Когда прольётся свет звезды (гет)

В окна заглядывала синяя ночь, подмигивая яркими холодными звёздами на безоблачном небе. Прямо над изогнутой аркой окна сияла во всей красе Валакирка, кажущаяся такой близкой на фоне тёмного проёма.

Поёжившись от влетевшего в распахнутое окно прохладного порыва ветра, напомнившего о скором конце лета, Эленья подошла к камину и зажгла заботливо сложенные в нём дрова. Опустилась в мягкое кресло, медленно потягивая вино, и протянула руки к огню, безуспешно пытаясь найти успокоение в ласковом тепле.

…После памятного сражения на тренировочной площадке её мысли смешались, перед глазами стоял лишь застывший взгляд льдистых глаз, а полные сожаления и печали слова Элладана не шли из головы и никак не давали покоя.

Придя на ужин в общий зал дома владыки Эльронда и едва переступив порог, первым Эленья увидела посланника Лориэна. Он сидел у стола с вежливой улыбкой и слушал витиеватую речь Линдира, одного из менестрелей Имладриса. Его негромкий ответ на какой-то вопрос, не расслышанный ею от двери, вызвал у стола взрыв смеха. Лёгкая улыбка сбежала и снова вернулась на лицо воина, когда он заметил появление Эленьи и ответил на её приветствие кивком головы.

Она незаметно наблюдала за ним на протяжении ужина и не могла отделаться от ощущения, что видит лишь давно и старательно составленную игру, призванную скрыть истину. А случайно встретившись взглядом, ясно и отчётливо поняла — Элладан прав... Прав в каждом слове, от начала и до конца... Улыбки, слова, ответы, жесты лориэнского воина ничего не значили, истина крылась под замершей холодной глубиной глаз. Её не раз за вечер тянуло вновь соприкоснуться с его сознанием, но всякий раз она в страхе отметала это желание, боясь навсегда потеряться в тёмной бездне тоски, тщательно скрываемой ото всех за маской кажущейся жизни.

С трудом дождавшись конца ужина, Эленья ушла к себе, в надежде упорядочить и успокоить мысли, ощутив напоследок странный всплеск неясных эмоций с его стороны...

Но даже в мирной тишине её комнаты хаос мыслей не утихал, рождая противоречивые ощущения, сменяющие друг друга — совсем как обрывочные картинки из её давних снов. Вино не приносило ни облегчения, ни покоя, ни забвения. Ничего, кроме головокружения, ещё больше ускоряющего мелькание мыслей — от рассеянных раздумий до самых откровенных страхов.

Тихий звук за дверью комнаты привлек её внимание, обострившееся под влиянием растревоженных чувств. Подойдя к двери, она распахнула её и оцепенела в изумлении, встретив удивлённый взгляд синих глаз, как будто явившийся из замкнутого круга сегодняшнего вечера. Халдир стоял у двери, опираясь локтем о стену с приподнятой рукой, словно собираясь постучать и сомневаясь в этом решении. Вечер сомнений... ночь миражей...

Несколько мгновений Эленья молча рассматривала нежданного гостя, а затем отвернулась и направилась вглубь комнаты, взмахом руки с зажатым в ней кубком приглашая его войти.

Он чуть поколебался, но всё же переступил порог. Бесшумно прикрыл за собой дверь и, наблюдая за девушкой, тихо позвал:

— Эленья...

Она обернулась, но глаз не подняла, делая очередной глоток вина. Он приблизился, едва ощутимо коснулся её руки, отводя от лица крепко стиснутый кубок, и по-прежнему тихо попросил:

— Не надо...

Эленья вновь отвернулась и отставила на камин предательски плеснувшее недопитое вино, изо всех сил пытаясь скрыть своё состояние от посторонних глаз. Особенно этих...

— Взгляни на меня, — его пальцы накрыли и легонько погладили её руку, выпустившую кубок.

Девушка медленно, с усилием подняла голову, заставляя себя взглянуть в сияющие синие глаза и снова пронзительно ощущая бушующий ураган за мнимым спокойствием их безразлично-зеркальной глубины. На мраморно-гладкой щеке Халдира дрожали тени от пляшущих в камине языков огня. О сегодняшнем случае на тренировочной площадке напоминала лишь небольшая ссадина на подбородке. Словно во сне, почти не осознавая своих действий, она протянула руку и осторожно коснулась его щеки, проведя кончиками пальцев до виска. Совсем как когда-то, бездну времени назад, когда с миром связывало только гулко бьющееся сердце в чужой тёплой груди и обрывки непонятных фраз... Неуверенно очертив контур безупречно-красивого лица от высокой скулы до подбородка, рука Эленьи замерла, задержавшись на губах.

Несколько бесконечных мгновений он непроницаемо смотрел на девушку, а потом его ладонь легла поверх несмелых пальчиков. Он прикрыл влажно блеснувшие глаза, чуть повёл головой, потёршись щекой о прижатую к своему лицу руку, и горячие губы обожгли её запястье, проложив дорожку по внутренней стороне руки от ладони до локтя. Эленья ахнула от неожиданности и покачнулась. Судорожно вздохнув, уронила руку ему на затылок и прислонилась к ровно вздымающейся груди в поисках опоры для внезапно ослабевшего тела. Пальцы запутались в мягком шёлке его волос; жгучие поцелуи добрались до разреза рукава платья и пробежались по плечу. Горячая волна разлилась по коже второй руки под его ладонью, скользнувшей вверх и коснувшейся шеи. Приподняв её подбородок, он чуть отстранился и заговорил:

— Я не хотел обидеть тебя сегодня, — тихий шёпот, полный вины, почти сливался с шумом реки, доносящимся из открытого окна, — прости меня. Я уезжаю завтра, у меня не будет другой возможности сказать тебе это. Не сердись на меня, ithron niben. Не сердись и прости...

— Мне нечего прощать, Халдир, — почти беззвучно произнесла она, замирая от восхитительного ощущения близости его тела и рук, борясь с нарастающим желанием познать вкус приоткрытых губ, шевельнувшихся в шёпоте совсем рядом.

Привстав на цыпочки, она обвила его шею двумя руками, стараясь задержать, уловить и добавить к немногим хранящимся в памяти моментам каждую секунду сладкого безумия, рвущего грудь и мешающего мысли. Время застыло, не смея потревожить и изменить даже мгновения. Двое замерли в объятиях друг друга, почти соприкасаясь дрожащими губами, сливая в одно два дыхания, пока он увереннее не сжал тонкую талию, притягивая девушку к себе — ещё ближе, невыразимо близко, — и не сорвал поцелуем с манящих губ прерывистый вздох.

Эленья потянулась, прижалась к нему всем телом, цепляясь за плечи и наслаждаясь горько-сладкими от вина губами. Она опустила руку и погладила его шею, нашла и с трудом расстегнула неловкими пальцами серебряные застежки у высокого ворота туники, мешающей до конца ощутить жар сильного тела. Сдвинула ткань одежд и коснулась поцелуями линии бурно забившегося пульса, с трепетом вслушиваясь в сдавленный стон, вырвавшийся из обнажённого горла Халдира. Чуть прикрыв сияющие глаза, он с удовольствием откинул голову под почти невесомые касания, ласкающие его затылок. Когда рука девушки скользнула в распахнутую горловину его одежд, а по напряжённым мышцам груди прокатилось неровное дыхание, он вздрогнул и сделал попытку совладать с собой, чуть отстраняясь. Накрыл рукой и крепко сжал маленькую ладошку, с усилием останавливая становящуюся всё более смелой ласку.

— Эленья, — хрипло дрогнул его голос, — не надо. Я не хочу, чтобы у тебя остались сожаления от сегодняшнего дня.

— Почему я должна о чем-то сожалеть? — горячо прошептала она, беря в ладони его лицо и уже без малейших сомнений и без опаски вглядываясь в бурю, бушующую в глубине синих глаз.

Он не нашёлся с ответом...

А когда их затуманенные взгляды встретились, две фэа, обитающие в таинственных, недоступных внешнему миру глубинах, неудержимо рванулись навстречу друг другу, сметая все сомнения, условности и тревоги, властно подчиняя своей воле послушные тела. Водопад страсти и сокрушительной нежности обрушился на них, унося из привычного мира вдоль бескрайних цветущих берегов реки времени к самым истокам времён, миров и судеб. В Безвременье...

* * *

Свет огромной полной луны, вливаясь широкой полосой сквозь арочный проём окна, скрыл в отдалённых углах комнаты ночные тени, покрывая вуалью сияния мужской и женский силуэт посреди широкой кровати.

Отведя от заглянувшего в комнату светила отразивший серебро луны взгляд, мужчина, не скрывая нежности, посмотрел на лежащую рядом девушку, прислушиваясь к её мерному дыханию. По комнате пролетел прохладный порыв ветра, и она, шевельнувшись и дёрнув обнажённым плечом, ближе придвинулась к его груди. Мужчина приподнялся на локте, окидывая взглядом комнату с распахнутым окном и разбросанной в беспорядке одеждой. Взглянув на погасший камин, почти не дающий тепла, он попытался тихо встать, опасаясь потревожить спящую.

Но как ни осторожны были его движения, она сразу же ощутила их, крепче прижимаясь к нему и удерживая в объятиях.

— Не уходи... — шепнула еле слышно. Её лёгкое дыхание, коснувшись его груди, чувственной волной прокатилось по всему телу, отозвавшись сладкой болью в глубинах души, дрогнувшей, словно струна под пальцами музыканта. — Останься... Ещё не рассвет.

Склонившись к ней, он снова осторожно опустился рядом, с замиранием сердца вглядываясь в повернувшееся к нему лицо с чуть припухшими от неистовых поцелуев губами и полуприкрытыми глазами, в глубине которых сны мешались с явью.

— Я здесь, радость моя, — прошептал он, сжимая объятия, — я никуда не уйду от тебя.

Протянув руку, он нашёл край покрывала так и не расстеленной постели, на котором они лежали, и прикрыл её озябшее плечико, коснувшись лёгким поцелуем прохладной кожи.

— Никуда... До конца Арды...

Ночь стремительно неслась над миром, зажигая и сбрасывая с чёрного бархата неба созвездия, склоняя к закату серебряный шар луны, трогая по-осеннему холодными пальцами ветров ещё зелёную листву и рассыпая сверкающие капли росы, украденные у говорливых вод.

Склонив голову к сладко пахнущей вереском макушке, временами касаясь губами рассыпавшихся по подушке золотистых локонов, мужчина тихо лежал, не отводя глаз от светлеющего проёма окна. Чутко слушая и деля на двоих полусны, витающие над ними в такт мерному дыханию, он нежно баюкал в тёплых объятиях нежданно обретённое сокровище, оказавшееся способным в один короткий миг перевернуть всю долгую жизнь...

* * *

Рассвет давно разгорелся над Имладрисом, переливаясь ослепительными искрами красного золота в щедро омытой росой зелени. Солнечные лучи, устремляясь с безбрежного синего неба вниз, к земле, ласкали теплом невысокую женскую фигурку, неподвижно застывшую, скрестив на груди руки, на обращённой к востоку террасе.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — бесшумно приблизился высокий темноволосый эльда, мягко коснувшись рукой её подрагивающего плеча. — Ты плачешь, девочка? — ласково спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо.

Она обернулась к гостю, накрыв ладонью лежащую на плече ладонь:

— Нет, Элладан, я не плачу, — спокойно прозвучал ответ.

Элладан взглянул в сухие, переполненные тихой грустью глаза, и привлек Эленью к себе, сливаясь с её мятущимися мыслями.

— Что же ты, девочка... — сочувственно покачал он головой. — Зачем ты отпустила его? Зачем позволила увезти своё сердце?

— Моё сердце никогда до конца не принадлежало мне, — печально улыбнулась она, наслаждаясь этими минутами абсолютной откровенности. — А где ты оставил своё?

— Наверное, где-то между Митлондом и Харлондом. — Немного помолчав, он хмыкнул и, скрывая смущённую улыбку, спросил: — Это так заметно?

— Не знаю, Элладан, — Эленья качнула головой, — мне сложно об этом судить. Зачем ты искал меня? — вернулась она к его первой фразе.

— Я почувствовал твоё настроение. Если хочешь, я попытаюсь помочь.

— Не знаю, стоит ли это делать, — она отвернулась, ощущая за спиной его участие и колеблясь в принятии решения. — Может быть, лучше оставить всё... как есть. Он уехал, пройдёт время, он обо мне забудет. Да что тут говорить, ты ведь и сам понимаешь... у нас с ним нет впереди ничего...

Элладан изумлённо молчал, слушая невразумительные обрывки фраз. Крепче сжав её плечо, он повернул девушку к себе лицом.

— Эленья, — в его голосе мешались недоверие и глубокое удивление, — ты должно быть, просто не понимаешь сейчас, что говоришь. Наш народ не умеет, просто не умеет забывать, — раздельно, по словам, произнёс он. — Понимаешь? Ни я, ни кто-либо ещё не знает, что может быть у вас впереди, — после небольшой паузы произнёс он, давая девушке возможность осознать сказанное, — но у него теперь есть только то, что дашь ему ты.

Закрыв глаза, она молча сглотнула тяжёлый ком непролитых слёз и с трудом перевела дыхание, стараясь успокоить бешеное сердцебиение.

Элладан снова приобнял её за плечи.

— Ты любишь его? — проникновенно спросил он, пытаясь встретиться с ней взглядом.

Она кивнула, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда впервые рассматривала в синем сиянии нереально ярких глаз своё отражение, озарённое призрачным светом луны.

— С первого мгновения, как осознала себя в мире.

Элладан сочувственно вздохнул и протянул ей руку.

— Давай. Я попробую помочь тебе сделать то, что ты хочешь.

Несколько мгновений она ещё раздумывала, а затем без лишних слов вложила ладонь в протянутую руку и переплела пальцы с Элладаном, погружаясь в могучую мощь его сознания. Невидимый поток подхватил её, стремительно унося к краю долины, к границам Имладриса, вдоль цветущих вересковых пустошей, раскинувшихся на каменистых склонах гор, через броды быстрых вод, по едва заметному, но ещё не остывшему следу, оставленному проехавшим здесь недавно лориэнским воином.

Халдир спешился у опушки леса и потрепал гриву укоризненно взглянувшего Рована:

— Сейчас, мой друг, сейчас отправимся дальше, — произнёс он, наклоняясь к земле и срывая несколько веточек, покрытых лиловыми, сладко пахнущими цветами.

Повернувшись лицом к северу, он прикрыл на мгновение глаза, ощущая как невидимые нити, связавшие его навеки с волшебной долиной, неудержимо тянут вернуться назад — по проделанному только что пути, к залитой солнцем террасе над бурным горным потоком.

«Я вернусь, — беззвучно прошептал он, отчаянно вглядываясь вдаль, — я скоро вернусь. Слышишь меня?»

«Счастливой дороги, Халдир, — долетел до него далёкий ответ, преодолевая пролёгшее между ними расстояние. — Береги себя, воин».

Словно прощальный поцелуй, по его щеке скользнуло лёгкое дуновение ветерка, заставляя забиться сильнее сердце.

Эленья, чуть улыбаясь, что-то прошептала и провела по воздуху пальцами, словно погладив невидимого собеседника. От её руки разлилось едва заметное в солнечных лучах серебристое сияние.

«Халдир, — позвал сын владыки Имладриса, — если тебе есть что сказать, скажи сейчас. Ни мои, ни её силы не безграничны».

«Не нужно, Элладан, — ответил ему воин, — слова уже ни к чему. Она всё может видеть сама, мне нечего скрывать».

Элладан осторожно выпустил руку девушки, ощущая и свою и её усталость. Видение исчезло, растаяв в окружающем мире — свете солнца, шуме реки, шелесте листвы. Из-под зелёной завесы парка слышался напев менестреля, летящий над Имладрисом в прозрачном утреннем воздухе, сливаясь с голосами птиц. Эльда взглянул на Эленью — девушка стояла, уронив руки на перила террасы и склонив голову. Прозрачные рукава лёгкого платья развевались на ветру, переливаясь в свете солнца золотой вышивкой, золотистые блики бродили по распущенным волосам, а вся невысокая фигурка была окутана едва заметным серебристым сиянием, словно сотканным из крошечных искорок.

— Эленья, — позвал он её, с опаской касаясь руки. — Эленья, не надо, достаточно. Ты слышишь меня? Довольно.

Серебристое сияние медленно стало меркнуть и девушка, подняв голову, произнесла:

— Спасибо, Элладан. Мой долг перед тобой безграничен.

Он приблизился к ней, приобнял за плечи и тихо погладил по голове:

— Не нужно, не говори так. И не грусти, милая девочка. Сердце мне говорит, что всё будет хорошо.

— Откуда такая уверенность? — она слабо улыбнулась, вслушиваясь в окружающий мир.

Волшебная песня менестреля всё лилась, тревожа и взывая к самым глубинам души всех вольных и невольных слушателей:

...Когда, догорая, рассыплются в прах

Надежды, мечты и любовь,

Доверься дороге, что вдаль позовёт

Сквозь бурю, смятенье и боль.

Оковы отбрось, страх оставь позади,

Не будет твой путь затемнён.

Тебя проведет свет далёкой звезды,

Сияя с начала времён...

— Потому что на свою дорогу ты уже ступила. И она уверенно ведёт тебя, — ответил ей улыбкой Элладан, вслушиваясь в голос Глирдана, окутавший магической пеленой залитую летним солнцем долину.

Заканчивался месяц Уруй, мешая жаркие дни и холодные ночи, готовя мир к очередному увяданию и зимнему покою, а Эленье, прислонившейся к плечу Элладана, явственно слышался мерный бег времени, готового начать отсчёт нового года её жизни.

3009 г. т.э.

Месяц Urui (Август)