поттер сделал ещё шаг — она словно расплылась по окружающему её узору. Гарри вытянул руку — до каменной поверхности оставалось меньше метра, и синие узоры ещё сильнее налились цветом. Ещё шаг и весь обелиск оплело яркими знаками и узорами, а светлый камень, казалось, светился изнутри…

Громкий крик разорвал тишину, и Гарри мгновенно обернулся. Люди, что стояли в паре метрах от него, не обращали внимания на ещё светящийся обелиск. А через секунду несколько человек переглянулись, а снова раздавшийся вопль заглушил звон бьющегося стекла.

Быстро оглянувшись, Гарри посмотрел на почти переставшие светиться знаки на светлой поверхности. Придерживая палочку в рукаве, Поттер направился в сторону раздавшегося крика — хотя эхо и отразило направление, но было примерно понятно, куда нужно идти. Звуки, похожие на треск раскалывающегося камня, и уже несколько разных женских вполне свидетельствовали о том, что случилось что-то необычное. А когда уже знакомый смех донёсся до него, Гарри вытащил палочку и побежал на звук.

* * *

Мелкий дождик, в какой-то мере привычный жителям Лондона, всё ещё моросил, когда недалеко от входа с негромким хлопком появились четверо человек в чёрных мантиях. Маски надёжно скрывали их лица, а надвинутые сверху капюшоны прятали волосы.

Возле музея частенько проводились какие-то акции или шоу, поэтому почти никто не обратил внимания на неизвестных, проследовавших к главному входу. Люди в мантиях быстро прошли в сторону музейных залов, а один из охранников, стоявших у входа, сверился с какими-то записями у себя в блокноте и поспешил к неизвестным.

— Прошу прощения, господа, но я вынужден попросить вас представиться! — подбежав к одному из неизвестных, сказал охранник. Но люди в странном чёрном одеянии шли дальше, словно бы абсолютно не слышали его слов.

— Господа, остановитесь немедленно и представьтесь! — уже более грозным голосом приказал охранник. К его удивлению, это не произвело абсолютно никакого результата.

— Немедленно остановитесь, или я буду вынужден применить силу! — возмущённый таким пренебрежительным отношением к себе, крикнул мужчина, махнув рукой своему коллеге, что стоял у входа.

— Я предупреждал! — крикнул охранник и схватил одного из неизвестных за руку, собираясь вывернуть её...

Какая-то неведомая сила оттолкнула мужчину от фигуры в чёрной мантии и с силой отшвырнула на пол.

— Я долго сдерживалась, но это ничтожество посмело коснуться меня! — взвизгнул женским голосом неизвестный. — Мерзкое маггловское отродье!..

Последнее, что успел увидеть в своей жизни охранник Британского музея Уоррен Милтен, был яркий зелёный луч, который вылетел из узкой деревянной палочки, моментально появившейся в руке неизвестной.

Второй охранник не успел ещё добежать пяти метров, как второй луч пронзил его грудь, и он упал замертво, проехав по гладкому полу около метра. Где-то в стороне вскрикнула женщина.

— Какого Мерлина ты творишь! — в бешенстве кинулся к убийце один из неизвестных. — Мы не должны никого трогать, это приказ!

— Ни одна отвратительная маггловская тварь не посмеет прикоснуться ко мне и не сдохнуть! — с вызовом ответила она, взмахнув палочкой. Одна их стоявших у стены статуй разлетелась на куски.

— Нам нужно забрать обелиск, пока не поднялось слишком много шума! Не хватало нам здесь ещё кого-то из Ордена Феникса!

— Да мы уже подняли шум и пусть! Пусть проклятые ублюдки знают, что они ничтожества! — жестокий истерический смех гулко отражался от стен и потолка атриума.

Ещё один взмах палочкой — и с громким хлопком с потолка со звоном полетели стёкла. Коснувшись пола, они разбились на миллионы осколков, разлетаясь во все стороны.

— Она сумасшедшая… — панически пробормотал один из неизвестных, самый низкий на фоне остальных.

— Быстрее, нам нужно найти проклятый обелиск! — люди в чёрных мантиях торопливо направились в один из залов, а та, что убила охранников — шла последней, и её смех всё ещё отражался в стеклянном своде атриума.